Текст книги "Шепчи мне о любви"
Автор книги: Ширли Басби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Глава 5
Вздохнув, Ройс открыл глаза, не понимая, что заставило его пробудиться от неспокойного сна. Несколько минут он лежал в темноте прислушиваясь. С улицы доносился скрип проезжающих экипажей, подковы лошадей гулко стучали по булыжной мостовой. Он услышал, как ночной сторож в отдалении возвещает три часа пополуночи.
В доме было абсолютно тихо, однако что-то разбудило его. «Шестое чувство? Или инстинкт? Или чистейшей воды упрямство?» – усмехнувшись, подумал он.
Так как минуты проходили, а он не понимал, почему так внезапно пробудился, Ройс встал и потянулся за халатом, лежавшим на стуле рядом с кроватью. Набросив на плечи красивое одеяние из черного Шелка, он подошел к большому бюро из красного дерева, стоявшему у стены. Пошарив там, он нашел свечку и кремень. Секундой позже, уже с зажженной свечкой, он огляделся вокруг.
Здесь ничто не могло его разбудить. Не здесь, так где же? Инстинкт подсказывал ему, что в доме чужие, а Ройс был человеком, твердо полагавшимся на инстинкт.
Положив в карман маленький пистолет, который часто брал с собой, он задул свечу, сунул ее вместе с кремнем в другой карман и медленно открыл дверь. Темный холл безмолвствовал. Бесшумно, как кошка, Ройс начал спускаться. Все его чувства были обострены до предела.
Дошедший до слуха едва уловимый шепот заставил его повернуть в сторону кухни.
Оттуда донесся приглушенный шум, словно кто-то издал легкий вскрик. Осторожно двигаясь, Ройс проскользнул через столовую и кладовку дворецкого и остановился с другой стороны двери, ведущей в кухню. Из-под нее мерцал слабый свет свечи: там был кто-то, предчувствие его не обмануло…
Приложив ухо к двери, Ройс вздрогнул, услышав, как Пип настойчиво говорила:
– Но он снова пришлет вас сюда!
Незнакомый ему мужской голос хладнокровно ответил:
– Да, конечно, он так и сделает, но по крайней мере на несколько дней мы собьем его со следа.
Очевидно, Пип знала незнакомца, и Ройс уже собирался прервать их диалог, как в разговор вступил третий голос. Ройс нашел разговор захватывающе интересным. Он уже догадывался, кто были эти двое, и внимательно слушал их беседу с Пип.
Наконец, скорее почувствовав, чем услышав, шаги уходящей Пип и решив не терять больше времени, Ройс быстрым движением толкнул дверь.
– Довольно поздний час для визита, джентльмены, не так ли?
Джако и Бен мгновенно обернулись. Их лица побледнели при виде маленького пистолета, поблескивавшего в руке Ройса. Джако рванулся было задуть свечу, но тот же вкрадчивый голос жестко приказал:
– Не советую, если не хотите получить пулю в лоб; что отнюдь не добавит вам привлекательности. Пожав плечами, Джако опустил руки. Ройс был явно доволен, что его догадка подтвердилась.
– Мы не были представлены друг другу сегодня днем, когда вы, э-э, любезно предложили забрать маленького воришку из моих рук. Итак, ваши имена?
Джако и Бен безмолвно глядели на него, угрюмые, испуганные. Было ясно, что у них нет ни малейшего желания называть себя.
– Послушайте, – доверительно заметил Ройс, – вам нечего бояться меня. Я не собираюсь причинить вам вред, И у меня нет намерения передать вас в руки закона. Так как благополучие Пип в настоящее время в моих руках, не кажется ли вам, что лучше, если мы все трое найдем общий язык?
Джако и Бен продолжали встревоженно смотреть на него. Прошло несколько долгих секунд; и наконец Джако прервал молчание:
– Зачем вам это?
Ройс вздохнул и признался, ничуть не растерявшись:
– Сам не знаю. Скажем, мне интересно, почему вы в столь ранний час посетили мою кухню, я, кроме того, заинтригован вашей беседой с Пип… – Так как двое молодых людей все еще настороженно молчали, Ройс снова вздохнул. – Мы можем оставаться здесь до утра, джентльмены… или же перейти в гостиную напротив и с удобством разместиться там – все зависит от вашего желания.
Смущенные, Джако и Бен переглянулись. Джако не выдержал первый:
– Что у вас на уме, хозяин? Ройс ответил с легкой гримасой:
– Ну, прежде всего можете оставить свой кошмарный акцент – имейте в виду, я слышал, как вы говорили с Пип, и знаю, что вы владеете английским ничуть не хуже меня.
Бен, все еще настороженный, спросил:
– Что вы хотите узнать?
– Многое, – ответил Ройс. – Но давайте подыщем более подходящее место для разговора. Если вы будете так любезны и пойдете со свечой впереди, мы продолжим нашу беседу в гостиной.
Подойдя к столу, Ройс зажег свою свечу, и улыбка его почти исчезла, когда он спокойным голосом предупредил:
– И без глупостей, пожалуйста! Я не собираюсь с вами церемониться, если вы попытаетесь бежать.
Без всяких происшествий они добрались до гостиной. Ройс быстро зажег несколько настенных канделябров. Подойдя к бару у стены, он любезно предложил:
– Бренди или что-нибудь другое? Оба брата смутились еще больше. Джако нервно пробормотал:
– Все равно.
При виде их растерянности Ройс улыбнулся и умело наполнил три бокала.
– Пожалуйста, садитесь. И давайте без церемоний. Бросив быстрый взгляд на большую, прекрасно обставленную комнату, Бен произнес сдавленным голосом:
– Вы не боитесь, что мы испачкаем вашу роскошную мебель?
– Ну что ж, придется купить новую, – ответил Ройс спокойно и властно добавил:
– Не дурите, садитесь.
Стыдясь своего тряпья, Джако и Бен примостились на краешке софы, обитой парчой. Они застыли, угрюмо уставившись на свои грязные кулаки. Хрустальные бокалы с бренди стояли перед ними. Желая помочь им, Ройс доброжелательно заметил:
– В самом деле, не надо меня бояться. Я искренне желаю вам добра.
– Чего вы хотите от нас?
Ройс сел напротив в кресло, обитое сапфировым бархатом, и произнес:
– Ну, начнем хотя бы с того, что представимся друг другу… Я Ройс Манчестер, американец из Луизианы, в настоящее время проживаю в Лондоне, а вы?
Все еще не вполне доверяя странному джентльмену, Джако осторожно отпил глоток и без всякого энтузиазма произнес:
– Я Джако Фаулер, а это мой брат Бен. Начало было положено, и, понимая, что преодолеть застенчивость и подозрительность братьев будет нелегко, Ройс всячески пытался успокоить их. То подбадривая их, то вежливо подшучивая над ними, он мало-помалу вытянул из них всю историю семьи Фаулер.
Когда рассвело, Ройс сказал, растягивая слова:
– И подумать только, я здесь чуть не заскучал! И дня еще не прошло, как меня ограбил карманник. Карманника, сам не знаю по какой причине, я взял к себе в дом. А он, бывает же такое, оказался женщиной! И как будто этого недостаточно, в мой дом вламываются ее братья, и я обнаруживаю, что стал врагом легендарного повелителя преступников, у которого только один глаз и который, будучи главарем сборища наглых, способных на все негодяев, не остановится ни перед чем, чтобы завладеть тем самым карманником, которого я помимо воли взял под защиту! Или я не прав?
Джако и Бен дружелюбно кивнули.
– Все верно, хозяин, – сказал Джако с восхищением. – Вы не забыли ничего… за исключением того, что разрешили Пип остаться здесь и хотите позаботиться о том, чтобы вставить замок в дверь ее комнаты.
Не зная, смеяться ему или сердиться, Ройс отпил немного бренди. Если бы не поразительное сходство Пип с графом Сен-Одри, скорее всего он вызвал бы полицию и отправил с ней всю троицу, покончив с этим нелепым фарсом. Но если Пип, как он подозревал, незаконный ребенок графа, будет чертовски обидно, если она окажется в руках этого жуткого и таинственного одноглазого. Она, бесспорно, заслуживает лучшей участи.
Поднявшись, Ройс произнес:
– Слуги скоро проснутся. Мне бы не хотелось, чтобы вас обнаружили, поэтому давайте прощаться.
Оглядев комнату, он снял со стены прелестный канделябр, взял со стола серебряный поднос и вазу. Сунув все это удивленному Джако, Ройс передал Бену туалетный ящичек из слоновой кости и покрытую эмалью и золотом шкатулку для нюхательного табака.
– Подозреваю, главарь не очень обрадуется, когда вы вернетесь с пустыми руками. – И Ройс подтолкнул их к выходу.
Встав утром с постели, Ройс немедленно потянул за сонетку, с нетерпением ожидая появления Чеймберса. Он едва успел накинуть халат и сполоснуть лицо водой, как Чеймберс постучался и вошел с полным подносом в руках.
Поставив поднос на стол, дворецкий учтиво произнес:
– Доброе утро, сэр. Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Ройс, кивнув в ответ, принялся за свой завтрак. Отхлебывая глоточками превосходный кофе, он наконец задал вопрос, не дававший ему покоя:
– Наша гостья… От нее сегодня не было неприятностей? Чеймберс улыбнулся, веселые искорки заплясали в его голубых глазах.
– О нет, сэр. Она очень… – Он едва сдержал улыбку. – Наоборот! С ней очень интересно. Приподняв бровь, Ройс пробормотал:
– О, неужели? Возможно, вы будете так любезны и расскажете мне, в чем дело.
:
– Во-первых, сэр, у нее довольно забавная манера выражаться, не так ли? А еще вы будете поражены тем, какие у нее ловкие пальцы. Она моментально выкрала мои часы прямо из кармашка – и сразу же вернула их мне с самой милой улыбкой. Она просто покорила нас всех своими фокусами, скажу я вам. Даже мистер Захари, и тот очарован ею – он и его друзья уже битый час сидят на кухне, играя с ней в карты…
Не совсем довольный отчетом, полученным от Чеймберса, Ройс отпустил дворецкого и, отказавшись от услуг своего лакея, быстро оделся. Несколькими минутами позже джентльмен из Луизианы, выглядевший столь же элегантно, как обычно, заглянул на кухню. От зрелища, представшего его взору, на его губах появилась саркастическая улыбка: маленькая воровка, удобно расположившись за исцарапанным дубовым столом, играла в карты с тремя молодыми повесами.
– Я, кажется, оказался в обществе игроков. – Ройс сделал вид, что сердится. – Странно, но я не припоминаю, чтобы они раньше встречались здесь.
Захари вскочил.
– Ройс! – воскликнул он изумленно. – Что ты здесь делаешь?!
Ройс сухо ответил:
– Кажется, это моя кухня. Захари покраснел до корней волос.
– Я не о том! – сказал он почти с отчаянием. – Что тебя привело сюда? Ты никогда не заходил на кухню!
– То же самое я мог бы сказать о тебе, и тем не Менее ты здесь. Хотел бы и я знать: почему?
Отбросив охватившее его смущение, Захари усмехнулся:
– Джереми и Леланд не поверили, когда я сказал, что воришка оказался девушкой… Поэтому мы спустились вниз, чтобы посмотреть на Пип, и…
– Думаю, об остальном я могу догадаться и сам. Видя, как покраснели двое молодых людей, Ройс кивнул им и заметил:
– Итак, лично осмотрев пополнение к моему хозяйству, вы убедились, к какому полу оно относится?
Робко улыбнувшись, оба молодых человека пробормотали что-то невнятное и быстро поднялись.
– Нам пора, – сказал Джереми. – Мы зашли на минутку.
– Ты пойдешь с нами в Теттерхолл? Я слышал, лорд Мачмаунт продает своего жеребца.
Захари с пылом присоединился к ним, и, попрощавшись с Ройсом, уже на пороге кухни все трое как один обернулись к Пип.
– Вы дадите нам шанс отыграться? – лукаво спросил Захари.
Пип рассмеялась:
– С удовольствием, господа! – И повернулась к Рой-су:
– Привет, хозяин. Хорошо спалось? Ройс присел на край стола:
– Да. А тебе?
Отогнав воспоминания о встрече с Джако и Беном, Пип быстро ответила:
– Прекрасно.
.Она сидела в нескольких дюймах от Ройса, и его близость почему-то остро волновала ее.
Хотя они были одни, Ройс, опасаясь помехи, резко бросил девушке:
– Я должен поговорить с тобой. Пойдем в библиотеку! Вид у Пип был самый вызывающий, и она уже собиралась высказать ему все, что думает по этому поводу, когда он почти вытолкнул девушку из кухни. Взглянув на нее сверху вниз, Ройс холодно заметил:
– Это не просьба. Мне незачем просить – достаточно приказать. И тебе, пока ты под моей крышей, придется повиноваться!
Вся кипя, с потемневшими от гнева глазами, Пип споткнулась за его спиной и чуть не упала. «Заносчивый индюк!» Ее лицо было очень выразительно, и Ройс усмехнулся.
– Да, я такой, – сказал он спокойно, открывая дверь в библиотеку.
Изумленная, Пип осторожно посмотрела на него.
«Черт подери! Он что, читает мысли? Этого еще не хватало!»
Тут он наклонился к самому ее уху и прошептал:
– При случае я и этим занимаюсь.
Вконец сбитая с толку, подозревая, что попала в лапы к колдуну, Пип во все глаза смотрела на Ройса, и он наконец отпустил ее руку.
Суровое красивое лицо американца дышало энергией. Высокомерие, свойственное этому человеку, только оттеняло его привлекательность; будто скульптором высеченное, стройное, сильное тело его волновало Пип. Сконфуженная тем, что воспринимает его как мужчину, Пип нашла убежище в гневе.. Презрительно скривив рот, она дерзко спросила:
– Ну, хозяин? Что скажете?
Устроившись на углу большого стола орехового дерева, Ройс скрестил руки на груди и сухо ответил:
– Придется объяснить тебе, дитя мое, чем ты должна заниматься в моем доме и что мне не по нраву. Начнем с игры в карты. Чтобы этого больше не было! Понятно?
Игра в карты не была страстью Пип, но его слова, особенно тон уязвили ее.
– Черт подери! – протянула она оскорбительно. – А чем же мне еще развлечься? Глаза Ройса сузились:
– Ты можешь развлечься, изучая обязанности, возложенные на слуг! Айви и другие научат тебя этому. Если ты останешься в моем доме, тебе придется подчиняться его законам!
– А если мне не нравится быть чертовой служанкой? А предположим, я хочу домой? – выпалила Пип подбоченясь.
Недобрая улыбка искривляла губы ее собеседника.
– Домой? – переспросил Ройс, растягивая слова. – А ухаживание одноглазого тебя не смущает?
Пип побледнела, ее глаза округлились. Забыв на минуту свою роль, она сделала шаг вперед:
– Откуда ты знаешь об одноглазом?
– Твои братья были так добры, что поведали мне эту историю сегодня ночью. Пип задохнулась:
– Мои братья? Ты их видел? – Страх охватил ее, и, забыв собственные горести, она воскликнула:
– Где они? Ты отправил их в тюрьму?! В Ньюгейт?
Безгранично тронутый, Ройс успокоил ее:
– Нет, они не в Ньюгейте – я не причинил им никакого, уверяю тебя, вреда. Они ушли отсюда на рассвете, после того как мы очень мило побеседовали втроем.
– А как я узнаю, что ты не врешь?
– Я не могу представить тебе ни одного доказательства, да и не намерен это делать – придется поверить мне на слово. Проснувшись, я спустился вниз и нашел твоих братьев на кухне – вскоре после твоего разговора с ними. Я убедил их довериться мне. Иначе каким образом я узнал бы об одноглазом или о том, что ты прекрасно владеешь речью, когда хочешь? Если бы я их задержал и отправил в Ньюгейт, откуда бы мне знать все это?
Пип подозрительно смотрела на него, медленно переваривая услышанное. В самом деле, в этом было что-то похожее на правду, но…
– А ты не бил их, чтобы они развязали язык? Не привыкший, чтобы в его словах сомневались, тем более подобранная им на улице маленькая замарашка, Ройс медленно произнес:
– Как правило, я не бью людей, хотя для тебя я мог бы сделать исключение. Впрочем, мне надоела эта тема. Я не собираюсь больше тратить время, убеждая тебя в том, что говорю правду. – Он бросил на нее почти неприязненный взгляд. – Я сказал твоим братьям, что ты можешь остаться здесь на некоторое время, чтобы обезопасить себя от одноглазого. Но уж если я пошел на этот шаг, придется тебе жить по моим законам. Надеюсь, я выражаюсь понятным языком?
– О, конечно, милорд! Еще бы, милорд! – Бешенство прорвалось в голосе Пип. – Видимо, мне следует облобызать ваши ноги в знак благодарности!
– Ты, ты, неблагодарная! – Ройс ринулся к ней и, схватив за плечи, хорошенько встряхнул. – Если ты не научишься держать язык за зубами, я могу действительно задать тебе хорошую трепку! – Он едко улыбнулся. – И притом получить удовольствие от этого!
Пип тут же набросилась на него, но Ройсу удалось уклониться от ее кулаков.
– О, только не это, мой маленький сорвиголова! Я уже достаточно настрадался от подобного обращения вчера.
Схватив Пип за запястья, Ройс заломил ей руки за спину.
– А что ты теперь собираешься делать? – спросил он, пока она в беспомощном бешенстве вырывалась из его объятий. – Укусишь меня?
– Прекрасная мысль! – выдохнула Пип. Ее голова откинулась назад, серые глаза почернели, грудь тяжело вздымалась от отчаянных попыток вырваться.
Ройс с легкостью прижал к себе извивающееся тело, насмешливо глядя в ненавидящие глаза противницы, и вдруг против воли глаза его стали серьезны: красота девушки была поистине необычайна. Почти недоверчиво его взгляд исследовал черты этого полуребенка: алебастровая кожа казалась еще белее и чище рядом с темнотой кудрей, будто вырезанных из черного дерева, высокомерный маленький нос и глубина серых глаз с поволокой, опушенных густыми ресницами, – где мог вырасти такой цветок? Пораженный, Ройс позволил своим глазам опуститься вниз, к искушающей нежности маленького розового рта. Странная нота прозвучала в его голосе, когда он произнес:
– Кто бы мог подумать, что под всеми этими колючками прячется такая незабудка.
Сердце Пип, казалось, было готово выпрыгнуть из груди, у нее перехватило дыхание. Ее тело словно обожгла близость чужого тела, и, когда она коснулась груди американца, ей стало страшно и приятно как никогда в жизни. Не понимая, что случилось, с сознанием, что нечто новое, опасное, почти невыносимое проскользнуло между ними, она возобновила свои попытки вырваться.
К ее удивлению, Ройс тотчас отпустил ее, и она, не удержавшись на ногах, отлетела от него на добрых два метра. Не говоря ни слова, они смотрели друг на друга. Затем, словно ничего не произошло, рот Ройса угрюмо сжался, и девушка услышала:
– Если не хочешь получить хорошую трепку, немедленно убирайся на кухню! И постарайся быть там полезной.
– Почему? – Пип перевела дух. – Я хотела спросить: почему вы все это делаете? Позволили моим братьям уйти. Разрешили мне остаться. Почему вы не вышвырнули меня на улицу?
Ройс бросил на нее загадочный взгляд. Он был, разумеется, гораздо более терпим, чем того заслуживал простой уличный мальчишка. Нет нужды рассказывать Пип о ее поразительном сходстве с графом Сен-Одри. Поэтому Ройс ответил только:
– Скажем, мне это нравится. Ты можешь оказаться мне полезной – и не только на кухне, я полагаю.
Этот ответ не удовлетворил ее, но, судя по его усмешке, – ей вряд ли удастся узнать от него больше. Не желая признавать себя побежденной, Пип попыталась отделаться шуткой:
– Вот и славно, хозяин. Я постараюсь быть чертовски хорошенькой служаночкой.
Золотистые глаза американца сверкнули, когда он мягко произнес:
– Я думаю, ты можешь теперь отбросить свой жаргон, шалунья! Мы оба знаем, что ты умеешь говорить правильно!
Охваченная каким-то демоном, Пип немедленно возразила:
– А если мне это нравится?
Наступило тяжелое молчание. Уже не находя в этом ничего забавного, Ройс процедил сквозь зубы:
– Я думаю, ты достаточно умна, чтобы не дурить. Мы оба знаем, кто из нас сильнее. В случае, если ты забыла, я с удовольствием освежу твою память.
Перепугавшись до смерти при одной мысли, что окажется рядом с этим сильным телом, Пип выскочила из комнаты еще до того, как он успел договорить, будто все собаки ада гнались по ее пятам. Долгое время после того, как она ушла, Ройс смотрел на закрытые двери. Искушающая нежность ее губ промелькнула перед его глазами. Он живо припомнил острое ощущение, охватившее его, когда стройное тело девушки прижалось к нему. «Неудивительно, что у одноглазого есть виды на девчонку, – пробормотал он про себя. – А что касается того, чтобы обезопасить ее от одноглазого…» Тут Ройс, тяжело дыша, прорычал:
– От него – конечно, но будет ли она в безопасности от меня!
ЧАСТЬ 2. ОПАСНОЕ УБЕЖИЩЕ
Она словно розовый бутон с маленькими своевольными колючками, сладкий, как английский воздух.
Альфред Теннисом. «Принцесса»
Глава 6
Кухня гудела, как потревоженный муравейник. Айви Чеймберс проснулась ночью от страшной зубной боли, и ее немедленно отвезли к врачу. Хейзел, которую срочно вызвали заменить Айви, не слишком хорошо справлялась с новыми обязанностями.
– Я не повар! – шептала она то и дело, с трудом вникая в сложное кухонное хозяйство.
Пип бросилась Помогать ей, и все образовалось бы, если бы Чеймберс, поглощенный мыслями о жене, расстроенный, не споткнулся и не упал в кладовой.
Он не очень пострадал – шишка на голове и легкое растяжение руки, – но это окончательно вывело всех из равновесия.
Когда Ройс позвонил через несколько часов, чтобы ему принесли утренниц кофе, слуг охватило смятение.
Обычно никто не настаивал, чтобы Пип относила завтрак Ройсу, но Хейзел, так и не решившая, что приготовить на ужин – телятину или ногу барашка, взволнованно вложила ей в руки большой серебряный поднос:
– Вот! Надеюсь, я ничего не забыла. Неси прямо к хозяину – второй этаж, третья дверь справа. «
Пип медленно поднималась наверх с отчаянной надеждой, что Ройс задремал и она сможет просто поставить поднос и тихонько уйти. Казалось, ей сопутствует удача. Когда на ее осторожный стук в дубовую дверь никто не отозвался, она открыла ее и заглянула внутрь. Ройс действительно спал.
Она робко вошла, поставила поднос на круглый столик орехового дерева, не отрывая глаз от спящего.
Он такой разный, подумала она с удивлением, стоя в нескольких футах от кровати и разглядывая длинные черные ресницы и гордо изваянные скулы. Пип не отвлекал сейчас и не беспокоил насмешливый блеск этих золотистых глаз. Она видела все – надменную линию носа, прекрасные, суровые, словно выточенные уста. Как он красив, против воли подумала Пип, сожалея, что это так. Судят не по внешности, а по делам, заключила она, вскинув голову и сопротивляясь желанию смотреть на него еще и еще.
Его грудь была обнажена, одна сильная рука свисала, другая покоилась на подушке; тонкие льняные простыни сбились ниже пупка, и, не в силах двинуться с места, Пип так и стояла, глядя на спящего. Ее глаза продолжали вбирать все, любую подробность. Спутанные густые темные с рыжинкой волосы, покрывавшие широкую грудь, оказывали на нее гипнотическое воздействие: она ощущала какой-то зуд в пальцах, будто хотела потрогать, почувствовать его теплое тело.
Пип с трудом сглотнула, перепуганная тем, что чувствует. Надо идти, и как можно скорее. Но она была как заколдована: беспомощно стояла, прикованная к его неподвижно лежавшему длинному телу, желая отвернуться – и однако… Ее взгляд остановился на плоском животе и стреле золотисто-коричневых волос, исчезавших под льняной простыней, и лавина неизвестных ей доселе ощущений нахлынула на нее.
Собственное дыхание казалось ей таким громким, что она слышала его. Наконец, сама не зная как, Пип повернулась к спящему спиной. Но едва она сделала шаг, как голос Ройса остановил ее.
– Уходишь? Так рано? – насмешливо растягивая слова, спросил он. – Разве тебе не понравилось то, что ты увидела?
Чувствуя унижение и гнев одновременно, она быстро обернулась. Ройс сидел в постели. Темные волосы с рыжинкой, так мило спадавшие на лоб, золотистые глаза, полные смеха, заставили ее сердце бешено забиться. Но, собрав все свое мужество, Пип отрезала:
– Вы должны были предупредить меня, что не спите! Не очень-то вежливо притворяться спящим!
– А разглядывать меня – это вежливо? – поинтересовался он.
– Я не разглядывала! – выдавила она. – Я просто хотела проверить, спите ли вы! Ройс фыркнул.
– Я не мог спать – как бы я тогда позвонил на кухню?
– А я думала, что спите, – упорствовала Пип, «Какая она хорошенькая, когда злится, – размышлял Ройс, уставившись на сердитое лицо Пип. – Если ее сходство с Сен-Одри не удастся использовать, – и откровенно похотливая улыбка раздвинула его полные губы, – я…»
Вздрогнув и разозлившись на себя – соблазнять горничных не в его стиле! – Ройс строго заметил:
– Поскольку уж ты пришла, налей мне кофе! Пип зло посмотрела на него, но, почувствовав громадное облегчение от того, что он переменил тему, прошествовала к подносу.
– Какой кофе вы любите? Черный? Ройс кивнул и, когда она передала ему фарфоровую чашку, продолжал равнодушно:
– Как ты устроилась на новом месте? С тобой хорошо обращаются?
Прежде чем он мог остановить ее, она колко ответила:
– В этом доме есть только один человек, обращение которого я нахожу оскорбительным!
Не моргая, он пристально смотрел на Пип, и что-то в глубине этих золотистых глаз заставило ее сердце биться быстрее. Упорно убеждая себя, что ей нечего бояться, Пип сделала шаг назад.
– Разумное решение, – тихо проговорил Ройс. Что-то в нем ужасно напоминало кота, выбирающего миг для решающего прыжка.
Медлить было опасно. Чем быстрее она избавится от соседства Ройса, тем лучше. Пип глубоко вздохнула и прошептала:
– Я могу уйти или вы еще что-нибудь хотите? Ее слова неожиданно вызвали в воображении Ройса все, чего он хотел. Мысленно он уже был с ней, и, к его великому ужасу, он вдруг почувствовал, как, невидимое постороннему взгляду, под льняной простыней наливается кровью его мужское достоинство. Он отчаянно надеялся, что это незаметно! Раздосадованный, почти ошеломленный столь болезненной реакцией, Ройс нахмурился:
– Уходи. Убирайся! Ты мне ничем не можешь помочь! В его тоне и словах было что-то такое оскорбительное, что Пип почувствовала, как теряет контроль над собой. Глаза ее сузились, остановившись на графине с ледяным апельсиновым соком, который Хейзел поставила на поднос рядом с кофейником. Милорд желает немного охладить свою властность! Неожиданно очаровательно улыбнувшись, Пип весело спросила:
– Может быть, немного соку?
– Не дожидаясь ответа, она схватила хрустальный графин и мгновенно вылила содержимое на ноги своего властелина и, не медля ни секунды, вылетела из комнаты. А вслед ей несся приглушенный вопль хозяина.
Не зная, что и думать, Ройс выбрался из мокрой постели.
– Сущий дьявол! – бормотал он, то злясь, то восхищаясь выходкой Пип. – Ну подожди! В следующий раз тебе не удастся так легко уйти от меня!
Ройс закончил мыться и уже надевал панталоны, когда услышал скрип открываемой двери. Его сердце мгновенно подпрыгнуло. Вернулся маленький мучитель?
И он был разочарован до глубины души, когда оказалось, что пришел Захари. Как только Захари уселся в гостиной, Ройс изложил ему всю историю – о Пип, ее братьях и таинственном одноглазом.
Захари, как и следовало ожидать, пришел в полный восторг.
– Ей-богу, Ройс! Но это же превосходно, это самое замечательное происшествие со дня нашего прибытия в Дон-дон! По правде говоря, я стал немного скучать в этом городе, но теперь!
Подавшись вперед, он принялся обсуждать проекты, один безумнее другого:
– Ты хочешь, чтобы я охранял дом ночью? У меня есть пара первоклассных пистолетов, которые я купил на прошлой неделе, – поверь, они остановят любого взломщика! А если ты об этом уже позаботился, я мог бы охранять дверь в комнату Пип. Ей-богу! Я обязательно схвачу этого проклятого одноглазого!
Поскольку Ройс опасался именно такой реакции со стороны Захари, он постарался охладить его пыл:
– Зак! Если верить братьям Пип, с одноглазым нельзя – я повторяю, нельзя – обращаться так, будто это новое развлечение, которое я для тебя приготовил! Этот человек беспощаден. Очевидно, он имеет осведомителей всюду – даже в высшем свете. Его соучастником может быть кто угодно.
– Неужели такое возможно?! – воскликнул Захари. – И как же он мог проникнуть в свет и тем более иметь там влияние? Не понимаю!
– Очень просто, – с горечью ответил Ройс. – Я приведу тебе пару примеров. Предположим, разорившийся лорд желает жениться на леди. Единственное препятствие – муж леди, богатый муж… Одноглазый за определенную мзду избавляет леди от мужа, причем так, что на виновников не падает ни тени подозрения. Выждав некоторое время, любовники благополучно сочетаются браком и, можно предположить, живут счастливо на деньги исчезнувшего мужа. Или, предположим, некий лорд с нетерпением ждет, когда умрет его богатый старый дядя. Он заключает сделку с одноглазым, и очень скоро с богатым стариком случается удар. Все довольны. Лорд наследует желанное состояние, а одноглазый получает щедрое вознаграждение за свои старания. Или, допустим, младшая дочь некоего герцога попадает в интересное положение – одноглазый заботится о том, чтобы «причина» затруднения исчезла. – И Ройс закончил угрюмо:
– Довольны все, особенно одноглазый. Он не только щедро вознагражден, но и держит в руках своих работодателей. А чтобы их страшные тайны не выплыли наружу, они сделают все, что он от них потребует! Неужели не ясно?
– Бог ты мой! – в ужасе воскликнул Захари. – Действительно, звучит очень правдоподобно.
– Теперь ты понимаешь, почему то, что я рассказал тебе, должно остаться между нами? Захари кивнул:
– За меня не беспокойся. Я и словом не обмолвлюсь – даже Джереми и Леланду!
Вспомнив этих пустомелей, за пару часов разболтавших всюду, что Пип – девушка, Ройс с тревогой заметил:
– Да, особенно Джереми и Леланду! Захари поднялся:
– Не беспокойся. Я понимаю – все это очень серьезно. Такие вещи не для моих друзей – самых неутомимых сплетников в Лондоне.
Провожая Захари до дверей, Ройс поинтересовался:
– Ты встречаешься с ними сегодня вечером?
– О да! Мы едем кататься по Гайд-парку. Может быть, на следующей неделе и ты к нам присоединишься?
– Прекрасная мысль! – Ройс улыбнулся кузену. Они расстались, и каждый занялся своими делами. В течение нескольких последующих дней Ройс и Пип не встречались, хотя он и видел порой, как она носится по дому, полная энтузиазма, ловкая, легкая. Не раз с растущим раздражением он ловил себя на том, что не может не смотреть ей вслед.
Если бы не ее поразительное сходство с, графом (он еще не решил, как воспользуется этим обстоятельством!) и не обещание дать ей приют и спрятать от одноглазого, он бы: с Удовольствием – так Ройс яростно думал однажды утром, собираясь присоединиться к друзьям в тире Ментона, – вышвырнул ее на улицу пинком под восхитительный маленький зад и разрушил бы эти чары, которыми она связала его по рукам и ногам!
Пип вошла в его спальню со множеством свежевыглаженных шейных платков, переброшенных через руку. Ройс тихо чертыхнулся – пульс мгновенно участился, как всегда при виде девчонки. Ругая себя за то, что он согласился с предложением Чеймберса приставить Пип к Хейзел, Ройс с ненавистью взглянул на нее. Лучше бы ей не попадаться ему на глаза!
– Я приказал принести эти вещи двадцать минут назад. Почему так долго, черт возьми?
Пип изо всех сил старалась не грубить, но злоба в голосе Ройса вывела ее из себя.
– Ну из-ви-ни-те, хозяин! – Она неприлично долго тянула слова. – Уж если они вам так срочно понадобились, ваша светлость, вы могли бы пошевелиться и собственноручно взять их!
Ройс зловеще сжал зубы. Следует преподнести урок, решил он, и в его глазах сверкнул огонек. Урок, от которого он получит истинное наслаждение. Да как она смеет дерзить своему работодателю! Однако, желая на сей раз кончить миром, Ройс взял шейные платки из ее рук.
