Текст книги "Ночные удовольствия (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Юлиан увидел, что Кириан дернулся, как будто какое-то воспоминание пронеслось в его голове.
– Что?
– Ничего, – резко ответил тот.
Юлиан мысленно вернулся к жене Кириана. Миниатюрная блондинка, Теоне была еще прекраснее, чем Елена Троянская. Он видел ее лишь однажды и то – издалека. Но даже так, Юлиан сразу понял, что в ней привлекло Кириана. Теоне распространяла неотразимую ауру изящества и сексуальной привлекательности.
Кириану едва исполнилось двадцать два, когда он встретил ее, и он сразу же влюбился в женщину, которая была на восемь лет старше. Не важно, что все они говорили о Теоне, Кириан не слушал их. Он любил ее всеми фибрами своей души и сердца.
– А что Теоне? – спросил Юлиан. – Ты смог выяснить, почему она так поступила?
Кириан зашвырнул мазь обратно в сумку.
– Теоне сказала – она сделала это из страха, что я не смогу защитить ее.
Юлиан выругался.
– Мои мысли были еще грубее, – тихо произнес Кириан. – Знаешь, я лежал там неделями, пытаясь понять, что же во мне было такого, отчего Теоне настолько меня возненавидела, чтобы сдать нашему злейшему врагу. Я никогда даже не подозревал, что был до такой степениневыносим.
Кириан стиснул зубы, вспомнив, как его жена смотрела на него, когда началась казнь. Она равнодушно встретила его взгляд, не испытывая никаких угрызений совести.
И тогда он понял, что, несмотря на все его усилия быть лучше, несмотря на то, что он дарил ей всего себя – сердцем и душой, Теоне никогда не давала ничего взамен. Лишив его даже доброты. Если бы хотя бы малейшая искорка сожалений мелькнула в ее глазах, капелька печали.… Но лицо его жены выражало лишь нездоровое любопытство.
Это разрывало сердце Кириана на части. Если даже Теоне не смогла полюбить его, после всего того, что он для нее сделал, значит, он на самом деле никогда не сможет познать этого чувства.
Его отец был во всем прав, от первого до последнего слова.
«Ни одна женщина никогда не сможет влюбиться в мужчину твоего происхождения и богатства. Признай это. Все, чем ты когда-либо будешь – это толстый кошелек».
И до сих пор душа Кириана рыдала от правдивости этих слов. Никогда больше он не подпустит к себе женщину настолько близко. Темный Охотник отказывался позволять любви или чему-либо еще ослепить его настолько, чтобы он забыл, что должен делать. Его долг был для него важнее всего. А сейчас еще больше, чем обычно.
– Мне так жаль, – выдохнул Юлиан.
Кириан пожал плечами.
– Все мы жалеем о чем-то. – Он потянулся за своей изорванной, окровавленной рубашкой.
– Послушай, – сказал Юлиан, останавливая его, – почему бы тебе не принять душ, а я одолжил бы тебе что-нибудь из моих вещей?
– Мне нужно закончить охоту.
– Не обижайся, Кириан, но ты хреново выглядишь. Даже, учитывая, насколько давно я в последний раз сражался, я знаю, что на полный желудок и после горячей ванны делать это гораздо легче.
Кириан заколебался.
– Пятнадцать минут?
– Поспеши.
Кириан позволил успокаивающим струям воды омыть его израненное тело. Ночь едва успела начаться, а он уже чертовски устал. Плечо отдавало пульсирующей болью, а бок чувствовал себя не намного лучше.
И все же, все внимание Хантера было приковано к женщине внизу.
Почему его так тянуло к ней? Он спас бесчисленное множество людей за все эти годы, но никогда не чувствовал к ним ничего, кроме банального любопытства.
А эта женщина с открытым, честным взглядом и притягательной улыбкой, смогла дотянуться до сердца, которое Кириан скрыл ото всех много веков назад. Это было ему совсем не нужно. Темным Охотникам было запрещено заводить постоянных любовников. Необходимые им сексуальные удовольствия ограничивались лишь случайными одноразовыми связями.
Их возвращали к существованию, в котором они шли сквозь времена в одиночестве. Каждый из них знал об этом. Они поклялись жить именно так. И никогда раньше это его не беспокоило.
Лишь однажды за свою долгую жизнь он ощущал такое же странное головокружительное чувство внизу живота от улыбки женщины.
Это воспоминание заставило его выругаться.
– О, прекрати, Кириан, – сказал он сам себе, намыливаясь, – Уходи отсюда, убей Десидериуса и отправляйся домой. Забудь о том, что ты ее когда-либо видел.
Боль пронзила его тело от одной только мысли, что он больше ее не увидит.
И все же, Темный Охотник знал, что должен сделать. Это была его жизнь, и он любил ночь, с которой был связан клятвами. Его обязанностью была его семья. Его нерушимой клятвой – его сердце. Его работа была его любовью, и таковой должна остаться навеки.
– Аманда?
Заставляя свои мысли оставить в покое красивого Темного Охотника, Аманда взглянула на Грейс, сидящую в кресле.
– Ты не могла бы сходить в детскую и принести мне подгузник? – Спросила Грейс. – А то, если я снова поднимусь по этой лестнице, я могу уже не вернуться.
Аманда рассмеялась.
– Конечно, сейчас принесу.
Девушка поднялась по лестнице и направилась по коридору. Она дошла до ванной в тот самый момент, когда из нее вышел Хантер, оборачивая полотенце вокруг талии.
Они столкнулись. Хантер положил руки на плечи девушки, удерживая ту от падения, а его глаза немного расширились, когда он понял, что это она.
Аманда замерла, увидев, что ее серебряный браслет зацепился за петельки махрового полотенца.
Что еще хуже, от вида этой роскошной загорелой кожи и ощущения сильных рук на своем теле, у нее потекли слюнки.
Ее сердце забилось быстрее при виде всей этой гибкой мощи. От аромата теплой, чистой кожи. Его влажные волосы, приглаженные назад, открывали лицо настолько прекрасное, что у Аманды появились сомнения в том, что кто-либо мог бы быть красивее.
Черные глаза Кириана с греховно—длинными ресницами впились в ее лицо. От выражения неприкрытого голода в них девушку бросило в жар, и она задрожала. Он смотрел на нее, словно мог поглотить, и, говоря по правде, она хотела раствориться в нем. Полностью. Без остатка. И с удовольствием.
– О, это становится интересным, – сказал Хантер с ноткой изумления в голосе.
Аманда не знала, что делать, стоя там, с запястьем в опасной близости от внезапно появившегося бугра под полотенцем. Ну почему они все время оказывались привязанными друг к другу?
Ее взгляд скользнул по бесчисленным шрамам, покрывающим тело Хантера, и она не смогла сдержать любопытных мыслей о том, сколькие из них были оставлены пытками, о которых он рассказывал Юлиану.
– Большинство… – прошептал Кириан, проводя ладонью по шее девушки. Аманда почувствовала пальцы, ласкающие ее волосы. Другая его рука слегка сжалась на ее плече.
– Что? – спросила девушка, подняв к нему глаза.
– Большинство из них оставили Римляне.
Она нахмурилась.
– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
– Я подслушиваю твои мысли, точно так же, как ты подслушивала нас с Юлианом.
По спине Аманды пробежал холодок от мысли о его психических способностях.
– Ты это можешь?
Кириан кивнул, даже не глядя на нее, он пристально смотрел на свои пальцы в ее волосах, как будто запечатлевая в памяти ощущение их мягкости.
Его взгляд вернулся к ней так быстро, что девушка вздрогнула от неожиданности.
– И в ответ на вопрос, о котором ты боишься даже подумать, могу сказать, что стоит лишь протянуть руку и ты узнаешь.
– Узнаю что?
– Настолько ли я аппетитенбез полотенца, как и в нем.
Лицо Аманды опалило жаром, когда Хантер ее же точными словами произнес вслух то, о чем она страшилась подумать.
Прежде чем девушка успела хотя бы пошевелиться, он отпустил ее и сбросил полотенце, оставив последнее свисать с браслета.
Аманда выдохнула от вида абсолютно обнаженного Кириана. Его твердое, гибкое тело было совершенным. И она быстро поняла, что его кожа везде была золотистой. Это был не загар, а ее натуральный цвет.
Она отчаянно хотела его.
Все о чем Аманда могла думать, это затащить его в спальню, ощущать его на себе, а потом и под собой всю ночь. О, что она хотела бы сделать с этим мужчиной.
Полуулыбка показалась в уголках губ Хантера, и по его светящимся глазам, девушка поняла, что он прочитал ее мысли. Снова.
Кириан склонился к Аманде, касаясь лицом ее щеки, и горячее дыхание опалило ей шею.
– У древних греков не было проблем с обнажением на публике, – прошептал он девушке прямо в ухо.
Ее грудь напряглась.
Кириан медленно протянул руку, приподнимая ее подбородок. Он удерживал взгляд Аманды, словно пытаясь прочесть что-то у той в голове. Прежде, чем она смогла двинуться, он накрыл ее губы своими.
Аманда застонала от нахлынувших ощущений. Этот поцелуй отличался от предыдущего. Он был мягким. Нежным. Заставлял ее сгорать изнутри.
Хантер оставил ее губы и проложил пылающую дорожку от подбородка к шее, легко касаясь кожи языком. Девушка обняла его за голые плечи и прижалась к нему всем телом.
– Ты невероятно соблазнительна, – прошептал он, обводя языком контур ее ушка.– Но у меня есть работа, которую я должен сделать. А ты ненавидишь все нечеловеческое. И все сверхъестественное. – Кириан отстранился и бросил на нее горящий желанием взгляд. – Жаль…
Он освободил полотенце от ее браслета, перебросил его через плечо и направился в спальню. Аманда стиснула зубы от вида этой совершенно шикарной спины.
Сгорая от страсти, она смотрела ему вслед, пока за ним не закрылась дверь.
Внезапно девушка вспомнила о подгузнике.
Не успела эта мысль сформироваться у нее в голове, Хантер открыл дверь, бросил его ей и закрыл дверь снова.
Кириан прислонился к закрытой двери, сражаясь с яростным желанием, бурлящим внутри. Оно было диким, неприкрытым, и заставляло его желать того, чего он получить не мог.
Вещей, которые лишь ранили бы его еще больше. А за десять тысяч прожитых жизней, он уже достаточно настрадался.
Ему нужно было выкинуть ее из головы.
Но, пока Кириан там стоял, одиночество его жизни вдруг мстительно нахлынуло на него.
«Ты слишком часто позволяешь сердцу управлять собой, мальчик. Когда-нибудь, оно приведет тебя к мукам». Хантер зажмурился от промелькнувшего в голове предостережения отца. Никто из них тогда не подозревал, насколько близки к истине окажутся однажды эти слова.
Я Темный Охотник.
Вот на чем ему нужно было сосредоточиться. Только он стоял между Амандой и ее гибелью.
Десидериус рыскал снаружи и Кириан должен был остановить его.
Но, что ему действительно хотелось сделать, это спуститься вниз, схватить Аманду на руки, отвезти ее к себе, где он мог бы провести всю ночь, исследуя каждый сантиметр ее тела губами, руками, языком…
– Какой же я дурак, – прорычал Кириан, заставляя себя надеть одежду, которую Юлиан ему оставил.
Он больше не позволит себе думать о ней или своем прошлом. У него есть более важное призвание. То, которое нельзя игнорировать.
Он – защитник. И будет жить и умрет, как защитник, а это означает, что физические удовольствия такие, как женщины вроде Аманды, были ему категорически противопоказаны.
Несколько минут спустя, одетый в джинсы Юлиана и черный свитер с v—образным вырезом, Кириан вышел из комнаты с перекинутым через руку кожаным плащом и спустился вниз, где Юлиан, Грейс, Аманда и дети ожидали его.
Юлиан протянул ему бумажный пакет.
– О, – произнес Кириан, забирая его, – спасибо, Папочка. Обещаю быть хорошим мальчиком и хорошо вести себя с другими детьми.
Юлиан рассмеялся.
– Умник.
– Да уж лучше, чем тупица.
Кириан стал серьезным, когда от одного взгляда на Аманду его тело опалила волна жгучего желания. Что же такого было в ней, что не давало ему думать ни о чем другом, кроме вкуса ее губ? Ощущения ее горячего тела в своих руках?
Кириан прочистил горло.
– Она должна остаться у вас до утра. Даймоны не могут войти без приглашения.
– Как насчет завтрашней ночи? – спросила Грейс.
– Десидериус должен быть мертв к этому времени.
Юлиан кивнул.
Кириан повернулся к двери, но прежде, чем он смог дойти до нее, Аманда остановила Хантера, нежно коснувшись его руки своей.
– Спасибо. – прошептала она.
Он склонил к ней голову.
Уходи.Потому, что если он не уйдет, он может сдаться под натиском этой требовательной жажды.
Кириан поглядел на жену Юлиана поверх головы Аманды.
– Было приятно познакомиться, Грейс.
– И мне, Командир.
Когда Темный Охотник направился к двери, Аманда вновь поймала его и развернула к себе. Прежде, чем он понял, что она хочет сделать, девушка поцеловала его в щеку.
– Будь осторожен, – прошептала она, отстраняясь.
Ошеломленный, он лишь моргал. Но, что поражало его больше всего, так это забота, которую он видел в кристально-чистых голубых глазах Аманды, забота, которую чувствовал в ее сердце. Она действительно не хотела, чтобы он страдал.
Десидериус ждет.
Эта мысль ворвалась в его разум. Он должен был уйти.
И все же, покинуть ее, было самым трудным делом из всех, что Кириану когда-либо приходилось выполнять.
– Удачи, Кексик. – сказал он ей.
– Кексик? – оскорблено переспросила она.
Хантер улыбнулся.
– После фразы о «быке-производителе в черной коже», я считал, что задолжал тебе кое-что.
Он коснулся руки Аманды, а потом неохотно опустил ее со своего плеча.
– Сейчас почти восемь, тебе лучше пойти и позвонить сестре.
Кириан отпустил ее ладонь и тотчас же почувствовал незаполнимую пустоту в своей руке.
Он обменялся понимающим взглядом с Юлианом. Это был последний раз, когда они видят друг друга, и они оба об этом знали.
– Прощай, adelfos.
– Прощай, маленький брат.
Кириан развернулся, открыл дверь и в одиночестве пошел к машине.
Когда он оказался внутри, то не смог удержаться от взгляда назад. И, хотя, Темный Охотник не видел Аманду, он чувствовал ее по другую сторону двери, пристально глядящую на него.
Кириан не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то жалел о том, что он уходит. Не знал, ощущал ли он когда-нибудь такую сумасшедшую необходимость получить женщину любой ценой.
ГЛАВА 5
После того, как Кириан ушел, Аманда позвонила Табите и заверила ту, что пребывает в полном порядке, потом быстро приняла душ и позаимствовала пару леггинсов с водолазкой у Грейс. Она уселась на диван с тарелкой спагетти, когда Грейс и дети ушли укладываться спать.
Юлиан вернулся из кухни и протянул ей Коку, а потом сел в кресло.
– Ну, хорошо, – произнес он, – с чего мне начать?
Она даже не раздумывала.
– С самого начала. Я хочу знать, что такое Темные Охотники и Даймоны. Откуда появились Апполиты? И как в действительности эти трое связаны между собой?
Юлиан рассмеялся.
– Сразу вгрызаешься в самую суть, так?
Он повертел стакан с холодным чаем в ладонях, обдумывая, как лучше ответить на ее вопросы.
– В такие моменты, я жалею о том, что «Кинигостая» Гомера не уцелела.
– Эта ког-но-что там дальше, что это?
Юлиан снова рассмеялся и отхлебнул из стакана.
– Это записи о рождении Кинигстоси, Темных Охотников, и они ответили бы на большинство твоих вопросов. Эта книга в деталях описывает возникновение двух рас, которые однажды доминировали на планете – людей и Апполитов.
Аманда кивнула.
– Ладно, откуда появились люди, я знаю, но что насчет Апполитов?
– Вечность назад, Апполон и Зевс как раз прогуливались по Фивам, когда Громовержец неожиданно провозгласил величие человеческой расы. Он назвал людей «земным верхом совершенства». Аполлон фыркнул и сказал, что людям еще требуются большие улучшения. Он похвастался, что сможет создать более совершенную расу. Зевс потребовал доказательств. И Апполон нашел нимфу, которая согласилась выносить его детей.
– Через три дня первые четверо Апполитов появились на свет. Еще спустя трое суток они достигли зрелости, а через три дня после этого были готовы стать правителями Земли.
Аманда вытерла губы салфеткой.
– Итак, Апполиты – это дети Апполона. Понятно. А что делает некоторых из них Даймонами?
– Может, подождешь? Ведь это я рассказываю историю, – произнес Юлиан с терпением в голосе, которое, несомненно, приберегал для своих студентов. – Поскольку Апполиты превосходили людей в интеллекте, красоте и силе, Зевс сослал их в Атлантиду, где, как он надеялся, они будут жить мирно. Я не знаю, читала ли ты «Диалоги» Платона…
– Без обид, но я все свои студенческие годы избегала гуманитарных курсов.
Юлиан улыбнулся.
– В любом случае, почти все, что Платон писал об Атлантиде – истинная правда. Они были агрессивной расой, мечтающей завоевать Землю, а потом и Олимп. Апполон не возражал, поскольку в случае их победы стал бы верховным богом.
Аманда знала, к чему он вел.
– Готова поспорить, старый добрый Зевс был от этого в восторге.
– Он был с восхищении, – с сарказмом произнес Юлиан, – но и в половину не так сильно, как бедные греки, которых теснили Апполиты. Сытые этим по горло, они поняли, что сражаются в заранее проигранной битве. Поэтому и разработали план, как привлечь Апполона на свою сторону. Греки выбрали самую красивую женщину из всех, которые когда-либо рождались – Риссу, чтобы она стала любовницей бога.
– Более красивую, чем Елена Троянская?
– Это случилось задолго до Елены и да, записи говорят, что она была более прекрасна, чем любая, появившаяся на свет после нее. В любом случае, Апполон, будучи самим собой, не смог противится ее чарам. Он влюбился, и Рисса родила ему сына. Когда королева Апполитов узнала об этом, она впала в ярость и послала группу убийц уничтожить Риссу и ее сына. Во избежание гнева Апполона королева приказала тем обставить дело так, как будто дикий зверь растерзал их.
Аманда тихо присвистнула, догадываясь, что случилось потом.
– Апполон узнал…
– Да, узнал, и совершенно озверел. Видишь ли, Апполон является также богом эпидемий. Он уничтожил Атлантиду и убил бы всех Апполитов до последнего, если бы Артемида не остановила брата.
– Зачем?
– Потому, что Апполиты – это его плоть и кровь. Уничтожив их, он уничтожил бы самого себя и мир, каким мы его знаем.
– О, – сказала Аманда с расширенными от ужаса глазами, – Это очень плохо. Рада, что она его остановила.
– Остальная часть пантеона испытывала схожие чувства. Но Апполон все еще жаждал мести. Поэтому он лишил Апполитов способности находится под солнцем, чтобы не видеть своих детей и не вспоминать об их предательстве. Поскольку они сделали убийство Риссы похожим на работу дикого зверя, он наделил их животными чертами – клыками, обостренными чувствами…
– А как насчет их силы и скорости?
– Это у них уже и так было, вместе с психическими способностями, которых Апполон не мог забрать обратно.
Это заставило Аманду нахмуриться.
– Я думала, боги могут делать все, что захотят. Разве не в этом вся прелесть?
– Не всегда. У них, также как и у нас, есть свои законы, которыми они связаны. Но в случае с психическими способностями – раз уж этот канал был открыт, закрыть его невозможно. Вот почему, Апполон не отнял дар пророчества у Кассандры [18]18
КАССАНДРА, в греческой мифологии, дочь царя Трои Приама и Гекубы. От полюбившего ее Аполлона Кассандра получила пророческий дар, однако отказалась уступить домогательствам бога, и в наказание тот объявил, что никто не будет верить ее пророчествам.
[Закрыть], когда та отвергла его, а вместо этого сделал так, чтобы никто никогда не поверил ей.
– Ага, это логично. – Аманда отпила из банки с Кокой. – Хорошо, значит Апполиты физически и психически сильны и не могут выходить на солнце. А что с кровью? Они пьют ее или нет?
– Да, но только если это другой Апполит. На самом деле, из-за проклятия Апполона, им приходится делать это каждые несколько дней.
– Фу, – сморщила она носик. – Это отвратительно. – Девушка вздрогнула при мысли о необходимости так жить. – Некоторые из них все-таки пьют человеческую кровь, так ведь?
Юлиан на мгновение задумался.
– Не совсем. Став Даймонами, они могут осушить человека, но то, за чем они в действительности охотятся – это не кровь, а душа.
Аманда приподняла бровь, когда мурашки побежали по ее спине. Кириан не шутил насчет этого. Замечательно.
– Зачем им наши души?
– Апполиты живут всего лишь три раза по девять лет. В свой двадцать седьмой день рождения они погибают медленной и мучительной смертью, когда их тело в прямом смысле в течение суток превращается в пыль.
На этот раз ее действительно передернуло от этой мысли.
– Как ужасно. Думаю, мораль этой истории в том, что не стоит выводить из себя бога эпидемий.
– Да, – хмуро ответил Юлиан. – Чтобы избежать этой судьбы, многие Апполиты совершают самоубийство прямо перед днем своего рождения. Другие решают превратиться в Даймонов. В этом случае им удается обойти свои приговор, вбирая в себя души людей. Пока Даймоны сохраняют их, они живут. Однако проблема с человеческими душами в том, что те не могут существовать в теле Апполита и начинают погибать сразу же, как только попадают туда. Поэтому, чтобы поддерживать в себе жизнь, Даймоны вынуждены продолжать кормиться на людях каждые несколько недель.
Аманда не могла даже представить себе, насколько ужасной была судьба людей, убитых Апполитами – лишиться и тела, и души…
– А что случается с умершими душами?
– Они потеряны навсегда. Именно поэтому нужны Темные Охотники. Их работа – это найти Даймонов и убить, освобождая души, до того, как те исчезнут.
– Они делают это добровольно?
– Нет, скорее их в это втягивают.
Девушка нахмурилась сильнее.
– Каким образом?
Юлиан сделал еще один глоток. Он опустил взгляд, и Аманда увидела промелькнувший в его глазах странный свет, как будто он вспомнил что-то из своего прошлого. Нечто болезненное.
– Когда кто-то страдает от ужасной несправедливости, – тихо произнес Юлиан, – его душа издает крик такой силы, что тот доходит до дворцов Олимпа. Услышав этот вопль, Артемида является тому, кто породил его и предлагает сделку. За один Акт Возмездия обидчикам, он должен поклясться ей в верности и служить в ее армии против Даймонов.
Аманда глубоко вдохнула, услышав эти слова.
– Откуда ты все это знаешь?
Юлиан поднял на нее глаза, и его напряженный взгляд опалил девушку.
– Моя душа закричала в тот самый день, когда погибли мои дети.
Боль и ненависть в его глазах заставили Аманду сглотнуть. Они были настолько явными, что у нее сжалось сердце.
– Артемида явилась тебе и предложила сделку?
– Да, и я отказался.
– Почему?
Он отвел взгляд в сторону.
– Я хотел отомстить другому богу, а этого она не позволила бы.
Аманда очень хорошо знала историю заключения Юлиана в книгу. Но сейчас ее больше интересовал Хантер.
– Кириан обменял свою душу на возможность отомстить жене, ведь так?
Юлиан кивнул.
– Да, но не спеши судить его слишком сурово.
– А я и не сужу. – Честно призналась она.
Аманда не знала, через что пришлось пройти Кириану, но не собиралась клеймить его до тех пор, пока всего не узнает.
– Скажи, Юлиан, а есть ли способ вернуть Темному Охотнику его душу?
– Да, но это очень редко кому удается, и каждый тест абсолютно уникален.
– Это означает, что ты не можешь сказать мне, как освободить Кириана.
– Это означает, что я не имею ни малейшего понятия, как это можно сделать.
Аманда кивала, пока в ее голову не пришла другая мысль.
– А Темные Охотники тоже вынуждены пить кровь?
– Нет, первоначально, будучи людьми, они не обязаны этого делать. Плюс ко всему, если им придется заботиться о поисках крови, это может помешать им охотиться на Даймонов.
– Тогда зачем им клыки?
– Чтобы эффективно выслеживать и убивать Даймонов, они были наделены теми же животными чертами. Клыки – это неотъемлемая часть набора.
Это было разумно.
– Именно поэтому солнечный свет губителен для них?
– Вроде того, но в случае с Темными Охотниками более важно то, что они служат Артемиде, богине луны и являются анафемой для Апполона.
– Это же несправедливо.
– Боги редко таковыми бывают.
Несколько часов спустя Кириан сидел в машине, проклиная свои предательские мысли.
Он все еще видел Аманду. Слышал звук ее нежного, мягкого голоса. Чувствовал ее тело, прижатое к нему, и ощущал упругую грудь в своих руках.
Столько времени прошло с тех пор, как он вот так желал женщину. Кириан думал, что изгнал эту часть себя, в ту ночь, когда стал Темным Охотником.
С течением веков, он лишь изредка чувствовал случайное влечение к женщинам, но научился контролировать и глубоко прятать его.
А теперь эти давно забытые ощущения пробудились от прикосновения искусительницы, смертельно опасной для его благополучия. Мысли об Аманде отвлекали Хантера. Приносили мучения.
Его влечение к ней балансировало на грани отчаяния.
Почему? Что такого было в этой женщине, отчего он так сильно жаждал близости с ней? Темный Охотник не знал об Аманде ничего, кроме того, что у нее было потрясающее чувство юмора и способность великолепно держаться в опасных ситуациях.
И все же его тянуло к ней, как к никакой другой женщине. Даже к жене.
Во всем этом не было никакого смысла.
Заглушив мотор, Кириан выбрался из машины и зашел в дом. Он бросил ключи на кухонный стол и замер. В доме стояла полная тишина, нарушаемая лишь легким щелкающим звуком, доносящимся сверху.
Кириан прошел через темные комнаты, поднялся по резной лестнице красного дерева и оказался перед своим кабинетом. Свет просачивался сквозь закрытую дверь, падая на персидскую ковровую дорожку.
Он бесшумно повернул ручку и открыл дверь.
– Ник, какого черта ты тут делаешь?
Громко выругавшись, его оруженосец выпрыгнул из вращающегося кресла.
Кириан подавил смешок при виде человека ростом в метр девяносто, готового его убить. Голубые глаза сверкнули огнем, когда тот вздернул подбородок, серьезно нуждающийся в бритье. Ник запустил руку в темно-каштановые волосы, спускавшиеся на плечи.
– Блин, Кириан, когда ты научишься издавать хоть какой-то звук при ходьбе? Ты меня чертовски напугал.
Кириан равнодушно пожал плечами.
– Я думал, ты хотел уйти пораньше.
Ник поправил кресло, снова уселся в него и подкатился к столу.
– Я и собирался, но решил закончить для тебя поиски информации на Десидериуса.
Кириан улыбнулся. Ник Готье мог быть сумасбродной, язвительной занозой в заднице, но на него можно было положиться. Именно поэтому Кириан выбрал его в качестве Оруженосца и ввел в мир Темных Охотников.
– Узнал что-нибудь?
– Можно сказать и так. Я выяснил, что ему около двухсот пятидесяти лет.
Кириан удивленно приподнял бровь. Насколько ему было известно, еще ни один Даймон столько не жил.
– Как такое может быть?
– Не знаю. Темные Охотники продолжают охотиться на него, а он продолжает убивать их. Такое чувство, что твоему маленькому даймонскому дружку нравится заставлять вас страдать. – Ник вернулся к компьютеру. – В базе данных Ашерона на него ничего нет и, когда я ранее говорил с Эшем, он сказал, что не имеет понятия, откуда взялся Десидериус или на кого он охотится. Но мы этим занимаемся.
Кириан кивнул.
– О, кстати, – бросил Ник, оглянувшись через плечо. – Ты хреново выглядишь.
– Очевидно, это так и есть, если мне сегодня все об этом говорят.
Ник улыбался, пока не заметил, во что одет Кириан.
– А почему ты не в своем крутом охотничьем прикиде?
Кириану не хотелось развивать эту тему.
– Раз уж речь зашла об этом, я хочу, чтобы ты купил мне сегодня новый кожаный плащ.
Подозрение заклубилось в голубых глазах Ника.
– Почему?
– У старого теперь дыра на плече.
– Откуда?
– На меня напали, откуда еще?
Ник казался менее чем довольным такими новостями.
– Ты в порядке?
– Разве не видно, что я в порядке?
– Нет, ты выглядишь хреново.
От Ника ничего нельзя было утаить.
– Со мной все нормально. А теперь, почему бы тебе не прерваться и не лечь в одной из гостевых комнат? Уже четыре утра.
– Я посижу еще немного – хочу покончить со всем этим. Кроме того, я как раз выясняю, что же такого натворил Закат, чтобы взбесить Эша.
Кириан услышал звук «о—оу», оповещавший Ника о том, что ему пришло новое сообщение.
– Скажи Джессу, чтоб перестал доводить Эша, пока тот не его поджарил.
Ник нахмурился.
– Джессу?
– Настоящее имя Заката – Уильям Джессап Брэйди. Я думал, ты знаешь.
Ник расхохотался.
– Нет, черт возьми. Но я знаю несколько Оруженосцев, которые выложат мне за эту информацию кучу бабок.
В его голубых глазах сверкнуло любопытство.
– Роуг – это ведь тоже не настоящее имя, так?
– Нет, его настоящее имя – Кристофер «Кит» Боуги.
Ник издал восхищенный звук.
– О, это действительно стоит серьезных денег.
– Нет, это стоит серьезной головомойки, если Роуг выяснит, что тебе это известно.
– Да, это точно. Я запишу это в папку с компроматом на случай, если мне когда-нибудь понадобится помощь Темных Охотников.
Кириан покачал головой. Мальчишка был неисправим.
– Увидимся.
– Угу, спокойной ночи.
Кириан прикрыл за собой дверь и направился к себе по длинному коридору. Огромная, роскошная комната поприветствовала его темными, спокойными цветами, не раздражающими чувствительные глаза. Ник зажег три свечи в маленьких настенных канделябрах, и слабый свет тенями ложился на обои оттенка красного вина.
Эта комната была спасением Кириана от солнечного света.
Купив старый довоенный дом в неоклассическом стиле, Кириан тут же вызвал рабочих, чтобы заколотить и прикрыть окна. Ни один Темный Охотник никогда не будет по своей воле спать там, где его сможет достать солнце.
Кириан скинул одежду и лег на огромную кровать, которой владел с четырнадцатого века, но беспокойные мысли не давали ему уснуть.
Десидериус ускользнул от него и теперь будет недосягаем в течение нескольких дней.
Черт возьми. Но он ничего не мог с этим поделать. Ничего, кроме как ждать и быть готовым к моменту, когда Десидериус появится. По крайней мере, его утешало то, что тот сначала придет за ним.
Это даст ему время, чтобы обезопасить Аманду и Табиту.
Аманда.
Ее имя ворвалось в его разум вместе с мысленным образом ярких голубых глаз. Низ живота, прижатый к шелковым простыням, тут же напрягся. Кириан застонал от сжигающей его глубоко засевшей боли.
– Она не моя, – прошептал он.
И по воле всех богов Олимпа, никогда не будет, как бы сильно не желал иного тот маленький кусочек сердца, который у него еще остался.
