Текст книги "Все, что не убивает...(СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Потрясающий план, Шикамару, – Наруто обняла парня.

– Спасибо, Наруто-сан, – искренне поблагодарил гений. – И... удачи. Она вам пригодится.

Наруто вздохнула. Следующий бой принадлежал ей.

– Будь осторожна, сестра, – озабоченно произнес Саске тихо. Остальные мальчишки отошли, оставляя родственников наедине. – Мне... он мне не нравится.

– Все будет хорошо. Я не оставлю тебя, Сасу-тян, – Наруто обняла ершистого, колючего брата, и тот, к ее удивлению, не стал вырываться, хотя не терпел проявления «нежностей» на людях. Значит, действительно боялся. – И мы обязательно отпразднуем твою победу, и чунинский жилет Шикамару, и съедим море сладостей за выздоровление Ли.

– Вот это правильный настрой! – подошел к ним Генма, пожевывая сенбон. – А еще ты обязательно проставишься в том ресторанчике, что выбрала Анко. Она уже все уши прожужжала, что там и данго слаще, и саке горячее.

Наруто рассмеялась и кивнула.

– Обязательно. Если Митараши приготовит свою фирменную походную кашу.

Джонина перекосило так, что мальчишки взглянули на него с живым интересом.

– Я сказал, отпразднуем, а не отравимся, – пробормотал он.

Наруто вышла на площадку, зажмурилась от яркого солнца. Трибуны приветствовали ее криками и аплодисментами. Больше всего старались две «зеленые» скамейки: джонины что-то скандировали в поддержку. Да и полиция активировалась, подползла поближе к месту действия. Не только посмотреть, но и уберечь, если понадобится. Рюю-сан многозначительно положил руку на короткий меч. Наруто коротко кивнула.

Гаара уже стоял напротив и выглядел... мягко говоря странно. Он слегка покачивался, что-то шептал. Видимо, его довели до крайней стадии свои же товарищи из Суны.

Генма дал отмашку и поскорее сбежал.

Наруто еле успела подпрыгнуть вверх, как под ней пронеслась с шорохом волна песка. Она уворачивалась снова и снова, используя как опору сам песок. Отталкивалась от него, чувствуя под ногами колючую, враждебную чакру. Однохвостый пропитал своей силой оружие, как и песочные доспехи Гаары.

Остро, в ушах шумела кровь, и адреналин постепенно захватывал разум горячкой боя. Наруто дышала ровно, экономила силы и дыхание, просчитывала варианты нападения, но вот такие игры в догонялки, на грани жизни и смерти, когда одно неверное движение может закончиться раздробленными конечностями... веселило. И пугало одновременно. Сладкая смесь ужаса и азарта. И это не приобретенное, это психология Узумаки, алых демонов, врожденное, так сказать.

Ей нравилось сражаться, нравилось рисковать, когда понимаешь, что риска нет. Что соклановцы подстрахуют ее в обязательном порядке. Да и противник – просто силен, но разум его не сосредоточен, слишком занят внутренней борьбой. Победить такого непросто, но возможно.

Казалось, стена под ногами спружинила и оттолкнула девушку. Она проскользнула под волной песка, почти вплотную, ощутила, как песчинки царапают кожу щек. В скорости она значительно уступала Ли, не могла приблизиться к противнику, чтобы не попасть под удар. Оставалось действовать издалека.

Она приземлилась и следующую волну встретила ураганом, вырвавшимся изо рта. Стон ветра посылал режущие лезвия воздуха, а сама куноичи, как бы между делом, приближалась. Ниндзя-то разрезал потоки песка пополам, они раздваивались и снова закручивались за спиной, как опасные, ядовитые змеи. Приходилось уворачиваться еще и от них.

Сорвала пару шпилек и бросила их в песок. Тот взорвался с оглушительным грохотом. Наруто воспользовалась возникшей пыльной завесой, чтобы подобраться и нанести удар. Лишь в последнюю секунду Гаара успел отразить клинок ниндзя-то. Но из рукояти ему в глаза угодил острый перец. Джинчурики расчихался, стал тереть поврежденные участки. И вынужден был уйти в глухую оборону.

Этого-то Наруто и добивалась. Она отпрыгнула и сложила Теневое копирование сюрикена, усилила его Ветром, как на тренировке. Впервые она использовала данную технику всерьез. Многочисленные голубоватые лезвия точечными острыми ударами пробили защиту Гаары и отбросили самого джинчурики к стене. Следующая партия теневых копий изрешетила его тело и пробила углубление в толстенной стене. Камни с грохотом упали на землю и раздавили песчаную копию.

Трибуны, до этого ошеломленно молчавшие, взвыли, захлопали.

Поэтому белоснежные перья, планирующие в воздухе, стали неожиданностью. Крики смолки мгновенно, люди погрузились в сон. Полигон накрыло мощное гендзюцу. Наруто усилием воли создала развеивающую печать. Увидела, что полиция уже занята эвакуацией, одобрительно кивнула.

– Наруто-сама, гигантские призывные змеи штурмуют границы Конохи, – к ней спустился Рюю-сан. – Какие будут распоряжения?

Саске тоже подбежал к сестре, напряженно замер.

– Приоритетная задача – эвакуация людей в убежища, – отчеканила Наруто, сканируя местность в поисках джинчурики. – В драки не вмешиваться.

– Есть, – шиноби шуншином переместился на место действия.

Наруто повернулась к брату и одноклассникам.

– Саске, бери в охапку остальных и бегите в укрытие.

– Но....

– Саске... – прищурилась девушка. – Это не игрушки. Шикамару...

– Понял, – кивнул гений.

Если понадобится, утащит брата Теневым захватом. Короткий поединок взглядов выиграла Наруто. Саске признавал ее превосходство... и наверняка видел страх в глазах сестры. Сейчас он являлся ее уязвимым местом. В битвах подобного масштаба им пока что нечего делать, не тот уровень способностей.

Мальчишки скрылись, а Наруто сложила печать концентрации. Джинчурики она не ощущала, со стены осыпался песок, из которого медленно пропадали последние крохи чакры. Если она разбила клона, то где сам Гаара? Она выстрелила сенсорным щупом на радиус в пятьдесят метров. Нет, ничего.

А на крыше ближайшего дома разворачивалось эпическое событие – санин Орочимару наконец-то скинул маску Казекаге. И относительно мирно беседовал с Третьим, переодевшимся в боевую униформу. Посреди царящей разрухи и паники, мечущихся джонинов, что обеспечивали безопасность гражданского населения и важны персон, они выглядели немного странно....

Два гроба вышли из черепицы, повинуясь зову Орочимару. Третий застрял, Хокаге не дал ему открыться. А жаль. Наруто ощутила слабую досаду, пока растягивала сенсорное поле в поисках джинчурики Однохвостого. Увидеться с папашей не помешало бы. Хотя бы чтобы открыть глаза на его наивность.

Первый и Второй Хокаге, Хаширама и Тобирама Сенджу, о которых она разве что читала в учебниках. Их мощь поражала. Не шевеля ни пальцем, ни одним мускулом, они проецировали поле такой мощности, что вокруг на десяток метров всех прибивало к земле. От холодной, обжигающей ярости Тобирамы хотелось свернуться в комочек и заскулить, как побитая собака. Кто сказал, что лед и вода не обжигают? Хаширама еще не пришел в себя, но его энергия умиротворяла, была более мягкой, нежели у его брата. И ей хотелось доверять, поверить и подчиниться. Безоговорочно.

Понятно, отчего в свое время даже Демон Учиха пошел за ним.

– Что застыла? – рядом приземлилась Кейко.

– Ищу джинчурики.

Сенсор поправила очки, огляделась по сторонам. Наконец кивнула сама себе, махнула рукой, указывая направление.

– Туда, – затем взглянула на главу. – Ты не собираешься помогать Хокаге?

Дельный вопрос. Орочимару окружил поле битвы непроницаемым барьером, основой которого стали его пешки-марионетки из Деревни Звука. Для мастера печатей нет ничего сложного в том, чтобы взломать его. Даже при малых знаниях Наруто – по сравнению с мастерами Водоворота – и узкой специализации Кейко, обе могли прийти на помощь Сарутоби. Но у Наруто имелась другая цель. Справиться с обезумевшим джинчурики может только она с чакрой Лиса, остальным Шукаку не по зубам.

Хотя... неплохо убить сразу двух зайцев. В данной ситуации – в прямом смысле убить. Наруто быстро просчитала варианты развития событий. Возле барьера дежурили охранники Хокаге, которые ничем не могли прийти на помощь начальству. Справиться в одиночку с Первым и Вторым Третий не сумеет, значит, использует ту самую технику. Призыв бога Смерти – Шинигами. Наруто слышала о ней, когда ей рассказывали о нападении Лиса. Отец обменял свою душу, чтобы запечатать в ней часть чакры Кьюби, а вторую – утащить в Чистый мир. Шинигами нет разницы, кто его противник, пока ему платят дань.

Эти соображения она и изложила подруге.

– Возможно, все будет иначе, – поджала губы Учиха. – Но если Сарутоби все же примет печать призыва.... Взломай барьер и сделай все возможное, чтобы ему хватило сил утащить с собой Орочимару.

– Поняла, – отрывисто кивнула женщина. – Слушаюсь.

Это не было предательством, так как свою первую и единственную клятву верности Кейко принесла Наруто. Ничто для Узумаки не было важнее семьи, чести и собственной гордости. Они могли стать нукенинами, могли предать Дайме и Каге, но никогда тех, кому вручили свою жизнь. Поэтому Кейко будет выполнять любые приказы Наруто, невзирая ни на что.

Огромный ворон закружил над полем, Наруто запрыгнула на него, показала направление. Краем глаза отметила красноволосую тень, что попрыгала на крышу к Третьему.

От собственной расчетливости тошнило, появлялось мерзкое ощущение. Наруто запихнула его куда поглубже, потом она будет сожалеть, возможно, напьется, но это будет потом. Сейчас главное – найти Гаару.

Джинчурики был нестабилен, его чакра выплескивалась толчками, пульсировала и обжигала. Брат с сестрой подхватили его и потащили подальше от Деревни, чтобы высвобождение никого не задело. Да и сам Гаара хотел оказаться где-нибудь в лесу. Наруто ощущала всплески чакры Шукаку, пока летела на вороне.

Через два километра от Конохи нашла тела Темари и Канкуро. Спрыгнула к ним, проверила пульс. Оба были живы, но потеряли сознание. Видимо, братец сильно приложил их, пытаясь то ли спасти, то ли убить – непонятно.

Наруто еле успела увернуться от волны песка. Гаара почти полностью потерял себя. Половина его тела покрылась синими узорами, глаз стал черным, с желтым ромбовидным зрачком. Пугающе не человеческим.

Наруто покачала головой.

– Остановись, прошу. Ты же не плохой, – попробовала она достучаться.

– Я монстр, – и голос – хриплый, страшный, изморозью пробирающий до костей. Наруто поежилась и увернулась от очередной волны. – Меня хотели убить еще в утробе матери.... Я хочу больше крови, еще больше крови....

Контроля уже не было, Гаара пропал, заснул, растворился в сущности своего демона. Превращение произошло полностью, над лесом воздвигся песчаный енот в синих разводах – Шукаку. Пока еще неполноценный, однобокий – одна лапа у него слилась с телом и никак не могла отделиться. На макушке его, наполовину вплавленный в песок, спал Гаара, мотался, как бесчувственная кукла.

Енот ударил себя лапой по брюху, раздался глухой звук, как стук кожаного барабана. Из оскаленной, напоминающей зубья пещеры, пасти вырвался сгусток сжатого воздуха. Он пронесся к ворону Наруто, при этом проделав широкую просеку. Под треск деревьев девушка взлетела к небесам. Следующая пуля выстрелила, как фонтан – вверх. Ворон расправил крылья, с восходящим воздушным потоком взлетел ввысь. От резко заложенного виража перья встали почти вертикально – дыбом. И отрывочные ленты-осколки воздушного ядра Шукаку достигли-таки Наруто. Разрезали водолазку на плечах, задели ребра. Девушка зашипела.

– Курама, можешь окутать ворона своей чакрой? – спросив разрешения у Сэна, Наруто обратилась к Лису.

Эксперимент, но одной ей попросту не справиться.

Лис промолчал, однако черные глянцевые перья засияли оранжевым блеском пузырящейся чакры. Наруто ощущала, как ее буквально разрывает на куски мощный поток, идущий изнутри. Несмотря на то, что Кьюби старательно расшатывал печать, ее пропускная способность все еще была не слишком велика. И страдала от этого сама джинчурики.

Плевать. Справится.

Сжав зубы, Наруто спрыгнула вниз. В Шукаку понеслась тысяча теневых копий сюрикена, енот сбил их на подлете еще одной пулей, однако был отвлечен вороном, окутанным чакрой биджу. Он развернулся, оскалился, попытался лапой отмахнуться от напасти. А Наруто все летела и летела, от ветра слезились глаза, пересохли губы, но она летела вниз, к Гааре. Ниндзя-то скользнул в руку легко, как будто только и ждал этого. И воздух вокруг стонал и пел, откликаясь на имя старинного оружия.

Для не до конца освободившегося Шукаку Гаара – единственное уязвимое звено. Пока существует связь носитель-демон, можно победить. Главное – не сдаваться.

У самого лба енота она переворачивается, приземляется на его шуршащее, песочное тело, чакрой замедляет, убирает отдачу, хотя стопы и ноют болезненно. Меч входит в грудину Гаары но Собаку легко и плавно, как будто разрезает масло. Наруто хладнокровно смотрела на стекающие по блестящему острому клинку густые потеки крови. Ровно в сердце, как училась на манекенах и тренировочных соломенных чучелах.

Шукаку взвыл, и Гаара распахнул глаза. Увидел клинок и девушку... и слегка улыбнулся. В бледных зеленых глазах Наруто уловила прощальную благодарность. Шиноби живучие твари, но даже им не под силу перенести прямое поражение сердца. Гаара повис марионеткой, у которой оборвали ниточки.

Наруто спрыгнула со лба енота, ее подхватил ворон, с которого уже пропала оболочка чакры Кьюби. Сэн выглядел потрепанным, местами – обожженным. Из-под перьев проглядывала нежная розовая плоть. И ведь не столько Шукаку постарался, сколько обожгла его злая чакра Девятихвостого.

– Прости, – Наруто прикоснулась к голове ворона и сильнее раскрыла свой резерв, направляя в призыв собственную чакру, окрашенную Ветром.

Шукаку выл и метался. И постепенно исчезал, осыпался песком, не умирал – просто растворялся в мироздании, чтобы однажды переродиться где-нибудь в другом месте. Наруто чувствовала, как вырывается это место из мира, как проделывается дыра, в которую затягивает огромный сгусток яростной чакры, которой по сути и являлся енот. Возродится он не скоро.

Гаара упал вниз, на траву между деревьев. Через некоторое время к нему бросились очнувшиеся брат с сестрой. Наруто не стала смотреть, что будет дальше. Сэн развернулся и понес ее в Коноху.

Часть Деревни покрывали руины и пепелища. Сломанные дома, поврежденный граничный барьер. Змейки Орочимару повеселились вовсю. Наруто приземлилась неподалеку от разрушенной части селения, отпустила Сэна, от души поблагодарив Старейшину. Это единственное, на что у нее хватало сил. Внутри все словно выгорело.

К ней тут же опустился с докладом Рюю-сан. Встревоженно отметил состояние главы, но ничего не сказал, за что девушка была ему благодарна.

– Жертв среди гражданских почти нет, мы успели вывести из-под удара большую часть населения. Шиноби доставлены в госпиталь. Саске-куна с друзьями доставили в клановый квартал. Он ждет вас в особняке. Погиб Третий Хокаге, но с помощью Шинигами он сумел победить Орочимару и призванных Первого и Второго.

– Среди наших пострадавшие имеются?

– У двух человек небольшие переломы, отрядный медик уже все залечил.

Сухо, коротко, лаконично. Наруто кивнула.

– Проследи за возвращением людей из убежища и распределением тех, кто потерял дом в результате нападения змей. Возможно, нам понадобится помощь Тензо, – девушка потерла лоб. – Ладно, там дальше посмотрим. Займись пока тем, что я сказала.

– Слушаюсь, – Рюю-сан отрывисто поклонился и исчез.

Наруто шуншином переместилась в особняк. Барьер пропустил ее легко, считал чакру. Саске тут же бросился к сестре, встревоженно оглядел раны, некоторые уже затянулись. Спасибо, Курама.

– Сестра...

– Все хорошо, – Наруто бледно улыбнулась. – Я просто немного устала. Отдыхайте, мальчики, в холодильнике есть еда....

– Мы найдем, Наруто-сан, – к ним вышел Шикамару.

Саске кивнул, решительно сжал губы.

Наруто медленно, с прямой спиной, гордо расправленными плечами поднялась к себе в кабинет. Нести этот запах крови, ощущение грязи в их с Итачи спальню не хотелось. Стоило только закрыться двери, как она съехала по стене на пол и зажала рот руками.

До этого ей не приходилось убивать, чувствовать, как въезжает в тело клинок, мягко, податливо, с целью прервать жизнь. Раньше она не сталкивалась с этой стороной жизни шиноби.

По щекам катились слезы, Наруто зажимала рот обеими руками, стремясь забить глухие рыдания, чтобы никто, никто не слышал свидетельство ее слабости. Нельзя возложить на свои плечи ответственность за сильный клан и остаться чистенькой. Нельзя плести интриги и не запачкаться. Нельзя. До этого ей как-то удавалось обойти убийства, не совершать их собственными руками. Она занималась бумагами, документами и оружием, но не убивала.

Наруто плакала, оплакивала свою первую жертву – такого же ребенка, как и она сама. Джинчурики Однохвостого. И вспоминала тускнеющий взгляд невыразительных зеленых глаз, словно подведенных черной тушью.

Завтра она снова станет сильной, завтра она снова будет Наруто Учиха. Такова жизнь шиноби – вечная борьба, война. Но сегодня... сегодня она имеет право оплакать маленькую девочку, боевую и решительную, но еще где-то по-детски наивную Узумаки.

Которой резко пришлось повзрослеть.

13

Просыпалась Наруто со стойким ощущением пустыни в горле и на языке. Наверное, так природа Суны решила отомстить за своего отпрыска. В глаза тоже словно насыпали раскаленного песка, к тому же они никак не хотели открываться. Чакроистощение прошло, Курама быстро восполнил запасы, но тело все равно болело и требовало отдыха. Только кто же ему позволит. Память подкинула список срочных дел, которые еще только предстоят в связи с нападением Орочимару и гибелью Сарутоби.

Девушка приглушенно застонала, уткнувшись носом в ковер. В который раз поблагодарила свою предусмотрительность за то, что решила постелить его в кабинет, хотя это и противоречило традициям. Но надо подниматься, приводить себя в чувство и снова выглядеть, как глава клана Учиха, которая не имеет права на слабость, а не как новичок-генин. Кстати... интересно, ей засчитают этот бой или придется сдавать заново, по количеству миссий?

Из зеркала смотрела опухшая от слез физиономия с глазами-шелочками. И где хваленая регенерация? Курама из вредности отказался лечить.

В животе полыхнула весело огненная чакра. Лис смеялся, хохотал, и Наруто послала ему образ грозящего кулака. Щелочки глаз тут же стали шире, щеки пришли в норму, и уже не беспокоило затекшее за ночь на ковре плечо. Внутренности обдало насмешкой и... немного ласковой заботой. Курама давал понять, что ну о-очень испугался угроз своего джинчурики и нижайше просит не злиться. Язва рыжая!

Наруто слабо рассмеялась. Умеет биджу поднять настроение, что и говорить.

Снизу донесся запах чего-то горелого. Наруто вспомнила, что вчера оставила мальчишек на хозяйстве, и если Шикамару просто из лени не станет готовить, то Саске вряд ли обойдется двумя чудом уцелевшими помидорами. А больше никого в доме не было. Вот малыш и решил приготовить завтрак.

Эта мысль пробудила лучше любого будильника. Наруто понеслась вниз по лестнице, обдавая стены капельками с мокрых волос. Быстро прогнала чакру по организму, чтобы прийти в себя. И ворвалась на кухню.

Все оказалось не так страшно, как она представляла. Саске ограничился в своих разрушениях сковородой. На что скептически смотрел чуточку дремлющий Нара.

– Доброе утро, Наруто-сан, – протяжно зевнул он.

– Доброе, – растерянно произнесла девушка.

От сковороды валил столбом дым, Саске, вооружившись лопаткой, караулил что-то... или кого-то.

– Мой маленький глупый братик, что ЭТО такое? – почти со священным ужасом спросила Наруто, когда самый младший Учиха переложил на тарелку свое произведение искусства.

Горка чего-то черно-красного, сдобренного кусочками белого и желтыми потеками.

– О, доброе утро, сестра, – радостно улыбнулся Саске. – Это яичница с помидорами, – гордо произнес он.

Шисуи, что ты там говорил про терроризм и к брату в Акацуки? Кажется, уже пора.

– Я это есть не буду, – категорично произнес Нара, сложив руки на груди.

– Я тоже... не голодна, – Саске выглядел расстроенным. Или мастерски играл. И у кого только научился? – Но все равно спасибо.

– А у меня есть помидорный острый соус, – решительно произнес Учиха.

Наруто смотрела, как Саске, щедро полив соусом, поедает свою яичницу, активно работая палочками. И внутри все сжималось, выворачивалось. Экстремальная кулинария-но дзюцу.

– Шикамару, после завтрака мы с Саске проводим тебя до дома.

Гений Нара молча кивнул. Он все понимал. И Наруто была благодарна ему за понимание.

Нельзя сейчас клановым оставаться одним. Не при разрушенной границе Конохи и поврежденном барьере. Наверняка Хьюга уже активировались, сжались и засели в главном особняке, охраняя главу и химе.

Интересно, как там Неджи?

Наруто с радостью бы оставила Саске дома, но по глазам брата видела, что проще сразу убить, нежели отказаться от его заботы. Саске не оставит сестру одну, не тогда, когда видел ее накануне разбитой и пустой.

Он боится потерять не якорь – весь свой привычный мир, который выстроил вокруг Наруто. И девушка сжала его руку под столом, улыбнулась уголками губ.

Прошло, перегорело. Она наконец-то стала полноценным шиноби. Хотя пройдет много времени, прежде чем она научится убивать без сожалений, это уже не станет для нее дикостью. Не тогда, когда она поняла, с каким звуком, с каким ощущением меч прерывает жизнь.

Коноха напоминала улей, нет, не разворошенный, всего лишь потревоженный. Гражданские уже вернулись в свои дома, по-прежнему сновали по улицам, открылись лавки и магазины. Шиноби бегали по крышам и проводам по своим делам, строители таскали материалы к границе, стучали молотки, слышались крики детей. Несмотря ни на что, жизнь продолжалась.

Она замрет на время, когда будут хоронить Третьего Хокаге.

Шикаку Нара поблагодарил за помощь с охраной наследника и пригласил выпить чаю на веранде. Саске ушел вместе с Шикамару, почему-то Наруто не сомневалась, что оба постараются подслушать. Шикамару, несмотря на свою лень, все же был ребенком, подростком и весьма любопытствующим шиноби. Просто скрывал это лучше.

– Суна не будет выставлять претензий по поводу убийства джинчурики, – Нара-старший сделал глоток.

Наруто держала чашку в руках, грела пальцы и следила, как поднимается над темной поверхностью ароматный парок. Пахло жасмином и ромашкой, просто, безыскусно, но так замечательно.

– Люди могут решить, что они были заодно с Орочимару, раз он прятался под личиной их правителя, – отметила Наруто и тоже пригубила чай.

Всему есть своя цена. И своя стоимость. Суна не станет высказывать претензий в обмен на то, что и Коноха промолчит. Обе Деревни замнут историю со своей стороны, отношения останутся прежними. Никому сейчас не нужны стычки, ни локальные, ни глобальные. Коноха ослаблена необходимостью выбирать нового руководителя, Суна потеряла главное и, скорей всего, Казекаге. В отличие от Листа, у них нет достойных кандидатур на роль правителя.

И кому как не советнику Хокаге знать об этом.

– Дерево или Масло?

– Дерево, – довольный ее пониманием, кивнул Шикаку. – Определенно Дерево. Да поможет Воля Огня выжечь гнилые корни.

Вот уж действительно, предел мечтаний.

Жизнь завертелась с небывалой скоростью. Слишком многое нужно было переделать за короткий срок.

На следующий день пошел дождь. Суеверные говорили, что само небо оплакивает Третьего Хокаге. Наруто стояла в задних рядах, так как впереди прощались с Сарутоби генины Академии. И не чувствовала ничего: ни злости, ни удовлетворения. Старик, как и любой правитель, плел интриги, играл по своим правилам. Тем не менее, он помогал ей, когда это не противоречило его задумкам. Или не было других вариантов.

Всхлипывали девочки – одноклассницы Саске, плакали, не стесняясь. У многих Сарутоби проводил некоторые уроки, знакомил с историей Конохи. Да и это просто вбивалось в подкорку вместе с Волей Огня – любовь к своим правителям, какими бы они ни были. Если Хокаге, значит, определенно достойный шиноби. Как-то так.

Мрачнели джонины, Саске вторил им выражением лица. Он не плакал, только сжимал кулаки, да ходили желваки, когда он стискивал челюсти. Возможно, младший братик испытал облегчение, он не говорил.

Главы кланов хранили траурную невозмутимость. Закончилось время стабильности, кто знает, что придумает новый Хокаге.

Пожалуй, искренне переживали и думали в этот момент о самом умершем разве что генины.

Наруто подняла лицо к небу, позволяя каплям воды намочить кожу. Пусть хоть дождь нарисует ей слезы, раз она не может выдавить из себя даже малой.

Похороны закончились, постамент с фотографией Третьего почти скрылся под принесенными в знак уважения белыми цветами. Скоро, совсем скоро эту фотографию перенесут в кабинет Хокаге и повесят рядом с изображениями предыдущих правителей Деревни.

Наруто заметила знаки, которые делал ей Ширануи. Ах, да, они же хотели устроить посиделки после окончания турнира. Кажется празднование перейдет в поминание.

– Саске, дойдешь один?

– Конечно, сестра, – даже немного надулся, что ему не доверяют. Наруто потрепала по колючкам волос и пошла к своей компании.

Сарутоби Асума выглядел... плохо. Непривычно бледный под своим стойким загаром, кожа обтянула, обточила скулы, а пальцы руки подрагивали, когда он подносил сигарету ко рту. Вторую незаметно держала Куренай, переплетала пальцы, крепко, сильно, до боли. Вложи чакру – и сломаются кости.

Перед Асумой Наруто было стыдно. За то, что допустила смерть его отца. За то, что хотела, чтобы Третий умер. Но не настолько, чтобы топить себя в жалости и вине. Не дождутся! Это мир шиноби, и он жесток.

Чуть вдалеке от центральной, широкой улицы Конохи находился внешне ничем не примечательный ресторанчик. Джонины всей компанией завалились туда. Видимо, их уже ждали, так как отдали на откуп самый большой, угловой, столик. Наруто уже привычно расположилась лицом к выходу, рядом опустилась Анко, с другой стороны – Генма. Майто Гай, Какаши, Асума и Куренай заняли оставшиеся места. Юхи так и не выпустила руки мужчины, а тот и не сопротивлялся. В такие моменты требовалось человеческое тепло, чтобы почувствовать себя живым.

Котетсу и Изумо не смогли выбраться: теперь охранять ворота нужно было тщательней.

Принесли саке, первую стопку все выпили молча, залпом. За Третьего, за Гекко Хаяте, за тех, кто пострадал и погиб во время нападения Орочимару. Вспоминали, поминали.

Наруто старалась не морщить носик, ей категорически не нравился вкус саке. Но не пить она не могла, не в этот раз. Только гонять чакру по организму и убирать следы алкогольного опьянения. В отличие от остальных, ей забыться не хотелось. Равно как и утопить свое горе. А пьяный джинчурики, договорившийся со своим демоном, – не то, что может перенести и так пострадавшая Деревня.

Девушка хихикнула своим мыслям... и поняла, что с саке пора заканчивать. Равно как и с траурным молчанием, повисшим над столом. На дворе сгущалась ночь, и джонины были уже никакие. Асума меланхолично щелкал зажигалкой – подарок отца на совершеннолетие. И не мог отпустить Юхи. Та задремала, прислонившись к сильному плечу. Анко лезла обниматься к Какаши, тот поглаживал по плечу ее и змейку, высунувшуюся из рукава пальто, и еще одну змейку. И так по кругу. Майто Гай не стал разносить ресторан, хотя и пил наравне с остальными. Что говорило в пользу предположения, что в остальное время он просто разыгрывал ситуации слишком сильного воздействия алкоголя на него.

За все время не было произнесено ни слова. Также молча все засобирались домой. Но определенно многим стало чуточку полегче.

Анко привычно закинул на плечо подоспевший Ибики, Какаши и Гай удалились вдвоем, Ширануи рискнул переместиться шуншином. Как узнала наутро Наруто, попал к уставшим Котзумам и заснул у них на коврике. Асума ушел с Юхи. Наруто еще раз прогнала чакру, резко повела плечами, стряхивая с себя липкое ощущение чужой грусти, это траурное молчание, в котором они пили. И вдохнула свежий ночной воздух Конохи.

Жизнь продолжается, и уже завтра ей предстоит решать новые проблемы.

– Ну-у, так не интересно!

Наруто удивленно подняла брови. Дом встретил ее странной фразой. Кейко смотрела, как разувается младшая родственница и грустно вздыхала.

– Я надеялась посмотреть на тебя пьяную, – поведала она, сверкнув в полутьме очками.

– Не дождешься! – фыркнула Наруто, разгибаясь и направляясь к себе в комнату. – Пьяная Узумаки – как ты себе это представляешь? По количеству разрушений, я имею в виду.

Кейко захихикала. Да, пить алым демонам нельзя ни в коей мере. Не с их запасами чакры и фантазией.

– Ладно, я спать. Спасибо, что дождалась. Спокойной ночи.

– Угу, спокойной.

Совет глав кланов собрали на следующий же день. Деревня не могла долго оставаться без правителя, этим могли воспользоваться противники-союзники.

– Мое почтение, Учиха, – приветливо махнула рукой Цуме Инузука.

– Мое почтение, Инузука-сан, – обижаться на фамильярность женщины не стоило, она со всеми так разговаривала. – Значит, Старейшины уже выбрали?

– Две кандидатуры, – голос хриплый, как будто прокуренный, хотя Наруто знала, что Цуме не переносит даже запаха табака. Отрывистый, как лаянье, с рычащими нотками. – Совет джонинов тоже их одобрил. Джирайя и Цунаде. Если честно, я бы предпочла последнюю, – она выразительно подняла очи горе.

Наруто ехидно захихикала, вторя веселью в глазах собачницы. Да, крестный слишком увлекся... сбором информации для своих книжек, наткнулся на купальни клана собачников. И познакомился со взрослыми воспитанниками клана. А так же со старшей дочерью Цуме, Ханой.

С крестным она так и не познакомилась лично. Мешала детская обида за собственное детство. Ну, что ему мешало хотя бы изредка навещать дочь ученика? Глупо так рассуждать, но Наруто ничего не могла с собой поделать. Обида горела изнутри, вертелась юрким ужиком, не давая о себе забыть.

– Думаю, Джирайя-сан сам откажется, – девушка смотрела, как остальные «коллеги» по Совету занимают свои места. – Ему милее разведка, нежели протирание штанов за кипой бумаг.

Цуме одобрительно усмехнулась.

Право голоса взял Данзо. Он коротко изложил решение, принятое Старейшинами, с которым согласились джонины. Предложил рассмотреть кандидатуры. Свою, что удивительно, даже не предлагал. Видимо, понимал, что окружающие прекрасно знают о его мечте примерить шляпу Каге. И не дадут ее исполнить, пока есть хоть какие-то другие варианты.

Как и предполагала женская часть Совета, все согласились с кандидатурой Цунаде. Осталось только разыскать Великую неудачницу, как называли ее во многих городах с игорными заведениями.