Текст книги "Эпоха перемен (СИ)"

Автор книги: Шерил Винд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Несколько секунд. Земля снова вздрогнула после короткой тишины. Взрывная волна посыпала на них уцелевшие в первый раз осколки стекла. Пыль стояла столбом и мешала дышать, отдавая привкусом грязи на языке. Земля, кусками влетавшая в помещение вместе с осколками, усеивала пол. Дверцы здания кидало туда-сюда, играя светом сквозь пробитые осколками дырки.

Снаряды падали снова и снова, пока продолжительная тишина не начала казаться обманкой, словно нападающие только и ждали, когда все они покажутся из укрытия, чтобы нанести последний разрушительный удар.

Выждав время, Каин с Тересией, пытаясь продохнуть, выбрались из здания, сбрасывая с себя насыпавшиеся осколки и клочки земли. Снаружи образовалось несколько воронок от снарядов, ушедших в землю. Крышу складского помещения пробило, а рядом с ним горел эвакуационный автобус вместе с припасами. Настоящий фейерверк из пуль. Из здания показался Джет с Алеит. Такие же чумазые, но живые.

– Где Сэт?

– Пошёл отлить, – Джет махнул рукой в неопределённом направлении.

Без Шары способности Сэта оказались практически бесполезными. Он смог отвести от них часть снарядов, но не перехватил и половины.

Скрип. Они услышали, как где-то недалеко осыпаются камни. Это могли быть последствия очередного разрушения, вызванного обстрелами, но они должны были проверить.

– За теми зданиями.

Указав направление, Каин направился на шум.

В этой части лагеря некоторые здания разрушились. Обваленные стены перекрывали дорогу, но лидер не собирался останавливаться на этом. Вскарабкавшись по ним, он съехал с другой стороны насыпи обломков. Сэт был здесь. Он лежал на обломках, появившихся после старого разрушения. Взрывной волной его отнесло сюда раньше, чем он успел отреагировать. Его живот насквозь пробила труба. Четвёртый напоминал бабочку, пойманную коллекционером. Она была ещё жива и трепыхалась, пытаясь слезть с иглы, не зная, что коробка со стеклом станет для неё могилой.

Он медленно и мучительно умирал. Закашливался кровью, поднимающейся по горлу, и дрожащими руками пытался коснуться раны. Капли кровавой росы остались на сухих губах.

Каин присел рядом с ним на корточках и смотрел сосредоточенно и холодно на члена своего отряда, ничего не предпринимая.

– Я мертвец, да? – прокашлял Сэт, смотря на него, но не получил ответа. Всё тот же прикованный к нему холодный взгляд и бездействие. – Так и знал, – он улыбнулся, продолжая кашлять.

Сильный спазм. Септем поймал руку товарища и почувствовал, как тот сжимает его ладонь. Тересия с остальными спустилась с насыпи следом и остановилась в нескольких метрах от них, неотрывно смотря на Кваттуора.

Он бросил на неё короткий взгляд и запрокинул голову. Два судорожных вздоха и его рука, зажатая в ладони лидера, устремилась к земле. Каин продолжал сжимать его ладонь, закрыл ему глаза, когда остальные подошли ближе. Даже в смерти Сэт улыбался, будто это была ещё одна игра с его участием.

– Мы должны двигаться дальше, – Тересия первая отвела взгляд от тела ещё одного погибшего товарища, словно их никогда и ничего не связывало.

Каин отпустил руку Четвёртого и поднялся. Скорбь не поможет им выжить, а сюда в любой момент могут пожаловать очередные гости. Весь транспорт, который они могли использовать, сгорел или был настолько побит осколками, что изрешетованное корыто снова не окажется на дороге даже с умелыми руками Джета. Их вылазка во вражеский лагерь стоила ещё одной жизни, но оказалась бесполезной для них.

Свист. И некуда больше бежать и прятаться. На это нет времени. Алеит наблюдала за подлётом снаряда. Высвободив щит, зная, что её сил не хватит на то, чтобы защитить её команду от взрыва, она заключила его в купол. После смерти Сэта некому го обезвредить. Щит обволок его и сдерживал разрушительную взрывную волну, но большего сделать она уже не могла и этим поступком фактически подписала себе смертный приговор. Все они понимали, что перед ними новый мертвец, но никто не находил в себе сил что-то предпринять.

– Уходите!

Слова Алеит отрезвили.

– Чёрт бы вас всех побрал! – у Джета сдавали нервы.

Она приказывала остальным бежать, оставить её, позволив спасти их ценой своей жизни.

– Я долго его не удержу.

Времени в обрез. Каин видел, как дрожат её руки от усилия. На лбу выступила испарина. Она едва держалась на ногах, будто на ходу пыталась остановить скоростной поезд. Трес закрыла глаза. Мысли затопили воспоминания, лицами мелькая в сознании.

«Отто… – она слышала быстрый бег товарищей, оставляющих её здесь. – Рик… – с каждым новым именем какой-то короткий момент из жизни; их двух судеб, сплетённых во Вселенной. Всего лишь краткий миг. – Освальд… – она чувствовала, как подгибаются колени, но пыталась держаться. – Шара… – струйка крови потекла из носа. Она истощала себя, используя силы на пределе своих возможностей. – Сэт».

Каких-то двадцать минут назад этот мерзавец сидел перед ней, распивал бутылку и как обычно сводил все разговоры к постели. Теперь же он лежал в паре метрах от неё. Мёртвый, но она помнила слова, сказанные им перед тем, как он покинул здание.

…Мы живём в хрупком мире, где понятия «равновесие» относительно. Жизнь может оборваться в любой момент. Глупо расточать её на то, что не приносит удовольствия. Я понял это, когда услышал, как тяжело идут часы моей жизни…

– Видимо, ты всё же был прав, Сэт. Я совсем размякла, – она слабо усмехнулась и посмотрела на силовой барьер. Щит пошёл трещинами, не выдерживая натиска. Её силы слабли.

Она улыбнулась; слёзы покатились по щекам. Сейчас, как никогда раньше, она чувствовала себя человеком.

***

Они бежали так быстро, как только могли. Мысленно вели отсчёт и этим были едины в тот момент. Махнув за стену, растянувшись за ней на земле, они впервые чего-то боялись, но озвучили свой страх, не подозревая того, одновременно:

– Один.

Взрыв.

***

Быть частью элитного отряда, которому надрали задницу, – перспектива так себе. Все попытки геройствовать завершились двумя новыми смертями. Его необдуманный шаг убил их. Каин пытался понять, что толкнуло его пойти на риск. Они могли дождаться ночи, выкрасть немного припасов для себя и угнать одну из бронированных машин. Могли поискать транспорт в другом месте. Вариантов множество. Более безопасных, чем тот, что он избрал для своей команды. Почему именно этот?

Старая колымага, брошенная на обочине – лучшее, что они смогли найти. Никаких припасов и оружия. Только два трупа в залитой старой кровью машине и несколько дырок от пуль, превративших лобовое стекло в сеть паутины. Бросив трупы на обочине, они поехали по дороге, прокладывая новый маршрут. Они не говорили с тех пор, как раздался взрыв, оповестивший их о смерти ещё одного члена их отряда.

Встреченный ими на пути спасательный отряд из Ридригана принял их, доложив в штаб о своей находке. Известия о том, что из группы уцелело трое, вычеркнуло проект «N8» из списка удачных. Теперь они – мусор, который утилизируют по прибытию.

Вместе с эвакуированными людьми их направили в новый город. В целях безопасности избрав территорию Арионтаса. Люди, ехавшие с ними, почувствовав вкус надежды, самозабвенно думали о городе, не тронутом ужасами войны. Большая часть ридриганских оплотов была захвачена или разрушена – это вручило выжившим золотой билет в города Арионтаса. Эти люди настолько радовались пропуску, что не замечали очевидного. Война практически проиграна. Ридриган больше не может служить для них защитным щитом, а это значит, что вскоре война постучится во врата Арионтаса безжалостным вихрем новых смертей. Их будущее исчезало с каждым новым павшим городом Ридригана.

«Мы все здесь в равной степени мертвецы».

***

Несколько суток в пути вымотали людей. Джет долго боролся со сном, и хотя универсалам никогда не снились сны и встретить кошмар по закрытию глаз, было невозможно, он боялся увидеть вновь залитое кровью лицо Сэта или Шару, которая крепко сжимает его руку, прося её убить.

Усталость взяла своё, и в размеренной спокойной дороге под покачивание автобуса он уснул из тройки оставшихся универсалов первым. Сквозь отступающий сон Шестой ощутил, как ухабистая дорога сменилась ровной поверхностью, дарившей странное ощущение невесомости и иллюзию движения на месте. В открытое окно с порывами врывающегося свежего воздуха, непривычно наполненного влагой и не дарящего привкус поцелуя пустыни на языке, попадал запах ароматных цветов, масел и пищи, которую готовили здесь же, прямо на улицах Шиллира.

Сонно открыв глаза, Джет посмотрел в окно. За прошедшую ночь они преодолели последний рубеж до Арионтаса и оказались в ближайшем его городе, граничащем с Ридриганом. Они оказались за тремя кольцами высоких стен, защищавших город от внешнего мира.

Пассажиры автобуса припали к окнам, рассматривая удивительный пейзаж, как красивую картинку миража пустыни, выросшую вокруг них за ночь. Они чувствовали себя гостями, оказавшимися в чужом мире. Местные беззаботно ходили по улицам города, вели непринуждённые разговоры и радовались обычной жизни. Ни одного военного или патрульного. Казалось, что война обошла их стороной и внешний мир, расположенный в кольце Ридригана, – фантазия СМИ и умалишённых, которыми становились спасённые, рассказывая о том, что они пережили до того, как оказались здесь.

Цветущие сады наполняли город, поражая разнообразием цветов, фруктов, невиданных до этого растений. Сети рек и водопадов, будто бы искусно вклиненных в этот цветущий город природой, как клочок парадигмы, распустившийся на проклятой земле. Фонтаны и статуи, возведённые божествам. Дороги, вымощенные камнем, и заборы, отделанные дорогим декоративным камнем. Множество домов из белого и светло-коричневого камня с блестящими на солнце окнами. Дети резвились в садах, бросая друг другу разноцветный мяч, и улыбались в лучах дневного светила, игравшего на светлобрысых макушках, отдававших золотом. Будто бы каждый из них носил по золотому дорогому венцу.

– Мама-мама! Смотри!

С переднего ряда радостно закричала девочка семи лет, прыгая на сидении. Пальцем она показывала на фруктовые деревья, посаженные вдоль улицы. Их ветки гнулись от веса тяжёлых плодов и клонились к земле. Это место, переполненное плодородием и спокойствием, казалось беззаботной утопией, зародившейся в центре войны. Пока большая часть планеты упивалась кровью братьев, они жили в волшебном мире.

– Вижу, дорогая, – вымученно улыбнулась женщина, погладив ребёнка по голове.

– А можно мне один такой? Можно? – малышка переводила взгляд с фруктов на мать. В горящих синих глазах мешался голод с любопытством, вытесняя его.

Женщина замялась. Жители Шиллира провожали их, чумазых и грязных, раненных и истощённых голодом, косыми взглядами, порождая чувство неловкости. А ведь никто из них не виноват в том, что именно их земля, их народ, принял на себя удар Хломуноса, когда здесь и по этот день царит покой. Шиллировцы толпились у дороги, провожая прибывших любопытными или осуждающими взглядами – пожаловали новые голодные рты, которых никогда не поймут, которым немногие рады.

– Не думаю, что это возможно, солнышко.

– Но мне хочется есть… – с неохотой она села, всё ещё поглядывая на такие заманчивые плоды, мелькающие за окном.

Будь у этой женщины такая возможность, она отдала бы своему ребёнку последнее, но их запасы не были рассчитаны на такое количество людей.

– Потерпи немного. Мы уже почти приехали.

Джет нахмурился, наблюдая за этой картиной. Он был уверен в том, что кое-какие запасы ещё оставались у сопровождающих, но делили они их исключительно между собой, кормя остальных обещаниями скорейшего прибытия в Шиллир. Принятие беженцев может затянуться и когда все они смогут получить хотя бы по миске каши и куску хлеба – неизвестно, а многие и без того едва стоят на ногах.

С конца салона, цепляясь тонкими пальцами за сидения, прошёл мальчик лет шести. Он остановился у девочки с матерью и протянул ей припрятанный им ещё в первый день ломоть хлеба. Женщина, не сдержавшись, заплакала. Джету показалось, словно с новым вдохом в лёгкие попала вода – стало тяжело дышать и больно. Он не понимал, не помнил, чтобы раньше чувствовал что-то подобное и не мог найти этому чувству название. Он смотрел на ребёнка, который понимал больше всех тех взрослых, что выбрались из своих домов на улицы Шиллира, чтобы посмотреть на прибывших. Темнокожий мальчишка с худыми ножками и ручонками, как спицами, обтянутыми обветренной кожей. Выпирающие рёбра и обтянутые скулы. Детский живот раздулся от голода.

– Джет? – Тересия непонимающе посмотрела на вставшего с места парня.

Универсал не ответил. Открыв окно, он наполовину высунулся из автобуса, игнорируя водителя. Схватившись за гроздь бананов, он с силой потянул их на себя. Фрукты с неохотой поддавались. Сорвать их на ходу оказалось сложно, а водитель и не думал как-то поспособствовать его стараниям. Первая вязка выскользнула у него из рук, оставив ни с чем.

Скрипнув зубами, Шестой решительно потянулся за плодами очередного встреченного на пути дерева. В этот раз он сильнее потянул плоды на себя. Автобус качнуло. Ветка дерева треснула, и от неожиданности Джет вылетел в проход автобуса. Несколько секунд он не понимал, что произошло. Парень недоумённо хлопал глазами, смотря на открытое окно, а затем посмотрел себе в руки.

– Молодец. Ты сорвал джек-пот, – ухмыльнулась Тересия, вонзив нож в один из плодов мальта эрика, мотнула головой в сторону пассажиров. Следуя его примеру, люди, не обращая внимания на жителей города, срывали с деревьев плоды, помогая друг другу.

Джет улыбнулся.

***

Их автобус съехал с главной улицы, свернув в пустой квартал. Они проехали несколько поворотов, по узкой улице, но больше не встречали на пули жителей Арионтаса. Эта часть города отличалась от той, что они видели раньше. Улицы и здесь были чистыми и опрятными, но со всех сторон их окружали высокие дома. Это место казалось пустым и покинутым, а отсутствие какой-либо скудной растительности смотрелось дико в сравнении с предыдущим волшебным миром плодородия.

Высокие врата огороженной каменным забором территории распахнулись перед ними солдатами. Автобус въехал на территорию реабилитационного центра. Большое двухэтажное здание, п-образной формы. Высокие колоны поддерживали своды каменных арок. В центре просторного парка перед центром цвело огромное дерево. Это место нельзя было назвать волшебным. Большая часть территории представляла собой широкие дорожки, вымощенные камнем, и только в редкость встречалась трава, кусты или деревья. Никаких фонтанов или скамеек. Только высокая статуя монахини, сложившей руки в молебном жесте, которая встречала их на входе в здание.

Люди опасливо выбирались наружу. Универсалы покидали автобус следом за ними, не получив новых распоряжений. Они наблюдали за тем, как с затянутого серыми тучами неба, будто попав в другую вселенную, срывались капли дождя. Дождь усиливался, превращаясь в ливень, но лишь единицы прибывших торопились оказаться под козырьком и защититься от дождя. Остальные радовались непогоде и, разбивая босыми ногами лужи на тёплом камне дорожки, танцевали, радуясь тому, что оказались вдали от войны.

– Тебе не кажется это странным? – Тересия наблюдала за происходящим, оказавшись в числе единиц, предпочетших не мокнуть под дождём.

– Что именно? – Каин составил ей компанию, но встал немного ближе к краю козырька. Редкие брызги, созданные разбивающимися о ступени каплями, попадали ему на ноги.

– Шиллир, как вечнозелёный сад. Огромный город, в котором нашлось бы место всем этим людям, но их почему-то держат здесь. За стенами и с охраной.

Всех спасённых из-за стены держали отдельно от основной массы коренного населения Арионтаса. Все они видели, как поменялось настроение прибывших, когда их из сказки поместили в эту холодную реальность.

– N8?

Они отвлеклись от наблюдения и повернулись на голос. Перед ними стоял молодой парень, с накинутым на плечи белым халатом. Каин кивнул.

– Моё имя Каган Бирсен. Мне поручили помочь вам устроиться здесь до прибытия вашего начальства. Прошу вас следовать за мной, – не дожидаясь ответа, он направился в здание.

Джет бросил взгляд на группу людей, за которыми вышли другие уполномоченные лица, и последовал за своими товарищами.

***

Каин осматривал здание. Внутри оно казалось ещё больше, чем снаружи. Оживлённое и наполненное другими беженцами и медперсоналом. Их повели по боковой лестнице на второй этаж, в дальнее крыло, где не было других людей, словно пытались ограничить их общение с другими. Так было всегда, но за то время, что они провели вместе с живыми, отлучение от них казалось чем-то неправильным.

– Вы из Ридригана? – предположил Каин, вернув взгляд их провожатому.

– Не совсем. Мать и отец из Ридригана, но перебрались сюда лет тридцать назад. Родился я уже здесь, – улыбнулся парень. – А как вы это поняли?

– Вы чисто говорите на нашем языке, и внешность не соответствует жителям Арионтаса. А ещё я заметил у вас на платке, в правом кармане халата, нашивку со старым гербом Ридригана. Вы иногда его поправляете, словно боитесь потерять.

Каган рассмеялся.

– Вот уж не думал. Вы первый, кто её заметил за всё то время, что я тут работаю, – парень широко улыбнулся. – Он раньше принадлежал моей матери. Нашивку она сама делала. Всё, что мне осталось от неё. Она погибла несколько лет назад.

Джет не вклинивался в разговор, назревший меду лидером и Каганом, пока не всплыл вопрос:

– Этих людей разместят здесь? Вдали от основной части города? – Джета волновала больше судьба спасённых, чем своя собственная. Свою он знал – она решится с прибытием их создателей из Ридригана и не им.

– Верно.

– Почему?

– Местные ничего не хотят слышать о войне, поэтому после последнего инцидента приняли решение держать их сначала в реабилитационном центре.

– Инциденте? – Тересия заинтересованно посмотрела на сопровождающего.

– Да, – парень кивнул. – Главы Арионтаса считают, что они представляют определённую угрозу для основного населения.

– Угрозу?! – не выдержал Джет. – Они всего лишь люди, которые потеряли свой дом, своих близких и прежнюю жизнь. Как они могут стать угрозой, если всё, чего они желают, – это мира? – универсал нахмурился; он злился. – Этот город должен был стать для них спасением, а стал клеткой в зверинце.

– Условия, в которых они жили, сказались на них определённым образом. Им сложно жить в новой атмосфере. У многих происходят срывы, порождающие конфликты с местными. Глава желает спокойствия и мира своим гражданам.

– Вы разыграли здесь утопию, когда вокруг идёт война, – Шестой сжал руку в кулак, едва сдерживая себя.

– Но не здесь.

– Это вопрос времени.

– До того, как настанет это время, все прибывшие обязаны соблюдать установленные правила.

– А нарушители?

– Их вышлют обратно.

Универсалы остановились. Большая бесчеловечность проявляется не теми, кто идёт убивать и проливать кровь, а живущими в иллюзии мире и не желающими расставаться с ней любой ценой. Даже если цена за неё – жизни невиновных. Место, считавшееся спасительным кораблём, оказалось карнавалом уродцев, где взглянувшие в глаза смерти, видели истинное лицо, прятавшееся за масками.

– Ваши комнаты. Вы можете расположиться здесь до прибытия вашего руководства.

Часть 8

SEPTEM

No Cry

Someone save me

No Love

I wanna be me

No Life

If the heart hurts without end

No Cry

Someone save me

No Love

I wanna be me

No Life

Now

© EDEN

Хлипкий утопический мир, спрятанный за стенами, как за холодными могильными плитами надежда человечества. У них не будет будущего, и никогда его не было. Команда, созданная ради спасения, находилась на грани полного уничтожения. Для несведущих людей – они ещё один элитный отряд, понёсший потери, но для других – годы войны и бесполезной работы над заведомо сломанной машиной. Неоправданные надежды – часть многолетних войн, которые не хотели прекратить те, в чьих руках находится высшая власть. Если им это выгодно – конца не будет и надежды напрасны.

– Не думал отдохнуть?

Джет отвлёкся на Тересию. Она прервала его размышления своим появлением.

– Нет, – он снова перевёл взгляд на детей, резвившихся в парке перед реабилитационным центром.

Тересия села на ступеньку рядом с универсалом. Дождь закончился, но в воздухе ещё чувствовалась прохлада. После жары пустыни лучше этого ощущения только возможность принять душ.

– Ты сделал для них всё, что мог. Твоё самобичевание ничего не изменит, Джет.

– Все они могут погибнуть.

– Все когда-нибудь умрут. Сегодня, завтра или через годы.

Джет молчал. Тересия шумно выдохнула – проникновенным разговорам её никто не учил, и по части эмоций и поддержки пришлась бы к месту Алеит. От них нет пользы на войне; Первую запрограммировали на другое.

– Не знаю как ты, а я хочу смыть с себя всё это дерьмо, – хмыкнула Тересия, поднимаясь.

Шестой никак на это не отреагировал; смотрел перед собой, не отпуская мыслей. Он изменился. Тересия не заметила, когда он прошёл свою переломную точку, и надеялась, что сама ещё не потеряла крепкого стержня, созданного учёными. Собираясь уходить, Первая помедлила.

– Забудь об этом, Джет. Так будет лучше.

– Ты можешь забыть всё это?

– Мы универсалы. Нам не свойственно проявлять человечность. Советую вспомнить об этом до того, как кинешься геройствовать в следующий раз.

Девушка развернулась, направляясь к входу в здание, но остановилась у статуи монахини, услышав слова универсала:

– А Сэт? Его ты тоже не любила?

Первая помолчала, смотря себе под ноги. Любила ли?

– Он был членом нашей команды, – Тересия пожала плечами, отзываясь о погибшем парне, как о чём-то не столь существенном.

– Ты тоскуешь по нему?

– Любой из нас мог…

– Ты. Тоскуешь. По. Нему? – выделяя каждое сказанное слово, Джет будто вбивал интонацией, как огромным молотом, гвозди в крышку гроба запечатанных правил.

– Нет. И тебе желаю выбросить эти мысли из головы.

Шестой не получил ответа, на который рассчитывал. Джет остался с размышлениями один. Продолжая смотреть на детей, он видел короткие жизни, которые в мгновение могут отнять.

***

Последняя вылазка изменила их. Время, проведённое в дороге до Арионтаса, Каин тратил на мысли, которые из соображений их создателей не должны занимать универсалов. Созданные для войны солдаты, как сломанные куклы с повреждённой программой, отклонились от неё и стали непредсказуемыми.

Септем шёл по коридору в направлении больничного крыла. Даже после тотального провала создателей интересовало состояние универсалов. Лидер был полностью здоров и не ранен. Старая рана на руке уже не кровоточила и не тревожила его, но он следовал полученному приказу, не понимая, зачем снова это делает.

– Нейтан?

Седьмой остановился, услышав удивлённый женский голос за спиной. Он медленно обернулся, переводя взгляд на источник звука. В пяти шагах от него стояла незнакомая девушка. Слишком хорошо одета для этих мест, несмотря на простоту и удобство – свободные штаны и футболку с кроссами в чёрном цвете. Практически все, кого привезли в реабилитационный центр с мест боевых действий, переодевали в одинаковые костюмы, напоминающие больничную форму. От них отличались только универсалы или медицинский персонал. Девушка выглядела здоровой и ухоженной. Чёрные волосы коротко острижены до плеч – каре, кажется, именно так называлась эта причёска. Ни лишних прядей, ни посечённых кончиков. Здоровые и крепкие волосы. Такая же здоровая кожа; светлая. Каин не прикасался к ней, но знал, что она нежная и бархатистая, не тронутая ни беспощадным солнцем пустыни, ни ветрами или голодом. Нет следов болезни или ранений. Война не коснулась её, как и других жителей Шиллира, но синие глаза, смотревшие на него с надеждой, имели в себе осознание истинного положения мира, не свойственное другим жителям утопического мира.

– Это правда ты… – она поражённо смотрела на него, не веря своим глазам.

Септем не понимал и не стремился узнать девушку, которую видел впервые. Он развернулся, собираясь уйти, не задерживаясь в коридоре без надобности. Быстрые шаги за спиной, переходящие в бег. Лидер не отреагировал, пока не почувствовал прикосновение. Опустив взгляд, универсал посмотрел на девушку. Незнакомка сильнее обняла его правую руку, прижимаясь к ней щекой. Каин почувствовал, как влага с её щёк попадает к нему на обветренную кожу – слёзы. Он видел улыбку на её губах и принятие в чертах лица, смешанное с радостью и надеждой.

Накрыв её руку ладонью, привлекая внимание, универсал не отрывал от неё взгляда. Девушка открыла глаза, посмотрела прямо на него, но из глаз, наполненных слезами и неподдельным счастьем, медленно утекал свет, превращая искрящуюся синеву в беспросветный чёрный омут непонимания и отчаяния. Она получила в ответ на свою радость холодный взгляд с безразличием и безжалостно отцепленные руки – универсал бездушно разрывал созданную между ними связь.

– Нейтан… – она с непонимание смотрела на него, но не узнавала. В это мгновение ей стало по-настоящему больно.

Каин дёрнул плечами, поправляя резким движением форму, съехавшую чуть на бок от крепких объятий вцепившейся в него девчонки.

– Септем!

Назревающий разговор оборвал выкрик Варуза. Генерал появился в коридоре в поле зрения обоих. Он спешно преодолевал между ними расстояние, будто понимал, чем чреват этот разговор.

– Тебя уже давно ждут в лазарете, – хмуро сообщил мужчина, смотря на подопечного.

Каин не перечил; коротко кивнув на замечание в свой адрес, он ушёл.

– Но… – вновь подала голос растерянная девушка. – Нейтан, – она попыталась последовать за ним, не желая отпускать его даже такого, холодного и отрешённого.

Варуз не позволил, он перехватил её за руку и остановил. Девушка не стала противиться; покорно остановилась рядом, не поднимая головы. Генерал знал, что в этот момент в уголках её глаз скапливаются новые слёзы. Тёмные волосы прятали щёки вместе с влажными дорожками от слёз.

– Варуз…Это ведь был Нейтан?

Генерал пожевал губу, не находя ответа.

– Ответьте мне, – сжимая дрожащую руку в кулак, она нашла в себе силы, чтобы поднять голову и посмотреть на мужчину. – Это Нейтан?

Она уже не надеялась услышать положительный ответ – и видеть это в её глазах было тяжелее всего.

– Нейтан умер три года назад, Грэйс, и ты это знаешь, – в глазах мужчины появилась грусть утраты. Его злость исчезла, и он снова почувствовал себя бессильным и слабым. – Мне нужно идти. Передавай мирного неба твоей матери.

Генерал поспешил уйти, пока не посыпались новые вопросы. Он с неохотой отпустил руку девушки. Эта встреча пробудила старые воспоминания – они сейчас были некстати.

***

Каин вошёл в комнату, предоставленную его команде. Невзирая на то, что им выделили отдельное от других крыло, не расщедрились на просторные апартаменты. Как скромная каюта на торговом судне. Две двухъярусные узкие кровати и узкий проход между ними в метр.

Тересия без лишних раздумий влезла на верхнюю кровать, делая вид, что собралась спать. Каин неторопливо снимал часть обмундирования, чтобы сложить то на спинку кровати за ненадобностью. Джет уселся в одежде и обуви на застеленную постель и поставил перед собой портативный компьютер – всё, что осталось от Шары.

– Что ты пытаешься там найти?

– Не знаю.

Он не знал ответа на поставленный вопрос, но зачем-то упорно лез в систему, в которой понимал довольно немного.

– Кажется, ты его сломал, – лениво подала голос Тер, смотря на чёрный экран.

Джет собрался отложить компьютер, как бесполезный мусор, но система заработала снова и на экране высветилась знакомая папка. Открытая. Та самая, которую они не смогли открыть раньше. Шара пыталась её взломать всё то время, что они провели в пути.

– Она всё-таки это сделала… – Тересия поддалась интересу и слезла вниз, чтобы устроиться рядом с парнем и видеть информацию, спрятанную в папке. – Взломала защиту.

***

В мире, полном темноты и лишённом искренности, надежда – самая подлая фальшь, которую внушило себе человечество. Чёрные тучи, нависшие над городами, разродятся на головы дождём и громом. Холодные потоки воды смоют слёзы и впитают в землю новую кровь. В раскатах грома не услышат плач потери, но и новой надежды на лучшее будущее больше не будет.

Включить свет и впустить его в комнату, как и пользоваться всеми удобствами человечества, – роскошь, дозволенная немногим, как и возможность выжить и жить. Постоянное чувство приближающейся смерти пугает. Тело в ниспадающем напряжении, а от ужаса настоящего нет покоя в алармистских снах.

Универсалам не снятся сны, но мысли опасно и остро впиваются в разум, не давая забыться. В пустом коридоре спального крыла отчётливо слышатся шаги. Отражаясь от стен эхом, они не занимают его – Септем поглощён своим будущим, до которого раньше не было дела. Он знал, чем закончится приезд Варуза и остальных. N8 не справились с задачей. Их осталось трое из восьмерых. Больше не будут рисковать проектом, зная, что велик шанс потерять материал для новых экспериментов, но сколько ещё погибнет людей перед тем, как они выпустят новых солдат?

Прикосновение. Каин отвлёкся, почувствовав сжатие пальцев чуть выше локтя. Он рефлекторно шагнул назад, отступая к стене, но не смог избежать своей участи. Странное тепло на губах, отдалённо знакомое, но непонятное. Поцелуй. Та девушка… Грэйс будто не замечала его безразличия, не боялась его холодности. Она обнимала его смело, даря отрывистый, долгожданный для неё поцелуй. Парень чувствовал солёный привкус слёз и тонкие пальцы, сильнее сжимающие его руки, не получая ответа. Поцелуй продлился несколько секунд – девушка отстранилась сразу, как только он накрыл ладонями её руки, настойчиво отцепляя от себя. Грэйс не отошла от него; открыто и неотрывно смотрела, вгрызаясь взглядом в черты его лица, словно пыталась в них что-то рассмотреть.

– Я знаю, что это ты.

Уверенность, с которой она говорила, заслуживала внимания, но универсал и не думал отвлекаться на неё. Тот же безразличный взгляд и попытка уйти, оборванная её рукой, схватившей его за край формы.

– Не смей…

Он слышит, как голос дрожит от подступающих слёз, слышит её гнев и ускользающую надежду на то, что она не ошиблась.

– Не смей делать вид, что мы незнакомы.

Каин повернулся, и Грэйс почувствовала его прикосновение – ладонь накрыла руку, что держала его, и крепко сжала. Внутри что-то отчаянно кольнуло, но так же быстро угасло, когда он, не меняясь, отцепил её руку.

– Нейтан…

Не обернулся.

– Нейтан!

Нет ответа.

***

– Каин.

Универсал обернулся на голос Джета. Септем полагал, что его команда (то, что от неё осталось) находится в отведённом им крыле, но они оставались в переходном коридоре второго этажа, и смотрели в одном направлении.