Текст книги "Креолка. Тайна аристократки"

Автор книги: Шерил Сойер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Мойзе больше не было.

Он совершил какую-то ошибку в мастерской, которая дорого обошлась хозяину, и его выпороли. Экзекуцию проводил Сарне, хорошо знавший свое дело, однако Мойзе умер. Подростка отвязали от столба и, увидев, как свесилась его голова, все закричали. Никто так и не понял, почему это случилось. Сарне был потрясен. Айша до сих пор помнила выражение его лица. Родители Мойзы не верили в то, что случилось, пока им не показали его тело. Айша тоже помнила об этом.

Сев на бревно, она рассматривала тонкий клинок, который дал ей Жозеф.

– Вне плантации каждый мужчина вооружен, – сказал он.

Жозеф показал ей, как нужно носить его за подкладкой куртки и как одним движением руки вытащить его. Рядом с клинком Айша приколола свою брошь, которая касалась сейчас ее кожи сквозь тонкую ткань рубашки.

Жозеф воспользовался ножом, чтобы укоротить ей волосы. Слезы показались на глазах Айши, когда она увидела, что они стали такой же длины, как у матросов. Она коснулась прядей волос надо лбом. Затем Жозеф отвел волосы Айши назад и заплел в косичку. Именно так поступают с волосами матросы и чем-нибудь завязывают их. Ей пришлось обойтись и без платка, который она носила столько лет. Ходить с непокрытой головой, как мужчины, было весело.

Позже Айша осторожно пробралась вдоль холма к большой плоской скале, где должна была встретить Жозефа. Она ждала его до тех пор, пока глаза различали хоть что-то сквозь заросли травы. Айша видела деревья вокруг маслобойни, фруктовый сад и большой дом. За ними, за поворотом, находилась деревня, а еще дальше – мельница, около которой Лори стирала белье на плоских камнях у брода.

Мысль о Лори часто посещала Айшу, каждый раз причиняя ей боль. По словам Жозефа, вся деревня знала, что Айша исчезла сразу после того, как хозяин отпустил ее, но никто не сообщил об этом ни одному из надсмотрщиков. Лори также ничего не сказала, но Айша представляла себе ее гнев и страх. Если матери удастся, как обычно, повлиять на остальных, то отсутствия Айши никто не обнаружит до рассвета. Снова и снова она сдерживала желание побежать к Лори и увидеться с ней в последний раз. Однако Айша зашла слишком далеко, и теперь оставалось только одно: ждать в условленном месте Жозефа.

Позади нее, в холме, был вход в пещеру; он вел в глубокое ущелье. Оно выходило в лощину, через которую протекала река. Потоки воды разветвлялись. Один из них быстрым каскадом устремлялся к мельничному колесу на плантации, а другой спускался к заливу. Жозеф и его сверстники обнаружили пещеру, когда отправились нарубить свечных деревьев – задолго до этих событий. Жозеф задумал вместе с Айшой пробраться сквозь кусты в пещеру, оставив ложные следы, чтобы их преследователи на следующий день решили, будто они убежали вглубь острова. На самом же деле они пройдут через пещеру, спустятся по каменистому ущелью к побережью.

Пираты не часто наносили сюда визиты, но слухи о том, что они вот-вот появятся, всегда очень быстро доходили от побережья у порта Сен-Пьер до реки. Их корабль обычно бросал якорь в бухте ночью, в то время как их длинная лодка подходила к берегу с пустыми бочками на борту. Если какой-либо плантатор задавал вопросы, то ему отвечали, что капитан предпочитает набрать хорошую воду в реке, а не пользоваться водой из цистерн в Сен-Пьере. Истинная причина этого была в том, что рабы на «Каскадах» иногда торговали ромом. Им разрешалось производить ликер из патоки низкого качества, а пираты охотно меняли дешевые хлопчатобумажные ткани на их товар. Дважды, когда Жозефа посылали ловить черепах, он встречал на побережье капитана Труа. Однако сейчас, когда все были заняты урожаем, у людей не находилось запасов рома, чтобы произвести обмен с капитаном. Этой ночью на берег придут только Жозеф и Айша.

Солнце село. Айша пристально посмотрела на большой дом. Его крыша стала сначала кроваво-красной, затем коричневой. Морской бриз подул в сторону острова с началом прилива. Айша подумала о конторе, о которой однажды утром рассказывал ей один из слуг, когда она и Мерле находились в помещении для мытья посуды.

Один вечер в неделю после ужина хозяин платил жалованье экономам. Они проходили через садовые ворота и стояли напротив письменного стола хозяина, пока тот оценивал их работу и вручал им плату за неделю. Находясь в хорошем настроении, он приглашал их выпить с ним коньяк, но обычно отпускал их. Пока хозяин ужинал, деньги лежали на письменном столе в конторе, прямо перед глазами слуг, но ни разу за двадцать лет, пока хозяин управлял имением, никто из них не прикоснулся к ним. Золотые монеты мерцали при свете свечей – символы его власти как над белыми, так и над черными.

Когда совсем стемнело, Айша смотрела на огни в большом доме и в квартирах экономов, желая, чтобы Жозеф уже осуществил их план. Как только в той стороне дома, где находилась столовая, начнется суматоха, он бесшумно войдет через садовую дверь и возьмет золото, а затем проберется к ней через поля. В суматохе никто и не вспомнит о золоте. В случае удачи их отсутствия не обнаружат до рассвета.

Заметив факелы между зданиями, Айша поняла, что вызвали экономов. Взволновавшись, она напрягла зрение. Айша обрадовалась, когда ей показалось, что она видит темную фигуру на склоне, направлявшуюся к ней. Она нежно произнесла имя Жозефа, словно торопя его.

Время шло, Айша увидела мерцающие огни светильников перед большим домом, лошадей и много мужчин. Она, конечно, ничего не слышала и видела только фрагменты общей картины. Мужчины отъехали, рабы подали им светильники и горящие факелы, которые всадники держали высоко над головами. Они двигались по полю. Они были вооружены мушкетами и шпагами. Земля дрожала под копытами лошадей. Потом Айша увидела гончих хозяина: они бежали перед всадниками по извилистым, темным бороздам, оставленным колесами повозок.

Длинная красная вспышка предшествовала грохоту двух мушкетных выстрелов. Айша вскочила и скользнула вниз за скалу на то место, где она и Жозеф должны были встретиться, и прижалась спиной к камню. Айша уже не видела преследователей, но слышала треск пистолетов, и каждый выстрел, казалось, разрывался в ее голове и груди. Ощутив вкус крови, Айша поняла, что прокусила себе губу. Затем кусты затрещали, и перед ней появился Жозеф. Айша едва различала его в темноте, когда он схватил ее за руку.

– Сюда!

Они бежали в суеверно-боязливом молчании. Позади них остался лай собак и топот всадников, но легкий ветер над холмом не доносил до них шума, и они, не произнося ни звука, бежали по траве.

Жозеф споткнулся, упал на колени и указал на низкий кустарник, густо обвитый лианами. Он ухватился за траву, отдышался и издал хриплый смешок.

– Я надел башмаки Голо и сбросил их внизу. Они ищут другой запах.

Встав на колени перед ним, Айша прошептала:

– Ты пойдешь первым.

Жозеф снова рассмеялся, сунул руку под рубашку и вытащил маленький матерчатый мешочек.

– Золото. – Он сел, опершись на правую руку. – Прекрасная женщина.

Она положила ладонь ему на плечо. Его рубашка была влажной от пота и от какой-то липкой жидкости. Когда Жозеф бежал по склону холма, пуля попала ему в шею. Едва Айша поняла это, как силы покинули его, и он упал на спину.

– Поцелуй меня, – попросил Жозеф.

Она прижалась к его губам, чтобы не закричать. Между тем внизу залаяли собаки и снова раздался стук копыт. Жозеф обнял Айшу, и его губы двинулись к ней. Хотя опасность устремилась к ним из темноты, они прижались друг к другу с такой силой, как будто хотели погибнуть, не разжимая объятий. Внезапно рука Жозефа соскользнула на землю. Айша видела, что он в агонии, и ей казалось, что ее сердце останавливается вместе с его сердцем. Их лица были в нескольких дюймах друг от друга, руки Айши касались щек Жозефа, и она не знала, чьи слезы текут по ее пальцам. В почти полной темноте его глаза блеснули в последний раз и потухли. Жозеф взглянул на звезды, вздохнул и вдруг, к ее ужасу, перестал дышать. Айша хотела закричать, но закусила губу, чтобы не издать ни звука. Она схватила Жозефа за рубашку и попыталась приподнять его.

Он был очень тяжелым. Со стоном произнеся его имя, Айша почувствовала, как тепло покидает его тело. Она еще раз посмотрела на лицо Жозефа. Он словно улыбался. Айша прижалась к его груди. Он ушел от нее. Она ощутила его кровь, смешанную с ее слезами, на своем лице. Судорога исказила ее рот, но она произнесла:

– Жозеф, я вернусь и освобожу нас всех. Клянусь! Клянусь твоей жизнью и моей.

Айша не закрыла ему глаза. Она прорвалась сквозь ветви над входом в пещеру, а затем прыгнула в полную темноту, приземлившись на грязных и острых камнях. Шумно вздохнув, Айша вслепую пошла вперед. Она оказалась в туннеле и стала двигаться, нащупывая неровные стены. До нее больше не доходило ни одного звука. Старая лава, похожая на медовые соты, низко нависала над ее головой, царапая ей руки и ноги. Айша втянула воздух через легкие, затем выдохнула его. Казалось, она утонула и погрузилась на дно темного океана без надежды когда-либо выбраться на поверхность.

ПИРАТЫ

Труа, капитан корвета «Амфитрион», остановился в устье реки и засунул большие пальцы за пояс, ожидая, пока его ребята наполнят бочки водой. Они сошли на берег, хотя не видели сигнального факела, который обычно зажигали негры, когда у них был ром, не обратив внимания на звуки выстрелов, недавно раздававшихся высоко на холмах. Сегодня вечером на острове капитан ощущал что-то неспокойное и неприветливое, и ему не терпелось поскорее убраться отсюда. Четверо моряков покатили бочки к длинной лодке, когда он бросил последний взгляд поверх реки. Его рука рванулась к пистолету у пояса.

– Берегись! – громко крикнул он. – Сзади вас кто-то есть.

Оставив бочки, матросы схватились за мушкеты. Они всмотрелись в темные скалы, но разглядели только стройный силуэт в тени у реки.

– Подойди ближе! – сказал капитан.

Мальчик подошел, качаясь так, будто он устал или был пьян.

– Ты один?

Он кивнул, вышел из воды и остановился в нескольких ярдах от них. Капитан Труа велел матросам заниматься своим делом и подошел взглянуть на мальчика, промокшего до нитки. Его лицо и руки были исцарапаны до крови. Большие черные глаза взглянули в лицо капитану, затем он отвел взгляд и стиснул кулаки.

– Говори, парень. У тебя к нам дело?

– Жо… – тихий голос запнулся. – Жозеф прислал меня.

– Ты не ответил. – Капитан вспомнил Жозефа. Тот подходил к нему и выражал желание уплыть с ним однажды. Капитан хорошо помнил его широкие плечи, мощную жилистую шею, великолепную фигуру. Капитан, конечно, понимал, что этот молодой человек создан для женщин, но его чувства не находили выхода во время долгого плавания, поэтому капитана частенько преследовала мысль о том, не пригодится ли Жозеф для удовлетворения его желаний.

– Он послал тебя. Зачем?

Мальчик сглотнул и подтянул рваную куртку к шее. Руки его дрожали. Труа, положив ладонь ему на плечо, ощутил эту дрожь. Прикосновение заставило его забыть о Жозефе.

– Я слышал выстрелы. Ты сбежал, не отрицай. Что ты хочешь?

– Уйти с вами. Я могу заплатить. – Глубокий грудной голос удивлял и возбуждал. – У меня есть золото.

– Давай посмотрим, так ли это.

Мальчик сунул руку за пазуху и вытащил кошелек. Капитан высыпал монеты на ладонь. Позади он слышал, как полные бочки ударились о дно длинной лодки, и уже повернулся, чтобы уйти, но, взвесив золото на ладони, поднял голову. В чей карман забрался мальчишка, чтобы прийти сюда с девятью ливрами? Для капитана эта сумма ничего не значила, но для оборванца это большие деньги. Капитан подумал, не прислал ли Жозеф залог. Если так, почему не взять мальчика. Он хорошо владеет французским и, кажется, смышлен. Капитан взял его за щеку и повернул к себе. Полуоткрытый окровавленный рот был по-своему привлекателен, а превосходные зубы обещали что-то большее попозже, когда мальчишка восстановит свои силы. Капитан уже размышлял о том, не стоит ли рассмотреть его подробнее прямо здесь, на песке, как вдруг и его и мальчика отбросило в сторону. Земля под ногами заколебалась, и из глубины острова донесся гул, словно выражавший протест тысячи голосов.

– Мой бог! – воскликнул капитан. – Пеле!

Вокруг все снова закачалось, и в верховьях реки, в ущелье, загрохотали скалы. Наверху они затрещали, и горная порода поползла вниз, к побережью. Капитан схватил мальчика за руку, и оба помчались к лодке.

– Отчаливайте, да быстрее.

Мальчик забрался на борт, и капитан указал ему на покрывало поверх отрезов с хлопчатобумажной тканью.

– Оставайся внизу. – Он на всякий случай наступил на него сапогом.

Они сбежали вовремя. На острове землетрясение продолжалось, хотя рев горы прекратился. Над ней поднялось серое блестящее облако.

Для тех, кто остался на земле, все скоро закончится, а на море худшее было впереди и зависело от того, какой точки достигнет землетрясение на дне океана. Пока они отплывали от острова, мысли капитана были заняты кораблем, и он забыл про тело под своими ногами. Оно вздрогнуло, напряглось и опять вздрогнуло.

– Если тебя тошнит, то делай это не здесь, иначе я вышвырну тебя за борт.

Два матроса рядом с ними бросили на капитана быстрый взгляд, и он пояснил им:

– Я беру его на место Дамьена.

Они тотчас отвели глаза и старались не улыбаться под его жестким взглядом. Дамьен был последним мальчиком капитана в каюте. Месяц назад он перешел на другой корабль в их родном порту Пуэнт-а-Питр на Гваделупе. Когда они добрались до «Амфитриона», капитан отправил мальчика первым по веревочной лестнице наверх, обеими руками придерживая того за тощие ягодицы, пока другие поднимали его. Когда сам капитан поднялся по лестнице, он тут же увидел, что хозяин корабля Анри Фуршон улыбается старшине-рулевому.

– Поднимите лодку и позовите меня, когда будем готовы к отплытию. – Капитан толкнул мальчика перед собой и начал спускаться к своей каюте. Пусть Фуршон наблюдает за кораблем, а ему необходимо пока уладить свои дела.

Его тело охватило знакомое возбуждение. Он не мог оторвать взгляда от мальчика, идущего впереди него. Капитана занимали мысли о том, что этот мальчик каждый день будет под рукой, подчинится любому его капризу и будет страстно обнимать его жаркими ночами.

Стюард приблизился к нему, едва они достигли двери каюты, но капитан, выругавшись, приказал ему убираться, толкнул дверь и вошел в нее такими же неуверенными шагами, как и мальчишка. Его горло пересохло, когда он подошел к мальчику. Тот стоял посреди комнаты и смотрел на него.

– А теперь давай подумаем, что еще ты можешь предложить.

– Я заплатил вам.

– Еще нет. – Капитан взял мальчика за рубашку у шеи, но в тот же момент каюту тряхнуло, и светильники закачались. Он снова выругался. На море началась качка.

Пальцы капитана нащупали шелковистую шею молодого человека. Он потрогал место, где надлежало быть адамову яблоку, и восхитился гладкостью кожи. Корабль снова тряхнуло, и капитана охватило нетерпение. Он разорвал рубашку до пояса и обнажил грудь. Его чувства накалились, затем он замер, пораженный, но тут раздался стук в дверь.

– Пошли вон, будьте вы прокляты! – Его охватила ярость.

Схватив Айшу за руку и заведя ее за спину, капитан бросил девушку на койку. Его руки нащупали нежную маленькую грудь, когда он перевернул ее на живот. Она сопротивлялась, пока он стаскивал с нее бриджи, но он был слишком тяжел для Айши. Желание наброситься на девушку стало непреодолимым, но прикосновение к этой незнакомой плоти подействовало на его мужскую силу самым неожиданным образом. Однако, когда Айша осталась почти без одежды, в дверь опять громко забарабанили. Капитан снова выругался и отвлекся от девушки на долю секунды. И тут она совершила немыслимое, быстро схватив и скрутив его мужское достоинство. Капитан взвыл и рухнул на пол каюты от страшной боли.

Когда он наконец поднялся, девушка уже почти оделась. В ее глазах горела такая ненависть, что казалось, будто она сошла с ума. Он хотел достать пистолет и прикончить ее, но не мог пошевелиться от боли.

Каюта кренилась и качалась, но капитан все же с трудом поднялся. Желание и иллюзии покинули его. Он понял, кого по глупости затащил на борт. Один ее вид вызывал у него ярость. Он поднял руку и ударил девушку по лицу так, что она отлетела в угол, затем повернулся и вышел на палубу.

Айша два дня лежала на койке в узкой каюте, находившейся рядом с капитанской. Корабль швыряло из стороны в сторону, как перышко, и команда пыталась удержать «Амфитрион» дальше от берега, поскольку громадные волны, вызванные землетрясением, устремились к острову. Ревущий ветер дул в том же направлении. Кораблю предстояло пробираться к северу сквозь шторм, а затем на восток, чтобы достичь Атлантического океана, где они собирались совершить следующий набег.

Айша ничего не ела, потому что ей не предлагали никакой пищи, и только дважды она пробиралась в каюту стюарда в его отсутствие и пила воду из кувшина. Жозеф умер ради нее, но за эту жертву она должна была сейчас заплатить своей гибелью. Однажды Айша вынула нож, который подарил ей Жозеф, и положила его на жесткий влажный матрац. Глаза у нее затуманились от слез, и она убрала нож.

Айша отколола брошку. Изящные переплетения, тонкие, как волосок, внушали ей суеверный страх в полутьме каюты. Буква «А» возвращала девушку к фантастической мысли детства, к мечте о том, что мадемуазель Антуанетта – ее мать. Она – тайный плод романтического увлечения юности мадемуазель, и когда-нибудь та признается, что Айша ее родная дочь. Этой мечте пришел конец, когда Айша поделилась ею с Лори и впервые услышала историю своего появления на свет. Девушка помнила, как Лори обо всем поведала ей и как она сникла, узнав правду. Айша также пришлось поверить словам Лори, что ее белый отец – не их хозяин. Несмотря на свой невыносимый характер, Лори никогда не лгала. С того дня судьба Айши определилась – она заняла место среди своего народа. Но ею владел не холодный фатализм Лори, она ощущала узы связывающей их всех африканской крови, общность их существования и пылкой ненависти к французам, заставляющим их гнуть свои спины. Теперь Айша ушла от своих и находилась среди белых, и, чтобы жить, она должна усвоить несколько уроков. На корабле каждая минута предлагала определенный выбор: нужно было знать, чего хочешь, и тут же добиваться этого. Иначе окажешься в чьей-то власти. Этот мудрый вывод не принес Айше ничего утешительного. На самом деле сейчас все решал капитан: убьет ли он ее или отдаст команде – конец один. Айша слышала о том, как поступают пираты с женщинами, взятыми в плен. Флибустьеры поступают с ними точно так же.

Оставался лишь один проблеск надежды: все зависело от того, как воспримет капитан ее ловкий прием. Если он расскажет об этом команде, все сочтут ее обман забавным. Если же капитан Труа болезненно воспринимает насмешки, возможно, он оставит ее внизу до прихода в следующий порт, где избавится от нее.

Встав с койки, Айша осмотрелась. Если капитан решил, что она должна прислуживать в его каюте, то работы предстоит много. В сундуке, прикрепленном к стене, Айша обнаружила несколько предметов одежды, оставленных ее предшественниками. Среди них фланелевую рубашку с длинным воротником, который завязывали вокруг шеи и закрепляли спереди. Надев ее, Айша поняла, что ткань прикрывает то место, где у мальчиков выступает адамово яблоко. Она нашла бриджи, порванные в нескольких местах, но более сносные, чем тонкая одежда, которую ей приходилось носить на плантации. Они оказались великоваты, но это скрывало отсутствие того, что отличает мужчину от женщины, если она уж решила ввести всех в заблуждение. Здесь была и голубая куртка с латунными пуговицами и широкими плечами, придававшими ее фигуре сходство с мужской. Айша никогда не носила туфель и не понимала, как можно ходить в них.

Она прошла по длинному узкому проходу к двери капитанской каюты, толкнула ее. Та открылась, и девушка заглянула внутрь. Там было не светлее, чем в проходе, и она поняла, что солнце заходит. Пройдя через каюту, Айша посмотрела в высокие окна, покрытые солью. Сначала она видела лишь серо-зеленую волну, потом корабль взметнулся на гребень волны, и перед Айшой раскинулось бескрайнее море. Земли не было видно. Отвернувшись от окна, она оглядела стены в поисках зеркала. Овальное зеркало висело на переборке. В нем девушка рассмотрела свое лицо, когда подошла ближе. Казалось, на нее взирает совсем незнакомый человек. Айша приложила к зеркалу руку, чтобы ощутить холодное стекло и увидеть отражение своих пальцев. Глаза в зеркале встревожили ее. В темноте они казались очень черными; густые ресницы отбрасывали тень на ее щеки. Глаза сказали Айше о том, чего ей не хотелось знать: она сейчас одна и обладает свободой, о которой так долго мечтала.

Дверь открылась, и вошел капитан. Взглянув на него, она заметила, что он инстинктивно потянулся к пистолету, и ждала, когда капитан примет решение. Девушка уже преодолела страх и жила совсем в другом мире.

– Дюбуа! – Она вздрогнула, но тут же поняла, что он позвал стюарда, который сразу вошел. – Фонари!

Когда в каюте стало светло, капитан внимательно осмотрел Айшу. Лицо его выразило презрение. Он отпустил стюарда, но выражение его лица не изменилось.

– Итак, на борту у меня ворюга. Ты подобрал эти лохмотья в соседней каюте. Повернись!

Айша выполнила его приказ, и он опустился на стул.

– Если хочешь прикидываться юнгой, сними сапоги.

Влажные сапоги было трудно снять. Айша ослабела, поскольку не ела несколько дней. Капитан обругал ее, что она возится со шнурками, и указал на ящик, куда поставить сапоги. Он вытянул ноги и покрутил пальцами в толстых сухих шерстяных чулках. Девушка видела, что он устал и замерз. Внизу было тепло, но сверху дул холодный штормовой ветер, поэтому лицо капитана покраснело, и он дрожал.

– Месье, куда мы плывем? – спросила Айша.

– На охоту, неряха. Мы охотимся на другие корабли.

– Скажите, месье, а кто владеет этим кораблем?

– Тебе-то какое дело? Я капитан, вот все, что тебе нужно знать.

Айша ждала. Капитан был суровым человеком, но она догадывалась, что он не станет молчать.

– Я владею лишь частью этого корабля, остальное принадлежит собственникам оружейных заводов в Луизиане и на Антильских островах. Один из них губернатор Гваделупы. Мы подчиняемся его приказам. Если хочешь пожаловаться, поговори с ним.

– Так это не французский корабль?

– Конечно, французский, кретин. Его выкупили у военно-морского флота год назад, но его могут отозвать снова, если начнется война с Англией. Половина команды – опытные морские волки, служившие в военном флоте, но они охотнее поплывут под моим командованием, чем начнут болтаться по Ла-Маншу в боевом построении. Что ты на это скажешь?

– Я… ничего, месье.

– Хорошо, за пределами этой каюты держи язык за зубами, твое дело находиться здесь, когда я этого захочу; остальное время сиди в своей каюте. Если я поймаю тебя где-нибудь еще, то выброшу за борт.

Вошел стюард, чтобы накрыть большой стол для еды, и Айшу отослали в ее каюту. Там, на сундуке рядом с койкой, она увидела оловянную миску с тушеным мясом. Из миски торчала ложка. Горячая еда приятно пахла, и мясо казалось свежим. Айше хотелось наброситься на еду, но она сдержалась и начала медленно есть. Слезы текли по ее щекам, но она не обращала на них внимание. Девушка чувствовала себя несчастной, но пища согрела ее.

Последующие дни капитан выказывал удовлетворение от того, что рядом болтается кто-то, кого можно пихнуть ногой. Ему был нужен стюард, чтобы присматривать за вещами, так как юнга не годился ни на что. Однако капитан испытывал удовольствие от сознания, что под рукой есть новичок и он прибежит, стоит только поманить его пальцем. Юнга выполнит любую грязную и унизительную работу. Впервые в жизни Айша могла задавать вопросы, и почти всегда ей отвечали. Капитан был крайне нелюбезен, а стюард довольно глуп, но каждый из них владел ценной информацией. Большую часть сведений о жизни флибустьеров поведал ей Дюбуа. Однажды утром он объяснил Айше, как делят трофеи.

– Третья часть принадлежит хозяевам, владельцам оружейных заводов. Это относится ко всему: к товарам, пороху, пушечным ядрам. То, что остается, делим мы. О, кроме десятой части, которая достается губернатору. Еще нужно заплатить хирургу, а также выделить долю раненым и изувеченным. Видишь эту руку.

Дюбуа вытянул левую руку. В этом не было необходимости, ибо Айша сразу заметила, что у него не хватает трех пальцев.

– Если бы я потерял большой палец на ноге, палец на правой руке или глаз, то получил бы триста экю за каждый, а за эти пальцы я получил по сотне.

Айша вздрогнула:

– А капитан? Какова его доля?

– Капитан получает в три раза больше, чем остальные, и что-то сверх того. Труа получает четыре доли, он великий капитан. Я уже не получаю свою долю. Мне следует оставаться на берегу после моего последнего ранения в ногу, но я подписал контракт и стал его слугой. Я не хочу покидать море, а капитан щедр, когда мы берем хорошую добычу. Твоя часть, если он возьмет тебя как слугу или корабельного гардемарина, составит половину от доли взрослого мужчины. Жизнь будет хороша.

Айша нахмурилась:

– Но ведь мне не заплатят.

– Конечно, заплатят, ты же в команде. Капитан может даже назначить тебя гардемарином, как тех, кто служил у нас два года назад, а если ты умеешь читать и считать, то будешь заниматься картами. Ребята, служившие раньше, были умными, один из них получил дополнительную долю за то, что увидел наш приз первым. Находясь на верхушке мачты, он завопил так громко, что чуть не упал в воду.

– Мне не разрешают выходить на палубу.

Однако ситуация изменилась. Капитан большую часть времени проводил в своей каюте, иногда крича на Айшу, но в основном молча лежа на своей койке. Во время шторма он простудился, и простуда еще не прошла. Однажды днем, поднявшись, чтобы выйти на палубу, он покачнулся и схватился за плечо Айши.

– Не стесняйся, идиот, ты нужен в качестве подпорки.

Капитан обращался к Айше, как к мужчине. Он ругал ее, пока они поднимались на ют, но, однако, предупредил ее, чтобы она не разговаривала.

Когда они вышли на палубу, там находился только один шкипер, но Айша едва взглянула на него. Ее глаза были прикованы к зелено-голубому бескрайнему морю. Резкий ветер покрыл губы Айши солью и так сильно шумел у нее в ушах, что она едва слышала рулевого, инструктировавшего команду по приказу капитана. Ветер срывал треуголку, которую капитан нахлобучил Айше на голову, когда они проходили мимо ее каюты. Снова оказавшись под небом, ощущая ветер, девушка внезапно пробудилась к жизни. Этот горький момент, однако, принес ей облегчение. Вспомнив о своем полубессознательном состоянии в последние несколько дней, Айша ужаснулась.

Капитан убрал руку с ее плеча и прислонился к перилам. Айша стояла рядом и пыталась сосчитать, сколько дней прошло с тех пор, как она покинула маленький залив внизу плантации в ночь землетрясения. Поразмыслив, она решила, что сегодня, вероятно, пятый день ее свободы. Чтобы отделаться от воспоминаний, Айша заставила себя наблюдать за кораблем и командой.

Капитан нахмурился, когда она начала задавать вопросы о торговых кораблях, которые он грабил в Карибском море. Из его ответов Айша поняла, что любимой добычей капитана Труа в Карибском море были английские корабли. Последний большой конфликт с Англией произошел в 1740-е годы, когда Айша была маленькой. Мартинику тогда заблокировал английский флот и отрезал ее от кораблей, включая и те, которые доставляли пищу. Тысячи рабов умерли от голода на острове. Обе страны сейчас опять находились на грани войны, и английские корабли атаковали французские в Ла-Манше, а также в Вест-Индии и Ост-Индии. «Амфитрион» был одним из многих кораблей, бороздивших торговые маршруты английских владений в западной Атлантике. Приведенный в боевую готовность быстроходный «Амфитрион» мог обогнать более тяжелый корабль и задействовать свои пушки через час после появления чужого корабля. Айша испытывала странное возбуждение, присоединившись к этой банде хищников. Мысль о битве и захвате корабля пробуждала в ней неизвестные прежде чувства. С тех пор как Жозефа застрелили, Айша ощущала только ненависть к тем, кто распоряжался жизнями людей на «Каскадах». Смерть Жозефа стала свидетельством безудержной жестокости. Он заплатил лишь за то, что пытался избавить Айшу от ужасной судьбы, предназначенной ей. Все в душе девушки взывало о мести хозяину и его семье, всем плантаторам на Мартинике.

Иногда сквозь туман она видела самоуверенное лицо хозяина и его хищные голубые глаза. Они выражали ужас, когда Айша в своих фантазиях приближалась к нему в сопровождении его рабов. Она почти воочию видела оружие, пронзавшее его тело. Эта картина завораживала ее. Айша сознавала, что его жестокость ни к чему не привела, и он умрет, как крыса, в поле с сахарным тростником.

Девушка долго стояла у перил, устремив невидящий взгляд. Затем она поняла, что матросы смотрят на нее. Они о чем-то говорили, но, поймав ее взгляд, умолкли. Окрик хозяина разогнал их. Айша подняла голову и пристально посмотрела на него. Фуршон взглянул на нее, но, к ее удивлению, не выдержал ее взгляда. Поведение Анри Фуршона, однако, не беспокоило Айшу. Ее будущее зависело от капитана.

Айшу охватил ужас при мысли, что ее высадят на берег в Гваделупе. Пока она ютилась здесь в тесной каюте, на «Амфитрион» могли дойти слухи о ее побеге с Мартиники. Сообщение между островами было частым благодаря постоянному движению кораблей от одного к другому. Айша нуждалась в деньгах, чтобы оплатить проезд в более отдаленное место. Девушка могла также остаться среди флибустьеров и добыть себе состояние на море. Она содрогнулась. Уцелеть даже один день стало подвигом.

Она наблюдала за тем, как штурман и матросы управляют кораблем, затем подняла лицо к коротким парусам наверху мачты, где сидели впередсмотрящие. Она внимательно присматривалась и прислушивалась ко всему, помогая капитану передвигаться по юту в течение долгого дня и вечера. У Айши возникла дерзкая идея, но разговор с капитаном Труа необходимо было провести быстро, поскольку он был очень болен. Когда они вернулись назад, капитан рухнул на свою койку. Офицерам сказали, что ужинать будут не как обычно за круглым столом в его каюте, и стюарду приказали принести лимонад. Айша поняла, что у капитана малярия. Она довольно часто наблюдала эту болезнь у черных рабов на плантации. У белых малярия протекала более остро и часто приводила к смерти. Приступы малярии обычно возникали от внезапной простуды, как у капитана, и продолжались несколько дней или недель. Если его самочувствие ухудшится, он не сможет вести корабль, и тогда никто не защитит ее от команды.