Текст книги "Ночные откровения"

Автор книги: Шерри Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 22

– А что означает « Pedicabo ego vos et irrumabo»? – поинтересовалась Элиссанда, поднимаясь по крутой тропинке, ведущей на вершину холма.

Рассвет был ясным и солнечным. Открывшийся великолепный вид на первозданные утесы и бурное море пленял с первого взгляда.

После завтрака супруги наняли экипаж и отправились в Комб-Мартин, ближайшее к Скалам Висельника селение, а уже оттуда пошли пешком по дорожке между зеленеющих пустошей, где пощипывали травку белошерстые козы.

Маркиз как раз отпивал глоток воды из захваченной в дорогу фляги. При этом вопросе он поперхнулся точно так же, как его младший брат в тот вечер, когда прозвучавшая фраза была выдана за девиз семейства абингдонских Эджертонов. Элиссанде пришлось хорошенечко стукнуть мужа по спине, чтобы тот смог вдохнуть.

– Бог мой, ты еще помнишь это? – одновременно отфыркивался и хохотал Вир.

– Ну, конечно. Только это вовсе не фамильный девиз, правда?

– О, нет! – скорчился от нового приступа веселья маркиз. – По крайней мере, очень на сие надеюсь.

Она обожает смех этого мужчины. Тем более что ему пришлось преодолеть такой долгий и одинокий путь к этому счастливому дню, когда они могут рука об руку наслаждаться прогулкой по западному побережью.

– Тогда что же это? – подняв шляпу Вира, свалившуюся на тропинку, и пригладив мужу волосы, Элиссанда водрузила головной убор обратно, долго подбирая нужный угол: она ведь пока мало знает о мужской манере одеваться.

– Это строка из стихотворения Катулла, наверное, самого непристойного, которое ты могла бы прочесть в своей жизни, – ответил маркиз, заговорщицки понижая голос. – Настолько неприличного, что сомневаюсь, опубликуют ли когда-нибудь его перевод [64]64
  Вир ошибся. Сейчас переводов 16-го стихотворения Катулла не счесть. Предлагаем интересующимся замечательный литературный перевод Александра Шапиро:
Поимею вас я в задницу и в глотку,Аврелий содомит и педик Фурий,Что по виршам моим полагалиЧувственным, что я не полностью приличен.Надо быть самому поэту пристойным,А стишкам никаких нет запретов.Соль в них есть да услада лишь, еслиЧувственны, да не полностью приличныИ к позывам жгучим приводятНе подростков, но брадатых перестарков,Что тяжелым не в силах двинуть крупом.О лобзаньях моих многих читая,Вы меня меньшим мужем полагали?!Поимею вас я в задницу и в глотку!

[Закрыть].

– Даже так? – необходимо разобраться досконально. – Рассказывай.

– Воспитанной леди вроде тебя не подобает о таком спрашивать, – поддразнил муж.

– Воспитанному джентльмену вроде тебя не подобает увиливать от ответа, иначе воспитанная леди будет вынуждена обратиться к твоему брату.

– О-о-о, шантаж!.. Мне нравится! Ну что ж, если тебе любопытно, то первый глагол относится к содомии, – Вир снова разразился смехом, на сей раз от выражения лица Элиссанды. – Не смотри на меня так – я предупреждал, что стихотворение грубое.

– Очевидно, я вела чересчур затворническую жизнь. В моем представлении грубость – это обозвать кого-то мерзким и глупым. А есть и второй глагол?

– Разумеется, вскорости за первым. Он тоже относится к способу соития, конечно, не такому скандальному, но, тем не менее, при его упоминании дамская компания дружно потребует нюхательные соли.

– Кажется, я знаю, что это, – протянула жена.

От изумления маркиз на шаг отступил.

– Нет, ты никак не можешь знать.

– Знаю-знаю, – самодовольно пропела Элиссанда. – В ту ночь, когда ты напился, как свинья, то упоминал о прерванном акте. И заявил, что если будешь по-настоящему в плохом настроении, то заставишь меня проглотить твое семя.

– Беру свои слова обратно, – отвесил челюсть Вир, – ты и вправду осведомлена по данному вопросу. Господи, что же еще я тогда наговорил?

На тропинке показался погоняющий стадо в сторону супругов юный пастушок.

– Хотя нет, погоди, – подмигнул маркиз, – давай отложим воспоминания до вечера. У меня такое предчувствие, что продолжи мы перебирать все сказанное и учиненное мною в ту ночь, это приведет нас к действиям, за которые предусмотрен арест.

Элиссанда хихикнула.

– Будь серьезнее, – вперился в нее муж притворно сердитым взглядом. – Я, между прочим, забочусь о твоей репутации.

Откашлявшись, маркиза сделала преувеличенно серьезное лицо.

– Так это такого рода латинские стихи ты искал в Хайгейт-корте, чтобы покрепче уснуть?

– Вовсе нет. Такие творения я читаю только когда хочу захлебнуться водой.

Элиссанда фыркнула.

– Кстати, о поисках. А что ты на самом деле делал в тот вечер в кабинете Дугласа?

Нарочито стыдливо потупившись, Вир вздохнул.

– Просто он соседствовал с зеленой гостиной. Я хотел посмотреть, как явится леди Эйвери и застанет тебя одну-одинешеньку. Ожидал забавного зрелища. И на тебе – пал жертвою собственной мстительности.

– Ничего, все равно ты хороший человек, – Элиссанда похлопала супруга по руке.

– Ты так думаешь?

Может, муж и намеревался задать этот вопрос беспечным тоном, но слова вырвались с явной тревогой и надеждой.

Элиссанду растрогали его сомнения. Себя она никогда таковой не считала – разве хорошая женщина может быть столь искушена во лжи и притворстве? Но в своем мужчине она не сомневается: достаточно вспомнить, как маркиз заботился о ее матери.

 – Я это точно знаю, – уверила она.

Вир притих. Тропинка повернула, и муж протянул руку, чтобы помочь Элиссанде перебраться через торчащий из земли обломок скалы.

Минут пять супруги шли молча, прежде чем Вир коснулся плеча спутницы и сказал:

– Спасибо. Я постараюсь быть достойным.

Ну, кто бы сомневался.

* * * * *

С вершины утеса открывалось захватывающее зрелище: долгие мили зеленеющих холмов, возвышающихся над сумеречно-синим морем, водная гладь, сверкающая под солнечными лучами, словно серебристая сеть, и вдалеке – распустившая все паруса прогулочная яхта, подобно лебедю скользящая по волнам.

Элиссанда не могла отвести взгляд от чарующего пейзажа. А Вир не мог отвести глаз от любимой. Разрумянившееся лицо, чуть неровное от крутого подъема дыхание и улыбка… Боже, какая улыбка – за нее он готов ползти по битому стеклу.

– Когда цветет вереск, здесь еще красивее, – пообещал он. – Склоны становятся сплошь лиловые.

– Значит, мы вернемся сюда, когда пустоши будут в цвету.

Прохладный соленый бриз развевал юбки Элиссанды. Сильный порыв ветра чуть не сорвал шляпку, и маркиза, засмеявшись, прихлопнула тулью одною рукой. Теплые пальчики другой легким движением скользнули в ладонь мужчины.

У Вира ухнуло сердце. Это же она! Именно эту женщину он ждал столько лет!

– Я всегда мечтал об идеальной спутнице, – заговорил он.

Элиссанда бросила на мужа взгляд, преисполненный озорного лукавства.

– Готова поспорить, эта достойная леди совершенно на меня не похожа.

– На самом деле, она была совершенно не похожа на меня. Я представлял ее полной противоположностью себе самому. Моя воображаемая подруга была открытой и довольной жизнью: ни капли двуличия и никакого мрачного прошлого.

Маркиза повернулась к мужу с выражением вдумчивой заинтересованности.

– Она была твоим Капри?

О, Вир знал, что жена поймет, но сердце все равно затопила признательность.

– Да, моим Капри. Но если тебя твоя мечта окрыляла, то мне моя служила костылем. Даже полюбив тебя, я цеплялся за свою выдумку. Чуть не предпочел расстаться с тобой и потерять всякую возможность общего будущего, вместо того, чтобы признать, что мои грезы уже изжили себя, и настала пора распрощаться с ними.

Элиссанда сильнее сжала руку мужа:

– Ты уверен, что готов отпустить свою мечту?

– Да, – наконец-то да. – Я решился даже на большее. Кажется, самое время для еще одного «несчастного случая».

Элиссанда изумленно открыла рот:

– Собираешься оставить поприще тайного агента?

– Мне всегда хотелось заседать в Палате общин, пока не наступит время занять место отца в Палате лордов. А затем я узнал правду о гибели матери, и мои былые стремления потеряли всякое значение. Вместо этого я посвятил свою жизнь неосуществимому мщению. Но, перенеся еще одно «сотрясение мозга», я смогу заявить, что исцелился, и вернуться к прежним приоритетам.

Жена уставилась на маркиза широко раскрытыми глазами, и его вдруг захлестнули сомнения:

– Полагаешь мое намерение занять место в парламенте сумасбродным?

– О нет, нисколько. Просто я поражена изменениями, которые произошли и еще грядут в твоей жизни. И ты будешь счастлив, заседая в Палате лордов? – задумчиво провела Элиссанда пальцем по брови мужа.

– Вряд ли: там засели одни высокомерные реакционеры, – улыбнулся маркиз. – Я негодовал, когда пэры в девяносто третьем ветировали законопроект о самоуправлении Ирландии. Но должен же между ними найтись человек, который вслух заявит, что они не более чем сборище заносчивых ретроградов.

– В таком случае, я поначалу притворюсь удивленной столь внезапным превращением обожаемого, но недалекого супруга в мужчину, интеллект и познания которого несравненно выше моего понимания. А затем под его любезным и терпеливым руководством тоже обнаружу признаки умственного прогресса. Да, – удовлетворенно кивнула жена, – это вполне осуществимо. Ну, и когда же произойдет твой «несчастный случай»?

Вир разрывался между желанием расхохотаться и выразить восхищение задуманной супругой последней грандиозной ролью.

– Ну, время и способы судьбоносного действа мы можем обсудить и позже. Есть более насущные вопросы, которые следует решить в первую очередь. По правде сказать, прямо сию минуту.

– Какие же? – склонила голову набок Элиссанда.

Следы от побоев на лице были еще заметны, но не могли испортить красоты возлюбленной: он только сильнее обожал эту женщину за проявленную мужественность.

– Сколь бы я ни пытался это отрицать, но с момента нашей первой встречи люблю тебя всей душой. Леди Вир, не окажете ли вы мне величайшую честь остаться моей супругой?

Маркиза негромко ахнула и тут же хихикнула:

– Это что же, лорд Вир, вы делаете мне предложение?

– Именно, – он и не ожидал, что сердце так учащенно забьется. – Пожалуйста, скажи «да».

– Да, – кивнула Элиссанда. – Ничто в жизни не принесет мне большего счастья.

Сняв вначале шляпку жены, затем отбросив свою, Вир припал поцелуем к губам единственной любимой им женщины в красивейшем месте на всем белом свете.

* * * * *

Возвратившись домой, супруги обнаружили не только вернувшуюся миссис Дуглас, которая гордо вручила дочери в качестве приданого драгоценности своей сестры, но и Фредди с Анжеликой, приехавших, чтобы лично известить о своей помолвке.

Сияющая от счастья невеста легонько стукнула маркиза кулаком в качестве наказания за многолетнее вранье.

– Можешь ударить сильнее, – покаянно предложил Вир.

Он разрешил Фредди рассказать обо всем Анжелике, понимая, как это важно для брата.

– Я бы так и сделала, – уверила Анжелика, – но уже решила простить тебя.

– Спасибо, – тронутый этими словами, маркиз заключил подругу в объятья.

Он не переставал поражаться великодушию любящих его – и любимых им – людей.

Хозяева и гости поболтали некоторое время с миссис Дуглас, а после того, как старшая женщина отправилась почивать, вчетвером засели в кабинете и принялись добродушно подшучивать над маркизом, строя планы его возвращения в разумное состояние.

– Можно сказать, что ты в лесу наткнулся на медведя, – размышляла Анжелика, – и тот шмякнул тебя лапой по голове точно так, как это следовало бы сделать мне!

– Последних диких медведей на Британских островах истребили еще в десятом веке, – серьезно заметил Вир, – так что эта версия вызовет вопросы.

– А как насчет игры в крикет? – вступил в обсуждение Фредди. – Я мог бы легонечко стукнуть тебя битой.

– Вспоминая заданную тобой трепку, сдается мне, братец, ты недооцениваешь собственную силу. Как бы твой слабенький удар не размозжил мне череп.

– Я могу треснуть тебя сковородкой, – предложила Элиссанда, присоединяясь к общему веселью. – Домашние ссоры наиболее правдоподобны.

– Замечательная мысль! – воодушевилась Анжелика.

– Дорогая, но ты ведь маркиза, а не какая-нибудь фермерша, – покачал головою Вир. – Какая леди твоего положения будет пять минут бежать из гостиной в кухню за домашней утварью? Скорее, она воспользуется вазой династии Мин.

– Или мужниной тростью, – подмигивая Элиссанде, добавил Фредди.

Вир предложил брату и будущей свояченице остаться на ночь, но те отказались. Маркиз не стал настаивать, понимая, что влюбленным не терпится оказаться наедине. Они договорились вскоре встретиться, и вот Вир с Элиссандой стоят на крыльце, махая вслед уезжающим на железнодорожную станцию Фредди и Анжелике.

Когда экипаж исчез из виду, маркиз обнял жену за плечи, а та приклонила к нему голову.

– Люблю тебя, – шепнул мужчина, чмокнув милую в макушку.

– И я тебя люблю, – приподняв тяжелую руку со своего плеча, Элиссанда поцеловала мужа в ладонь. – И хочу гулять с тобой, каждый день и как можно дольше.

– Ваше желание – закон для меня, миледи, – улыбнулся маркиз.

– Вот и славно, – отозвалась жена. – А теперь предлагаю подняться к себе и с чувством, с толком, с расстановкой пообсуждать – надеюсь, ты понимаешь, о чем я – латинскую поэзию.

Закрывая дверь спальни, супруги все еще смеялись.

Примечания автора

Карманный электрический фонарик был изобретен в конце девятнадцатого века. Первые патенты на различные модели для коммерческих целей датируются 1896-1898 годами. Разумеется, они были вовсе не такими небольшими и незаметными, как тот, которым пользовался в этой книге лорд Вир, но я совершенно уверена, что талантливые изобретатели и инженеры, работавшие на благо британской короны, без труда могли создать такое приспособление для тогдашнего Джеймса Бонда.

Отрывки, описывающие остров Капри, взяты из книг «Карманный путеводитель по Южной италии и Сицилии» ( A Handbook for Travellers in Southern Italy and Sicil) и «По дорогам Европы» ( By-ways of Europe). Обе книги находятся в открытом доступе.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru.

Перевод: lesya-lin

Редактура: codeburger

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.