Текст книги "Если бы только (ЛП)"
Автор книги: Шериз Синклер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
– Ты не имеешь права так со мной разговаривать!
– Он и не должен.
Салли встала, впервые взглянув на отца и увидев его ясно. Внутри неё нарастал гнев. Если бы он обращался с Эммой так, как с ней, она бы забрала ребёнка из-под его опеки.
Когда она положила руку на плечо Галена, секунду он изучал её и, в конце концов, уступил, сев на место. Рука Вэнса согревала её поясницу; он защитит ее, если она дрогнет.
Отец бушевал.
– Это больше похоже на…
– Он не должен, потому что я должна была сделать это, еще много лет назад, – её губы онемели, а руки охватила дрожь. Но… она была готова столкнуться с этим. – Я позволяла тебе оскорблять меня, закрывать в темном амбаре. Ты запер меня в моей комнате на три дня только за то, что я плакала из-за смерти кота.
И в те дни Тейт оставлял ей еду в домике на дереве. Она совсем забыла об этом.
– Ты заставил меня чувствовать, будто я причастна к аварии, словно я – чудовище, убившее собственную мать. – В ней всколыхнулось чувство вины, угрожая накрыть собой, но Салли тут же отмахнулась от него. Воздух ощущался свежим, когда она сделала вдох.
– Но я была обычным ребенком с нормальным поведением. И мама была нормальной матерью. Просто машину неудачно занесло. Единственным чудовищем… был и остаешься ты.
– Я не… – он ткнул в неё пальцем, его лицо скривилось от ненависти.
Отец не изменится. Ее грудь наполнилась скорбью, но Салли знала, что нужно сделать. Её голос был твёрдым:
– Я больше никогда не заговорю с тобой снова. С этого момента я не считаю тебя своим отцом.
Его рот беззвучно шевелился, но под её непоколебимым взглядом он опустил глаза.
Салли сделала напряжённый шаг назад. Вэнс сжал пальцы на ее талии и убрал руку, чтобы освободить ей дорогу.
Её колени дрожали, когда она повернулась к отцу спиной, но она подняла голову и уверенно вышла через заднюю дверь в ночную тишину. Ее грудь саднило от боли – все ее тело было сковано болью, – но на ночном небе сверкали звезды. Она забыла, как они красивы в Айове.
Гален чувствовал прилив гордости за Салли, за то, как она смело высказала то, что нужно было сказать. И ему было больно за неё, потому что он знал, чего ей это стоило. Вот почему он хотел впечатать кулак прямо в морду этому ублюдку.
Он обернул пальцы вокруг трости и знал, что если сейчас произнесет хоть слово, это будет последней каплей.
– Моя очередь, – пробубнил Вэнс. Он встал и поставил ногу на стул, опираясь предплечьем на колено. – Мистер Харт. Услышав всё это, я крайне серьезно настроен на то, чтобы попытаться убедить Салли подать гражданский иск. Хотя срок давности будет препятствовать делопроизводству, ваша репутация в этом районе точно пострадает.
Прямое попадание. Мужчина побледнел в ответ, его загорелая кожа приобрела отвратительно желтый оттенок. Он встал и сердито осмотрел стол, будто ожидая, что кто-то бросится на его защиту. Его взгляд остановился на Тейте.
– Ты позволишь им так со мной разговаривать?
– Да, – с бледным лицом Тейт распрямил плечи. – Я не услышал ничего, что не было бы правдой.
Зарычав, пожилой мужчина бросился на выход из дома. Передняя дверь хлопнула минуту спустя.
– Что ж, – выдохнула Ли Энн. – Это было довольно неприятно.
– Он действительно разозлился.
Эмма выглядела так, будто хотела заплакать, и Гален почувствовал боль, жалея, что она стала свидетелем этой ссоры.
– С Салли всё нормально?
– Я думаю, она будет в порядке, – Ли Энн притянула дочь к себе на колени и посмотрела на мужа через стол. – Я думаю, теперь мы все будем в порядке.
Гален проследил за её взглядом.
Тейт выглядел потрясённым. Через секунду он попытался улыбнуться.
– Эмма, Дилан, если вы двое приготовитесь ко сну, возможно, Салли поднимется и пожелает вам спокойной ночи перед уходом.
Лицо Эммы прояснилось. Она соскользнула с материнских коленей и пошла к лестнице.
– Я покажу ей своих дельфинов и осьминогов. Они ей понравятся.
Дилан следовал за ней на шаг позади.
– Мои книги ей понравятся больше. Спорим, она любит читать.
Слава Богу, дети не унывали. Гален повернулся посмотреть на Ли Энн.
– Мне жаль, что ваши дети присутствовали при этом. Мы должны были устроить это где-то в другом месте.
Ли Энн покачала головой.
– Хотя он никогда не обращался с ними так, как с Салли, они точно достаточно наслушались, о чём он думал. Да, сегодня был ужасный вечер, но я рада, что они увидели, как он получил по заслугам.
– Я тоже, – тихо сказал Тейт.
Когда Ли Энн встала, мужчины тоже поднялись на ноги. Она кивнула Галену и Вэнсу.
– Я пойду проверю детей, и я знаю, вы хотите побыть с Салли. Идите.
– Спасибо, – поблагодарил Вэнс – Вы очень гостеприимная хозяйка.
Когда Гален подходил к задней двери, он услышал, как Ли Энн обратилась к мужу: – Милый, пора.
– Надеюсь, что так, – ответил Тейт. – Я помою посуду, и поговорим.
Гален остановился у двери. Что за разговор имелся в виду? Он подумал вернуться в дом, но затем увидел Салли.
Она сидела на широких ступенях, прислонившись к перилам, и смотрела на звёзды. Она слабо улыбнулась им с Вэнсом.
– Извините, что оставила вас. Я вроде как хотела, чтобы за мной было последнее слово.
– Это сработало, – ответил Вэнс, подарив ей короткий поцелуй.
Опираясь на перила, Гален сел на ступеньку выше за Салли. Разведя ноги, он притянул её ближе, чтобы она могла откинуться на него спиной.
Она дрожала.
– Ты замерзла, – сказал он. И, скорее всего, схлынул адреналин.
Прежде чем она смогла ответить, Вэнс опустился на ступеньку ниже неё. Прислонившись к перилам, он вытянул ноги вдоль ступени, чтобы её бёдра легли поверх его. Обхватив руками её колени, он улыбнулся.
– Просто считай нас переносными обогревателями.
– Эх, парни, – она вздохнула и сжала руку Вэнса на своём колене.
Где-то вдалеке заухала сова. Кукуруза шелестела на ветру, приносящим с собой аромат свежескошенной травы. Очень спокойное место. Когда Салли прислонилась к нему головой, Гален почувствовал, как суматоха вечера уходит, сменяясь удовлетворением. Его напарник и его женщина рядом. Оба в безопасности.
Он крепко обнял Салли. Позже они обсудят то, что случилось, и немного покопаются в том, что сегодня раскрыла их саба, но прямо сейчас ей нужен перерыв. И то, что она принимала от него утешение и по-настоящему простила его, было большим, чем он ожидал… и именно тем, в чём он нуждался.
Когда Салли окружила мужская забота, ужасная дрожь, охватившая все ее внутренности, начала затихать. Они молчали, позволяя ей оправиться самой. Тихая сельская местность всегда успокаивала, особенно когда она пряталась, взобравшись на большой клен позади дома.
Боже, она любила ту крошечную площадку. Оглядываясь назад, казалось удивительным, что может сделать двенадцатилетний ребёнок. Сколько ссадин она получила, пытаясь карабкаться по ветвям? Как много раз она вылезала через окна спальни, ставшей тюрьмой, на крышу над крыльцом и спускалась вниз по решетке? Интересно, площадка ещё там?
Строя своё маленькое убежище, она никогда не думала о будущем… например, что листья исчезнут с осенним ветром, оставляя её «домик» на дереве полностью открытым. Отец точно бы заметил. Но он был доволен, думая, что его построил Тейт.
Брат никогда не выдавал её тайны. Странно, что затем поведение Тейта заставило ее забыть, как много доброты было с его стороны.
Через несколько минут дверь со стеклянным окошком открылась. На крыльцо вышел Тейт и кивнул мужчинам.
– Мне жаль вас прерывать, но я хотел бы поговорить с моей сестрой до её ухода.
«Моя сестра». Когда они были маленькими, он говорил эти слова с такой гордостью. Но после того, как мир изменился, он больше так её не называл.
В ней коротко вспыхнула обида и тут же затухла.
– Присаживайся.
Вэнс спросил ее: – Хочешь, чтобы мы оставили вас наедине?
Тейт сел на ту же ступеньку, что и Салли, и прислонился к перилам.
– Останьтесь. Я сомневаюсь, что после этого ужина у нас осталось много семейных секретов.
Салли повернулась в объятиях Галена и положила предплечье на его колено, чтобы видеть брата. Звёздный свет углубил тени и морщины на лице Тейта. Он выглядел постаревшим, и Салли с недоверием осознала, что ему уже за тридцать. Его глаза, так похожие на глаза отца – и на её собственные – встретились с её взглядом.
– Салли, прости меня.
За вечер?
– Тейт, я сорвалась на отца, не…
– Не за это. Чёрт, он получил то, что заслужил. И ничего из того, что я говорил ему прежде, когда понял…
Салли уставилась на него. Он ругался с отцом?
Брат вздохнул.
– Тот факт, что ты так смотришь, означает, что мое поведение было даже хуже, чем я помню, – он потянул себя за ухо. – Дерьмо. Я не знал тогда, насколько был плохим. Как будто… Ведь все братья дразнят своих сестрёнок, верно?
– Думаю, да… – сказала она осторожно.
– Нет!
Он ударил по ступеньке, заставляя Салли дернуться.
Вэнс успокаивающе сжал её ногу.
– Нет, – повторил Тейт тише. – Понимаешь, Ли Энн переехала сюда с детьми. – он улыбнулся. – Я люблю этих негодников, но они настоящая катастрофа. Дилан постоянно дразнит Эмму, и, да, это нормально. Но это нормально только потому, что мы контролируем, чтобы всё не зашло слишком далеко. У него будут проблемы, если он сделает ей больно или доведёт до слёз, или сломает её игрушки. Я понял, наблюдая за ними, что детям не хватает чувства меры. Границ дозволенного.
Салли не могла подобрать слов так, что Гален – Дом, которым он был – вмешался.
– Ты заходил слишком далеко с Салли? – спросил он так тихо, что она не была уверена, понял ли Тейт, что кто-то ещё заговорил.
– Да. Папа не устанавливал пределов. Чёрт, он меня подстрекал. И я купился на его историю, возлагая на тебя всю вину за смерть мамы. Потому что я был зол. Она не была моей настоящей матерью, но я её любил.
В тишине раздалось поскуливание, и на ступеньки взобрался старый лабрадор, чтобы привалиться к боку Тейта, тяжело дыша.
Тейт положил руку на крупную голову пса и потрепал его по ушам.
– Забавно, правда. Она научила меня, что любовь гораздо важнее кровных уз.
Салли кивнула. Мать любила всех и вся. И в те времена отец… ладно, он никогда не хотел иметь дочь, но он не был жестоким. После смерти матери свет исчез из жизни отца, и он стал… меняться.
– Ты изменился после её смерти.
– Да. Отец винил тебя, и я следовал его примеру. Я свалил её потерю на тебя, – он покачал головой. – Ребёнком я чувствовал что-то вроде вины из-за того, что был груб с тобой. Но теперь, когда я представляю, что Дилан обращается с Эммой так же, как делал я… я чувствую отвращение. Боже, Салли, мне действительно жаль.
Она смотрела на его открытое лицо. Медленно, очень медленно узел в её груди начал ослабевать.
Он сожалел. Да, он вел себя ужасно с ней, но отец был единственным, кто устроил эту войну против неё. Тейт был подростком, потерявшим любимую мать, и отец указал пальцем на неё. Вела бы она себя по-другому, если бы их роли поменялись? Хочется надеяться, что да, но всё же…
– Я думаю, что понимаю. И я прощаю тебя.
– Ну, чёрт возьми, милая, ты портишь всё веселье. Твой папаша свалил, и теперь я не могу выбить дерьмо из твоего брата? – Вэнс ворчал, тон его голоса был лёгким, но она распознала разочарование.
Он действительно хотел избить кого-нибудь ради неё. Она положила ладонь на его руку и сжала.
– К слову, об этом… Раз уж я снова восстановлен в статусе старшего брата, – Тейт посмотрел сначала на Вэнса, а затем и на Галена решительным взглядом. – Вы не объясните мне, кто именно из вас с моей сестрой?
О, Боже. Салли задержала дыхание.
– Мы оба, – просто ответил Гален. – У тебя с этим проблемы?
Тейт моргнул, очевидно, не ожидая прямого ответа. Или что попадёт из этого вопроса в затруднительное положение. Он внимательно изучал ее мужчин, и Салли вспомнила эту присущую ему черту характера. Он никогда не принимал поспешных решений. Наконец, он обратился к Салли:
– Мне понравилось, как они заступились за тебя даже после твоего ухода. Но если они подталкивают тебя к чему-то, что…
– Нет, – сказала она твёрдо.
– Тогда я думаю, всё в порядке, – Тейт медленно встал. – Я просто хочу, чтобы ты знала, у тебя есть место, куда ты можешь прийти, если попадёшь в неприятности. Или если ты просто будешь нуждаться в доме. Хорошо?
Чёрт, сейчас она всё-таки расплачется. Когда слёзы побежали по щекам, она толкнула Галена в ногу. Обхватив руками её талию, он помог ей встать.
Салли шагнула вперёд и обняла брата.
– Спасибо, – прошептала она.
– Спасибо, что простила меня, Сал, – он поцеловал её в макушку и отступил, его глаза блестели от влаги. – Я пойду проверю Ли Энн. Дети надеются, что ты поднимешься и пожелаешь им доброй ночи, когда будешь готова.
– Обязательно.
Когда Тейт исчез в доме, Салли вытерла слёзы. На ее губах не спеша расцвела улыбка. Семья. У неё есть семья.
– Я только что поняла. Теперь я тётя.
Глава 17
Лежа на кровати королевского размера в гостиничном номере своего напарника, одетый только в джинсы, Вэнс ощущал, как расслабляются его мышцы. Как обычно, когда он и Гален совершали совместные поездки, они бронировали два отдельных номера, хотя он, чёрт возьми, планировал провести ночь в этом. Но, поскольку маленькие отели предполагали такие же тесные душевые кабинки, Вэнсу пришлось оставить Галена, чтобы тот помог Салли, и помыться в своей комнате.
Судя по шуму, доносящемуся из ванной, им предстоит интересный вечер. Гален не позволит бесёнку достичь оргазма… пока нет.
Хотя Тейт и Ли Энн предложили им гостевую комнату, Салли отказалась. Спасибо, Иисус. Она хотела побыть со своими Домами. И они хотели провести время с ней.
Но у него и Галена не было возможности спланировать вечер… кроме как четко выразить своё недовольство ее побегом.
После этого они продемонстрируют своё удовлетворение от того, что они снова вместе. Определённо. Это хороший план.
Он усмехнулся, услышав хихиканье Салли и глубокий смех Галена. Напарник уже давно не был так счастлив. Он нуждался в ком-то вроде бесёнка, чтобы напомнить, что жизнь важнее работы.
Вэнс тоже в ней нуждался. Пока она не спросила его о жене, он не задумывался, насколько упорно избегал любых серьёзных отношений. Да, он был таким же трусом, как и Гален.
И он доверял Салли. По-настоящему. Да, она обманула их насчёт хакерства и иногда обманывала насчёт своих чувств, но она никогда не изменяла ему. В ней не было ни капли предательства.
Её была присуща прямота, которую он уважал в ней. Довольно интересная черта, вспоминая её заявление в беседке.
«И если ты спросишь меня, не полнит ли твою задницу это платье, я скажу тебе правду».
Усмехнувшись, он поднял глаза, когда шум в ванной усилился.
– Но мне нужен халат, – ныла Салли, открывая дверь.
– Нет, не нужен.
Гален толкнул девушку в комнату и вернулся в ванную, закрыв дверь.
Её волосы были заколоты на затылке, глаза светились. Полная грудь ждала рук Вэнса. Соски напряглись и поднялись.
– Ох, это хорошо, – прошептал Вэнс.
Ее кожа приобрела розовый оттенок после горячего душа и от возбуждения, но под его взглядом Салли вспыхнула сильнее и попыталась прикрыться руками.
– О, ты уже здесь.
Он усмехнулся.
– Дорогая, ты отсасывала нам, принимала внутри себя почти всеми возможными способами, наши губы были повсюду – как ты вообще можешь испытывать стыд?
– Я не знаю. Потому что я в Айове?
С самым красивым смехом, который когда-либо принадлежал женщине, она запрыгнула на кровать и плюхнулась на него сверху. Влажная кожа, пахнущая лосьоном, мягкая женщина.
Он умер, сбежал из ада и попал прямиком в рай.
Он провёл руками по её сочной заднице, спускаясь к разведённым ногам, и дёрнул Салли, чтобы она его оседлала. Её киска устроилась на его члене, и он мог чувствовать её жар через плотную джинсовую ткань.
Когда он потёрся о неё, она закатила глаза и закрыла веки.
– Мы будем играть? – её голос был хриплым.
– Сначала разговор, потом наказание, затем снова разговор и секс. Я думаю, все будет происходить именно в таком порядке.
Салли нахмурилась, сморщив лоб.
– Почему мы не можем сразу перейти к сексу? Разве не лучше закончить примирение этим?
Где Гален? Опрометчивый ублюдок всё ещё в ванной – скорее всего, брился, – оставив Вэнса отвечать на вопросы. Возможно, потому что Вэнс был идиотом, который чувствовал, что Салли не должна избежать последствий своих действий. Нет, если их отношения продолжатся. И он хотел этого больше, чем мог высказать вслух.
– Вот так, Салли, – всё ещё держа девушку на себе, он подвинулся, приняв полусидячее положение, опираясь на изголовье кровати. – Гален разозлился и наорал на тебя.
– Да.
Когда она надулась, он усмехнулся. Он хорошо знал, что она изобразила это милое личико только для видимости. Ещё лучше она знала, что он был в курсе, так что она не пыталась манипулировать… а делала это просто так.
– Мы с Галеном накричали друг на друга после этого.
– Больше, чем просто накричали. Вы подрались.
Она нежно касалась фиолетовых синяков на его животе, на рёбрах. На челюсти.
– Верно, но это то, что делают братья, независимо от того, как по-детски это может выглядеть. Затем мы продолжаем жить дальше.
Ему когда-нибудь надоест смотреть в её глубокие карие глаза? Или проводить пальцем по её пухлой нижней губе… которая всё ещё слегка капризно была надута.
– К несчастью, трудно жить дальше, если один из твоих близких людей находится на расстоянии в полстраны от тебя.
Салли опустила взгляд.
– Ты сердишься, потому что вам пришлось ехать за мной сюда?
– Нет, милая, мы несчастны, потому что ты до смерти нас напугала, когда исчезла. Ты обычно решаешь проблемы в лоб. Почему не в этот раз?
Ах, но она плохо справлялась с эмоциональными переживаниями. Раньше она убегала от них. «Красный, красный, красный». Использовала стоп-слово во время сцены, чтобы сбежать из «Царства теней», и всё потому, что они подобрались слишком близко, и она почувствовала себя невероятно уязвимой. Так что на этот раз…
– Я видела, как ты ударил Галена, – призналась она. – По моей вине. Вы всегда были друзьями, и вы подрались из-за того, что сделала я.
Его внимание привлекло движение. Также одетый только в джинсы Гален прислонился к дверному проёму ванной. Ага, он побрился. Напарник кивнул, чтобы Вэнс продолжал.
Отлично.
– Ты чувствуешь вину из-за того, что расстроила нас, – сказал он. – Возможно, Гален ранил твои чувства, накричав на тебя?
Салли пожала плечами, как будто эта часть была неважна.
Чушь. Когда она забывала прятаться, её лицо становилось таким же выразительным, каким отзывчивым было тело.
– Ты сказала, что любишь нас, и, до того, как ночь закончилась, Гален разозлился.
Тачдаун. Её глаза наполнились влагой, и Салли отвернулась.
– Теперь я знаю, почему он вышел из себя. Но это было больно.
– Мне жаль, Салли, – произнес Гален, шагнув вперед, чтобы встать рядом с кроватью, на его лице читалась боль.
– Сейчас я понимаю. Всё нормально, – на поверхность всплыл её неугомонный нрав, и на щеке появилась ямочка. – Значит ли это, что ты больше никогда не будешь на меня кричать?
– Боюсь, что нет. Если мы вместе, то я, скорее всего, буду снова на тебя кричать, так же, как и то, что я, скорее всего, буду иногда махаться с Вэнсом, – Гален потёр костяшками пальцев её щеку. – Но мы с Вэнсом переживем любой бой, потому что точно знаем, что спустя время мы все равно будем рядом и помиримся. Ты – нет.
Она поморщилась.
– Ты не подчинилась, – продолжил Гален. – Ты рисковала своей безопасностью, вылезая в окно и в одиночестве бродя ночью по дороге. Ты не позвонила, чтобы дать знать, что с тобой всё в порядке, – он втянул воздух. – У тебя есть право злиться, зверушка. Даже поехать в Айову.
– Мне следовало вам сообщить, – голос Салли понизился. – Я вела себя как маленькая девочка.
Вэнс вздохнул. Она разбивала ему сердце.
– Ты вела себя как женщина, которая взрослела, будучи вынужденная скрывать свои чувства.
Он взял её руки в свои и сжал, когда Гален притянул её к себе, чтобы она прислонилась к его телу.
– И тебе нужно поработать над своей реакцией. Ты это хочешь сказать?
– Очень хорошо.
Гален нежно поцеловал её в макушку. Салли была не единственным человеком, кому нужно научиться показывать чувства. Поскольку рёбра Вэнса все ещё болели, он удержал эту мысль при себе. У Галена явно не было проблем с выражением чувств при помощи кулаков.
– Я постараюсь.
– Спасибо, милая, – ответил ей Вэнс.
– Так эта была часть шоу с разговорами, – Салли вдохнула, встряхиваясь, и её грудь всколыхнулась так, что во рту Вэнса пересохло. Казалось действительно несправедливым, что у женщин есть такие очаровательные части тела, когда у мужчин ничего такого не было. Женщина с легкостью могла приспустить блузку, углубляя декольте, и этим самым заворожить всех парней в комнате. Если мужчина расстегнёт джинсы и позволит своему члену вывалиться наружу, каждая женщина в радиусе видимости бросится вызывать копов. Или еще хуже – закричит свое «фу».
Ну, раз у него не было собственной груди, казалось справедливым, что женщина поделится своей. Он положил руки на её груди, останавливая покачивание, и провёл большими пальцами по симпатичным розовым ареолам.
Гален фыркнул.
– К слову, о недостатке контроля.
Усмехнувшись, Вэнс усилил захват и потянул Салли к себе, пока она не была вынуждена сдаться и уткнуться лицом ему в шею.
– Я просто ограничиваю её, используя этих прелестниц, пока она изучает последствия того, что влечет за собой отказ информировать своих хозяев и мастеров об её местоположении.
– Что?
Салли попыталась сесть, чтобы защитить уязвимую попку, которая зависла в воздухе.
Вэнс не отпускал. Чёртова система ограничений. Это бы не сработало с маленькой грудью, но Салли обладала размером, за который Дом мог крепко ухватиться. О, да.
– Лишь бы это работало, – Гален покачал головой. – Салли, наказание не будет долгим. Я собираюсь дать тебе три удара прутом, достаточно жёстко, чтобы на несколько дней следы напоминали тебе о наших ожиданиях.
Он провёл рукой по её спине.
Вэнс почувствовал её дрожь.
– Никакие отношения не обходятся без битв, так что вот правила, – начал Гален. – Участники сражения могут в любое время выйти из боя. Если тебе нужно отступить за пределы дома, ты даёшь другим знать, где тебя найти. Лимит по времени для примирения – двадцать четыре часа, после чего должно начаться обсуждение конфликта.
Молчание. Она повернулась посмотреть на него и вздохнула.
– Справедливо.
– Хорошо.
Гален поднял тонкий, очищенный от коры пруток и рассёк им воздух. Свистящий звук показал, что тот был свежим и очень гибким.
Вэнс ухмыльнулся. Неудивительно, что Гален вызвался в одиночку отвезти арендованную машину Салли. Он, должно быть, остановился, чтобы срезать ветку с дерева на обратном пути, и потратил время, чтобы её обработать.
– Салли, будет больно, – предупредил Гален. – И мы находимся в отеле. Если ты закричишь, я заткну тебе рот, но мне очень не хочется этого делать. Мы зашли слишком далеко в разговоре, чтобы заставлять тебя молчать. Ты можешь вести себя тихо?
– Ох, угу, – она уткнулась лицом в шею Вэнса. И он обхватил руками её плечи и обнимал, его веселье угасло. Блять, он ненавидел наказывать, особенно Салли.
Первый удар издал характерный звук прута по плоти. Её тело дёрнулось. Никто в соседней комнате не услышал бы, но он знал, что это чертовски больно.
Срань Господня. Салли прижалась лицом к мускулистой шее Вэнса, сжав зубы и выдыхая через горяче-ледяное жжение. Она задрожала от потребности прикрыть задницу перед следующим…
Удар. О, Боже. Она почувствовала, как её руки пытаются вырваться, но Вэнс удерживал её неподвижно. Один мужчина держит её для другого. Она впилась в пахнущее мылом тело и…
Удар!
Казалось, что Гален проложил линии огня по её заду. Она втянула воздух через зубы, ожидая, когда жжение спадёт.
– Всё, зверушка.
Салли почувствовала, как Гален провёл рукой по её спине, по ягодицам. Огненная боль вновь взорвалась, закипев на коже, когда его пальцы прошлись по оставленным красным следам.
– Ты точно будешь чувствовать их еще пару дней.
Она медленно встала.
Вэнс обхватил рукой её затылок, удерживая на месте, заставляя посмотреть в его пронзительные глаза.
– Ты напугала меня, Салли, – сказал он мягко.
О, Боже, никогда в жизни она не хотела причинять ему боль.
– Мне жаль, – глаза защипало, и она сморгнула слёзы. – Мне действительно жаль.
– Ты достаточно наказана, сладкая. Но никогда не поступай так снова.
Она вновь уткнулась лицом ему в шею, чувствуя, как его рука гладит её по спине в прощении.
– Не буду, – прошептала она.
– Тогда поцелуй меня, и мы будем двигаться дальше.
Выпрямившись, она провела по его густым волосам – потому что ему это нравилось – и поцеловала его, пытаясь показать без слов, как сильно она любила его. Как сильно ей нравилось, как исчезает чувство вины от его искреннего прощения.
Подняв голову, ей пришлось прикусить язык, чтобы не произнести вслух слова любви.
Она услышала, как Гален сказал: – Сядь, зверушка.
Она оттолкнулась, пытаясь не заваливаться на свой зад, и вздрогнула, когда увидела, что он передаёт прут Вэнсу. Теперь очередь Вэнса её бить?
Но он сказал, что простил её.
Обхватив руками её талию, Гален поднял Салли с кровати и поставил на ноги. Он обхватил её лицо ладонями, глядя ей в глаза.
– Ты сожалеешь, что сбежала вместо того, чтобы поговорить со мной?
Его выражение лица было открытым, показывая, как сильно ранил его недостаток её доверия.
На глаза навернулись слёзы. Она не хотела его ранить. Боже, она не думала, что его это волнует.
– Да, – прошептала она. – Я не поступлю так снова. Мне жаль.
На его губах мелькнула улыбка. Он поцеловал её так нежно-нежно, и казалось, что он смывает весь гнев и боль. И прощает её.
Он взял прут у Вэнса и передал ей.
– Я виноват не меньше тебя. Люди кричат, да, но я слишком остро отреагировал и в очень неудачное время. Мне следовало уйти и вернуться, когда я восстановил бы контроль над собой. Дай мне три удара.
– Нет!
– Да, – он коснулся её носа и послал ей полуулыбку. – Не смотри так. Я не предлагаю тебе свою задницу. Нанеси удары в область плеч.
Нет, пожалуйста.
– Я не хочу.
– Я не спрашиваю, чего ты хочешь, зверушка, – он повернулся и опустился на здоровое колено.
При виде его красивой спины и очерченных мышц под оливковой кожей у неё всё ещё перехватывало дыхание.
– Но…
– Приступай. Давай пройдём через это, – сказал Вэнс.
Испытывал ли Гален это ужасное и отвратительное чувство полного несчастья, когда бил её? Как он вообще с этим справляется?
Мужчины не отступят, поэтому ей нужно покончить с этим. Она попыталась вызвать хоть какую-то толику гнева, найти в себе ощущение опустошения той ночи и чувства предательства, когда Гален не позволил ей объясниться. Он ударил Вэнса, и он должен расплатиться за это.
Она не могла.
– Салли, – низким голосом приказал Гален. – Сейчас.
С дрожью втянув воздух, она ударила. Раз. Два. Три.
Любой оставшийся намёк на гнев погас, когда она увидела красные линии, пометившие совершенство его спины. Слёзы размыли зрение, и она отбросила прут со всей силой, на какую была способна.
– Ненавижу тебя!
– Ох, бесёнок, – Гален встал и попытался притянуть её в объятия.
Как он мог?
– Я не бью людей.
Плача, она била его, её кулаки отскакивали от его челюсти и мышц живота.
Он проигнорировал удары, схватил Салли и сел на кровать, прижимая её к груди.
– Ненавижу тебя.
Он накричал на неё. Заставил плакать. Наказал. Принудил причинить ему боль. Прижав голову к его плечу, свернувшись в объятиях, она задыхалась от плача, не способная остановиться.
– Выпусти это, малышка, – пробормотал он.
Она почувствовала, как её ноги упёрлись в Вэнса, и его пальцы переплелись с ее. Она попыталась отстраниться и не смогла, так что сердито посмотрела сквозь слёзы на расплывчатые линии его лица, поймав его напряжённый ровный взгляд.
– Тебя я тоже ненавижу.
– Нет, не ненавидишь, милая, – его большие пальцы потёрли её ладошки. – Злиться на кого-то не означает, что ты их ненавидишь, – он улыбнулся Галену. – Ударить кого-то не означает, что ты ненавидишь их. То же касается и наказания.
Её всхлипывающие вздохи затихли, когда слёзы, наконец, закончились.
– Я знаю, – прошептала Салли.
– Разумом ты это понимаешь, но глубоко внутри ты веришь, что если ты о ком-то заботишься, и они сердятся на тебя, то эти люди неумолимо отдалятся, как это сделал твой отец, – сказал Вэнс.
– Мы не отдалимся, детка, – Гален приподнял её подбородок, чтобы посмотреть в лицо. – Я люблю тебя, Салли.
Что? Её рот распахнулся, и сердце словно перестало биться вместе с остановившимся дыханием.
– Нет.
Его губы изогнулись в кривой улыбке.
– Да.
Гален любит? Меня? Она подумала, что её внутренний процессор просто пострадал от отключения энергии, хотя она пыталась всё сохранить – дополнительными копиями – так она никогда не потеряет воспоминания о взгляде его тёмных глаз. Ощущение его пальцев под подбородком, слегка грубое звучание голоса.
Когда Гален отпустил её, Вэнс обхватил своей большой рукой её щёку, поворачивая её лицом к себе.
– Милая, я люблю тебя. Очень, очень сильно.
– Но… – у нее вновь перехвалило дыхание. В комнате явно не хватало воздуха, нужно подать жалобу администрации гостиницы. Салли попыталась покачать головой, но он удерживал её на месте, пока изучал лицо.
– Но ты не можешь, – прошептала она.
– И я все же люблю тебя, – Вэнс погладил её щёку.
Они любят меня? Оба? Любят меня?
– Но… но вы, парни, можете заполучить кого угодно.
Сабмиссивы всегда следовали за ними по пятам, флиртовали, даже опускались на колени, чтобы привлечь внимание.
– Это верно, – согласился Вэнс, вызывая у нее желание хорошенько его стукнуть. – Но мы хотим тебя. Не считая того что ты великолепна, ты сострадательная…
– Энергичная и весёлая, – продолжил Гален.
– Умная и щедрая, – закончил Вэнс. – И довольно странно, но ты любишь нас. Обоих. Так что мы лишь должны удостовериться, что ты получишь всю любовь, которую только можешь принять…
– И весь контроль, в котором ты нуждаешься, – добавил Гален.
То, что Салли чувствовала в этот момент, представляло собой чудесный симбиоз из возможности находиться под контролем и оставаться лелеемой любимыми мужчинами. Сильные руки Галена удерживали её на месте, в то время как Вэнс нежным прикосновением обхватывал ее лицо. Их любовь омывала ее, как солнечное тепло.
Да, она хотела их. Обоих. Очень сильно.
Губы Вэнса изогнулись в полуулыбке.
– Скажи это, милая.
И Гален чуть заметно её встряхнул, будто пытаясь подтолкнуть произнести слова вслух.
Она пихнула его локтем, просто чтобы показать, что она не полная слабачка, и он фыркнул в ответ, затем она сладко улыбнулась Вэнсу.
– Я люблю тебя.
