Текст книги "Остров"

Автор книги: Ширли Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– 3

Зуммер негромко гудел, выводя мелодию незамысловатой песенки из старого мультфильма, который назывался «Встреча друзей». На пульте то разгорался, то гас зеленый огонек, и один из экранов тоже приобрел слегка зеленоватую окраску, благодаря чему резко выделялся среди остальных. Дерек впился в него взглядом и…

О да, свершилось! Там действительно был человек! Летучие крошки нашли его! Дерек почувствовал легкое жжение в теменной области – такое ощущение возникало, когда эмоциональный блок работал на пределе. Он попытался успокоиться и даже зажмурился, но почти сразу же снова открыл глаза, испугавшись, что чудное видение растает так же неожиданно, как появилось.

Этого, слава богу, не произошло. Совершенно автоматически Дерек нажал кнопку сброса. Зуммер смолк, огонек погас, экран приобрел обычный цвет. Дерек рухнул в кресло, не отрывая взгляда от изображения на экране.

Это был совсем еще молодой человек.

Одна рука у него была замотана тряпкой и висела на перевязи, что не мешало ему довольно быстро шагать по лесу, настороженно поводя взглядом по сторонам, вверх, вниз – как будто он что-то искал.

Высокий, красивый юноша чем-то неуловимо напомнил Дереку Чипа, хотя, может быть, все дело было лишь в возрасте. В том неистребимом, почти детском интересе, который светился в широко распахнутых серых глазах, в раскованном выражении лица, в легкой припухлости юных губ.

В то же время в форме рта и прищуре глаз угадывалась твердость или, может быть, даже жесткость характера, но эта черта пока еще не стала преобладающей.

Загорелый юноша, но явно белокожий, и черты лица соответствующие. На нем была самая настоящая одежда, хотя, по-видимому, домотканая, не слишком новая и не очень чистая, выгоревшая и кое-где даже рваная: рубашка с короткими рукавами и штаны, закатанные до колен; и то, и другое бледно-коричневого цвета.

На ногах сандалии, тоже явно кустарного производства, с пояса свисают ножны и плетеная или вязаная сумка, а за поясом заткнут… бластер!

Скорее всего, юноша уже успел покопаться в развалинах дома, где когда-то жили охранники; Дерек не решался там ничего трогать точно так же, как не прикасался к неубранным постелям в жилых комнатах подземной лаборатории.

Если бластер оттуда, то сам собой напрашивался вывод – или, по крайней мере, предположение – что молодой человек прибыл на остров не сегодня, и Дерек со своим "запоем" просто прошляпил его появление.

И все же, несмотря ни на что, облик юноши только усилил ликование Дерека. Это был не какой-нибудь дикарь, а человек в той или иной степени цивилизованный, о чем свидетельствовал, в частности, и бластер; по крайней мере, юноша понял, что это такое и как им пользоваться.

Интересно, он здесь один?

Только Дерек подумал об этом, как все повторилось: снова запел зуммер, заполыхал зеленый огонек и засветился зеленым еще один экран. На нем видна была часть поляны перед полуразрушенным зданием охраны и девушка, которая что-то делала, сидя у самодельного каменного очага; ага, чистила рыбу. Рядом на больших зеленых листьях лежали – отдельно! – уже готовые тушки и требуха.

Продолжая уголком глаза следить за передвижениями молодого человека, Дерек внимательно рассматривал девушку.

Она была тоже совсем юная и тоже белокожая. Хорошенькая или нет?

На этот счет у самого Дерека точное мерило отсутствовало, хотя его менталитет носил ярко выраженную мужскую окраску, потому что его создатель, Дерек Риор, моделировал Дерека с себя самого. Однако за долгие годы общения с людьми у Дерека возникло некоторое, достаточно отчетливое представление о пристрастиях мужчин в этой сфере; они, наверно, сочли бы девушку… ну, обыкновенной. Светлые волосы были заплетены в две косы, завязанные вокруг головы. Глаза голубые, слегка вздернутый нос, маленький рот с тоже совсем по-детски припухлыми губами. Не худая, отнюдь нет. Но и не толстая.

На Чипа она наверняка не произвела бы впечатления; тот делал стойку, главным образом, при виде тощих, высоких, длинноногих девиц вроде той, которую сегодня продемонстрировал Дереку Цекомп.

Одета девушка была примерно так же, как молодой человек, только на одной ноге у нее почему-то отсутствовала сандалия, рубашка была очень светлая – когда-то, может быть, даже белая, но от долгой носки слегка побуревшая – и с узором, вышитым по краю глубокого округлого выреза, а штаны темно-коричневые и не закатанные, а просто короткие.

И еще. У юноши рубашка имела ворот и была почти доверху застегнута на мелкие костяные пуговицы, а у девушки шея и верхняя часть груди были открыты, и там на тонком ремешке висело что-то светлое, почти сливающееся с загорелой кожей. Дерек прибавил увеличение. Ах, это оказался крестик! По-видимому, вырезанный из дерева и, может быть, не слишком искусно, но несомненно – крестик.

Прибавив увеличение и на первом экране, Дерек разглядел похожий ремешок на шее молодого человека. Самого крестика он не увидел; наверно, его скрывала рубашка.

Если бы Дерек мог плакать, сейчас на его глазах наверняка выступили бы слезы. Мечта, ставшая за долгие годы почти безнадежной, наконец-то сбылась. И бог, в существовании которого Дерек никогда, даже в самые тяжкие времена, нисколько не сомневался, привел на остров не кого-нибудь, а самых настоящих "хомо сапиенс". И к тому же верующих!

– 4

Дерек долго сидел у экранов, просто наблюдая за юношей и девушкой. Летучие крошки облетели весь остров, заглянули в каждый уголок, но больше никого не нашли.

Зато они обнаружили небольшую лодку, старательно спрятанную под деревьями. Так, уже кое-что проясняется. Интересно, откуда приплыла эта пара? Скорее всего, с одного из соседних островов, для больших переходов их лодка вряд ли годится. В таком случае, почему они появились здесь только сейчас? Судя по всему, кому-то из людей удалось выжить во время катаклизмов, сотрясающих Землю после того, как неподалеку от нее прошла комета. А раз так, то почему все эти долгие годы, десятилетия, век с лишним они сидели по своим островам и носа не высовывали за их пределы?

Какая-то причина для этого, несомненно, существовала, но сейчас Дерека больше интересовал другой вопрос: почему эти двое все же появились здесь? С какой целью? Разведывательной? Или, может быть, просто движимые любопытством? И почему их так мало? В конце концов, они ведь не знали, что их тут ожидает. В незнакомом месте мало ли с чем можно столкнуться. Вряд ли всего два человека и притом почти дети в состоянии справиться со сколько-нибудь серьезной опасностью; вон, и руку молодой человек повредил. Что это, беспечность? Или, может быть, они сбежали?

С подростками такое временами случается. Чип однажды тоже сбежал, когда отец не отпустил его летом к бабушке, матери жены, с которой недавно развелся. Мальчику на все эти взрослые дрязги было наплевать. Он любил бабушку и не собирался ни ради чего менять своего к ней отношения; к тому же, она жила в горах, среди самой что ни на есть дикой природы, которую Чип так обожал. В один прекрасный день отец Чипа проснулся, а сына и след простыл. Хорошо хоть записку мальчик оставил. Может быть, и этим двоим захотелось… ну, скажем, попутешествовать? Вид у них был какой-то совершенно не воинственный, несмотря даже на бластер, с которым юноша не расставался. Нет, на разведчиков они не похожи. Скорее, просто дети, слегка напуганные незнакомой обстановкой, но, тем не менее, не утратившие свойственного их возрасту любопытства.

В общем, вопросов возникало множество, и Дерек заранее предвкушал удовольствие, которое получит, выслушивая ответы. Каковы бы они ни были. Сама мысль о том, что после долгого, очень долгого одиночества он, наконец, получит возможность разговаривать с самыми настоящими живыми людьми, заставляла его трепетать от радости. Сначала он хотел… м-м-м… доставить их к себе сразу же, но потом сдержался и, изнывая от нетерпения, до вечера просто наблюдал за ними. Попутно, конечно, ведя полную запись всего, что видел и слышал, и скармливая ее машине, которая осуществляла грубую диагностику; в просторечии ее называли ГАДом.

Молодые люди явно не были знакомы с техникой, которую обнаружили в разрушенном здании, хотя проявляли к ней живейший интерес. И головы у них работали очень даже неплохо; к примеру, они поняли, пусть и не сразу, как пользоваться голографическим проектором.

Дерек с удовольствием наблюдал за сменой выражений на их лицах, когда они смотрели первую голограмму, пытаясь осознать, что это такое: сначала испуг, недоумение, потом радость понимания и, наконец, чистый, детский восторг.

Примерно такое же выражение он видел на личике совсем еще крошечного Чипа каждый раз, когда дарил ему новую игрушку.

Наконец стемнело. Дерек решил, что откладывать дольше не имеет смысла, и снова послал своих летучих малышей, на этот раз с заданием сделать людям инъекции снотворного.

Зачем? Ну, во-первых, он отнюдь не был уверен, что "детки" – так Дерек про себя называл юношу и девушку, которых, как ему уже было известно, звали Антар и Марта – спокойно среагируют на его появление. Мальчик, к примеру, со страху мог и из бластера пальнуть. А во-вторых, данные Дереку инструкции хотя и предоставляли определенный выбор методов первого контакта, все же недвусмысленно подчеркивали целесообразность именно такого варианта.

Как и следовало ожидать, снотворное подействовало почти мгновенно. Дерек активизировал антиграв, сел на него, доехал по туннелю до выходного люка и на лифте поднялся на поверхность. Маршрут он уже прежде заложил в память машины, хотя, по правде говоря, ехать-то было всего ничего; искусно замаскированный вход в подземную лабораторию находился на соседней с полуразрушенным зданием поляне.

"Детки" лежали около полупогасшего костра, такие юные, такие трогательные в своей беззащитности. Дерек постоял над ними, потом отвернул у юноши ворот рубашки и увидел крестик, как и ожидал. Он бережно поднял их, положил рядышком на платформу антиграва, тщательно загасил костер и отправился обратно.

– 5

Оказавшись внизу, Дерек подвел антиграв к шлюзовому отсеку и внес «деток» в первое помещение, которое, собственно, и представляло собой шлюзовую камеру. Там он уложил их на стоящие рядом узкие столы, похожие на операционные. Прежде всего снял с руки молодого человека пропитанную каким-то остро пахнущим настоем повязку. Рана была сквозная, точно юноша прострелил ладонь или с размаху напоролся, скажем, на торчащий нож с неровными краями. Эк его угораздило, однако, покачал головой Дерек. Ну, да ничего, с нашей-то техникой…

Он вытащил у юноши из-за пояса бластер, снял сам пояс с ножнами и сумкой, убедился, что у девушки нет никакого оружия. Осторожными, даже нежными движениями раздел обоих, расплел косы девушки, вызвал робота-прачку и приказал ему продезинфицировать и привести в порядок одежду.

После чего Дерек вышел из шлюзовой камеры, загерметизировал ее и включил систему дезинфекции. Одна из стен помещения представляла собой окно, рядом с которым снаружи располагался пульт управления. Сидя за ним, Дерек мог следить и за показаниями приборов, и за тем, что происходило внутри шлюзовой камеры. Поток невидимых лучей хлынул на неподвижные тела, на экране возник список уничтоженных вредоносных бактерий и микроорганизмов. Он был невелик и почти не отличался от того, который давал анализ проб местного воздуха. Отлично.

Теперь настала очередь робота-диагноста.

Пальцы Дерека запорхали по клавишам и сверху над столами опустились две сверкающие металлические сферы. Датчики облепили тела спящих, микродиагностические "змейки" проникли в кровь, обследовали все внутренние органы и вынырнули обратно. По экранам зазмеились кривые, на пульте робота-диагноста замелькали разноцветные огоньки, и спустя двадцать минут Дерек имел развернутый диагноз.

"Детки" оказались практически здоровы, если не считать кое-каких легко устранимых или не требующих медицинского вмешательства мелочей. Ну и, конечно, раны на руке Антара, которой робот-хирург тут же и занялся. Кроме нее, у молодого человека отсутствовал один передний зуб, возможно, удаленный в связи с тем, что не было возможности его залечить. И еще у него была когда-то сломана в области щиколотки и затем не совсем правильно срослась правая нога. Дерек не заметил, чтобы Антар хромал, но, скорее всего, при длительной нагрузке юноша все же мог испытывать неприятные ощущения. Ну, ногой можно будет заняться позднее; робот-диагност предложил разные варианты, которые следовало, конечно, обсудить с самим Антаром.

С Мартой тоже в целом все обстояло благополучно, если не считать того, что энцефалограмма ее головного мозга выглядела как-то не совсем обычно. В медицинском отчете подробно перечислялось, какие ритмические пики оказались слегка сглажены, а какие незначительно сдвинуты, но Дерек не стал вникать во все эти подробности. Главное, робот-диагност пришел к выводу, что никакой опасности для жизни или даже просто здоровья эта аномалия собой не представляет. Он высказал предположение, что она была врожденной, но, тем не менее, порекомендовал время от времени проводить повторные обследования. Чтобы выявить факт возникновения или отсутствия динамики и проследить за ней, если она все же будет наблюдаться. Ну, что-что, а это Дерек девушке обеспечить мог.

Вот только следовало ли сообщать ей о заключении робота-диагноста? Если бы речь шла о человеке той, давно канувшей в вечность эпохи, то ответ на этот вопрос был бы однозначный: да. В те времена считалось неэтичным скрывать от человека любые сведения о состоянии его здоровья. Но Марта выросла совсем в других условиях, скорее всего, не получила никакого сколько-нибудь серьезного образования, и эти откровения, в большой степени для нее непонятные, могли напугать девушку. И если на самом деле никакой угрозы здоровью не существует… Ну, что же, у Дерека еще будет время обдумать эту проблему. Вот познакомится он с Мартой лично, поймет, что у нее за характер, тогда и решит.

Робот-хирург закончил работу, и Дерек снова вошел в шлюзовую камеру. Он знал, что рваная рана на левой ладони Антара исчезла, а небольшие "заплаты" из синтеплоти будут практически незаметны. Руку обтягивала толстая "исцеляющая перчатка" с закрепленным на запястье источником питания. Генерируемое ею излучение довершит полное заживление поврежденных и восстановленных тканей в считанные часы.

Дерек снова перенес спящих, теперь уже в другое помещение, в целом самое обычное, если не считать того, что "гости" были лишены возможности его покинуть. Пока, во всяком случае.

Здесь стояли две удобные кровати, куда он и положил "деток", укрыв их белоснежными простынями.

Жилая комната была оборудована всем необходимым, включая пульт "повара" – автомата, шкафы со свежим постельным бельем и одеждой, приемный ящик мусоропровода, потолочные и прикроватные светильники, которые разгорались и гасли, подчиняясь голосовой команде, и многое другое.

На столиках рядом с постелями стояли необыкновенно изящные сосуды из хрусталита, в которых, повинуясь включенной Дереком программе, уже проросли и выбросили бутоны живые цветы.

К жилой комнате примыкали туалет, ванна и просторная рабочая комната, где у одной стены на большом столе стоял компьютер, а у противоположной, на столике поменьше, голопроектор; имелся и богатый набор кристаллов с голозаписями, главным образом, познавательного и развлекательного характера.

Практически всю третью стену занимал экран связи.

Жилая комната, где сейчас лежали "детки", условно называлась "синей". Незадолго до того, как над человечеством нависла смертельная угроза и время для Дерека остановилось, вошло в моду выдерживать все детали помещений в какой-то одной цветовой гамме. На полу лежал мягкий ковер цвета морской волны, фотообои имели бледно-голубую окраску. При желании ее можно было менять в определенном диапазоне и даже делать так, чтобы на стенах и потолке проступали "живые" картины, главным образом, из жизни обитателей моря. Мебель и все остальное тоже было окрашено во все мыслимые оттенки синего, от глубокого, почти темно-фиолетового, до бледно-аквамаринового, чуть-чуть розоватого. Эту цветовую гамму удачно дополняли использованные в отделке вкрапления серебряного и черного. Дереку казалось, что это очень приятная комната. Он надеялся, что она понравится "деткам" и подействует на них успокаивающе. В чем они, безусловно, будут нуждаться, когда придут в себя. Еще бы. От таких приключений у кого хочешь нервы разыграются.

Ну вот, как будто и все, что он мог пока для них сделать. Дерек еще раз оглянулся на спящих, погасил верхний свет, оставив включенными лишь прикроватные лампы, создающие мягкое, слегка розоватое освещение, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. До пробуждения "деток" осталось шесть с небольшим часов. За это время ему предстояло продумать, как побыстрее ввести их в курс дела и при этом не оттолкнуть, не напугать. Как сделать так, чтобы они поняли: он им не враг, а друг, и его единственная цель – подготовить их к тому, чтобы они могли воспользоваться дарами, которые оставили им далекие предки.

Дерек понимал, что задача, возможно, окажется непростой, в особенности, на первых порах; все-таки на непривычного человека его вид мог произвести странное и даже пугающее впечатление. Но шесть часов – это уйма времени. Можно позволить себе потратить, по крайней мере, часа два на то, чтобы вернуться в виртуальное кафе и поделиться своей радостью с Чипом.

– 6

Оказавшись в туннеле, Дерек быстро зашагал в сторону наблюдательного пункта. После того, как юноша и девушка получили каждый свою дозу снотворного и отключились, он оставил на поверхности часть «летучего отряда» – вдруг еще кто-нибудь пожалует? – но это просто так, на всякий случай. Интуиция, в значительной степени развившаяся у Дерека от долгого общения с людьми, подсказывала ему, что появление новых «гостей» маловероятно, но… Лучше перестраховаться.

Пока, однако, все было тихо и спокойно. Экраны наблюдательного пункта мерцали, показывая лишь смутные тени снующих во мраке мелких животных – как всегда, ночью подключалось оборудование, обеспечивающее инфракрасное восприятие – и отдельные участки острова, залитые лунным светом.

Дерек уселся у компьютера, натянул шлем, перчатки и поднял руку над клавиатурой, собираясь подвести курсор на экране к маленькой фотографии смеющегося Чипа. Это был вход в огромный комплекс программ, в которых заключался виртуальный мир, созданный Дереком в память о мальчике. Однако рука в перчатке замерла, так и не опустившись.

Дерек сдвинул шлем и взглянул на указатель таймера возврата. Как и следовало ожидать, прибор показывал то, что на нем было установлено в последний раз, а именно, двое суток. Сначала Дерек хотел было оставить все как есть. Он не собирался задерживаться надолго, в его планы входило лишь коротко рассказать Чипу о том, что произошло, и выслушать его комментарии. С чувством времени у него все было в полном порядке, и если раньше он частенько болтался в виртуальном мире сверх того, что представлялось разумным, то лишь по той причине, что ему некуда было спешить. Сейчас ситуация коренным образом изменилась. Сейчас его ждали спящие "детки". И все же Дерек подумал-подумал, да и набрал на указателе таймера возврата новую комбинацию. Два часа. Так будет вернее, сказал он себе. После чего снова натянул шлем и…

И вот уже он летит под голубым небесным сводом над бескрайней горной страной.

Каждый белоснежный пик – это база данных, каждая цветущая долина – тоже база, но содержащая менее важную, вспомогательную информацию. Дерек сам программировал все это в таком виде, и, тем не менее, ему иногда доставляло удовольствие, сбавив скорость, почти парить над раскинувшимся внизу миром. Но только не сейчас.

Сейчас он несся, точно метеор, ничего не замечая под собой, мчался к одной цели – огромному, затянутому мерцающей жемчужно-серой дымкой городу, который вырастал на горизонте, стремительно надвигаясь на него. И вот уже совсем рядом оказались сначала плавающие в небе рекламные шары, которые и шарами-то можно было назвать лишь условно, так разнообразны, так причудливы были их формы, потом гигантские небоскребы, потом маленькая зеленая площадь между ними, усыпанная белыми в крупный желтый горошек зонтиками столиков крошечного уличного кафе.

Программа автовозврата привела его точно в то самое место, где он в последний раз сидел с Чипом. Внезапно, когда он уже начал опускаться, все вокруг странным образом завибрировало и на мгновение распалось на множество крошечных цветных фрагментов, которые завертелись, точно в калейдоскопе, увлекая Дерека за собой. Однако они почти сразу же встали на свои места, мир вокруг снова обрел целостность, форму, краски и звуки. Сразу же вслед за этим Дерек опустился на стул под белым тентом, но…

Чипа, которого он оставил сидящим за этим самым столиком с банкой колы в руке, сейчас тут не было! Это невозможно, сказал себе Дерек. И тут же поправился – почему, собственно говоря, невозможно? Маловероятно, но… Сбой в программе, в результате которого его как бы занесло не туда? Скорее всего. Система, сколь она ни совершенна, иногда выкидывает такие штуки. Нужно просто вернуться и войти в нее снова.

Что он и проделал, причем для перестраховки, вынырнув на наблюдательном пункте, снял шлем, перчатки и запустил программу контроля своего виртуального мира. Не глобальную – та работала бы несколько часов, а у Дерека в запасе такого времени не было – но достаточно надежную, проверяющую только все узлы созданной им матрицы.

На экране она имела вид золотисто-зеленой змейки, шныряющей по всему кибер-пространственному ландшафту в поисках того, что выглядело бы как в некотором роде стихийное бедствие. Вышедшая из берегов река, затопившая крошечный пустынный остров и установленного на нем стража соответствующего узла матрицы.

Или горная лавина, снесшая на своем пути домик, где "обитал" страж другого узла. Или молния, наповал сразившая стража третьего, притаившегося среди кустов буйно цветущих роз. В общем, что-то в этом роде, всего даже сам Дерек сейчас не помнил. Знал лишь, что змейка должна была найти для него какой-либо непорядок, указать место сбоя, если он все еще не был устранен.

Вообще-то случайные сбои устранялись автоматически, так же, как и их последствия, и обычно все возвращалось на круги своя без каких-либо изменений и нарушений. Если же сбой был очень серьезным и самовосстановления не происходило, то проверка непременно показала бы, какой из участков, а значит, и узлов матрицы пострадал.

Однако змейка, проверив где-то за полчаса всех стражей – причем от одного к другому она перемещалась мгновенно; просто только что была на вершине горы, и вот уже извивалась в траве у ее подножья – повернулась к Дереку и выплюнула в него очередью золотистых букв.

Они одна за другой вылетали из ее красной пасти с черным раздвоенным языком, занимавшей теперь чуть ли ни весь экран:

И чего зря беспокоишь? Меня дома детки ждут.

После чего змейка вильнула хвостом и исчезла, будто ее и не было, а буквы осыпались вниз, образовав мерцающая груду, которая быстро растаяла, словно лед под лучами солнца.

Ну, что же, прекрасно. Дерек установил на указателе таймера возврата "один час" – до чего же быстро летит время! – натянул шлем и снова отправился в свое путешествие. Все было как прежде, только, подлетая к уличному кафе, он все время смотрел вниз и еще сверху увидел, что столик пуст. Чипа как не было, так и нет.

Это становится интересно, подумал Дерек, испытывая на самом деле ощущение, близкое к панике. Усевшись на свой стул, он оглянулся.

Кафе выглядело в точности так, как в прошлый раз. Да ничего другого и быть не могло! Этот мир, сконструированный самим Дереком, никогда не жил и в принципе не мог жить самостоятельной жизнью. Конечно, существовало огромное множество автономных и полуавтономных программ, программок и подпрограммок, но все они включались и начинали работать лишь с того мгновенья, как Дерек оказывался внутри системы. В его отсутствие тут ничего не происходило, и сколь бы долгой ни была пауза, ее для этого мира просто не существовало.

Пол в кафе был прозрачный, под ним в голубовато-зеленой толще воды колыхались водоросли, между которыми мелькали большие и маленькие радужные рыбки, отливающие золотом. На ровной "водной" глади "плавали" огромные "кувшинки", в центре которых и были установлены столики для посетителей.

Роботы-официанты выглядели как большие черные жуки, быстро скользящие по поверхности "воды". Подносы с блюдами они носили на плоских спинах, а потом, добравшись до нужного столика, ловко сдергивали их оттуда, немыслимым образом изгибая членистые лапы. Дерек знал, что людям часто не нравится вид насекомых – правда, к Чипу это не относилось; он обожал все, что бегало, ползало, летало и плавало, совершенно независимо от того, как оно выглядело – и потому постарался сделать так, чтобы роботы-официанты смахивали на жуков лишь условно. Выглядели они, надо сказать, презабавно.

В кафе, как и в прошлый раз, посетителей было совсем немного. За соседним столиком со скучающим видом сидела долговязая девица. Без сомнения, та самая. В ушах у нее торчали черные вкладыши наушников, одна нога слегка подрагивала, по-видимому, в такт музыке, которая грохотала в голове, больше всего смахивающей на птичье гнездо.

Лица разглядеть не представлялось возможным. На него свешивалась копна нечесаных, торчащих во все стороны золотисто-красно-черных волос, а на носу сидели огромные круглые очки с фиолетовыми стеклами, делающие девицу похожей на невиданное насекомое.

Худая, как жердь, она, тем не менее, приканчивала третью порцию мороженого, судя по тому, что перед ней стояли две опустевшие вазочки, каждая из которых, Дерек знал, вмещала три довольно больших сладких шарика. "Не хило", как сказал бы Чип.

Все это очень хорошо, но где же он сам?

Дерек еще раз оглянулся, уже более внимательно, и даже, от полной растерянности, заглянул под столик. Когда он поднял голову, то выяснилось, что долговязая девица, картинно перебирая длинными ногами в коротеньких, выгоревших, рваных джинсах и грязных кроссовках, которые явно были ей велики, медленно шаркает по зеркальной "водной глади" точнехонько в его сторону. Подойдя к столику Дерека, она рухнула на соседний стул и сказала сиплым басом:

– Ну, наконец-то явился, у меня мороженое уже из ушей лезет. Экий ты… блестящий, аж глаза режет. Тебя где, на свалке собирали, дедуля? – Дерек был так поражен, что открыл рот, но так и захлопнул его, не сказав ни слова. Ну, что молчишь? Граммофон сломался? – Девица нырнула двумя длиннющими худыми пальцами с обломанными ногтями в карман джинсовой безрукавки, тоже выгоревшей и рваной, выудила оттуда сложенный листок бумаги и хлопком припечатала его к столику перед Дереком. – На вот, просили передать. Сдачи не надо.

Поднимаясь, она изогнулась совершенно немыслимым образом, словно в теле у нее не было ни единой косточки. Дерек схватил девушку за тонкую руку, но она тут же выдернула ее и отшатнулась. Сильная оказалась, как ни странно.

– Эй, вот этого не надо! У меня, знаешь ли, с ориентацией все в порядке, я интересуюсь мальчиками, а не консервными банками…

– Что прикажете подать? – спросил тут же возникший у столика робот-официант и наклонил голову, шевеля длинными тонкими усами, как бы пораженный видом Дерека. – Ах, простите! Может быть, для вашей дамы что-нибудь? – он перевел на девицу взгляд похожих на черные бусинки глаз.

– Отвали, – лениво процедила та и, загребая подошвами, пошла в сторону своего столика.

– Как прикажете, – робот-официант заспешил к стойке, но по дороге несколько раз оглянулся.

– Подожди! – закричал Дерек вслед девице. Кто просил тебя передать это? – он помахал зажатым в руке листком бумаги.

– Будто ты не знаешь? Не строй из себя дурака, – бросила девица через плечо, но потом на мгновенье остановилась. Ну, что смотришь, как побитая собака? Перегрелся? На свалку тебе пора, дедуля. Как говорится, на заслуженный отдых. Читать-то еще не разучился? Ну, вот и читай.

Проходя мимо своего столика, она схватила вазочку с недоеденным мороженым и все той же ленивой, шаркающей походкой двинулась к выходу из кафе. Действительно, что он от нее хочет? Дерек развернул записку и прочел корявые, прыгающие буквы:

Дерек, прости, Дерек. Тут такое дело, я тебе потом все объясню. Это просто фантастика. Приходи в следующий раз, когда девочка опять крепко уснет. Твой Чип.

Записку, безусловно, писал Чип, ему ли не знать. Дерек сидел, тупо глядя перед собой, и ничего, совершенно ничего не понимал. Есть вещи, которые просто не могут происходить. Чип не мог никуда без него уйти, не мог написать эту записку. То есть, вообще-то мог, конечно, но только не в его, Дерека, отсутствие. Девица не могла съесть столько мороженого, дожидаясь его, потому что для нее ожидания как такового не существовало. Оба они должны были выпасть из времени после того, как Дерек отключился от системы, и встретить его в точности в тех же позах и в том же состоянии, в каком он их оставил. Независимо от того, сколько времени он отсутствовал.

И все же вот она, записка. И вот он, пустой стул Чипа, а девицы, естественно, уже и след простыл. Дерек снова перевел взгляд на клочок бумаги.

Приходи в следующий раз, когда девочка опять крепко уснет.

Какая девочка? Что все это значит?

Он сидел, невидящим взором глядя перед собой и постепенно постигая истину, которая вначале казалась совершенно невероятной, но медленно и неотвратимо формировалась у него в сознании, как единственно возможная.

Кто-то другой вошел в его систему, после чего она снова ожила.

Но кто?

К тому времени, когда механизм возврата выдернул его из виртуального мира, Дерек нашел правильный ответ. По крайней мере, он очень надеялся, что это так.

Конечно, Цекомп, кто же еще?

Ух, Дерек и разозлился! Да как он смел? Это же… Это же все равно что подглядывать в замочную скважину.

Нет, хуже, намного хуже.

Это равносильно тому, чтобы проникнуть в чужое жилище, а потом ходить по нему, хватать и рассматривать фотографии близких хозяина, надевать его ночную пижаму, пить из его бокала, бриться его бритвой… В общем, осквернять все то, что представляет собой сугубо интимный мир каждого человека или любого другого мыслящего существа. Мир, который распахивается для других только тогда, когда его хозяин сам этого пожелает. Сам, сам, по доброй воле!

Ну, Цекомп, погоди, подумал Дерек, покинув виртуальную страну, вернувшись на наблюдательный пункт и снимая шлем и перчатки. Жаль, что сейчас у него были другие заботы и расправу придется отложить на потом.