Текст книги "Предвидение (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Ник поморщился.

– Жестко.

– Но правда. Но до меня не доходило. Я скорее гонялся за спелым яблоком, чтобы обнаружить засушенный горький фрукт на языке, – он дотронулся до руки младшей сестры, как будто все еще мог почувствовать живую плоть. – Можно подумать, что мои вечно ворчащие и указывающие на все мои грехи сестрицы сломали мой дух в молодости, и я не знал никого, кому бы нравилась моя компания.

Ник фыркнул в ответ на его уничижительный юмор, особенно учитывая, что, по его словам, сестры никогда его не критиковали.

– Твоя жена была дурой.

– Нет, Ник, Теона была умной и расчетливой. Она знала, чего хочет и не боялась это получить. Это я дурак, что закрыл глаза на те вещи, что должен был бы разглядеть, – он сузил глаза. – Она была не похожа на твою Коди. Но отвечу на предыдущий вопрос – одинаково тяжело жить с будущем, которое не знаешь и которое знаешь. Неизвестность пугает. Чаще всего тратишь на это свое время впустую. Любит ли она меня? Сделать это или то?

Эш кивнул.

– Кириан прав. Ничто не разрывает душу, как необходимость принять решение, когда не знаешь, чем оно обернется, и с чем останешься, когда все закончится.

– Кроме того, что придется жить с тем, что принял неверное, – пробормотал Ник.

Кириан фыркнул.

– Ух ты, Ашерон, а он нас таки слушает. Кажется, мне страшно. Это знак Апокалипсиса.

Ник показал язык.

– Босс, если больше не будет зомби, то я справлюсь.

Оба застонали от их упоминания.

– Мадуг же больше не программирует?

Ник покачал головой в ответ на вопрос Кириана.

– Мы оттащили его от компьютеров. Пообещали переломать пальцы на ногах и руках и разбить очки.

– Хорошо. Он конечно гений, но сущий кошмар.

– Знаю я. И бедный Бабба. Им с Марком больше некого преследовать. Они застряли на классах по выживанию. Может, мы должны бросить им косточку?

Кириан нахмурился.

– А я вот не против поскучать. А ты, Ашерон?

– Скука… что за иностранные слова ты употребляешь, генерал? Боюсь, они мне не знакомы.

Ник засмеялся. Забавно наблюдать, как Кириан и Ашерон ведут себя как дети.

По крайней мере пока не зазвонил телефон Эша. Извинившись, он отошел, чтобы ответить.

Кириан скрестил руки на груди.

– И что ты тут делаешь?

– Мне было любопытно, – признался Ник. – Знаю, что ты рассказывал о сестрах. Братьев и сестер у меня нет, так что я пытался представить тебя ребенком вместе с ними. Но это в голове не укладывается.

Кириан посмотрел на огромную статую грустным взглядом.

– Жаль, что мы не ценим наше детство, пока не станет слишком поздно. Особенно те, у кого оно было хорошим.

– Ты о чем?

Кириан вздохнул.

– В свое время я считал, что так и должно быть. Не понимал, как мне повезло, пока однажды не покинул дом и не увидел, как растут другие дети.

– Твой друг Юлиан?

Он кивнул.

– Да. Он открыл мне глаза на то, чего я не замечал раньше.

Нику хотелось бы встретиться с наставником Кириана. Чем больше он слышал о древнегреческом генерале Юлиане Македонском, тем больше уважал его.

– Кстати… готов к вечерней тренировке?

– Конечно. Всегда готов к очередной встряске. Сегодня Стоун не запирал меня в шкафчике и не окунал головой в фонтан. Мне даже показалось, что мной пренебрегают.

Кириан засмеялся.

– Парень, ты какой-то неправильный.

– Знаю, и виню в этом маму. Она так крепко обнимала меня в детстве, что перекрывала мне кислород. От этого повредился мозг.

Когда вернулся Эш, на лице его было выражение, которое появлялось у Баббы, когда ему говорили, что зомби не существует. Или что Опра перешла в другое шоу. Дурные новости для всех.

– Что происходит? – спросил Кириан.

– Совет Оруженосцев. Прошлой ночью было несколько случаев смертей.

– Несколько?

Он медленно кивнул.

Нику, как и Кириану это не понравилось.

– Судя по твоему лицу, они не подавились плохо приготовленным рисом с красной фасолью.

– Конечно, нет.

Ник сморщил нос.

– Мне следует это знать?

– Учитывая твою реакцию на прошлого убитого, нет. Но по крайней мере мы не в моей машине, так что мне не надо волноваться, что ты вцепишься в обивку.

– Ты мне это не забудешь?

– Нет, ты оставил пятно на сиденье, – он зыркнул на Кириана. – Как думаешь, если мы его кастрируем, это его успокоит?

Кириан рассмеялся.

– Возможно, но тогда нас кастрирует его мать. Не знаю, как ты, а я дорожу этими частями тела.

– А я бы и без них прожил, – тихонько пробормотал Эш. – К сожалению, чудовище, которое мне приходится терпеть, нет, и она устроит мне ту еще жизнь.

Он глухо зарычал.

– В общем, все плохо, – последние четыре слова он произнес отрывисто и громко. – Они думают, что до них добрались Даймоны.

Ник выпучил глаза.

– Так… что-то мне не нравится, что Даймоны едят Оруженосцев, – пусть он и был Малачаем, но все равно как-то неприятно.

– Не волнуйся, мы не дадим им съесть тебя. По крайней мере живьем.

Ник фыркнул в ответ на сухой тон Кириана.

– Спасибо, босс, – ответил он язвительно. – Хорошо, что я не оставил тебе печенья Розы. Ты его не достоин!

Кириан похлопал его по спине.

– Ничего. До конца вечера отработаешь.

– С чего ты решил?

– Сегодня день оплаты. Артемида кинет ее в мой бассейн. Придется тебе понырять.

Ник сразу ощетинился. Он ненавидел, что древнегреческая богиня Артемида не идет в ногу со временем и не платит Темным Охотникам наличкой или на банковский счет. Нет, она все еще считает, что живет в Средние века, и раз в месяц скидывает на них золотые слитки и драгоценные камни. Печально то, что богиня, знаменитая своей стрельбой из лука, абсолютно не умеет целиться. Она всегда скидывает их в крайне неудобное место. Хотя, скорее всего, она это делает специально.

Он уставился на Кириана.

– Ты… – он остановился, когда понял, что значит выражение лица Кириана. – Нет, только не туда опять. Куда угодно, но не туда.

– О, да… – оплата на дне бассейна на заднем дворе. Желаю повеселиться, когда будешь доставать. Убедись, что в этот раз не прозеваешь бриллианты.

И с этими словами Кириан ушел, злобно хохоча.

– Ненавижу тебя, – крикнул Ник ему в спину. – И я увольняюсь!

– Ты не можешь уволиться. Я владею твоим жалким задом, и твоя мама не позволит тебе уволиться, пока ты не расплатишься за больницу.

Ник передразнил его, пока Ашерон смеялся над ним. Он скорчил рожицу древнему существу.

– Тебе не нужен милый работник в уродливых рубашках?

– Только об этом и мечтаю… Нет.

– Вы оба отстой.

– Ага, для этого и нужны клыки, – Ашерон провел языком по одному из них, чтобы подтвердить свои слова.

Раздраженно вздохнув, Ник покачал головой.

– Ну и ладно. Хотя бы не дайте меня съесть, как других Оруженосцев. Помните, меня нельзя убивать, пока мне не исполнится двадцать четыре. Мы так договорились.

Ашерон пихнул его.

– Ты такой странный.

– И все равно нравлюсь тебе. И о чем это говорит?

– Что я слишком мало выхожу в люди.

Когда Ник пошел к двери, Эш остановил его.

– Помочь тебе с бассейном?

– Неа, сам разберусь. Иди, спасай мир. Но если хочешь выделить мне плавки для купания, то уверен, соседи Кириана это оценят. Иначе пойду в чем мать родила.

Как только он это произнес, на его голове появилась пара плавок.

Ник стащил их, зарычав.

– Теперь я понимаю, в кого Артемида такая меткая. Вы вместе тренировались?

Ашерон пробормотал что-то на атлантстком, уходя. Но в этом не было ничего удивительного. Ник же замер от того, что понял слова, как будто это был английский или каджунский язык.

«Парень, не упоминай Арти. Мне вовсе не хочется иметь с ней дело этой ночью. Не буди рыжего дракона. Она может услышать и прийти на зов».

По крайней мере одна из его способностей Малачая работала как следовало. Но это даже напугало его. Он к такому не привык, обычно все шло наперекосяк или вообще не работало.

Когда он посмотрел на статую, то впервые увидел сестер Кириана не бледными кусками мрамора, а такими, какими они были в его время. Фаедру, которая была моложе всего лишь на год. Она пела ангельским голосом. Алтею – младшую в семье, любимицу Кириана. Он избаловал ее до такой степени, что даже родители возмущались на это. Хотя всю их семью ошеломила его смерть, она восприняла ее хуже всех. Это так ранило ее, что она даже сбрила свои светлые, как у Кириана волосы и отказывалась разговаривать.

И Диану. Эта сестра была так на него похожа, что они постоянно ссорились по всевозможным причинам. Оба были упрямыми и несгибаемыми. Забавно, но в итоге она вышла за одного из его лучших друзей, похожих по темпераменту на Кириана, как будто она так сильно скучала по брату, что искала кого-то, кто бы напоминал его.

Ник не только видел их, но и чувствовал любовь Кириана к ним и их к нему. Она была так сильна, что эфир перенес ее и создал защиту для его босса даже спустя две тысячи лет.

Не удивительно, что Кириан хотел пронести эту память сквозь время.

Кириан прав, его благословили боги. Его семья сделала все, чтобы защитить сына. Даже когда он настоял на том, чтобы сражаться, как солдат, его отец окружил его личной охраной, состоящий из лучших солдат, которых смог отыскать, и отправил его учиться к Юлиану Македонскому – самому опытному и уважаемому греческому командующему того времени. Алкис Фракийский шел на все, чтобы защитить единственного сына. Он бы сделал для Кириана все.

И когда Кириан женился на проститутке против его желания, Алкис всеми силами пытался открыть правду о ней неразумному сыну.

Кириан сопротивлялся. Влюбившись в образ, который она создала для него, в плену ее лжи, он слышал лишь Теону. Ничто не могло заставить его отпустить ее, даже отец, который лишил его наследства, наказав. Теона была его жизнью, и он бросил свои войска, услышав, что она в опасности. Он ехал день и ночь, чтобы спасти ее, а она отдала его врагам, которые мучали и пытали его.

Его семья делала все, чтобы спасти его. Алкис предлагал передать Фракию под контроль римлян. Сестра Кириана Алтея предлагала себя в качестве рабыни ненавистному врагу Валериусу Магнусу Старшему. Это была истинная, не знающая границ любовь. Даже после горьких слов, сказанных Кирианом отцу, король Алкис изо всех сил пытался исправить последствия предательства Теоны.

К сожалению, римляне не собиралась его отпускать. Он был слишком хорошим командующим. Они знали, что если выпустят его, он уничтожит их империю. В исторических хрониках писали, что когда Кириан Фракийский вел свои войска на войну, римляне падали, как подкошенные.

И когда гордый король Алкис узнал о его казни, то убил себя.

Ник смахнул слезы, задыхаясь от горя. Он чувствовал муку и чувство вины, которые испытывал Кириан каждый день. Ища счастье и доверившись вероломной женщине, он уничтожил свою семью и нацию.

Мгновение слепого эгоизма…

Не удивительно, что он об этом не говорил. Не удивительно, что Кириан никому не доверял. Как бы он смог?

Но в том то и загадка жизни. Как понять, что на сердце у другого? Кто живет ради тебя, а кто лишь ради себя. Скорее всего это узнаешь лишь когда тебя повесят, как Кириана.

Ник дотронулся до руки Алтеи. На мгновение ему показалось, что она сжала его пальцы.

Жутковато.

– Не волнуйтесь, – прошептал он им. – Я уберегу вашего брата. Прикрою ему спину ради вас.

«Но кто прикроет твою?»

Ник подпрыгнул, услышав бестелесный голос, шепчущий ему на ухо.

Какого черта?

Он просканировал комнату с помощью демонических глаз.

Ничего. Тишина в эфире. Никакого запаха…

Но он точно слышал женский голос, говоривший на английском.

«Блин», – за последние годы Ник понял одно…

Бестелесные голоса, шепчущие уму на ухо – предвестники беды. И к тому же Война и Смерть объявили ему войну. Жнец Грим сказал ему приготовиться.

Похоже, все началось.

Глава 2

– Ух ты, Готье! Ты сегодня дерганней обычного, учитывая, что ты чаще всего скачешь, как гиперактивная белка.

Ник поморщился, когда у его шкафа остановилась Брайнна Аддамс и ЛаШоннда Тибидокс.

– Я решил, что это крадется Калеб, чтобы сделать какую-нибудь глупость, например, вытянуть мои трусы при всем классе, – солгал он, надеясь, что Брайнна примет такое объяснение. Хотя Калебу для этого и красться бы не пришлось.

Злобный демонюга мог бы это сделать усилием мысли с другой стороны класса. Так он и поступал, когда находился в дурном настроении.

Однажды Ник превзойдет его и вернет должок. А потом сбежит в другое измерение, где будет надеяться, что Калеб никогда его не найдет.

– Ну, все ясно, – Брайнна невероятно изящно подошла к шкафчику. Она была обычной компанейской девчонкой, которая была одета в штаны с заниженной талией цвета хаки и строгую рубашку, ЛаШонда же – ее яркая лучшая подруга одевалась в стиле аниме. Сегодня на Шон была сексуальная японская школьная форма, которая напомнила Нику комиксы манга – отделанная рюшами белая блузочка, ярко-красный галстук и слишком маленький джемпер, который явно подчеркивал выступающие части ее тела, на которые он не смотрел, чтобы не схлопотать пощечину за приставания.

Но не только поэтому… И не потому, что он был холоден.

Однако, он был самым счастливым приличным парнем, если бы его девушка иногда заимствовала вещички у ЛаШонды.

Да, Коди выглядела бы чудесно.

И как обычно, Шон подошла к вопросу со всей серьезностью. Она даже надела поверх своих косичек повязку в морском стиле, белые чулки до колен и туфельки Мэри Джейн.

Ник поморщился, когда осознал и жутко испугался того, что знает, как называются эти черные блестящие туфли. Но все же Коди по-тихоньку знакомила его с подобными вещами. Сейчас он уже ел с тарелки и пил из стакана, как нормальный человек.

Но если честно, обучение он проходил без желания. Он по-прежнему не понимал, зачем женщинам больше двух пар туфель – тех, что носишь ты, и тех, что заставляет тебя надевать в церковь мама и по особым случаям, потому что твоя обычная обувь заставляет желать лучшего.

Покраснев, он отошел, чтобы Брайнна смогла открыть шкафчик и взять книги.

– Ты вчера успела прочитать все, что нужно?

– Нет! – раздраженно рявкнула Брайнна. – Это же так много. А ты? Если скажешь да, я тебя ударю.

– Я смухлевал и попросил Кириана мне все пересказать. Замечательно работать с древнегреческим боссом. Он знает «Илиаду» назубок, и ему даже нравилось просвещать меня. Кажется, он лично знал Ахиллеса.

Она фыркнула.

– Он не такой старый.

– Нет, но Эш – да.

Она рассмеялась

– Вообще-то… – Шон сжала книги покрепче, огляделась и зашептала. – Мама мне поведала слух, что Кириан спал с внучкой королевы Амазонок, которая сражалась при Трое.

Ник недоверчиво фыркнул.

– Да ну!

Она прижала правую руку к сердцу.

– Так говорят.

– Кто говорит?

– Другие греческие Темные Охотники, – Шон перекинула волосы через плечо. – Зои была одной из них. И она достаточно старая, чтобы знать… и была принцессой Амазонок.

Ник обдумал это. Шон может знать правду. Как и Брайнна, она была из одной из самых старейших семей Оруженосцев, многие поколения скрывавших существование Темных Охотников и служащих им. Кроме того, отец Шон многие годы был Главным Историком и Хранителем архивов Совета Нового Орлеана. И он был непревзойденным экспертом во всем, что касалось истории Темных Охотников – что они делали и кого знали.

– Я спрошу Кириана, но он злится, когда я лезу в личное… Хотя, может, Эш знает.

– Вполне, – Брайнна вытащила книги из шкафчика и захлопнула его. – Он знает все.

Не совсем. Он понятия не имел, что Ник – Малачай, и что Коди – его племянница. Удивительно, что при всей силе Ашерона, от него удалось сохранить в тайне столько вещей.

Но Ник не стал ее поправлять. Он быстро понял, что у всех есть свои слабости. Природа всегда предусматривает какой-нибудь выключатель.

На каждый Титаник есть свой айсберг.

Так объяснил ему Кириан смысл «Илиады». Баланс и умеренность. Регрессия до средней величины. У каждого Гектора есть свой Ахиллес. У каждого Ахиллеса – Парис. У каждого Приама – Агамемнон, а у Агамемнона – Клитемнестра.

Рано или поздно каждый заплатит за неправильные поступки по отношению к другим. И когда расплата приходит в дом, она приводит с собой гадких друзей с копьями.

Кстати о…

Он повернулся, почувствовав присутствие сверхъестественного существа, которое всегда вызывало на его губах мечтательную улыбку. Как только он увидел зеленоглазую Коди в обтягивающей красной футболке, то понял, что стоило бы надеть штаны посвободнее. К счастью, на нем была мешковатая гавайская рубашка.

– А вот и моя малышка.

Ее чудесная улыбка только ухудшила его положение.

– Когда-нибудь мне придется выучить каджунский, – она нахмурилась. – Кто знает, может под вашим акцентом скрывается оскорбление.

Ник спокойно скинул рюкзак с плеча и выставил его перед собой, на всякий случай.

– Нет, милая. Я бы никогда так не поступил с моей красавицей.

Брайнна засмеялась:

– Не знаю, девочка. Я тут провела уже столько времени, но все равно к нему не привыкла.

Шон цыкнула на нее.

– Ты разбиваешь мое патриотическое сердце!

Ник выдал самый сильный каджунский акцент:

– Они не понимают, милая… не понимают. И что нам с ними такими делать?

– А давай скормим их крокодилам, – Шон подмигнула ему.

Брайнна хмуро посмотрела на Коди.

– Тебе не хочется увидеть субтитры, когда он так делает?

– Нет, я могу его понять, если только он не говорит на каджунском на самом деле, пусть даже слова он произносит быстро и с акцентом. Но вот Баббу и Марка… Мне точно нужны субтитры, когда они чем-то возбуждены и тараторят. Понятия не имею, на каком языке они говорят.

– Это старый добрый акцент Теннеси, – поддразнил ее Ник. – И у них он не сильный.

– Для тебя, – ответила Коди. – Но следует помнить, что мой родной язык не английский.

Глаза Брайнны расширились.

– Нет?

Коди побледнела, когда поняла, что проговорилась перед Брайнной и Шон.

– Хм, нет. Я родилась в Греции и моя мать египтянка.

– Правда? – ахнула Брайнна и посмотрела на Ника. – А мы только про Грецию говорили. Так первым ты выучила греческий или арабский?

Ник приподнял бровь, ожидая ее ответа… Хотя в современном Египте и говорили по-арабски, мать Коди была древней богиней. Так что она росла, разговаривая на иератическом и демоническом египетском – мертвых и забытых языках. Даже ее греческий – произошедший от койне-греческого диалекта Кириана, отличался от современного.

– Греческий, – сказала она быстро.

«Дешево отделалась».

Коди бросила на него раздраженный взгляд.

«Не говори со мной в таком тоне. К твоему сведению, по-арабски я тоже говорю свободно. Мой отец несколько лет прожил среди кочевых племен Северной Африки».

Странно, но этого он не знал.

– Впечатляет, – сказала Шон. – У тебя совсем нет акцента. И как тебе так повезло?

Коди пожала плечами.

– Хорошая генетика. Хотя моим родителям легко давались языки, но от акцента им так и не удалось избавиться. А вот моим братьям удалось.

Брайнна ахнула еще громче.

– Не знала, что у тебя есть братья. Почему они не ходят в нашу школу?

«Ты сегодня раскрываешь всевозможные секреты. Кто-то наслал на тебя заклинание правды?» – передал ей Ник свою мысль.

«Знаю! Помоги!»

Ник кашлянул:

– Ее братья намного старше. Они не живут в штате.

– А, – Брайнна кивнула. – Поверь мне, я понимаю. У меня огромная семья по всему миру. Та еще заноза.

Прозвенел звонок.

Ник громко застонал, ученики потянулись к классам.

– И где мой геморрой? Странно, что он не рядом со мной.

– Может, он болен, – предположила Брайнна, не зная, что Калеб был демоном-полубогом и не мог болеть.

Ну, однажды он заболел, но это были особые обстоятельства и такого не должно было повториться. Господи, да он молился, чтобы этого больше не произошло.

Когда они направились в класс, к ним по холлу подлетел Калеб.

Ник приподнял бровь.

– Что-то не так?

– Будильник не сработал.

– Странно.

– Да, – сказал Калеб язвительно. – Ты себе не представляешь. Аэрон тоже проспал.

А вот это странно. Расчудесный Леголас мог бы поспорить с мамой Ника на деньги, что никогда не будет никуда опаздывать. Кроме того, он придерживался ужасного жесткого военного графика. Он был не богом войны, а человеком с обсессивно-компульсивным расстройством.

Ник скривился.

– Опять зайттигеры?

– Не смешно.

– Да я и не шучу, – потому что хранители времени со своими серпами обезглавливали тех, кто злоупотреблял временем, и о таком не шутят. Особенно учитывая, что они выглядели, как доктора, лечившие чуму, и казалось, будто у тебя галлюцинации о фильме ужасов в стиле вуду.

И они капают кровью на твои единственные ботинки, пока ходят за тобой, как жуткие тени, от которых не отмахнуться.

Да, Ник не стал бы шутить о таком.

Наверное, это причина, чтобы завести еще одну пару ботинок. Девчонкам может понравится.

Ему все еще снились кошмары, после последнего столкновения с этими жуткими существами.

– Знаешь, – медленно начал Ник. – Нам бы не помешало лечение. Но учитывая все, с чем мы имеем дело… Если я расскажу об этом постороннему, нас запрут в психушке, а ключ выкинут.

– Так и будет, – Калеб вел их в класс. – И я уже пожил в громадной клетке, так что не рекомендую.

– Да, но в твоем случае, твоими внутренностями обедали демоны.

– Правда. А твой отец пытался вырвать мои крылья, – Калеба передернуло от воспоминаний. – Я уже говорил, как ненавижу твоего отца?

– Неа, но я чувствую, брат. Он тоже у меня в любимчиках не ходил.

Коди покачала головой.

– Вы оба такие дурные.

Ник возмущенно кашлянул.

– Как будто ты его больше нас любила. Насколько я помню, ты сама пыталась его убить.

– Твой отец был чертовым садистом.

– И мы так считаем. Никто не плакал, когда он умер, – Ник пропустил Коди в класс и направился к своему обычному месту.

– Ну, не надо было это озвучивать.

Он издал тихий демонический рев и послал рассерженный взгляд Калебу.

– Она снова пытается сделать из меня человека. Да что такое с женщинами? Фу! А потом она мне скажет не ковырять в пупке.

– Ник! Это гадко!

– Вот видишь!

Она покачала головой, прикрыв глаза руками.

– Ты такой ужасный. Калеб, спасибо, что ты джентльмен с хорошими манерами.

– Не за что. Меня перевоспитала Лил. Но если тебе станет легче, Ник, я был гораздо хуже тебя, когда она меня встретила.

Ник уселся, смеясь. Пока он копался в сумке, в голове промелькнуло странное видение – Калеб и Лилиана. Видение было таким ярким, живым и мощным, что он замер на месте. На него обрушилось невообразимое горе и физическая боль.

Малфаса ранили в бою, прокололи бок копьем, и за ним гнались войска сеферимов, сражавшихся против армии первого Малачая.

После долгого преследования Малфас наконец-то оторвался от врагов и нашел место со свежей водой. Из-за болезненных ран и попыток не потерять сознание, у него не осталось сил, чтобы отозвать свою демоническую форму. Так что он лежал у ручья на животе, расправив черные крылья, его красная кожа была залита черной кровью.

Он едва дышал и пытался остановить кровотечение, когда услышал, как рядом кто-то ахнул. В ярости он направил меч на того, кто помешал ему, намереваясь убить.

Но как только он заглянул в наполненные страхом ярко-голубые глаза, то заколебался. Глаза принадлежали ангельскому личику – с такими он не сражался.

Ее нос был немного большим для личика, как у феи, но он не отвлекал от ее красоты. Этот маленький изъян каким-то образом делал ее еще красивее. Ее светлые волосы были заплетена в тугую косу, но из нее выбивались кудряшки и обрамляли лицо.

Хотя она явно испугалась его, но все равно прикусила губку настороженно и начала медленно приближаться.

– Ты ранен?

Ошеломленный тем, что она не закричала и не убежала прочь, Малфас хмуро посмотрел на нее.

– Ты меня понимаешь?

Когда она подошла ближе, он обнажил клыки и зашипел, надеясь прогнать ее.

Вместо этого она замерла:

– Демон, я не причиню тебе вреда. Я целительница. Позволь мне помочь тебе.

Эти слова ошеломили его. Она – человек, зачем ей ему помогать? Они были по разную сторону войны. И ей следовало об этом знать. Такие, как он убивали людей сотнями, где бы не отыскали их.

Не жалея, не рассуждая и не колеблясь.

А она все равно стояла, опустив руки. Он не чувствовал никакого подвоха. Она казалось самым искренним созданием из всех, что он знал, хотя таких он знал не много. Большинство его знакомых были теми еще змеями, способными предать в мгновение ока.

– Пожалуйста… позволь помочь. Если тебя тут найдут, то позовут на помощь других, чтобы убить.

– А почему ты не позовешь?

– Лично мне ты ничего не сделал. Я не верю, что кто-то должен отвечать за поступки других, лишь за свои, – она подошла к самому кончику его меча, покрытого кровью поверженных врагов.

Лишь тогда она засомневалась, заметив это.

Малфас опустил меч и позволил ему выпасть из рук. Он сложил крылья и зашипел, потому что от этого стрельнул бок.

С самым нежным выражением лица, которое когда-либо предназначалось ему, она опустилась на колени и положила мягкую ладошку на его щеку. Его трогали так впервые в жизни. Целую минуту он не мог дышать, от захлестнувших его незнакомых чувств. А кожа ее пахла розами и медом – восхитительный запах, пробудивший в нем жгучий голод.

Но он не жаждал крови или костей. Он не знал, чего хочет от нее.

– У тебя жар.

Его поразило, что она не отпрянула от его неестественно-красной кожи и длинных оранжевых волос. Вместо этого она взяла его за лицо и не поморщившись заглянула в желтые демонические глаза, стирая кровь с его щек и губ.

– Можешь встать?

Он кивнул.

И к его величайшему изумлению она помогла ему подняться на ноги. Когда ее нежная ручка скользнула по его черным крыльям, чтобы поддержать, он пропал от ее доброты.

– Здесь есть пещера, в которой я играла в детстве, вон на том холме, – она мотнула головой в том направлении. – Туда никто не ходит. Люди думают, что там призраки. Там ты будешь в безопасности, и я смогу ухаживать за тобой и приносить еду.

– Не понимаю, зачем тебе помогать мне.

– Потому что ты нуждаешься в этом.

Он покачал головой.

– Ты меня не боишься?

– До ужаса.

Так и должно было быть. Он возвышался над ее хрупким человеческим телом. Ему ничего не стоило разорвать ее на кусочки и с помощью ее костного мозга и крови восстановить силы и залечить раны. Он разрывал мужчин в два раза больше ее, вооруженных, тренированных воинов.

И все равно она стояла рядом, безоружная. Ее единственной защитой было тонкое светло-желтое платье, через которое под лучами солнца просвечивалось ее тело. На ней даже не было украшений, с помощью которых она могла бы заколоть его.

Ничего.

Даже ее ногти были настолько короткими, что она бы не смогла его оцарапать. Она была беззащитна, как мышонок. Часть его хотела отведать ее крови, узнать, была ли она такой же сладкой, как пахла. Та же часть его души ненавидела ее за то, что она смела вот так стоять рядом с ним, за невинное доверие, как будто говорящее, что она знала, что он не причинит ей вреда.

Как будто она заставляла его проявить безжалостность. Он поклялся, что всегда будет таким, что никогда больше ничего не почувствует, останется глух к миру и его боли.

Она была его врагом, тем, кого пытался защитить его отец. Малфас поклялся с помощью своего меча и армии уничтожить каждого члена ее жалкой расы, увидеть, как исчезнет зараза, которой они и были.

Человечество… Слово отдавало горечью на его языке.

Но когда он посмотрел на нее и почувствовал жар ее ладошки на своей коже…

Внутри не было ненависти. Он хотел успокоить ее и прогнать страх из ее глаз. И ему даже хотелось узнать, как выглядит улыбка на этом невинном личике.

– Я не причиню тебе вреда, малышка, – он не знал, кого больше удивили его слова – его или ее.

Впервые ужас исчез с ее лица и взгляд стал мягче и теплее. Обняв его за талию, она мягко направила его к пещере.

– Все демоны такие огромные?

Он фыркнул от ее вопроса.

– Зависит от особи, – он резко втянул воздух, когда споткнулся о куст ежевики и боль вернулась снова. Она не сморщилась, когда он навалился на нее сильнее, чем хотел.

Удивляясь ей, он ослабил хватку на ее плече, не желая причинять ей боль.

– А все женщины такие же храбрые?

Наконец-то на ее губах появилась улыбка, и она ошеломила сильнее, чем он думал.

– Зависит от особи.

Он приподнял бровь в ответ на ее поддразнивания.

– А ты нахалка.

– Так и мой отец говорит. Моя вина в том, что я не знаю своего места. Но кто может знать его лучше, чем я? И кто может лучше определить его? Так что я не буду ни под кого подстраиваться. Это моя жизнь, такая, какая есть. И я буду жить по своим правилам столько, сколько захочу, – она завела его в темную пещеру, где он применил ночное виденье.

Для него тут было как дома.

К его удивлению, она не боялась тьмы, что он звал домом. Он сел на пол, а она пошла в угол и достала маленькую трутовую коробочку. Если бы он не знал наверняка, то решил бы, что в ней кровь демонов, так ловко она двигалась почти в кромешной тьме.

Но это лишь потому, что она была знакома с местом и знала тут все. Лилиан достала спичку, подожгла ее и поднесла к маленькой сальной свечке. Держа ее в воздухе, она подошла к нему и поставила ее в маленький подсвечник, который сама же и соорудила.

Как только она смогла видеть, то повернулась к нему и опустилась на колени. Когда она потянулась к его кирасе, он схватил ее своей когтистой лапой.

– Что ты делаешь?

Она спокойно посмотрела на него.

– Хочу осмотреть твою рану. Ты же не думаешь, что я причиню тебе вред?

Нет, но довериться было не легко для него. В прошлом не было никого, кто бы не пытался причинить ему вред. Включая его собственных родителей.

Он нехотя ослабил хватку и сдался ее заботе. Она, как и обещала, не причинила ему вреда, лишь осторожно осмотрела рану, затем оторвала часть нижней юбки, чтобы перевязать ее.

Этот бескорыстный поступок поразил его вдвойне. Во-первых, ради него она испортила свое платье. Во-вторых, ее прикосновение было легче перышка, и тронуло до глубины его прогнившей души.

Закончив, она села и улыбнулась ему.

– Тебе нужно лежать и отдыхать. Я принесу тебе что-нибудь попить и поесть.

– Спасибо.

– Не за что.

По тому, как она это сказала, он понял, что она что-то хочет от него, но не понимал, что.

Через секунду она рассмеялась.

– Как тебя зовут?

– Малфас.

– Малфас, – повторила она с отвращением. – Это имя тебе совсем не подходит.

– И как ты это поняла?

– Ты слишком красив, чтобы быть Малфасом.

Она чокнутая? Он был полностью демоном в ее присутствии. Он уже выяснил, что больше всего люди ненавидят их, когда они носят шкуру демонов. Все в них противело человеческим особям.

Но, казалось, это ее не беспокоит: ни черная кровь, ни длинные когти, предназначенные для того, чтобы разрывать человеческую плоть. Она вела себя так, как будто он был нормальным, как дневной свет.

И это смягчило его сердце воина, как никогда раньше.

– И какое имя тогда предложишь, малышка?

Она мило прикусила губку, задумавшись. Затем, к его полному изумлению, она протянула руку, нежно откинула оранжевые волосы с его лица, чтобы держась за него, изучить его черты.