Текст книги "Временное пристанище"

Автор книги: Шеннон Уэверли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава одиннадцатая

Ким сидела на скамейке в песочнице и читала программу по своей специальности, которую взяла в университете. Она увидела, как открылась калитка.

– Сюзанна! – Ким быстро сунула брошюру под себя. – Вы к Крисси? Она сейчас в парикмахерской, но…

– Нет, я к вам.

– Ко мне? – удивилась Ким.

Сюзанна подошла к песочнице, по пути изящно отбросив носком туфли лежавшую на земле игрушку.

– Садитесь, пожалуйста, – Ким указала на стоявший рядом шезлонг.

Сюзанна грациозно опустилась в шезлонг, бросив насмешливый взгляд на босые ноги Ким, топтавшейся в песке.

– Марк не звонил вам на этой неделе?

Разговор о Марке пугал Ким. Прошла почти неделя с того дня, когда отмечались их дни рождения, и за это время ее жизнь, похоже, совсем разладилась. Она продолжала все так же умело и с тою же нежной заботливостью ухаживать за детьми, но работа эта не приносила ей радости, и весь смысл ее свелся к одному – к финансовой стороне. Чтобы справиться со своей хандрой, Ким решила послушаться Марка и записалась на летние курсы в университет. Но и это ее не взбодрило. Без Марка мир лишился красок, стал однообразным и тоскливым. Ким не представляла, сколько она еще продержится, испытывая такую пустоту и имея единственное желание – чтобы Марк был рядом.

– Марк? Мне? – Ким наклонилась к Джейсону, которому никак не удавалось перевернуть пластмассовую формочку. – Нет, не звонил.

– Проклятье!

Ким резко выпрямилась.

– А что случилось?

– Значит, о решении директоров фирмы вам ничего не известно?

Ким почувствовала, что сердце стало давать перебои.

– Так решение принято?

– О да. Решение принято.

– Но вы как будто не рады? Что-нибудь не то?

– Не вам об этом говорить. Марка обошли.

– Что?!

Ким решила, что она ослышалась.

– Марк не получил этого места. Предпочтение отдали Стю Замброски.

– Замброски?!

Ким вышла из песочницы.

– Как же они могли так поступить с Марком? Он же самый сильный, самый способный из сотрудников, это все говорят, и такого трудолюбивого они вряд ли найдут.

– В этом я с вами согласна.

Лицо Сюзанны пошло пятнами от возмущения. Но Ким быстро сообразила, что злится она не на тех, кто принимал решение. Злится Сюзанна на нее.

– Теперь, надеюсь, вы удовлетворены? – в голосе Сюзанны звучал металл.

– Вы считаете, я радуюсь тому, что Марк не стал содиректором фирмы?

– Но вы ведь сделали все, чтобы навредить ему.

С тех пор как вы появились, вся его жизнь пошла кувырком.

– Вы имеете в виду ссору с Милтоном Барнзом на той вечеринке?

Сюзанна смотрела на нее прокурорским взглядом.

– Милтон вел себя недостойно по отношению ко мне. И если Марку не удалось тогда заполучить его для фирмы, это еще не говорит о его непригодности. Для него важнее было остаться порядочным человеком и прийти мне на помощь.

Ким прекрасно понимала, что, если бы не она, у Марка не было бы повода конфликтовать с Барнзом. С Сюзанной нельзя не согласиться. В том, что Марка постигла в тот вечер неудача, виновата только она.

– Милтон Барнз – это еще цветочки. Вспомните лучше, как вас забрали в полицию и какие это имело последствия для Марка.

Ким даже в жар бросило.

– То, что меня задержали, никак не могло повлиять на решение директоров фирмы. К деловым качествам Марка это никакого отношения не имеет, а вот о человеческих говорит достаточно. Я была напугана, не знала, что мне делать, поэтому он туда и пришел. А что это может бросить тень на него, Марк просто не думал.

Глаза Сюзанны метали молнии.

– В том-то и беда. Когда дело касается вас, Марк забывает о себе. Как же вам это удается? – Сюзанна ехидно рассмеялась. – И как вы объясните, что умный, здравомыслящий человек вдруг в середине дня сбегает с работы, а? Может, вы нашептываете ему ночью, чтобы он действовал во вред себе? Или же… вы просто неотразимы в постели?

Ким разинула рот от изумления.

– Вы не предполагали, что мы об этом узнаем?

– О чем узнаете? – хрипло спросила Ким.

– О том, что вы провели тогда уик-энд с Марком.

– Мы ездили кататься на лыжах.

Сюзанна презрительно усмехнулась.

– Так вы считаете, что Марк ушел в ту пятницу раньше только потому, что мы с ним договорились провести веселенький выходной и ему не терпелось поскорее приступить к делу?

– Боже мой, неужели и другие так думают?

Сюзанна промолчала.

– Но вы ошибаетесь. Мы ни о чем не договаривались, и ничего вообще между нами не произошло.

Ким проглотила слюну, зная, что говорит не всю правду.

– А если бы даже произошло, то ведь сейчас другие времена. Кого волнует, чем занят человек, если он не на работе?

Пылая от возмущения, Сюзанна выбралась из шезлонга.

– Моего отца, вот кого, особенно если он подозревает, что человек этот водит за нос его дочь. Ваш уик-энд на лыжах как раз и заставил отца усомниться в деловой надежности Марка. В довершение всех его неблагоразумных поступков.

Вифания начала хныкать. Ким вытащила ее из песочницы, не обращая внимания на то, что она вся в песке, и взяла на руки. Страшная правда начала наконец доходить до нее. Марк не продвинулся по службе, место, ради которого он трудился всю свою сознательную жизнь, занял другой. И все это по ее вине.

– А как он сейчас? – голос Ким дрожал от волнения.

– Не могу сказать, но боюсь, что ужасно. Марк ушел.

– Что?!

– Ушел. Разобрал бумаги и расстался с фирмой. Что ему оставалось делать после такого унижения?

Каждое слово Сюзанны звучало как обвинение.

– Но… с ним поступили несправедливо! Марк достоин того, чтобы стать содиректором фирмы.

– Не говорите мне о справедливости. Вы представляете себе, как это отразится на нашем будущем? Ведь мы с Марком рано или поздно должны были взять на себя руководство фирмой.

Глаза у Ким округлились.

– Как муж и жена?

– Скорее всего.

– И Марк знал об этом?

– Да он даст мне сто очков вперед. Марк очень честолюбив. По крайней мере был таким. Но с тех пор, как вы причалили к его дому, его словно подменили. Я видела, как он теряет интерес к делам фирмы, к коллегам, к карьере, да ко всему, чем раньше жил.

Ким чувствовала, что задыхается. Господи, неужели она оказалась той злой силой, которая порушила жизнь Марка?

– Мне неизвестно, что Марк собирается теперь делать, – продолжала Сюзанна, отчеканивая каждое слово. – Возможно, он и сам этого не знает. Я просто проходила мимо его дома, и женщина, которая там убирает, сказала мне, что он уехал. Куда, я тоже не знаю. Потому и пришла сюда. Решила, что вы знаете.

Ким беспомощно пожала плечами.

– Вероятно, он уединился где-то, чтобы все спокойно обдумать.

Ким отвернулась, не желая, чтобы Сюзанна видела ее слезы.

– Я… я уверена, что все у него будет хорошо.

– Надеюсь… Когда Марк появится, я сделаю все, чтобы вернуть его в фирму и чтобы жизнь его наладилась. А вас, Ким, попрошу оставить Марка в покое. Сделайте это ради него. Я еще когда вас об этом просила, но вы меня не послушали. Что из этого вышло, вам известно. Поэтому я прошу вас снова. Не вмешивайтесь в его жизнь. Договорились?

Да разве я вмешиваюсь, думала Ким, глядя сквозь слезы в пасмурное небо. Я ушла из его дома. Все эти четыре долгих недели не заглядываю к нему, не звоню.

Но оказалось, что этого мало. Сердце у нее оборвалось.

– Я сделаю все, чтобы не мешать Марку.

– Вот и славно. Рада, что мы понимаем друг друга.

Минуту спустя Ким услышала, как стукнула калитка.

Приняв решение, Ким поняла, что может сдвинуть горы. Через три дня она была уже в Нью-Йорке. Колорадо-Спрингс остался в прошлом.

Хотя расстаться с ним оказалось труднее, чем она предполагала. Она полюбила эти места. Но быть помехой Марку ей не хотелось. Чувств к ней он никаких не испытывает, но считает себя ответственным за нее как родственник. Иначе с чего бы он так обеспокоился, когда она рассказала ему в тот праздничный вечер о своих затруднениях? И если бы она взялась осуществлять планы насчет колледжа, он, вне всякого сомнения, счел бы себя обязанным помочь ей. Однако лишние хлопоты Марку ни к чему, да и время ему дорого. И сама она ему не нужна. Поэтому лучшее, что она могла сделать, – это уехать и дать Марку жить своей жизнью.

Митчеллы отнеслись к ней с пониманием, хотя известила она их практически перед самым отъездом. Они даже вручили ей восторженное рекомендательное письмо на случай, если она захочет устроиться на подобную работу в Нью-Йорке. Правда, расставание с ними стало из-за этого еще более тяжелым. За то время, что она у них пробыла, они успели сдружиться.

Ким позвонила Шарлотте и договорилась, что поживет у нее, пока не найдет собственного пристанища. Потом заказала билет, собрала вещи и вскоре уже летела в самолете, лишив себя возможности передумать. Действовать нужно было быстро. Ей очень хотелось уехать до того, как появится Марк. Если бы они случайно увиделись, от ее решимости ничего бы не осталось.

Сейчас Ким сидела, изредка позевывая, за завтраком у Шарлотты, как это много раз бывало раньше. Только с прежней Ким она уже не имела ничего общего. Шарлотта, встретившая ее накануне вечером в аэропорту, заметила перемену.

– Ба-а-а! Да тебя не узнать! – воскликнула она, восторгаясь прической Ким.

Ким знала, что изменилась она не только внешне. Странно, но, смирившись с тем, что она обречена на одиночество, Ким почувствовала некоторое облегчение. К тому же она в последнее время стала уверенней в себе, понимая, что благодарить за это должна Марка. Марк так в нее верил, что это и ей придало уверенности.

– Могу я оставить тебя одну? – спросила Шарлотта, собираясь на работу. Ее родители уже ушли.

– Иди и не волнуйся. У меня куча дел сегодня.

– А ты не хочешь прогуляться со мной в наш салон? Тебя охотно возьмут обратно.

Ким улыбнулась ей.

– Благодарю, но не сегодня. Есть дела поважнее.

– Тогда ладно. Я вернусь в пять. И знаешь, хорошо, что ты снова дома.

– Если бы дома… Шарлотта помедлила на пороге.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но подожди. Со временем все образуется.

Ким надеялась, что так оно и будет. Старые друзья, привычное окружение – что еще нужно, чтобы залечить душевные раны?

Весь день Ким провела на ногах. К тому времени, когда она вышла в сумерках из автобуса, она уже записалась на двое летних курсов в Сити-колледж и в восьми местах оставила заявления о приеме на работу. Она успела забыть, как изматывает влажный климат Восточного побережья, успела отвыкнуть от грязи, шума, толчеи Нью-Йорка. Трясясь в автобусе, выпускавшем время от времени густое облако выхлопных газов, Ким терла рукой глаза. Кожа ее, казалось, задубела.

Шагая по тротуару, Ким с грустной улыбкой подумала, что может быть довольна собой сегодня – ей столько всего удалось сделать. Она же не перестает спрашивать себя, откуда в ней это ощущение опустошенности.

Шарлотта, вероятно, права, и нужно просто подождать. Не исключено, что это всего-навсего последствия перелета.

Ким пошла к дому Шарлотты дальней дорогой, которая вела мимо дома, где она выросла. Она не могла бы объяснить, почему ей захотелось побывать сейчас здесь, но это было так. Может, это желание вернуться к своим корням, думала Ким, завидя серое строение с облупившейся штукатуркой. Не надеется ли она найти в нем какую-то опору для себя? Лишнее подтверждение, что она дома?

Ким остановилась на другой стороне улицы и устремила взгляд на здание, которое могло бы стать ее домом. На окнах висели незнакомые занавески. На дорожке валялся перевернутый набок трехколесный велосипед. Ким очень хотелось сейчас всплеска эмоций – бурного негодования или слезливой грусти, чего-нибудь такого, что заполнило бы пустоту в ее душе. Но ничего такого не было.

Две девочки-подростка прошли мимо, оглядев ее с любопытством и неодобрением. Ким улыбнулась им на всякий случай, но по их взглядам поняла, что ей лучше двигаться отсюда, и в другую сторону.

Она была совсем неподходяще одета для прогулки по столь памятным ей местам. В своем деловом костюме она, вероятно, походит на заблудившуюся туристку. Ким поспешила уйти, хотя девочки были уже за целый квартал от нее. Но она все равно не чувствовала себя спокойно. Дойдя до угла, она оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на дом. Он стал для нее чужим, и, осознав это, она с облегчением отвернулась.

По улице, где жила Шарлотта, Ким брела, уже с трудом передвигая ноги. А подойдя к ее дому, застыла на месте. Кто-то невероятно знакомый сидел на ступеньках у подъезда. Ким ухватилась рукой за цепь, служившую оградой, и постояла так, чтобы прийти немного в себя. Нет, это не он. Такого просто быть не может.

Человек сидел, опустив голову на руки, с таким видом, словно вся тяжесть мира легла на него. Но когда Ким, неуверенно ступая, стала приближаться к нему, он поднял голову, выпрямился – и Ким больше не сомневалась, что на этом свете возможно все.

Глава двенадцатая

– Марк? – дрожащим голосом спросила Ким, не веря своим глазам.

Он медленно встал. Буря чувств, поднявшаяся в Ким, лишила ее самообладания. Слезы хлынули из глаз, горло стеснили рыдания, в следующую секунду перешедшие в нервный смех.

Марк с улыбкой шагнул ей навстречу. Ким глубоко вдохнула и постаралась взять себя в руки.

Марк остановился в шаге от нее и сунул большие пальцы в задние карманы брюк.

– Теперь вижу, что я в Бруклине, – проговорил он.

Его неожиданное появление не укладывалось в сознании, зато сердце Ким переполнилось радостью.

– Простите за нескромный вопрос, но что вы здесь делаете, Джонсон?

– Вы ведь не поверите, если я скажу, что был тут неподалеку. Но это так. Почти.

Ким не могла наглядеться на Марка. Все хорошее воплощалось сейчас в нем. Ей очень хотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что это не сон.

– А что вы здесь делаете? – в свою очередь спросил Марк.

– Я живу здесь. Разве вы не помните?

– Последний раз, когда я вас видел, вы жили в другом месте.

– Понимаете, – поторопилась объяснить Ким, – я решила вернуться.

– Хм. Пол сказал мне. Я звонил им сегодня, хотел поговорить с вами. Вы не представляете, что со мной было, когда я узнал, что вы в Нью-Йорке… что мы оба сейчас в Нью-Йорке. Почему же вы все-таки решили вернуться?

Ким слегка пожала плечами.

– Здесь я дома.

Ким не могла определить, какое чувство мелькнуло в глазах Марка, видела только, что глаза его потемнели.

– Но уехать так… даже не попрощавшись?

– Я собиралась позвонить вам. Слушайте, может, мы отложим этот разговор? Я падаю от усталости и…

– Ни в коем случае. Нам много о чем нужно поговорить, только мне не хотелось бы, чтобы нам мешали.

Марк взглянул на часы.

– Пойдемте, Ким.

Сердце у нее заколотилось.

– Куда?

– Выпьем чего-нибудь, поедим. Я остановился в гостинице на Манхэттане. Можно пойти туда.

Марк заметил, что Ким колеблется.

– Прошу вас, Ким. Это действительно важно.

Ким не понравилось, как это прозвучало.

– Давайте я вызову такси.

– Не нужно. Я взял напрокат машину.

Ким только сейчас заметила стоявший у тротуара седан. Она покорно вздохнула.

– Хорошо. Поехали.

Пока они ехали по Бруклину, им удавалось непринужденно говорить о том, куда какая улица ведет, какое сильное движение, но по мере приближения к центру напряженность между ними возрастала. Ким не представляла, о чем хочет говорить с ней Марк, разве что станет пилить ее за то, что она испортила ему жизнь. Несмотря на все ее усилия, ей не удавалось справиться с дыханием.

Наконец они добрались до отеля «Парк-авеню», и Марк попросил служителя отвезти машину на стоянку. Они вошли в здание и прошли через со вкусом убранный вестибюль к лифтам.

– Постойте!

Мысль о том, что она останется сейчас с Марком в его номере, привела Ким в ужас.

– Вы сказали что-то насчет выпивки и еды…

– Кимберли, мне нужно поговорить с вами.

Двери лифта раскрылись, и Марк слегка подтолкнул Ким. Кровь прихлынула к ее щекам. Марк хочет просто поговорить с ней. Слишком самонадеянно с ее стороны предполагать что-нибудь другое. И слишком стыдно признаться, какие мысли у нее самой.

Марк остановился в роскошном просторном номере, с нарочито не отделанными поверхностями и преобладанием черного цвета. Два высоких окна выходили на Центральный парк.

– Что будете пить? – спросил он, открывая бар.

– Клаб-соду.

Голова должна быть ясной.

Марк прошел через комнату со светлым ковровым покрытием и протянул Ким бокал, затем нарочито медленно поставил на стол свой с шотландским виски и сел.

– Не знаю даже, с чего начать.

Марк наморщил лоб. Ким попыталась помочь ему, продолжая расхаживать по комнате.

– Если собираетесь сообщить мне про Стю Замброски и про то, что он стал содиректором фирмы, то не надо. Я уже знаю. Что вы ушли из фирмы, мне тоже известно.

Ну вот она и сказала. Словно прыгнула в прорубь. Теперь пусть начинает свою обвинительную речь.

Но Марк даже опешил.

– Фирма? Признаться, о фирме я меньше всего сейчас думаю. Но раз уж вы начали… Да сядьте же. Я только сильнее волнуюсь от вашего хождения.

Ким в полном изумлении села, поставив бокал на стол.

– Меньше всего?.. Значит, вы на меня не сердитесь?

– С чего мне сердиться, черт побери?

– Потому что я навлекла на вас неприятности, все у вас пошло кувырком из-за меня, пришлось тратить на меня время и, – Ким понурила голову, – по моей вине вас не повысили.

– А-а-а! Значит, это вы во всем виноваты!

Марк улыбнулся. Он в самом деле улыбнулся!

– Марк, как вы можете оставаться спокойным? Ведь дело касается вашей работы. И вашей карьеры!

– Нет, котенок. Все это были никчемные иллюзии, вы, по-моему, знакомы с подобными вещами.

Марк ласково посмотрел на нее, отчего сердце ее замерло.

– Когда я был совсем молодым, финансовое благополучие казалось мне самым главным в жизни, и оправдывает меня только то, что я вырос в унизительной бедности, – Марк помедлил немного, – как и Мириам. Поэтому я и подался в юриспруденцию, а когда получил право заниматься практикой, стал подыскивать самую богатую и самую престижную фирму. Естественно, я убеждал себя, что руководствуюсь благородными побуждениями – защищать справедливость, общественный порядок и все такое прочее, – но цели у меня в действительности были не самые бескорыстные. Я считал, что партнерство в одной из таких фирм обеспечит мне финансовую независимость и достойное положение в обществе.

Марк оперся локтями о стол и наклонился к Ким.

– Но очень скоро я почувствовал неудовлетворенность.

– Почувствовали неудовлетворенность? Вы?!

– Именно так. Я видел, что многое умею в своем деле и являюсь ценным приобретением для фирмы. Это им повезло, а не мне, что я работал у них. Кроме того, я стал понимать, что не люблю работать под диктовку. Я предпочитаю сам решать, в каком темпе мне двигаться, сам ставить себе цели и достигать их, сам все контролировать. К сожалению, при этом я был обязан думать об интересах фирмы и о своем собственном финансовом состоянии и общественном положении. Так что про самостоятельность пришлось забыть.

– Я бы этого не сказала, – с улыбкой заметила Ким.

– Не знаю. Зато скажу точно, что с недавнего времени совесть моя противится некоторым поступкам, которых от меня ждут.

– Например, обхаживать Милтона Барнза?

– Ммм… да. Такая жизнь не для меня, Ким.

Ким никогда не сомневалась в Марке и сейчас с радостью убедилась, что была права.

– И потому вы решили расстаться с фирмой?

Марк равнодушно кивнул.

– Я вас еще больше удивлю. Ушел я не из-за того, что они предпочли мне Стю Замброски. Заявление я подал до этого.

Выходит, Сюзанна нарочно сказала ей неправду. Но зачем?

– Вы считаете, что, если бы вы остались, содиректором сделали бы вас?

– Я это точно знаю. Они сами мне сказали, надеясь удержать этим. Думаете, им нужен конкурент?

– Вы собираетесь им стать?

– Собираюсь открыть свою фирму, если вы это имеете в виду.

Ким была уверена, что рот ее растянулся до ушей. Марк тоже улыбнулся, хотя и не так сердечно.

– Похоже, мы с вами решили сделать еще одну попытку? – Марк отвернулся к окну, чтобы не встречаться взглядом с Ким. – Вы как, собираетесь через пару дней появиться вон там с детской коляской или есть другие планы?

Ким не понимала, почему голос Марка стал вдруг сухим и невыразительным.

– По правде сказать, нет. Я думала над тем, что вы мне говорили. Ну помните, насчет колледжа. И решила попытаться.

Марк повернулся к ней.

– Это замечательно, Ким.

– С дипломом, конечно, придется подождать, потому что я должна буду еще и работать полную неделю. Так что уйдет на все лет семь-восемь. Но все-таки у меня будет диплом.

Ким подошла к окну. Невмоготу было сидеть, глядя на Марка, и рассуждать при этом о будущем. Без Марка оно представлялось ей пустым и унылым.

– Вы так и не сказали мне, зачем вы здесь. Я узнала от Сюзанны, что вас нет в Колорадо. Значит, вы поехали сюда? Но насчет этого Сюзанна не в курсе.

– Она не может быть в курсе. Мы с Сюзанной… редко виделись в последнее время.

В сердце Ким вспыхнула надежда.

– Что касается вашего вопроса, то да, я был здесь. И еще во Флориде.

– Во Флориде?!

– Да, – Марк поболтал в своем бокале янтарную жидкость. – Виделся с Мириам.

Ким с трудом добралась до стула.

– К-как она?

– Боюсь, теперь не слишком хорошо.

– А что такое?

Марк смотрел ей прямо в глаза.

– Ким, вам, вероятно, нелегко будет все это слушать, но постарайтесь не перебивать меня. Весь этот месяц мой приятель, тот самый частный сыщик, изучал кое-какие подробности, касающиеся… прошлой вашей жизни.

Ким вытаращилась на Марка.

– И обнаружил, что… – Марк так волновался, что не мог продолжать.

– Не стесняйтесь, Джонсон.

Ким надеялась, что несерьезный тон поможет ей скрыть собственное волнение.

– Ким, ваши родители не были в разводе.

Внутри у Ким все перевернулось.

– Это точно?

– Абсолютно.

– Как же тогда мой отец с Мириам…

– Двоеженство.

Ким взяла со стола бокал Марка и одним залпом осушила его.

Однако настоящие американские горки ждали ее впереди. Марк продолжил свой рассказ и много о чем поведал ей. Она едва успевала впитывать информацию. Получалось, что ее мать все эти годы жила поблизости – Ким переживала этот факт даже больше, чем известие о ее смерти. Но самым потрясающим было то, что Мириам не считается законной женой Клифа, и, значит, она, Ким, – единственная его наследница.

– Поэтому я и прибыл сюда. Хотел взглянуть на текст документов, по которым все наследует Мириам.

– Но… имя ее там стоит, я сама видела.

Марк покачал головой.

– Брак не считается законным, поэтому речь может идти только о совместном проживании, но не о совместном владении.

Ким была в полной растерянности.

– Можете мне верить. После смерти вашего отца, по крайней мере, половина дома отходит вам. Если же мы выясним, что Мириам оказывала давление на него и заставила жениться в обход закона, тогда, котенок, весь дом будет ваш и все остальное тоже.

Ким обхватила руками голову.

– Я бессильна что-либо понять.

Марк сочувственно улыбнулся.

– Да, путаница существует, но я во всем разберусь.

Ей стало немного легче.

– Вы сказали, что виделись с Мириам.

Лицо Марка погрустнело.

– Когда эти сведения подтвердились, я полетел во Флориду и поставил Мириам перед фактом.

Ким снова подошла к окну, успевшему нагреться за день под лучами солнца, и, не оправившись еще от изумления, стала смотреть на неяркую майскую зелень парка. Она долго молчала, обдумывая вопрос, который никак не решалась задать. Марк подошел к ней.

– Вы уверены, Марк, что Мириам сделала это сознательно? Ведь она могла не знать, что отец не разведен.

Марк дотронулся до ее плеча. Ким не удержалась и прильнула к нему – таким теплым и сильным он был.

– Прекрасно все знала, потому и велела вам собирать вещи. Боялась, что, если останетесь в Нью-Йорке, вы сможете до этого докопаться. Она ведь очень забеспокоилась, когда вы отправились к этим независимым юристам.

Ким отшатнулась от Марка.

– Но я ей ничего об этом не говорила.

– Тем не менее она узнала. Вы им звонили, а телефонный аппарат зафиксировал номер.

– Я помню, что идея уехать в Колорадо возникла у нее именно тогда.

– Все правильно. Только задумано это было, чтобы обезопасить себя.

– А я считала, что она сплавила меня в Колорадо, чтобы все деньги достались ей.

– Это тоже. Но помимо жадности, она понимала еще, что нарушила закон.

Ким содрогнулась, представив, как ненавидит ее Мириам.

– Вся ирония в том, что, если бы Мириам была хоть чуточку щедрее и прислала вас ко мне, снабдив, как обещала, деньгами на обучение и на жизнь хотя бы на пару месяцев, она бы спокойно удрала со своей добычей. Пара тысяч баксов для нее мелочь, зато вы были бы устроены, а я не чувствовал бы такой ответственности. А так я оказался причастен к вашей жизни и, как следствие, получше узнал Мириам. Жадность застила ей глаза, Ким, отсюда и печальная развязка.

Печальная развязка. На сердце у Ким кошки скребли.

– Что же с ней теперь будет?

Марк сел на подоконник и притянул Ким к себе, так что она оказалась между его коленями. Ноги ее ослабели. Но жесты Марка были сдержанными, выражение лица – самым нейтральным, и кого он сейчас представлял – дядюшку, друга или влюбленного, – сказать было трудно.

– Зависит от вас, Ким. Фундамент я заложил. Чтобы действовать дальше, нужно только ваше «добро».

Ким казалось, что она поднимается в некие заоблачные выси.

– И все, что получила Мириам, будет возвращено мне?

– Да, и вы сможете наконец осуществить свои желания. Сможете посещать колледж и не думать, откуда взять деньги. Будете только учиться, ходить на вечеринки, а в каникулы куда-нибудь ездить, как это принято у студентов.

Ким рассмеялась, представив, какие возможности открываются перед ней.

– Неужели Мириам не собирается бороться? Уж в это я никак не могу поверить.

– Она не станет. Я взял на себя смелость намекнуть ей, что вы можете представить доказательства, на основании которых ее привлекут к уголовной ответственности.

Ким отняла руку, хотя ей было очень приятно, когда Марк держал ее в своей. Она опустила голову, чувствуя, как ее захлестывают эмоции. Через какое-то время она подняла глаза на Марка, ожидавшего ее ответа.

– Забудьте про это, Марк. Я не хочу этих денег. Обойдусь прекрасно своими.

Марк спрыгнул с подоконника и схватил Ким за руки.

– Вы в своем уме? Эти деньги ваши по закону. Вы их унаследовали.

– Пусть так, только они мне не в радость. Настоящее наследство – не деньги, не что-то материальное… Для меня настоящее наследство – это любовь, нравственные ценности, это память и чувство семьи. Другое меня мало интересует.

Марк запустил руку в волосы.

– Ким, но ради вас мне пришлось немало потрудиться.

– Я знаю. И усилия ваши ценю гораздо больше, чем их результат. Только никак не могу понять, что вами двигало. Почему вы решили действовать в ущерб своей сестре?

Марк не раздумывал с ответом. Он сжал руками лицо Ким и пристально посмотрел ей в глаза.

– Потому что ваши интересы в данном случае важнее для меня. Я не могу примириться с тем, что вас так обидели. Мириам украла у вас семь лет жизни. Нельзя, чтобы это продолжалось дальше.

– Но… Мириам тоже должна иметь передышку. Ей нелегко пришлось.

– Не преувеличивайте. Мириам сбежала, когда дела на ферме пошли совсем плохо, но вместо того, чтобы приобрести специальность или пойти работать, она решила обогащаться за счет мужей. После каждого очередного брака ее материальное положение улучшалось. Сейчас, к примеру, у нее восьмикомнатный дом из розового камня, в придачу кусок набережной, где он стоит, в тон ему розовый автомобиль, и еще шестидесятидвухлетний муж, у которого последняя стадия эмфиземы.

Ким смотрела куда-то сквозь Марка, пытаясь представить себе Мириам в ее новой жизни. Потом улыбнулась, словно жалея Мириам.

– Я все поняла. Ну что ж… Надеюсь, нам удастся наладить наши дела без суда. Найдем компромиссное решение, в крайнем случае будем владеть совместно. И вам не понадобится вмешиваться.

Бороться с родной сестрой было бы невыносимо для Марка, и Ким не хотела причинять ему новую боль.

Марк провел большим пальцем по губам Ким.

– Но я уже вмешался и, что бы там дальше ни произошло, буду с вами.

У Ким защипало в глазах от слез. Она с трудом удерживала рыдания.

– Как я убедился, семью можно найти совсем неожиданно, и мне кажется, малыш, семья теперь – это мы с вами.

Слезы потекли по щекам Ким. Она порывисто вскинула руки и обняла Марка за шею.

– Я так вам благодарна, Марк!

Прижавшись к Марку, Ким почувствовала, что это может кончиться для нее катастрофой. Она поспешно отодвинулась.

– Надеюсь, никаких других новостей у вас нет? – спросила она, стараясь говорить как можно равнодушнее.

Марк, прищурившись, наблюдал за ней.

– Это все.

В тоне Марка прозвучала такая определенность, что Ким вся похолодела.

– Я рад за вас. Сможете наконец вздохнуть свободно, вы давно это заслужили. Пойдете своей дорогой.

Марк отвернулся к окну и стал угрюмо смотреть на улицу.

Ким с удивлением отметила, что Марку, судя по его виду, так же невесело, как и ей. Поражаясь собственной наглости, она вдруг выпалила:

– Мне бы хотелось вернуться с вами, если вы не против. Университет в Колорадо нравится мне гораздо больше.

Марк не шевельнулся. Глядя на его неподвижную спину, Ким усомнилась, дышит ли он вообще.

– Для чего же вы тогда приехали в Нью-Йорк?

– Я считала… вам со мной одно горе. Думала, будет лучше, если вы останетесь с Сюзанной. Теперь я понимаю, что, наверное, ошиблась… и… и если комната и пансион в обмен на ведение хозяйства остаются в силе…

Марк резко повернулся. Ким еще не видела его в таком отчаянии.

– Не надо со мной шутить, Ким.

– Я и не думаю шутить. Конечно, если вы не хотите…

– Не хочу?!

Какой-то сдавленный звук вырвался из его горла, и в следующее мгновение он уже сжимал Ким в объятиях.

– Беда в том, котенок, что я слишком хочу этого. – Марк с такой силой прижал Ким к себе, словно это была важная жизненная потребность, которую он долго не мог удовлетворить. – Но не должен себе позволять.

– Почему? Что вы такое говорите?

Марк осторожно погладил ее спину.

– Вы молоды… Теперь ваша жизнь только начинается. Нечестно с моей стороны связывать вас. Вам вскоре станет скучно, вы начнете раздражаться. А потом и возненавидите меня.

Ким восхитили аргументы Марка. Ей очень хотелось смеяться.

– Не думала, Марк Джонсон, что у вас такое извращенное воображение.

Марк обиженно вскинул голову.

– Почему вы решили, что без вас мне будет лучше?

В его глазах мелькнул проблеск надежды.

– Ваши возможности всегда были ограниченны. Теперь наконец вы сможете путешествовать, знакомиться с новыми людьми, делать все, чего раньше не могли.

Ким снова не удержалась. Она вскинула руки ему на плечи и прижалась еще крепче. Господи, до чего же хорошо, что они опять вместе.

– Уж не считаете ли вы себя стариком рядом со мной? – На этот раз Ким не скрывала улыбки.

– Упаси Бог!

– Тогда… Тогда…