Текст книги "Предвидение (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Ника тряхнуло, когда он грохнулся лицом вниз на пол магазина Меньяры. Какого хрена? Как он мог вернуться домой? Они ещё не были готовы. У него все ещё оставались вопросы, которые нуждались в ответах.

– Нет! – он поднялся и огляделся в поисках остальных, надеясь, что они могли прийти с ним.

Коди бросилась к нему.

– Ник, что такое?

Ксев упал на пол в паре шагов от него.

– Почему ты перенёс нас обратно? – спросил он его.

Ксев тряс головой, пытаясь сесть, и выглядел так же растерянно, как чувствовал себя Ник.

– Я не делал этого. Я был в центре сражения и пытался помочь им.

Разочарованный и разъярённый, Ник провел рукой по волосам, пытаясь использовать силу, которой у него не было, чтобы вернуться туда.

– Что с Чарити? С ней все будет хорошо?

– Не знаю, – Ксев поднялся и направился к Джейдену.

– Какого черта происходит? – зарычал он на него. – Это ты вернул нас обратно?

– Что?

– Не смей мне «чтокать», как будто ты не знаешь.

Если Джейден и изображал неведенье, то мужчине или демону, или кем бы он там ни был, следовало дать «Оскар» за это представление. Он выглядел совершенно непричастным к этому и рассеянным.

– Что вы там видели? Вы нашли Амброуза?

– Нет, – Ксев указал на Ника. – Там другой Малачай, который господствует после Амброуза. Он не последний!

В комнате воцарилась абсолютная тишина.

Калеб медленно сел.

– Прошу прощения, ты на мете[6]6
  Метамфетамин (сокр. от N-метил-альфаметилфенилэтиламин) – производное амфетамина, белое/синее кристаллическое вещество. Метамфетамин является психостимулятором с чрезвычайно высоким потенциалом к формированию зависимости, в связи с чем отнесён к наркотическим веществам.


[Закрыть]?

Ксев медленно повернулся к брату.

– Вы все правильно расслышали. Все именно так. Я видел это собственными глазами. Ник видел это. Амброуз пал от рук другого Малачай. И тот Малачай откроет врата в Асмодею. Не Амброуз, – Он посмотрел на Коди. – Но это не сходится с твоими воспоминаниями. Никоим образом.

У Ника раскалывалась голова. Было ли это из-за попытки разобраться во всём или из-за путешествия во времени, или же из-за того, что он несколько раз ударился о бетонный пол, он не знал.

– Могла ли Коди прибыть из альтернативного будущего? Это сможет объяснить, почему она не знает о другом Малачае?

Джейден сузил глаза.

– Есть только один способ узнать наверняка.

Ксев направил руку на отца, чтобы поставить невидимую стену между Джейденом и Коди.

– Даже не думай! Сделаешь шаг в её сторону, и я вырву твоё сердце.

Джейден бросил на него угрожающий взгляд. Тот говорил Ксеву, что он скормит ему его собственное сердце, если тот попытается.

– Ты не хочешь узнать ответ? – с горечью спросил он.

– Не такой ценой.

Коди прикусила губу.

– Какая цена?

Ксев взглянул на неё через плечо.

– Кровавая жертва, которая свяжет тебя с моим отцом. Навсегда.

– Это звучит не так уж плохо.

– Нойр и Азура смогут использовать это, чтобы следить за вами с Ником через него.

– Ох.

– Вот именно. Мы не можем позволить им приблизиться к любому из вас, пока не узнаем, кто мать его сына. Это можешь быть ты или кто-то другой – нас выдернули до того, как мы спросили об этом и о том, откуда появился новый Малачай, – Ксев пошел в сторону Ника. – Что тебе сказала Чарити?

– Только имя Малачая. Киприан.

– Её брат?

Ник пожал плечами.

– Наверное. То есть, как иначе? Он также должен быть кровью от крови моей.

Коди ахнула от новостей, которые они обрушили на нее.

– Погодите… Что? А ну как отмотайте назад. Чарити была твоей дочерью?

Ник беспомощно поднял руки, не зная, как объяснить ей это и не разозлить. Да и не за что ее винить, он и сам не знал, когда стал отцом и кто мать его детей.

– Поверь мне, никто не шокирован этим больше меня, особенно учитывая, как Малачай должен быть зачат. Я не могу представить обстоятельств, когда я бы кого-то обидел, особенно женщину.

– Разве что и не пришлось.

Они хмуро посмотрели на Джейдена.

– Ты о чем? – Ксев медленно подошёл к отцу.

Джейден прижал кулак к губам.

– Брось, ты тоже помнишь как Грим и Лагерр были прокляты на то, чтобы стать сарру-намус и сарратум иппиру.

– Пусть и так, но это было несколько сотен тысяч лет до нашего с Ником рождения. Так что не мог бы ты нам объяснить? – попросила Коди.

Джейден горько усмехнулся.

– Какая ирония. Думаю, потому ты и не можешь убить Ника, маленькая Коди. Несмотря на приказ. Несмотря на то, что в итоге это будет стоить тебе всего, что ты когда-либо имела и любила. Ты просто не сможешь. Потому что снова и снова, не важно как боги будут стараться встать между вами, вы двое найдёте друг друга несмотря на все препятствия.

Коди с Ником нахмурились.

– Прости, что?

Калеб тяжело вздохнул.

– Он прав. Вспомни, как я отреагировал в первый раз, когда увидел твой лук и понял, что ты была дочерью Батимаас?

– Ну?

– Коди? – Ник вздохнул, когда у него закружилась голова. Он отшатнулся от нее и упал.

– Ник? Что происходит?

Что-то в словах Калеба вызвало реакцию его мозга. Что еще хуже? Это включило ярость Малачая и обрушило на него его способности.

Они захватили его так, как никогда с тех пор, как они впервые вырвались на свободу. И он не мог ничего поделать. Больше никакого контроля. Он чувствовал, как его дыхание участилось, как в нём разгорелось знакомое тепло, и сзади раскрылись его черные крылья. В глазах потемнело, сердцебиение отдавалось в ушах барабанным боем. Быстро. Бешено. Громко. У него кружилась голова, он встал на ноги, опустив голову и глядя на своих друзей, как бешённая собака, пытающаяся решить, чьё горло она вырвет первым.

Во рту появились клыки, а жажда крови разжигала аппетит…

Коди тяжело сглотнула, увидев, что глаза Ника поменяли цвет. Они стали не голубыми, а демонически черными. Его кожа стала кроваво-красного цвета с древними черными символами, которые образовывали элегантный, закручивающийся узор по всему его телу. Удивительно красивый и в тоже время ужасающий. Черные линии пересекали оба его глаза и резко опускались к щекам. В черных волосах, которые были одинакового цвета со светящимися в тусклом свете глазами, мелькали кроваво-красные пряди.

Малачай был смертельно-опасным существом.

И когда те кровавые глаза встретились с её, она задрожала, но не от страха. Почему-то она знала, что он ее не обидит. Хотя Ник, которого она знала, уступил монстру, стоящему перед ней, но что-то в нём говорило, что она в безопасности.

– Амброуз?

Его черные крылья шевелились, поднимая пыль и бетонную крошку вместе с потоками воздуха.

Джейден сделал шаг к ней.

Шипя, Ник крепко обнял ее, защищая. Он буквально обернулся всем телом вокруг неё и поднял её с пола. Он с такой легкостью прижимал ее к груди, что это было по-настоящему страшно. Он ритмично замахал крыльями, и они зависли в дальнем углу магазина.

Ник закрыл глаза и прижался щекой к её макушке. Он держал её так, будто она была чем-то очень дорогим. Будто бы он потерял её и обрел снова. Ей казалось, что он никому не позволит подойти к ней близко или вырвать её из его рук.

И пока он держал её так, она увидела почему…

Они больше не были в Новом Орлеане. Вместо этого она была в древнем Хурритском[7]7
  Хурриты – древний народ, появившийся на территории северной Месопотамии во второй половине 3-го тысячелетия до н. э. и принадлежавший к неизвестной языковой группе. Известны с 3-го тысячелетия до н. э. в Северной Месопотамии и по левым притокам Тигра. В Сирии и Месопотамии жили вперемежку с семитами. В XVI–XIII веках до н. э. хурриты создали в Северной Месопотамии государство Митанни и оказывали сильное влияние на Хеттское царство. В XIII веке до н. э. захватили государство Хайаса на Армянском нагорье. В 1-м тысячелетии до н. э. жили разорванными ареалами по западным, южным и восточным окраинам Армянского нагорья.


[Закрыть] городе на вершине холма, возвышающемся над столицей, где люди восстанавливали сооружения, которые были повреждены во время жестокой войны. Даже храм, в котором она стояла, не пощадили. В стенах вокруг неё все ещё торчали обугленные куски от божественных стрел, и один из столбов, что рухнул под яростным штурмом, все ещё предстояло заменить.

Не обращая на это внимания, она стояла на балконе с демоном Чаронте, которая напоминала ей более высокую Сими, если не считать её кожи, которая была красного и белого оттенков.

Одетая в чёрную броню, она носила на своих эбонитовых волосах красные перышки и золотые бусины. Кончики ее острых, как у пикси ушек, были покрыты золотом.

– У меня плохое предчувствие, Рубати. Тебе следует поступить, как хочет Монакрибос, и бежать вместе с ним.

– Я не боюсь, Кси. Его мать защитит нас. Брайт не позволит причинить вред её ребёнку. Такое обещание дали ей и его отцу другие боги, когда Киссар отдал свою жизнь, чтобы Монакрибос смог появиться на свет. Они поклялись, что никогда не попросят её пожертвовать больше своей крови, – Она обхватила свой живот, который только начал округляться, указывая на ее беременность. – Мы в безопасности от их гнева.

Вдруг небо над головой потемнело. Гром прогремел так сильно, что затрясло здания вокруг них.

Рубати оступилась, её белые крылья раскрылись, чтобы не потерять равновесие и не причинить вреда своему ещё нерождённому ребёнку.

– У нас опять война?

– Я не уверена, но меня призывают. Тебе следует спрятаться! – Ксиамара спрыгнула с балкона и полетела в направлении города.

Как только Рубати собралась уйти, она увидела, что Монакрибос вошёл в комнату через двери.

Ее накрыла волна облегчения.

– Любовь моя! – она бросилась к нему и получила настолько сильный удар, что он сбил ее с ног, и ее протащило по полу.

Пораженная, она едва не потеряла сознание, когда он схватил её.

Он сжал кулак и поднял ее вверх.

– Будь проклята за то, что ты сделала!

Она схватила его руку обоими своими и попыталась ослабить хватку.

– Кри? Да что с тобой?

Но похоже, слова ее не были услышаны. Он яростно уставился на нее.

К тому времени, как кровь очистилась от снадобья, которое ему дали, и он пришёл в себя, было уже поздно.

Рубати едва цеплялась за жизнь.

Монакрибос в ужасе отшатнулся, когда он оценил картину и увидел, что он сделал с женщиной, которую любил больше всего на свете. Он увидел свои окровавленные руки и её ослабленное тело.

– Ру?

Её дыхание прерывалось, она смотрела на него, слишком слабая и сломленая, чтобы двигаться. Слезы капали из углов её глаз, оставляя потёки крови на лице. Она тяжело сглотнула, прежде чем произнести слабым, наполненным болью шёпотом.

– Я собиралась рассказать тебе о нашем ребёнке, которого я ношу. Но теперь слишком поздно. Ты убил нас обоих.

С этими словами, она испустила последний вздох. И свет, который всегда светил так ярко в её глазах, поблёк и оставил их стеклянными и пустыми.

Опустошен. Лишён единственной любви, которую он когда-либо знал.

Откинув голову, Монакрибос взревел от ярости и горя. Невообразимая боль кромсала каждую фибру его души.

Он прижал ее к груди так крепко, как только мог. В этот момент его сердце и душа разлетелись на осколки.

Будь они все прокляты! Они назвали ему цену прекращения войны. Что всю его армию нужно будет подавить.

Он сделал это ради мира. Без вопросов. Без промахов. Он убил и друзей, и врагов без жалости.

Но он отказался причинять вред своей жене, и это много о чем им сказало. Он предупредил, что нужно оставить ее в покое. Как и его мать, он был яростным и разрушительным созданием. Все они это знали.

Им следовало услышать его предупреждения.

Он планировал забрать жену и бежать из этого места. Скрыться где-нибудь, где они не смогли бы их найти.

Но вместо того, чтобы отпустить, они обманули его.

Теперь же…

– Вы заплатите за это! – закричал он в небо. – Пусть даже это будет последнее, что я сделаю! Каждый из вас вкусит мою месть, которую я запихну в ваши глотки!

Он пробежался пальцами по губам Рубати, покрыв их кровью, затем использовал её, чтобы нарисовать связующие символы на своём теле – они идентичны тем, что были у Ника в облике Амброуза.

– Кровью своей жены и нерождённого ребёнка, я клянусь, что мои сыновья будут всё это помнить и они унаследуют все мои способности, мою силу, мою ненависть, и мой гнев. Ни один не забудет, что вы сделали сегодня. И с каждым поколением мы будем становиться сильнее, пока не будем иметь достаточную мощь, чтобы сломить вас и править вами! Нам не будет покоя, мы не сдадимся, пока не придёт день, когда мы отомстим за то зло, что вы совершили. Пусть наш гнев обрушиться на вас! Да будет так!

И пока он продолжал взывать к мести, напревленной в сторону богов, которые причинили им зло, прижимая её, он почувствовал, как что-то ударило его в живот.

С яростным лицом он отстранился и увидел, что её кровь начала вертеться и закручиваться вокруг него. И ветер вознес его крики.

Вдруг пронзительный свет вырвался из её тела, разрывая грудь, где было сердце, которое когда-то дарило ей жизнь.

Монакрибос отшатнулся и поднял свою руку вверх, чтобы прикрыть глаза. Свет танцевал и закручивался, собираясь вместе, пока не сформировался в прекрасную молодую женщину, поразительно похожую на его жену.

Но Рубати была светловолосой и бледной, а это создание было её темным двойником.

Идеальная тень его прекрасной жены.

С грацией и достоинством взрослой богини, она поднялась и встала перед ним. Но несмотря на внешность, женщина огляделась в замешательстве и недоумении. Она была потерянным ребёнком, который ничего не знал о мире, в котором она только что родилась.

Монакрибос медленно встал.

– Рубати?

Она нахмурилась, будто бы не поняла ничего из того, что он сказал.

Когда он подошел к ней, она отшатнулась.

– Отойди от неё… это не твоя жена.

Выругавшись, он повернулся к Кэм, намереваясь убить её. Но она была не одна.

Она стояла в храме его матери со всем пантеоном.

Ее кожа отливала золотом и перламутром. Кэм медленно подошла к нему.

– У неё нет сердца, Монакрибос. Она только оболочка, наколдованная твоим горем. Физическое проявление всей пустоты, которую ты чувствуешь внутри.

– Тогда пусть её будут звать Батимаас. Ибо она обещает чуму и бесконечные страдания на этой земле. Я проклинаю вас в ответ, как вы прокляли меня. Никто из вас не будет знать ни мира, ни любви, ни счастья. Никогда. До того дня, когда вы поступите со мной правильно и вернете то, что незаконно украли. Будьте прокляты вы все! Будьте вы прокляты!

Вместе с этими словами он вытащил свой меч Малачая и с яростью обрушился на богов. Так или иначе, он не покинет комнаты, пока не перебьёт их всех!

До тех пор, пока пол не будет залит их красной кровью.

Они думали, что война окончена. Но это было только начало…

Глава 12

Коди ахнула, чувствуя, как воспоминания Ника оставляли ее, и она снова очутилась у Меньяры в его объятиях.

Тяжело дыша, она окончательно поняла, почему чувствовала такую связь с ним.

– Моя мать – возродившаяся Батимаас, – прошептала она.

Калеб кивнул.

– Она пустая оболочка. Когда она встретила твоего отца, он дал ей сердце, которого ей не хватало, и завершил её. Это допустило твоё рождение, как завершение… той части ее, что была Рубати. Именно это делает тебя якорем для Малачая. Даже когда он в таком состоянии, он чувствует тебя, кем или чем ты являешься.

Коди положила свою руку на щёку Ника.

– Ты меня понимаешь?

Ник медленно моргнул, а затем кивнул. Оставаясь в виде Малачая, он медленно опустился на пол и поставил её на ноги.

– Лучше?

– У меня есть мои силы… пока. Так что думаю, что ответ «да», – он косо посмотрел на Джейдена. – Но ты не объяснил, какое отношение к этому имеют Грим и Лагерр.

– Их дочь была той, что опоила Монакрибоса, – тихо сказал Джейден. – Не нужно говорить, что он слегка тронулся.

– И у тебя есть пробел в воспоминаниях, Ник. – Ксев скользнул взглядом по отцу. – Никто из Малачаев до тебя не знал, что случилось с Монакрибосом.

Он нахмурился.

– Да, ты прав. Я знаю судьбу всех их. Но его отсутствует.

Ксев кивнул.

– Потому что мой отец и его друзья разорвали Монакрибоса на части.

Джейден прошипел:

– Я не имею к этому никакого отношения. Если ты помнишь, я был против, так как не знал, что смерть Монакрибоса сделает с Джаредом. Именно я рисковал всем, чтобы вернуть его обратно!

– Так ты был против…

Ник почувствовал, что его силы вновь ослабевают, и его накрыла волна страха. Это была катастрофа и можно сказать конец света.

– И как ты его вернул?

Джейден тяжело вздохнул.

– Новый Малачай, Джерос, возник из крови Монакрибоса, тем же способом, что и Батимаас из Рубати. Я сдуру подумал, что он будет точно таким же, как она. Невинным и несведущим. Безвредным.

– Вот они все удивились, – саркастически заметил Калеб.

Ксев горько рассмеялся.

– Как и было сказано в проклятии Кри, он вернулся жутко озлобленным и с жаждой мести. Его первой целью было выследить дочь Грима и Лагерр и страшно отомстить.

Ник понимал к чему все идет.

– Поэтому они снова убили его.

– Уверен, что хотели, – сказал Ксев. – Но нет. Им не позволили. Так что они прокляли его к смерти от руки собственного сына. Эту часть ты знаешь, потому что она уже случилась с тобой.

Калеб отсалютовал ему.

– И так, когда родился сын Джероса, Эвандер, и убил Джероса, он осознал, что однажды его сын сделает то же самое. Эвандер решил, что лучший способ отомстить за это маленького проклятие – пленить двух созданий, которые навлекли это на него и его потомков, и сделать их рабами на веки вечные. Более того, он решил кормиться их силой и сделать их своими генералами, которые бы служили ему и его армии.

– Ну, это объясняет гадкое отношение Грима ко мне. – Он больше не был богом смерти, и его действия зависели от воли Малачая. Да, у Ника тоже были бы проблемы с этим. – Когда мы впервые встретились, он сказал, что был ангелом смерти.

Калеб фыркнул.

– В некотором роде. Даже будучи богом, он не был главным божеством, а скорее своего рода эскортом. Спустя века падения и того, что Эвандер сделал с ним, он понял, что под знаменем Малачая у него была работёнка получше. Хотя понижение в должности все еще было проблемой.

Ник наконец-то достаточно удерживал контроль, чтобы вернуться в человеческое тело.

– И я бесил его даже больше, когда пренебрегал им.

– Да, бесил, – агрессивно произнес Калеб. – Но это то, что ты делаешь лучше всего, Готье.

– Спасибо.

– Ну, да ладно. И у меня это выходит лучше всего. Вот почему мы ладим.

Ник фыркнул, зная, что Калеб был прав. Его голова всё ещё кружилась от количества информации, и он попытался разобраться со всем этим.

– Есть какой-нибудь способ вернуться и помочь Чарити и остальным? Не хочу оставлять её там раненой.

В странных глазах Джейдена появилось сочувствие.

– Это не твоя битва, дитя. Извини.

– Но если ты изменишь то, что происходит… если мы узнаем, что пошло не так, то её мир будет не таким.

Ник обдумал слова Ксева.

– Всё это время мы пытались остановить Амброуза.

Ксев кивнул.

– И оказалось, это не Амброуз. Всё это время ты был прав. Проблема не в тебе.

– Мне не лучше от того, что это мой ребёнок.

Джейден напрягся от этих слов. Но слишком поздно, он осознал, что его собственные сыновья заметили его непроизвольную реакцию.

Они обменялись безмолвными, горькими взглядами взаимной обиды братьев на своего отца. Хотя Ник был рад видеть, что в этот раз они поладили, но ему было неприятно, что их объединила ненависть к отцу.

Коди прокашлялась, пытаясь их отвлечь.

– Ты узнал ещё что-нибудь из будущего?

– Не так уж и много, но мы встретили дочь Кириана. И двух детей Сими.

Из глаз Коди тут же покатились слёзы.

– О Боже мой! Люси и Амара были там! – выдохнула она. – Они живы?

Это шокировало не меньше их открытия.

– Ты знаешь о них?

Она кивнула, плача еще сильнее.

– Я никогда не упоминала о них при тебе, потому что предполагала, что они давно мертвы. Так что в этом не было необходимости. – Она издала лёгкий истеричный смешок. – Не могу поверить, что они пережили нападение! Я так рада, что они справились.

– И ты знаешь, что Люсьен замутил с моей дочерью?

Шок от этого мгновенно остановил её слезы. Она резко и оглушительно икнула.

– Серьёзно?

Он кивнул.

Шмыгая носом и улыбаясь, она вытерла свои глаза.

– Ну, поскольку я понятия не имела, что у тебя есть дочь, нет, я не знала об этом.

– Ты знаешь, кто их отец? – спросил Калеб.

Она кивнула.

– Не хочешь рассказать?

Прикусив губу, она элегантно вытерла глаза рукавом, затем прокашлялась.

– Принимая во внимание, кем они являются и как собрались вместе, думаю, не лучшая идея делиться этим с присутствующей здесь компанией… Эти знания могут изменить будущее. Потому что я вполне уверена, что узнай вы правду, один из вас попытался бы это остановить.

– Коди…

– Поверь мне, Ник. Я знаю, как поступишь конкретно ты.

Он бы поспорил, но она знала его лучше, чем кто-либо другой.

– Ладно, сдаюсь перед твоим превосходным здравым смыслом. – Но это не облегчило боль в его груди. Он повернулся в Ксеву. – Я чувствую, что должен что-то сделать. Мы бросили их под огнём. Чарити была ранена. Мы можем отправить какую-нибудь помощь?

Грустный Джейден покачал головой.

– Извини. Это так не работает. Их будущее принадлежит только им.

– Но это неправильно.

Джейден посмотрел на своих сыновей.

– Жизнь несправедлива. Она учит выживать. Вот почему то, что тебя не убивает – делает тебя сильнее.

Калеб вздохнул с отвращением.

– Здесь присутствуют люди, которым не стоит заводить потомство.

– Аминь, брат. Споём это хором. – Ксев сделал какой-то странный жест рукой, должно быть, демонический эквивалент приветствия.

– Итак, Капитаны? – спросил Ник, входя в образ Боунса Маккоя из «Стар Трека». – Как мы можем исправить пространственно-временной континуум?

– Амброуз сказал, что Глаз Ананке – это ключ, – Коди указала на пол, где Ник оставил его. – Нам следует начать с него.

– Ух ты! – Джейден встал на пути Ника. – Что именно сказал тебе Малачай?

– Что он облажался со всеми попытками остановить это. Он сказал использовать Глаз в качестве путеводителя и сделать всё так, как и должно было произойти, чтобы ничего больше не испортить.

Калеб скривил губы.

– О, я знаю это выражение лица.

– Да, – вздохнул Ксев. – Меня начинает тошнить.

Ник приподнял брови.

– Что? Говорите уже.

– Он знает нечто жизненно важное, Ник, чем он не делится, – Калеб кинул на Ксева презрительный взгляд. – Помнишь ту битву, когда он якобы случайно забыл сказать, что наши способности не будут работать?

– И тогда наши враги могли быть вдвое сильнее? Да, я помню. Я всё ещё хромаю из-за этого.

– Ник, запомни на будущее это выражение лица.

Джейден бросил на сыновей удивленный и раздражённый взгляд.

– Я думаю, как лучше объяснить, раз уж вы, двое шакалов, не захотели рассказать ребёнку, что такое Глаз.

– Это Камень Судьбы.

Тот закатил глаза от слов Калеба.

– Это больше, чем Камень Судьбы, – он глубоко и раздражённо вздохнул, затем пошёл к Глазу и поднял его. – Ник? Знаешь, кем была Ананке?

– Первородной богиней судьбы. Примерно такой же, как Тиамат.

Похоже, полученный ответ вызвал у Джейдена раздражение. Приятно знать, что его глупость бесит не только его маму и учителей.

Джейден положил Глаз на сломанную полку.

– Ананке – это принуждение. Она была богиней неизбежности, – он поставил ещё три камня рядом с Глазом. – Думай о ней как о неподвижной точке.

– Он знает, что такое точки отсчёта, – процедил Ксев сквозь стиснутые зубы. – Он не… – Он посмотрел на Ника. – Хорошо, он может быть идиотом, но он очень умный и полезный придурок.

– Спасибо. Пожалуйста, не пытайся поддерживать моё эго. Я не могу позволить себе психиатра.

Джейден кашлянул, чтобы обратить на себя их внимание.

– Опять же, не просто точки отсчёта. Она бесформенная, невидимая сила, что затягивает тебя в неизбежность.

– То есть она как гравитация для судьбы.

– Именно. Она удерживает временную последовательность вместе. Она порядок в хаосе.

– Но… – Ник замер, обдумываля то, что сказал Джейден. – Гравитация имеет скорость освобождения.

– Как и Ананке.

У Ника отпала челюсть.

– Ты говоришь то, что я слышу? Или я слышу то, что хочу, потому что хочу верить в это?

– С правильным применением силы и равновесия, даже точки отсчёта можно изменить. У всего, абсолютно у всего, есть свобода выбора. Но изменение точки отсчёта может иметь разрушительные, невообразимые последствия.

– Например, ослабленная ткань вселенной, – сказала Коди позади него. – Это то, от чего охраняют зайтигеры.

– Она права.

– Да, я не хочу этого делать. Я однажды расслабился на простыню. Моя задница всё ещё горит от побоев моей мамы. Это научило меня быть аккуратней с вещами.

Прижав руку ко лбу, Ксев застонал.

– Хватит разглагольствовать… мне кажется, что Амброуз пришёл к такому выводу и испортил что-то, что не смог исправить.

– Может, это нам устраивает Киприан? – Калеб почесал свой подбородок.

– Или, возможно, Киприан всегда стоял за этим, – Джейден дёрнул подбородком в сторону Коди. – Подумайте, что такое Арэли? Что они делают.

Коди скорчила рожицу.

– Они следят и записывают историю людей.

– И?

– Они – сила, что защищает и вершит правосудие.

Джейден кивнул и махнул рукой, как будто они все понимали суть разговора, но Ник, как и Коди, оказался сбитым с толку.

Когда тот понял, что все, включая Калеба и Ксева, которые показали неприличный жест у него за спиной, абсолютно ничего не понимают, он раздраженно вскрикнул, а потом разъяснил им:

– Изначально, Сраоша в роли Арэля, управлял событиями в истории, которую он хранил, чтобы гарантировать, что она вовремя движется вперед. Также он был судьёй смерти и одним из главных воинов, которые отгоняли демонов насилия и гнева, что терзали человечество.

– И поэтому он обожал и боготворил меня, – пробормотал Калеб.

Джейден проигнорировал их, чтобы с помощью своих способностей заставить камни воспарить над Глазом.

– Мы предположили, что Амброуз потерпел неудачу. Но что, если нет? Что если у него получилось?

Он опустил камни, изменив их расположение, и посмотрел на них.

– Сраоша все равно будет злиться. – вздохнула Коди. – Поскольку порядок будет нарушен.

Джейден кивнул.

– Особенно, если здесь замешан второй Малачай, и Амброуз нашёл способ сломать это проклятие.

– Это лишь догадки.

Джейден взглянул на Ксева и пожал плечами.

– Ну, что поделаешь. У тебя есть догадки получше?

– Сейчас у нас недостаточно доказательств для каких-либо выводов.

– Правильно.

– Но мне нравится ход его мыслей. – Ник прикусил губу, пока его мозг прокручивал варианты. Впервые это давало ему надежду. – По его версии, я не подонок, который уничтожит мир.

– Нет, но твой сын да.

Он закатил глаза и глянул на Калеба.

– Иди постой в углу, пока не научишься мыслить более позитивно. Тебе надо подумать над отношением к жизни, мистер Даева!

– Моё отношение в порядке. Что мне нужно, так это смена окружения, где я не буду заперт в лачуге с задницой, – резко посмотрел на Джейдена, затем на Ника, – и прыщом.

Ник насупился, глядя на Ксева.

– А ты чего лыбишься?

– Рад, что он исключил меня из списка тех, кого ненавидит.

– Итак, – произнесла Коди дипломатичным тоном, стараясь привлечь их внимание к делу. – Можем ли мы использовать Глаз для того, чтобы изменить будущее, как и хотел Амброуз?

– Видишь ли, это сбивает меня с толку больше всего. Глаз работает не совсем так, и Амброуз должен был это знать. Уверен, Ник уже испытал на себе некоторые побочные эффекты.

– Ты говоришь о духовных каналах?

Он кивнул.

– То есть, ты мог общаться по ним?

– О, да. И мне это вообще не нравится. Это как спать с открытыми глазами.

– Да, но это не сны. Это было важное проникновение в суть вопросов, которые ты пытаешься понять. Причина, по которой его называют Глаз Ананке в том, что он показывает суть вопросов или людей.

Ник почувствовал себя так глупо, когда до него в конце концов дошло.

– Он не показывает будущее.

– Он может, а также показывает прошлое, настоящее и всё, что он сочтёт необходимым, чтобы помочь понять.

Коди скрестила руки на груди, изучая Глаз на расстоянии.

– Ты прав. Тогда нет смысла в том, что Амброуз отправил нас за ним, учитывая, что он делает.

– Значит, он показывает все варианты будущего, – пробормотал Ник, – И это меня раздражает. Прямо как моя мама на стероидах… «Не делай этого, Ник… В старших классах у меня был друг, который однажды так поступил. И я говорю тебе, ты можешь упасть, разбить колени. Заработать перелом со смещением. Заработать рак, или бешенство, или умереть!» – передразнивал он низким голосом, – Она всегда приходит к самым отвратительным и устрашающим выводам.

Он вздёрнул подбородок.

– Так что на самом деле мне это не нужно. С самого моего рождения возле меня человек, который так поступает.

Калеб рассмеялся.

– Чирайз убила бы тебя, услышь она, что ты о ней говоришь.

– Возможно, но это правда.

– Знаешь, он никогда не сможет соврать.

Ник повернулся к Джейдену.

– Что ты говоришь?

– Я думаю… В отличии от человека или воспоминания, которое искажает время и эмоции, он не придумывает и не врёт. Он никогда не сбивает с толку и не искажает события. Он всегда даёт холодную неприукрашенную правду. То, что ты видишь, произошло или произойдёт. Твоя маленькая тирада о матери натолкнула меня на одну мысль. Наши воспоминания всегда несовершенны. Они искажены нашими эмоциями и опытом. Мы фильтруем всё с учётом испытанного ранее. Я о том, что ты сам сказал несколько минут назад. Произнес ли я то, что ты слышал, или ты услышал, то что хотел услышать? Это не делает меня лжецом или тебя глупцом. Это всего лишь человеческая натура. Люди видят то, что они хотят видеть и слышат то, что хотят услышать. Глаз этого не делает.

– Амброуз хотел, чтобы ты узнал правду, какой бы она ни была– Коди встретилась со взглядом Ника. – Я думаю, что кто-то ещё кроме Амброуза вмешивается во временную линию.

Калеб выругался.

– Вот что призвало наших уродливых друзей. Они ищут того, кто это сделал. И из-за Амброуза они думали, что это был Ник.

Коди кивнула.

– Но хотя он вмешивался во временную последовательность, этого было недостаточно для наказания.

– Значит, виновен кто-то другой.

– Да, – прикрыв рот рукой, она посмотрела на Ника с тем же волнением, что ощущал и он. – Так с чем мы имеем дело?

– Да все с тем же. С концом света. Только мы больше не знаем, как это остановить, – Ник обошёл разрушенный магазин Меньяры. – Я имею в виду, посмотрите на это место. Если они смогли прийти сюда и так поступить с Менни… как мы собираемся их остановить?

Калеб взглянул на Ксева.

– Разбирайся.

– Не я… Коди.

– Я в деле. – Коди подошла к Нику и обняла его за талию. – Вздохни глубоко и сосредоточься. Шшш…

Ник тяжело справлялся с паническими атаками. Он открыл рот, чтобы сказать Коди, что её там не было, что она этого не видела, но к счастью остановил себя до того, как показался глупым и равнодушным.

Она не только видела это. Она умерла вместе со своей семьёй.

И ему стало еще хуже.

Он быстро задышал.

– Берегись семян, что посажены, даже на наиболее плодородных полях. Те, кого мы взращиваем мозолистыми руками, могут оказаться нашим концом.

Ник моргнул, услышав слова Джейдена.

– Прости, что?

– Это то, что обычно говорила Батимаас, – произнес Калеб напряженным голосом. – Те слова обычно вырезали на стенах её храма, как напоминание о сдержанности и справедливом суждении. Чтобы ты ни посадил сегодня, в конечном счёте ты пожнёшь это завтра. Если ты принёс зло в свою жизнь и сделал зло другим, вселенная ответит тебе местью.

И как будто Нику было мало, что он был на грани срыва, через 2 секунды после того как Калеб закончил говорить, что-то ударило по входным дверям так сильно, что они загрохотали.