Текст книги "Временное пристанище"
Автор книги: Шеннон Уэверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Марк взял Ким за руку и потянул к машине. Его шаги гулко раздавались в ночной тишине.
– Простите меня, пожалуйста. – Ким не знала, что еще ей сказать.
Машина резко оторвалась от тротуара.
– Простите, – повторила Ким, прижимая ладонь к правому глазу, из которого грозила выкатиться слеза.
Марк промолчал, что могло означать только, что он на нее сердится.
Машина петляла в лабиринте улиц. Ким свернулась клубочком в пиджаке Марка. Он не просто согревал ее, что тоже было кстати, но был еще и знаком участия, которое она не могла не оценить.
Ким отвернулась. Нельзя видеть в Марке рыцаря в сияющих доспехах. Он просто создал себе имидж и старается его сохранить.
– Куда мы едем?
– Просто катаемся. Когда я за рулем, мне легче изгнать из себя бесов.
– А мне в таких случаях помогает шоколад.
Уголки его губ дрогнули. Ким очень надеялась, что это была улыбка.
– Ваша «чероки» стоит около «Фонаря».
– О «чероки» не беспокойтесь. Полиция ее подгонит. Я оставил ключ своему знакомому.
– Одежда моя тоже там.
– Про одежду забудьте. Купим новую.
Впечатление было такое, что Марк готов отправиться в магазин хоть сейчас.
Ким снова отвернулась, чтобы Марк не заметил, как она расстроена. Ему от нее одни неприятности.
За стеклами автомобиля проплывала ночь. Улицы, казалось, рвутся из города к подножью гор. Через какое-то время Ким оглянулась, и у нее перехватило дыхание. Мерцающие огни Колорадо-Спрингс остались где-то внизу, а вокруг них простиралась огромная темная прерия.
Они доехали до поворота. Дорога была совсем пустынной. Марк выключил мотор, но остался сидеть в машине, смотря куда-то в пространство. Взгляд у него был сосредоточенный, зубы крепко стиснуты. Наконец он набрал в легкие воздуху, и Ким мобилизовала все свои ресурсы, приготовившись услышать гневную тираду о ее работе, ее рабочем костюме и о том, что она ставит под угрозу его репутацию. Ким ждала, подыскивая аргументы в свою защиту.
– Как вы себя чувствуете сейчас?
Голос Марка был на удивление доброжелательным.
– Да ничего как будто.
У Ким задрожал подбородок.
Марк протянул руку и обнял ее за плечи, разламывавшиеся от напряжения. Меньше всего на свете Ким ожидала сейчас от Марка такого успокаивающего прикосновения.
– Испугались, наверное?
Черт бы его побрал. Ей гораздо проще, когда люди злятся. Тогда она сама становится жесткой и знает, как себя вести. Но жалость – это уже какая-то неведомая территория, и здесь она совершенно теряется.
– Немного, – призналась Ким. – В полиции я еще никогда не бывала.
– Все уже позади. Расслабьтесь, котенок.
Это стало последней каплей. Вымотанная до предела морально и физически, Ким дала выход своим чувствам и срывающимся голосом прошептала:
– Марк, это было ужасно.
– Понимаю. Двигайтесь ближе.
Ким придвинулась к нему и почувствовала, как ей тепло в кольце его рук. Марк долго сидел, прижав Ким к себе и гладя ее по голове. Ким слышала ровные удары его сердца, ощущала, какое сильное и мускулистое у него тело, и ей показалось вдруг, что она находится под надежной защитой. Такое редко с ней бывало. Спазм, сжимавший ее горло, почти прошел, на нее снизошло какое-то ленивое умиротворение. Она готова была сидеть так всю жизнь.
Но как бы ни было ей приятно, спина у Ким затекла, да и Марк, конечно, мерз без пиджака. Ким переменила позу и отодвинулась от него.
– Вам, наверное, холодно?
Марк неопределенно улыбнулся, и Ким тотчас почувствовала себя виноватой.
– Холодно только этой руке, – он подвигал левым плечом, – остальное грели вы. Но она все равно уже ничего не чувствует, так что проблем нет.
– Думаете, мне от этого легче?
Ким попыталась сбросить пиджак, но Марк снова накинул его ей на плечи.
– Я вам честно говорю, все нормально.
Марк включил зажигание, и Ким почувствовала легкую досаду.
– Уже надо ехать?
– Нет, просто хочу погреть немного.
– Это замечательно.
Ким навсегда осталась бы здесь с Марком, окутанная, как коконом, его вниманием.
– Здесь так красиво, – поспешно добавила она, найдя подходящее объяснение. – Эти огни… и ничего больше… только пустынная темная равнина уходит в бесконечность и над ней бездонное звездное небо…
Марк улыбнулся.
– Готов поклясться, Ким, что наши равнины приглянулись вам больше, чем…
– …чем горы? Не совсем так. Горы для меня пока что-то нереальное. Они такие огромные, так на меня давят, что мне даже хотелось бы, чтобы они были ненастоящими. Одного чуда света зараз вполне достаточно.
Марк внимательно смотрел на Ким, из его глаз словно выпорхнул веер маленьких лучиков. Ким улыбнулась ему в ответ, поражаясь тому, сколько обаяния может быть в одном человеке. Ей потребовалось усилие, чтобы сосредоточиться на разговоре.
– Живя в окружении такой величественной природы, неужели вы ни разу не почувствовали себя ничтожным?
– Я чувствую смирение, так будет точнее, Ким. Ничто на свете не должно заставить человека почувствовать себя ничтожным.
Ким сжала руками колени. Всю ее жизнь люди и обстоятельства добивались от нее именно этого.
– Марк, а вам не хочется прямо сейчас отправить меня в аэропорт?
Марк повернулся к ней, прижавшись спиной к дверце автомобиля. Сияние звезд, какого она никогда еще не видела, бросало серебристый отблеск на его лицо.
– О чем вы говорите!
– Почему вы с таким пониманием отнеслись ко всей этой истории с «Синим фонарем»?
Марк долго сидел неподвижно, устремив взгляд на Ким, но словно не видя ее. Ким чувствовала, что мысли его сейчас где-то далеко.
– Мне тоже пришлось поработать в таких вот сомнительных заведениях, – признался он. – Отец умер, когда мне было девять. В жизни порой приходилось трудно.
Ким онемела от удивления. Марк юрист. Живет в большом элегантном доме, имеет влиятельных друзей. Водит «БМВ» и держит женщину, которая убирает его дом. Ким полагала, что другой жизни он и не знал.
– А где вы родились? – спросила Ким, удивляясь, что не знает этого. Правда, Мириам не распространялась о прошлом.
– В маленьком городке, где-то там, – Марк ткнул пальцем в темную звездную пустоту.
Ким прищурилась.
– Разве там есть города?
– Есть. Наша ферма находилась в семидесяти милях отсюда, как раз в этом направлении. – Марк усмехнулся. – Да, в свое время это, наверное, действительно была ферма, хотя после смерти отца ее трудно уже было так назвать.
– Кого же вы разводили? Коров, кур, гусей?
– В основном выращивали люцерну. У нас были целые поля этой скучной люцерны. Мы с Мириам иногда ночи напролет обсуждали, что будем делать, когда вырастем, и все планы начинались с того, что мы убегаем из дома. Мечтой Мириам было добраться до Голливуда и стать актрисой. Или же пробраться на какое-нибудь судно, приплыть в Испанию и выйти там замуж за богатого гранда.
– А вы, Марк, о чем мечтали? – чуть слышно спросила Ким.
– Я? Мечтал оседлать ракету и полететь на Марс. Или оседлать дикую лошадь и участвовать в родео.
Ким затаив дыхание слушала Марка. Однако что-то в его воспоминаниях настораживало ее.
– Но главное – детали, Ким, те подробности, которыми Мириам расцвечивала свои фантазии. Они-то и делали эти ночи неповторимыми.
Марк тихо рассмеялся, и Ким поняла, наконец, что ее смущает. Причиной была нежная привязанность Марка к Мириам.
– Сестра могла, например, десять минут, не останавливаясь, описывать какой-нибудь креветочный салат, которым мы будем объедаться, когда станем богатыми. Я даже не зная, что это такое, но, чтоб мне провалиться, я ощущал во рту его вкус. Лежа рядом со мной на заднем дворе, она расписывала в какую-нибудь теплую летнюю ночь, какие «кадиллаки» мы с ней будем водить. Я – розовый, она – голубой. И рисовала черную широкополую шляпу, которую я стану носить и у которой вокруг тульи будет лента из настоящего серебра и бирюзы. – Марк замолчал, понурившись, и пожал плечами. – Ну что ж… – Больше он ничего не сказал, но Ким не надо было объяснять, что такое разбитые надежды.
– Когда же Мириам сбежала?
– Мне в ту зиму уже исполнилось десять. Ей было семнадцать, и ее манили яркие огни Денвера, главного города нашего штата. Спустя несколько месяцев мы узнали, что она вышла замуж.
Последовало долгое молчание. Улыбка на лице Марка сменилась выражением печали.
– А вы что делали в это время?
– Я? Сколько мог, помогал матери, но мне ведь надо было ходить в школу. Поэтому помощь была невелика.
Марк отвернулся. Лицо его стало угрюмым.
– В то лето, когда я окончил школу, ферма пошла с молотка.
Марк чуть заметно покачал головой, ничем другим не выдавая гнева и разочарования, которые он – в этом Ким не сомневалась – вновь переживал сейчас.
– После этого мы сложили вещи и тоже перебрались в Денвер, правда, Мириам там уже не было.
Ким подняла глаза на Марка. Странно, подумала она. Они что же, поехали в Денвер в надежде увидеться с Мириам? Значит, та не поддерживала с ними никаких отношений? Но Ким не стала задавать вопросов. Она почувствовала, что Марк предпочтет помнить Мириам девочкой, сочиняющей теплыми летними ночами сказки об их будущем, и не знать ту беспощадную себялюбивую женщину, какой она стала. Скорее всего, он и не подозревает, как сильно она изменилась. Ким внезапно осознала, что ей совсем не хочется просвещать его.
– Ваша мама по-прежнему в Денвере?
– Она умерла спустя три месяца после нашего приезда.
У Ким сжалось сердце.
– Извините меня, Марк.
Только теперь она по-настоящему поняла, как одинок был Марк все эти годы, одинок и до сих пор. Не рассказать ли ему о моей маме, подумала Ким, может, ему станет легче?
Нет. Лучше поговорить о чем-нибудь менее грустном.
– Как же вы сделались юристом?
Марк тер рукой подбородок, размышляя над ответом.
– Целый год я скитался по Денверу – срок достаточный, чтобы усвоить, что все двери распахиваются перед человеком только в мечтах. Единственный путь для меня был – это учиться и трудиться изо всех сил, чтобы выбиться в люди.
Ким закусила губу, размышляя над тем, что на самом деле стоит за этим «скитался по Денверу». В восемнадцать лет оказаться вдруг бездомным, не имея ни друзей, ни родственников, к кому можно обратиться за помощью… Жизнь, оказывается, была невероятно жестока к Марку.
– Откуда же вы взяли деньги на учебу?
– Оттуда, откуда берут все дети неимущих. Колледж был государственным, плюс денежное вспомоществование и работа.
Ким медленно выдохнула.
– У вас есть основания гордиться собой. Подумайте только, чего вы достигли.
– Не спорю.
Марк смотрел куда-то вдаль. Неожиданно он сдвинул брови. Ким так хотелось разгладить образовавшуюся у него на переносице морщинку пальцами. Или поцелуем. Она закуталась в пиджак, напуганная тем, что испытывает такую нежность к этому человеку.
– Вот такой получился длинный ответ на простой вопрос.
Ким недоуменно заморгала.
– Я… А какой был вопрос?
– Почему я не сержусь на вас за то, что произошло сегодня ночью. Во-первых, потому, что вы абсолютно ни при чем, а во-вторых, вы столько трудились, что и дураку ясно, как чертовски важна для вас работа. Признаться, я не ожидал от вас такого рвения, котенок.
– Мне…
Ким хотелось объяснить Марку, почему ей так нужно работать, но она рассудила, что он ее не поймет.
– Мне… – снова начала она.
Марк протянул руку и поправил упавший ей на щеку завиток. Ким взглянула на него и сердцем почувствовала, что может ему довериться.
– Мне хочется учиться.
Марк наклонил голову к одному плечу, потом к другому.
– Правда? Что ж, я…
Он довольно рассмеялся.
– Ким, это здорово, действительно здорово. Что же вы хотите изучать?
У Ким пересохло в горле. До сих пор ее поднимали на смех, когда она пыталась объяснить.
– Это не изучение, скорее обучение.
Марк кивнул, не скрывая своего интереса и ожидая продолжения.
– Не знаю, в курсе ли вы, но сейчас очень выросла потребность в квалифицированном уходе за детьми.
– Да, мне это известно. Теперь многие матери работают, поэтому такие центры, где можно оставить ребенка на весь день…
– Я не совсем то имею в виду. Понимаете… – Как непросто все это объяснить! – Мне хочется учиться на няню, – наконец выпалила она.
Ким ждала, что Марк расхохочется, станет задавать вопросы, вроде «В каком же заведении готовят этих самых нянь?», но единственное, что она услышала, был шелест сухой придорожной травы.
– Все это очень интересно, – проговорил наконец Марк. – Идея, прямо скажем, новаторская.
У Ким челюсть отвисла от изумления. Марк погрозил ей пальцем.
– Теперь понятно, для чего вам все эти книги о воспитании младенцев…
Марк так сиял, словно разгадал какую-то сложную головоломку.
– Но, может быть, для того, чтобы работать няней, не обязательно учиться?
– Чтобы быть няней с сертификатом – обязательно. Они ведь нечто вроде элиты. Не какие-нибудь там иностранные студентки, которые живут в семье на полном пансионе и за это сидят с ребенком, когда родителям нужно уйти из дома. Няни, о которых я говорю, специально обучены тому, как растить ребенка, знают все необходимое: и как покупать ему одежду, и как эту одежду чинить, и как вести себя с ребенком – да Господи, чего они только не знают. Но домашним хозяйством мы не занимаемся, – добавила Ким весьма убежденно.
– А как насчет денег? – со смехом спросил Марк.
– Если имеете сертификат, то здесь все в порядке. Он дает массу преимуществ. Можете, например, настаивать, чтобы хозяева оплачивали вам медицинские услуги.
– И конечно, бесплатно комната и стол?
– Само собой. Многое зависит еще от местожительства. В Нью-Йорке, как вы понимаете, няни самые высокооплачиваемые.
Марк насторожился.
– И где же можно всему этому обучиться? В Нью-Йорке?
– Не только, в других городах тоже.
– А в Колорадо? – нерешительно спросил он.
– Соответствующий колледж в Форт-Моргане как раз предложил мне прислать им заявление.
– Вы, я смотрю, уже навели справки.
– Конечно.
– Н-да-а… Странно, что Мириам ничего мне не сказала. Идея, вероятно, родилась у вас недавно? Вы еще не говорили с Мириам?
– Она знает.
Радость от того, что хотя бы один человек ее понял, мгновенно померкла: Мириам знает об этом с самого начала.
– Если я правильно вас понимаю, вы работаете, чтобы скопить деньги на обучение?
– Да.
Ким слишком поздно сообразила, что сделала ошибку.
– Но зачем? Разве нельзя решить этот вопрос с Мириам?
Ким не знала, что ему ответить. Ей не хотелось обсуждать, во что обойдется обучение, не хотелось делиться опасениями, что Мириам может отказаться от своего обещания платить за него. И уж совсем не хотелось посвящать Марка в то, что всеми деньгами вообще распоряжается Мириам. Иначе Марку откроются такие стороны в характере его сестры, о которых она предпочла бы молчать.
– Попробую, когда Мириам приедет, – уклончиво пообещала она. – Сначала нам с ней надо устроиться здесь.
Ким посмотрела на часы, укрепленные в приборной доске.
– Марк, вы знаете, сколько времени?!
– Знаю, – вздохнул Марк.
Решив не продолжать больше этот разговор, он завел мотор.
Ким почувствовала облегчение. Сидеть здесь вдвоем с Марком было чудесно. Пусть это всего лишь случайный эпизод, но ей хотелось, чтобы в ее памяти он остался неомраченным.
Глава шестая
Марк отправился утром на работу в полном смятении. Ким преподносит все новые сюрпризы. Няня! Хотя чем эта мечта хуже любой другой?
Смущало его не то, что Ким собирается стать няней, но то, как она тщательно все продумала. Почему все-таки Мириам не поставила его в известность, словно для нее было нормой, что Ким постоянно ищет работу.
Марк мрачно барабанил пальцами по рулю. Не исключено, правда, что Ким в последние годы часто меняла работу и Мириам начала уже сомневаться, что она найдет себе когда-нибудь занятие по душе. Скорее всего, так оно и есть.
Но все равно непонятно. Чтобы заработать на учебу, вовсе не нужно столько трудиться, да еще просить, чтобы с нее не брали за комнату и еду. И уж совсем трудно объяснить то глубочайшее изумление, какое он прочел в глазах Ким, когда ему удалось несколько раз выручить ее.
Припарковывая машину на стоянке, Марк с трудом удерживался от зевоты. Он плохо спал ночью – в голове все время крутились эти проклятые загадки. Марк выключил мотор и сидел некоторое время, глядя на запотевший капот. Его не устраивало, что он стал столько думать о Ким. На работу он является теперь усталым и несобранным. Никто этого не видит, и на качестве работы это пока не сказывается. Но он-то знает! Ким неотступно преследует его, где бы он ни находился.
Хуже того, Ким, похоже, стала влиять на его жизненные принципы. Как это случилось, он и сам не мог сказать, но Ким стала ориентиром в его поведении. Недавно он поймал себя на том, что заново осмысляет свои цели и стремления, подвергает переоценке отношения с коллегами и клиентами фирмы. Он даже засомневался, стоит ли продолжать встречаться с Сюзанной. Ведь никаких чувств он к ней не испытывает.
Положение его незавидное. Он вынужден все время поступать во вред себе – взять хотя бы эту ссору с Милтоном Барнзом. Барнза он ненавидит, и мерзавец получил по заслугам. Но он не может не спрашивать себя: а если бы тут не была замешана Ким?
Теперь еще эта история с ее задержанием. Можно только предполагать, как все обернется для него, если узнают боссы.
Марк закрыл глаза. Конечно же, Ким досадная помеха в его жизни. За какие-нибудь две недели она сумела остановить ее поступательное движение. Надо было воспользоваться случаем и дать ей перебраться в женский приют.
И все же… Он слишком хорошо помнил то ощущение мира и покоя, которое испытал сегодня ночью в машине, и руки его помнили, какая теплая и доверчивая была Ким. Всякий раз, когда они оставались одни, мир словно исчезал куда-то и Ким была уже не досадной помехой, но ослепительной мечтой.
Марк помотал головой, чтобы отогнать от себя это видение. Ситуация непростая, однако выход найти можно. И он найдет его. Слишком много трудов он положил, чтобы достичь того, что имеет сейчас. Отступать он не намерен.
Марк вышел из машины с твердым решением выбросить Ким из головы и сосредоточиться, как раньше, на работе.
Секретарша поздоровалась с Марком, не оторвавшись от машинки, чего прежде не бывало.
– Доброе утро, Уилли.
Секретарша долго собиралась с духом и наконец произнесла:
– Они ждут вас. В кабинете Брайтмена.
Марк почти физически ощутил, как подскочил адреналин в крови. Неужели вопрос о его повышении решился?
– Когда?
– Сейчас.
Секретарша так и не подняла глаз от машинки. Марк оставил дипломат в кабинете и поспешил к Брайтмену.
– Вы хотели меня видеть?
Три пары глаз нацелились на него.
– Садитесь, Марк, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказал Билл Фуллер.
Марк остался стоять.
– Что случилось?
Эд Брайтмен щелчком придвинул к нему по столу газету. На лице его было отвращение. Еще не заглянув в газету, Марк уже знал, что он там увидит. Ему казалось, что земля уходит из-под ног.
– Да, ночка была что надо, – усмехнулся он, жалея, что не может придушить Ленокса.
– Не сомневаемся, – мрачно изрек Джеф Коллинз.
Марк взял газету и прочитал подпись под фотографией: «Известный юрист Марк Джонсон сопровождает сводную племянницу… – Марк охнул, – Ким Уэйд, выходящую из полицейского участка, куда ее забрали во время облавы, устроенной этой ночью в «Синем фонаре»». Марк пробежал глазами заметку под фотографией. Молчание в комнате стало невыносимым.
– Хорошо, давайте разберемся с этим, – сказал Марк. – Вы, как я понимаю, не пляшете от радости.
– Какая уж тут, к черту, радость. – Кожа на лице Брайтмена приняла землистый оттенок. – Нам подобные скандальные истории не нужны.
– Какая скандальная история? В заметке ясно сказано, что полиция хватала всех и большинство служащих ресторана ни в чем не повинны.
– Все правильно. Только большая часть читателей такие заметки до конца не дочитывают. Они ограничиваются двумя абзацами, смотрят на фотографии и тут же делают выводы. Боже мой, Марк, куда девался ваш здравый смысл? Месяц назад вас не застукали бы вот так с женщиной в подобном одеянии и уж вы бы наверняка не допустили, чтобы вас сфотографировали вместе.
Марку стало трудно дышать. Хотелось схватить Брайтмена за лацканы его безукоризненного пиджака и сказать ему, что он надутый индюк. Марк заставил себя сосчитать до десяти и пришел к выводу: в том, что касается фотографии, боссы не так уж не правы. Репутации в наши дни строятся именно на поверхностных впечатлениях и правдоподобных подтасовках.
– Но вы же заметили, что наша фирма не упомянута?
– Заметили, – ответил Фуллер, – и очень признательны за это скромное одолжение. Тем не менее, Марк… – Он неодобрительно покачал головой.
– Эта девушка долго еще пробудет в вашем доме? – задал вопрос Брайтмен.
– Не могу сказать. – Марк с вызовом посмотрел на Брайтмена.
– Проследите, пожалуйста, чтобы держалась скромнее, вы нас поняли?
Марк не хотел раздражаться. По-своему они правы. И все равно он был вне себя от возмущения.
– Это все, что мы имеем вам сообщить, – подвел итог Брайтмен. – Вы у нас не так давно, но значитесь, бесспорно, в активе фирмы, поэтому мы оставляем это происшествие без последствий. Очень надеемся, что подобное не повторится.
Марк постарался подавить в себе гнев и повернулся, чтобы уйти.
– Да, еще одно. Вы, конечно, знаете, что Милтон Барнз заключил с нами договор и мы подготавливаем сейчас необходимые бумаги?
– Вы хотите сказать, подготавливает Стю?
– Ну да, и было бы желательно, чтобы вы тоже приняли в этом участие. Важно не упустить каких-нибудь существенных деталей, вот в чем дело.
Брайтмен не стал дожидаться ответа.
– Поэтому ждем вас в час дня в конференц-зале.
Возвращаясь в свой кабинет, Марк не переставал чертыхаться. Принять участие! Не упустить детали! Кого они хотят обмануть? Всем же известно, что Замброски перехватил Барнза у Марка, а теперь ждет, когда ему бросят спасательный круг.
Чтобы укротить негодование, Марк просмотрел почту и еще кучу бюрократической макулатуры и принял двух посетителей, которым было назначено на утро. Но к одиннадцати часам его возмущение не только не ослабело, но стало еще сильнее.
– Эй, Марк, отличная фотография!
Стю сунул голову в кабинет Марка и с гнусной улыбкой помахал газетой. Терпение Марка лопнуло.
– Скажете нашей не святой троице, что я нездоров и отправился домой лечиться, – бросил он на ходу секретарше.
Ким разбудил неумолкавший дверной звонок. Она тряхнула головой, пытаясь прогнать сон. Часы показывали половину одиннадцатого. Она накинула халат, пригладила волосы и поспешила вниз. В окно был виден серебристый «мерседес» Сюзанны. У Ким все оборвалось внутри.
– Я как будто не вовремя? – процедила Сюзанна, входя в прихожую.
– Чем могу быть полезна? – спросила Ким. Она поспешила затянуть пояс, поскольку халат ее распахнулся и взорам Сюзанны предстал Бельчонок Багз, украшавший ее пижаму. Сюзанна почему-то не казалась ей большой поклонницей Бельчонка Багза.
Дергая поочередно за каждый палец, Сюзанна стягивала черные кожаные перчатки.
– Вы, конечно, не заглянули еще в сегодняшнюю газету?
От яркого утреннего света Ким сощурилась. Она и в зеркало-то еще не заглянула.
– А что случилось? Что там в сегодняшней… – Можно было не продолжать. И не ждать ответа. – Нет! Это невозможно!
Сюзанна извлекла из недр накидки газету. Словно фокусник, подумала Ким.
– Выглядите вы хоть куда, – протянула Сюзанна, тыча газету в грудь Ким.
Ким взглянула на фотографию и готова была умереть от стыда. Она никогда не думала, что ложбинка у нее между грудей такая глубокая. А Марк… Марк обнимает ее за плечи. Тогда она даже не обратила на это внимания.
Ким провела трясущейся рукой по лицу.
– Хорошо, что хоть имена не переврали.
Сюзанна покачала головой с таким видом, словно имела дело со слабоумной.
– Вы отдаете себе отчет в том, как это может повредить Марку?
– По правде сказать, нет. Молодой человек пришел за своей… за родственницей. Что в этом такого?
– Родственницей, которую полиция забрала во время облавы и которая не слишком обременена одеждой. Дальше догадывайтесь сами.
Сказано это было с убийственным сарказмом.
– Догадываюсь, что это не на пользу тем, кто возглавляет фирму.
– Дело даже не в них. – Сюзанна обреченно вздохнула. – Гораздо важнее наши клиенты. И наши конкуренты. Да все, кто здесь живет. Я уж не говорю о том, как вы навредили его политической карьере.
Ким почувствовала, что бледнеет.
– Политической карьере?
Сюзанна рванула на себя дверь.
– Милочка, будьте так добры, оставьте Марка в покое. Мне вообще непонятно, что вы здесь делаете, и не стану скрывать, очень хочется выяснить, кто вы, черт побери, такая.
Сюзанна выскочила на улицу, стук ее каблуков отдавался в стенах дома.
Ким подняла с пола газету и потащилась к кушетке. Ноги у нее подкашивались. Боже милостивый, чем она опять навредила Марку? Едва она начала читать, как раздался телефонный звонок. Ким сняла трубку.
– Ким Уэйд? – спросил мужской голос.
Ким помедлила в нерешительности, потом произнесла осторожно:
– Да.
– Это Джо Хансен из…
Ким бросила трубку, так и не узнав, из какой газеты ей звонили. Вся дрожа, она вернулась на кушетку, но не успела дочитать и до середины, как телефон зазвонил снова. На этот раз звонил администратор по кадрам из того универмага, где она подрабатывала. Он уже прочел заметку, и весь этот инцидент, к радости Ким, только развеселил его.
– Вы даже представить не можете, как я ценю вашу доброжелательность, – сказала Ким прерывающимся голосом. – Я боялась услышать, что вы меня увольняете.
– Почему? Потому что у вас была другая работа? Не глупите, Ким. Я звоню, чтобы утешить вас, вы ведь провели, наверное, кошмарную ночь, и мне хотелось бы развлечь вас немного. Может, поужинаем вместе? Найдем тихое местечко, где никто не будет показывать на вас пальцем…
Ким изменилась в лице.
– Я… – голос у нее сорвался, однако гнев придал ей сил. – Прошу прощения, но я не пойду ужинать с вами. И на работу тоже не выйду, ни сегодня, ни завтра, никогда. И вообще, катитесь вы со своей дерьмовой работой…
Ким в очередной раз швырнула трубку, потом свернулась в кресле Марка и обхватила голову руками.
– Рад, что все это относится не ко мне.
Ким тут же подняла голову. В дверях стоял Марк, пиджак был переброшен у него через плечо. Его улыбка могла растопить лед и заставить замереть сердце. Мир на мгновение остановился.
– Марк, садитесь. Сегодняшняя ночь имеет ужасные последствия.
– Значит, вы уже знаете?
– Да я слышу об этом все утро. Вы тоже знаете?
Марк выразительно закатил глаза.
– Я так перед вами виновата.
Марк присел на угол стола и прижал палец к губам Ким.
– У нас найдется что-нибудь поесть?
– Но, Марк…
– Не хочу больше об этом говорить.
Ким только сейчас заметила, что сидит в халате и в своих больших пушистых шлепанцах.
– Как насчет бекона с салатом и помидорами?
– Божественно.
Марк поднялся, сжал на секунду ее руку и отправился в кухню. От его прикосновения все тело Ким затрепетало.
– Слушайте, а почему вы не на работе?
– Уик-энд начался у меня немножко раньше.
Марк кинул пиджак на стул и подмигнул Ким. Подходя к холодильнику, Ким снова услышала телефон. Они с Марком посмотрели друг на друга.
– Пусть поработает автоответчик, – сказал Марк.
– Не возражаю.
Ким принялась укладывать кусочки бекона в микроволновую печь, Марк взялся резать помидоры.
Звонила секретарша Марка, желавшая уточнить, действительно ли его не будет на работе в час дня. Марк и бровью не повел.
Пока они ели, телефон звонил еще несколько раз, но, услышав автоответчик, звонившие вешали трубку.
Покончив с едой, Марк взглянул на сидевшую напротив него Ким и голосом, не допускающим возражений, произнес:
– А теперь, Ким, приглашаю вас в царство лыж!
Глаза у Ким округлились.
– Каких лыж? Где? Когда?
Она хотела спросить еще «почему», но ей показалось, что ответ она знает.
– В Брекенридже. Сложим вещи и отправимся прямо сегодня.
– Вы шутите?
Вместо ответа Марк собрал со стола посуду и загрузил ее в моечную машину, давая понять, что приготовления к отъезду уже начались.
Ким с ошарашенным видом наблюдала за ним.
– Есть одно маленькое препятствие, Марк. Нет, два. Даже три.
Марк, вытиравший в это время разделочную доску, вопросительно приподнял бровь.
– Я в жизни не стояла на лыжах.
– Ничего, позанимаетесь с инструктором. Какая следующая проблема?
– У меня нет лыж, ботинок, костюма и что там еще нужно.
– Ммм… – Марк посмотрел на часы. – Значит, отправимся на три часа позже. И третья проблема?
Трудностей для этого человека не существовало.
– Мне не хотелось бы тратить деньги на такую несерьезную вещь, как лыжная прогулка.
Марк подошел к Ким и поднял ее со стула.
– Вы здесь моя гостья. Стало быть, платить за все буду я. А теперь хватит сидеть. До Брекенриджа три часа езды, а дел еще очень много.
– Марк, я не могу. Вы и без того столько уже для меня сделали.
Ким видела, что отношения их становятся все более близкими, и это совсем ее не вдохновляло.
– Я, моя дорогая, думаю не только о вас, но и о себе. Все это происшествие выеденного яйца не стоит, и раньше я не упустил бы случая сказать каждому, кто сует в это нос, что он болван. Но теперь меня это абсолютно не трогает. Поэтому давайте уедем отсюда и немного порадуемся жизни. Будем носиться по склонам и воображать, что мы одни на белом свете. А в воскресенье вечером, когда мы вернемся, все и думать об этом забудут. Ну же, – настаивал Марк, – вам давно пора познакомиться с настоящим Колорадо.
Ким тяжело вздохнула, представив, что с понедельника придется опять заниматься поисками работы.
– С чего начнем?
Марк рассмеялся, прижав ее на мгновение к себе.
– Надевайте удобную обувь, котенок. Пройдемся по магазинам.
– Давайте начнем со снаряжения, – предложил Марк, увлекая Ким в дальний конец дорогого спортивного магазина, где выдавали напрокат лыжи. Попутно он прихватил с полки пару носков.
– Держите. Пригодятся, когда будете мерить ботинки.
Экипировать Ким было настоящим испытанием, которое, казалось, не кончится никогда. Однако Марк был спокоен и терпелив. Более того, проверяя крепления, он, как могла заметить Ким, получал от этого удовольствие.
Оставив лыжи с ботинками возле кассы, они направились в отдел одежды, где пестрели всеми цветами радуги лыжные костюмы. Марк быстро перебрал их и приложил один к Ким, оглядев ее с ног до головы, так что она даже покраснела.
– По-моему, цвет вам идет. – Костюм был бледно-желтый с синей полосой сбоку. – Шестой размер, думаю, будет как раз.
Ким поразилась: со сколькими же женщинами Марк ходил по магазинам?
– Лучше я примерю, так надежнее.
– Только примерьте еще свитер. И теплое белье. И вот этот джемпер.
Когда Ким вышла из примерочной, Марк рылся в груде разноцветных вязаных шапочек. Оставив их, он подошел к ней. Его движения… Его дыхание… Марк осмотрел ее, что было сущей пыткой, у Ким даже в горле пересохло. Сердце неистово колотилось.
