Текст книги "Непобедимый (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5

– Что ты делаешь, Амброуз?

Амброуз отодвинулся от зеркала из черного кристалла, в котором он рассматривал, как разворачивалось прошлое в совершенно новом направлении. Одним движением руки он положил его на раскрашенный узорами черный стол и накрыл шелковой тканью, а затем развернулся к последнему существу, с которым ему хотелось бы иметь дело.

Савитар.

Рожденный, чтобы контролировать богов, которые могут злоупотреблять своей силой, Савитар был одним из немногих существ выше Ника. Одетый в белые штаны свободного покроя и расстегнутую голубую хлопковую рубашку, Савитар пах солнечным днем на пляже. Что для него было нормальным, раз уж он жил на тайном острове, где большинство времени занимался серфингом. В его темных волосах были выцветшие на солнце пряди, и на лице была, по меньшей мере, трехдневная щетина. Из-за его древнего возраста – он родился на рассвете времен и его всесильности, люди обычно мочили штанишки при его появлении в комнате.

Амброуз не был большинством, и прошли века с тех пор, как Савитар хоть чуть-чуть его пугал. Отойдя от его стола, он пошел налить себе выпить.

Не вина или воды, а охлажденную кровь демона перитайла. Древний возраст, и куча полезных веществ, необходимых для продолжения жизни.

Да и не было такого глупца, чтобы назвать его нынешнее существование жизнью.

Амброуз взял напиток и попробовал. Он бывал гораздо лучше, когда демон умолял сохранить его жизнь, но, тем не менее, был свежим и пьянящим. Легкая улыбка тронула его губы, когда он вспомнил, как убивал демона. Он никогда не понимал, как создания, настолько грубые и беспощадные к другим, ожидали, что кто-то проявит к ним жалость, которую они не способны были проявить к своим жертвам. Что за лицемерие.

– А с каких это пор я должен отвечать на твои вопросы?

Выражение лица Савитара испугало бы и богов. Но Амброуз был орудием наказаний в их руках, и это не произвело на него никакого эффекта.

– Ты манипулируешь силами, которые не понимаешь.

Амброуз осмотрел Савитара, с его босых ног до растрепанных ветром волос.

– Чертовски забавно слышать это от тебя.

– Да, и когда я так поступил, то почти уничтожил мир.

Ирония состояла в том, что Амброуз на самом деле пытался его спасти. Он уже знал, каков будет конец мира. Число, момент. Крики людей, когда они поймут, что все кончено и что все, что когда-либо казалось им ценным, теперь бесполезно…

Не мольбы, не попытки заключить сделку не могли им помочь.

Время приближалось. Он чувствовал, как остатки человечности покидают его, с тиканьем секундных стрелок часов, и когда это случиться…

Мир будет обречен. Некому будет остановить его.

Даже Савитару.

– Я знаю, что делаю.

Савитар сжал зубы.

– Нет, Ник, не знаешь.

Ник. Савитар был последним из тех, кто все еще использовал его старое имя, и этот Хтонианин вспоминал его только когда хотел привлечь внимание Амброуза полностью.

Амброуз оглянулся на место, где накрытое тканью лежало его черное зеркало, и вспомнил, как все было, когда он был мальчиком. Ах, если бы он мог вернуться…

Хотя бы на крошечную наносекунду.

Даже у самых маленьких решений могут быть огромные последствия. Ожидание в десять минут может спасти жизнь.

Или окончить ее.

Один неверный поворот с нужной улицы или разговор, который кажется неважным, и все меняется. Неправильно, что каждая жизнь формировалась, разрушалась, оканчивалась и создавалась вот такими малозначимыми деталями. Главные перемены в жизни должны появляться вместе с предупреждающей табличкой, на которой сказано «ОСТАВЬ ВСЯКУЮ НАДЕЖДУ» или «ВНИМАНИЕ ОПАСНОСТЬ». Это была самая жестокая шутка на свете, ведь никто не мог видеть самые опасные повороты, пока не оказывались за гранью, падая в пропасть.

Когда Амброуз попытался уйти, Савитар схватил его за руку и притянул к себе. Его сиреневые глаза полыхнули красным.

– Ты разбудил силы и привел новых игроков в свое прошлое. Игроков, чьи действия никто из нас не знает. Вчера ты спросил меня о Никоде… Ты не помнишь ее, потому что ее не было изначально в твоем прошлом. Это твое вмешательство привело ее к твоей двери в прошлом. И она не единственная. Разве ты не понимаешь? Твой отец должен был умереть до твоего совершеннолетия. Это естественный порядок и необходимое событие, чтобы ты вырос здоровым в безопасности. А теперь он жив, хотя и не должен, и ты разбудил силы в возрасте, когда…

– И у меня не должно было быть старшего брата, так?

Савитар отвернулся.

– Точно…

– События, изменяющие жизнь. Непредвиденные катастрофы. Маленькие вещи, которые становятся…

– Лучше туда не вмешиваться.

Амброуз скривил губы.

– Ты, Ашерон, Артемида, мой отец… вы все храните свои маленькие секреты от меня. А теперь я пытаюсь исправить ваши ошибки.

– А в процессе совершаешь новые, которые мы еще не предвидели. Я не предвижу. Ты понимаешь, о чем я?

Он понимал. Но одну вещь он видел яснее всего.

– Тогда ты не знаешь, поступаю ли я неверно.

Савитар нахмурился.

– Ты не можешь переписать прошлое. Никто не может без ужасных последствий.

– Я Малачай, – Ник презрительно посмотрел на него. – Я не принимаю приказов от тебя, Хтонианин.

Созданные для того, чтобы соблюдался естественный порядок, Хтонианам было позволено убивать богов, если в том была необходимость..

Но эти силы не работали на созданиях вроде Ника. Рожденные в самых темных частях вселенной, Малачаи были нечувствительны к этому.

И ему не остановить его на пути, для которого он был рожден.

Полное разрушение.

Тик…так…

Савитар сделал глубокий вдох.

– Отлично. Продолжай удовлетворять свое эго. – Он указал на зеркало Амброуза. – Ты разбудил свои силы в самом уязвимом для тебя возрасте. Как ты думаешь, почему вначале они были спрятаны? Все что ты сделал – это натравил силы ада на молодого парнишку, который не способен с ними бороться.

– Ник научиться. Он знал себя и свои инстинкты выживания. Ник не подведет. Никогда. Я послал ему защитника.

– Ага. Удачи с этим. Спроси у Ашерона, что случается, когда люди вмешиваются в судьбы других, даже если просто хотят их защитить.… Ох, подожди, я забыл. Ты больше не можешь это делать, так ведь? – Савитар обвинительно смотрел на него, но он не хотел это обдумывать. – Сейчас, в Новом Орлеане к четырнадцатилетнему мальчику подкрадываются...

– Кто?

– Ты знаешь ответ. Они пришли, чтобы пристрелить тебя и оставить истекать кровью. Думаешь, сейчас ты выживешь? Подожди и увидишь, какие ты силы спустил с поводка на себя. И в этот раз, тебе будет некого винить. Ты это сделал, хотя все мы пытались тебя остановить. – Савитар щелкнул по талисману на шее Амброуза. – Ты думаешь, что понимаешь эти силы из-за того, кто ты есть и сколько веков прожил. Но ты ни черта не понимаешь.

Но он ошибался. Амброуз все понимал. Более того, он знал, что случиться, если он не изменит это.

Если честно, было бы все так плохо, если бы он умер ребенком?

Часть его размышляла, а не остановило бы это вращающееся колесо. Положило этому конец. Самое грустное, что каждый раз, когда он пытался убить себя, что-то это предотвращало.

Кроме того самого важного раза. Ничего что он уже пытался сделать, не остановило этого.

Один выстрел.

И все из-за проклятия Ашерона.

Должен быть способ уничтожить его.

Он погладил медальон. Он был его последним шансом. После всех этих веков ошибок и неправильных расчетов, если в этот раз это не сработает, то для них все будет кончено. Ему было плевать. Что его жизнь прервется. Он и так считал, что его жизнь окончилась в двадцать четыре года.

Но расплачиваться будут другие. И их-то он и пытался спасти. Тех, кого однажды любил. Невинные, не заслужившие того, что приближается.

«Помогите мне».

Он скользил, и становилось все темнее. Холоднее. Ужаснее. Сейчас, он не видел иного конца. Не смотря, на его вмешательство. Казалось, каждая дорога вела его в то же место и время.

Назад к тому, что приближалось.

Война, в которой мир не выживет.

Стараясь не думать о будущем, которое видел так ярко, Амброуз налил себе еще.

– Ты так и не ответил на мой первый вопрос. Кто такая Никода?

Очень спокойный, Савитар пожал плечами.

– Хочешь правду? Я не знаю.

«Я не знаю».

Эти слова эхом звучали в его голове. За века общения с Савитаром, он узнал одну вещь.

Савитар всегда говорит правду.

И это было плохо.

«Задраивать люки! Все станет еще более кровавым».

Глава 6

Калеб издал раздраженный звук, когда старался не дать Нику обмочить пол.

– Успокойся. Я демон, Ник. Гематиту не нравятся мои гены. Это всего лишь значит, что у меня плохие родители.

– Тогда откуда у меня видения, что ты убиваешь меня?

– Что ты ел сегодня с утра?

Нику не хотелось на это отвечать. Совсем.

– Я видел, что случится. Ты медленно лишал меня жизни.

Калеб закатил глаза.

– Ну, точно. Это всего лишь порождение твоего впечатлительного, развитого Голливудом воображения. Уверяю тебя. Я так людей не убиваю. Занимает слишком много времени. Я не пытаю. Я предпочитаю быстро убить и заняться чем-нибудь более приятным.

Как не странно, он верил. Калеб не отличался спокойствием.

– Уверен?

– Приятель, посмотри на меня. Ты думаешь, я бы разрешил демонам молотить себя прошлой ночью, чтобы ты убежал, если бы собирался убить тебя? Да? У меня итак в жизни боли хватает. Так что мне больше не надо. Достань голову из задницы и подумай тремя извилинами своего мозга.

Ник провел руками по волосам и, наконец, успокоился. Вчера Калебу досталось. Он был прав. Нику не зачем было сомневаться в его верности.

– Прости. Я уже и не знаю о чем думать. Внутри меня все так странно.

– Это называется переходный период.

– Помимо него, – сказал Ник раздраженно. – Если честно, я скучаю по тем временам, когда это было единственной проблемой. Я сейчас совсем запутался.

Потому что все вокруг него оказались не теми, кем он думал.

– Все нормально. Я не виню тебя за недоверие. Буду честен. Я не собираюсь пока тебя придавать, потому что если придам тебя, мне придется столкнуться с тем демоном. Так что ты в безопасности, пока я не найду способ освободиться из рабства.

Да, и этим об их дружбе все сказано.

– Уважаю твою честность.

– Ты должен, так как это для меня редкость, – Калеб зевнул. – Рад, что ты все еще дышишь.

– Рад, что дышу, – особенно учитывая, что он провел час, до того как пришел Калеб, развлекая Смерть. Не многие люди могут этим похвастаться.

Калеб похлопал его по плечу.

– Не забудь о повязке.

– Ты уходишь?

– А что мне тут делать. Для тебя угрозы нет, а я все еще чувствую усталость и собираюсь отдохнуть. Я уже не так молод.

– Сколько тебе?

Калеб засмеялся.

– Так много нулей, что устанешь считать. Достаточно стар, чтобы знать, что не стоит делать. Достаточно молод, чтобы делать это все равно, – он подмигнул ему. – Увидимся позже.

И он буквально растворился напротив него.

«Мне нужно этому научиться», – а каково это делать все, что захочешь? Иметь деньги и силу, о которых он мечтал? Он не мог себе представить ничего лучше.

Закрыв глаза, он попытался представить себя взрослым. Но только он не видел его. В голове он видел Амброуза. И тот выглядел несчастным.

Странно. Амброуз стоял перед гигантским украшенным узорами камином, в котором горело пламя. Языки освещали пару нечеловеческих зеленых глаз. Опершись на каменную каминную полку, он смотрел на огонь и казался грустным и потерянным, с разбитым сердцем.

«Не становись мной, Ник».

Но он слышал не голос Амброуза. Этот был более глубоким и зловещим, от него по спине пробежал холодок.

«Я схожу с ума»,– наверное. Другого объяснения не было.

Он моргнул, когда услышал крик Марка. Он выбросил все из головы и пошел помочь им.

Прошли часы, прежде чем они расставили все по местам и восстановили гипсокартоновые стены. Сразу после трех Ник оставил их и пошел по направлению к Кафе Ду Монде. Никода обещала встретиться с ним в три, после школы. Не смотря на то, что школа была закрыта, он надеялся, что она появится, и в этом случае, он не хотел, чтобы она считала, что он продинамил ее.

Он быстро добрался до крытого павильона, шумного от туристов и нескольких местных. Бывшее знаменитым и традиционным местом Нового Орлеана с середины девятнадцатого века, Кафе Ду Монд обязаны были увидеть все. Бывшее любимым местом Ника, оно работало двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, кроме Рождества и ураганов. Цены в меню были приемлемыми (ладно, дешевыми, вот поэтому он и мог иногда позволить себе сюда прийти), и само оно было очень ограниченным: вода, молоко, апельсиновый сок, газировка и кофе с цикорием. Но самой главной причиной для посещения были присыпанные сахарной пудрой бенье. Французские пончики, без дырки посредине. Хотя и выглядели они странно, но на вкус были лучшим, что он, когда – либо пробовал. Забудьте о печенье. Бенье – вот это сила.

Пока он стоял на углу улиц Энн и Декатур, ожидая, когда смениться свет на светофоре, чтобы пересечь улицу, он увидел, что напротив кафе играли трое музыкантов.

– Эй, Ник, – его позвал тромбонист, когда он пересек улицу и приблизился к входу.

Ник улыбнулся старому афроамериканцу, который играл джаз и зидеко на этой улице столько, сколько он себя помнил. А ночью он играл в нескольких городских клубах.

– Привет, Лукас. Как дела?

– Нормально. Надеюсь, с твоей мамой все хорошо.

– Ты же знаешь, что я хорошо о ней забочусь. Как твоя дочь? Прижилась в университете? – жена Лукаса умерла от рака четыре года назад, оставив его одного растить Кешу, она выпустилась со школы прошлой весной, а теперь она занималась в Университете Штата Луизиана и однажды хотела исследовать рак.

– Ей так нравиться, я пытаюсь силком затащить ее домой, чтобы навестить меня. Ты можешь поверить? Я и представить не мог, что она уедет. А теперь сомневаюсь, вернется ли.

Ник засмеялся.

– Я уверен, что она скоро приедет домой. Почему же нет?

Томас, барабанщик, постучал палочками, указывая на то, что пора начинать новую песню. Приподняв тромбон, Лукас кивнул Нику, перед тем, как присоединится к играющим «Iko Iko».

Ник сморщился. Хотя он любил эту песню, но она была одна из тех въедливых песен. Он будет слышать ее в голове следующие три дня.

«Hey, now. Hey, now … Iko Iko unday…»

– Ну вот! Началось.

«Господи, застрелите меня».

Пока он оглядывался в поисках пустого столика, его взгляд наткнулся на нечто розовое и милое. Когда он разглядел лицо девушки, его желудок ухнул вниз. С нежными каштановыми волосами и огромными глазами, она была самой красивой девушкой на свете.

Никода.

А когда она узнала его, самая красивая из знакомых ему, улыбка осветила ее лицо и сотворила с ним вещи, которые он едва понимал. Его бросало в жар и холод одновременно. Во рту пересохло, и часть его захотела убежать и укрыться.

«Ага, будет очень умно, если так поступишь. Ты вообще что-нибудь разумное делаешь?»

Прежде чем он понял, что делает, его ноги принесли его к столу.

– Привет, – сказала она, и на щеках появились восхитительные ямочки.

Как одно коротенькое слово может звучать как хор ангелов? И снова это был самый милый звук, который он когда-либо слышал. По его спине побежали мурашки.

– Привет.

«Скажи что-нибудь. Быстро».

Почему его голова была как чистый лист? Как-будто он никогда не говорил с ней раньше. Черт, да прошлой ночью она его даже поцеловала.

Да, он все еще ощущал вкус ее губ.

Он понял, что в этом то и была проблема. Так страшно было видеть ее после поцелуя. А если он его испортил? Она на это не разозлиться?

«Фу, я ничтожество. Я не знаю, как поговорить с девчонкой».

При таком раскладе у него точно никогда не будет девушки.

Она нервно оглянулась вокруг.

– Хочешь сесть? – она растягивала слова, словно чувствовала себя так же неудобно, как и он.

«О нет. Не говорите, что она произнесет речь «давай останемся друзьями»»,

– он ненавидел эту чушь.

– Хм, ага, – его руки тряслись, он отодвинул виниловый стул и сел.

– Прости, я сегодня не от мира сего. Моя мама рано меня разбудила, а я все еще не проснулся после вчерашней ночи. Затем Бабба заставил меня помогать убираться в магазине. Мне точно надо вздремнуть.

«Ты слишком много ноешь, и не говори про постель, она может решить, что ты приглашаешь ее, и она может обидеться или дать тебе пощечину».

– Как ты себя чувствуешь?

«О, а вот это безопасная тема».

Для обоих.

– Рада, что жива.

Подошла официантка, чтобы принять заказ. Ник собрался попросить ее принести воды, но вдруг вспомнил, что у него были наличные от Кириана и Мистера Пуатье. Слава Богу. Он даже сможет заплатить за Коди.

– Два бенье и шоколадное молоко для меня, – он посмотрел на Никоду. – А что ты будешь пить?

– Молоко звучит неплохо. Мне тоже одно.

Официантка удалилась.

– Ты слышала что-нибудь о том, что произошло в школе? – спросил он ее. Школа была еще одной безопасной темой.

– Пока нет, а ты?

– Ничего, только то, что у нас появился новый тренер.

Она выглядела такой же шокированной, как и он.

– Правда?

– Пугает, да? Я думаю, они сменили тренера, еще даже не вытерев кровь другого тренера в коридоре до конца, – Ник сморщился, когда понял, что сказал.

«Не говори с девушкой о крови. Ты дурак?»

К счастью, она сама сменила тему.

– Как твоя рука?

– Лучше. Сегодня не болит.

– Хорошо.

И снова стало страшно. Одному он был благодарен – она все еще оставалась просто девчонкой. Обычной и нормальной. Не изменяющим форму вампиром-убийцей или демоном. Обычной девчонкой, перекусывающей с ним. Хорошо быть снова с нормальными людьми.

– Так тебе нравится Новый Орлеан? – спросил он. – Отличается от твоего предыдущего места?

– Очень, мне нравится все, кроме жары. Я не могу поверить, что в конце октября все еще так жарко.

– Ага, есть местная старая поговорка: Если вам не нравится погода, подождите минутку. Она меняется с горячей на холодную быстрее, чем вода в водонагревателе.

Никода почувствовала, как стена, которую она выстроила вокруг себя, рушится под его чувством юмора. Это все его демоническое обаяние. Не попадайся на него, но это было так сложно. Ник Готье был милым и очаровательным, невероятным.

Восхитительный, с глазами такими синими, как грех и густыми каштановыми волосами, которые так и умоляли о прикосновении. В его четырнадцать уже было видно, каким он может вырасти. Резкие черты лица и острый ум. И хотя он был тощим, его мускулы были в отличном состоянии и указывали на то, что со временем у него будет отлично сложенное тело.

И самое лучшее, он не понимал, насколько привлекательным был.

Робкий и не уверенный в себе, он уже обладал самыми разрушительными силами из выпущенных на волю. Когда он вырастет, то будет потенциальным злом в его самом чистом и холодном виде. Ей необходимо помнить об этом.

Но его улыбка была заразительной. Доброта трогала.

Когда она собралась оплатить счет, он остановил ее и сделал все сам. Он даже не позволил ей дать официантке чаевые.

Затем он извинился и взял сдачу, чтобы положить ее в чехол от тромбона уличных музыкантов. Он не оставил себе ни цента.

Она приподняла бровь, когда он вернулся к ней и сел.

– Я думала, что ты очень беден.

Он густо покраснел.

– Да, но у меня новая хорошо оплачиваемая работа, и я верю, что нужно делиться удачей. Лукас помогает дочери с учебой, так что… Я решил, что ему нужнее.

– Это очень мило.

– Иногда я таким бываю, но не говори никому. Пусть это будет нашим секретом.

Она улыбнулась его искренности. Он отличался от Малачайя, с которым она однажды билась. Как такой добрый мальчик может стать самой злобной силой? Это не возможно было осознать, когда он сидел…

Такой заботливый, забавный, прекрасный.

Если бы она не знала, то поклялась бы, что они выбрали не того человека. Но все же. Каким-то образом мальчик напротив нее вырастет демоном, который однажды принесет конец миру.

Демоном, которого она должна убить.

Если бы у нее были мозги, то она бы сделала это сейчас, пока его силы не выросли, но ей нужно было следовать протоколу.

Все еще был шанс его спасти.

Сделка…

Ей нужно было следовать ей, хотя она противила ее сущности. Как и он, она была рождена солдатом. Ее обязанность была защищать естественный порядок, и свергать всех врагов.

Включая очаровательных подростков.

Богатство души измеряется тем, как много она может чувствовать…бедность – как мало.

Сейчас, в этот момент, душа Ника была богатой и бедной. Если он так и продолжит, то он будет спасен. Станет орудием, которое они смогут использовать и контролировать.

Так они и планировали, и провал был невозможен.

Ник неожиданно почувствовал, как Коди изучает его, словно какого-то мутанта в лаборатории.

– Я отрастил новую голову?

Она моргнула.

– Что?

– Ты выглядела так, словно изучала меня. Мне, наверное, не стоило говорить, но я почувствовал себя не комфортно.

– Прости. Я ничего подобного не делала. Я просто… Не важно. Некоторые вещи женщинам лучше держать при себе.

– Эй, высококлассные люди! Что вы делаете тут в дневное время?

Ник улыбнулся, услышав высокий, певучий голос, принадлежавший Сими. Еще один новичок, которого он встретил вчера ночью. Она пришла, чтобы помочь им, и как помогла!

– Привет, Сими. Хочешь присесть с нами?

Ее волосы были угольно черными с красными прядками. Сегодня она убрала их в косички, которые скрепляли шипованные ленты в тон такому же ошейнику на шее. Ростом с метр восемьдесят, она носила ботинки на платформе, которые добавляли еще десять – пятнадцать сантиметров к ее росту. Ее фиолетовая короткая юбочка подходила к такого же цвета майке-сетке и черному топу.

Она плюхнулась на стул рядом с Коди и открыла свою сумочку в форме гробика. Ник обменялся хмурыми взглядами с Коди, когда она достала слюнявчик с лобстером и повязала его вокруг шеи. Следом появилась бутылка с кетчупом.

Подошла официантка с широкой улыбкой на лице.

– Привет, Сими. Тебе, как обычно?

– Конечно, Трейси. Тащи, пока Сими не лопнет.

Официантка рассмеялась.

– Девочка, я не знаю, как в тебя все это влезает. Клянусь, у тебя бездонный желудок.

– О, хотела бы Сими. Тогда она бы еще больше смогла съесть. Ням!

Засмеявшись, официантка ушла на кухню.

– Как часто ты тут ешь?

Сими достала несколько салфеток из серебряной коробки и положила на колени.

– Когда мы в городе, и Акри разрешает.

Акри. Она упоминала это имя прошлой ночью тоже, но Ник не имел ни малейшего понятия кто это, хотя Сими вела себя так, будто он обязан.

– Кто такой Акри?

Она раздраженно фыркнула.

– Папочка Сими. Глупенький получеловек, разве ты ничего не знаешь?

Ник открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент увидел…

Он не был уверен что. Вспышки изображений. Он и Сими. Только это был не он. Это было… Другое время и место. Нет, это было здесь. Нет… он увидел ее демоном с крыльями и рогами. Его голова кружилась, когда он пытался разобраться в калейдоскопе, от которого его подташнивало.

– Ник? – спросила Коди взволнованно. – Ты в порядке?

Сими ответила за него.

– С ним все нормально. Просто напуган тем, что Сими демон, а он раньше этого не знал. Он скоро будет в порядке. – Она протянула ему стакан молока. – Это поможет.

Ник заморгал, пытаясь успокоиться.

– Мне снится сон?

Коди никак не отреагировала на новости Сими. На самом деле, она вела себя так, будто уже слышала о них. А может, и нет. Может Сими была как Грим, и он с Трэйси единственные, кто может ее слышать.

В его голове все еще мелькали изображения, не позволяя сосредоточиться ни на чем. Он едва мог дышать.

«Пора убираться отсюда».

Его голова гудела, он посмотрел на Коди.

– Мне нужно… идти. Увидимся позже, ок?

– Уверен, что тебе не нужна моя помощь? – спросила Коди.

– Нет. То есть да, уверен, – он встал и поспешил прочь от них. Он не знал куда идти, поэтому пошел к единственному безопасному месту, о котором подумал.

К его маме.

* * *

Коди приподняла бровь, наблюдая как Ник в спешке удаляется от них.

– Это я или ты что-то не так ему сказали?

– Уверена, что я, – Сими ухмыльнулась. – Это аффект или эффект Сими на людей? Аффект. Эффект. Какая разница между этими двумя словами и разве она важна? Некоторые люди так злятся, когда ты неправильно используешь слова. Но мне нравиться. Язык должен быть забавным, и раз уж люди все равно понимают, что ты имеешь в виду, то какая разница? Точно. Точно. Точно.

Глядя на Шаронте, Коди покачала головой. Сими принадлежала к древней расе демонов, созданных для защиты богов Атлантиды, а теперь она присматривала за одним из них.

За Ашероном Патинопайусом.

Хотя она знала о древнем боге, но никогда с ним не встречалась. По многим причинам. Одна из них – Ашерон не хотел, чтобы кто-либо знал о его божественной составляющей. Это был большой секрет, и она понимала это. Единственная причина, по которой она знала – это их общий друг. Он, как и Ник, мог видеть правду, не важно, как глубоко она была спрятана. Вернулась официантка с десятью тарелками бенье и большим стаканом молока для Сими.

– Ооо, любимый человек Сими тот, который приносит ей еду. Спасибо Трейси.

– Не за что, Сими.

Сими достала кучу денег и протянула их.

– Оставь сдачу и повеселись на нее.

По выражению лица Трейси было ясно, что Сими дала ей чересчур много чаевых.

– Ты уверена?

– Абсолютно, – Сими полила бенье острым соусом.

– Спасибо, – Трейси ушла обслуживать другой столик.

Никода сморщилась, когда Сими откусила кусок. И на этой ноте…

– Была рада снова увидеть тебя, Сими. Но думаю, мне пора.

Сими вытерла пудру с лица.

– Ладно, но Никоде-Акра нужно знать что-то важное.

– Что?

– Что-то злое пришло в город и готовит удар… нет, радар. У Сими проблема с этими словами.

– Какое зло?

Перед ответом Сими облизала губы.

– Акри не уверен. Разве ты не чувствуешь?

Никода фыркнула.

– В этом городе? Здесь столько духов и лишь немногие из них дружелюбны.

– Правда, вот поэтому Сими и нравиться переезд сюда. Я ем зло и акри рад. Здесь нет: нет, нет Сими, на него молятся люди. Сими может есть, что захочет.

Да, Сими была уникальна.

– Ты думаешь, это зло Ник?

Сими покачала головой.

– Нет. Зло охотится за ним.