Текст книги "Пленница дракона (ЛП)"

Автор книги: Шиа Меллой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Она будет твоим гидом, пока меня нет, – говорит Терон. – Теперь иди с ней.

Это так неожиданно. Я задумалась, должна ли пойти в свою комнату и взять что-нибудь, что мне может понадобиться. Меня не беспокоит, когда другой человек поворачивается и направляется к двери. Я вплотную следую за ней, слишком взволнованна перспективой наконец освободится от дома Терона и возможно, осуществить побег из Андрака.

Но прежде чем шагнула за дверь, Терон схватил мое запястье и заставил взглянуть на него. Его золотые глаза горят видя мои намерения.

– Не будь глупой, – говорит он, его голос низкий и наполнен предупреждением. – Даже когда я уйду, ты продолжишь подчиняться мне, Сила. Сделай один шаг за ворота Андрака, и я узнаю.

Глава 10. Сила

Человеческая женщина и я знакомимся, когда направляемся к лифту.

Ее зовут Ксиа и она работает вместе с отцом, помогая сохранять свет в Андраке.

Спускаясь вниз на лифте, я волнуюсь из-за слов Терона. Даже если он узнает, что я покинула Андрак, он будет далеко от Андрасара и не сможет остановить меня.

Или найти меня, если на то пошло.

Только потому, что я была послушным рабом почти месяц, не значит, что я намереваюсь быть такой всегда. Может он и назвал меня глупой за то, что я рассматриваю возможность побега, но он глуп, думая, что его угрозы остановят меня от попыток.

– Даже если ты сбежишь, как ты избавишься от ошейника без его разрешения? – спрашивает Ксиа.

Все ли здесь обладают способностью читать мысли?

– Откуда ты знаешь…

– Это написано на твоем лице, – улыбается она. – Урок номер один, от того, кто является завъет Андрака: научись скрывать то, о чем думаешь. Урок второй: если ты планируешь побег, убедитесь, что не провалишь его или пожалеешь.

– Звучит так, как будто ты говоришь из собственного опыта.

– Я родилась и выросла здесь, – говорит Ксиа. – Я видела другие попытки побега, неудачи и страдания за их последствия.

Ксиа и я приезжаем в наш пункт назначения, и выходим. Ее слова вселили сомнения. Она не отговаривала меня, просто сказала то, что мне нужно было услышать. Мне нужен надежный план, если я хочу сбежать.

– Ты когда-нибудь хотела сбежать? – спрашиваю я ее.

– Куда бы я пошла? Все, кого я знаю здесь, – говорит она, но ее голосу не хватает убежденности. Конечно, это ложь. Каждое существо любит свободу. – Как ты стала завъет Най Терона? Ты новенькая. Только те, кто служил в Андраке в течение нескольких лет и проявил лояльность к их обслуживанию, в конечном итоге становится рабом кого-то, такого высокого положения.

– Я сделала ему одолжение, и он думает, что отплатил мне этим, – говорю я горько. Не хочу говорить ей правду. Боюсь, если сделаю это, приобрету врага в ее лице и всех других людей здесь, в Андраке.

Ксиа приводит меня в жилую зону рабов. Здесь милитарийский дизайн с мягкими серыми стенами, как и в коридорах по которым мы шли. Есть ряды двухъярусных кроватей, все они заправлены должным образом. На маленьких металлических прикроватных тумбочках личные вещи, что несколько облегчает унылость комнаты.

– Наверное, не так хорошо, как то, что у тебя есть в доме твоего завъена, – говорит Ксиа.

– Его дом – моя тюрьма.

Ксиа посылает мне любопытный взгляд.

– Ты была свободна, когда он нашел тебя?

Я колеблюсь отвечать, но решаюсь на правду.

– Да.

– Обычно он сажает в тюрьму людей, которых нашел без ошейника. Ты, должно быть, сделала ему большое одолжение.

Я натянуто улыбаюсь, но не отвечаю. Вместо этого я блуждаю по комнате и решаю сменить тему.

– Итак, какова сегодня наша миссия?

– Ну, Андрак только что расширился, и получил новую секцию, монтировать провода настоящая заноза в заднице, – говорит Ксиа. – Мы могли бы использовать твою помощь для более простых задач.

– Звучит весело. Мне нравится учится новому.

Ксиа усмехается.

– Скажешь мне это после того как несколько раз споткнешься о кучу проводов. Или случайно ударишь себя током.

– Ты сказала «простые» задачи. Я не буду трогать что-то, что могло бы изжарить меня. Если бы я хотела, чтобы меня ударило током, просто разозлю хозяина.

– Это не должно быть смешно, но как есть, – посмеивается Ксиа. – Итак, еще одно: комендантский час в девять. Ты должна быть здесь до этого или двери будут заблокированы. Тебе придется либо спрятаться где-то до утра, либо они накажут тебя. Пойдем со мной, и я покажу тебе окрестности.

Ксиа берет меня на короткую экскурсию по значимым районам Андрака. С таким большим количеством зданий Андрак походит на свою собственную маленькую деревню в центре города Андрасар.

Даже несмотря на то, что Ксиа сделала все возможное, чтобы показать мне маршруты к местам, которые мне могут понадобиться, я уже уверенна, что заблужусь. По крайней мере, на стене прилагаются карты. Надеюсь, я не сильно потеряюсь, если использую их.

Наконец, она ведет меня в новое здание, где работает. Провода разбросаны повсюду. Шесть других людей находятся в разных местах просторной, пустой комнаты. Шумы от их инструментов настолько резкие, что я вздрагиваю.

– Ты привыкнешь к этому, – кричит Ксиа.

Остальные посмеиваются и тепло меня приветствуют, и я делаю то же самое. Странно быть среди стольких многих других людей. Всю свою жизнь единственная компания, которая у меня, была – Иккон в пекарне.

Большинство клиентов андрасари не хотели взаимодействовать с человеком. Я пряталась в задней части, а Иккон имел с ними дело, к своему ужасу.

Он говорил, что ему все равно, потеряет ли он клиента Андрасари, который не хотят, чтобы человек обслуживал их, но мне не нравилось знание того, что кто-то не хочет покупать у нас из-за меня.

Во время затишья шума, тонкий мужчина с редеющими темными волосами с прожилками серебра пришел, чтобы приветствовать нас. Ксиа представляет его как отца, Шихонг.

– Я дам тебе несколько преждевременных советов, Сила, – говорит он с дружеской улыбкой, указывая на Ксиа. – Будь осторожна с ней. Я вырастил монстра. Она откусит тебе голову, как драки, если поймает тебя за бездельем.

Ксиа закатывает глаза.

– Папа, ты спал.

Шихонг дуется.

– Нет никакого преступления, чтобы вздремнуть.

– Нет, но если берешь с собой дрель, лежащую на твоем животе, это достаточная причина чтобы накричать на тебя.

– Ты слишком переживаешь, – говорит Шихонг, потом поглаживает ее щеку в отцовском жесте любви. – Прямо как твоя мать, благослови ее Кахафура.

Их обмен заставляет меня улыбаться, но делает тоскливой, напоминая мне, что я потеряла, когда у меня забрали Иккона.

С руководством Ксиа, я беру на себя задачу по обеспечению проводами на ближайшие дни. Распутывая их, вставляя их в аппарат, чтобы разрезать, иногда передавая инструменты Ксиа, когда она нуждается в них.

Ксиа любит и гордится своей работой. У нее есть командная грань, которую она не боится показать, выполняя работу.

Среди рабочих с Шихонгом во главе всего этого, легкий и заразительный товарищеский дух. Каждый день он рассказывает нам шутки или истории о Земле.

– В какой-то момент была куча идиотов, которые привыкли думать, что Земля плоская, – говорит он, когда мы готовимся к уходу на обед. Это мой третий день здесь, и мне начинает нравится быть с Ксиа, Шихонгом и остальной командой. – Тогда долгое время люди привыкли полагать, что они были единственными разумными существами.

– Просто еще одно доказательство того, что люди глупы, – говорит Ксиа, с горечью в голосе. – Последние в нашем роде и что мы делаем? Мы заканчиваем тем, что становимся порабощенными и убитыми.

– Это не всегда будет так, Ксиа, – тихо говорит он, его юмор исчезает, когда тон становится мрачным. – Когда-нибудь люди снова получат свободу.

– Ты должен думать, что ты говоришь, Шихонг, – говорит один из рабочих с усмешкой. Его зовут Джоген, и я подозреваю, что он и Ксиа больше, чем просто друзья. – Если кто-нибудь из этих дракских ублюдков услышит тебя, они подумают, что ты один из тех борцов за свободу в восстании.

– Я? Борец? – смеется Шихонг. – Я всего лишь трус. Кроме того, у меня есть дочь, о которой я забочусь, и я слишком стар. Пусть молодые сразятся в хорошей борьбе.

– Может быть, мы сможем вернуть нашу свободу без всякой борьбы, – говорю я. – Не всем Андрасари нравится, как с нами обращаются.

Я думаю об Икконе, который умер из-за меня, других существ Андрасари, которые погибли в Йоа за то, что не поддержали наше порабощение. Я помню Эйин, Най Са, говорила Терону, чтобы освободил меня в тот первый день.

У Ксиа вид крайнего сомнения, но Шихонг кивает.

– Все, что потребуется, это чтобы к власти пришел новый Конай с мышлением о равенстве…

Он прерывает свою фразу, когда дверь резко открывается и отряд охранников андрасари врываются в комнату. Они бросили жесткий взгляд на всех нас, когда они формировали блокаду перед дверью.

То, как они смотрят на нас, беспокоит меня. Не только с обычной неприязнью. Со зловещим видом удовлетворения и злого предвкушения.

Как будто они застали нас делающими что-то, чего не должны и не могут дождаться, когда мы заплатим за наши проступки.

Высокий и коренастый мужчина андрасари с седеющими волосами проталкивается к передней части охранников.

Мое сердце стучит сильнее в груди, дыхание учащается. Нет никакой ошибки в чертах его лица, потому что я видела это бесчисленное количество раз в моих кошмарах.

Это означает, что если он здесь, что-то ужасно неправильно.

Он улыбается, но я не могу назвать это так. Его губы, растягиваются над зубами, открывая их, тревожащим образом, в то время как в его золотых глазах вихрь ненависти. Его золотистые глаза пронеслись над нами с отвращением. Не похоже, что он узнал меня. Поскольку я человек, легко забываемая для него.

Он лезет в карман своего серого пиджака и достает обычную белую прямоугольную карточку, держа ее в воздухе. На нем написан текст, но пальцы скрывают его.

– Вы знаете, что это? – спрашивает он. Мы все напряжены и молчаливы. – Это ключ к оружейному складу. Несколько дней назад он был взломан, и было украдено оружие.

Затем его ужасный взгляд застревает на Ксиа, лицо которой поражено ужасом. Он подходит прямо к ней.

– Но вы уже знали это. Я нашел карту у вас.

Ксиа открывает рот, но звук не выходит. Черты лица Шихонга тесно связаны со страхом и гневом. Он заслоняет собой Ксиа перед мужчиной андрасари.

– Она не делала этого, зевъена Ронан, – говорит Шихонг, сжимая кулаки по бокам. – Я нашел эту карту. Я намеревался вернуть ее...

Шихонг не может закончить свой ответ. Андрасари по имени Ронан сжимает кулаки и бьет его по животу.

Вскрикивая, Шихонг пошатывается и сгибается от боли. Ронан не смягчается. Он ударяет коленом ему в лицо, прежде чем провести кончиками пальцев, измененными в когти.

Как один, мы взорвались криками гнева. Ксиа и я добираемся до Шихонга, который рухнул на пол, а остальные нападают на Ронана и охранников.

Люди не очень далеко продвинулись. Андрасари быстро отражают их нападение, убивая некоторых из них, пока наносят вред другим. Шихонг много значил для этих людей, раз они пожертвовали своей жизнью, чтобы отомстить андрасари.

– Твое наказание за воровство – смерть, – плюнул Ронан в ошеломленного Шихонга, лежащего на коленях Ксиа. Кровь свободно стекала из носа Шихонга и в месте где Ронан провел по его щеке. Его левый глаз опухший и быстро становится фиолетовым. Ронан машет рукой над всеми нами. – Собери остальных. Они попадают в тюрьму за неподчинение.

– Это ложь! – сплевываю я, мое сердце стучит в груди. Возмущение кипит во мне и лишает логики, чтобы держать рот на замке. – Мы ничего вам не сделали. Вы напали первым.

Ронан поворачивается лицом ко мне, его глаза сияют от полной ненависти. Он поднимает руку, намереваясь ударить меня, когда Ксиа кричит на него со слезами на глазах.

– Она зевъет Най Терона. Если вы причините ей вред, то ответите ему за злоупотребление его имуществом.

Ронан выглядит так, будто он все равно ударит меня, а я не отступаю. Я окаменела от ярости и более чем готова убить его за ужасные вещи, что он сделал. За Шихонга, Ксиа, этих людей и за себя.

Он опускает руку, чтобы обернуть стальные пальцы вокруг моей руки, когда он и его охранники направляют нас к заключению.

Глава 11. Сила

Они оставляют мертвых, а остальных бросают в одну большую камеру.

Кроме Шихонга.

Когда они уносят его, Ксиа просит их взять ее, вместо него, слезы свободно текут из ее глаз. Ронан поражает ее электрошокером, с напряжением намного выше необходимого. Упав на пол, она сильно трясется, ее крики эхом отдаются от стеклянных стен.

– Пожалуйста, остановитесь! —я умоляю его, проглатывая свой гнев в страхе за жизнь моей подруги. – Пожалуйста! Вы убьете ее.

Ронан насмехается надо мной, его намерение ясно: убийство Ксиа именно то, что он хочет сделать. Он отпустил Ксиа, и умчался из камеры со своей стражей.

Стоя на коленях, я притянула Ксиа к своей груди. Ее кожа горячая и покрыта потом, а ее брюки – влажные, тело иногда дергается, когда она восстанавливается после разряда тока.

Ярость возвращается, закипая в груди. Я чувствую боль Ксиа, когда она плачет, потому знаю, что это такое. Я потеряла того, кого любила, без возможности изменить что-либо.

– Это моя вина, – шепчет она. – Это моя вина, что он умрет. – Боль плавает в темно-коричневых глубинах ее открытых глаз. – Я та, кто обнаружил, ключ от оружейной, брошенный на пол. Я не вернула его, потому что думала ... я думала, что смогу использовать его когда-нибудь.

Поглаживая ладонью по лбу, я размышляю над ее словами.

– Но откуда он узнал, что он у тебя?

Ксиа села и слезы снова потекли из ее глаз.

– Какое это имеет значение? – сердито говорит Ксиа. – Теперь у них мой отец. Он признался, что он тот, кто нашел карту, и они обвиняют его в воровстве. Для людей никогда не бывает справедливости. – Она опустила голову и обхватила лицо ладонями. – Они убьют моего отца, и все, потому что у меня была какая-то глупая надежда, что мы сможем быть свободными. Мы никогда не выберемся из этого ада!

– Мы вытащим твоего отца, Ксиа, – я дотягиваюсь, чтобы утешить ее. Она вздрогнула от моего прикосновения. Я вкладываю больше уверенности в мои слова, чем чувствую. – Мы что-нибудь придумаем.

Проходит несколько часов, хотя я не знаю, сколько. Это достаточно долго, чтобы терпеть муки голода, достаточно долго, чтобы усталость одолела нас всех.

Мы позволили Ксиа спать на единственной имеющейся крошечной кровати. Все остальные располжились на полу. Душераздирающе слышать ее тихий плач . Я хочу сделать все правильно для нее, но чувствую себя беспомощной, не зная, как это сделать.

Я могла бы попросить Терона о помощи, но вероятность того, что он пойдет против решения его ровни, низка. Терон предан своему народу и не верит в справедливость для людей.

Кроме того, он не в Андрасаре и не вернется еще несколько дней. К тому времени, как он вернется, Шихонг умрет, а может и мы и все.

– Шихонг всегда был для меня как отец, – в ярости говорит Йоген. – Он покорно служил этим ублюдкам в течение многих лет. Если они убьют его, это все. Я присоединюсь.

Мне не нужно спрашивать его, что он имеет в виду. Он собирается принять участие в восстаниях.

В конце концов, нам дают совсем немного еды. Но Ксиа отказывается есть, хотя мы и пытальсь накормить ее.

– Ты должна сохранить свою силу, Ксиа, – уговариваю ее я.

– Чтобы они могли ее использовать? – плюется она. Ее глаза красные от чрезмерного плача. – Продолжая использовать меня после того, что они собираются сделать с моим отцом?

– Твой отец не хотел бы, чтобы ты морила себя голодом.

– Мой отец мертв.

– Нет ... он не мертв. – Мой голос низкий и настойчивый. – Шихонг заботится о тебе и любит тебя, Ксиа. Ему будет больно знать, что ты не заботишься о себе. Я подталкиваю поднос к ней. – Ешь.

Она переводит сердитый взгляд между мной и подносом. Я убеждена, что она снова собирается отказаться от еды. Однако она поднимает сухой, сморщенный кусок мяса и вгрызается в него с яростью, как будто он причиняет ей боль.

Когда она закончила есть, я слышу приближающиеся шаги. Мы все встаем, наша усталость уменьшается, когда возобновляется страх. Они сейчас придут за нами. Они идут, чтобы положить конец всем нам.

Это совсем не то, чего я ожидаю.

Это Терон.

Мои губы разомкнулись в изумлении. Почему он здесь? Прошел не больше чем день, когда мы были заключены в тюрьму. Он предполагал пробыть в Секе на протяжении, по меньшей мере, больше пяти.

Прорычав приказ охраннику, дверь в нашу камеру открывается, и он входит внутрь. Все отступают, когда он входит, у них затравленный вид на лице. Я практически делаю то же самое, потому что присутствие Терона, пленяет и пугает одновременно. Его взгляд сосредоточен на мне. Он зол. Это горит в его золотистых глазах и излучается от него.

– Я ушел ненадолго, и все же, ты уже ослушалась меня, – говорит он в ледяных тонах.

– Я этого не делала, – говорю я быстро, покачав головой. – Что бы тебе ни сказали, все это ложь.

– Молчи, – приказывает он, бросая подозрительный взгляд на окружающих, прежде чем снова взглянуть на меня. – Пойдем.

Я собираюсь спросить о других, но он поворачивается и вылетает из камеры. Я оглядываюсь на других людей, прежде чем сосредоточить свой взгляд на Ксиа.

– Я освобожу твоего отца. – Я обещаю ей, хотя знаю, что это самое худшее, что можно сделать: не следует делать обещаний, которые не сможешь сдержать. Ксиа молча кивает, и я спешу, прежде чем Терон найдет проблемой, то что я отстаю.

Он ничего не говорит мне пока мы едем в лифте, и я тоже не нахожу слов. Когда мы находимся в уединении его дома, я говорю:

– Раньше я видела Андрасари по имени Ронан. – Я спешу произнести остальную часть слов, решив быть услышанной, прежде чем он заткнет меня. – Он убил многих андрасари в моей деревне, которых считает сторонниками человеческих восстаний.

– Ты делаешь серьезные обвинения, – нахмурился Терон. – Зачем мне верить тебе, когда я нашел тебя обвиненной в нападении на Ронана и его охранников?

Так почему ты освободил меня из тюрьмы, если считаешь, что я это сделала?

– Я говорю правду, – говорю я вместо этого. – Вокруг Йоа ходят слухи, что андрасари, которые поддерживали людей, были убиты. Затем он появился в пекарне. Я видела его. Я ... – Мой голос ломается, когда я вспоминаю жуткий образ Ронана, который погружает свои ужасные когти в грудь Иккона. – Я смотрела, как он убивает Иккона, прямо передо мной. – Терон молчит, как если принимает меня во внимание, поэтому я продолжаю. Это может быть мой единственный шанс, когда я смогу достучаться до него. – Люди, которые атаковали, сделали это только в ответ. – Я излагаю рассказ о том, что произошло, когда Ронан ворвался внутрь. – Я думаю ... – Я медленно облизываю губы и понижаю свой голос. – Думаю, это была подстава. Думаю, он хотел, чтобы Ксиа нашла эту карту, чтобы он мог обвинить кого-то в преступлении. Как он мог точно обнаружить карту в ее владении?

Терон хмурится и отводит взгляд от меня, как будто размышляет. Он что-то знает об этом?

– Почему человек не вернул карту в тот момент, когда она ее нашла?

Я колеблюсь.

– Возможно, она забыла сделать это вовремя.

Его взгляд сверлит меня, видя правду. Терон так же умен, как и безжалостен. Мое сердце сжимается, что он может захотеть наказать Ксиа за то, что она планировала, но так и не делала.

– Как ты узнал, что меня посадили в тюрьму? – спрашиваю я, надеясь отвлечь его.

– Новости быстро распространяются в Андраке. Эйин слышала и оповестила меня.

Спросить его, сократил ли он свою поездку из-за меня, будет ничто иное, как самонадеянность и скорее всего, получу удар током за его инсинуацию, что он заботится обо мне.

– Он невиновен, – говорю я вместо этого, имея в виду Шихонга. – Он не заслуживает смерть.

– Никто не невиновен, – говорит он. – Даже ты. Но ты наивно думаешь, что можно что-то сделать для спасения этого человека. Он признался, что у него была карта. Это решило его судьбу.

– Но ты можешь помочь ему, Терон. – Я не задумываясь, потянулась, чтобы прикоснуться к его руке. Он становится напряженным. Расстроенная собой, я перешла границу и потеряла свой шанс помочь Шихонгу, я поспешно убираю руку.

Терон хватает меня за запястье и делает шаг ближе.

– Я всегда буду твоим хозяином. Следовательно, ты должна обращаться ко мне, как к таковому, а не моим именем, как будто мы равны.

– Да, зевъена.

Нахмурившись, я пытаюсь вырвать руку, но его захват сжимается.

– Ронан причинил тебе боль?

Его вопрос прозвучал внезапно, удивляя меня.

– Почему тебя это волнует? – горько спрашиваю я. – Я человек. Мое благополучие ничего не значит для тебя.

– Ты что-то значишь для меня, – говорит он. Ощущение трепета наполняет мой живот, хотя я стараюсь не добавлять никакого дополнительного смысла в его слова. – Ты принадлежишь мне. Я не отношусь любезно к другим, наносящим ущерб моей собственности.

– Потому что ты понесешь убытки, делая это самостоятельно?

– Ты помнишь, что я тебе говорил, Сила? Никогда не заставляй меня повторять вопрос.

Нервировало то, что он так близко, тепло его пальцев, прижатое непосредственно к моей коже.

– Он не причинил мне боль. Он собирался, пока не узнал, что я твой ... твоя зевъет. – Мое лицо нагревается. – Я предполагаю, что он боится тебя больше, чем он любит мучить людей.

Мы замолкаем. Его хватка ослабевает на моей руке, но он все равно не отпускает меня. Вместо этого он ... он ласкает меня. Его палец медленно двигается по моей коже.

Что случилось бы с Ронаном, если бы он причинил мне боль? Если бы я сказала Терону?

Я хочу задать ему этот вопрос, но мой разум не может сейчас сосредоточиться. Каждая частица меня сосредоточена на той точке контакта, которую я разделяю с ним. Это совсем невинное прикосновение, но каждая крошечная ласка опаляет мое лоно.

Мой живот кажется тяжелым и тесным, как будто там что-то живое. Наши взгляды сцепились, пока его веки становятся на половину прикрытыми, когда он сосредотачивается на моих губах.

На сей раз так и есть. Нельзя отрицать голод в его потемневшем взгляде. Я застыла от изумления, и мое сердце колотилось так громко, я уверена, что он это слышит.

Предатель! Я слышу человеческий голос из шахты в Ваке, что было так давно. Всевышняя богиня, он прав. Я забыла все, о кончине Шихонга, о боли Ксиа, о том, факте что Терон – мой враг. Все, о чем я могу думать, это то, насколько хочу, чтобы он прикоснулся к моим губам.

Может быть, только один поцелуй.

Только один поцелуй, и тогда мы можем вернуться к полной ненависти друг к другу. Он останется по ту сторону баррикад, а я останусь на своей. Террон наклоняется ближе, его губы нависли над моими. Я жду прикосновения его горячих губ, но он как будто ждет, чтобы я остановила его. Когда я этого не делаю, он опускает мою руку и отходит от меня.

Его маска исчезла и я вижу все. Голод и ненависть. Конфликт, война, его внутренняя борьба с самим собой. Но все исчезает прежде, чем я могу моргнуть.

– Иди в свою комнату, раб, – сплевывает он, и я поспешно повинуюсь.

Я не просто убегаю от него, я спешу прочь с надеждой, что все это предательское желание, которое испытала к нему, останется позади, прежде чем оно снова сможет меня настигнуть.

Глава 12. Терон

Возможно, я схожу с ума.

Или, по крайней мере, какая-то болезнь охватила меня. Только это может объяснить, почему я позволил себе даже рассматривать то, чтобы поцеловать Силу, не говоря уже о том, чтобы почти сделать это.

Что еще хуже, понимание, что она ждала этого же. Ее глаза умоляли меня так же сильно, как и ее тело. Запах ее возбуждения подстрекал моего дракона и я чуть не клюнул на приманку.

Мой член твердый, и я наполовину убежден, что должен ворваться в ее комнату и показать ей, что она делает со мной.

Вместо этого я направляюсь наружу. Взобравшись на балконные перила, прыгаю и изменяюсь в дракона в воздухе. Это опасно, но я наслаждаюсь трепетом, наблюдая, как земля стремительно приближается ко мне прежде, чем избегаю ужасного столкновения несколькими взмахами крыльев.

Чем выше я лечу, тем холоднее атмосфера, и меня это успокаивает. В конце концов, наступает ночь. Это напоминает мне, что я должен был присутствовать на конференции в Секе, укрепляя отношения Андрасара с регионом, один Афат, почти уничтоженный бессмысленной войной.

Вместо этого я помчался обратно в Андрасар, когда Эйин позвонила мне с новостями о том, что Ронан заключил в тюрьму людей, и среди них Сила.

Почему я прошел такое расстояние, чтобы обеспечить безопасность человека – это то, что я отказываюсь обдумывать. По той же причине, почему не хочу перекидывать ярость, которая томится внутри меня, на Ронана. Он осмелился прикоснуться к тому, что принадлежит мне. Он заключил ее в тюрьму и угрожал причинить ей вред.

То, что Сила обнародовала о Ронане, беспокоит меня. Как долго это происходит и почему я ничего не слышал об этом?

Доверять Силе кажется неразумным, потому что мне трудно принять, что кто-то такой хороший и честный, как она существует. Тем не менее, я верю ей. Даже, несмотря на то, что я не люблю людей, потому что они постоянно напоминают мне о том, что я потерял, я пришел к равнодушному принятию их присутствия в Андрасаре.

Однако, ненависть Ронана к людям не знает границ. Я помогал терроризировать их, в кампании Афата, но она процветает из-за Ронана.

Хотя я понимаю причины, которые стоят за этим, я не могу принять и поддержать несправедливость Ронана против нашего рода.

Вернувшись домой, я надел свежую одежду, сопротивляясь соблазну открыть дверь Силы, когда проходил мимо нее. Я направляюсь в офис Ронана, и нахожу, что он в компании Афата распивает бутылку вина.

Афат направляет свой обычный враждебный взгляд на меня, тогда как я скрываю ненависть, которую испытываю к нему, и приветствую его с уважением.

– Я не ожидал, что ты вернешься так рано Терон, – холодно сказал Ронан, его взгляд был пронзительный. – Была ли цель конференции безуспешной?

– Этот старый хер уже мертв? – спрашивает Афат, его глаза сверкают злым восторгом. – Я слышал, что он собирался встретиться с Кахафурой в любой момент.

– Най Адан сообщил мне, что его отец все еще жив.

Ложь, конечно. Адан был скрытен о здоровье своего тоха, когда я спросил. Тем не менее, слова имеют желаемый эффект. Лицо Афата становится угрюмым, как у ребенка, у которого украли конфету.

Афат начал войну с Секой из-за его алчных планов претендовать на господство над регионом. Он послал бесчисленное количество Андрасари на смерть, чтобы сразиться с ледяными драконами, у которых было преимущество непроницаемости против неблагоприятно низких температур.

Его жажда власти зачастую раскапывает мои старые подозрения, что он приложил руку к смерти моих родителей.

– Я хотел бы поговорить с Ронаном наедине, Окан, – говорю я.

– Я – гребаный Конай, – сплевывает он, поднимаясь на ноги. Предсказуемый, как всегда, всвоим драматическим поведением. – Я обладаю Андрасаром и всем в нем. Даже тобой, Терон. Что бы ты не хотел сказать Ронану, можно сказать, при мне.

Алкоголь придал ему мужества бросить мне вызов, когда он обычно избегает меня.

Он наполовину изменился, его зубы и когти удлинились. Когда я был ребенком, это помогало, запугать меня до того момента, как он ранил Эйин. Я выше, сильнее, гораздо более опытный, чем он когда-либо был даже в самом расцвете сил. Он позволил годам снисхождения смягчить и притупить его способности.

Конай или нет, мой род или нет, я убью его, если он посмеет напасть на меня.

Понимая предстоящее уничтожение, Ронан заговорил.

– Мой дорогой Koнай, вам нет необходимости горячится, – тон Ронана обхаживающий, как можно было бы говорить со своими возлюбленными, когда они ведут себя неразумно. – Возможно, Терон только пытается оградить вас от беспокойства. Вы много выпили. Вам стоит немного отдохнуть.

Ронан потирает плечо Афата в утешительном, интимном жесте. Иногда я задаюсь вопросом, не больше ли это, чем дружба.

Афат был женат один раз и никогда не женился снова после внезапной смерти Конай са. Я слышал слухи о причастности Афата. Его предпочтения, когда он посещает бордели, чье молчание он считает, что купил. Как эти предпочтения часто больше относятся кмужчинам, чем женщинам. Как часто Ронан тоже сопровождал его.

Афат смотрит на меня, прежде чем полностью отступает к своей первичной форме. Затем поворачивается и выходит за двери.

Как он и я разделяем кровь? Почему я служу такому существу? Почему Андрасар в руках кого-то вроде него?

– Я слышал что-то тревожное, Ронан, – говорю я, как только Афат ушел. – Ты убиваешь андрасари по обвинениям в поддержке восстаний людей, без того, чтобы сперва, судить по закону.

Он хмурится и не отвечает сразу.

– У всех нас есть работа, Терон, – говорит он, наконец, постукивая по поверхности своего стола. – В то время как тебе поручено сохранять эффективность работы Андрасара, я тот, кто держит его в безопасности.

– Ты не выполняешь свой долг, подстрекая войну, – говорю я, нахмурившись. – Как думаешь, что произойдет, если ты продолжишь это? Твои действия чреваты серьезными последствиями.

Он насмехается.

– Действительно, есть последствия, и это страх. Я хочу, чтобы Андрасар понял, что ничего не выиграет, кроме смерти, от поддержки этих гнусных кретинов, населяющих нашу землю.

– То, что ты делаешь – порождает недовольство в Андрасари. Тогда восстание, которое когда-то было так легко подавить, станет намного труднее. – Я останавливаюсь. – Я также узнал, что ты заключили в тюрьму рабов в Андраке, мой зевъет среди них.

– Это истинная причина, по которой ты вернулся так быстро, Терон? – спрашивает Ронан, беспокоя меня. – Ты отменил свою важную встречу, чтобы прибежать, и спасти своего маленького человека-раба?

Взволнованный тем, что разворачивается, я наступаю на него. Когда это стало таким? Ронан всегда был другом Афата, но он никогда не относился ко мне как к врагу.

Теперь я больше не уверен. Мне также не нравится, что его слова содержат правду.

– Ты подразумеваешь что-то опасное, Ронан, – говорю я, мой тон низкий и наполнен предупреждением.

– Я слышал о том, что произошло на этом горном заводе в Ваке. Беспорядки, которые вышли из-под контроля, потому что ты позволил своему рабу говорить за тебя. Вместо того чтобы уничтожить непочтительных людей, которые пытались сражаться, ты пощадил их жизни из-за просьбы своего зевъет. – Взгляд Ронана темный и наполнен отвращением. – Я боюсь, что твоя позиция скомпрометирована, Терон. Твои ценности разрушаются из-за отвратительной природы человека.

Я хватаю его за переднюю часть пиджака и притягиваю ближе, готовый убить его за то, что он говорит правду. Но он не уклоняется от меня.