Текст книги "Интенсивность (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава 3
– Итак, ты сын Брайт.
Стоя посреди роскошного мраморного коридора, Ник моргнул, услышав богатый мелодичный голос, столь похожий на голос Коди, но с другим акцентом. Несмотря на это, у этой женщины были те же ярко-зеленые глаза, которые обжигали его умным любопытством, и улыбка, от которой раскалялась каждая часть его тела.
Она была такой же потрясающе смелой, подойдя прямо к нему и в вызове изогнув бровь.
– Тебе нечего мне сказать?
Не совсем. Его слишком позабавила женщина, которая едва доходила ему до подбородка. Ее белые крылья задергались.
Ее дерзость и уверенность согревали его на всех уровнях.
– А вы кем будете?
– Рубати. Я пришла присоединиться к страже богини, но они сказали мне, что вакантных мест нет. Судя по всему, здесь, в городе, так много Малачаев, что нас отправляют домой, даже не проверив на умения. Жаль.
Вздохнув, она повернулась, чтобы уйти.
Прежде чем смог остановить себя, он потянулся к ее руке.
– И почему это?
В ее глазах сверкала уверенность.
– Я одна из лучших бойцов на свете.
Он засмеялся.
Быстрее, чем он успел среагировать, она перевернула его на спину и приставила нож к горлу.
Впечатленный, он уставился на нее, зная, что, если бы она захотела, могла бы его убить.
– Ты высказала свою точку зрения.
– Я знаю.
Она отошла и вложила нож в ножны. Затем она протянула ему руку, чтобы помочь подняться.
Подумывая обмануть ее, он, в свою очередь, попытался перевернуть ее.
Даже тогда она взяла над ним верх, и он снова оказался на заднице, глядя вверх на огонь веселья в ее глазах.
Пока он не выбил землю у нее из-под ног.
С криком она рухнула на него сверху. Снова засмеявшись, он перекатился и прижал ее к себе.
– Любишь красоваться, не так ли?
С возмущенным шипением она неохотно уступила ему победу.
– Это было несправедливое нападение!
– Действительно? Ты смеешь обвинять меня, учитывая то, что только что сама сделала?
– Немного. Да.
Развеселившись больше, чем следовало бы, он скатился с нее и помог ей встать.
– Я все еще впечатлен. И, может быть, мы все-таки найдем для тебя место в карауле. Независимо от того, что они тебе сказали. Хочешь, чтобы я поговорил с командиром за тебя?
Ее обнадеживающее выражение лица делало с его нутром самые странные вещи. Честно говоря, он никогда не видел никого красивее, а она не хвасталась своими способностями. Она была опытным бойцом.
– Ты можешь?
– Конечно. При одном условии.
– Каком?
– Пообедаешь со мной?
Ник глубоко вздохнул, когда понял, что видит, как впервые встретились Монакрибос и Рубати и как они начали свои обреченные отношения.
Монакрибос был первородным Малачаем, ведущим свою родословную до того, как началась письменная история. Жестокое убийство Рубати, совершенное ее одурманенным наркотиками и невменяемым мужем, по велению предательских богов, привело к проклятию и пророчеству Ника.
Его предок поклялся отомстить им всем за то, что они отняли у него. Он поклялся увидеть, как сгорит весь мир.
Сердце и душа своего мужа, Рубати была якорем, который держал первого Малачая в здравом уме и делал управляемым. Только она делала его «человеком». Как только она ушла, он потерял всякую человечность.
Именно ее ДНК, которой она наделила мать Коди, позволила Коди стать якорем Ника в будущем. И именно поэтому он был их единственной надеждой снять проклятие Малачая. Поскольку мать Коди была создана из крови Рубати, она одна успокаивала его. Все потому, что ее мать родилась в результате несправедливого убийства Рубати.
Боги неправомерно забрали жизнь Рубати, и поэтому, чтобы уравновесить это, Бетани воскресили без сердца, чтобы обеспечить справедливость вселенной.
Это было наследием родословной Коди. В ее семье все были богами справедливости и равновесия. Хтонианцы или полубоги.
Защитники человечества.
Тем временем предки Ника были разрушителями. Они были ненавистью и всей тьмой вселенной.
Воссоединив свои две родословные, Ник и Коди получили шанс отбросить ненависть и позволить Нику прожить свою жизнь не как разрушителю, а как защитнику.
«Ты еще не догадался?»
Ник задохнулся, услышав голос отца в окружающем его эфире.
– Адариан?
Что-то ударило его в грудь, сбив его с ног. Казалось, его сбил грузовик. Вздохнув, он заставил себя встать и приготовился принять еще один удар, когда понял, что это не то, о чем или о ком он думал.
Это был другой Малачай.
– Где ты? – взревел он. – Покажись мне, трус!
Его ослепил свет.
И из палящего сияния появился красно-черный крылатый зверь, преследовавший его в кошмарах. Тот, что с красными горящими глазами, за что он ненавидел его больше всего.
Не его отец.
Амброуз Малачай. Чудовище, которым он боялся стать.
Красив и уродлив одновременно, и однажды он сожжет мир. Или, по крайней мере, позволит ему пасть.
Ник вздрогнул, глядя на себя в бескрайнем небытии, которое парило между измерениями.
– Почему ты здесь?
Амброуз взглянул на его.
– Давай, малыш. Ты не такой дурак. Хотя дурак, конечно. Но задумайся на минутку.
Он поднял свои когтистые руки вверх. Черные когти устремились в небо, а его черные крылья расправились. В глазах же явно читались ненависть и злоба.
– Какие силы присущи нашему виду?
Ник нахмурился от вопроса Амброуза.
– Некромантия.
Это было одной из самых трудных для него вещей, и он все еще работал над ней. У него не получалось легко разговаривать с мертвыми.
Не говоря уже о том, что это было довольно жутко. И мертвые, как правило, раздражались всякий раз, когда он это делал. Они плохо относились к тому, что их побеспокоили. Почти как он, когда мама просила его вынести мусор.
Амброуз одобрительно кивнул.
– Что еще?
Первое, что он освоил, и единственное, с чем он родился, это то, что Меньяра не смогла связать или ограничить.
– Проницательность.
Эта способность позволяла читать сердца и правду об окружающих. Была ли это правда о том, что Ашерон в действительности был богом, или знание о том, что кто-то лгал ему, Малачай всегда мог видеть всё обо всём. Кем и чем всё было на самом деле.
Ничто и никто никогда не могли превзойти в этом Малачая.
Амброуз кивнул.
– Продолжай.
– Телепортация.
Они могли перемещаться в пространстве короткими рывками, но не во времени. Удобно, но досадно, так как чтобы стать мастером в этом, Нику вначале пришлось много раз облажаться и по-крупному смутить самого себя, оказавшись в нескольких местах, куда он попадать не хотел.
Да, к его прекрасным воспоминаниям они отношения не имели. Половое созревание само по себе было достаточно неприятным. Половое созревание в сочетании со спонтанными приступами входа и выхода из комнаты или одежды…
Ужас, который заставлял прибегнуть к терапии даже самых смелых.
– Следующая? – подсказал Амброуз.
– Шелковая речь.
Еще одна из способностей, которую было легко освоить. Способность влиять на разум слабых. Чтобы заставить их делать или думать то, что тебе хотелось. Одна из любимых способностей Ника, особенно с его учителями, и очень полезная, чтобы спастись от наказаний в школе. И освободить его от штрафов за парковку.
К сожалению, с его упрямой матерью или девушкой это не срабатывало. А если бы он попробовал её на Калебе, это привело бы к большому количеству синяков как на его теле, так и на его эго.
– Ты на полпути, малыш.
Ник перешел к еще одной отягчающей способности, которая давала больше осечек, чем работала правильно.
– Ясновидение.
Поскольку будущее не было определено, это могло быть очень сложно. Возможность увидеть постоянно меняющееся будущее была похожа на попытку запрыгнуть в движущийся поезд. Тебе нужно было правильно рассчитать время и убедиться, что ты не ошибся в своих действиях. И не пропустить расплывчатый телефонный столб, который мог оторвать тебе голову, если ты не успел увидеть его вовремя. Это также требовало открытия его чувств эфиру, в котором он находился сейчас. Чтобы иметь возможность видеть, слышать и переживать ощущения в этой реальности и оставлять свое тело позади, видя всю вселенную.
Здесь было страшно. Какая-то его часть всегда боялась, что он не сможет вернуться в тело. Что он заблудится и будет вечно плыть по течению. Но находясь здесь, он мог найти все, что угодно. Услышать кого угодно. Видеть прошлое. Настоящее или будущее. Это было похоже на путешествие во времени. Просто нужно уметь разобраться в этом и понять.
И не утонуть во всем этом, и не сойти с ума, что очень непростая задача.
– И?
– Чувак! Не торопи меня, – ощетинился он на Амброуза. Если кто и знал, как сильно он ненавидел, когда его торопили, так это он сам.
Амброуз бросил на него ироничный и забавляющийся взгляд.
Да, он это заслужил.
Ник откашлялся, прежде чем продолжить:
– Телекинез.
Еще одна способность, освоить которую было относительно легко. По крайней мере, когда речь идет о его Малчайских штучках. Обычно предметы появлялись у него, когда он их призывал. Некоторые призвать было немного тяжелее, поскольку они имели тенденцию бить его по голове и другим частям тела, о которых он не хотел думать. В основном потому, что из-за этого ему приходилось забавно ходить некоторое время.
– Ты почти у цели.
Его карман нагрелся, напоминая ему о его любимчике. Именно там он всегда держал свой маятник, так как он был склонен терять вещи.
– Гадание и колдовство.
Опять же, они могли быть не так просты, но пока он оставался сосредоточенным, все было не так уж и плохо. И хотя большинство людей думали, что гадание – это то же самое, что и ясновидение, это не так. Гадание и колдовство основывались на использовании предметов или инструментов для чтения знаков или расшифровки шестого чувства. И набор этих знаков был совершенно другим.
Амброуз кивнул.
– Почти всё.
– Призыв.
И он определенно его не любил, поскольку способность призывать любого демона в его реальность приходила без каких-либо усилий. Все, что ему было нужно, это их настоящее имя.
Иногда даже и этого было не нужно. Это была та сила, без которой Ник мог обойтись, поскольку за эти годы из-за нее у него возникали самые разные неприятности. Не говоря уже о его нынешнем «любимце» Завиде. Хотя адская гончая будет первой, кто возразит против этого звания, это все равно не меняет суть дела. Ник не собирался привязывать Завида к себе как слугу, но, опять же, как Малачаю, ему это было слишком легко сделать.
К сожалению, разорвать связь было намного сложнее.
– Ты забыл еще одну. И самую важную.
Ник замер, вспоминая каждую.
– Нет, не забыл.
– Забыл. Подумай еще минутку.
Затем Амброуз снова перечислил список.
– Есть десять сил. Ты назвал девять. Некромантия. Проницательность. Телепортация. Шелковая речь. Ясновидение. Телекинез. Гадание и колдовство. И призыв… Это девять.
Он был прав. Хотя была причина, по которой он забыл последнюю. Ник не стал играть с ней, потому что с ней он больше всего лажал. И это было то, в чем вы действительно не хотели бы облажаться, так как имело одно из худших последствий, отсюда было затруднительное положение Вона, когда он оказался парнем, заключенным в теле девушки. И именно из-за этого его друга Мадуга на время превратили в козла.
– Превращение.
– Ага, – выдохнул Амброуз. – Превращение.
Ник застыл, когда он наконец понял, что его старшее воплощение пыталось ему сказать.
– Киприан находился не в настоящем теле.
– Верно. Вот почему ты не можешь узнать его или почувствовать рядом с собой другого Малачая.
Точно так же, как он не мог увидеть ни лука Темного Охотника, ни знака стрелы на лице Амброуза, когда бы он ни появлялся перед ним, или знаков Малачая. Потому что они их прятали. Малачай мог проявиться кем и как угодно.
Как Сими или любой из демонов Чаронте. Они могли иметь любое тело и любую внешность, какую захотят.
Молодую. Старую.
Странную…
А с появлением Малачая силы Ника будут все слабее и слабее. Его сын будет истощать его, пока он не станет слишком слабым, чтобы сражаться.
– Почему он здесь? Ты знаешь? Я имею в виду, если он убьет меня, то не родится. Верно?
– Ты так и не научился задавать правильные вопросы, малыш. Ты не понимаешь?
Он растворился в бездне.
– Стой! Вернись!
Ник разочарованно зарычал.
– Если ты знаешь ответ, почему мне не скажешь!
Он ненавидел, когда с ним так поступали. Зачем им нужно было играть в эти игры? Почему бы не сказать все прямо?
– Клянусь, у меня от всего этого появится опухоль мозга!
Ник вздохнул, прислушиваясь к голосам в эфире и пытаясь разобраться во всем этом безумии. Одновременно на него обрушились миллионы мыслей. Какофония жалоб, просьб и желаний. Неудивительно, что боги их не слушали. Иначе можно потерять рассудок.
Это было неумолимо. Люди рикошетили по жизни, как случайные шарики для игры в пейнтбол, проносящиеся через одну гигантскую машину. От всего этого кружилась голова.
Честно говоря, он не понимал, как Ашерон остался в здравом уме. В некотором смысле ему хотелось, чтобы Амброуз никогда не рассказывал ему о своем будущем.
Закрыв глаза, Ник задействовал те самые силы, о которых говорил. Его ясновидение открылось, и он предстал стоящим над телом матери.
Оставленным в темноте собственного дома, ощущающим себя преданным Ашероном и Кирианом за то, что они позволили даймонам, с которыми сражались, хладнокровно ее убить.
Но сильнее всего было чувство вины. Он должен был быть там. Слезы текли по его лицу, пока его терзала боль. Его мать дала ему жизнь. Укрывала и защищала его всем, что у нее было. И как он ответил на ее любовь?
Он оставил ее беззащитной, когда она нуждалась в нем больше всего. В ту самую ночь, когда даймон пришел к его двери в облике Темного Охотника, Ник вместе с другими оруженосцами патрулировал местность, чтобы защитить незнакомцев.
Не его мать.
Он оставил ее в руках бессмертных защитников, поклявшихся защищать людей от нападающих на них демонов. Верил, что Ашерон и его армия дадут приют единственному человеку, в котором он нуждался и которого любил.
Женщине, которая была добра и заботилась обо всех. Ник подавился рыданием, когда увидел её перерезанное горло и остекленевшие глаза, обвинявшие его в беспечности.
Это было его будущее.
Единственный важный момент, который он не мог изменить. Как бы он ни пытался, все дороги вели его сюда.
Запрокинув голову, он закричал в агонии. Почему он не мог ее спасти? Со всеми силами, которые у него были?
«Мы само разрушение…»
Он услышал шепот Малачая. Это был громоподобный мрачный звук, который он хорошо знал. Смесь всех его предшественников. Он был старше времени, и это отразилось во всем его существе.
Вместе с этим пришла волна силы. Первобытной и сырой. Ник заставил голос замолчать. Он не хотел становиться истинным Малачаем.
Не сейчас.
Ему нужно было оставаться рациональным и осмыслить все. Он не мог поддаться ненависти. На кону было слишком многое, о чем он заботился.
– Я не позволю тебе указывать мне, кто я, – выдохнул он. – Я Ник Готье.
Завтра он может стать Амброузом Малачаем. Но не сегодня.
Нет, не сегодня.
Вдруг зазвонил его телефон. Подпрыгнув, он ответил на звонок, уже не считая его странным. Слово «своеобразное» становилось его новым вторым именем.
Однако, как говорится, что его действительно шокировало, так это то, что на другом конце провода он обнаружил Вирджила Уорда.
– Ты меня помнишь, малыш?
– Гм, да.
Вирджила, как кровососущего адвоката, было трудно забыть. Ростом чуть больше ста восьмидесяти сантиметров, он выглядел не старше шестнадцати или семнадцати – возраста Ника, тогда Вирджил превратился в настоящего вампира после того, как его укусил демон. Теперь он уже вечность работал в ночном суде проклятых и сверхъестественных в составе юридической фирмы «Лоренс и Уорд» в шикарном офисе в центре города.
Вирджил был также единственным, чьи способности убеждения и маскировки посрамили Ника. Этот парень мог заткнуть глаза кому угодно.
– Хорошо. Я только что разговаривал по телефону с твоей мамой, и я собираюсь провести тебя в полицейский участок, чтобы узнать о деле, о котором они хотят поговорить с тобой, и убедиться, что ты не попадешь в камеру, по причинам, которые мы все знаем. Где ты?
– Ты знаешь парня по имени Такеши?
– Который зайттегер, «перекину-тебя-через-бедро»?
– Тот самый.
– Очень даже знаю. На моей левой щеке остались отпечатки его ботинка. Ты с ним?
– Ответ утвердительный.
– Хороший парень. Надежное место. Мне нравится. Можешь передать ему телефон?
Прежде чем Ник успел ответить, на линии послышалось странное жужжание. Оно заглушало голос Вирджила. Его зрение потемнело. Боль пронзила голову и оставила в абсолютной агонии.
Какого черта?
Он моргнул, пытаясь прояснить зрение. И все же от этого его только затошнило. Голова шла кругом. Тьма превратилась в яркий, палящий свет, из-за которого ему стало еще труднее видеть.
Завизжали шины.
Прежде чем Ник смог прийти в себя, что-то врезалось в него и заставило взлететь в воздух.
Мгновение спустя он приземлился на тротуар и понял, что его сбила машина.
Не имея возможности двигаться, он лежал на улице, все его тело пульсировало. На него обрушились голоса. Он попытался встать и сосредоточиться.
Все было туманным и сюрреалистичным.
«Ты мой, Малачай. И я заставлю тебя истекать кровью…»
Глава 4
Ник затылком почувствовал дыхание своего сына, когда силы ослабли и оставили его, заставив чувствовать себя осушенным и беспомощным. Впервые в жизни он понимал враждебность отца по отношению к нему. Это был непреодолимый инстинкт выживания, встроенный в их Малачайскую ДНК, который заставлял уничтожать все, что им угрожало.
Он был врожденным и первородным. Ужасающим. Тот факт, что отец опустился до защиты его и его матери, много сказал об Адариане.
Только это позволило ему наконец простить отца за грехи, приведшие к рождению Ника. Позволило ему отпустить ненависть и гнев, которые он нес в себе по отношению к существу, которое сейчас нашло его. Впервые он понимал способ мышления своего отца.
Что делало его мать совершенно невероятным подарком судьбы. Даже после всех ужасов, которые его отец заставил ее испытать, она все еще могла найти хорошее в них обоих. Вместо того, чтобы ненавидеть Ника, рожденного в насилии, она нашла способ оставить весь этот ужас позади. Ни разу она не обвинила его в том, что сделал его отец.
«Ты мой самый драгоценный мальчик, Никки-Страшилка. Нет ничего, что ты мог бы сделать, чтобы заставить меня не любить тебя, и так будет всегда. Ты для меня всегда был и будешь моим малышом-ангелочком».
Именно поэтому мысль о ее будущем убийстве не оставляла его, и однажды этот день уничтожит его. Она на самом деле не видела зла в этом мире.
Ибо он был Малачаем, рожденным равной частью Мавромино и Калосума. Как и самый первый из них – Монакрибос, Ник единственный был рожден таким уникальным.
Тогда как же тогда у него появился сын, рожденный в такой ненависти, что он мог чувствовать, словно она ползет по коже, как живое существо? Такое количество яда, который исходит прямо из источника. Он чувствовал её, будто она была его частью.
Все Малачаи были зачаты в насилие, чтобы творить насилие и в насилии умирать.
Тем не менее, Ник знал, что никогда не сможет навредить другому человеку. Просто не было в нем того, что заставило бы действовать так, как его отец.
Никогда. Он знал себя лучше.
В эфире эхом отразился смех, когда он поднялся на ноги. Что-то зашипело.
Он обернулся в темноте в поиске хотя бы намека на присутствие этого злобного ребенка, которого чувствовал, но не видел. Почему он играет в эти жестокие прятки?
Внезапно его окружили. Тени сами вышли на свет, чтобы атаковать.
Это был тот вид демонов, который он хорошо знал.
Силой Малачая он призвал свой меч и пошел на них. Он почувствовал знакомый всплеск ярости, но быстро оттолкнул его.
«Не поддаваться». Он был выше того, чтобы позволить гневу управлять собой. Несмотря на то, что думали о нем Калеб и Ксев, во время уроков он был внимателен.
Он слушал своих инструкторов и друзей.
По крайней мере, в большинстве случаев.
Он развернулся и сильным ударом поразил первого демона позади себя, заставив его отступить в темноту. В атаку пошел другой. Ник едва успел парировать, чтобы не дать порезать себе руку. Но сам отрубил ему руку. Тот взвизгнул и исчез.
– Ник!
Это был голос Вирджила.
Взгляд Ника потемнел. Все завертелось и закружилось. Что такое, черт возьми? Он не знал, что происходит. Пока снова не начал проваливаться сквозь эфир.
Что это было за чувство? Как будто у него не было заземления. Что-то тянуло его против воли. У него не было контроля.
Он снова оказался на полу дома Такеши, окруженный Сими, Такеши и Наширой, которые стояли над ним, как группа встревоженных родителей.
Проморгавшись, он уставился на них.
– Был у меня такой момент, когда мне показалось, что мама зовет меня на ужин, а я был на последнем уровне видеоигры и не слышал ее, потому что большой босс был почти уничтожен, а в игре не было паузы.
Такеши закатил глаза.
– Чувствую себя родителем, который хочет избить своего ребенка, но не может, потому что не хочет попасть в тюрьму и испортить свой кредитный рейтинг.
Ник нахмурился.
– Бро, в этом нет смысла.
– Так же, как и в том, что ты сказал. Теперь ты знаешь, что мы чувствуем.
Фыркнув, он взял Такеши за руку и позволил ему поднять себя на ноги.
– Что случилось?
– Не знаю. Ты закатил глаза и довольно сильно ударился о землю. Ты в порядке?
Ник потер большой синяк, образовавшийся у основания черепа.
– Сильное сотрясение мозга определенно объяснило бы то, где я только что шарахался.
– Шарахался?
– Знаешь… будто бесцельно бродишь? Шляешься по улицам? Куда-то проходишь… Неважно. Я же каджун, а ты смотришь на меня, как Коди в первый раз, когда я спросил ее, сыграет ли она со мной в «rat de bois» или хочет сходить за продуктами.
Такеши нахмурился.
– Что сделает?
Нашира покачала головой.
– «Rat de bois» означает опоссум. Второе означает, что он идет на рынок за продуктами.
– Серьезно?
Она кивнула.
– Тусоваться с ним для меня оказалось очень познавательным.
– Могу представить.
Ник фыркнул.
– Эй, не надо тыкать в меня, учитывая акты насилия против всего английского языка, которые исходят из уст Аэрона, Вона и Казиэля. Я понимаю только пятую часть всего, что они говорят. Иногда и того меньше.
Смеясь, Такеши провел большим пальцем по нижней губе.
– Так что случилось?
– Я не знаю. Меня утащило в эфир… что-то. Может, другой Малачай? По крайней мере, я так думаю. – Ник прижал ладонь к глазу, чтобы облегчить боль. – Как он может быть здесь? И кто он, черт возьми? Кто его мать?
Нашира и Такеши обменялись взглядами, в которых говорилось, что они знают ответ, но не собираются делиться им.
– Ну же, ребята! Серьезно? Вы не можете держать это в секрете! Вы должны мне все рассказать. Особенно, если знаете, кто он.
Такеши покачал головой.
– Ник, ты знаешь закон и как это работает. Чем больше ты знаешь, тем хуже становится.
– Тогда зачем мне вообще Ясновидение?
– А у тебя оно есть?
Он был прав, и Ник ненавидел его за это. Судя по тому, что он понимал в этой силе, даже когда она работала, надежной она не была.
– Тогда зачем оно тебе?
– Потому что я не использую и не злоупотребляю силой. Я знаю, как опасно вмешиваться в дела, которые лучше не трогать.
Ник уже собирался фыркнуть, когда почувствовал странное ощущение, прошедшее сквозь него. То, в котором не ошибиться, и от этого у него заболел живот.
Широко раскрыв глаза, он встретился взглядом с Сими.
– На Коди напали!
Никого не дожидаясь, он телепортировался в ее дом. К своему ужасу, он нашел ее там, в окружении более десятка мрачных демонов. Верная своему воспитанию, она держалась. Но уже сильно вспотела и явно уступала в численности.
– Нужна небольшая поддержка, cher?
Она состроила ему недовольную гримасу.
– Нет, сладкий, я сама разберусь. Можешь пойти пообедать.
Смеясь над ее сарказмом, он проявил свой Малачайский меч и подошел, чтобы защитить ее со спины. Тем не менее демоны продолжали наступать. Это было похоже на дурной сон.
– Как они сюда попадают?
Коди покачала головой, отражая еще одну атаку.
– Без понятия. У меня все было заперто. Ничто не должно было пробить мои щиты.
Ник зашипел, когда демон, с которым он сражался, поймал его клыками. Удар по глупому зверю сбил его с ног.
– Что ж, это не очень весело!
Наконец к ним присоединились Сими, Такеши и Нашира.
– Вы заблудились?
– Нет. Ее печати блокировали нас.
Коди отрубила голову демону, с которым сражалась, прежде чем бросить на него взгляд «я-же-тебе-говорила».
– Ага, но они-то здесь. И с этим не поспорить.
Он указал на туши вонючих тварей, устилающих пол Коди.
– Я знаю. Это не поддается объяснению. – Такеши взглянул на Сими, которая смотрела в стену. – Что ты видишь, Сим?
– Злой Арель. Он сделал это.
Коди ахнула.
– Сроаша?
Сими кивнула.
– Он зол, что ты не убила Акри-Ника. Так что теперь он работает с ними, Гримом и Войной, чтобы убить тебя, Акра-Коди.
– Что ж, это плохо! – Ник почувствовал, как его глаза изменились, когда его силы нахлынули от прилива гнева, охватившего его при мысли о том, что Коди причинят вред. Особенно из-за него. – Я думал, мы избавились от этих придурков.
Но он понимал, что это возможно. С его стороны это было, как выдавать желаемое за действительное. Арелим контролировал Коди. Они были единственной причиной, по которой она находилась здесь. Причина, по которой ее воскресили из мертвых в будущем и отправили в прошлое.
Ее глаза были полны грусти, она обхватила его лицо руками.
– Дыши, Ник. Все будет хорошо.
Он не поверил этому ни на минуту. Все выходило из-под контроля быстрее, чем он мог с этим справиться. Быстрее, чем он мог отдышаться.
Она поцеловала его в губы, затем скривилась.
– А почему ты здесь с Такеши и Наширой?
– Ты знаешь Такеши?
Что за глупый вопрос. Конечно, она знала его. Она знала всех.
– Он дружил с моими отцом и дядей.
Ник не пропустил странный свет во взгляде Такеши, пока тот изучал Коди.
– Что означает твой взгляд?
– Дежавю.
Теперь настала очередь Наширы побледнеть.
– У тебя не может его быть.
– Да знаю я. Но у меня все равно оно есть, и меня это пугает не меньше, чем тебя. – Такеши кивнул подбородком в сторону Коди. – В последний раз я видел ее взрослой женщиной. Она не должна так выглядеть. Это не ее тело…
Коди нахмурилась.
– Прости, что?
Такеши скрестил руки на груди, осматривая дом и мертвых демонов на полу.
– Ты ведь не помнишь свою жизнь?
– Конечно помню! Я помню своего отца и братьев. Свою мать…
– Что ты знаешь о Нике?
– Он убил меня и мою семью.
Такеши нервно вздохнул.
– Нет, Нерия. Он этого не делал.
Она прищурилась и в замешательстве отступила назад.
– Ты точно уверен?
– Ты же знаешь, я бы никогда тебе не солгал. Ты действительно забыла своих детей?
На ее лице проявилась нерешительность, когда она покачала головой.
– Тогда я была подростком.
– Нет, не была.
Коди оглянулась на Ника, и его обожгла неуверенность в её зеленых глазах.
– В этом есть странный смысл. Думаю, именно поэтому я не могла убить тебя, когда впервые встретила, как того хотел Сроаша.
Такеши разинул рот.
– Что, простите?
Она тяжело сглотнула, прежде чем снова заговорить.
– Он отправил меня в прошлое, чтобы остановить Малачая. Сначала Джероса, а затем еще нескольких. Я каждый раз терпела поражение, потому что они были намного сильнее меня… пока мы не добрались до Ника. Его я могла победить. Легко, потому что он еще не вошел в свои силы. Когда я его встретила, он был слишком молод и нелеп. Но по какой-то причине я не смогла заставить себя сделать убийственный выстрел, хотя знала, что в конце концов он убьет всех, кого я любила. Я продолжала видеть в нем хорошее и думала, что его можно спасти. – Она обхватила рукой щеку Ника. – В нем было что-то, перед чем я не смогла устоять.
– Это в тебе говорит кровь Рубати. Инстинктивно она взывает к Монакрибосу, независимо от воплощения твоего собственного тела. И поэтому Ник привязан к тебе. Ты якоришь его, как она якорила Кри столетия назад.
– Но тогда почему Сроаша хочет, чтобы я убила Ника? Особенно, если не он все разрушит?
Сими цокнула языком.
– В этом есть смысл, Акра-Коди. Потому что, если бы плохой мальчик-демон Малачай уже убил тебя и Акри-Ника, тогда он был бы сильнее. Так что лучший способ победить – убить его отца до его рождения.
– Она права. Это был бы единственный способ остановить его, особенно если вы не знаете, кто он или его мать.
Ник почесал затылок.
– Я до сих пор смущен этим моментом. Если я влюблен в Коди и знаю это, то знаю и то, что не мог изменить ей с кем-то другим. Я не такой болван. – Он подскочил, когда его телефон зазвонил и напугал его. – Блин!
Схватив его, он увидел, что это снова Вирджил. Он робко ответил:
– Где ты?
– Простите. Пришлось разобраться с небольшой проблемой с демонами. Мы в пути. Скоро будем. – Он повесил трубку. – Мне нужно встретиться с Вирджилом и пойти в полицейский участок.
Глаза Коди расширились.
– Что?
– Ага. Хорошо быть мной. – Он вздохнул. – Дай мне разобраться с этим, а потом мы уберем этот беспорядок.
– Я скажу Калебу встретить тебя там. На случай, если ты застрянешь.
Он хотел сказать ей, чтобы она не страдала паранойей, но речь-то шла о нем. Да, с его удачей, запасной план всегда был хорошей идеей. Как только он отрывал голову от подушки, все катилось под откос. Иногда еще до того, как он открывал глаза.
Сунув телефон в карман, он повернулся к Такеши.
– Есть ли что-нибудь, что мне нужно знать об этом?
В его глазах вспыхнул глубокий темно-красный свет.
– Будущее определяется решениями, которые вы принимаете каждую секунду. Победа[9]9
Victor (англ.)
[Закрыть] и жертва[10]10
Victim (англ.)
[Закрыть]. Оба происходят от латинского слова victus. Победить или быть побежденным, но изначальное значение жертвы заключалось в том, чтобы быть живым существом, убитым и принесенным в жертву какой-то высшей сверхъестественной силе.
Эти слова вызвали у Ника мурашки по коже. «Invictus». Татуировка на руке Амброуза означала непобедимость.
Никогда не покоренный.
Как всегда говорили его друзья Бабба и Марк, ты можешь убить меня, но я заберу тебя с собой в ад, чтобы я мог приковать тебя к трону сатаны и провести остаток вечности, хлеща тебя по заднице. Такая вот версия отмщения жителей южных штатов.
Это было также очень по-каджунский и классически по-малачайски.
– Ни один чертов демон не убьёт меня так, чтобы выжить самому. В этом вы можете быть уверены.
Ник протянул Такеши руку.
Такеши улыбнулся и пожал ее.
– Это тот Амброуз, которого я знаю. Позаботься о себе. Еще увидимся, парень.
Он исчез, оставив Наширу.
Коди нахмурилась.
– Калеб не отвечает на звонок. – Она сбросила вызов. – Ты можешь связаться с ним?
Ник не стал использовать телефон. Он использовал свои силы, чтобы позвать своего угрюмого телохранителя.
