Текст книги "Шепчи мне о любви"
Автор книги: Ширли Басби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 14
Вавилонское столпотворение продолжалось несколько секунд. Неистовые вопли Морганы звенели у всех в ушах. Спотыкаясь в темноте, она ощупью добралась до Ройса и упала перед ним на колени. Испуганно кудахча, Сперлинг наконец пришел в себя, отыскал канделябр и торопливо зажег его. Свет упал на Ройса, который с проклятием отшвырнул мешавший ему стул, и Моргану, потерянно стоявшую рядом. В довершение ко всему появился Захари, разбуженный шумом. Он внезапно вырос за спиной Сперлинга с пистолетом в руке и свирепо воскликнул:
– Какого черта вы так шумите?
Сама не зная как, Моргана оказалась в объятиях Ройса. Она ощупывала его, гладила, вытирала кровь. Ее голос прерывался, и она не могла выговорить ни слова членораздельно. Наконец она хрипло спросила:
– Тебе не больно? Он не ранил тебя?
Ройс, забыв о своей наготе, перепачканный кровью, сочившейся из множества порезов, обнял Моргану еще крепче и потянул за собой к двери, где толклись вконец растерявшиеся домочадцы. Выражение его лица, должно быть, напугало их, потому что они как по команде уступили ему дорогу. Шагнув в прихожую, Ройс какое-то время вглядывался в темноту, но, разумеется, там уже никого не было.
– Сбежал, ублюдок! – процедил он, поворачиваясь к свету.
– Одноглазый?! – воскликнул Захари. – Он подослал к тебе убийцу? – Игнорируя суетливые попытки Сперлинга накинуть на него халат черного шелка, Ройс глядел на Захари и улыбался. Что говорить, его юный кузен утолит сегодня вечную жажду приключений. Золотые глаза Ройса таили лукавство, когда он тихо произнес:
– Еще интереснее! Одноглазый сам нанес мне визит! Сперлингу удалось наконец набросить на хозяина халат, и рука Ройса охватила плечи Морганы. Он бессознательно прижимал ее к себе, желая удостовериться, что с ней все в порядке. Моргана, никого не замечая, льнула к нему, словно они были одни на свете. Ее глаза потемнели от тревоги: только теперь она разглядела, как изранено тело Ройса.
– Ты весь в крови! – воскликнула она. Захари и Сперлинг бросились к Ройсу, но он отмахнулся от них:
– Это все пустяки, царапины, хотя одноглазый старался как мог. – Он взглянул на Моргану, еще крепче прижимая ее к себе:
– А ты? Ты не ранена? Он не тронул тебя?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет! Не бойся! Все произошло так быстро, что у него просто времени не было навредить мне.
Разумеется, весь дом был уже на ногах и гудел как улей. В то время как Чеймберс бросился в кухню за горячей водой и бинтами, равно как за бренди, Захари с возбужденным Сперлингом, следующим за ним по пятам, исследовал лестницы. Одноглазого и след простыл, но дверь для слуг в задней части дома была распахнута настежь. Дальнейший осмотр показал, что замок не поврежден – пришлось прийти к невеселому заключению, что кто-то из домашних тайно впустил убийцу.
Ройс воспринял известие на редкость спокойно – казалось, он ожидал услышать нечто подобное. Тут подоспел Чеймберс с бинтами и горячительными напитками, и Айви и Моргана принялись осматривать и обрабатывать царапины и порезы Ройса. Раны действительно были несерьезными, и как только обе женщины убедились в этом, напряжение, державшее всех, ослабло. Присутствующие принялись наперебой обсуждать случившееся, строя самые невероятные догадки и предположения. Ройс казался усталым и отрешенным – да и не мудрено после всех потрясений этой ночи Неловко сидя на одном из уцелевших стульев – раны давали о себе знать, – Ройс ждал, пока приведут в порядок комнату. Стул, обитый темно-рубиновым бархатом, и черный шелк отделанного золотом халата оттеняли непривычную бледность сурового смуглого лица: сказывалась потеря крови. Но вот Ройс пристально посмотрел на Сперлинга и спросил чрезвычайно вежливым голосом:
– А каким образом вы столь счастливо оказались рядом с моей комнатой сегодня ночью, мистер Сперлинг?
Увидев, что глаза всех присутствующих обращены на него, Сперлинг вздрогнул. Он был больше чем растерян – на нем буквально лица не было.
– Я-я-я? Р-р-рядом? – пролепетал он заикаясь, в то время как его бледно-голубые глаза перебегали с одного на Другого:
– Я-я не понял, ч-ч-что вы имеете в виду, сэр…
– А мне кажется, поняли, – ответил Ройс медленно. Его взгляд изучал стоявшего перед ним с ног до головы. – Вероятно, вы не бродите по дому каждой ночью. Почему сегодня вы не были наверху, в своей комнате, как все остальные?
Сперлинг судорожно сглотнул. На него было жалко смотреть, и тем не менее собравшиеся не спускали с него глаз, хотя, казалось, он ровно ничем не выделяется в пестрой компании столь разных людей.
– Итак? – спросил Ройс неторопливо.
– Я никак не мог заснуть, сэр, и р-р-решил, поскольку мистер Чеймберс сообщил мне о нашем неожиданном переезде в деревню в пятницу, решил начать упаковываться… – Глядя прямо в лицо хозяину беспокойно блестящими глазами, он с жаром добавил:
– Сэр! Заклинаю вас – не связывайте мою бессонницу с нападением на вас! Клянусь, я говорю правду!
Сообразив наконец, что ночь на исходе и дальнейшие расспросы Сперлинга вряд ли приведут к чему-либо, Ройс отпустил слуг. Они остались втроем – Моргана, Захари и он, в комнате, еще хранящей следы ночного переполоха. Захари, молчавший до сих пор, выпрямился и задумчиво произнес:
– Ты думаешь, бедный старый Сперлинг в заговоре с одноглазым?
Моргана, сидевшая на ковре у ног Ройса, испуганно вскинула на него глаза. Горький разлад между ними был моментально забыт.
– Шпион? – воскликнула она с ужасом. – Кто-то из твоего дома?
Брови Ройса поднялись:
– Почему бы и нет? Одноглазый может казаться всемогущим, но уверяю тебя, это не так. Просто у него масса отмычек для разных дверей. Хотя, если бы при дальнейшем расследовании обнаружилось, что одноглазый когда-то оказал нашему Сперлингу услугу или же кто-то, кто дорог Сперлингу, имел дело с этим убийцей, – я бы не удивился.
Захари мрачно осведомился:
– Что ты собираешься делать со Сперлингом? Если он впустил одноглазого сегодня, он может сделать это и завтра, и послезавтра – когда угодно. Кроме того, он будет целыми днями шпионить за нами!
Ройс слегка улыбнулся.
– Боюсь, дорогой мой, у нас нет другого выхода, – сказал он беззаботно.
– Что? – Захари не верил собственным ушам. – Ты собираешься позволить этому мышиному ублюдку остаться в доме? И не выбросишь его вон?
– Если я уволю его, – заметил Ройс неторопливо, – одноглазый тут же заменит Сперлинга кем-то еще – кем-то вне подозрений. Оставив Сперлинга, я по меньшей мере буду знать, кого мне опасаться. Ведь это же чудесно – мы знаем, что он орудие одноглазого. Это дает нам кое-какие преимущества!
Не скрывая восхищения, Захари улыбнулся мальчишеской улыбкой:
– О, я понимаю, Ройс, это очень умно! – Его глаза загорелись, и он добавил взволнованно:
– Мы можем даже сделать так, что Сперлинг приведет нас к одноглазому!
– Стоп! – ответил Ройс решительно. В его голове промелькнуло видение: Захари, следующий за Сперлингом и подвергающийся Бог знает каким опасностям. – Мы этого не сумеем. Но мы не одиноки. Братья Морганы уже пытаются выследить одноглазого и отыскать его нору.
Моргана испуганно вздрогнула, и Ройс проклял свой язык.
– Они очень осторожны, не бойся, детка, – быстро успокоил он ее. – Ты же знаешь – они почти такие же ловкие и изобретательные, как и он, а кроме того, негодяй не подозревает, что они следят за ним.
Моргана глубоко, с усилием вздохнула.
– Знаю, – сказала она просто. – Только он такой злой! Если он хоть чуть-чуть заподозрит их, им не жить на свете.
Ройсу нечего было возразить на это, и, чтобы успокоить ее, он весело воскликнул:
– По крайней мере сегодня мы сорвали его планы – я все еще жив, и ты все еще здесь, со мной, под моей защитой!
Это была не очень удачная фраза, ибо Ройс напомнил ей о ее двусмысленном положении. Моргана вспыхнула и встала. Избегая встречаться с ним глазами, она слабо улыбнулась Захари и пробормотала:
– Если вы не возражаете, я думаю, мне следует отправиться в постель, – скоро утро… Спокойной ночи!
Почувствовав напряжение, сковавшее вдруг обоих, и пытаясь как-то сгладить его, Захари, улыбнувшись Моргане, подошел к ней ближе и, почтительно взяв за руку, запечатлел на ней галантный поцелуй. Его взгляд дружески скользнул по ее расстроенному лицу.
– С вашей стороны было блестящей идеей ткнуть ему в глаз свечой. Может быть, на наше счастье, у него теперь ни одного глаза? Как вы думаете?
Став на минуту прежним уличным сорванцом, Моргана приятельски подмигнула Захари:
– Выросший в Сен-Джайлсе имеет свои преимущества: быстро думай и быстро делай – не то пропадешь в два счета!
Захари едва слышал ее. Что-то случилось с ним, пока она говорила. Недоумевающий, сосредоточенный, сразу ставший серьезным, он молча вглядывался в лицо девушки. Что-то поразило его в ней. До этого он видел Моргану дважды или трижды и никогда особенно не рассматривал, как никогда не вглядывался в Джулиана Девлина, своего теперешнего друга, так долго враждовавшего с ним. А теперь Захари видел совершенно отчетливо: лицо прелестной девушки было как две капли воды похоже на лицо Джулиана. Неужели близнецы? Какая игра природы или случая могла сотворить такое?
Не понимая, почему Захари с такой силой сжимает ее руку, Моргана, пытаясь высвободиться, с удивлением взглянула на него.
– В чем дело? – спросила она, стараясь вывести его из столбняка. – Почему ты на меня так смотришь?
– Гм-гм, наверное, потому, – промямлил Захари, – что ты напоминаешь мне кого-то… Ужасно напоминаешь!
Но прежде чем Моргана задала ему следующий вопрос, кого именно она ему напоминает, Ройс протянул скучным голосом:
– Да, конечно! Вероятно, ту маленькую балеринку, за которой ты волочился в прошлом месяце! – Взглянув затем на Моргану, он сказал весьма небрежно:
– Разве ты не упомянула, что собираешься в постель?
Моргана покраснела и после торопливого прощания с Захари, не взглянув на Ройса, вышла. После ее ухода в комнате повисло молчание. Захари несколько минут смотрел ей вслед, затем, медленно повернувшись к кузену, спросил:
– Ты давно знаешь, что она сестра Джулиана? Ройс вздохнул.
– Да, я это знаю, – ответил он спокойно.
– Ты с самого начала знал, кто она? – потрясенно Воскликнул Захари.
– Ну, скажем так, я сразу заподозрил, что она незаконный ребенок графа, – признался Ройс.
– И тебя не обеспокоило, – Захари не мог скрыть негодования, – что ты берешь в любовницы дочь графа?
– Незаконнорожденную дочь, – кротко поправил его Ройс.
– Какая разница? – Захари был вне себя от гнева. – Ведь она – Сен-Одри, даже если и родилась вне брака!
– Да, она дочь графа! И какой чудесный образ жизни он уготовил ей – трущобы с ворами, убийцами и проститутками в качестве ближайших соседей, воровство, чтобы добыть кусок хлеба! – Ройс злобно рассмеялся. – О да, ее славный папочка благородно поступил с ней! – Он сделал еще один глоток. В высокомерно откинутой голове читался вызов, когда Ройс прорычал:
– Со мной по крайней мере ей не грозит виселица, и она спит в постели, а не в грязной, полной паразитов норе! Она одета и накормлена и, – его рот искривился, – за исключением моего присутствия в ее спальне не подвергается опасности быть изнасилованной или искалеченной каким-нибудь подонком с большой дороги!
В сдавленном голосе Ройса чувствовалось такое волнение, что Захари внимательно посмотрел на кузена. Будто какая-то невероятная и забавная мысль промелькнула у него в голове. «Боже мой! Вот и разгадка! Этим все и объясняется, все его поведение в последние недели, а он, бедняга, даже не подозревает, что с ним», – подумал Захари в изумлении. Он бросил на своего кузена сочувствующий взгляд, размышляя, как скоро правда станет очевидной для столь упрямого слепца, как Ройс. Странная улыбка внезапно раздвинула уголки его рта.
– Да, конечно! Ты абсолютно прав. Я не знаю, почему не видел этого раньше, – кротко заключил он. Ройс подозрительно посмотрел на него:
– Так ты не собираешься поучать меня? Никаких комментариев? Никаких речей о моей моральной испорченности?
Захари покачал головой.
– Это не мое дело, – ответил он кратко. – Мне вообще не следовало говорить с тобой о девушке.
– Благодарение Богу! – воскликнул Ройс и одним глотком допил остатки виски. Задохнувшись, он пробормотал:
– Ты думаешь, меня это не беспокоит?.. Если бы она была его законным ребенком, я мог бы просить у него ее руки, вместо того чтобы быть на ножах с Сен-Одри!
– А, вот откуда ветер дует! – заметил Захари с большим удовлетворением.
– Что за бред! – огрызнулся Ройс, оскорбленный тоном Захари. – Жениться на ней? Вечно у тебя в голове романтические истории! И когда ты только вырастешь из них! Моргана – моя любовница и никогда не будет чем-нибудь большим!
– Конечно, конечно, – примирительно проговорил Захари и, широко зевнув, сонным голосом добавил:
– Я думаю последовать примеру Морганы. Ночь была чересчур длинной.
Когда рассвело, Ройс вызвал Чеймберса.
– Мы немедленно покидаем этот дом и переезжаем в Тенбридж.
Чеймберс понимающе кивнул:
– Да, сэр, я распоряжусь.
К вечеру половина людей была отправлена в коттедж «Под липами», а оставшиеся должны были отбыть не позднее завтрашнего полудня. Ройс колебался, послать ли ему Сперлинга с первой группой, и наконец решил оставить его дома, где он может наблюдать за ним. Захари, Моргана и он сам выедут завтра при первых лучах солнца.
День был полон хлопот, и хотя напряженное ожидание следующего нападения одноглазого витало в воздухе, все прошло гладко. Ройс оставался дома большую часть дня, главным образом потому, что он не мог доверить безопасность Морганы Захари – к величайшему неудовольствию последнего. Но Ройсу было необходимо встретиться с братьями Морганы, и он с неохотой вырвался из дома после полудня. С приближением встречи выражение лица Ройса становилось все более мрачным. Ему ужасно не хотелось оставлять Моргану на попечение Захари, тем более с наступлением темноты. Но выбора не было, и, крепко поцеловав ее и призывая Захари в сотый раз позаботиться о ее безопасности и не допустить никаких случайностей, Ройс отправился на встречу с Фаулерами.
Поскольку Делла проводила вечер со своим новым покровителем, Джако и Бен встретили его в гостиной. Не теряя времени, Ройс ввел их в курс дела. Безмерное удивление на лицах обоих и недоверчивое восклицание Джако: «Сам?! Вы уверены, что это был сам одноглазый?» – только утвердили Ройса во мнении, что интерес одноглазого к нему был из ряда вон выходящим. И это не успокаивало его, отнюдь.
С выражением сильнейшей тревоги в голубых глазах Бен произнес:
– Хорошо, что вы покидаете Лондон утром. Чем быстрее вы уедете отсюда, тем лучше. – Бросив на Ройса суровый взгляд, он добавил:
– Но вы же не отправитесь сегодня ночью?
Ройс решительно тряхнул головой:
– Нет, я не намерен пускаться в путь по незнакомой дороге в темноте – засада может таиться за каждым поворотом! Дома я по крайней мере смогу принять меры предосторожности…
Джако кивнул в знак согласия:
– Он прав, Бен. Завтра – это уже достаточно скоро. Теперь скажите, где находится этот коттедж? Мы хотели бы навестить Пип, перед тем как отправимся в Штаты.
Ройс долгую минуту смотрел на братьев Морганы. Во время их последней встречи – в тот день, когда Делла назвала Ройсу имя ее нового покровителя – Джаспера Симондса, Ройс рассказал братьям Фаулерам о Стэдхэме, а также сообщил им, что подготовил все необходимое для их отплытия в Америку семнадцатого июля. И самое главное тоже было сказано – что Моргана остается с ним в Англии. Это вызвало почти спор между тремя мужчинами. Джако и Бен без колебаний приняли его как любовника и покровителя сестры, и они были благодарны ему за все, что он для них делал, но им не хотелось расставаться с сестрой, и только когда Ройс убедил их наконец, что искренне хочет взять ее с собой в Америку, куда отплывает осенью, они согласились. Согласились скрепя сердце – Ройс видел это. Конечно, разлука с близкими не делает людей счастливее. Или же… Ройс размышлял над этим, изучая их реакцию.
Джако, должно быть, заподозрил, о чем он думает, потому что, внезапно усмехнувшись, сказал:
– Хозяин, если бы мы хотели вырвать ее у вас, ничто не остановило бы нас – мы знаем обо всех ваших предосторожностях. И не забывайте – она наша сестра; и уж, конечно, она приняла бы нашу сторону, случись что. – Помрачнев, он добавил серьезно:
– Успокойтесь. Мы обо всем уговорились на прошлой неделе, когда согласились оставить ее на ваше попечение… Все, что мы хотим, – это иметь возможность попрощаться с ней. Вы не можете запретить нам это, не так ли?
Ройс понял, что братья Морганы действительно хотят проститься с ней – и вправе требовать этого. Объяснив Дорогу, он закончил словами:
– Будьте особенно осторожны, подъезжая к дому. Я Уверен, что одноглазый очень скоро узнает, куда мы уехали: у него шпион среди моих домочадцев. Так вот – нельзя, чтобы он знал о нашем сотрудничестве. Кивнув, Бен отрезал:
– Мы не идиоты, вы же знаете!
– Конечно, я уверен в вас, но мне ничего нельзя выпускать из виду. – Затем, без особой надежды в голосе, он спросил:
– Видимо, вы не узнали ничего нового об одноглазом?
Джако хитро поглядел на Ройса:
– Ошибаетесь, хозяин. Он умная старая лиса, и мы частенько теряли его, когда шли по следу, но мы узнали кое-что. Например, что у него не одна нора, а, вероятно, дюжина и разбросаны эти убежища по всему Лондону. Мы проследили дорогу уже к трем из них. – Но самое главное – мы, правда не уверены в этом, – одноглазый вовсе не одноглазый и принадлежит он к высшему обществу! – Сообщив эти поразительные новости, Джако победоносно взглянул на Ройса.
– Что? – Ройс и впрямь был потрясен услышанным. – Если это так, я, возможно, встречаюсь с этим подонком каждый день!
– Мы думаем точно так же, – сказал Бен тихо. – Он может быть любым из вашего круга. Даже одним из ваших друзей…
Глава 15
Моргана ходила из угла в угол по своей новой комнате в коттедже «Под липами». Она была потрясена. Ей даже и в голову не приходило, что Ройс купит для нее такой роскошный дом. Нет, решила Моргана, она не может принять этот подарок. Она вернет ему все, что он дал ей! Она попросит чтобы ей разрешили работать наравне с другими слугами, чтобы с ней обращались как с ними. А что касается ее любви… Моргана на секунду закрыла глаза. Как-нибудь – она сама еще не знает как – она преодолеет свою ненужную, глупую любовь, она вынудит себя забыть блаженство, дарованное ей объятиями Ройса. «Иначе, – напомнила она себе жестко, – я не больше чем воровка-карманница, побирушка, которую он по доброте душевной подобрал на улице, и мне нет места в его жизни!»
Сейчас он хочет ее – но надолго ли? И как, любя его, позволить ему использовать себя как вещь? А потом, когда эта вещь наскучит? Моргана знала ответ на свой вопрос. И остро, как никогда, жалела, что все вышло так, а не иначе. Ради любви, которую она испытывала к нему, и чувства собственного достоинства она станет его служанкой,
будет скоблить полы на его кухне и вытирать посуду. Но не унижаться ночь за ночью в этих роскошных комнатах, на этих тонких простынях.
Часом позже Моргана встретилась с ним лицом к лицу в прелестной спальне в сиреневых тонах. Отрезая себе все пути к отступлению, она произнесла отрывисто:
– Я должна поговорить с тобой. Я не могу так больше!
– Не можешь? О чем ты? – осведомился Ройс со снисходительной улыбкой. – О длинных ночах в твоей целомудренной, одинокой спальне, вероятно? – Его золотистые глаза мерцали, с жадностью охватывая ее стройную фигуру и в должной мере оценив дорогую простоту муслинового платья цвета зеленого яблока. – Я могу заверить тебя, Дорогая: теперь этим грустным ночам конец!
Он приблизился к ней, но Моргана уклонилась от его протянутых рук и выпалила:
– Я не могу принять этот дом, пойми! Я не хочу его! Это непристойно!
Ройс замер.
Рискнув бросить осторожный взгляд на его окаменевшее лицо, она продолжала с мужеством отчаяния:
– Я думаю, для всех будет лучше, если ты разрешишь мне вернуться на кухню! Ройс, давай забудем все, что было между нами, это не кончится добром! Пусть будет как раньше – хозяин и служанка!
Тигриные глаза превратились в щелки, и низким глухим голосом он спросил:
– Думаешь надуть меня, детка? Не выйдет – я заплатил за тебя, и ты моя!
С болезненно бьющимся сердцем, онемев, Моргана смотрела на Ройса. Она не могла поверить, что он так глупо, так грубо истолковал ее слова. Как ей достучаться до него? Как объяснить ему, что любовь – это благородство, а не похоть, что она любит его и ей больно! Все еще надеясь быть понятой, она едва сдержалась от ответной резкости. Ройс между тем продолжал:
– Милая, если ты пытаешься набить себе цену, ты опоздала. Ты сама заключила эту дьявольскую сделку, и теперь тебе придется, согласно пословице, спать там, где ты постелила.
Серые глаза потемнели, и Моргана прошипела, как дикая кошка:
– Глупец! Я не собираюсь обманывать тебя! Я просто пытаюсь, изо всех сил пытаюсь сказать тебе, что я не могу…
– Не можешь идти в постель со мной? – прервал он ее жестко. – Тебе не кажется, что какие-то требования с твоей стороны сейчас неуместны?
Он подошел к ней вплотную, приподнял пальцами подбородок и прошептал прямо в серые гневные глаза:
– Поздно, слишком поздно, моя дорогая. Ты согласилась стать моей любовницей – назвала свою цену и заключила сделку. – Со стальным блеском в глазах он добавил:
– Я не намерен позволить тебе передумать, и ничто, никакая твоя выдумка не остановит меня. Я требую свое!
Его взгляд дерзко пожирал ее тело.
– Ты принадлежишь мне – не я, а ты поставила мне условие, и клянусь Богом, ты выполнишь свое обещание, как выполнил свое я!
Моргана вскинула голову.
– Я не принадлежу тебе. И никому не принадлежу – даже одноглазому! – Она горько рассмеялась. – Я оставалась с тобой в Лондоне по собственной воле, ты, бестолочь! Ты что, всерьез думаешь, что удержал бы меня, если бы я решила убежать? Не обольщайся! Я оставалась под твоим… – она оскорбительно отчеканила это слово, – покровительством, потому что уж лучше ты, чем одноглазый!
Лицо Ройса побелело.
– Подумать только – я проклинал себя, что воспользовался твоим положением, я испытывал муки ада от того, как обошелся с тобой, а ты! Ты просто использовала меня! Как же я был глуп… – Он язвительно улыбнулся, видя ужас в глазах Морганы. – Прости! Я постараюсь не ошибаться больше!
Схватив ее прежде, чем она успела опомниться, Ройс впился в губы Морганы презрительно жестоким поцелуем. В его ласке было столько ярости, что Моргана затрепетала. Ее губы испытывали жгучую боль от варварской грубости поцелуя обезумевшего мужчины, и, не в силах бороться, она тихо, беспомощно застонала. При этом звуке, каким бы тихим он ни был, Ройс мгновенно пришел в себя. Он с глухим проклятием отшвырнул ее прочь. Моргана споткнулась и упала на постель. С глазами, потемневшими от страха, она оглянулась на него, как затравленный зверь. Она никогда не боялась Ройса, но теперь – да. Она не просто боялась его – ужас бился в глубине ее ясных серых глаз, тело напряглось, как перед побоями. Ройс, опомнившись, потерянно смотрел на нее и вдруг пробормотал дрожащим голосом:
– О Иисус! Я не хотел путать тебя! Я только… я только хотел люб…
Страдание в его голосе заставило Моргану поднять голову. Она почувствовала его боль и сразу же простила его. Вот только… Ее любовь давала ему такую власть над ней, о которой он не подозревал, власть ранить ее даже взглядом. Он никогда не узнает, как трудно ей было оставаться там, где она упала, и не подбежать к нему, чтобы утешить и успокоить, и не обвить руками глупую гордую золотистую голову.
Одну бесконечную минуту они молча смотрели друг на друга, потом Ройс улыбнулся:
– Я предвкушал такое удовольствие от сегодняшней ночи, но ты отбила весь аппетит. – Моргана побледнела, и он добавил жестоко:
– О, тебе не следует бояться, что это навсегда, это только сейчас я нахожу мысль о том, чтобы разделить с тобой постель, отвратительной. – Помолчав, он заметил опасно спокойным тоном:
– Что ж, тебя следует поздравить. Во-первых, тебе удалось выудить у меня небольшое состояние, и, во-вторых, ты устроила так, чтобы не позволить мне насладиться тем, за что я заплатил. Ты далеко пойдешь, моя дорогая!
Краска бросилась Моргане в лицо, и она выкрикнула сердито:
– Ты глупец! Как ты смеешь нести такую чушь? Если кто-то и чувствует себя обманутой, так это я!
– О, и почему, моя дорогая? – поинтересовался Ройс холодно. – Ты разочарована моей щедростью? Или, может быть, тебя сердит отсутствие пыла у меня? – Его рот сжался. – Поверь, мы можем исправить это немедленно, было бы желание!
Выражение его глаз напомнило Моргане приготовившегося к прыжку тигра, и она быстро, почти испуганно отступила от него.
Он улыбнулся не очень приятной улыбкой:
– Ты благоразумна – я могу и вспылить, особенно если дело касается тебя. Но не беспокойся: у меня нет намерения силой заставить тебя платить долги – по крайней мере не сегодня…
Моргана, помертвев, смотрела в смуглое лицо, не понимая, почему все оборачивается к худшему. Собрав всю оставшуюся у нее смелость, она попыталась в последний раз объясниться и произнесла настойчиво:
– Ты не понимаешь – это не то, что ты…
– Нет, – прервал он ее тем же спокойным, внушающим тревогу тоном, который был у него минуту назад. – Это ты не понимаешь. Ты выиграла немного времени, моя дорогая, но это все, что ты выиграла. Никому не удастся одурачить меня, тем более такой маленькой дряни, как ты. Ты разделишь эту постель со мной, и ты будешь моей любовницей столько, сколько я этого захочу. – Он улыбнулся, но улыбка не коснулась оледеневших глаз. – Ты можешь попытаться ускользнуть от меня, я даже не стану задерживать тебя. Но запомни: в отличие от одноглазого я не позволю тебе убежать слишком далеко, и когда я найду тебя… – его улыбка внезапно стала страшной. – Запомни: когда… – Голос оборвался, и Ройс с ненавистью взглянул на постель, перед тем как тихо закончить:
– Наслаждайся снами в одиночестве, моя милая, – это ненадолго, я обещаю!
Высокомерно подняв голову, он вышел. Моргана оставалась неподвижной несколько секунд, наконец, судорожно вздохнув, упала на мягкую постель. Она больше ничего не понимает!
…На следующее утро напряжение между Морганой и Ройсом слегка ослабло – они были более естественны друг с другом, хотя Захари, наблюдавший за ними, чувствовал некий холодок.
В пятницу вечером Ройс и Захари решили съездить в Тенбридж для дальнейших исследований. Моргана захотела побыть дома. Ройс колебался, оставляя ее с одними слугами, одноглазый стоял у него перед глазами, но он постарался вспомнить, что многие мили отделяют их от Лондона и что заслуживающий доверия сторож охраняет единственный вход в имение и можно надеяться, что он не пропустит нежеланных визитеров, – Ройс лично выбрал его и дал подробные инструкции.
Конечно, он был озабочен, что пришлось нанять новых людей: где гарантии, что среди них нет шпиона? Но нельзя же держать Моргану за руку, как малого ребенка, и он с неохотой убедил себя, что здесь не Лондон и маловероятно, чтобы кто-то из деревенских был знаком с одноглазым.
Но говорить – одно, а верить словам – другое, и хотя Ройс наслаждался поездкой в Тенбридж, мысли его постоянно возвращались к Моргане. Он и Захари уже собирались вернуться в коттедж, когда Ройс заметил высокого, хорошо одетого мужчину, направляющегося прямо к ним.
Невозможно было ошибиться – перед ними стоял граф Сен-Одри. Ройс уже приготовился услышать от него какую-нибудь колкость, замаскированную любезностью светского человека, но, к его удивлению, Стивен Девлин улыбнулся и, вежливо поздоровавшись, заявил дружелюбно:
– Я вижу, и вас привлекли красоты здешних мест? Сохраняя на лице маску вежливости, Ройс, улыбнувшись в ответ, проговорил:
– Да, мы нашли город совершенно очаровательным! – Он не сомневался, что неожиданное появление графа в Тенбридже, как и его неожиданное дружелюбие, как-то связано с Морганой… или одноглазым. Насторожившись, но решив выяснить, насколько далеко простирается любезность графа, Ройс спросил безмятежно:
– А давно ли вы здесь?
Стивен ответил с готовностью:
– О нет! Я приехал несколько дней назад – днем во вторник, если быть точным. Графиня и я приехали со Стаффордом. Мартин Везерли тоже здесь, но он прибыл сюда несколько раньше. У него тут за городом довольно приятная вилла, и мы всей компанией остановились у него.
Граф был слишком словоохотлив, и Ройс почувствовал неприятный холодок под сердцем. Необычайное дружелюбие и говорливость Стивена Девлина определенно беспокоили его, а то обстоятельство, что Стаффорд и Везерли тоже здесь, ни в малейшей степени не уменьшало тревоги.
– И как долго вы намереваетесь оставаться здесь? – спросил Ройс.
– О, я думаю, все лето, – ответил граф незамедлительно. – У Везерли просторный дом, и кое-кто из нас решил распрощаться в этом году с Брайтоном. После лондонского столпотворения мысль провести лето в деревне кажется заманчивой, не правда ли?
Ройс пробормотал в ответ какую-то любезность, а Захари добавил:
– Я предвкушаю визит к вашему сыну в Сен-Одри-Холл на следующей неделе – он сказал, что это будет приятной неожиданностью после города.
Глаза Стивена Девлина похолодели.
– Полагаю, Сен-Одри-Холл вам понравится, а я должен признаться, что нескольким моим друзьям лучше оставаться за городом. Вечером накануне отъезда Везерли, Стаффорд и Ньюэлл напились – Ньюэлл настолько вышел из колеи, что не приедет до следующей недели, а Везерли не покидает свою комнату с момента приезда! – Граф рассмеялся, приглашая Ройса и Захари присоединиться к нему. Покачав темноволосой головой, он добавил:
– Никто не видел Ньюэлла с той ночи, так что мы можем только догадываться, как он выглядит. Что касается Везерли, с ним то же самое – я не видел его даже краем глаза с момента моего прибытия сюда. Если им досталось так же, как Стаффорду, я не обвиняю их за то, что они прячутся, – бедняга Стаффорд слетел со ступенек, и у, него ужасный синяк под глазом!
Ройс похолодел – он увидел, как Захари разинул рот от удивления. Чтобы помешать ему сболтнуть лишнее, Ройс быстро произнес:
– Очень жаль, что они все нездоровы. Вам, должно быть, немного скучно в одиночестве. Граф тонко улыбнулся:
– О, я продолжаю развлекаться – у нескольких моих друзей имения поблизости. Хотя Везерли превратился в затворника, здесь достаточно публики, чтобы не заскучать! – Нечто хитрое показалось в серых глазах Стивена. – Я думаю, что к обществу присоединятся также и дамы, которым вы некогда оказывали знаки внимания. Я понимаю, им сейчас не слишком везет. По последним сведениям, они расстроены тем, что их кавалер пренебрегает ими! – То ли забыв о своем показном дружелюбии, то ли не считая нужным притворяться больше, он перешел от самодовольной улыбки к безобразной насмешке, медленно цедя сквозь зубы:
