Текст книги "Инстинкт (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Шеррилин Кеньон
Инстинкт
Хроники Ника – 6
Переводчик: svechka
Бета: Триадочка
Переведено для сайта http://darkromance.ucoz.ru/
Однажды друг сказал мне не страшиться будущего. Так или иначе, оно наступит. Задача в том, чтобы встретить его с распростёртыми объятиями, чтобы оно ничего не сломало, когда налетит на тебя.
– Ренегэйт Вайя Моян, Темный охотник.
Пролог
Не легко быть смертью, тяжело заводить друзей. И еще тяжелее их удержать. Никто не рад видеть тебя. Когда ты рядом, все подпрыгивают и нервничают. Отстойно.
И в частности сегодня Грим был… ну… Гримом.
Тяжело вздохнув, он посмотрел на своих громадных миньонов Боль и Страдание. Явно напуганные намерениями Грима и его настроением, они вылетели из комнаты, как тараканы, пойманные за попыткой стащить кусочек торта. Как будто он собирался убить их, когда они убирались у него в офисе.
Можно решиться на это позже. Но он редко убивал тех, кто делал что-то для него.
Еще больше раздраженный их страхом, он провел рукой по большому хрустальному черепу на столе.
Пора было выместить на ком-то злость. Но пока он не знал на ком и за что.
Что-то было не так. Происходило нечто неестественное. И этот дурацкий прозрачный череп никак не помогал разрешить задачку. Он ничего не видел, и это подогревало его еще больше. Ему не нравилось находиться в неведении, и он проклинал то, что родился без дара провидения.
Грим поднял череп, собираясь разбить его о стену.
– Пытаешься найти нашего пропавшего всадника?
Успокоившись достаточно, чтобы поставить череп на место, Грим склонил голову на бок, прислушиваясь к женскому голосу. Лагерр со своими кудрявыми темными волосами и совершенным лицом была прекрасна. Честно говоря, она была его самым любимым существом. В ее сердце не было неопределённостей, предубеждений. Она ненавидела всех одинаково.
И без колебаний убивала.
Именно поэтому в течении многих веков они были лучшими друзьями. Вздохнув от скуки, Грим сел и печально посмотрел на нее.
– Нет смысла охотиться на Ирре. К несчастью, Готье закрыл для нас дверь охоты за человеческими вредителями. С этим ничего не поделаешь.
– Ага, но все всадники остались на человеческой стороне, за дверью, которую он так грубо захлопнул перед нашими лицами. Но в этот раз не все заперты в другой реальности.
В ее словах был смысл. Но все же…
– Бейн связался с нашими врагами. Сказал, хватит с него интриг. Остались только мы с тобой.
– А Ирре тот, кто хочет присоединиться к нам. У него ярость в крови, которая нужна нам, чтобы доставить древних богов в этот мир и освободить их. Они останутся навечно благодарны за нашу услугу и отблагодарят за смелость. Хотя четыре, не семь, но четыре всладника смогут создать сильную команду… остальных нам надо призвать к ответу и забрать то, что было украдено у нас.
Грим приподнял бровь.
– Прости, что?
– Я нашла нашего потерянного всадника, как никогда готового съесть сердце Малачая и привести нас к Победе. Вместе мы сможем сделать нашего демона Малачая-Готье тем, кем он должен быть. Или убьем его, если откажется, и заменим его братом, в котором тоже течет кровь Малачаев.
Грим улыбнулся, впервые с того момента, как Ник Готье пробился в свое измерение и решил, что не станет устраивать конец света или умирать у его ног.
Снова выглянуло солнце. В этот раз их ничто не остановит. Особенно языкастый уличный мальчишка со своей пестрой бандой дружков. И тогда маленький Ник узнает, каких нужно заводить друзей.
Глава 1
«Никусечка? Поторопись, малыш! Ты опоздаешь в школу!»
Ник Готье скинул полотенце, которым сушил волосы, и посмотрел на часы на тумбочке еще раз убедившись, что его мать была самым бдительным и аккуратным хронометристом. По крайней мере, когда это касалось его дома, школы и работы.
Как странно… мгновение назад, когда он только вышел из ванной, у него оставалось почти сорок минут.
Тогда сколько по времени можно натягивать пару джинсов и одну жутко уродливую гавайскую рубашку?
Очевидно, тридцать пять минут.
«Блин, я торможу по утрам». Хорошо, что его заклятые враги не знали об этом. Иначе его бы зажарили на завтрак. Кинув полотенце в ванную, он поспешил на кухню и почти споткнулся о их новое меховое прибавление. Ксевикан протестующе зашипел и метнувшись к стене, выгнул спину.
Ник уже было собрался передразнить кота, но не стал, так как его мама не знала, что их новый питомец на самом деле древний перевертыш, которого Ник с друзьями освободили из адского измерения. К счастью, она решила, что у него чумка или что-то подобное и взяла его ненадолго.
«Прости, Пушистые ботиночки».
Ксев посмотрел на него, затем телепатически выразил ему все свое негодование:
«Я всей душой ненавижу имя, которое ты дал моему кошачьему воплощению, Готье».
Ник широко улыбнулся большому белому Египетскому мау, который возмущенно смотрел на него.
«А как ты думаешь, зачем я его использую?»
Ксев выпустил когти, чтобы почистить их, и Ник перехватил лапу, направленную на него.
Добродушно посмеиваясь над незатейливым оскорблением, который Ксев получил от Калеба, Ник потянулся к бекону и понял, что его пушистый гость обошел его. Снова. Да, хорошо, что он жалел Ксева.
И это правда. Древнее существо было заключено в реальности без друзей и семьи тысячу лет. А сейчас Ксев был напуган миром, которого не знал, да и с остальными не очень-то ладил, так что они решили, что лучше всего ему спать в доме у Ника, пока тот в школе или на работе. И так как Ксев переживал посттравматический стресс, обладая при этом огромными силами и малым терпением, то избежать конца света удастся лишь, если Ксев будет держаться подальше от событий, повышающих уровень его стресса и побуждающих к массовым убийствам.
– Да ты издеваешься, Ник? Да?
Ник повернулся и обнаружил, что его крошечная светловолосая мама уставилась на него. Господи, он никак не мог понять, как такая маленькая, как Чирайз Готье женщина, может быть так страшна в гневе. Хотя от его девушки, Никоды Кеннеди тоже бросало в пот.
И все, что ей нужно было сделать, всего лишь надуть губки.
– Что?
Закрыв дверь холодильника, мама помахала перед ним бутылкой молока.
– Во-первых, зачем ты выпил все молоко прошлой ночью, когда я ушла спать? Во-вторых, затем ты поставил пустую бутылку в холодильник?
Он сжал челюсть и посмотрел на настоящего преступника, который, наверное, выпил всю бутылку до капли. Но мама посчитает его чокнутым, если он обвинит в этом ловко открывающего бутылки кота. Так что он повел себя как мужчина и взял вину друга на себя.
– Вопиющая тупость? Я считаю ее виновной в большинстве глупостей, которые совершаю ненамеренно.
Она закатила глаза и швырнула бутылку в мусорное ведро.
– Иди, пока не опоздал. Люблю тебя, даже когда ты меня бесишь.
– Я тоже, – он схватил рюкзак с пола, поцеловал ее в щеку и посмотрел на кота. – Увидимся, Пушистые ботиночки.
«И не оскверняй мое постельное белье!»
Поздно. Ксев уже направился в комнату Ника, чтобы занять его кровать.
Вздохнув от того, что Ксева бесполезно предупреждать о чем-либо, Ник посмотрел на маму.
– Куплю молока, когда буду возвращаться с работы.
– Спасибо, Страшилка. Хорошего дня.
– И тебе, не слишком трудись, – Ник пошел к черному входу, и пересек парковку дома к кирпичной стене, которая отделяла ее от школьного двора. Хотя с реки надвигались грозовые облака, он задержался на мгновение, чтобы насладиться деньком.
Застегнув куртку, он вдохнул витающий в воздухе знакомый запах бенье и кофе, который исходил от Рынка и ресторанов. Если честно, он был рад оказаться дома, во Французском квартале, среди друзей и семьи.
Оказаться в самом прекрасном городе на земле.
Хороший денек, чтобы почувствовать себя живым. Его друг, Ашерон, древний атлант, был прав – каждый день нужно встречать с целями и благодарностью. Ник после того, как его заставили какое-то время жить жизнью другого человека, решил, что какой бы запутанной и опасной ни была его жизнь, он предпочитает ее. Пусть этот мир не совершенен, но не для него. Единственное, что он бы поменял – число паранормальных существ, жаждущих убить его.
Или пленить.
Ага, иногда неплохо было бы побыть не целью номер один. Жаловаться он бы не стал.
Ну, ca c’est bon. Такова жизнь. Иногда ешь оборотня, а иногда оборотень пожирает тебя.
Добежав до ступеней Старшей школы Св. Ричарда, он вошел в двухэтажное здание и направился к шкафчику, чтобы взять книги, и начать день правильно, как можно сильнее сократив число проблем. Неплохо бы для разнообразия.
– Чего лыбишься, Готье?
Ник улыбнулся еще шире, закрыл шкафчик и повернулся к упрямому демону-телохранителю.
– Уже почти восемь утра, а меня еще никто не пытался убить или съесть. Чертовски хороший день, если спросите.
Закатив глаза, Калеб обошел его, чтобы открыть свой шкафчик.
– Ненавижу жаворонков. Надо было скормить тебя прошлой ночью твоим врагам.
Ник рассмеялся.
– Но ты этого не сделал, – он, плюнув на чувство самосохранения, дразнил его певучим голосом, которому научился от одного демона чаронте по имени Сими, пока Калеб доставал книги и закидывал их в дорогой дизайнерский рюкзак. – И значит ты меня считаешь милым и пушистым. Да и к тому же будешь скучать, если меня не станет.
Грубо фыркнув, Калеб застегнул сумку.
– Осторожнее, Каджун. Я бы на твоем месте не проверял эту теорию.
Ник прислонился к шкафчику и постарался не завидовать темному, отличному голливудскому облику Калеба, который заставлял бросать горячие взгляды каждое проходящее мимо существо женского пола в школе. Не важно, студентку или учительницу.
– Без тебя было бы тяжелее.
– В смысле?
– Ты сказал, если твой господин, он же мой отец-демон умрет, ты больше не будешь охранять меня в школе. Его нет, а ты все равно остался здесь… мой верный, сногсшибательный защитник, – он игриво похлопал ресницами. Игнорируя наигранный флирт Ника, Калеб закрыл шкафчик и провел рукой по идеально уложенным темным волосам. Его глаза сверкнули оранжевым, и он твердо посмотрел на Ника.
– Ага, сработали мое чувство сохранения и разум. Если кто-то съест тебя, то унаследует мою свободу и душу. Пусть ты чаще всего раздражаешь, я уж лучше останусь с тобой. Потому что признаем правду, моя удача и прошлый опыт говорят, что это не будет сексуальная суккобочка, которая большинство дней работает супермоделью в бикини, уж скорее покрытый чешуей мужик постарше, любящий отрывать крылышки даева, сажать нас в банки или прибивать к стене.
Он пихнул Нику в руку книгу по химии.
– Уже проходили. Того, кто придумал петлю жизни, нужно отнести к самому низшему существу из особой ямы Торна.
Ник цыкнул на него.
– Бедный Калеб. Тебе тысячи лет, а ты все еще в старших классах. Тебе нужно поговорить с консультантом о твоих оценках.
– Не усугубляй, Готье. Мои материнские инстинкты не работают до обеда.
Ник, засмеявшись, отошел от шкафчика, чтобы ЛаШонда могла открыть свой. Она было одета в морской костюмчик в стиле J-pop, ее кудряшки затянуты бантом в тон.
– Доброе утро, Мисс Счастье.
ЛаШонда хмуро посмотрела на него, доставая книги на первый урок.
– Кто-то сегодня в настроении.
Ник подмигнул ей.
– Ну что я могу сказать? Вид твоего красивого личика исправил мое кислое настроение.
– Надеюсь, ее парень или твоя Коди не услышали эту реплику, Готье, или у меня будет жареный каджун на обед.
Улыбаясь, Ник дал пройти Брайнне Адамс, лучшей подруге ЛаШонды и одной из немногих, на кого он мог всегда рассчитывать. В отличии от ЛаШонды с ее вызывающим стилем, Брайнна подходила к выбору гардероба гораздо строже – на ней были коричневые брюки с белой рубашкой.
– Доброе утро, еще одна Мисс Счастье. Всегда рад тебя видеть.
– Ты в хорошем настроении, – посмотрев мимо него, Брайнна нахмурилась. Его инстинкты подсказали ему, что сзади приближался кто-то с высокими сверхъестественными способностями. Кто-то, кто мог убить его за секунду. И он узнал его, даже не глядя. Одаренное небесное создание, с чьими способностями он был очень даже близко знаком.
На душе стало еще светлее, он повернулся, и откровенно игнорируя правила поведения в школе, обнял Никоду, чтобы вдохнуть ее уникальный легкий запах ванили. Ее каштановые волосы были заплетены в растрепанные косы, обрамляющие красивое лицо. Лицо с парой ярких зеленых глаз, от которых всегда кипела его кровь. Хотя изначально ее послали убить его до того, как он примет свою судьбу, и Калеб все еще сомневался в ее преданности, Ник не мог сдержать своих чувств.
Она была его первой любовью.
Если честно, он и представить не мог, что будет испытывать такие чувства к кому-то. И уж если ему суждено умереть, то уж лучше от ее руки, чем от руки врага. Его сердце всегда будет принадлежать лишь ей.
Он крепко сжал ее.
– И это самая лучшая часть дня. Доброе утро, милая.
Хмурая Никода убрала темные волосы с его лица.
– Ты в порядке?
Брайнна ухмыльнулась, открывая шкафчик.
– Подруга, он сегодня очень странный. Я тут задумалась, не программирует ли Мадуг игры снова.
Никода нервно рассмеялась, вспомнив о том, как Мадуг Сэнт Джеймс создал нечто, случайно превратившее половину их футбольной команды в безмозглых зомби и заставившее бывшего тренера сожрать их предыдущего директора.
– Но он же этого не делал?
– Нет, точно нет. Он с того дня даже в пасьянс на компьютере не играет, – Ник забрал у Коди ее рюкзак, чтобы понести его. – Я жив, в Новом Орлеане, где и должен быть. С самой красивой девушкой во всей вселенной.
Он поцеловал ее в щеку, затем мотнул головой в сторону Калеба.
– И тут Король Хандры хмуро пялится на нас и планирует мою смерть и расчленение. Все в мире правильно. И я правда очень рад быть в школе, во времени, которому принадлежу, хоть все вы и считаете, что я сошел с ума.
Калеб фыркнул.
– Ради всего святого, ты уже перестанешь нести чушь? – процедил он сквозь сжатые зубы. – Лично я бы не стал испытывать Судьбу. У нее есть гадкая привычка запихивать эти приятные мысли тебе в глотку и заставлять рыдать из-за них.
На мгновение Ник задумался. Затем, сократив расстояние между ним и Калебом, не смог удержаться и прошептал комментарий, который напрашивался сам собой.
– Кто победит в битве между Малачаем и Судьбой?
Положив руку на плечо Ника, Калеб мягко отпихнул его.
– Бойся заносчивости, Готье. Это гадкая, опасная штука.
– Я всего лишь задал вопрос.
Напряженный взгляд Калеба охлаждал пыл.
– Молись, чтобы никогда не узнать ответа. Цена войны всегда в итоге гораздо выше, чем думаешь, когда только вступаешь в бой.
Ну да ладно…
Неожиданно, по спине Ника побежали мурашки. От чего, не понятно. На мгновение он покинул холл школы.
Вместо этого Ник смотрел на самого себя посреди руин греческого храма. Храма, который он посещал перед тем, как спас Никоду, когда она почти умерла при нападении на него.
Дом таинственной Артемиды, богини охоты.
Только в этот раз греческой богини там не было. Ему не надо было говорить, что он опять видит ужасное будущее.
Будущий пост Апокалипсис, когда он уничтожит все и всех. Когда он и его армия разнесет на кусочки весь мир.
Вокруг него горел Олимп, все храмы разрушены. Ник, в своем истинном обличье с черно-красной мраморной кожей и светящимися глазами вызывающе стоял, расправив крылья. Его армия парила рядом, ожидая приказов. С его доспехов стекала кровь древних богов.
И его кровь.
Время замедлилось, пока он смотрел на себя в руинах, разыскивающего что-то потерянное.
Все звуки исчезли. Он слышал лишь громкое биение своего сердца.
Непокорного сердца.
«Амброуз…»
Он поморщился от незнакомого голоса в голове.
Ну, блин, незнакомые голоса в голове никогда не сулили ничего хорошего. Особенно, когда они требовали к себе внимания и знали имя, которое не должны были знать.
И все закончилось так же быстро, как и началось.
Все вернулось к реальному времени, будто в ускоренной перемотке. Он снова был в школе в холле с Калебом, Брайнной, Коди и ЛаШондой, уставившихся на него.
– Ник?
Он открыл рот, чтобы ответить Коди, но не смог. У него снова появилось пугающее нереальное ощущение, что все вокруг замедлилось.
Неожиданно он услышал странный зловещий цокот копыт, приближающихся к нему. Звук ржания лошади. Он перебивал все школьные звуки. Ник против своей воли повернулся к коридору и увидел всадника в белых развивающихся одеждах, верхом на черной лошади, скачущего по северному коридору, проходя сквозь студентов и преподавателей. Конь выдыхал огонь, в кроваво-красных глазах полыхала ненависть.
В руках у всадника были старомодные весы.
«Амброуз!».
Голос был ни женскими и ни мужским, демонически холодным, пугающим. Всадник без промедлений помчался на него.
Ник замер, не способный двигаться, тот пролетел сквозь него и оставил его замерзшим и неспособным дышать.
– Ник!
Глядя на Коди и моргая, он покачал головой, чтобы прояснить зрение. Всадник, которого мог видеть только он, распахнул двери главного входа.
Даже Калеб и Коди не заметили его. Они уставились на него, одинаково нахмурившись, а учителя поспешили к двери, которую, как они решили, открыл ветер.
Как такое возможно? Они всегда видели подобные вещи одновременно с ним. И чаще всего даже раньше него.
Он открыл рот, чтобы ответить Коди, но прозвенел звонок. Да что за?
Ник моргал, оглядывая людей в холле. Теперь все торопились попасть в кабинеты. Но мгновение назад у него оставалось еще целых пятнадцать минут, чтобы попасть в класс.
Разве нет?
Он посмотрел на часы в холле, которые подтверждали начало занятий. Так не должно быть.
– Готье? – рявкнул Калеб из дверей класса. Как он туда так быстро добрался? Конечно же он не стал бы телепортироваться на глазах у людей. – Снова хочешь остаться после уроков?
А вот это вряд ли. Он и так провел достаточно времени в этом здании. Последнее, чего он хотел – добавить к нему еще времени, особенно когда это было необязательно. Сбросив ощущение того, что он попал в обратный кадр Нинтендо, Ник пошел в кабинет, где рассаживались по местам Никогда, Брайнна и Калеб.
Но все же что-то было не так. Он будто шел сквозь густую пену… Он нагнулся и прошептал Никоде.
– Я же на своем месте?
Она нахмурилась так же, как и он.
– Ты мой Ник?
Господи, как он на это надеялся. Кто еще мог одеваться в кошмарную гавайскую рубашку лососевого цвета? В прошлый раз в другом измерении и теле у него был гардеробчик получше. А еще он был ниже ростом, неуклюжим, врезающимся во все пареньком.
Он засомневался.
– А ты моя Коди? – спросил он ее.
– Да, – выдавила она ответ. – Почему спрашиваешь?
Ник потер шею.
– Нет знаю, неожиданно появилось какое-то странное ощущение.
– И оно называется наказанием, Мистер Готие, – Ричардсон вырвала страницу со временем и кабинетов вышеупомянутого, и положила на парту перед ним. – Увидимся после уроков.
Восхитительно.
Ник не был уверен, что взбесило его больше. Наказание или тролль, который даже имя его не может произнести нормально. Она всегда говорила «Го-ти-е», хотя прекрасно знала, что оно каджунское и произносится «Готье».
«Молчи».
Он поморщился от голоса Калеба у себя в голове. Обычно он не послушался бы. Но в кое-то веки он был так благодарен за то, что ничего необычного не случилось, что решился последовать разумному совету Калеба. Не нужно злить начальство. По крайней мере сегодня. Он просто хотел, чтобы остаток дня прошел нормально, без страшных приведений в холле и неизвестных голосов в голове.
Обычно.
Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы мой день в кои-то веки прошел нормально…
– Что? – рявкнула Ричардсон. – Нечего ответить, Мистер Готие? Язык кошка съела?
Ник очаровательно улыбнулся, хотя не был в настроении для этого.
– Нет, мэм. Хищник, которого чаще всего называют Разум.
Усмехнувшись, она поковыляла к столу, чтобы оскорбить кого-нибудь еще и испортить ему день.
Калеб раздраженно вздохнул. Славно, он достучался до Ника.
«А теперь мне тоже надо получить наказание. Ненавижу тебя, Готье».
Ник похлопал ресницами.
«А я от тебя тащусь, Калибчик».
Это вызвало стон Калеба.
– Что это было, Мистер Малфас? – спросила Ричардсон.
– Переживаю кишечное расстройство, связанное с геморроем, который, кажется растет у меня справа, – он послал многозначительный взгляд на Ника.
Класс рассмеялся, Ричардсон вскочила.
– Хватит! – она ударила рукой по столу. – За это, Мистер Малфас, можете присоединится к Мистеру Готие после уроков.
Калеб раздражённо вздохнул.
«Дополнительное время с моим геморроем. Как раз то, о чем я мечтал на Рождество. Ух ты ж».
Ник заставил себя не реагировать на услышанное саркастическое высказывание. Если бы он не знал, что по правде за чувствами Калеба скрывается беспокойство за него, то враждебность его бы задела. Но пока он был заперт в чужом теле в другом измерении, то услышал из первых уст, что Калеб в действительности думал о нем.
Они были семьей.
Братьями по оружию.
Да, они часто пререкались. Но в итоге бы умерли друг за друга. Они оба это доказали. В этом у него не было сомнений.
Так что он простил язвительного демона и постарался подумать о том, какая у Калеба была тяжелая жизнь. Он потерял всех, кого любил. Он видел, как враги жестоко убили его жену, и многие века провел в рабстве у жестокого хозяина-демона, который от всей души ненавидел его. Который использовал каждую возможность, чтобы оскорбить и поиздеваться над ним. Да, отец Ника был той еще скотиной для всех вокруг. У Калеба были все причины ненавидеть Ника, но вместо этого он стал его лучшим другом.
«Эй, приятель», – передал Ник Калебу мысленно. – «Спасибо».
Калеб нахмурился.
– За что?
Ник улыбнулся, потому что Калеб проговорил это вслух.
«За то, что не даешь умереть. Борешься со мной, когда я в тебе нуждаюсь, и за то, что просыпаешься по утрам, хотя я знаю, что предпочитаешь спать до обеда».
Тот нахмурился еще сильнее.
«Ты такой странный».
Учитывая факт, что Ник был ненавистным сыном демона, единственным предназначением которого было положить конец свету, который был рожден для того, чтобы начать Апокалипсис или Завоевание, если уж быть конкретным, а еще встречался с привидением воительницы, которую убьет в будущем, «странный» – было даже принижением.
По этой причине, если бы существовал учебник по нормальности, Ник бы стоял первый в очереди за ним. Его жизнь была законом Мерфи[1] для законченных экстремалов.
Все, что должно пойти не так, шло не так. И как можно более худшим образом, в самое худшее время.
Да, это прекрасно описывало его обычный день. И самое грустное, что он уже к этому привык.
Когда прозвенел звонок, Калеб чихнул.
Затем чихнул еще раз, и еще.
Ник замер от звука, который никогда раньше не слышал. Никогда. А еще плюс к тому Калеб побледнел.
– Ты в порядке, приятель?
Калеб потер бровь, как бы говоря, что у Малфаса сегодня не лучший день.
– Как-то мне подурнело.
– Да и выглядишь ты плохо.
– Блин, Ник! Ты тормозишь! – отругала его Коди и обошла, чтобы проверить Калеба. Она положила руку ему на лоб. – Поздравляю, милый. У тебя жар.
Калеб покачал головой.
– Нет, невозможно. Я не болею, – он начал сильно кашлять.
Ник отступил с огромными глазами.
– Я, конечно, не доктор и не медсестра, но звучит, как будто ты болеешь. И болеешь сильно. Болеешь, так болеешь. Как позвоните-маме-мне-нужен-суп-и-аспирин.
Коди похлопала Калеба по спине.
– Ты в порядке, милый?
Кивнув, он прерывисто вдохнул. Затем снова закашлялся.
Ричардс подошла к ним с раздражающей ухмылкой на лице.
– Какие-то проблемы?
Ник обменялся с Коди обеспокоенными взглядами, затем ответил:
– Думаю, Калеб заболел.
Усмехнувшись, Ричардсон скривила губы.
– А по мне он очень даже…
Тираду оборвал Калеб, которого вырвало на ее ноги. Вскрикнув, она отпрыгнула, но он все равно попал на ее уродливые коричневые ортодонтические туфли.
Ник сморщил нос.
– Чувак, это гадко! – но в то же время так чудесно! Здорово, что Калеб ко всему подходит серьезно. – Приятель, что ты ел на завтрак? Выглядит не очень. Это батончики из котят?
Позеленев, Ричардсон кляла их на чем свет стоит. Если бы они так выражались, директор бы их исключил.
– Отведите его в офис, немедленно!
– Да, мэм, – Ник сжал губы, чтобы не рассмеяться над гадким возмездием, перекинул руку Калеба через плечо и повел его к главной части школы. Коди последовала за ними.
Как только они вышли из кабинета, Ник остановился, чтобы прошептать:
– Хочешь, чтобы я отвел тебя в туалет, и ты телепортировался домой?
Калеб прохрипел:
– Я-я-я не могу телепортироваться.
Внутри Ника все похолодело.
– Что?
Глаза Калеба затопил ужас.
– Мои силы исчезли, Ник. Я человек.
[1] – Зако́н Ме́рфи (англ. Murphy's law) – шутливый философский принцип, который формулируется следующим образом: если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт (англ. Anything that can go wrong will go wrong). Иностранный аналог русского «закона подлости», «закона бутерброда» и «генеральского эффекта».
Глава 2
Ник открыл рот, чтобы сказать Калебу, что это не смешно, но Калеб метнулся в туалет и его снова стошнило в кабинке. К счастью, он не успел сделать это на Ника.
Или его ботинки.
Плюсик за это. Хотя, если честно, если бы Калеба стошнило на его уродливую рубашку, Ник не стал бы слишком жаловаться.
Поморщившись от звуков расставания с гастрономическими изысками, исходивших от его друга, Ник ждал у раковин, пока Калеб не закончит. Через несколько минут появился бледный и трясущийся Калеб. Черт, для демона он чувствовал себя очень плохо.
Ник включил для него воду и стоял рядом, пока Калеб умывался.
– Справишься?
Колени Калеба подкосились до того, как он успел ответить.
Серьезно встревоженный Ник подхватил его.
– Калеб? – Коди была права. Он весь пылал, жар шел даже от его одежды. – Ты меня слышишь?
Он начал бормотать на демоническом. Что-то о полях и посевах? Слова были тихими и бессмысленными. Какое дело демону даева до засева полей?
– Калеб! – рявкнул Ник. – Чувак! Оставайся со мной. Ну же. Не делай этого. Ты мне нужен в сознании.
Бесполезно. Калеб покинул эту комнату.
Причина в призрачном всаднике? Кажется невозможным, но кто еще мог сделать такое? До этого с ним все было хорошо.
Ник, прикусив губу, размышлял, что делать и к кому обратиться за помощью.
Ясно одно. Никому в школе не следует знать об этом или слышать, как Калеб говорит на этом языке. Могут возникнуть ненужные вопросы о нем, о том, откуда Калеб его знает. И еще хуже, может всплыть, что Калеб и Ник далеко не люди. Хотя большинство в их маленькой школе были людьми, но все еще оставалось достаточно сверхъестественных существ, которые могли создать проблемы маленькой группе Ника. Особенно если это дойдет до духовенства, который захочет изгнать их, как нечистую силу.
Или сделать что-то еще хуже…
Исключить.
И хотя здесь были несколько человек, которые знали о сверхъестественных в школе и защищали их, но никто не знал о небольшой кучке демонов, и они хотели так это и оставить.
Чем меньше людей знало о Нике и Калебе, тем лучше. Многие считали демонов злом и хотели залить их святой водой, чтобы они испарились в аду, так что ничего хорошего не выйдет, если о них узнают. Нику вовсе не нужно было внимание и негативное стереотипное мышление. Ему и так хватало периода полового созревания и отношений с девушками. Не хватало еще, чтобы сестра Катерина бегала за ними с четками и кадилом.
Демоны, как и люди, были разных кровей, и сами выбирали на какой стороне сражаться. Сейчас он и Калеб укрепились на хорошей стороне, и оба так и планировали это оставить. Но из-за гадкой привычки людей нападать с вопросами, в это не поверят. Он был согласен с тем, что у демонов дурная репутация. Большинство заслужило ее, но все же Ник не хотел, чтобы его судили по предшественникам.
Он сам должен найти свой путь в мире. И он спасется или погибнет по собственному выбору, а не из-за поступков остальных.
Но сейчас проблема в другом. Нужно подумать, что делать с Калебом. Как лучше защитить друга и помочь ему.
Ник посмотрел, чтобы в туалете больше никого не было, и перенес их с Калебом в его дом, единственное безопасное место, где можно было оставить его лечиться, куда не доберутся ни его враги, ни враги Калеба.
– Завид!
Рядом с ним немедленно появился демон аамон Завид, живший с Калебом, и отшатнулся, как только увидел, что Калеб очень слаб, и услышал его бормотание. У Завида, как и у Калеба были темные волосы, тело и привлекательность, которой, как казалось Нику, ему не хватало.
– Что ты с ним сделал, Малачай?
– Ничего. Он заболел.
Это не изменило настороженности Завида, лишь усилило его подозрительность.
– Мы не болеем.
Калеб начал кашлять кровью, по звуку было похоже, что из самых почек, и пополз прочь. Он смог добраться лишь до лестницы, сел и прислонился к стене.
Ник поморщился от того, как ужасно выглядел его друг. Это был сильный, бронхиальный кашель, который был у Ника в детстве. Он не знал, что делать и сомневался, что ингалятор поможет.
– Такое чувство, что я должен предложить тебе куриного супчика.
Калеб уставился на него, тяжело дыша.
– Как такое выносят?
– Обычно? Рыдая и умоляя мамочку понянчиться.
Завид нахмурился.
– Это не шутка? Он правда болен?
– Ага.
Завид переводил взгляд с Калеба на Ника.
– Не ранен? Болен?
– Болен, – повторил Ник.
Завид стоял подбоченившись, выражая полное недоверие, а Калеб сидел на ступенях, положив голову на руки.
– Как такое возможно?
– Не знаю. У демонов бывают врачи или еще кто-то, к кому я могу отвести его? Что вы делаете, когда болеете?
– МЫ НЕ БОЛЕЕМ, – Завид выделил каждое слово. – Никогда. У нас бывают ранения, мы умираем. Но никогда не болеем.
Ник указал на Калеба.
– Очевидно, тебя проинформировали неверно.
Завид закатил глаза.
– Лив! – рявкнул он, что, учитывая, что он был гончей Хэл в другой ипостаси, говорило о многом. Ливия со своими темными волосами, одетая в летящую ночную рубашку, немедленно появилась рядом с Завидом. Помимо невероятной красоты, она еще была и генералом демонов, более кровожадным, чем парни. Поэтому Ник радовался, что она на их стороне.
Она терла глаза, зевая. Очевидно, она видела десятый сон, когда он позвал ее.
– Что? – спросила она раздраженно.
– Ты когда-нибудь слышала, чтобы демонов тошнило? – спросил Завид.
Она поджала губы.
– От людей? Все время. Так и живем.
Завид засмеялся.
– Нет. Из-за того, что они простудились.
– А… – она потерла голову, снова зевнув. – Не говори глупостей. У демонов иммунитет к бактериям.
– Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Такое ощущение, что я кручусь, как хомяк в колесе, – Ник отпрыгнул, когда Калеб начал издавать булькающие звуки, как перед тем, как испортить туфли Ричардсон. – Наверное, стоит упомянуть, что у Кея нет его сил, поэтому вы, наверное, захотите переместить его поближе к ванной. Кто знает, вдруг он опять захочет поговорить с унитазом.
