Текст книги "Пленница дракона (ЛП)"

Автор книги: Шиа Меллой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Название: «Пленница дракона»

Автор: Шиа Меллой

Серия: "Драконы Рур", 1 книга

Переводчик – Кира Антипова

Редактура – Людмила Галкина

Сверка – Юлия Хорват

Дизайн русскоязычной обложки – Кира Антипова

Аннотация:

Наш мир исчез, а драконы поработили нас.

Жизнь, которую я знала, изменилась навсегда, когда я потеряла того, кого любила. Я стала предателем своего народа в день, когда спасла Терона, привлекательного дракона, принца Андрасара. Он отплатил за мою доброту пленом. Сделал меня своим рабом. Он мой враг, из когтей которого я должна желать вырваться. Монстр, которого должна ненавидеть. Но он заставляет меня забыться, когда его прикосновение обжигают словно клеймо, помечая как свою.

Люди представляют угрозу и должны быть уничтожены.

Я посвятил свою жизнь страданиям людей. Их нежелательное присутствие – напоминание о том, что я потерял. Появление Силы, красивой человеческой женщины, которая спасает мою жизнь, противоречит моим убеждениям. Она моя половинка огня, которой суждено стать моей парой. Я не могу ее принять. Не имею права желать. Она мой враг. Но она издает такие сладкие звуки капитуляции, когда я пробую ее на вкус, что у меня нет выбора, она должна принадлежать мне, и она будет принадлежать мне.

Асафура – половинка огня; суженая пара Рур

Драки – дракон

Рур драки – дракон Рур

Кахафура – мать огня и богиня Рур; божество

Конай – верховный принц; лидер региона в Рур

Конай са – верховная принцесса

Та Конай – Мой принц; формальный/уважительный способ обратиться к Конай

Най – принц

Най са – принцесса

Каха – мать

Тоха – отец

Ниха – сын

Нихаса – дочь

Рахса – сестра

Рах – брат

Окан – дядя

Сафур – шар света и тепла сформированный из источника энергии Рур

Завъет – раб

Завъена – хозяин раба или хозяева

Время на Рур:

Эну(р) – год(ы)

Дета(р) – день(дни)

Сэн – час(ы)

28 сэн в 1 дета / 28 часов в 1 дне

402 детар в 1 эну / 402 дня в 1 году

На Рур нет недель или месяцев

Глава 1. Сила

Истинная жажда – не просто пересохшие губы и язык, который прилипает к небу.

Это отчаяние, головокружение, и конечности, словно из свинца.

Оказывается, что вид проточной воды столь же замечателен, как и лицо любимого, которого не видели долгое время.

Сбросив сумку со скудными вещами на берегу реки, я бросаюсь в воду с остатком энергии, с теми крохами энергии, что у меня остались.

Если в кустах скрывается какая-то угроза, то это тот момент, когда я буду наиболее беззащитна. Когда окунула лицо глубоко в воду, кончик моего носа практически коснулся дна.

Вода стекает по лицу, когда я поднимаюсь из реки и вдыхаю воздух. У меня нет терпения фильтровать воду, и я не забочусь о ее тяжелом, землистом вкусе. Холодная вода – это рай на губах и языке. Брызгая в лицо, я увлажняю свою горячую кожу.

Мои брюки хлюпают, и с них капает вода, когда я сажусь рядом с сумкой. Мой желудок урчит, несмотря на всю воду, которую только что выпила, поэтому роюсь в сумке в поисках ягодной лозы и откусываю по кругу темно-синие фрукты.

Прохладный ветерок колышет листву фиолетового дерева. Воздух становится прохладнее, когда приходит вечер. Солнце уже село, но последние следы света мерцают на поверхности реки.

Это первый источник питьевой воды, который я нашла за несколько дней. Этот густой лес заполнен болотами, насекомыми и животными различных видов, которые не относятся любезно к человеку, который пробирается через их территорию.

Легко узнать о географии, где вы живете, от безопасной консоли или от кого-то другого. Но приобретать знания на собственном опыте,это совсем дгугой уровень.

Смех Иккона, огрубевший от возраста, эхом отдавался в моей голове, его бронзовые глаза горели весельем на морщинистом лице, точно не так легко.

«Ты не такая крутая, как думаешь, Сила», – он бы поддразнивал, если бы был здесь.

Невидимая рука жесткойхваткой оборачивается вокруг моего сердца и сжимается. Я быстро моргаю, чтобы сдержать слезы потери и ярости. Потеряна в чреве леса Андрасары, трудно принять, что единственная константа, единственная неизменная и постоянная в моей жизни, ушла. Они забрали его у меня. Мой дом тоже исчез. Все, что осталось – желание найти, где можно жить.

Еще один попутный ветерок доносит крики людей. Их ужас и паника, заставляют меня беспокоиться. Это слишком сильно напоминает мне то, что я пережила, прежде чем найти этот лес.

Перебросив сумку через плечо, я вскочила на ноги. Грохот пересиливает крики. Отражающийся звук от деревьев разбивался и обрушивался на землю, сотрясая все вокруг.

Птицы стремительно кричат и бросаются в небо, цвета лаванды. Мое сердцебиение нарастает, удары, как барабаны в груди.

Рур драки.

Убегай.

Настойчивость предупреждения усиливается, когда крики прекращаются. В растущей темноте, тишина жуткая и предвестник беды. Тем не менее, мне любопытно.

Против здравого суждения я пробираюсь туда, где слышала крики. Иккон сказал мне однажды, что мое любопытство подарок от матери огня и богини планеты Рур – Кахафуры. Он также сказал, что если я не буду осторожна, это любопытство станет причиной моей гибели.

Может быть, поэтому мы, люди, рабы драки. Мы проигнорировали логику в пользу обнаружения.

Зачем ты это делаешь?

Там могут быть выжившие, и им может понадобиться моя помощь.

Когда Иккон нуждался во мне, я не могла ничего сделать, чтобы спасти его. Но, может быть, я могу помочь этим людям. Хотя, не уверена, что могу что-то сделать для любой несчастной души, которая борется с драконом. Возможно единственная, помощь, которую могу предложить, это закончить их страдание моим клинком в их шее.

Мои шаги легкие, плечи сгорбились. Густые, темно-бордовые кустарники, по высоте достигающие моего плеча, царапают кожу. Зловоние сожженной плоти и дыма пронизывает нагретый воздух, моя кожа увлажняется потом.

Низко пригнувшись, я раздвигаю кусты и мне открывается небольшая поляна, образовавшаяся из-за вырубленных деревьев. Некоторые из них горят. Вдоль горящих крон лежала черная гора твердой, мощной плоти. Его крылья лежали неподвижно, хотя и скручивались близко к телу, потому что область была ограничена.

Клинки выступают из его тела, обсидиановый отблеск маркирует их, как сталь Рур.

Обугленные человеческие комочки разбросаны вокруг дракона. Дракон напал на людей или люди сначала ударили?

Хотя история о том, как люди стали жить на Рур, была приукрашена для развлечения, мы все равно знали правду.

На земле 2237 эну, наша планета стала неблагоприятной из-за высокого уровня радиации. Только маленькая группа сумела спастись при помощи космического корабля.

Остатки нашего вида прочесывали пространство в поисках другой пригодной для жилья планеты, пока случайное падение через червоточину* не привело нас на Рур. (*прим. пер. – червоточина – пространственно-временные туннели в гипотетической модели Вселенной)

Людям было дано убежище в одном из районов Рур под названием Андрасар от его Конай – верховного принца-Дохара Висклауда. Год спустя Дохар умер, а его брат Афат Висклауд стал Конай.

Первый указ Афата, как нового Конай Андрасары: поработить людей.

В течение восемнадцати лет люди терпели порабощение Андрасары, ни капли не сопротивляясь. До сих пор. Есть репортажи о восстаниях, о людях, сражающихся против Андрасары. Люди объединяются, чтобы выступить против рабства.

В их первичной форме, существа Рур почти могут сойти за человека. За исключением их глаз, которые светятся огнем, пойманные в ловушку их второй животной сущностью.

Они грозны, когда превращаются в свою драконью форму. Это дурацкая затея, бороться с драки. Мертвые люди, лежащие там, узнали этот тяжелый путь.

Уходи. Сейчас же. Это необходимо, если хочу жить. Но мой взгляд прикован к дракону. Прекрасное чудовище, которое пугает меня от макушки до кончиков пальцев ног.

Я в восторге от того, сколько сил заключено в этом огромном звере. Это должно быть настолько освобождающим, чтобы быть настолько сильным. Знать, что все и всё дрожит в твоем могучем присутствии.

Глаза дракона закрыты. Он мертв? Легкие струйки дыма дрейфуют из его морды, означая, что он дышит. Может быть, я должна помочь ему. Выйти туда и предложить удалить клинки из его тела, чтобы он мог исцеляться должным образом.

Не будь глупой, Сила. Ты станешь его следующей жертвой.

Слова Иккона резонируют в моей голове.

Каждая жизнь имеет значение.

Но как насчет жизни убийцы моего народа? Только несколько андрасари всегда были добры ко мне, среди них Иккон. Другие считают мой род врагом. Они порабощают нас, мучают, убивают.

Мертвые люди окружали дракона.

Он сжег людей заживо.

Не должен ли он тоже умереть?

Мое сердце стучит в груди, рот пересох от гнетущего жара. Моя промокшая одежда прилипает к коже, тяжелая и неудобная.

Каждая частичка меня говорит, что я должна бежать, но меня удерживает в плену некоторая необъяснимая связь. Как будто Кахафура привела меня сюда для какой-то цели и требует, чтобы я довела ее до конца.

Дракон внезапно поднимает голову и открывает глаза. Он поворачивает голову, и его два великолепных золотых глаза, с оттенком киновари*, пригвождают меня к месту, где я сижу. (*прим. пер. – киноварь – самый распространённый ртутный минерал. Имеет алую окраску, в переводе с арабского языка звучит как кровь дракона)

Мое сердце готово остановиться, а затем перезапускается с такой скоростью, что я не могу дышать. Поднявшись на дрожащие ноги, я держу свои пустые руки высоко и видимыми.

Затем я выхожу из своего укрытия с хлюпающим эхом от обуви.

Я говорю быстро, мой голос вырывается из груди.

– Я могу помочь.

В тот день, когда я потеряла Иккона, когда была вынуждена покинуть свой дом, было страшно. Этот момент, смотря в огненные глубины глаз драки, сопоставим с тем, испытанным мной ужасом.

Подняв крылья, дракон взбирается на когтистые лапы, увеличивая свой огромный размер, силу, возможности, несмотря на повреждения. Я идиотка из-за то, что раскрыла себя, и заплачу непомерную цену за свою глупость.

Дракон продвигается, его левое крыло ниже правого, от каждого его шага, вибрирует земля. Я делаю несколько шагов, отступая назад.

Убегать слишком поздно? Абсолютно. Я буду сожжена дотла в момент, когда повернусь спиной к этому монстру. Так что, остаюсь стоять лицом к лицу с приближающейся гибелью.

За исключением того, что моя приближающаяся гибель сгибается и падает на землю до того, как достигает меня.

Он ревет, ужасающий звук заставляет мое сердце бешено стучать. Ряды длинных острых зубов цвета слоновой кости, предназначены для раздавливания костей одним укусом, а блестящий оранжевый цвет из темной пещеры его рта заставляют кожу сжиматься.

– Я могу помочь тебе, – говорю я снова, поднимая руки выше. – Я могу убрать клинки.

Мой голос ломается от слов. Я умру. После гонки на выживание в этом лесу, это моя финишная черта.

Низкий, грохочущий звук исходит от дракона. Он закрывает рот и его крылья опускаются. Но его блестящие золотистые глаза зафиксированы на мне.

Наблюдая.

Ожидая.

Это мой момент, чтобы убежать, не так ли? Так почему не бегу? Почему делаю шаг вперед, даже если мои ноги угрожают выйти из строя? Почему делаю еще один шаг?

Это абсурд, но чувствую, что должна спасти это темное чудище. Но чем ближе я к нему, тем сильнее трясусь.

Я глупая добыча, охотно жертвующая собой хищнику.

У моей ноги сожженное тело, под ним выжженная черная земля, но я поддерживаю зрительный контакт с драконом, чтобы доказать свою искренность.

Я достаточно близко, чтобы превратить меня в ничто, в прах, достаточно близко, чтобы он поднялся и сожрал меня целиком.

Глава 2. Сила

Иккон никогда не показывал мне свою форму дракона, так что это первый раз, когда я была так близко к ним.

Я не могу не восхищаться им. Спираль золота и черный разрез глаз завораживают меня.

На его голове есть гребни и симметричные полукруговые узоры на плоти. Его крылья затмевают меня и усиливают мое чувство ничтожности.

Я жду знак того, что он принимает мое предложение. Он еще не убил меня, так что думаю, это согласие. Если я переживу сегодняшний день, будет отличная история для рассказа.

Я, Сила Пит, столкнулась с Рур драки. Вот я, живая и невредимая, чтобы поделиться этим замечательным рассказом.

Дракон стукнул хвостом один раз, его напряженный взгляд ни разу не колебался.

Мои шаги неуверенные. Любые резкие движения и меня нет. Этот момент настолько сюрреалистичен. Как будто я, находясь вне тела, наблюдаю, как совершаю акт, неизмеримого уровня идиотизма.

Стоя рядом, тепло дракона окутывает мою кожу, его запах напоминает свежую землю. Он оборачивает шею, чтобы наблюдать за мной, пока я осматриваю, как первый клинок пронзил его левое плечо.

Единственная эта травма убила бы человека, но дракон все еще жив с этими клинками, пронзившими его плоть.

Удаление клинков кажется необдуманным, но у меня нет выбора. Иккон сказал, что существо Рур имеет целебные свойства в своей крови. Чтобы оно работало надлежащим образом, уверена, сначала эти посторонние объекты должны покинуть тело.

Когда я осторожно вытаскиваю первый клинок, темные гейзеры крови идут из раны. Кровь свободно стекает, отверстие не закрывается, как я ожидала. Я беспокоюсь, что мой план может не сработать.

– Я должна буду забраться на тебя сверху, чтобы удалить остальные, – говорю я, продвигаясь вперед. Я не знаю, как управляю словами, от одной лишь мысли об этом, мне хочется избавиться от скудного завтрака, который съела.

Это пытка ожидать, когда он примет то, что я собираюсь сделать. Долгое молчание, когда я уверена, что он убьет меня, поскольку предлагаю забраться на него, как если бы это было обычное животное.

Дракон снова стукнул хвостом.

К счастью, остальная часть его тела не имеет гребней, как те, что на голове. Я взбираюсь на его спину и клянусь богиней, мое сердце может взорваться.

Его плоть теплая, грубая и текстурная. Но насколько я хочу насладиться этим опытом пребывания на драконе, я знаю, что есть последствия, за то, что попусту теряю время.

Дракон рассматривает меня через плечо, и я могу ощутить его недоверие, даже не смотря на то, что позволил мне зайти так далеко.

Дракон дрожит от боли с каждым клинком, которое я вытягиваю, его кровь течет из открытых ран. Это правильный выбор? Я не медик. Я была просто помощником пекаря. Что, если он умрет от потери крови?

Еще один клинок погружен в место соединения крыла с телом. Вот почему крыло висело ниже другого, почему дракон не улетел после атаки.

Когда мои пальцы касаются рукоятки клинка, дракон рычит на меня, его глаза вспыхивают гневом. Мое сердце скачет, и я отступаю назад.

– Ты не сможешь летать, если он там.

Убедившись, что наши взгляды остаются связанными, мое движение медленное и обдуманное, я освобождаю клинок.

Дракон ревет и брыкается, сбрасывая со своей спины. Хрип вырывается из меня, когда тело ударяется о твердую землю. Боль расцветает сбоку на голове и распространяется по телу.

Временно запыхавшись от падения, моя грудь сжата. Тело требует воздуха. Я задыхаюсь и перекатываюсь на спину. Несмотря на боль, могу оценить иронию ситуации.

В попытке помочь врагу, я причинила себе боль.

Дракон топает ко мне, нависает надо мной, его грозный облик блокирует все остальное в поле зрения.

Если этот зверь хочет убить меня, пусть будет так. Я заслуживаю этого, за то, что такая глупая. Какой смысл бороться, чтобы жить в этом мире, когда нет никого, кто бы меня хотел?

Его глаза как два факела, уничтожающие меня взглядом.

Холодный прием окутывает меня.

Я жду, что он заберет мою жизнь.

Но дракон отступает. Не только от меня, но в размерах. Его возвышающееся телосложение трансформируется и уменьшается в мужчину андрасари в первичной форме. Его золотые глаза мерцают, прежде чем закрыться и он опускается на пол.

Я спасена.

Не отдавая себе отчета о собственном передвижении, я сажусь и встаю на ноги. Я не знала, что плакала, вытираю слезы и колеблюсь, приближаясь к мужчине андрасари.

Я помогла ему настолько, насколько смогла, правильно? Я уверена, что теперь он может исцелиться сам.

Я играла в азартную игру своей жизнью, и все же почему-то стала победителем.

Разве не глупо было бы сыграть ещё раз?

Иккон однажды сказал, что я больше всего должна бояться последствий эгоистичных действий и как они могут навредить другим. Что я должна помочь, когда это в моих силах, потому что отвернуться от кого-то в наихудший момент, вызывает непрекращающееся чувство вины в твоей груди.

И ты не захочешь жить с этим чувством, Сила. Это вызывает ужасное несварение!

Итак, я приближаюсь к склоненному андрасари и становлюсь на колени рядом с ним.

Тьма подкрадывается, когда вечер уступает ночи. Частица света от угасающего пожара исчезает.

Я не впервые вижу голого мужчину, моя одинокая неожиданная встреча с рабом фермера андрасари в сарае обеспечила это, но я никогда не видела такой очевидной силы, заключенной в тело, как это.

Его плоть – бронзовая, грудная клетка и плечи покрыты сетью золотых полукругов. Шрамы также помечают его плоть. Его живот имеет бороздку и определяется по возрасту физической активности, его плечи и бедра, мощные мышцы.

Я намеренно избегала смотреть на ту часть между его ног. Смущение заливает мое лицо и кончики ушей. Глубокая рана на левом плече закрыта, но воспаленно-красная на его бронзовой коже.

Схватив его за руки, я намеревалась повернуть его лицом, чтобы могла осмотреть раны на его спине, когда мой взгляд переместился на его лицо.

Любое оставшееся у меня дыхание исчезает от дыма.

Его глаза открыты, захватывая мои. В этот момент, как будто нас связывает больше, чем просто взгляд. Тепло сворачивается в моем животе как начало возбуждения. Удивление ненадолго мелькает в его глазах, пока его не заменяет ярость.

Я узнаю его лицо.

Я знаю, кто он.

Най Терон Висклауд, племянник Конай.

Он надзиратель Андрасары. Тот, кто обеспечивает порабощение и вечное страдание людей.

Моя первоначальная мысль – бежать, но ужас обездвиживает меня. Он вскочил на ноги одним плавным движением, оставляя меня на коленях перед ним. Его взгляд словно невидимая рука, приподнимает мой подбородок так, что мое внимание направлено исключительно на него.

– Ты была частью этой группы, человек? – Его голос шелковистый, глаза светятся ненавистью.

Я сглатываю, подготавливая слова.

– Нет. Я путешествую в одиночку.

Его янтарный взгляд сверлил меня и искал душу. Думаю, он видел меня такой, какая я есть, испуганный человек, который не представляет для него никакой угрозы, потому что он улыбается. Не тепло и дружелюбно, зловеще в торжествующем изгибе губ.

– Если бы знала мою личность, помогла бы мне? – Когда я пытаюсь встать, он указывает на меня пальцами, удлиненными в когти. – Оставайся на месте и ответь на вопрос.

Напряженная тишина висит между нами. Была ли я предателем людей, спасая жизнь нашего угнетателя? Когда Терон Висклауд ушел, восстание значительно усилилось.

Свобода от рабства больше не была далекой надеждой, а возможностью. Мужество бороться за положительные изменения превосходит страх перед последствиями.

Я сознательно уничтожила эту возможность?

Но я научилась ценить жизнь. Каждая жизнь имеет значение, это было убеждение Иккона, в какой-то степени, я тоже приняла его.

Не имело значения, что наши виды враждовали, Иккон взял меня в свой дом и вырастил, как свою дочь, когда я потеряла свою семью в детстве. На его примере, я всегда стремилась проявлять подобную доброту к другим.

Мой взгляд на уровне груди андрасари, я говорю мягко.

– Некоторые люди верят в духовное правило, именуемое... – для этого слова нет перевода в языке Рур, поэтому я говорю это на человеческом стандарте – …карма. Это означает, что и хорошие, и плохие дела вознаграждаются, будь то в текущей жизни или в реинкарнации. Хорошие действия вознаграждают счастьем, а плохие действия вознаграждают страданием.

Тьма окутывает нас, как если бы мы были секретом, который должен быть скрыт. Лунный свет и последние блики огня все еще дают мне достаточно света, чтобы видеть его лицо.

Он остается молчаливым, черты лица неразборчивы.

– Я тоже верю в карму. Я бы все равно помогла, даже если бы знала, кто вы. Сохранение вашей жизни продлевает страдания людей в настоящем, но, возможно, это хорошее действие может привести к счастью моих людей в будущем.

Глава 3. Терон

Люди могут быть похожи на представителей расы Рур, когда мы находимся в нашей первичной форме, но они не имеют ничего общего с нами.

Они слабы и трусливы. Подлые. Я прочитал их книги, которые Афат конфисковал с их космического корабля несколько энур назад. В этих книгах их история, и она изобилует эгоизмом, жадностью и разрушением собственного рода.

Они не принадлежат этой планете, не говоря уже о моем родном регионе Андрасаре.

Великая Кахафура взяла жизнь моих каха и тоха, чтобы упрекнуть нас в присутствии этих чужеродных существ. Теперь мои родители мертвы. В возмездии за их смерть я не облегчил их страдания. Тем не менее, они продолжают выживать и увеличиваться в количестве.

Попав в засаду, устроенную группой людей, которые практически уничтожили меня, я нашел огромное удовлетворение уничтожив их.

Но на коленях передо мной – другой человек. Женщина с кожей цвета песка пустыни, ее волосы, растрепанные и вьющиеся, как лозы дерева, ее глаза темные, как ночь, окружающая нас, их глубины наполнены тревожной искренностью.

Она спасла мне жизнь. Смело подошла ко мне, в форме дракона. Рискуя своей безопасностью, чтобы удалить клинки из моего тела. Признает, что, несмотря на то, что я сделал с ее видом, она спасла бы мою жизнь снова, если бы представилась возможность.

Этот человек не слабый или трусливый или эгоистичный, а аномалия, которая противоречит моим устоявшимся убеждениям о ее виде. Но мой дракон жаждет соединиться с ней,утвердить, как мою пару, как мою асафуру. Половинку моего огня.

Это, должно быть, ошибка. Она не Рур. Как она может быть моей асафурой, если у нее нет огня внутри?

Но мой дракон настаивает, что она моя. В моем животе накапливается жар, растекается по венам, как лава, чем дольше я на нее смотрю. Я борюсь с возбуждением и требованием моего дракона, толкнуть на пол и взять ее.

– Ты глупая, – говорю я, разгневанный своими предательскими мыслями. – Пока я жив, твой никчемный вид никогда не обретет счастья.

Ее брови приблизились друг к другу, а глаза сузились.

– Ты глупец! Держась за ненависть к существам, которых считаешь низшими, становишься слабее их.

Не буду терпеть ее оскорбление независимо от того, что мой дракон говорит, будто она моя. Я ринулся к ней, хватая спереди за рубашку. Она вынула клинок Руриум из-за пояса своих брюк и навела на меня. Ее глаза загорелись такой же яростью, которая живет во мне.

– Просто потому, что я спасла тебе жизнь и сказала все это дерьмо о карме, не означает, что я постесняюсь причинить тебе боль, неблагодарный ублюдок.

Я рассмеялся.

– Ты никогда не добьёшься успеха. Я вырву твой дерзкий язык из головы, прежде чем заберу твою жизнь.

– Может быть, ты прав, но я готова попробовать.

Лезвие устремляется вперед, и я оттолкнул ее. Ее тело едва коснулось земли, прежде чем она встала на ноги, сбегая от меня, прячась за деревья.

Я преследую ее, несмотря на боль от моих травм, и хватаю, прежде чем она сможет уйти далеко. С яростным рычаниям она борется со мной и ей удается дважды ударить мою руку краем лезвия.

Жалящая боль расползлась там, где меня пронзил клинок, и я шиплю. Держа ее запястья, я прижал ее к стволу дерева и сжимал запястья, пока она не закричала. Окровавленный клинок, выскользнул из ее онемевших рук и с глухим стуком упал на землю, покрытую травой.

Прижимая ее спереди, я изо всех сил придавил ее, чтобы не дать ей ударить меня коленом или не вырваться. Яд, покрывавший клинок во время атаки на меня ранее, ослабил меня, но я все еще намного сильнее ее.

Запоздало, я понимаю, что это слишком интимное положение, чтоб быть с человеком. Особенно с тем, кого Кахафура неправильно выбрала, как мою истинную пару.

Ее тепло просачивается в мою плоть, и она задыхается от борьбы, ее грудь вздымается и опадает , касаясь моей. Огонь погас, но лунный свет смягчает темноту. Ее глаза сверкают от гнева и неприязни.

Наши лица близко.

Слишком близко.

Андрасари запрещено спать с человеком. Но это не является чем-то необычным, ведь некоторые нарушили это правило. Переспать с человеком неестественно. Я никогда не считал ни одного из них привлекательным, потому что сделать это, означало бы рассматривать их, как равных и достойных моего внимания.

И все же, эта человеческая женщина – исключение. Моя реакция – отрицание. Она пахнет лесом и слегка потом. Уникальный аромат каждого существа напоминает их индивидуальность, а ее нежный, но с нотками решительности.

Ее теплое дыхание обдувает мою кожу, заставляя меня, пялиться на ее губы. Чужой голос в моей голове шепчет вопрос, который беспокоит меня.

Какие ее губы на вкус?

– Почему бы тебе не покончить с этим уже? – требует она, что беспокоит меня еще больше, потому что она просит меня осуществить мои больные мысли о поцелуе.

Нет, она хочет, чтобы я ускорил ее смерть. Она изо всех сил пытается продемонстрировать бесстрашие, но запах ее страха наполняет воздух между нами. И только под этим страхом есть обрывки похоти.

Эта человеческая женщина хочет меня.

Желание взять ее, сорвать одежду, прижать лицо между ее ног и вдыхать, одолевает меня сильнее, чем раньше.

Я отпустил ее, как будто ее плоть стала обжигающей, как если бы прикосновение к ней, было причиной этого нового демона обитающего в моем теле.

Мои крылья раскрываются за спиной, когда я меняюсь в своего дракона. Она остается там, где стоит, прижимаясь к стволу дерева, широко раскрыв глаза, рассматривая зверя перед ней.

Какой позор. Это ее единственный шанс: вырваться, спасти себя от моего гнева,убежать от меня. Она срывается, пытаясь спастись, но слишком поздно.

– Нет! – тревожно говорит она, когда я хватаю ее и взлетаю.

Она кричит. Ее бесполезные звуки умирают, когда мы поднимаемся над лесом, дрожь пронзает ее тело.

Она крепко прижимает мои когти к ее телу, как будто это помешает мне отпустить ее и позволить разбиться насмерть.

Несмотря на то, что ветер уносит ее мольбы о пощаде, я слышал ее просьбы, что бы я опустил ее вниз и отпустил. Я игнорирую ее.

Большинство Андрасари предпочитают летать, когда солнечная жара сильна. В теплое время года проводятся фестивали и празднования высоких температур, как благословение от Кахафуры. В Андрасари есть горы покрытые льдом, но мы редко переносим леденящую температуру. В отличие от региона, Сека, земля вечного льда и холода.

Я люблю летать ночью. Холодный ветер трепет крылья, прижимается к лицу и скользит вдоль чешуй. В ночное время тихо и спокойно, небо – нескончаемое пространство цвета индиго, которое пестрит огоньками.

Когда я был моложе, моя каха сказала, что эти небесные искры– души умерших близких. Они были сохранены Кахафурой, чтобы избавить нас от отчаяния потерять кого-то, кого вы любили.

Возможно, именно поэтому я предпочитаю летать ночью. Это мой единственный шанс быть ближе к ней и тоха после всех этих лет.

Сверкающий огнями город приближается к нам. В центре возвышается шпиль Андрака. Я поддерживаю высоту над отмеченной дорогой скоростных воздушных крейсеров, мое отражение будто тень по бокам стеклянных зданий.

Приземляясь во внутреннем дворе Андрека, я освобождаю человека и меняюсь в свою первичную форму. Стража приближается к нам с вопросительным видом, а человеческая женщина прижимается ко мне, прежде чем вспоминает, что я тоже враг.

Она отдаляется, плечи сгорблины, руки по сторонам от тела в оборонительной позиции. Ее расширенные глаза мечутся вокруг, в страхе.

– Почему я здесь?

Больше не в уединении темного леса, я могу полностью ее оценить. Она не одета, как должен быть зевъет, и ее шея лишена ошейника собственника. Как она удалила его без разрешения своего хозяина?

– Для того, чтобы быть заключенной в тюрьму за свои преступления.

– Какие преступления? – выплевывает она крича. Ее страх испаряется. Она – идеальный комок гнева.

– Вы отказались от своих обязанностей к вашему завъена и умышленно напали на члена службы Конай.

– Я не рабыня. У меня никогда не было хозяина, чтобы отказаться.

У нее никогда не было хозяина? Невозможно. Все люди являются либо собственностью Андрасары, либо работают, как рабы в независимости от способности служить Андрасару.

– Заберите ее в камеры, – приказываю я охранникам.

Я не получаю обычного удовлетворения от паники, искажающей черты лица человеческой женщины. Неприятное чувство пилит меня. Мой дракон ощетинился, когда охранники схватили ее за руки.

Никто другой не должен прикасаться к ней, кроме меня.

– У меня не было хозяина, у меня был опекун, – говорит она, и слезы наполняют ее глаза, когда она борется с охранниками, тянущими ее. – И я не отказалась от него. Он был убит.

Глава 4. Терон

В тот момент, когда стража уводит женщину, напряжение в моем теле ослабевает, и мой разум проясняется.

Неприемлемо, сколько моего внимания поглотило ее присутствие. Когда стою во дворе, сомневаюсь в своем здравомыслии. О чем я думал,чтобы принести ее в Андрак.

Обвинения, которые я возложил на нее, наказываются смертью, которую я мог бы совершить в лесу без этой суеты.

Но если это правда, что она моя асафура, я не могу убить ее.

Так что же мне делать с ней? Я не хочу и не могу иметь человека, в качестве своей пары.

Отгоняя свои мысли от печального образа и ее прощальных слов, я направляюсь к себе домой.

Когда принимал душ, размышлял об атаке на меня. Раннее сегодня ко мне подошел человек, оповестив меня, что Ронан хотел встретиться в лесу, чтобы «обсудить личное дело». Однако Ронан не появился.

Вместо этого группа, вооруженная клинками руриум, покрытыми ядом, напала на меня. Людям не легко достать это оружие. Когда группа столкнулась со мной, они казалось, не удивились моему присутствию. Они атаковали меня, как солдаты, получивший приказ.

Приказ, отданный кем? Это, конечно, не был Ронан. Генерал Ронан Койа был, как семья для меня. Он был близким другом моего тоха и скорбел о его смерти, как брат. Годы боли и страданий, которые я вынес в детстве под рукой Афата, были бы хуже без защиты Ронана.

Кто-то хочет, чтобы я умер. Без сомнения, люди. Думаю, что они почти преуспели. Кажется, я принимал восстания слишком легко. Довольный знанием, что их глупые, беспорядочные восстания будут раздавлены каблуком силы Андрасары.

Возможно, они приобрели лидера. Разумного, с доступом к опасному оружию.

Мое видение размывается, когда я одеваюсь. У меня закружилась голова. Быстро моргая, я опускаюсь на кровать. Внезапная усталость превращает мои конечности в свинец. У меня было длинное изменение в форме дракона, и я не ел некоторое время. Мое тело все еще исцеляется от нападения и сражается с ядом.