Текст книги "Все, что не убивает...(СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Разведчики клана добыли информацию по ушедшей принцессе клана Сенджу. Игрок, причем неудачливый, пьяница – ну, это она может себе позволить, как медик – вспыльчивая, темпераментная, с хорошими навыками Тай, что не есть хорошо при упомянутых ранее двух качествах.

– Наруто, – девушка хлопнула глазами, быстро выныривая из собственных мыслей. Благо, никто не догадался, что финальную часть обсуждений поисков Цунаде она прослушала.

К ней обратился сам Данзо. Единственный видимый глаз сверлил ее взглядом, от этого становилось не по себе, по коже побежали мурашки. Впрочем, девушка умело скрыла неприятное ощущение.

– Да, Данзо-сан? – склонила голову на бок.

– Я бы хотел, чтобы поисками Цунаде занялся твой отряд. Они ведь отличные разведчики, – произнес старик. – Сейчас все шиноби заняты на стройке и заданиях, чтобы никто не прознал о временной слабости Деревни. Поэтому... – он не стал договаривать.

Угу, ослабить клан, оставить его без защиты. Если учитывать количество городов, где могла бы находиться санин, нужно будет весь отряд разослать на поиски. Может, еще Саске вручить прямо в Корень, перевязав ленточкой на прощание?

– Боюсь, что это невозможно, Данзо-сан, – решительно ответила девушка. – Многие шиноби полиции попросили отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы помочь своим родственникам отстроиться, заменить их, пока они будут лечиться. Практически весь мой отряд сейчас их замещает, – она развела руками. Главное не переиграть. И усилить защитный барьер вокруг клановой территории.

Данзо помолчал, видимо, обдумывая информацию, согласовывается ли она с тем, что донесли его шпионы? Еще как согласовывается, Шисуи об этом лично позаботился.

– Понимаю, – кивнул он. – Тогда ты не откажешься использовать с этой целью свой призыв?

– Конечно, нет, – пожала плечами Наруто. – Только мне нужно будет делать перерыв, чтобы восстановить энергию.

Не нужно ему знать, что ей доступен запас чакры Лиса.

Странно, что Хьюга не стал вмешиваться. Обычно он не упускал возможности усилить собственный клан, выбить какие-нибудь привилегии. Ох, подозрительно это молчание Хьюга.

Главы уже ушли, Наруто последовала за Данзо в кабинет Хокаге.

Там все выглядело вроде бы как обычно, однако девушка заметила кое-какие следы быстрого, тщательного обыска. При жизни у Хирузена накопилось немало компромата, вот товарищи и поспешили обезопасить себя.

Документы отсутствовали, их убрали, чтобы новый Хокаге начинал с нового листа. Ну, или сделал запрос в архив. На углу стола как всегда располагался прозрачный шар, с помощью которого Третий мог присматривать за Конохой, подглядывать, так сказать, на участки, не защищенные барьерами. Говорят, он принадлежал еще Второму, что был особью весьма любвеобильной. Нетрудно догадаться, как тот его использовал.

В кабинете уже находились Старейшины в компании Жабьего санина. Наруто слегка поморщилась. Она обижалась. И все понимала. Насколько было бы проще просто обижаться, без понимая ситуации.

– Добрый день, – Наруто светло улыбнулась. – Старейшины, Джирайя-сан.

– Вот фотографии Цунаде, – проскрипела Кохару, сразу же приступив к делу.

Девушка кивнула, взяла снимок. Прокусила палец и сделала призыв. Комнату заполонили черные перья, шум и шелест черных крыльев, хриплое карканье. И нельзя разобрать, реальность это или тщательно наложенное гендзюцу. Даже АНБУ с потолка не успели разобраться, как перьевой черный колючий и мягкий одновременно клубок вылетел в окно и разбился на одиночные точки, каждая из которых двинулась в своем направлении.

– Перед исчезновением они будут передавать мне данные, какие города обследовали, была ли там Цунаде-сан или нет, – отчиталась Наруто. – Сутки непрерывного призыва, затем столько же – отдыха.

– Хорошо, – кивнула довольно Кохару. – Через сутки ждем отчет.

– Слушаюсь.

– Какая красавица! – не выдержал санин, глаза его заблестели. – Может, назовешь свое имя, прелестница?

– Благодарю за комплимент, – Наруто хмыкнула, предвкушая шок. – Наруто Учиха, в прошлом – Узумаки.

Санин побледнел и выглядел ошеломленным, когда девушка поклонилась и исчезла в шуншине.

Вывалилась она у входа в резиденцию Хокаге. И тут же была профессионально взята в окружение Какаши в компании печального Паккуна. Тот кивнул и с хлопком растворился, а джонин протянул подруге шпажку с рисовыми шариками в карамели.

– О, данго! – порадовалась Наруто сладости и тут же схомячила один шарик.

Когда это шиноби отказывали от перекуса, особенно после растраты чакры?

– Подумал, тебе это пригодится, – хмыкнул Какаши.

– Ага, спасибо, датебайо! – засияла девушка. – Ну, чем порадуете, Какаши-сан?

Тот мученически вздохнул, закатил видимый глаз.

– По распоряжению Старейшин, присвоение званий приостанавливается до назначения следующего Хокаге, все команды генинов получают миссии на стройке, в госпитале или по уходу за маленькими детьми, миссии за пределы Конохи запрещены.

– Знаю, – поморщилась Наруто. Как раз сейчас хочется сбежать куда подальше. Но безопасность превыше всего. – Обсуждали на Совете.

Она выбросила шпажку в урну, и Какаши молча протянул ей следующую.

– Вы меня избалуете, – удовлетворенно вздохнула Наруто.

Они медленно, прогулочным шагом, шли по направлению к клановому кварталу. Наруто с тоской думала, что как раз подошел срок ежемесячных арендных выплат за землю от жителей квартала, нужно будет подсчитать сумму налога, подать ведомости казначею Деревни. Нанять строителей на ежегодную проверку зданий. Просмотреть отчеты с последних миссий, отписаться заказчикам, чтобы потянуть время «по техническим причинам», ведь Данзо она не солгала, когда сказала, что отряд работает в полиции. Ну, преувеличила малость.

– Какаши-сан, – протянула она, повернувшись к шиноби и молитвенно сложив ручки на груди. – Можно я вместо себя на миссии клона присылать буду, м? – постаралась сделать взгляд «Саске, у которого отбирают последний помидор». Судя по реакции капитана, получилось.

Какаши весело хмыкнул.

– А что мне за это будет? – насмешливо протянул он.

Ой, что-то напоминает....

– Я буду прятать вас от Гая в течение недели после назначения Хокаге.

– Двух, и по рукам.

– Хорошо.

Все-таки договориться можно даже с Копирующим.

Настроение, испорченное Советом и Данзо, стремительно набирало высоту.

Мир вокруг смазался цветным пятном, дыхание со свистом и хрипами вырывалось из грудной клетки, пот жег глаза. От движения ветра влажная кожа покрывалась мурашками озноба и все равно горела, как будто кто-то под кожу залил жидкое пламя. Короткий топик темнел влажными кругами, как и пояс стареньких бридж. Но опаснее всего были искры, высекаемые каждым столкновение клинков – они скользили в волнующей близости от кожи, задевали короткие светлые волоски на руках.

Наруто отпрыгнула, заслонилась от куная ниндзя-то. Руки ломило, когда Кейко налегла на оружие почти всем телом, пытаясь продавить защиту. Вниз не давала уйти концентрированная чакра Узумаки, чувствующаяся в фуин-ловушках.

Весь воздух вокруг пропитался этой чакрой – не огненной, не холодной, но и не равнодушной. Живой, горячей, думающей и чувствующей. Словно воплощение прозвища аловолосого клана. Наруто двигалась как в море, разгребала ее руками, разрезала собственным телом, и она смыкалась за спиной, стоило только сделать шаг вперед.

Кейко не обладала способностями к ниндзюцу или гендзюцу, оставалось только усиленное тайдзюцу. Как и все Узумаки, запас ее чакры превосходил остальных шиноби. И она научилась мастерски ею пользоваться. Не только усиливать или закреплять удары, лечить или создавать взрыв-печати, но и атаковать, замедлять ею противника.

Все в мире пропитано природной чакрой. Она легкая, почти прозрачная, гармоничная. Шиноби, обладая собственной энергией, выделяются в ней, как жидкости с разными плотностями – в воде. Потому и «всплывают» – могут двигаться, драться. Кейко же отрезала их от природной чакрой, окружала своей давящей аурой. Смеялась, что научилась этому у биджу. Те неосознанно использовали тот же прием.

Наруто боролась не только с куноичи напротив, но и с природой вокруг, с самим воздухом. Не будь она джинчурики, привычным к огненной, жгучей чакре, давно бы выдохлась. Но нет, спустя два часа сражения еще трепыхалась.

И ей это нравилось – работать на пределе возможностей, знать, что противник не щадит тебя, не поддается.

Она увернулась от еще одного взмаха куная, отвела в сторону ногу Кейко. И побежала по деревьям, хотя каждый шаг давался нелегко. Женщина догнала ее, дернула за хвост, и Наруто с криком упала на землю, чтобы тут же увернуться от летящего метательного оружия. Перекатилась, вновь взялась за ниндзя-то. Режущие волны Ветра получались маленькими, слабыми, действовали на небольшом расстоянии. Его хватало лишь на то, чтобы не подпускать старшую Узумаки к себе.

– Что ты планируешь делать с Итачи? – прошептала Кейко, прижавшись вплотную, дергая за косичку. Наруто ощутила ее сбившееся дыхание, участившееся сердцебиение. И пульсацию чакры глубоко в очаге, оживленную, яростную.

В бою это значило бы свернутую шею у Наруто и выпущенные кишки у сенсора, но сейчас они играли, все же дружеский поединок. Чтобы выпустить скопившееся за последние дни напряжение.

Наруто сама попросила о серьезной тренировке, а Кейко согласилась, если в обмен девушка ответит честно на пару вопросов.

– Однохвостый мертв и не возродится в ближайшие лет восемь-десять, – продолжала Узумаки, нападая. Она тыкала острием куная, как колющим мечом, а Наруто ускользала то влево, то вправо. – Значит, Акацуки тоже вынуждены будут подождать.

Призвать биджу из того мира, куда он уходит после смерти джинчурики, нельзя. Лишь когда он снова появится, можно отыскать человека, который сумел бы контролировать его, обладал подходящей для этого энергией. По этому принципу была выделена из всего клана Кушина, мать Наруто.

– То же, что и с Шисуи, – выдохнула Наруто, поднырнула под вытянутую руку. И охнула: Кейко шустро согнула ногу и ударом колена в живот оттолкнула ее. Гибкость Узумаки не могла не восхищать.

– И что же, наплюешь на собственную репутацию, станешь жить с внешне другим мужчиной? – насмешливо пропела женщина, глаза ее горели поистине демоническим огнем.

Саске сидел под деревом на краю поляны, свиток, что он читал, развернулся, пошевеливаясь на ветру, так как хозяин совсем забыл о нем, увлеченный поединком сестры. Карин грелась в объятиях Шисуи и активно поддерживала то мать, то Наруто, в зависимости от того, что нашептывал ей жених.

Они не могли слышать, о чем говорили бойцы.

Отражая удар, девушка насмешливо и немного ехидно хмыкнула. Психология человеческой массы однобока и убога. Люди предвзято относятся к тем, кто имеет больше – пусть даже это только кажется. Наруто все это время хранила верность Итачи, не гордо, не напоказ, но все знали, что у нее никого нет. Пусть Учиха-старший и стал нукенином, пусть предал Деревню, Наруто считалась его женой. И многие соглашались с поведением Наруто, пусть даже не произносили этого вслух. Наличие у нее любовника вызовет скандал. Никто не станет обсуждать этого вслух, не скажет ей в лицо, однако за спиной снова появятся шепотки.

Как же это надоело! Наруто все эти годы жила не для себя, для Учиха, и сейчас ей хотелось получить хоть что-нибудь в личное пользование, ухватить толику счастья.

Разве она мало просит?

– Плевать! – зло зашипела бывшая Узумаки. – Если понадобится, я снова выйду за него замуж!

И чакра вокруг вспыхивала, пульсировала, подчиняясь ее ярости, ее власти. Кейко удивленно и одновременно гордо взглянула на младшую подругу.

И опустила кунай.

Тренировка была завершена. Чакра медленно рассеивалась, Наруто рухнула на землю, как подкошенная, не чувствуя ни рук, ни ног. Она смертельно устала, а в голове царила блаженная пустота.

– Наруто-сама, – над ней склонился Рюю. – Вам послание от главы клана Хьюга.

Не вставая, пришлось вчитываться в витиеватое письмо. Ну, вот что ему стоит написать нормально? Строчки мельтешили перед глазами, основной смысл уплывал куда-то далеко-далеко. Когда наконец Наруто осознала, чего от нее хочет Хьюга, приглушенно застонала.

– Что такое? – подняла бровь Кейко, вытиравшаяся поданным Саске полотенцем.

– Завтра Хиаши-сан хочет нанести визит вежливости на чашечку чая, – письмо скрыло выражение лица бывшей Узумаки. Почему-то не возникало сомнений, что оно страдальческое.

– И что в этом такого страшного? – не поняла Кейко.

Карин тоже выглядела озадаченной. А вот Шисуи с Саске злорадно захихикали.

– Церемониал, – простонала-пояснила Наруто.

Обреченно заскрипел диван, когда на него с размаху свалилась усталая тушка главы клана Учиха. Наруто положила голову на колени Саске и тут же принялась стягивать с себя верхнее кимоно, желательно не вставая – лень. Под кимоно обнаружилось тоненькое летнее платье, девушка не желала напяливать все слои традиционной одежды.

Каждый визит Хиаши Хьюга – сплошной кошмар из-за приверженности мужчины к традициям. Он может часами рассуждать о поэзии и картинах, но так и не подойти к делу. При этом выяснить все, что ему нужно. Наруто с трудом научилась лавировать среди словесных излияний и радовалась, что встречается с Хьюга с глазу на глаз не так уж и часто. Все же бывшая Узумаки была существом слишком прямолинейным, любила говорить все в лицо. И лишь должность главы клана научила ее думать, прежде чем раскрыть рот.

Поэтому она цедила мелкими глоточками чай, слушала о природе и о погоде, поддакивала и ждала, когда же Хьюга перейдет к основной части беседы, ради которой и напросился в гости. Ведь не просто так пришел, особенно после Совета кланов.

– Что он хотел? – напротив присела Кейко.

У женщины оказалось слишком много выходных, ей не доверяли никаких важных поручений – слишком мало времени отработала она при прошлом Хокаге. Вопрос о ее лояльности предстояло решать нынешнему. Если он найдется.

Наруто как раз прекратила призыв, чтобы передохнуть. Заодно передала отчет. Следов Цунаде обнаружено не было, вернее, свежих следов. Везде, где вороны сумели подслушать разговоры о ней, женщина оправдывала звание Великой Неудачницы.

И измученной, исстрадавшейся личности, мечтающей забыть о прошлом, слишком глубоко уж погрузилась санин в свои и чужие ошибки. Не уберегла брата, не уберегла любимого, не уберегла товарища по команде. Сколько их – тех, кого она не уберегла?

Наруто потерла виски и пообещала подумать об этом завтра.

– Хотел, чтобы мы приняли в полицию Неджи. На время.

– Но зачем? – Саске не столько возмутился, сколько поразился этому факту.

Наруто и сама понимала изумление младшего братца: бьякуганщики редко кого передавали другому клану, пусть и на время. А полиция находится под эгидой Учиха.

– У них был совет Старейшин клана, – понимающе произнес Шисуи.

Как же приятно иметь дело с гением!

– И что это значит?

– Неджи принадлежит к побочной ветви клана Хьюга, на экзамене он использовал технику, запрещенную для таких, как он. Если бы он победил, никто и слова не сказал. Все посчитали бы племянника Хиаши гением во всем. А сейчас, после проигрыша, скорей всего, Старейшины требуют его крови за нарушение древних правил, – объяснил Шисуи. – Все же в некоторых вопросах решающее слово принадлежит им.

– И Хиаши-сан решил спрятать Неджи у нас, пока Старейшины не отойдут, – понимающе откликнулся Саске, морща лоб. – Его команда расформирована, пока не выздоровеет Ли, так что Гай-сенсей тоже не может вступиться.

Наруто так нравилось смотреть, как братик изо всех сил думает, размышляет, строит цепочки и делает выводы. Просто умилительная прелесть получалась.

– И что ты ответила? – опустил он взгляд на сестру.

Та пожала плечами.

– А что я могла сказать? Согласилась, разумеется. Нам пригодится такой сенсор, – Наруто зевнула. – Так что, с завтрашнего дня встречаем нового члена полиции Конохи – Хьюга Неджи.

14

– Мне это надоело, Итачи!

– Наруто? – Учиха удивленно посмотрел на свою жену, расхаживающую по каменистому плато мира призыва.

Наруто выглядела не просто изможденной – измученной. И мужчина понимал причину такого ее состояния. Снова вставал перед ним вопрос: верность Деревне или верность семье. Только, в отличие от предыдущего случая, эту семью он любил, уважал и понимал целиком и полностью.

– Я устала, Итачи, – с болью посмотрела на него девушка. – Устала быть сильной, понимающей, улыбаться и кивать, как фарфоровый болванчик. Устала прощать все обиды и тащить на себе весь клан целиком. Все эти годы я молчала, ничего не говорила, чтобы не расстраивать ни Саске, ни тебя, но.... Неужели я не заслужила немножечко счастья? Почему мне нельзя побыть эгоисткой? Совсем чуть-чуть, – она почти взмолилась, обхватив себя руками, отвернувшись к одиноко стоящему дереву. – Я устала обманывать всех и вся, играть. Мне стало бы спокойнее, будь ты рядом. И к черту долг перед Деревней, нам она задолжала не меньше! Из-за всех этих игр и интриг....

– Наруто....

Девушка ушла от прикосновения.

– Нет.... Не сейчас, не трогай меня. Мне надо побыть одной.

Она испарилась с тихим шелестом перьев ворона. Итачи уткнулся лбом в колени.

Снова делать выбор.

Наруто со стоном ударилась головой об стол, потом еще раз и еще. Ну, вот, не сдержалась, выставила себя полной идиоткой и истеричкой. Но как же она устала, кто бы знал. Не притворяться или лгать, но вечно улыбаться, отвечать возложенным на нее надеждам. Оружие Деревни, глава клана Учиха, пусть и временный, жена гения, жена нукенина, сестра гения. Сколько еще титулов присвоят голубоглазой блондинке со знаменитым моном на одежде, не видя ее самой? Она не солгала, если бы Итачи был рядом, пусть даже под личиной, она бы смогла пережить все, смогла бы справиться. Но он далеко, и беспокойство съедает ее не по дням, а по часам, даже минутам.

Никто не задается вопросом, когда в последний раз нормально спала глава клана Учиха. Без кошмаров, без холодной дрожи пробуждения, когда перед глазами еще стоит смерть любимого мужа, его пустые, посветлевшие глаза, бездумно смотрящие в мрачные небеса. И слышится крик воронов. Он стал казаться ей пророческим.

Она только усложнила ему жизнь, но и молчать больше не могла, не имела права. Только не с ним. От Итачи не должно быть секретов.

Она устала. Просто устала. Бесконечный призыв, поиск Тсунаде, обязанности клана, отчеты, миссии, налоги, тренировки с Саске – все навалилось как-то разом, истощая ее медленно, но верно.

Наруто поднялась с кресла, устало потерла веки, нажала на них, до красных кругов перед глазами. И пошла в ванную. Ей надо успокоиться, а горячий душ поможет лучше всего. Успокоиться и лечь спать.

И молиться, чтобы в этот раз ей не приснился мертвый Итачи.

– Привет! Можно посидеть с тобой рядом?

Наруто только-только выбралась на речку, когда к ней подошел небезызвестный отшельник. Хотя в данный момент она бы предпочла вновь столкнуться с Орочимару, нежели вести душевные беседы с крестным.

Виной всему плохие сновидения, ей так и не удалось выспаться сегодня ночью. Хорошо хоть отослала Саске с Шисуи тренироваться, пока Какаши не нашел им очередную миссию по прополке неведомого науке растения. Ибо ни одна растительная культура не обладала такой жаждой жизни, чтобы расти на каменистой почве при минимуме полива.

– Разумеется, – она махнула рукой. – Я вам не помешаю? Могу уйти.

– Нет, – санин помотал головой. – Я как раз хотел с тобой поговорить, Наруто.

– М, понятно, – красноречиво, но на большее просто не оставалось сил. Ссора с Итачи горьким осадком осела в душе. Наруто отложила бумаги, перевела взгляд на речку.

Воцарилось молчание, девушка не спешила его нарушать, смотрела, как плещутся в глубокой воде солнечные зайчики и пускают блики на прибрежную траву и нижнюю часть широкого моста. Красиво.

– Наверное, ты не знаешь, – санин слегка замялся, – но я твой крестный.

Наруто тяжело вздохнула.

– Знаю.

– О.... Ты очень похожа на отца.

Наруто подняла бровь.

– Вам повезло, – медленно проговорила она, – вы его знали. А мне вот всю жизнь говорили, что мои родители – такие же монстры, как и я, раз породили на свет чудовище. И хорошо, что они умерли.

Жители Деревни не сильно ее любили, после замужества и истории с убийством клана любви не прибавилось, зато появился инстинкт самосохранения, подсказывающий не обзывать проходящую мимо девушку в открытую.

– Джирайя-сан, – Наруто потерла веки и переносицу. – Близкие отношения не нужны ни мне, ни вам. Вы снова умотаете на поиски вдохновения, а я останусь здесь, в Деревне. Сколько я буду видеть вас? От силы дня два-три, не больше. Мне нужна семья, уже сейчас у меня появились люди, которые сделали для меня больше, гораздо больше. Мне не нужно имя великого санина вместо крестного, рассказы о приключениях, «Ича-Ича», мне нужен реальный человек. Простите, если была груба, – она поклонилась, собрала бумаги и ушла с берега, оставляя за спиной растерянного донельзя санина.

Жестоко, но зато правдиво. Она уже не та глупышка, которая тянется за каждым добрым словом, за каждым понимающим взглядом, за сочувствием и лаской. У нее есть семья, за которую она в ответе.

– Ты злишься.

Наруто усмехнулась. Как всегда, младший брат отлично прочитал ее настроение лишь по складке между бровями, по изгибу губ. И единственный не побоялся подойти.

Саске лег на колени, уткнулся носом в живот и обнял девушку за талию. Дома, внутри квартала и барьера, где не увидит никто посторонний, можно позволить себе такую слабость.

А Наруто ощущала, как глыбы в груди и желудке становятся легче, таят на глазах, пока не пропадают вовсе. Присутствие Саске лечило само по себе, она никогда не жалела, что протянула руку маленькому мальчику на подоконнике в Академии, никогда не жалела о браке с его братом. И об опекунстве – уж тем более.

Саске заставлял ее идти дальше, несмотря ни на что. Все, что она делала, она делала ради него с Итачи.

Ну, теперь еще и ради семейки Кейко. Наруто усмехнулась. Карин вьет из Шисуи даже не веревки – канаты. Такими темпами он возьмет фамилию жены.

История с Джирайей оставила в душе неприятный осадок. Конечно, Наруто понимала, что мужчина – лучший разведчик Деревни, сильнейший разведчик. И что ему могли просто приказать не приближаться к джинчурики Лиса, но... сейчас-то он разговаривал, не боялся. Сейчас он подошел смело.

Когда Наруто уже выросла. Приобрела и потеряла. Где-то на краю сознания мелькала мысль, что она не слишком справедлива, даже жестока по отношению к мужчине, однако Наруто помнила ту звериную тоску, когда видела, как других детей из приюта уводили новые родители. Когда она была взрослой для других и никто не был взрослым для нее. Когда за спиной шептались, прятали от нее детей.

От одного из воронов пришло сообщение. Тсунаде нашлась. Разведчики слышали, что она должна прийти в Танзаку, чтобы отыграться.

Саске понимающе отодвинулся, когда сестра дернула его за длинную прядку. Наруто поднялась, вышла во двор.

– Рюю-сан, как справляется Хьюга Неджи?

За спиной немедленно возник шиноби.

– Нареканий нет, Наруто-сама.

Девушка прикусила губу, если она права в своих расчетах....

– Возможно, мне скоро придется оставить Коноху на некоторое время, так что вы останетесь за главного.

– Слушаюсь.

– Значит, Танзаку.

– Да, Старейшины, Данзо-сан.

Старики переглянулись. Наруто и Джирайя терпеливо ожидали продолжения разговора.

– Наруто, Джирайя-сан, вы отправитесь и попробуете привести Тсунаде Сенджу в Коноху, – решила наконец Кохару.

Девушка коротко кивнула, вышла за дверь. Как она и думала, Старейшины не могут отдать власть в руки Данзо, а для этого им нужно триумфальное возвращение легендарной неудачницы. И они решили использовать ее давнюю привязанность к единственному оставшемуся в живых сокоманднику и товарищу и Минато с Кушиной. В свое время Тсунаде была близка с прошлой джинчурики, поговаривали, что если бы она не ушла, стала бы крестной матерью Наруто.

А еще – они благоразумно оставили в Деревне Саске. Паранойя Наруто разрослась и расцвела пышным цветом. Надо будет попросить Рюю-сана не давать никакие миссии Шисуи, чтобы он неотступно следовал за младшим братом и следил, следил, следил. В свободное время тем же самым смогут заняться Карин и Кейко.

Наруто потерла переносицу. Кажется, она перебарщивает, но иногда лучше перестараться, чтобы потом ни о чем не жалеть.

– Наруто, когда отправляемся? – санин был на удивление серьезен. Насколько знала Наруто, а она знала от Анко, Великая троица ни разу не пересекалась после ухода из Деревни. Они старались не встречаться, не ворошить прошлое. Слишком больно.

– Завтра, если не возражаете.

Остаток дня и почти всю ночь Наруто металась по комнате, собирая вещи, укладывая запасную одежду, оружие, взрывные печати, свитки для оружия, продуктовые свитки, расширенную версию аптечки. За ее перемещениями следили Узумаки вместе с Шисуи и Саске. Наруто наставляла их приглядывать за братом, уточняла, где это лучше сделать, какие наблюдательные пункты выбрать. не замечая, что повторяется. Так бы и продолжалось, если бы Кейко не перехватила девушку за плечи.

– Успокойся, Наруто, все будет хорошо, мы приглядим за Саске.

Наруто резко погасла, поникла.

– Простите, я волнуюсь. У меня... нехорошее предчувствие. Что-то случится, что-то очень и очень серьезное. И мне страшно.

И признаваться в собственной слабости, даже семье, нелегко.

– Все будет хорошо, мы справимся, – Кейко обняла подругу, сжала. Многие считали Узумаки демонами не только из-за их силы и неугомонного характера, но и из-за связи с миром. Их предчувствие сбывались почти наверняка, старшая Узумаки помнила, как сама волновалась накануне нападения на деревню, где жила. И если бы не Шисуи...

Так, может, Наруто тоже ощущает нечто подобное. Или просто поссорилась с тем, к кому уходила в призывной мир почти каждый вечер? Неяркие всплески чакры, практически полностью погашенные барьером на рабочем кабинете, внезапно прекратились. И с тех пор Наруто вся на нервах, встревоженная без причины.

Но как ее успокоить, женщина не знала.

До Танзаку они домчались с использованием чакры за половину дня. Город ошеломлял, оглушал. Люди веселились, танцевали. Город развлечений, город азарта, здесь воплощались самые смелые мечты, здесь за деньги можно было купить практически все.

Наруто сморщила носик, уловив стойкий запах алкоголя и заметила, как Джирайя расплылся в улыбке. Нюх, как у собак Инузука. Впрочем, если учитывать общность интересов двух санинов, искать Тсунаде нужно в каком-нибудь питейном заведении.

– Туда, – ткнул пальцем санин и направился смело к одному кабаку, вход которого был прикрыт традиционным занавесом.

Учиха пожала плечами и молча последовала за крестным.

На протяжении всего пути они не разговаривали, Наруто предупредила, что, если Джирайя отвлечется на вдохновение, уйдет без него. Иррациональная обида все еще продолжала существовать, тлеть где-то внутри сердца. Кейко всегда со смехом заявляла, что не стоит пытаться понять женщин, из-за их нелогичности они самые опасные противники в мире. А если бы еще и были сильны, как мужчины.... Новый Мизукаге вам в пример.

Время было не властно над Тсунаде Сенджу. Моложавая, лет тридцати на вид, блондинка с двумя низкими хвостиками. И отчаянным, больным взглядом побитой собаки. Она все еще гордо несла свое имя и поднимала подбородок, но уже не было того запала, который описывали Наруто приятели-джонины. Потухла, сдулась, как воздушный шарик.

– Тсу, давно не виделись! – махнул рукой Джирайя, присаживаясь за столик.

Наруто опустилась напротив Като Шизуне. В свое время, после гибели жениха, Тсунаде схватила в охапку единственного уцелевшего родственника Дана и смоталась, пока имелись силы. Продала все имущество клана, перевела в деньги и пропала бесследно.

Шизуне приветливо и немного неловко кивнула, поздоровалась. И попыталась отнять у наставницы бутылку – заранее проигрышное дело. Тем более, что теперь к Тсунаде присоединился Джирайя. Санины молча напивались, смотря друг другу прямо в глаза, как будто проводили свой собственный ритуал.

– Я не вернусь, Джирайя, – молча, с горечью, произнесла женщина. Голос у нее оказался бархатный, грудной. Красивый.

– Тебе предлагают стать Хокаге, Тсу, – спокойно произнес Джирайя. – Исполнить мечту Дана и Наваки.

– Не упоминай о них! – Тсунаде ударила кулаком по столу, подпрыгнула и зазвенела посуда, а окружающие даже внимания не обратили. Из чего Учиха сделала вывод, что подобные сцены здесь не редкость.

– Почему? – вмешалась она. – Потому что вы предаете их стремления?

О мечте Дана и брата Тсунаде, Наваки, тоже говорили много, если знать, у кого спрашивать. Оба хотели стать Хокаге, изменить мир к лучшему, сделать так, чтобы больше не было войн, не убивали друг друга шиноби. Не оставалось сирот, не погибали дети.

Тсунаде перевела взгляд на новое действующее лицо, и по спине Наруто пробежал мороз. Абсолютно трезвый, злой взгляд. Ей сейчас придется либо бежать, либо защищаться. Либо искать слова, чтобы вскрыть этот гнойный нарыв. У нее совсем нет времени на слезоточивые уговоры, на пари и споры, ей нужно вернуться в Коноху. Наруто беспокоилась за брата, ей было страшно, хотя теперь клан Учиха намного сильнее, с ним Шисуи и двое Узумаки.

– Они защищали свою сестру и невесту, знаменитого медика, рвущего жилы ради Деревни, предложившего новое построение команд, благодаря которому стало меньше жертв. Ради медика, который усовершенствовал столько лекарств, написал столько программ. Ради женщины, которая никогда бы не предала Коноху. Они боролись и сражались, делились мечтами с вами не просто так. Они...

Осознание собственной вины навалилось в полной мере. Разве она не так же поступила с Итачи? Разве не бросила его в трудный момент? Когда он вдали от Деревни, от семьи, один, без людей, на которых можно положиться. Эгоистка? Так и есть, она поступила эгоистично, когда заявляла свои претензии. Когда требовала от него невозможного, бросить задание Хокаге. Он защищал ее, все время защищал, а она...

Хотелось наплевать на Тсунаде Сенджу, сорваться в ближайший отель, поставить барьер и нырнуть в промозглый, мертвенный призывной мир, чтобы вновь увидеть Итачи, попросить прощения....

Тсунаде внимательно наблюдала за метаморфозами, происходящими на лице внешне бесстрастной девушки.

– Джирайя, пошел вон.

– А? Что? – не понял санин.

– Иди, найди себе вдохновение. Шизуне, помоги ему устроиться в каком-нибудь отеле.

Помощница понятливо кивнула, потянула упирающегося санина за собой. Но возможность посетить источники без сурового взгляда крестницы и подруги пересилила, Джирайя подчинился.