Текст книги "Грехи ночи (Иас и Дэнджер) (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

«Ничего».

Дейнджер отстранилась от него. Он не был честен с ней, она знала это. Его настроение полностью изменилось. В его глазах была такая глубокая печаль, что она разрывала её на части.

Она увидела, как его глаза стали снова темно-зелеными. Это было странно, то, как они изменили цвет. «Ты можешь управлять своим цветом глаз?»

Он казался удивленным ее вопросом. Возможно, он не понимал, что они делали это. «Что?»

«Они постоянно меняют цвет», объяснила она. «Как кольцо настроения [43]43
  Кольцо настроения (англ. mood ring) – кольцо, которое содержит термочувствительный элемент, например жидкий кристалл. Цвет элемента меняется в зависимости от температуры тела того, кто носит кольцо. Знаменитая причуда американской моды 1970-х годов.


[Закрыть]. Всякий раз, когда мы среди других Темных Охотников и в ночь ты приехал они были черными. Теперь они ярко-зеленые. Это ты делаешь или они делают это самостоятельно?»

Он сжал слегка ее руку. «Я управляю черным цветом. Зелеными они становятся сами».

«Фу!» сказала она, морща нос. «Это так вульгарно.»

Он засмеялся. «Хорошо, что у меня есть сильное эго, да?»

Она поцеловала его в кончик носа и сжала его бедерами. «Как у котелка. А теперь позволь мне встать, чтобы подготовиться к нашему свиданию».

Свидание. Это слово Алексион никогда не думал услышать по отношению к себе. Перевернувшись на спину, он позволил ей встать. Пока она была в душ, он думал над странностью всего этого.

Он собирался на свидание? Он видел такие вещи в кино и читал о них в книгах, но на самом деле оказаться самому …

Это было совершенно странным.

Все это было неправдоподобным. Не следует еще больше привязываться к ней. Ты будешь сожалеть об этом позже. Осталось лишь три дня, после которых он должен был уйти.

И тогда он больше никогда не сможет увидеть ее снова.

Дейнджер просунула голову в дверь спальни. Алексион все еще лежал голым на кровати. Ей пришлось признаться, что он выглядел невероятным вот так. Микеланджело мог бы потратить день, чтобы нарисовать это божественное греческое тела. Оно было абсолютно пропорциональным. Она никогда не видела никого с такими совершенными мышцами. И когда дело дошло до его грудных мышц и плечей …

Она была уже возбуждена снова.

Однако, он продолжал выглядеть грустным и несчастным. «Эй? Хочешь присоединиться ко мне?»

Он удевленно посмотрел на нее. «Серьезно?»

Она замеялась над его удивлением. «Как будто ты не видел меня голой … не один раз.»

Он улыбнулся, затем сорвался с кровати, чтобы присоединиться к ней. Не успела она пошевелиться, как он поднял ее на руки и отнес в душ.

Она взвизгнула, когда он включил воду, которая была холодной.

«Извини», сказал он. Вода стала теплой так быстро, что она поняла, что это он изменил температуру.

Его забота никогда не прекращала поражать ее. Нет, Дейнджер. Она не могла позволить себе полюбить его больше, чем уже любила.

С другой стороны, почему бы и нет? Если верить ему, а она, конечно же, верила, то она не будет помить его вообще к концу недели.

Ей захотелось закричать. Как она могла забыть того, кто так много значил для нее? Сама мысль об этом была ужасной.

Вот она моя удача. После всех этих веков я, наконец-то, нашла человека, с которым действительно хочу быть рядом, чтобы узнать, что это невозможно.

«La vie n'est pas juste» («Жизнь не справедлива»). Сколько раз ее мать повторяла ей эти слова? И, к сожалению, ее мать была права. Жизнь не была справедливой. Она была жестока и печальна, но иногда она была веселой и чудесной.

И сегодня она должна быть чудесной. Она не позволит себе или кому-либо еще разрушить это. Она, возможно, не будет помнить его, но он будет помнить ее, и она не хочет, чтобы его воспоминания были о плаксе с угрюмым лицом. Он заслуживал один прекрасный вечер.

Каждый заслуживает этого.

Алексион взял мочалку и намылил ее, прежде чем он обернуться к Дейнджер. Ее глаза были закрыты, руки подняты, и погружены в волосы, по которым стекала вода. К его изумлению, он почувствовал, что начинает снова твердеть. Что было в этой женщине такого, что заставляло его твердеть и желать её все время?

Она открыла глаза и окинула его нежным взглядом, от которого перехватило его дыхание. Он поцеловал ее, прежде чем начать мыть её.

Дейнджер вздохнула от ощущения рук Алексиона на своем тело, которые намыливали ее кожу.

«Должен быть какой-то способ изменить это.» Она не поняла, что говорят вслух, пока он не выпрямился.

«Это невозможно, Дейнджер. Когда я уйду, все будет кончено».

Она хотела, ругнуться от отчаяния. «Я не могу поверить, что мы не можем что-то изменить. Наверняка есть какой-то способ сделать это.»

«Это невозможно. Я даже больше не человека.»

Он постоянно говорил это, но все в нем опровергает эти слова. Как может кто-то позволить себе потерять лучшее, что он когда-либо имел просто потому, что … Ну, там было много «потому что». Тем не менее, любовь может победить все, правильно?

Но она знала лучше. Любовь не может победить смерть. Никогда.

Вздохнув, она ничего не сказала, пока они купались и одевались

После того как они были готовы, Алексион открыл дверь в коридор, и увидел стоящую там Ксирену.

Стоя в коридоре, с поднятой головой она напоминала ему ястреба, который следит за своей добычей

«За этот день я много чего обдумала. Я знаю, ты заботишься о моей сестре, и я хочу остаться с ней. Но я не хочу, быть связанной из-за этого с проклятым богом. Его мать злая и порочная, независимо от того, что вы говорите. Я не доверяю её сыну. Но если у меня не будет связи, богиня может вернуть меня в Калосис и заставить служить ей. Мой брат покинул Калосис и ушел, я не знаю куда, и моя сестра была отослана оттуда много веков назад.»

В ее глазах была печаль, и они показали всю глубину ее сердца. «Я только хочу быть с моей семьей, Алексион. Позволишь ли ты мне установить связь с тобой, чтобы никто не заставил Ксирену вернуться в Калосис?»

Алексион обменялся изумленным взглядом с Дейнджер, слова Ксирены звучали в его голове. Её просьба была чертовски неожиданная.

Связь с демоном был необратимой. По крайней мере, насколько он знал. Ксирена станет частью его во многом таким же образом, как Сими была частью Ахшерона. Она хотела бы жить на его тело и слушаться его приказов.

Мог ли он сделать это?

«Я не человек или бог», сказал он ей. «У меня даже нет тела, чтобы установить связь».

«Мы связываемся с theousia. Не с плотью».

Он посмотрел на Дейнджер. Если он согласится на предложение Ксирены, у него появится еще один человек, который мог бы охранять ее всегда. Независимо от того, где и когда Страйкер нападет, Ксиренa будет с ним.

Но он не мог воспользоваться демоном ради собственного душевного спокойствия. Это было бы эгоистичным и жестоким поступком, он не мог так поступить с другим живым существом. «Ты уверена, что хочешь сделать это?»

Ксирена кивнула. «Я должна. Пожалуйста, не заставляй меня вернуться туда. Богиня убьет меня, а я только хочу остаться с моей сестрой. Пожалуйста».

«Как на это отреагирует Эш?» спросила Дейнджер.

Ксирена зашипела, как кошка. «Меня не волнует то, что говорит проклятый бог. Он не управляет мной».

По правде говоря, Алексион не знал, как Ашерон отреагирует на это, но он не мог себе представить, что тот рассердится из-за этого, особенно, если это сделает Сими счастливой.

Странным образом, это имело смысл смысл. Последнее, что он хотел, это увидеть как Ксирена возвращается обратно в Калосис, где она может быть наказана за помощь ему. Он ничего не знал о матери Ашерона, кроме того, что она не была известна такими качествами, как понимание или сострадание. Алексион уже знал Сими в течение девяти тысяч лет, по крайней мере этот демон был взрослым.

«Я думаю, все будет в порядке», сказал он.

Дейнджер разинула. Он будет связан с демоном? Она не знала, что это такое, но это не звучало хорошо. «Вы двое собираетесь пожениться?»

Он засмеялся. «Нет»

Все еще не уверенная в его словах, она наблюдала, как тело Ксирены стало превращаться в тень, которая уменьшалась в размере, пока не стала размером в пол фута. Она приобрела форму дракона.

Алексион поднял рубашку и тень расположилась его ребрах, и превратилась в яркую татуировку.

Совершенно ошеломленная, Дейнджер протянула руку к демону-татуировке. «Это больно?»

«Жжет немного,» сказал он и посмотрел на демона на своей коже.

«Как она это сделала?»

«Я точно не знаю, как они это делают, но она теперь часть меня. Она может чувствовать мои эмоции. Если она почувствует, что я в опасности, она примет свою демоническую форму и защитит меня.»

Ничего себе, татуировка была впечатляющей … и устрашающей. «Может ли она слышать нас?»

«Нет», заверил он ее. «Я слышу ее мысли, хотя, если я позволю ей, она может услышать мои».

«Это так странно».

«Я знаю. Судя по всему, древние боги атлантов выбирали себе одного демона, который становился их спутником в жизни.»

«Как Сими у Эша?»

Да

Ее лицо засветилось, как будто она наконец поняла что-то. «Так вот почему татуировки Эша измененяют форму и местоположение? Это не совсем татуировки. Это его демон».

Он кивнул.

«Ну, это полное извращение. А что произойдет, если один из вас умрет, убьет ли это второго?»

Он побледнел. «Я никогда не думал об этом. Будем надеяться, что мы никогда не узнаем этого.»

«Да, это может стать серьезной проблемой, да?»

Прежде чем Алексион смог ответить, Ксирена пополза вверх по его груди к плечу. Он подскочил, так как ее действия обжигали его кожу. «Ксирена, прекрати двигаться!»

«Извини, акри».

«Не называй меня акри, Ксерена. Ты не рабыня

„Ты хороший человек, Алексион. Ксирена будет спать сейчас.“

„Вы разговариваете друг с другом?“ спросила Дейнджер.

„Только секунду. Она собирается поспать некоторое время.“ Он потер грудь, где Ксирена теперь отдыхала в качестве неотъемлемой части его бытия. „Теперь я понимаю, почему Ашерон подскакивает то и дело без всякой причины. Сими должно быть постоянно двигается на нем.“

Дейнджер засмеялась. „Я надеюсь, ты не будешь так делать. Люди могут подумать, что у тебя приступ. Следующая вещь, которую они сделают, это бросят тебя на землю и положат палку в рот.“

„Серьезно?“

Она снова засмеялась. „Нет, глупенький. Давай, пойдем кушать“.

„Так почему же ты не ешь на этот раз?“ спросила Дейнджер, когда они сидели в небольшой семейном итальянском ресторане недалеко от ее дома, просматривая меню.

Я же говорил тебе, я не могу чувствовать вкус чего-либо.»

Она пронзила его взглядом. «Да ладно, Алексион, не лги мне. За исключением попкорна, ты ничего не пробовал, с тех пор как оказался здесь, я права?»

Он отвел от нее взгляд.

Дейнджер нагнулась через стол и взял его за руку. Она хотела получить ответ на свой вопрос. «Пожалуйста, скажи мне правду».

Алексион подумал о последствиях своей правды. Но она не будет помнить этого, так почему бы и нет? Она уже знала больше, чем должна была.

А что, если она почувствует отвращение к нему?

С другой стороны, это может быть полезным. Возможно правда настолько отталкнет ее, что она оставит его, и ей больше не будет грозить опасность.

Он не знал, но в конце концов, он решил довериться ей. «Ты когда-нибудь изучала греческие мифы?»

«Немного».

Хорошо, это немного облегчит его задачу. «Ты помнишь, когда Герои должны были совершать путешествие в Преисподнюю, что они должны были сделать, чтобы быть в состоянии говорить с тенями?»

Она подумала несколько минут, прежде чем ответить. «Они совершали жертвоприношение.»

Он напрягся, мысленно представляя ее возможную реакцию. «И что же тень делала со своей жертвой?»

Лицо ее побледнело, когда она поняла. «Он пил кровь, чтобы он мог говорить.»

Он кивнул.

Дейнджер сидела в ужасе, от его слов. «Ты питаешься кровью?»

Он опять кивнул

Она совершенно похолодела от мысли, которая пришла ей на ум. Существовал только один человек, от которого он мог питаться. Только один человек, который был рядом с ним. «Ты пьешь кровь Эша?».

Да

«Фу!» сказала она, откинувшись на спинку стула. Она представила себе сцену, как Алексион питается кровью Эша. «Значит, ты сосешь кровь из шеи Эша?»

«Черт возьми, нет!» сказал он обиженно. «Во-первых, никогда в жизни, я бы скорее умер, и Во-вторых, Эш не любит когда к нему прикасаются.»

«Тогда как ты её пьешь?»

«Он в буквальном смысле режет вены, сливает свою кровь в чашу, и дает мне выпить. Я знаю, что это отвратительно. Я знаю, ты в ужасе. Но если я не поем, я стану таким как раньше, и я не знаю, правда это или нет, но Артемида утверждает, что если я снова превращусь в тень, то не смогу вернуться назад.»

Она обдумывала это, вспоминая то, что он сказал ей вчера. «Но ты сказал, что отличаешься от других теней. Они тоже пьют кровь?»

«Нет, Ашерон возвращает их другим способом».

«Как?»

«Я не знаю. Ашерон никогда не делился со мной этой тайной, вероятно, потому что он знает, что я хочу убить его за несправедливость».

Она не могла винить Алексиона за это. «Так как же он научился этому другому способу?»

Он вздохнул. «Около трехсот лет после того как он вернул меня, он встретил …», он колебался, как будто ища нужное слово «учителя, который научил его, как использовать его божественную силу. Савитар это тот, кто показал, Ашерону, как вернуть мертвых без использования крови. Но было уже слишком поздно для меня. Потому что я живу с его кровью, он и я связаны так же, как два классических вампира Голливуда.»

Теперь они вернулись к основной теме. «Таким образом, он должен питаться от тебя тоже?»

«Нет. Ну, на самом деле я думаю, в теории, он мог бы. Но я думаю, что он скорее умрет, чем будет питаться от человека».

О, да, какая альтернатива была бы лучше. «Таким образом, он питается женщинами? Страйкер был прав, он Даймон».

«Успокойся», сказал Алексион, взяв ее руку в свою. «Он не Даймон или Апполит. И он не охотится на людей. Он только питается из одного человека, а она не совсем человек».

И в этот момент она поняла, кого он имеет ввиду. «Артемида».

Он кивнул

Все это имело смысл. Неудивительно, что Ашерон мирится со всеми ними. У него действительно не было выбора. «Так что, ни один из вас не может есть обычную пищу?»

«Мы можем есть. Мы просто не нуждаемся в ней. Я не ем по привычке. Поскольку я не могу чувствовать вкус пищи, она довольно бесполезна.»

«Тогда зачем мы здесь?»

«Потому что тебе нужно есть для поддержания жизни, и я хочу, чтобы ты жила долго и счастливо.»

«Вы вызывал меня, акри?»

Страйкер отвернулся от своего окна, которое выходило на город в Калосисе, где никогда не было дневного света. Огни сверкали, как бриллианты в темноте, в то время как его народ жил в страхе перед богами, которые прокляли их, и одним богом, который спас их.

Будучи одним из первых, кто был проклят, он, в отличие от большинства других здесь, знал, что это за ощущение, чувствовать тепло солнца на своей коже. Он вспомнил время, когда он любил своего отца, Аполлона, когда он отдал бы свою жизнь за него.

И тогда в порыве гнева на греческую шлюху, отец его проклял всю расу, которую он создал. Каждый взрослый Апполит, каждый ребенок Апполит … даже собственный сын Аполлона и внуки были прокляты, чтобы они никогда не могли ходить в дневное время.

Жена Страйкера, которая тоже была гречанкой, была избавлены от проклятия. Но его сыновья и дочери нет.

Странно, как после одиннадцати тысяч лет он не мог вспомнить, как выглядела Диана, но он все-таки помнил драгоценное лицо своей дочери. Она была прекрасной до того дня как она умерла на ее двадцать седьмой день рождения, проклиная имя ее деда, когда она распалась в прах. К его вечной боли, она отказалась стать Даймоном и спастись.

Его сыновья не отказались. Они пошли по его стопам и поклялись в верности Апполими, Атлантской богине, которая показала им, как питаться человеческой душой так, чтобы продлить себе жизнь. Веками его семья была практически целой.

Вплоть до момента, когда его тетя Артемида создала ее проклятых Темных Охотников.

Один за другим, его сыновья, ее племянники, были убиты Темными Охотниками, которых она создала.

За исключением Уриана …

Боли от этой мысли было достаточно, чтобы свести его с ума. Он хотел, чтобы его сын вернулся, эта необходимость и горе были настолько сильна, что причиняли невыносимую боль.

Теперь был только он. Он остался один. Как же много времени своей вечности он проводил в мыслях о своей семье.

Но жизнь редко давало то, что ты хотел.

«Акри»? сказал еще раз Тратес, обращая на себя внимание Страйкера.

Страйкер сосредоточил свое внимание на высоком Даймоне. «Я хочу, чтобы ты собрал Иллюминатов». Они были самым сильным и храбрым воином даймонов Спати. «Скажите им, что их ждет веселье».

Тратес смутился. «Веселье»?

Он кивнул. «Если я знаю, Алексиона, а я его знаю, он соберет всех Темных Охотников вместе, чтобы поставить им ультиматум, прежде чем они умрет. Я думаю, мы должны сделать ему небольшой сюрприз».

«Но если все Темные Охотники будут вместе … они убьют нас».

Страйкер злобно засмеялись, и похлопал Тратеса по плечу. Бедняге было далеко до собразительного Уриана. «Ты забываешь, Тратес, что, когда они вместе, Темные Охотники ослабляют друг друга. Они будут легкой добычей для нас.»

Тем не менее Тратес не разделял его юмора. «Что, если Алексион не убьет себя? Он обладает силой, чтобы убить нас даже без слуг Артемиды».

Страйкер сжал плечо Тратеса, вонзя пальцы в плоть Даймона.

Тратес отскочил с шипением.

«Ты думаешь я не думал об этом?» спросил он Тратеса, который стоял потирая ушибленное плечо. «Алексион имеет один большой недостаток».

«И какой же?»

«Темная-Охотница с которой он ходит. Она наш ключ к его уничтожению».

Он посмотрел с ужасом. «Она Темный Охотник, она надерет наши задницы.»

«Я так не думаю».

«Почему?»

Страйкер подошел к письменному столу, где лежал черный деревянный ящик. Он открыл коробку и достал темно-красный медальон, и положил его на ладонь. «Потому что у меня есть кое-что, что, я думаю, она захочет вернуть себе.»

Глаза Даймона расширились при виде того, что никогда не должно было попасть в руки Страйкера. «Как у вас оказалась ее душа?»

«У меня есть таланты». Страйкер снова засмеялся. «Если она будет мешать мне или, если Алексион откажется поступить правильно, то они будут обречены на вечные муки».

ГЛАВА 20

Это была одна из самых невероятных ночей в жизни Алексиона, хотя все то время, что он провел с Дейнджер, было особенным.

Тем не менее, он никогда не видел ничего подобного. Сидеть среди людей, как будто он один из них … у него не было слов, чтобы описать это чудо. Он слышал, как они смеются над фильмом, глубоко вздыхают во время напряженных частей, и даже разговаривают вокруг него. В отличие от других кинозрителей, говорить ему хотелось меньше всего.

Какое-то время он был одним из них.

Не удивительно, что Ашерон ходил сюда. Теперь он все понял.

Черт, ему даже понравилось, как его ноги прилипали к полу кинотеатра. Но больше всего ему понравилось, когда Дейнджер подняла подлокотник, разделяющий их места, вверх, чтобы они могли есть попкорн. Она склонила голову ему на грудь, и они сидели в обнимку в темноте.

«Так вот на что похожи нормальные чувства, да?» спросил он, каогда они покидали кинотеатр вместе с толпой.

«Да. Это здорова, правда?»

Алексион кивнул, он наблюдал за группой молодых людей и подростков вокруг. Он обнял Дейнджер за плечи. Запах магнолии вскружил ему голову, он обожал запах этой женщины.

«Ты часто ходишь в кино?» спросил он ее.

Она обняла рукой его талию, пока они покидали здание. Существовало что-то невероятно интимное в этом. «Не так уж часто. Я провожу большую часть ночи дома, когда не уничтожаю стада Даймон».

Он не мог понять такого принудительного одиночества, когда у нее, в отличие от него, было право выбора. «Почему?»

«Я чувствую себя одинокой, когда куда-то хожу.» Она указала на пару в стороне от здания, которая целовалась на стоянке. «Это напоминает мне о том, что у меня никого нет, и то, что со мной никого не будет, после того как ты покинешь меня.»

Алексион потянул ее к стоянке и прижал к себе. Он обнял ее тело и закрыл глаза, желая, чтобы их жизни были другими. «Если бы я мог, я бы дал тебе все, что ты хочешь.»

«Спасибо. Я ценю это.»

Он приподнял ее подбородок так, чтобы она смотрела на него. «Я всегда буду с тобой, Дейнджер.»

Дейнджер поняла насколько он искренен по его глазам. Это значило очень много для нее. И все же этого было недостаточно. «Но я не буду знать этого, разве нет?» Его глаза потемнели от раскаяния, что заставило её пожалеть о своих словах. Последнее, что она хотела сделать, это причинить ему боль. «Все в порядке, Алексион. Я не хотела, портить этот момент. Я просто благодарна тебе за сегодняшний вечер.»

«Я тоже». Он крепко ее обнял, прежде чем взять за руку и отвести к своей машине.

Они не разговаривали, пока направлялись обратно к ее дому. Это была обычная, тихая ночь. Когда они проезжали мимо крошечного белого дома, где родился Элвис Пресли, Дейнджер взглянула на него. «Ты знаешь, кто такой Элвис»?

Алексион улыбнулся. «Король рок-н-ролл, детка. Конечно, я знаю его. Сими обожает его».

Она рассмеялась. «В один прекрасный день я должна познакомиться с этой Сими». Она кивнула в сторону дома. «Он родился здесь, и я проезжала мимо этого дома десяток раз, когда ему было всего несколько недель от роду, не понимая, что ребенок живужий здесь так повлияет на американскую культуру.»

«Да. Но это не проблема для Ашерона. Он бы точно знал, какая судьба ждет этого ребенка».

Она бы все отдала, ради возможности обладать такой способностью. Было бы здорово, иметь возможность заглянуть в будущее. «Ты тоже обладаешь этой способностью?»

«Нет, без сфоры. Ашерон не позволяет мне воспользоваться всеми способностями, потому что он думает, что я могу не справиться».

Дейнджер нахмурилась. «Почему он думает, что ты не можешь справиться с этим?»

«Потому что иногда, даже он не может.»

«Как же так?»

Алексион глубоко вздохнул и помолчал несколько секунд, прежде чем ответить. «Это сложно, знать, что с кем-то вот-вот случится несчастье и не вмешиваться в это.»

«Тогда почему бы ему не вмешаться?»

«Потому что люди учатся на своих ошибках, находясь в опасности. Боль и неудачи являются естественной частью жизни. Это отчасти похоже на родителя, который следит за тем как его ребенок учится ходить. Вместо того, чтобы нянчиться с ребенком, когда тот упал, он ставит его на ноги, чтобы тот попробовал еще раз. Они должны спотыкаться, прежде чем смогут бегать».

Она покачала головой, выражая свое несогласие. Ей казалось это бесчеловечным. «Я не понимаю этого. Мне это кажется жестоким. Большинство людей получают ранения немного серьезнее, чем просто ушибленное колено».

«Жизнь порой жестока».

Это точно. Она знала, это лучше всех. Ее сердце сжалось, когда она представила лица своей семьи.

Они были на пути в Германию, когда отряд мужа настиг их.

Дейнджер закрыла глаза, и увидела, тот день так ясно перед своими глазами.

«Нет, Мишель! Он мой отец».

На его лице не было ни капли милосердия, ни капли сострадания в его глазах цвета стали. «Он аристократ. Смерть им всем».

«Тогда убей и меня. Я не позволю тебе тронуть их, пока я дышу».

И поэтому он выстрелил в нее … прямо в сердце, которое любило его так нежно.

«Шлюха аристократа», прорычал он, пока она умирала, а ее отец держал ее. «Смерть всем вам.»

Последний звук, который она слышала, был выстрел, который лишил жизни ее отца.

Гнев и боль взорвались внутри нее, ее старые воспоминаниями смешались с гневом при мысли о том, что случилось с Алексионом. Она все еще не могла поверить, что научилась доверять другому человеку. Но теперь, когда он был у нее, она не хотела его терять.

«Ты действительно веришь в то, что мы нуждаемся в том, чтобы у нас вырывали наши сердца?»

Его ответ был автоматическим. «Цветок не может расти без дождя.»

«Слишком много дождя, и он утонет».

«И все-таки самые красивые цветы лотоса это те, что растут в глубокой грязи».

Она фыркнула в ответ. «Ты не собираешься позволить мне выиграть хоть раз, да?»

«Здесь не из-за чего выигрывать, Дейнджер. Как однажды сказал Джон Леннон: „Жизнь это то, что происходит в то время пока вы реализуете другие планы. Она является грязной и душераздирающей, но в то же самое время, она – захватывающий аттракцион“.»

Она покачала головой. «Меня поражает, что ты знаешь так много о нашей культуре и идолах.»

Он пожал плечами. «У меня было много свободного времени».

Дейнджер сочувствовала ему. Были времена, когда ее жизнь была однообразна … но она могла только догадываться, насколько одинока была его жизнь. Но так как было очевидно, что у них были разные мнения о том, сколько борьбы необходимо человечеству, она вернулась к своей первоначальной теме.

«Ты знаешь, я всегда хотела, пойти и посмотреть музей, основанный в месте рождения Элвиса».

«Почему же ты не сделала этого?»

«Они закрываются до наступления темноты. Но у них проходит фестиваль в честь Элвиса в июне. Это очень весело и там обычно можно найти одного или пару даймонов».

Он засмеялся. «То, как ты это говоришь, заставляет меня задаться вопросом, какая часть является для тебя работой, а какая удовольствием».

Она улыбнулась. «Мне нравится быть супергероем. Не многие люди достаточно удачливы, чтобы помогать другим».

«Совершенно верно».

Пока они ехали, Дейнджер ощутила странное чувство. «Неужели за нами снова следят?»

Алексион покачал головой. «Я не знаю почему, но Страйкер, кажется, взял тайм-аут».

Тем не менее, ее внутреннее чутье говорило ей, что должно случиться что-то странное.

Только когда они достигли ее дома, она поняла почему. У дороги, ожидая их, стоял черный Aston Martin Vanquish.

Такого автомобиля она никогда не видела на своей территории раньше.

«Что Вайпер здесь делает?» спросила она.

Алексион нахмурился. Вайпер был Темным Охотником назначеным в Мемфис, штат Теннесси, в двух часах езды от Тупело. «Хороший вопрос.»

Когда Дейнджер припарковалась рядом с Aston Martin, высокий, красивый черноволосый мужчина вышел из машины. Хотя они не могли находиться на солнце, у Вайпера был оливковый цвет лица, благодаря которому его кожа выглядела загорелой, это он унаследовал от мавританских корней своей матери.

Один из первых тринадцати воинов, ушедших с Писарро в город инков Tumbez, он приехал в Америку почти пятьсот лет назад в поисках золота и славы. Инки упоминули в своих письменах о Вайпере и его команде: «Эти люди были настолько смелыми, что не боялись самых опасных вещей … чужестранцы путешествовали по морю в больших деревянных домах».

По сей день, Вайпер ничего не боялся.

Дейнджер не могла себе представить, что привело его так далеко от дома. Она только один раз встречалась с ним лично, но общалась с ним по Интернету и по телефону несколько раз.

Как и большинство Темных Охотников, испанец был одет во все черное. На нем была пара плиссированных брюк и черная в обтяжку футболка. Его волосы были коротко и стильно острижены. Пока они выбирались из машины, он снял солнечные очки и бросил их на сиденье.

«Hola, Вайпер», сказала она в знак приветствия, когда они вышли из машины. «Как дела?»

Он не ответил ей. Вместо этого он направился прямо к Алексиону. Не говоря ни слова, он ударил его кулаком в живот, заставив того согнуться.

«Стой!» Дейнджер побежала к ним.

Алексион уже успел разогнуться с угрожающим выражением на лице. На мгновение ей показалось, что он убьет испанца.

К счастью, он сдержался.

Но когда Вайпер снова замахнулся на Алексиона, он был отброшен от него. Ксирена выползла из-под рукава Алексиона, готовая убить противника.

«Нет, Ксирена», сказал Алексион. «Все в порядке».

Демон уставился на Вайпера, который перекрестился. «Кто ты?» спросил он угрожающим тоном.

«Она демон,» объяснила Дейнджер. «И что ты делаешь? Почему ты напал на него?»

Вайпер повернулся к ней. «Он убил Евфимию сегодня вечером.»

Дайнджер прикрыла рот при упоминании греческой рабыни, которая находилась в Мемфисе с Вайпером. Евфимия была красивой белокурой женщиной, которая была очень забавной и умной.

«Эфи убита?» спросил Алексион. «Когда?»

Вайпер окинул его наполненными ненавистью взглядом. «Не играй со мной, идиот. Страйкер рассказал мне все о тебе.» Он повернулся к ней со скривленными губами. «И ты помогаешь ему.»

«Да, я помогаю ему, потому что он не убивал никого. Это сделал Страйкер».

Но Вайпер не слушал. Он попробовал еще раз ударить Алексиона, но Ксирена бросилась к нему с шипением.

«Ксирена, возвращайся ко мне.»

Демон зашипела на Алексиона. Она выглядела раздраженной, когда превратившись в тень вернулась назад к нему под одежду.

Дейнджер подняла брови. Это был интересный талант.

«Ты знаешь, что я не убивал ее», сказал Алексион спокойным голосом Вайперу. «Ты расстроился, и хочешь найти виновного я это уважаю. Но ты ведь знаешь Дейнджер, она никогда бы не причинила боль другому Темному Охотнику».

Она видела боль в глазах Вайпера. Горе. Он знал Евфимию давно, и это очевидно, убивало его эмоционально. «Они отрезали ей голову».

Дейнджер протянула ему руки, чтобы утешить. «Мне так жаль, Вайпер.»

Его руки вокруг нее напряглись, в горе он потянулся к ней, и у нее выступили слезы на глазах. «Как они могли сделать это с ней?»

Дейнджер не понимала. Она никогда не поймет. «Я не знаю».

Алексион подошел к ним. «Ты действительно веришь, что мы сделали это, Вайпер? Честно?»

Она видела нерешительность на его лице, когда он отвернулся. Он посмотрел на нее. «Дейнджер, скажи мне правду. Ты имеешь какое-либо отношение к этому?»

Она знала, что он знал ответ на этот вопрос. Но она могла понять и уважала его потребность в подтверждении. Без сомнения, он чувствовал себя преданным. «Когда Эфи умерла?»

«Три часа назад».

Дейнджер полезла в карман куртки и вытащил счет из ресторана и билеты из кино. «Как ты видишь, мы были здесь, в городе все это время. Мы никак не могли быть в Мемфисе».

Он посмотрел на билеты и кивнул. «Тогда Страйкер лжет нам. Почему?»

«Он Даймон», сказала она просто. «Он хочет, чтобы мы все умерли».

Вайпер покачал головой. «Я знаю Кироса на протяжении веков. Я доверял ему.»

«Кирос сейчас не думает ясно,» сказала Дейнджер. «Но у нас есть наши головы на плечах, чтобы ясно мыслить, пока мы не потеряем их.»

Он кивнул. «Я не верил им, когда они начали нести свое дерьмо. Эш очень мне помог за эти годы. Я редко ошибаюсь в ком-то.»

«Ты не ошибся», сказал Алексион.

Слезы засверкали в глазах Вайпера, на его челюсти заходили желваки. «Эффи не заслуживала того, что с ней сделали. Мужчина, это пустая трата хорошей женщины». Его мучительно взгляд вернулся к ней. «Я хочу, чтобы те, кто это сделал заплатили. Я хочу почувствовать их кровь на руках».

«Мы достанем их,» заверила его Дейнджер.

Вайпер посмотрел на Алексиона. «Извини, что ударил тебя».

Алексион пожал плечами. «Все в порядке, учитывая обстоятельства, ты прощен».

Дейнджер улыбнулась. Это было еще одна причина, почему она так любила его. Он понимал людей таким образом, который дан не каждому.