Текст книги "Интенсивность (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глава 9
Закрыв глаза, Ник почувствовал, что проваливается сквозь эфир. Теперь он был потерян для гримуара, его сил, его прошлого и будущего.
Внезапно в своем сознании он увидел жизнь каждого Малачая. Это наполнило его таким гневом и ненавистью, что стало взрывоопасным. И в то же время его опечалило то, что его родословная стала именно такой.
Почему?
Из-за войны, которую они не начинали? Потому что двое полюбили друг друга, и это разозлило других? Как могло произойти столько трагедий из-за чего-то такого простого и элементарного? Чего-то такого невинного и хорошего? Это потрясло его разум.
Отец Монакрибоса, Киссар, был сефиротом, бесспорно преданным и обладавшим высшей властью. Глава Мимору – их главный лидер до Мионы. Только он мог отдать сердце самой темной из всех богинь и научить ее любить и заботиться о ком-то другом, кроме нее самой.
То же самое Миона сделала для Ксева. Неудивительно, что они оба были такими напуганными параноиками. Они уже видели, как подобное закончилось. Если силы Источника были так жестоки по отношению к своим же, то для себя они ни на что не надеялись.
Ник вообще не мог винить своих прабабушек и прадедушек.
До того, как началось время, Киссар был настолько чист сердцем, что был выбран духом меча Такары как первый из Сефириев, который использовал ее в битве.
И после несправедливой смерти Киссара боги потребовали дух меча, потому что он осмелился влюбиться в богиню Брайт, которая раскрыла их отношения, когда родила их сына Монакрибоса, Такара отказалась служить другому воину. Меч встал на защиту пары и нанесенной им несправедливости.
Веками меч бездействовал, умышленно безмолвный, отказывая всем Сефириям, которые пытались активировать и использовать ее.
До Джареда.
Деда Ника по материнской линии. Какая ирония, не правда ли. Это заставило его задуматься, знала ли Такара, что Джаред будет последним Сефиротом, чья жизнь будет связана с последним Малачаем. Что меч выбрал военного партнера намеренно, зная, что в будущем Джаред будет использован в таком гнусном замысле теми же богами, которые первыми прокляли род Ника.
«Чем началось, тем и закончится».
Казалось, все движется такими циклами.
В своем сознании Ник слышал мучительный крик Джареда в прошлом, когда Такару вырвали из его руки, и он был наказан за попытку избавить Джейдена от его братьев и сестер. Слышал собственные страдальческие крики Такары, когда ее силой вырвали из его рук. Всякий раз, когда Сефирот соединялся со своим мечом, их партнерство было неделимым и вечным. Потерять одного было все равно, что оторвать конечность от тела.
Как будто крылья Ксева, срезанные с его спины…
Ник был наполнен сочувствием и болью за них обоих. Хоть формально они и были врагами, они также были и семьей.
«Мы несем разрушение. Таковы мы с рождения».
Ник замолчал, услышав женский голос.
– Кто ты?
Из эфира гримуара появилось зловещее лицо. Бледнее снега, с ртутными глазами, она напомнила ему Ашерона и Стикса. Потрясающе красивая, она была хрупкой в своей грации, и все же в ней была сила, которая заставляла искриться воздух вокруг. Она прошла свозь его тело, заставляя каждую молекулу существа встрепенуться и застыть в ожидании.
Без слов он понял, что это Брайт. Киссаром переименованная в Аполлими, которая отказалась, чтобы ее называли чем-то, что символизировало пронзительный холодный ветер, породивший ее, когда Хаос и Порядок впервые объединились, чтобы создать ее. Сефирот придумал имя, которое означало тепло и красоту, которые она для него олицетворяла. Он никогда не увидит в ней ничего другого.
Даже когда они пытали его из-за этой любви к ней.
– Так это ты мать Ашерона.
Слова были произнесены прежде, чем Ник смог их остановить.
Ее серебристые глаза стали красными, а белые светлые волосы вспыхнули, как будто она собиралась атаковать.
Ник приготовился.
Но что-то ее успокоило.
– Ты друг моего Апостолоса…
Это имя она дала Ашерону при его рождении.
– Да.
Ее взгляд смягчился.
– И ты из моей родословной. Далёкой. Он, должно быть, почувствовал это в тебе. – Она обошла Ника небольшим кругом. – Вероятно, поэтому он доверился тебе, хотя это не в его характере.
Во всяком случае, Ник на это надеялся.
И все же, пока она продолжала ходить вокруг него, Ника охватило странное ощущение. То, что было безошибочным и настораживающим.
– Ты не Аполлими! – Он попятился от фальшивой богини. – Кто ты?
Вокруг него эхом разнесся смех. По его телу пробежал озноб. Галлюцинации – это одно, но почему именно эта?
Почему она?
– Ты знаешь почему.
Он повернулся и увидел позади себя другого Малачая.
– Я не позволю тебе все разрушить! Ты это знаешь. Я не такой.
Киприан засмеялся.
– Ты не можешь это остановить. Это уже произошло. Ничего не поделать. Мне это уже сошло с рук.
– Тогда почему ты здесь? – Ник ухмыльнулся, желая чувствовать себя таким же дерзким, каким притворяется. – Ты думаешь, я не узнаю страха, который вижу в твоих глазах? Да, я вижу твой страх… мальчик. Я чувствую его запах!
Не совсем так. Но сейчас бахвальство казалось хорошим ходом.
Да, это обычно было безопасным решением при общении с кем-либо, кроме учителей, его матери, Калеба, Коди или Баббы. Иначе они отвесили бы ему пинка под зад за такое отношение.
Однако других это обычно сбивало с толку.
Или, в случае с Киприаном, сбивало спесь. Потому что он не был уверен, блефует Ник или нет. Это была единственная «ложь», на которую он был способен с серьезным лицом. С чем-то другим он бы облажался.
По какой-то причине такой блеф ему удавался.
Он уверенно подошел к Киприану и заглянул прямо в глаза.
– Что случилось, мальчик-демон? Проглотил свой язык?
Это разозлило его сильнее, чем ожидалось, так как заставило огонь вернуться в его глаза.
Он потянулся к Нику и схватил его за уродливую гавайскую рубашку.
– Я ничего не боюсь!
Да, они были родственниками. Определенно. Нику нужно было помнить об этом, поскольку проявление трусости для него тоже было пренебрежением, и это всегда делало его склонным к глупостям.
Судя по всему, этот малый взял от родителя очень много, как говориться – «яблочко от яблоньки не далеко падает».
Однако это также дало Нику немного больше понимания характера Киприана.
– Ты боишься будущего так же, как и я. Зачем бы еще тебе здесь быть? Мм? Что заставляет тебя возвращаться к папочке снова и снова? Кто и что сломал на этот раз? – Он раздражающе выгнул бровь, глядя на демона. – Давай, будь честным. Бабба или Марк? Ты был достаточно глуп, чтобы оставить их без присмотра с чем-то важным, не так ли?
– Они оба мертвы, дурак!
Ник воспринял эту новость как удар под дых. Он буквально почувствовал, как ветер выбил из его груди весь воздух.
– Что?
– Это правда. Они оба умерли, защищая тебя. Ты упустил это воспоминание, старик?
Да, упустил. Но как только Киприан заговорил, он сразу очень ясно увидел их смерть.
Хуже того, он видел горе матери. Слышал ее крики, когда она узнала о Баббе, и восприняла эту новость так же, как она восприняла смерть сестры.
Тяжело и лично. Это почти уничтожило ее. И это было единственное, чего Ник никогда не мог вынести.
Видеть свою маму, испытывающей боль.
Зарычав, Ник схватил Киприана и оттолкнул его.
– Что я сделал, чтобы ты так меня возненавидел?
– У тебя было все, чего я хотел! – прорычал он. – Они все любили тебя, а у меня ничего не было! Ничего! Они даже не могли смотреть на меня без отвращения и ненависти!
Эти неожиданные слова потрясли Ника не меньше, чем появление самого Киприана. Ошеломленный, он уставился в лицо демона, не имевшее с ним никакого сходства. Конечно, во многом это было связано с тем, что в этот момент он не выглядел человеком.
Несмотря на это, его красные глаза были наполнены болью.
– Я ненавижу тебя за то, что ты всё, чем я никогда не был и никогда не буду!
Ник вздрогнул от искренности этих слов, желая исправить это. Теперь он знал, как появился Киприан, но все же оставалась одна важная вещь, которой не хватало.
Один кусочек, который нужен, чтобы исправить все это.
– Кто твоя мать?
Киприан рассмеялся ему в лицо.
– Ты узнаешь.
– Тогда это не Коди?
Это был глупый вопрос, учитывая то, что он видел в будущем. Он знал, что это не она. Но ему нужно было какое-то подтверждение, чтобы продолжить разговор.
Что угодно, даже что-нибудь нелепое, лучше, чем ничего.
Шипя, Киприан потянулся к горлу Ника.
Ник едва увернулся.
– Эй, псих! Остановись, давай поговорим! Почему ты так жесток?
Помимо очевидной причины, по которой он был Малачаем, ведь это было в их природе…
Когда Киприан решился ударить его, Ник пригнулся и поймал его ударом, заставив отшатнуться. Затем он ударил его ногой, повернулся и схватил.
Впечатляющим движением Киприан отскочил в сторону и зашел Нику за спину, чтобы перехватить за грудь, сделав его недееспособным.
– Ты хоть представляешь, как мне тяжело не разорвать тебе глотку и не пролить кровь к своим ногам?
– Чувак! Тебе нужна серьезная консультация и профессиональная помощь. И управление гневом. По крайней мере, позволь мне испортить ремни безопасности на твоей машине и повстречаться с твоей сестрой, прежде чем испытывать ко мне столько враждебности. Блин! Что я такого сделал, чтобы настолько вывести тебя из себя? Добавил в бутылку твоего ребенка «Ред Булл»[17]17
Red Bull – энергетический напиток, производимый австрийской компанией Red Bull GmbH.
[Закрыть] и дал ему изгадить твой любимый белый диван? Вернул отправленные мне ромашки и не оставил пояснительной записки?
Киприан попытался выполнить свою угрозу убить Ника.
Как только он попытался это сделать, появился Грим и схватил его за руку, чтобы этого не произошло. Его лицо исказила гримаса ярости, когда он ударил Киприана с достаточной силой, чтобы отбросить на несколько метров.
Почти потерявший сознание Ник не двинулся с места. Он не знал, чему удивляться больше. Тому, что Грим был здесь. Или что он посмел напасть на другого Малачая.
Или что защищал его. Потому что в последний раз, когда они были вместе, Грим угрожал Нику, что загонит его в могилу и станцует на ней.
Все время смеясь и нападая на него.
Да, в этом безумном безумии было минимум смысла.
Грим посмотрел на Киприана.
– Убьешь его сейчас, дурак, и прекратишь свое существование!
Киприан вытер кровь с губ. Его дыхание было прерывистым, он смотрел на них обоих с безумием, говорившим, что ему на самом деле все равно.
Этого было почти достаточно, чтобы вызвать у Ника некоторые опасения. Но его каджунская выдержка сработала прежде, чем они успели пустить корни и отправить его обратно в недра его разума, что не дало сбить его чутьё. Как будто что-то могло предать всему происходящему хоть немного здравого смысла.
И, как и следовало ожидать, Ник вскинул подбородок, чтобы подстегнуть Киприана и Грима.
– Давай, мальчик. Иди и возьми.
Он выпустил свои крылья, и его собственная форма Малачая вступила во владение. Хотя, честно говоря, у него было плохое предчувствие, что он выглядел немного увядшим и не соответствовал своему обычному устрашающему «я».
Грим усмехнулся его браваде.
Не совсем та реакция, на которую рассчитывал Ник. Это на самом деле задело его эго и чувства. И он бесконечно обрадовался, что Коди не было здесь, чтобы увидеть это. Вдвойне радуясь, что ни Калеб, ни Аэрон не были свидетелями этого унижения. Достаточно сложно хорошо выглядеть, когда окружающие становятся свидетелями того, как дизайнер обидел тебя плохой одеждой, выглядящей как подделка на Хэллоуин.
Но с этим он ничего не мог поделать.
И этого было недостаточно, чтобы заставить его отступить.
Протянув руку, Грим использовал свои силы, чтобы прижать Ника к стене.
– Тебе бы вернуться к состоянию бесполезного разговорчивого сопливого болвана, который разводит туристов и тусуется с друзьями-неудачниками после школы. А теперь будь хорошим мальчиком и пей свою воду!
Качнув головой в сторону Грима, Ник изо всех сил постарался надавить на него собственными силами. Но тихо выругался из-за того, что они продолжали подводить его.
– Ах, Гримми, детка, с чего бы мне начать доставлять тебе удовольствие, когда мы оба знаем, что ничто не делает меня счастливее, чем то, что я вызываю у тебя синдром раздраженного кишечника?
– Давай просто посадим его в клетку.
Киприан взмахнул крыльями.
– У него есть дела, которые он должен сделать, чтобы будущее развивалось так, как нам нужно.
– Тогда позволь мне занять его место. Я знаю, что нужно сделать, чтобы исправить будущее.
Ник похолодел.
Грим начал кривить губу, но остановился. Он медленно приподнял бровь, как будто действительно обдумывал это.
Ник запаниковал при этой мысли. Конечно же, они не могли этого сделать и избежать наказания. На такую уловку никто бы не попался. Кто угодно мог разглядеть фальшивую копию. Никто не может быть таким глупым!
– Ага, фигня! Этот неудачник не справится. Никто, кроме меня не справится. Моя мать мгновенно поймет, если он подойдет к ней!
И все же Грим погладил подбородок.
– Знаешь… возможно, ты наконец нашел решение. Ты справился один раз. Почему нет? Даже Ашерон не смог отличить вас друг от друга. И Нерия.
Киприан усмехнулся Нику.
– Кто сказал, что он нам вообще нужен здесь, в книге? Запри его. Накорми им демонов и этим еще больше ослабишь Нуара.
– Двойник. Мне это нравится даже больше. – Грим кивнул. – Отлично. Давай сделаем это.
Ник открыл рот, чтобы возразить.
Но было слишком поздно. Его уже посадили в клетку.
Глава 10
– Привет, мисс Коди. Рада тебя видеть! Ты всегда такая красивая и аристократичная. Как маленький ангел с небес. Как твои дела сегодня?
Коди улыбнулась красивой официантке, когда та подошла к столику и поставила перед ней стакан с водой.
– Хорошо, миссис Готье. Мы должны тут встретиться с Ником, чтобы сделать домашнее задание. Он в задней комнате, снова играет в бильярд с Реном? Или Реми загнал его наверх, заставив прятаться за Алексом?
Едва за тридцать, мама Ника была крошечной женщиной. Одетая в черную футболку персонала Санктуария и джинсы, с собранными в хвост светлыми волосами. Нахмурившись, она оглядела немногочисленную толпу для вечера вторника.
– Вообще-то, его здесь нет, сладкая. – Она вытащила телефон из кармана фартука, чтобы проверить сообщения. – И он не звонил, что на него не похоже. Во сколько он сказал будет здесь?
– В семь.
Шериз скривила лицо.
– Не похоже на него – опаздывать. Еще и на целых пятнадцать минут. Особенно к тебе. Странно. И я знаю, что сегодня он не у Майкла. Они с Марком готовятся к еще одной попытке приготовить особое рагу для выживания во время зомби-апокалипсиса, и Ник боится, что они заставят его это пробовать. Он должен был уйти с работы два часа назад. Кириан обычно звонит мне, если Ник задерживается по какой-нибудь причине. Так что я знаю, что он не задерживал моего мальчика.
Она набрала номер и поднесла телефон к уху.
Коди ничего не сказала, проверив свой телефон. Пропущенных звонков или сообщений не было.
Да, определенно не похоже на ее каджунского Малачая с СДВГ, который маниакально советовался с ней по каждому вопросу.
– Привет, Страшилка. Где ты? – Шериз прислушивалась несколько минут. – Ага, Коди здесь, в Санктуарии. Сказала, что ты должен с ней встретиться. – Она снова прислушалась, прежде чем наконец вздохнула. – Хорошо. Я скажу ей, но ты должен быть уверен, что сдерживаешь свои обещания. Я воспитывала тебя лучше, Ник. Ты не должен заставлять женщину ждать. Это неправильно, и ты это знаешь. Если ты говоришь кому-то, что собираешься с ним встретиться, ты должен приходить вовремя. Ты меня слышишь…? Хорошо. Люблю тебя, Страшилка. До скорого.
Положив трубку, она сунула телефон в карман и сочувственно нахмурилась.
– Мне очень жаль, Коди. Ник уехал с Мадугом. Сказал, что совсем забыл об этом. Я не знаю, что происходит с этим мальчиком в последнее время.
Коди скривила лицо, поскольку сама обдумывала это.
– Последние пару дней он немного несобран.
Шериз нахмурилась еще больше.
– Вы двое поссорились?
– Нет, мэм.
Они даже не обменялись саркастичными взглядами.
– У него проблемы в школе?
Не больше, чем его обычные стычки со Стоуном и Мэйсоном. Но у всех были проблемы с ними. Даже между собой эти парни периодически ссорились.
– Не сказала бы.
– Возможно, поссорился с Калебом?
Коди покачала головой. Никто не ссорился с Калебом, поскольку он имел склонность потрошить все, что его раздражало.
– Ну, тогда непонятно. Но как-то это странно. Я знаю своего мальчика, и он изменился с тех пор, как его расспрашивали о его убитых друзьях. – Она тяжело сглотнула. – Может быть, это конец. Может, их смерть ударила по нему сильнее, чем я думала. Может быть, ему нужно поговорить с кем-нибудь об этом?
Да, такое не проходит гладко. Ник не хотел делиться своими эмоциями, слишком он был в этом раним, даже с ближайшими друзьями, не говоря уже о незнакомце. Она никогда не видела, чтобы кто-то более ловко уклонялся от вопросов… кроме Калеба и Ашерона. Только они могли сделать Ника похожим на открытую книгу.
– Я не думаю, что дело в этом, миссис Готье. Совершенно уверена, что Ник рванет к двери, если вы попытаетесь ему это предложить.
– Скорее всего, – прошептала она себе под нос. – Как будто он кто-то другой. Иногда, клянусь, я чувствую, что в теле моего маленького Ники живет незнакомец. Как будто его схватил человек-капсула и смотрит на меня, будто никогда не видел меня раньше. На днях я застала его у двери с самым странным выражением лица… будто он не мог вспомнить, где находится его комната. Должно быть, это побочные эффекты полового созревания. Он даже забыл слова молитвы на мессе. Я не могу вспомнить, когда он это делал в последний раз. – Она похлопала Коди по спине и улыбнулась. – Ну что ж. Не будем концентрироваться на плохом. Сиди здесь, я принесу тебе знаменитый хлебный пудинг Мамы Ло и коктейль Орео. Это точно вызовет у тебя улыбку на лице, и наполнит живот счастьем.
Коди улыбнулась Шериз, когда та поспешила на кухню.
И когда увидела, как она исчезает за дверью, ее ударило воспоминание. То, что было похоронено глубоко внутри нее… или, скорее, воспоминание, которое кто-то настолько ограничил для нее, что она почти забыла о нем.
Теперь с неотвратимой ясностью она увидела этот ресторан и бар не такими, какими они были сегодня, а через столетия в будущем. Очень похожими и все же другими.
Во-первых, Николетта Пельтье им больше не владела.
Он принадлежал ее дочери Эми. Вместе с Вер-Охотником по имени Фанг Катталакис, который женился на Эми после того, как он и его братья перевезли свою волчью стаю в Новый Орлеан.
В то же время Валериус Магнус был назначен в городе Темным Охотником…
Ошеломленная, Коди огляделась, все еще путая видения из настоящего и будущего. Она увидела Вер-Охотников, которые сейчас сидели в переполненном баре… Ревунов – местную группу, только они были немного старше. Семью медведей Пельтье, которая владела этим местом сейчас и входила в Совет Омегриона, правившего оборотнями, только они объединились с другими фейри и сверхъестественными существами, чтобы создать новую семью и дом.
Дева, огромного мускулистого вышибалу у двери, который однажды женится на Темной Охотнице по имени Сэм – воине-амазонке.
Макса, молчаливого дракона, живущего на чердаке наверху, к которому присоединятся его стая и их дети… Его братья покинут Круг фейри Моргена, где они в настоящее время проживают за Завесой, и тоже переедут сюда.
Так много изменений впереди.
Это поразило ее. Бывший пират Рафаэль Сантьяго будет проводить здесь время…
Саймон и Кассим. Даже Темный Охотник Кит подружится с тихим Вер-Охотником тигром по имени Рен, и оба будут сражаться, чтобы спасти сестер Деверо от демонов, которые захотят их убить.
И не так уж и далеко все это в будущем. Все начнется, когда Джулиан и Грейс воссоединятся с Кирианом.
Все они сыграют свою роль в изменении жизни Ника и приведут в движение ее собственную судьбу.
Время плыло перед ее глазами, сливаясь в одно мгновение. Ник держит на руках их маленькую дочь, сидящую всего в нескольких метрах от того места, где она сейчас находилась.
От улыбки с ямочками на его лице перехватило дыхание, в момент, когда он кормил ее картошкой фри со своей тарелки.
– Я бы хотел, чтобы моя мама была здесь, чтобы увидеть нашу маленькую девочку. Она бы ее избаловала.
Глаза Коди наполнили слезы, когда она увидела, как он вытирает слюни с подбородка дочери.
– Я бы хотела с ней познакомиться. Чувствую, будто уже знаю ее.
– Она была невероятной женщиной… такой же, как ты. – Присоединившись к ним за столом, Ашерон остановился рядом с Ником, чтобы корчить рожи их дочери. – А как тут мой ангелочек, а? – спросил он фальцетом. – Не даешь папе спать по ночам? Я надеюсь, что это так! Заставь его уши кровоточить!
Черити взвизгнула от восторженного смеха, словно поняла его. Заворковав, она потянулась к Ашерону, который обнял ее и прижал к своему плечу, чтобы она могла вцепиться ручками в его длинные черные волосы.
– Так, где же тетя Тори?
Коди огляделась в поисках его жены.
– Пошла по детским магазинам с твоей мамой, – продолжил он тем высоким голосом, который заставлял Чарити смеяться, одновременно уклоняясь от ее попыток дернуть кольцо в его носу.
Коди улыбнулась при виде его такой заботы и нежности.
– Она любит своего дядю Эша.
– Как и ее мама в том же возрасте.
Ашерон поцеловал Чарити в щечку.
– Ага. – Отец Коди вздохнул, когда подошел к спинке сиденья Ника. – Были времена, когда я думал, что моя девочка предпочитает тебя мне, брат. Заставляла меня ревновать, пока меня не осенило, дело в том, что она не может отличить нас друг от друга.
Он подмигнул Коди, которая засмеялась над язвительным тоном отца.
– Папа, это неправда. Я всегда вас различала.
Помимо того, что ее отец сохранил своим более коротким волосам естественный светлый оттенок, в то время как ее дядя красился в черный цвет, у близнецов был разный цвет глаз. У Ашерона мерцающее серебро, а у отца – голубые. В остальном они были идентичные копии друг друга.
За исключением еще одного момента.
– И как это? – возразил ее отец.
По подозрительному свету в его небесных глазах она могла сказать, он ожидал, что она укажет на шрамы на его теле, что было правдой, но, как и ее мать, она на самом деле их не замечала. Скорее, тут было гораздо более очевидное различие. То, что заставило ее наклониться вперед и громко прошептать сквозь шум клуба:
– Твои карманы не выпирают из-за соуса для барбекю и закусок Сими.
Ник рассмеялся.
– Это правда. Ага, я никогда не забуду тот День Благодарения, когда мы почти погибли. Вы никогда в жизни не видели, чтобы кто-нибудь бегал за продуктами быстрее, чем я. Не знаю, кто побледнел быстрее. Я или Эш.
– О, это определенно был Алексион, – со смехом произнес Эш. – В тот день его больше всего напугала надутость Сими. Я уверяю вас.
– Нет, это был Савитар.
Коди цокнула, увидев приближающуюся Сими с мужем.
– Ты слышишь ложь, которую они говорят о тебе, тетя Сими? Ужасная, ужасная ложь!
– Эй, Коди!
Моргнув, Коди оставила видение, чтобы вернуться в настоящее или прошлое…
Впервые это сбило ее с толку. Ведь у нее наконец появились настоящие воспоминания о жизни с Ником.
Такеши был прав.
Она была намного старше, чем говорил Сроаша, который заставил ее помнить только то, что хотел. Она не была тем подростком, о котором думала изначально. Они отняли у нее не только жизнь.
Они забрали все.
Меня обманули…
Коди выругалась, осознав, что они сделали. Они украли воду из Леты. Это единственное, что могло все это объяснить. Аид давал её всем умершим, чтобы они забыли свою жизнь.
– Как я могла быть такой глупой? – выдохнула она.
Нет, не глупой.
Доверчивой.
Она верила в них, а они намеренно вводили ее в заблуждение. Сказали ей частичную правду и никогда не рассказывали достаточно информации из прошлого, чтобы опровергнуть ее. Было легко поверить в ложь, когда у тебя только одна часть информации. Когда у тебя только часть фактов. Слишком легко изобразить кого-то мерзавцем или негодяем. Но ей следовало больше доверять своей интуиции.
Прошлое поведение гораздо лучше свидетельствовало о чьих-то привычках.
«Леопард не меняет пятен».
Она хорошо знала эту пословицу. Ник никогда не давал ей повода сомневаться в своей честности. Вот почему она колебалась с того момента, как встретила его. Он никогда не был никем иным, как джентльменом.
Он прожил свою жизнь с честью. Всю. В отличие от других, он не был лжецом или мошенником.
В глубине души она знала, что является правдой.
Так же, как она знала прямо сейчас, что что-то не так. Шериз тоже это знала.
Все это было неправильно.
Ник не заставил бы ее ждать. Не так, они не раз строили планы вместе. Он не был таким легкомысленным или эгоистичным. Происходило что-то еще.
«Верь тому, что знаешь».
Ник не был негодяем или лжецом. Он не относился к людям так. У нее не было причин сомневаться в нем.
Но остальные…
Ей нужно найти Калеба и Ксева и выяснить, что же здесь происходит на самом деле. У Ника были проблемы. Каждая частичка ее интуиции подсказывала ей, что, если они не разберутся с этим, будет слишком поздно.
Он будет для них потерян навсегда.
