Текст книги "Если бы только (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

– Приятно видеть её в таком весёлом настроении, да? – Гален стоял в дверях, глядя на лестницу.

– Ага. Готов поспорить, настроение станет ещё лучше, если мы сумеем заставить её раскрыться. Я хотел раздавить её отца.

– То же самое.

Гален вошёл в комнату, тяжело опираясь на трость. Упрямый дурак не пользовался ею во время вечеринки.

– Прежде чем ты присоединился к нам, её отец сказал что-то о том, якобы Салли убила свою мать.

– Ты, блять, издеваешься? – Вэнс уставился на него.

– Заставил её съёжиться, как побитого щенка.

Их злючка не реагировала бы так, если бы не купилась на логику этого членоголового. Нехорошо.

– Она сейчас принимает душ. Как насчёт того, чтобы схватить маленькую сабу и задать несколько вопросов?

Гален поморщился.

– Хреновый способ закончить праздник.

– Мы должны это сделать, рано или поздно.

Он медленно кивнул напарнику.

– Ага. Но где? Точно не в спальне. Не хочу проводить допрос там, где мы спим.

– Луна еще высоко. Давай воспользуемся беседкой, – Вэнс прикинул, сколько времени Салли потребуется на то, чтобы освежиться. – Мне должно хватить времени на душ.

– Лучше, если ты сегодня возьмёшь на себя роль хорошего копа.

– Меня устраивает.

Из него получался паршивый эмоциональный хирург: ему не хватало сил копать достаточно глубоко, чтобы добраться и вскрыть старые раны. Но он был великолепен на стадии восстановления – одна из причин, почему они с Галеном так слажено работали вместе.

– Я не хочу быть злодеем.

Не с Салли. Она уже забралась к нему в душу. Возможность причинить ей боль по-настоящему вывернула бы его наизнанку.

Рот Галена сжался.

– Судя по тому, что я услышал сегодня, все может пройти не очень красиво.

– Ага.

Гален слабо улыбнулся.

– Как насчёт того, что ты начнёшь вечер с душа вместе с нашей зверушкой? Поработай над ней немного. Подготовь к допросу с пристрастием. Затем двинемся дальше.

Настроение Вэнса тут же улучшилось. Он точно не мог ничего добавить к этому прекрасному плану.

Хотя после секундного размышления все-таки смог:

– Она ослушалась нас. Думаю, будет лучше, если мы ужесточим правила, хотя они и были ради забавы.

– Возможно, – Гален потёр щетинистый подбородок. – Да. Это сделает её более открытой для вопросов, а значит, отшлепать эту сладкую задницу не составит никакого труда.

– Я так не думаю.

* * *

Закрепив волосы на макушке, Салли встала под душ, позволяя горячей воде катиться вниз по телу. Наслаждаясь ощущениями, позволяя себе расслабиться. Ей нравилось принимать душ, и этот был почти таким же замечательным, как и дома у Мастера Зет и Джессики.

Она провела рукой по мраморной стене и улыбнулась, понимая, что пространства вокруг было более чем достаточно для трёх человек. Больше, чем в личных душевых кабинах мужчин…

И, вспомнив о мужчинах, вероятно, ей нужно вылезти из душа и пожелать им доброй ночи. Что за удивительный вечер у неё был. Долгожданный выпуск приносил удовлетворение, но ещё лучше было разделить этот шаг со всеми. Небольшая мрачность прошла сквозь неё от воспоминаний об отце, но была стёрта воспоминаниями о Галене и Вэнсе. И тем, как вся банда из «Царства теней» пришла на её вечеринку. Она счастливо вздохнула.

Дверь душа открылась.

Салли ахнула и узнала незваного гостя за секунду до того, как закричать на весь дом:

– Вэнс! Это мой душ.

– А это мой дом, – ленивая улыбка скривила его щеку, когда он подтолкнул её в спину, чтобы войти. – Мне нужен кто-нибудь, чтобы потереть спинку.

Боже, под его абсолютно уверенным взглядом она сделает что угодно. Но ему точно не следует этого знать.

– Ох, пожалуйста, будто ты не…

– Салли.

Он был таким добродушным, что она подзабыла, как он может отобрать у неё власть одним словом.

Её внутренности расплавились от одного его голоса. Ещё больше смущало то, что её сердце превратилось в желе. Нет. Нет, нет, нет. Соберись, девочка.

– Тогда ладно, – она хлопнула в ладоши и притворно улыбнулась. – Хотите, чтобы я помыла вам спину, Мастер Бьюкенен, Сэр?

– Пожалуй, да, Салли. Это было бы очень приятно.

Теплый тон его голоса почему-то ничем не нарушал впечатление от твёрдого, оценивающего взгляда.

Ох, этот мужчина, у неё большие проблемы, потому что его взгляд вызвал в ней желание упасть на колени. Она выдавила ароматное жидкое мыло на мочалку и начала тереть его спину. Очень широкую спину, большие плечи, мускулы, которой сжимались при каждом его движении.

– Ощущения хорошие.

Он развернулся, взял её запястья и положил руки на свою грудь. Христос на скользкой горке, ей никогда не надоест к нему прикасаться.

Служить ему. Лю… Она удалила эту мысль, прежде чем закончить.

Перезагрузка.

Пожалуйста, вернитесь к подпрограмме, заданной для секса.

Он подтолкнул пальцем ее подбородок, сузив глаза, когда она непроизвольно покачала головой.

Нет. Держись подальше от моих мозгов.

Её руки распластались по его груди. Она могла чувствовать его сердцебиение кончиками пальцев, когда черты его лица смягчились, и взгляд… изменился.

Его голубые глаза удерживали её, затягивали в свою глубину, заполняли её мир.

И он поцеловал её, медленно и глубоко, и это было чудеснее, чем все её прежние поцелуи. Он ласково потёрся носом об её носик и улыбнулся.

– Планируешь вымыть меня, маленькая саба? – прошептал он.

– Всё, что пожелаешь, – шепнула она и ошарашенно моргнула.

Что?

Он засмеялся и вернул её руки к себе на грудь.

Точно. Не смотреть ему в глаза. Или на лицо.

Так что она намылила его грудь, заворожённая тем, как идеально выглядела россыпь волос на твёрдых мышцах пресса. Перевёрнутый треугольник сходился в узкую линию, где… у него был великолепный стояк.

Ну, это могло её занять и прочистить голову от… посторонних мыслей.

Он усмехнулся и обернул её пальцы вокруг эрекции. Толстый. Длинный. Вены оплетали плоть под шелковистой кожей. Сейчас у неё было время все детально рассмотреть. Она скользнула рукой вверх и вниз, поддразнивая сжатием, добавляя другую руку. Салли наклонилась вперёд, чтобы её груди могли тереться о низ его грудной клетки. Ох, она точно его хотела. Но только его тело. Ничего больше.

И она начнёт с того, что сведёт его с ума. Это стало бы прекрасным завершением вечера.

Но прежде чем она смогла спуститься ниже, он остановил её, забрал мыло и начал намыливать её груди. Ох, святой Боже. Настойчивый щипок заставил Салли привстать на носочки.

– Удели внимание тому, что делаешь, милая, – сказал он. – Пусть эти ручки работают.

* * *

Быстро приняв душ, Гален понёс сумку с игрушками по узкой тропинке, ведущей из задней части дома. Листвы стало больше, когда он приблизился к озеру, где у кромки воды на опорах стояла жилая беседка. Место идеально подходило для размещения гостей, желающих приватности, или будет подходить после реконструкции. Поскольку в небольшом домике располагались крошечная кухня и ванна, он и Вэнс спали здесь, когда только въехали в дом. Единственное, что им еще предстоит здесь сделать, это вырубить маленькое окно с видом на воду, и установить еще одно во всю стену.

Он зашёл внутрь и осмотрелся. В одном углу стояли маленький холодильник и плита со шкафчиком над ней, рядом находился высокий шкаф. Две односпальных кровати были придвинуты к стенам. Рядом с входной дверью стоял прочный квадратный стол и два деревянных стула. На стене слева было окно, в котором можно было увидеть луну над озером и отблески света на черной воде.

Да, здесь будет удобно. Он вытащил верёвки из сумки. У стола была отличная высота для предстоящей игры.

Когда Гален закончил раскладывать оборудование по комнате, он услышал голос Салли с улицы. Не было ничего хорошего в том, что он так воодушевляет его.

Следуя за Вэнсом, закутанная в длинный халат Салли вошла внутрь.

Её раскрасневшиеся щёки и припухшие губы выглядели так, будто она уже очень возбуждена. Гален кивнул напарнику в знак одобрения и постарался не усмехнуться. Он готов поспорить, что трудновато было застегнуть джинсы с таким стояком.

– Отличное место.

Салли развернулась по кругу и внезапно остановилась. Она заметила паддл на столе и плётку на кровати.

– Вы собираетесь меня наказать? Но… я же только вернулась с выпускного.

– По слухам, было впечатляюще.

Гален подошёл ближе и развязал пояс ее халата. Когда полы разошлись, он ощутил аромат возбуждённой женщины, мыла и лосьона.

– Ты хорошо пахнешь, зверушка.

– Я не использовала духи.

– Они тебе не нужны.

Он сильнее раздвинул полы халата, чтобы приласкать ее мягкие груди. Когда он царапнул напряжённый сосок ногтем большого пальца, её резкий вдох стал для него наградой. И, как он и ожидал, она автоматически попыталась отступить. Уже встав за ней, Вэнс заблокировал её отступление.

– Ты убегаешь инстинктивно, или тебе, в самом деле, не нравятся мои прикосновения? – спросил Гален.

Он согнул пальцы под её грудью, чувствуя тяжёлую округлость. Её острые соски и реакция на касание уже дали ему ответ, но ей самой нужно признать это.

– Я думаю, инстинктивно.

Она даже умудрилась спрятаться за собственными словами.

– Тебе нравятся мои прикосновения? – спросил он прямо.

Её взгляд опустился вниз.

– Да.

И хотя он знал ответ, услышать её признание для него было равноценно достижению самой высокой горной вершины. Он прочистил горло.

– Хорошо. Тебе нравится, когда Вэнс касается тебя?

– Да.

Её голос был низким, как будто она признаётся в преступлении.

– Это хорошо, зверушка. Мы планируем сегодня очень много к тебе прикасаться.

– Пора немного пощекотать нервы. – Некоторые прикосновения тебе понравятся. Некоторые – нет.

Его пальцы на груди, ощутили ускорение ее пульса.

Очень хорошо.

– Теперь, прежде чем мы сделаем что-то ещё, давай разберёмся с твоим наказанием.

И разогреем её для следующего приключения.

Салли слегка вздрогнула.

– Я буду наказана из-за того, что у меня был выпускной вечер?

– Салли. Ты будешь наказана, потому что выпила лишний напиток, после того как я сказал тебе не делать этого, – пояснил Вэнс.

– Н-но была вечеринка. Моя вечеринка.

– Мы хотели поиграть с тобой после, – добавил Гален.

И Вэнс продолжил:

– И мы не хотели, чтобы ты сломала себе шею, если лодыжка подведёт тебя. – При виде её румянца он добавил: – Алкоголь и травмированные конечности плохо сочетаются.

«Ну, разве не хреновая правда», – подумал Гален. Но его настроение улучшилось, когда он взглянул на их маленького бесёнка. Хотя Салли и выглядела подавленной, но все еще казалась наполненной ощущением радости. Боже, она – это что-то. Он улыбнулся и коснулся её щеки.

– Готова, бесёнок?

Когда она подняла свои большие карие глаза, Вэнс усмехнулся Галену над её головой и полностью стянул с девушки халат.

Гален сомневался, что когда-нибудь устанет от вида ее тела без одежды. Слабый лунный свет скользил по обнажённой коже, словно ласкающие руки любовника, выделяя те области, к которым он планировал прикасаться, затеняя те, которые источали самый насыщенный женский аромат.

Вэнс приобнял её за плечо. Присев на ближайший к столу стул, он твёрдо уложил её к себе на колени.

В лунном свете её полная округлая задница была мраморно-белой.

Это кожа так и просится стать розовой.

Найдя руками опору на полу, Салли попыталась поймать равновесие, балансируя на очень мускулистых бёдрах Вэнса. Её пульс ускорился, кожа стала слишком чувствительной, казалось, даже воздух царапал ее при каждом движении.

Когда она передвинулась в неудобное положение для него, он беспощадно отрегулировал её позу, чтобы попа поднялась выше.

– Ты знаешь, почему будешь наказана. У тебя есть вопросы?

Видела ли она прежде, как эти парни устраивали сцены наказания? Насколько все будет плохо? Она обернулась, чтобы посмотреть на лицо Галена.

– Что вы собираетесь делать?

Его выражение лица ожесточилось от неодобрения.

– Я не впечатлён уроками Зета для стажёров.

Боже, ни один стажёр не спросил бы такого. Почему она продолжает забывать про самодисциплину с этими парнями?

– Извините, Сэр.

Гален опёрся бедром об угол стола и серьезно посмотрел на неё.

– Послушание – это слишком большое требование для тебя?

От вопроса у неё перехватило дыхание.

– Нет, Сэр.

От понимания, что она разочаровала их, у неё в груди возникло отвратительное чувство. Они были добры к ней, она попросила их стать её Домами, и затем всё время отбивалась от них. И сознательно не подчинилась прямому приказу.

Нравится ли она им все еще? Салли сглотнула через спертое горло.

Через минуту Вэнс положил руку на её попу. Тепло его ладони проникло сквозь холодную кожу.

– Какая симпатичная маленькая задница, ты так не думаешь, Гален?

– Ага.

Гален выдвинул свободный стул из-под стола и передвинул его так, чтобы он смог положить больную ногу на кровать. Очевидно, с комфортом разместился для предстоящего шоу.

Она сжала зубы и подготовилась к худшему. Когда-то она думала, что Вэнс был беззаботным парнем. Это предположение может оказаться в корне ошибочным.

Он погладил и помассировал ее ягодицы, прежде чем слегка шлёпнуть. Она закрыла глаза, когда внутри нее зародилось зерно беспокойства. Его забота означала, что он планирует долгую сессию.

Шлепок, шлепок, шлепок. Он двигался вверх и вниз по ягодицам, набором из трёх шлепков, ненадолго останавливаясь, прежде чем ударить сильнее. Когда он установил ритм, слабые укусы начали жечь, предвещая начало настоящей боли. Но он остановился и вернулся к поглаживанию.

Салли заулыбалась. Это совсем не плохо. Почти эротично. Она, в конце концов, была права: Вэнс не увлекался причинением боли. Она расслабилась, наслаждаясь легкими царапающими движениями его мозолистой руки по нежной плоти.

Он наклонился вперёд, дотягиваясь до стола. Но там ничего не было, за исключением… того узкого деревянного паддла.

Нет!

Паддл ударил прямо в то сладкое место, где ягодица переходит в бедро. Звук был поразительным, жалящий укус – суровым.

Она ахнула, и ее пальцы инстинктивно согнулись в поисках чего-нибудь, за что можно было ухватиться, но нашли только холодную деревянную поверхность пола.

Удар, удар, удар.

– Ты ослушалась нас, Салли.

Удар, удар, удар.

– Разве не ты просила нас поработать с тобой?

Он остановился.

О, Боже, он действительно планировал её наказать. Воздух дрожал в лёгких, когда до неё дошли его слова. Она была той, кто обратилась к ним с просьбой.

– Д-да, Сэр. Я просила.

Удар, удар, удар.

– Там, откуда мы приехали, сабмиссивы подчиняются своим Домам. Разве во Флориде по-другому?

Боль усиливалась, удары становились более размашистыми, оставляя за собой жжение и боль. Он остановился, чтобы она могла ответить. Но что она могла сказать? Она даже не пыталась подчиниться им. Она закрыла глаза, ощущая себя неудачницей.

Мне жаль. Не злитесь… пожалуйста. Я не хотела вас разозлить.

– Нет, Сэр. Я должна была послушаться.

Удар, удар, удар.

– Поскольку мы только узнаём друг друга, я не так сильно расстроен и разочарован.

Нахлынувшее облегчение на секунду перевесило боль. Не испытывайте ко мне ненависти. Пожалуйста, не испытывайте ко мне ненависти.

– Мы старались не отдавать тебе много приказов. Но ты выучишь то, что мы серьёзно относимся к послушанию.

Удар, удар, удар.

К её глазам подступили слёзы. Он был с ней таким хорошим. Заботился, после того как она пострадала. «Готова подняться с пола, сладкая?». Обнимал её так нежно после ночных кошмаров. Такой терпеливый. И посмотрите, чем она его вознаградила.

Удар, удар, удар.

– Если ты ослушаешься, то будешь наказана. И не в сексуальном, игривом смысле. Это ясно?

Огонь сжигал её кожу. Она попыталась сморгнуть слёзы; боль исходила от сердца так же, как и от кожи.

– Да, Сэр.

Положив паддл на стол, он потёр её ягодицы. Его рука ощущалась холодной против ее горящей кожи.

Глубоко вздохнув, она позволила себе расслабиться. Вот так. Все не слишком плохо – кроме стыда, бурлящего глубоко внутри. И беспокойства, что он посчитает её слишком проблемной.

Он легко мог найти кого-то, кто будет стараться угодить. Послушного сабмиссива.

Она выдохнула. Она должна чувствовать облегчение, что все не слишком плохо. Совсем не устрашающе. Это же хорошо? Некоторые сабмиссивы беспокоились, расстраивая своих Домов, зная, что получат отвратительную трёпку, чтобы потом дважды подумать прежде чем…

– Поднимайся, милая.

Вэнс помог ей встать. Вместо того чтобы притянуть её в объятия и подарить утешение, он встал следом за ней. Полицейской хваткой на плече он повёл её через комнату к Галену.

– Разогрев закончен. Она твоя.

Мгновение до нее не доходил смысл слов Вэнса, пока Гален не встал.

Разогрев? Это был только разогрев? И Гален будет… Она отпрянула от Вэнса.

Уголок рта Галена приподнялся.

– В этом и есть разница между игрой в клубе и тем, чтобы по-настоящему иметь Дома. Твои собственные Домы воспримут непослушание гораздо серьёзнее. Потому что им действительно хочется, чтобы ты подчинялась.

«Твои собственные Домы». Эта фраза наполнила душу Салли жидким солнечным светом, прежде чем её разум вернулся к оборонительной позиции.

– Ты говоришь, что побьёшь меня, потому что заботишься обо мне?

Темный взгляд Галена смягчился.

– Вообще-то, да.

Он погладил её щёку кончиками пальцев, удерживая взгляд своим.

Её дыхание замерло. Он заботился. Обо мне?

В этот момент он отступил на шаг.

– Наклонись над кроватью. Обопрись на предплечья.

Ох, блять, блять, блять. Когда она подчинилась, её руки погрузились в толстое синее одеяло. Кровать была низкой, так что её попа приподнялась высоко.

– Раздвинь ноги.

Она осторожно расставила ноги. Поза слегка опускала её зад, но переносила больше веса на руки, и стоять стало сложнее. Более беспомощное положение.

Он взял тонкую ротанговую трость.

– Хорошо, зверушка. Я не собираюсь считать. Я закончу, когда пойму, что ты по-настоящему раскаиваешься.

– Но я уже раскаиваюсь. Я…

Его вздох был громким.

– Не трудись говорить со мной. Я не уверен, что ты вообще знаешь, что означает искреннее раскаяние.

Трость ударила по заду первый раз, и было больно, будто кожу пронзили огнём.

Нет! Она попыталась встать и поняла, что Вэнс сидит у подножия кровати. Его рука обхватила её затылок, удерживая на месте.

Удар за ударом сыпались на плоть с мерзкой жгучей болью. И внезапно, к ее собственному шоку, она заплакала. Резкими, ужасными, удушающими рыданиями, причиняющими боль горлу.

– Мне жаль. Мне жаль. Я не… Я не хотела вас разочаровать. Мне жаль.

– Вот оно, – голос Галена звучал грубее обычного, как наждачная бумага, также как и боль на её коже. – Это раскаяние.

Вэнс отпустил её.

Жёсткие руки безжалостно притянули её на колени. Её попа задела грубый материал джинсов, и она попыталась вскочить, но оказалась притянутой назад, зажатой мускулистыми, непреклонными руками. Гален прижал её голову к своему плечу, пока она плакала.

Уткнувшись лицом в его грудь, она намочила её слезами.

– Мне жаль, – прошептала она снова.

– Я верю, зверушка.

Она почувствовала его губы на макушке, и острый ледяной забор вокруг сердца начал таять. Его запах, мужественный и насыщенный, окутал её, подтверждая его присутствие рядом с каждым вздохом. Пока жжение стихало, она могла почувствовать намного больше, чем просто его силу, контролируемую мягкость, с которой он удерживал её. Как его рука обхватывала затылок. Его медленное дыхание. Его терпение.

Постепенно её плач сменился икающим всхлипыванием.

Вэнс сел на кровать и взял её за руку.

– Всё закончилось, Салли.

Он погладил её по голове и попытался отпустить руку, но её пальцы переплелись с его.

Останься. Каким-то образом она нуждалась в нём – в них обоих. Их присутствие было успокаивающим, подобно присутствию человека в доме, который всегда откроет тебе дверь после наступления темноты. Знание, что, несмотря на монстров в ночи, они сохранят её в безопасности.

Гален почувствовал, как напряжение отступает, когда Салли прижалась к нему. Настоящий сабмиссив – она не дулась из-за наказания, а позволила слезам смыть стыд и освободить её от вины.

Когда он взглянул на Вэнса, его напарник немного повёл плечом. Не сложно было истолковать его жест.

Гален тоже был удивлен, как много времени потребовалось, чтобы прорваться сквозь её щиты. Не так-то просто было заставить эту женщину плакать. И ему не понравилось наносить последние удары, необходимые, чтобы толкнуть Салли за пределы ее защиты. Ему нравилась эротическая боль – и, возможно, чуть больше – но это выходило за рамки его зоны комфорта.

Но, видимо, она простила их обоих, и, проклятье, как чудесно держать её в руках.

Когда дыхание Салли выровнялось, Вэнс достал из холодильника воду в бутылках. Он отпил и поставил одну на стол для Галена. Передав еще одну Салли, он забрал девушку из рук Галена и усадил к себе на колени.

Гален одобрительно кивнул и встал. Ей нужны объятия Вэнса на следующем этапе. Тем временем он прошёлся по комнате, выпил воды, потянул ногу… и сформулировал свою стратегию.

Она закончила пить к тому времени, как Гален забрал у неё бутылку. Девушка настороженно посмотрела на него. Умная маленькая саба.

Гален пододвинул стул к кровати, оседлал его и облокотился на спинку.

– Интересный человек твой отец.

Она покраснела.

– Знаешь, мои родители почти настолько же безразличны, как и он, – сказал Гален тихо.

Даже будучи подростком, он сравнивал родителей с замороженной рыбой. Семья Вэнса показала ему, как много он пропустил в жизни.

Салли нахмурилась. Цвет кожи вернулся к норме, хотя ее глаза оставались красными.

– Мой отец не…

Вэнс предупреждающе крепче сжал ее.

Она прикрыла веки на секунду.

– Да, мой отец очень холоден, – она потянулась, чтобы коснуться руки Галена. – Мне жаль, если твои родители такие же.

Вот оно сострадание, которое он видел раньше. У маленькой нахалки добрая душа.

– Как отец наказывал тебя за проступки?

Ублюдок не позволял ей завести питомца. Этим вечером он был на волоске от того, что Гален назвал бы словесными оскорблениями. Как далеко он заходил с ребёнком?

Когда она напряглась, Вэнс провёл пальцами по её волосам:

– Сейчас мой отец твёрдо верит в порку, но мама предпочитает домашние аресты. Лично я предпочёл бы быть отшлёпанным, чем застрять дома на весь день.

Хороший коп; плохой коп. Если Гален не смог запугать преступника разговорами, искренность Вэнса всегда вытаскивала из них ответы.

– Он отправлял меня в мою комнату.

Её лицо стало мрачным, будто в чистую воду попали чернила.

Гален почувствовал, как к нему взывают инстинкты.

– Без ужина? – легко спросил Вэнс.

Его обеспокоенный взгляд нашёл Галена поверх её макушки.

– Ха. Как минимум.

Она отвернулась к груди Вэнса.

Как минимум? Гален контролировал голос, сохраняя тон ровным:

– Как долго он оставлял тебя там, Салли?

– Ох, всего лишь до следующего дня.

Несмотря на ее попытки, чтобы слова прозвучали легкомысленно, в них все равно сквозили напряжение и боль.

– Я спускалась вниз к завтраку.

И если она облажалась во время завтрака?

– И самое долгое?

– Ох. Не долго…

– Будь честной, милая, – сказал Вэнс, и она напряглась, уловив предупреждающую нотку в его голосе.

– Три дня, – прошептала она у груди Вэнса.

Её смешок был слабым, наполненным болью.

– Если бы из школы не позвонили узнать, почему я отсутствую, думаю, что я до сих пор могла бы находиться там.

Почему никто не отправил этого ублюдка в ад? Мышцы на челюсти Галена сжались, препятствуя возможности говорить.

– Сколько тебе было лет? – Вэнс справлялся лучше Галена, продолжая задавать вопросы.

– Думаю, двенадцать. Моя мать… – её рот сжался от боли в тонкую линию.

Вот оно. Как в его любимой детской игре, подсказки, наконец, выстроились в ряд, чтобы раскрыть преступление. Он не планировал спрашивать об этом так скоро, но возможность скользнуть в приоткрытую щель ее защиты была прямо здесь.

– Салли, почему твой отец сказал, что ты убила свою мать?

Ее лицо покинули все краски.

– Ты…

Мама. О, мама. Салли не могла, не могла поверить, что он задал ей такой неслыханный вопрос. Её мысли сбежали, исчезли, оставляя разум в мрачной пустоте. Как собака, задыхающаяся на цепи, она почувствовала сжатие вокруг горла, пока не осталось только свистящее дыхание. Неспособная даже взглянуть на жестокое животное, спросившее такое, она прижалась лицом к груди Вэнса.

– Отвечай на вопрос, Салли.

С решительной хваткой Вэнс развернул её лицом к своему напарнику.

Нет. Не буду.

Взгляд Галена встретился с ней, заманивая в ловушку. Терпеливое ожидание в его глазах было невозможно игнорировать. Спустя мгновение он бросил ей то, на что легче ответить.

– Сколько тебе было лет, когда она умерла?

– Одиннадцать.

В субботу днём. В её волосах была солома после игры в амбаре с котятами. Домашнее задание она закончила прошлым вечером, потому что была «ботаником». Её позвали в дом, чтобы ответить на звонок. Вечером у Лорен была незапланированная вечеринка в честь дня рождения, и Салли пригласили. Популярная девочка позвала на вечеринку её, пухленькую заучку. От волнения она чувствовала себя воздушным шаром, готовым лопнуть. Затем всё пошло наперекосяк.

– И у меня было новое платье.

Она закрыла свой глупый рот, зная, что уже слишком поздно.

Черты лица Галена заострились.

– Почему новое платье стало проблемой?

«Пожалуйста, мама. Пожалуйста. Я буду выполнять всю работу по дому и уберусь в амбаре, и…». Она умоляла и умоляла, просто потому что знала, что правильный внешний вид позволит ей стать одной из них – возможно, не одной из толпы – но нормальной девочкой. И она не застряла бы, проводя время по-прежнему в компании лузеров, с теми, у кого действительно был избыточный вес, или с теми, кто находился на социальном обеспечении. С теми, у кого прыщи. Или с теми, кто никогда не мылся. Боже, какими мелочными они все были. Какой она была.

– Отец сказал: «Нет. Больше никаких денег на одежду».

– Так как ты получила новое платье? – нежно спросил Вэнс.

– Мама отвезла меня в город. Шёл снег. Было ветрено.

Выйдя из магазина, она не могла видеть из-за разметавшихся от ветра волос. Машина сотрясалась от порывов ветра. Снег, бьющийся о лобовое стекло, скворчал как бекон на сковороде. Ветер превратился в настоящую метель.

Глаза Галена засветились пониманием. Древние греки любили трагедии; это их наследие облегчило ему понимание?

– Авария? – спросил он мягко.

– Мост был старым. Под свежим снегом был лёд.

Их занесло. Она сглотнула, во рту появился металлический привкус.

– Машина… Проломились перила.

Крики, падение и снова крики. Удар, звуки гнущегося металла и скрежет, устрашающее столкновение, до сих пор выбивающее её из ночных кошмаров.

– Мы опрокинулись на бок.

Так много боли, повсюду кровь, будто кто-то пнул ведро с красной краской.

Мама. Мама! Не отвечает. Трясу её. Кричу и плачу, и….

– Ш-ш-ш.

Вэнс погладил её по волосам.

Также как Салли в конце приглаживала мамины локоны. Мягкие волосы. Красивые. Почувствовала ли мама её попытку утешения, хотя и была уже на небесах?

– И отец винит тебя, потому что она умерла? – спросил Вэнс.

Её голос прозвучал хрипло:

– Да.

– Потому что ты… – голос Галена затих, призывая договаривать остальное.

Она попыталась отвести взгляд. Он осторожно поймал её подбородок. Твёрдо. Развернул обратно. Будь он проклят.

– Потому что я умоляла. Она не хотела ничего покупать, не хотела тратить деньги, и я думала только о себе и заставила её поехать в город, – её голос поднялся на тон выше. – Потому что я эгоистичная и глупая, и всегда хочу новые вещи.

Её крик должен был заставить его отступить. Должен был заставить Вэнса отпустить её, вместо того чтобы удерживать крепче.

Губы Галена приподнялись, его взгляд наполнился одобрением, которое… которое она, в самом деле, могла распознать.

– Какая хорошая девочка, – пробормотал он.

Его рот на секунду прикоснулся к её, его губы были мягкими.

– Спасибо, что поделилась со мной.

Привкус соли дал ей понять, что по её щекам бегут слёзы.

Вэнс нежно стёр их.

– Ты не эгоистичная. И не глупая. Глупец здесь твой отец.

– Именно так.

Гален сжал её плечо, прежде чем встать, чтобы пройтись по комнате, его трость была забыта в углу.

Измученная, она лежала в руках Вэнса и просто смотрела на его медленные, неровные от хромоты шаги.

Наконец, он остановился напротив неё.

– Для тебя есть домашнее задание. Мы будем ждать его к завтрашнему вечеру.

Домашнее задание? Она перенеслась в другую вселенную, где за истерикой следует школа?

– Что, прости?

Его губы скривились.

– Домашнее задание. Возьми одну из школьных тетрадок. Я хочу получить эссе о том, чего могут ожидать разумные родители от своих малолетних детей. В подробностях, пожалуйста. Включи цитаты людей о нытье, мольбах и детских капризах. Используй интернет и записывай источники.

– Что?

Её мозг не поспевал за его словами, никак не получалось уловить суть.

– Есть немало сайтов для родителей, – подсказал Вэнс, пытаясь помочь, очевидно, согласный с безумным планом Галена. – Ты можешь попробовать начать с них.

– Но я убила свою мать.

– Малышка, – сказал Гален. – Это не так. Ты была обычным подростком, который хотел чего-то и ныл, чтобы получить это. Если бы мы сажали каждого ребенка за отвратительное поведение в тюрьму, люди бы вымерли.

– Ты должен начать с моих племянниц и племянников, – усмехнулся Вэнс. – «Я хочу, я хочу, я хочу». Чередуется только с «мне нужно, мне нужно, мне нужно». Милая, ты была нормальной маленькой девочкой, а не злом во плоти.

Когда она взглянула на Вэнса и Галена, её глаза снова наполнились слезами, размывая стены комнаты водяным калейдоскопом. Вэнс негромко вздохнул и притянул её под свой подбородок, слегка покачивая.

– Я думаю, с тебя достаточно, зверушка, – сказал Гален. – Но выполни домашнее задание до того, как завтра ляжешь спать, или тебя снова наклонят над кроватью.

Внезапно она ощутила, насколько сильно болела её задница. Ауч.

Неудивительно, что Ким дважды подумала, прежде чем ослушаться Мастера Рауля.