Текст книги "Временное пристанище"
Автор книги: Шеннон Уэверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Марк! – позвала она, заглядывая в комнату.
Марк стоял на стремянке и вывинчивал заржавелые металлические рейки, с помощью которых подтягивалась вверх штора.
– Слушаю вас, – сказал он холодно.
– Не могли бы вы одолжить мне пишущую машинку, если она у вас есть?
– Возьмите там, – он кивнул в сторону столовой.
– Спасибо. А чем это вы занимаетесь?
– Тем, что давно уже пора было сделать. Не подадите мне плоскогубцы?
Ким прошла через комнату, при этом паркетины заскрипели под ее тапочками.
– Держите.
Марк взял плоскогубцы, даже не посмотрев на нее. В профиль он очень напоминал сейчас обиженного ребенка.
– Марк, я совершенно серьезно предлагаю вам свою помощь. Я же понимаю, в каком вы положении – до вечеринки неделя, а дел невпроворот.
– Возьмите. – Марк с каменным лицом протянул ей плоскогубцы.
– Могу я все-таки чем-нибудь помочь?
– Только если представляете, как за неделю превратить это помещение в жилой дом. В дом юриста, которому вы не боитесь доверить свою жизнь или, по крайней мере, свое дело, в которое вложили десять миллионов.
Марк чертыхнулся, потому что у него соскользнула отвертка.
– Юриста очень неглупого, имеющего хороший вкус и умеющего добиваться своего. Последнее, пожалуй, самое важное.
Ким с победоносным видом оглядела комнату.
– Нет проблем. Где моя волшебная палочка?
Марк вывернул наконец крепления и передвинул стремянку к другому окну. Взобравшись на верхнюю ступеньку, он нечаянно задел головой подтянутую кверху довольно ветхую штору, и в ту же секунду все сооружение – сама штора, тяжелый деревянный карниз, к которому она была подтянута, а с ними и вековой слой пыли – рухнуло ему на голову.
Марк выругался, пытаясь удержать руками разматывающийся вал занавесочной ткани.
– Марк, с вами все в порядке?
Ким подбежала к стремянке. Только когда все уже валялось на полу, Марк поморщился от боли и потер рукой голову. Ким не могла сдержать улыбки.
– Смешного ничего нет, – недовольно заметил Марк.
– Вы правы, извините.
Ким постаралась сделать серьезное лицо.
Марк сел на пол и смахнул пыль со свитера. Тут в лежавшем позади него карнизе лопнула и выскочила наружу пружина. Новомодная игрушка испустила дух. Ким видела, что Марк прикидывается, будто не слышит звука лопнувшей пружины, но от его мрачности не осталось уже и следа, а когда он повернулся к ней, Ким заметила, что он прячет улыбку.
– Что конкретно вы хотите сделать здесь к субботе?
– Только привести комнату в приличный вид. Отделать ее так, как я задумал, времени все равно не хватит.
– Весь дом был в таком состоянии, когда вы его купили?
– Угу. Когда бываю свободен, я его потихоньку ремонтирую. Начал с комнат, которые нужны больше всего. Эту, к сожалению, оставил на потом.
Марк сел на подоконник, глядя, как завороженный, на волосы Ким. Не попало ли чего-нибудь в волосы, забеспокоилась она.
– И вы все делаете сами?
– Сам, и, пожалуйста, не давите на меня, хватит с меня и Сюзанны. Конечно, если бы я нанял мастеров, дом давно бы уже был готов, но я люблю работать руками. Это для меня как лекарство…
Ким посмотрела на него серьезно.
– Можете мне не объяснять.
– О… да, конечно.
Ким отошла в сторону, чтобы не видеть его удивленного взгляда.
– Отремонтировать эту комнату как следует вы к субботе не успеете, это мне ясно. Но вы ведь еще и столовую собираетесь привести в порядок?
– Да. И какие у вас предложения?
– На крайний случай отменить вечеринку.
Марк, судя по всему, не был обрадован и продолжал смотреть на Ким.
– Как только вы кончите со шторами, я вымою окна. Потом стены. Держу пари, после этого они будут выглядеть гораздо привлекательнее. Но одна проблема остается.
– Какая же?
Настроение у Марка заметно улучшилось.
– Мебель. Комната ведь пустая.
Марк медленно обошел комнату.
– Что, если я перетащу кухонный стол в столовую, а гостиный гарнитур раскидаем по всем комнатам? Как по-вашему? Или не годится?
Ким прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Марк чем-то смахивал сейчас на обаятельного чертенка Пака из шекспировского «Сна в летнюю ночь».
– Сдаюсь. – Марк поднял вверх руки. – Я сам не в восторге от этой идеи.
Ким провела рукой по обшивке камина – она была из красного дерева.
– Дом действительно прекрасный.
– Поэтому я его и купил.
– Только поэтому?
Глядя в окно-фонарь, выходившее на улицу, Ким представляла себе сверкающую огнями рождественскую елку, ей казалось, что она даже ощущает ее запах.
– Что вы хотите сказать?
Ким пожала плечами.
– У вашего дома какой-то семейный дух. Я подумала, что вы, наверное, не предполагаете… жить здесь один?
– Над этим я пока не задумывался, – последовал мгновенный ответ.
Ким покраснела. Она нечаянно коснулась личной жизни Марка, а это непозволительно. Надо скорее вернуться к делам насущным.
– Насколько я понимаю, эта вечеринка очень для вас важна?
Марк пожал плечами:
– Может быть.
– Кто же у вас будет? Ваш босс?
– Да, только их у меня три. Придут еще их жены, мои сослуживцы, наши партнеры, клиенты…
– Понятно. И ваша дальнейшая карьера зависит от этой вечеринки?
Марк нахмурился.
– Вовсе нет. С чего вы взяли? Обо мне судят по другим моим качествам – все знают, что я человек основательный, аккуратный. Хороший работник.
– Ну конечно.
Однако, видя, как Марк мрачно уставился в пол, крепко обхватив себя руками, Ким почувствовала, что он чего-то недоговаривает. Она воспользовалась тем, что он занят своими мыслями, и позволила себе рассмотреть его, начиная с густых золотистых волос и до длинных мускулистых ног, обтянутых потрепанными джинсами. Ее бросило в жар, и она поспешила отвести глаза. Да что с ней такое, в самом деле? Если она стала обращать внимание на его внешность, то жить с ним рядом будет трудно. Ким откашлялась.
– Вы не хотите взять мебель напрокат?
Марк даже опустил руки от удивления.
– Мне это и в голову не приходило.
– Сюда, конечно, нужна богатая мебель, но покупать ее я бы сейчас не стала. Лучше не делать этого в спешке.
– Тогда действительно стоит взять напрокат.
– Другого выхода просто нет.
Марк решительно кивнул и улыбнулся.
– Тогда все в порядке. Берите пальто, и едем.
– Вместе?
– Естественно. Вы ведь как будто собрались мне помогать?
Ким поспешила напомнить себе, что она здесь человек посторонний, вежливый постоялец, присутствие которого почти незаметно. Настоящая Ким Уэйд скорчилась где-то глубоко внутри этой оболочки. Но, проходя мимо висевшего в прихожей зеркала, она заметила, что глаза ее подозрительно блестят. К тому же она хорошо знала, что, будь она сторонним наблюдателем, щеки бы ее так не раскраснелись.
Глава четвертая
Марк шел рядом с Ким по заставленному мебелью помещению и размышлял о том, что ему делать с собой. Обычно невозмутимый, он стал с появлением Ким испытывать эмоциональные взлеты и падения, как на американских горках. Еще час назад он был зол на нее. Ее идея держаться как посторонние люди показалась ему вначале грандиозной. Для Ким Уэйд действительно не находится места в его жизни.
Однако не успела она запереться в своей комнате, как принятая ими политика невмешательства начала тяготить его. Дальше – больше: когда Ким предложила взять мебель напрокат, он не просто пригласил ее с собой, но настоял на этом. Можно, конечно, считать, что он делает это ради Мириам. Она ведь просила занять Ким чем-нибудь. Непонятно только, почему он сам так радуется.
Но если Марк не мог разобраться в себе самом, то еще меньше понимал он Ким. Чем дольше он находился в ее обществе, тем больший интерес она в нем вызывала. Она пробиралась вместе с ним по загроможденному вещами помещению, не в силах оторвать глаза от стройных рядов мебели, которой они могли на время завладеть.
– Сколько же здесь всего!
Марку было приятно, что Ким наклонилась к нему, словно доверяя секрет.
– Смотрите, даже картины есть! Может быть, взять их тоже?
Робкая и в то же время полная энтузиазма, Ким вела себя как ребенок. Правда, ребенок этот знал, чем отличается стиль хепплуайт от стиля шератон, ни один из которых не устраивал ее из-за своей «официальности».
– Откуда у вас такие познания?
– Что вы, в убранстве дома я полный профан, – рассмеялась Ким, словно даже мысль об этом была абсурдной. – Просто читаю журналы, как многие.
– Мне кажется, вы любите читать?
– Ммм… Ой, Марк, взгляните на этот плетеный гарнитур! Вы ведь и веранду собираетесь обставить?
Щеки ее порозовели, карие глаза блестели, а когда она улыбалась, казалось, что она вся лучится.
Ким намного красивее, чем ему вначале показалось, сделал вывод Марк, наблюдая за ней из-за огромной декоративной урны, покрытой французской эмалью. Потертое черное пальто Ким, конечно, оставляет желать лучшего, но она тут ни при чем. Вещи на Ким дешевые, но дешевая вещь свидетельствует лишь о том, что у ее владельца нет денег на дорогую. Он-то это знает. Знает слишком хорошо.
Ким заметила, что Марк разглядывает ее, и ее улыбка мгновенно исчезла.
– Что такое? – спросила она, изготовившись к обороне.
– Ничего.
– Я, наверное, слишком много на себя беру. Простите… Действительно, дом ваш, вечеринка ваша…
– Все в порядке. Просто сейчас вы были такой, какая вы есть на самом деле и какой вы мне нравитесь.
Едва Марк произнес это, как понял, что все испортил. Он не только нарушил принцип невмешательства, но и дал понять Ким, что она сделала то же самое. Она погрустнела и словно сложила лепестки, как цветок на закате дня. Она оставалась такой все время, пока они оформляли документы на прокат.
Что ж, ладно. Здесь Ким оказалась умнее его. Хотя Мириам и жаждет, чтобы она прижилась в этом городе, он сомневается, что она задержится надолго в Колорадо-Спрингс. Иначе она не соглашалась бы на любую работу, а проконсультировалась сначала у специалиста. И зачем скрывать от него, на что ей нужны деньги? По ее глазам видно, что она не пробудет здесь долго, и лучше ему сохранять дистанцию. А то привяжется к ней, и что тогда?
Они подошли к машине, Марк открыл перед Ким дверцу.
– Неплохо развлеклись, а?
Ким проскользнула в машину, не удостоив его взглядом.
– Да, в доме теперь будет все, даже пальмы в кадках. Надеюсь, вы довольны? – Ким не скрывала, что сердится.
– Спасибо вам за совет.
Ким пожала плечами и словно погрузилась в себя. Марк барабанил пальцами по рулю. Ее молчание всякий раз выводило его из себя. Она напоминала ему в такие минуты тихую заводь, на дне которой бурлят ключи. Хотел бы он знать, отчего она такая ершистая, а глаза между тем беззащитные, как у косули. Она объясняет все тем, что переменила место жительства, и уверяет, что за две тысячи миль от родного дома даже у самого выдержанного человека сдадут нервы. Но Марк чувствовал, что дело не только в этом.
Ким продолжала молчать, но Марк отметил, что она не остается безучастной к тому, что мелькало за стеклами автомобиля. Она чуть заметно поворачивала голову, провожая глазами улицы, по которым они ехали. Однако, заметив, что Марк смотрит на нее, уткнулась взглядом в колени.
Марку стало даже жалко ее. Бедняжка нигде не бывала, должна бы радоваться и простой поездке в автомобиле, но постоянная готовность к ссоре мешает ей.
– Куда вы меня везете? – Ким выпрямилась и застыла в таком положении.
– Просто делаю небольшой крюк.
Марк обогнул деловой квартал города, выехал на широкую длинную улицу и притормозил у тротуара.
– Надеюсь, вы слыхали о горе Пайкс-Пик?
Ким уверенно кивнула.
– Ее название писали на своих повозках колонисты, стремившиеся на Запад, – сказала она.
– Совершенно верно, и было это во времена золотой лихорадки, в 1880-х годах. – Марк показал рукой на серо-голубую гору, вершина которой была покрыта снегом: – Вот она.
Он наблюдал, как округляются глаза Ким, а зрачки становятся похожими на осколки оникса.
– Ее видно здесь отовсюду, но лучше всего смотреть с этой улицы. Она так и называется – авеню Пайкс-Пик.
Ким села поближе к ветровому стеклу, положила руки на щиток приборов и опустила на них подбородок.
– Это была первая горная вершина, которую увидели колонисты, когда пересекли равнину. Высота более четырех тысяч метров, – объяснял Марк, пораженный ее отсутствующим взглядом. – О чем вы думаете, Ким? – осторожно спросил он.
– О чем думаю?.. О том, что тогда, наверное, сложно было путешествовать, и опасностей много… – Ким отодвинулась назад и равнодушно покачала головой. – Да ни о чем я не думаю.
В этом Марк не был уверен. Он присоединился к потоку автомобилей, несшихся по улице.
– Летом там работает подвесная дорога. Надо будет подняться, вы не против?
Может быть, если он покажет ей местные достопримечательности, у Ким появится желание остаться. Мириам одобрила бы эту затею.
– Сможете походить по заброшенным приискам. Один называется Крипл-Крик, люди делали там себе огромные состояния. А вид оттуда просто незабываемый. «Америка, Америка, прекрасная страна» – эту песню ведь там сложили.
Но Ким никак не реагировала на его слова. Марк почувствовал, что его речитатив превращается в нервное бормотание, и предпочел замолчать. Однако домой решил пока не возвращаться. Он вел машину, размышляя, что бы еще показать Ким. Может быть, здание Академии военно-воздушных сил США? Или Центр олимпийской подготовки? Или древние индейские горячие источники в Маниту? А может, лучше ничего не показывать? Очень уж скучающий вид Ким на себя напустила. Но он-то, черт побери, начинает получать удовольствие, показывая ей новые для нее места.
Без всякой задней мысли он провез ее мимо дома, где размещалась фирма «Брайтмен, Коллинз и Фуллер».
– Вот здесь я работаю.
– Святые угодники!
Ким вся извертелась, пока они проезжали мимо внушительного здания в викторианском стиле, в котором размещались теперь многочисленные офисы. Марк с трудом удерживался от смеха.
Напоследок он решил свозить ее в Сад богов – каменный лес, образовавшийся на том месте, где участки настоящего леса были некогда залиты потоками остывшей лавы. Он не мог от этого удержаться, но не потому, что эти каменные образования были так знамениты. Ему хотелось посмотреть, какое лицо будет у Ким. Она его не разочаровала.
Но когда они вернулись, Ким тут же удалилась в свою комнату, прихватив пишущую машинку и бросив ему сдержанное «спасибо за поездку».
Итак, попытку он сделал. Добиться ему ничего не удалось, ну и пускай. Какое это имеет значение?
Марк разогрел себе замороженный обед, сообщил Ким через дверь, что, если она захочет есть, обед в плите, и отбыл к Сюзанне. Даже хорошо, что Ким избегает его. Тратить на нее сегодня время он больше не намерен. Зато намерен провести вечер с Сюзанной, такой покладистой, красивой и к тому же ровней ему. Может быть, после этого ему удастся избавиться от ощущения, что жизнь его перевернулась.
Ким сидела на постели по-турецки. Ручка летала по страницам дневника. «Даже грязь там красная. Я никак не могла в это поверить и все время заставляла Марка останавливать машину, чтобы потрогать эту чертову грязь. Мы ехали через Сад богов. Окаменевшие красные деревья оставляют впечатление, что находишься на другой планете. Думаю, Марк был разочарован, не услышав от меня никаких комментариев. Но это потому, что мне трудно было говорить.
Город широко раскинулся во все стороны. Места для этого сколько угодно. Огромное синее небо. Воздух такой чистый и разреженный, что кружится голова. И конечно, Скалистые горы! Их расплывчатые силуэты маячат невдалеке, напоминая о величайших тайнах мироздания…
Я стараюсь ничего не замечать, потому что боюсь увлечься и захотеть чего-нибудь такого, чего не позволяют мои возможности и финансы. Я приказываю себе отгородиться от всего, не видеть, не чувствовать, не ощущать запахов, не слышать. Но разве это возможно? Мне жаль, что чего-то я так никогда и не испытаю. Не покатаюсь, к примеру, на лыжах, не увижу родео, не поезжу автостопом. Но жалею я не только об этом.
Марк интересен мне не меньше, чем все эти новые места. Возможно, что в некоем идеальном мире, где возраст, образование, социальное положение не играют роли, мы могли бы стать друзьями. Я даже думаю иногда – больше, чем друзьями».
Ким долго смотрела на последнюю фразу, чувствуя, как забилось сердце. Почему она так решила?
«Нужно поскорее найти работу и убраться из этого дома, – торопливо дописала она. – Мой разум, не говоря уж о моей воле, слабеет здесь».
Когда Марк спустился на следующее утро вниз, Ким уже терла стены в большой комнате. Она бросила ему «привет» и попыталась рассмотреть его в ярком солнечном свете, заливавшем комнату. С всклокоченными волосами, в тельняшке, Марк мало походил сейчас на влиятельного юриста, каковым, по всей вероятности, был.
– Плохо спали?
Марк тяжело вздохнул.
Ким принялась с удвоенной энергией скрести стены, стараясь не думать, почему он выглядит таким утомленным.
– По-моему, пахнет кофе, – проговорил он.
– Ага, и сдобными булочками с яблоками – только что из духовки.
Марк принюхался.
– Что ж, попробуем.
Он направился в кухню.
– Печь вас Мириам научила? Когда я был маленьким, она, помню, умела готовить только весьма посредственный вишневый напиток.
– Нет, Мириам не… – Ким замолчала.
Она не могла припомнить, когда Мириам последний раз готовила, но чувствовала, что ее ответ не должен портить воспоминания Марка.
– Что вы сказали?
– Сказала, что она многому меня научила.
Ким закатила глаза.
Через пару минут Марк присоединился к ней. Вид у него был уже более живой. Он поставил кружку с кофе на подоконник и засучил рукава.
– Что вы собираетесь делать? – поинтересовалась Ким.
– Хочу пройтись по верхам.
Он обмакнул губку в мыльную воду.
К вечеру они покончили с большой комнатой. Стены были вымыты, окна блестели, все деревянные поверхности сияли.
Ким с довольным видом сидела на полу, глядя, как раскачиваются тени, отбрасываемые росшим за окном деревом.
– Выглядит отлично, правда?
Она посмотрела на Марка, сидевшего рядом и любовавшегося камином, который он отдраивал битых два часа. Марк только улыбнулся уголком рта.
Но слова и не нужны, подумала Ким. Они оба чувствуют одинаковую усталость, одинаковую радость и удовлетворение от хорошо сделанной работы.
Странно все это. Очень немногим из знакомых ей мужчин дом доставлял такую радость, как Марку. По правде говоря, она таких и вовсе не встречала.
Пока они трудились бок о бок, в голове у нее вертелось множество вопросов, которые помогли бы ей получше узнать Марка. Но она не могла не заметить, что сам он ни о чем ее не спрашивает. Поэтому они ограничились тем, что слушали радио и разговаривали только о том, чем были заняты в данный момент, избегая касаться своей прошлой жизни и планов на будущее, своих мыслей и переживаний. Ким именно этого и хотела и потому была довольна.
Но сейчас, сидя рядом с Марком, она чувствовала, что какая-то связь между ними все-таки существует. Она возникла, и ничего здесь уже не поделаешь.
Ее внимание привлек звук тормозов около их подъезда.
– Похоже, Сюзанна, – сказал Марк. – Интересно, что ей… – Он внезапно замолчал и хлопнул себя по лбу. – Как же я забыл! Мы ведь собирались просмотреть бумаги по делу, которым она сейчас занимается. – Марк глубоко вздохнул. – Прошу меня извинить, Ким.
Звякнул дверной колокольчик. Они не успели даже подняться с пола и сидели в усталых позах, когда в прихожую влетела Сюзанна.
– Только посмотрите на этих оборванцев!
Сюзанна улыбнулась своей очаровательной улыбкой. Однако в комнате повеяло холодком. Ее взгляд перебегал с Марка на Ким, сидевших так близко друг к другу, что плечи их почти соприкасались.
– Чем это вы здесь занимались?
Марк поднялся и повел ее в гостиную, объясняя что-то с виноватым видом.
Оставшись одна, Ким сложила стремянку и отнесла ее в пустовавшую пока нишу, которой собиралась заняться завтра. Как только ниша будет готова, она переселит туда кабинет Марка и примется за столовую.
– Ким!
Ким вздрогнула.
– Да, Марк?
– Не могли бы вы вынуть из морозильника пару пицц и запустить их в микроволновую печь?
Микроволновая пицца? У Ким вытянулось лицо.
– Сейчас сделаю.
Изучив содержимое морозильника, Ким сделала вывод, что Марк живет на замороженной пище. Она неодобрительно покачала головой. На крайний случай это даже удобно. Но чтобы каждый день?
Ким открыла кухонный шкаф и увидела ряды банок с овощными консервами. Она обратила внимание, что банки маленькие – такие рассчитаны на одиноких людей.
Ерунда! Если Марк живет один, это еще не значит, что он одинок. Это говорит только о том, что он сидит на голодной диете, а мисс Брайтмен слишком много работает и занимает слишком высокое положение, чтобы обращать на это внимание.
Ким вернулась к морозильнику и извлекла из него груду рубленых шницелей. Одному Богу известно, сколько они там пролежали, но если пустить их в картофельную запеканку, то вполне сойдет. Марк не обратит внимания, а что подумает Сюзанна, ей, право слово, безразлично.
Неделя проходила в неустанных трудах. С понедельника к Ким подключились еще две женщины. Одну пригласили через агентство, другая убирала в доме постоянно, но приходила обычно раз в неделю. На помощницах настоял Марк, и Ким не стала возражать. В доме еще много чего нужно было сделать, а у нее были и другие заботы.
В частности, писать заявления о приеме на работу и являться на собеседования. Кроме того, Ким много ездила на автомобиле – просто чтобы изучить город. Она нашла библиотеку, записалась и получила две последних книги по проблемам дошкольного воспитания. А также посетила супермаркет, где пополнила запасы продуктов. Потом отвела душу на кухне, которая, как выяснилось, была оснащена всеми приспособлениями, какие только можно себе представить. Ким смолола свежего кофе, приготовила жаренного на вертеле цыпленка, а в один из дней испекла пирог.
При всей своей занятости Ким выбрала время и наведалась в четверг к парикмахерше. Предварительно она позвонила Сюзанне, чтобы выяснить, кому та доверяет свои волосы. Сюзанна охотно отвечала на ее вопросы, пока не узнала, что парикмахерша нужна самой Ким. Тогда Сюзанна дала задний ход и сказала, что случайных посетителей ее парикмахерша не обслуживает.
Ким потом пожалела, что Сюзанна не придумала более убедительную отговорку. Потому что, когда она оплачивала счет, ей хотелось плакать. Но, взглянув на себя в зеркало, Ким убедилась, что сто долларов потрачены не зря. Наконец-то ее подстригли и завили так, как ей давно хотелось. Выслушивая в тот вечер комплименты Марка, Ким решила, что игра стоила свеч.
Неделя оказалась очень плодотворной, и когда в пятницу позвонила Мириам, желавшая знать, как Ким добралась, девушка почувствовала себя очень неловко оттого, что прошло уже столько времени, а она так и не удосужилась позвонить сама. Она заверила Мириам, что обживается на новом месте, и узнала в свою очередь, что с продажей квартиры дело пока не продвинулось.
«Хотя та парочка, которая пыталась сбить цену, старается сейчас всучить мне залог. Но я не могу гарантировать, что мне не подвернется более выгодный покупатель. В любом случае недели через две-три я с этим покончу».
Ким пришлось прервать разговор, поскольку прибыли грузчики из бюро проката.
Когда Марк вернулся домой, все уже было на своих местах. Он поставил дипломат, развязал галстук и неторопливо прошел в комнату, отмечая внимательным взглядом все, что его окружало: занавески, которые Ким отглаживала несколько часов, восточные ковры, на которых она очень настаивала, мерцающую люстру, перенесенную из столовой. Ким с замиранием сердца ждала, что он скажет.
Все это неправильно, думала она, задумчиво покусывая губу. Ей должно быть абсолютно безразлично, как оценит ее работу Марк. И, тем не менее, ее почему-то очень это волновало.
– Грандиозно! – произнес наконец Марк и расплылся в улыбке.
– Вам правда нравится?
– Вы мне не верите? – рассмеялся он. – Ну-ка идите сюда.
Ким подошла, не успев сообразить, что может произойти. В следующую секунду Марк уже кружил ее в объятиях.
– Спасибо вам, котенок, вы так меня выручили.
Котенок? Ким замерла и крепко зажмурилась, чтобы не видеть лица Марка, не ощущать его близости, не чувствовать его запаха.
– Ким, что с вами?
– Ничего страшного… Последнее напоминание о здешней высоте.
Отойдя от Марка, Ким поймала свое отражение в дверном стекле. Мешковатые штаны. Волосы небрежно перехвачены шнурком. Ей стало нехорошо. Если она так терзается после обыкновенного дружеского объятия, грош ей цена. Марку должны нравиться только такие женщины, как Сюзанна, а та, скорее всего, понятия не имеет, что такое рабочие штаны, да еще с дыркой на коленке. И котенком он ее вряд ли называет. Котенок, беспомощное создание. Их обычно любят дети.
– Вы, наверное, совсем вымотались, – сказал Марк. – Не возражаете, если мы поужинаем сегодня не дома?
– Благодарю, но мясо уже давно в духовке. Надеюсь, оно готово.
– Ким, вы меня балуете.
Марк скинул пиджак и перебросил его через перила лестницы.
– А вот к этому вам лучше не привыкать, – сказала Ким нарочито безразлично. – С ближайшего понедельника я становлюсь работающей женщиной и готовить буду редко.
– Вы подыскали работу? Уже?
– Даже две. Звонить мне начали вчера. Думаю, я выбрала не самые худшие предложения.
– Очень надеюсь.
Марк выглядел ошеломленным.
– Вечерами буду работать официанткой, всю неделю. И четыре дня буду еще подрабатывать в универмаге, там какая-то канцелярская работа.
Марк подошел к бару и плеснул себе виски. Несколько минут он задумчиво смотрел на бокал, сдвинув брови.
– Поздравляю! – наконец произнес он, выливая содержимое бокала в горло.
В субботу за завтраком Ким так нервничала, что не удержала в руках сахарницу, и пришлось собирать сахар со стола. Она и предположить не могла, что станет волноваться, хотя вовсе не собиралась на эту вечеринку. Она решила погулять где-нибудь, сходить в кино, найти себе любое занятие, только не появляться в доме.
– Ким, сейчас должны принести цветы, – сказал Марк, помогая ей собирать сахар, – а мне обязательно нужно зайти на работу.
Он вопросительно поднял брови. Ким согласно кивнула, давая понять, что о цветах он может не беспокоиться.
– Вы просто прелесть. И попрошу вас подумать сегодня ради разнообразия немножко о себе.
Марк достал из внутреннего кармана пиджака чековую книжку.
– Наденьте вечером новое платье.
Ким сидела неподвижно. Марк смотрел на нее.
– Я просто не представляю, как еще могу отблагодарить вас за ваши труды.
– Но я думала… Я не предполагала быть здесь вечером.
Марк даже растерялся.
– Но вам необходимо быть. Вы мне понадобитесь.
– Для чего? По-моему, вечеринка подготовлена не хуже, чем высадка союзников в Нормандии.
– Я не смогу находиться одновременно везде. Мне придется заниматься гостями, а вдруг в это время случится что-нибудь на кухне?
Принципы невмешательства, определявшие их совместное пребывание в доме Марка, сильно поколебались за эту неделю. Ким снова задавалась вопросом, как это произошло. Она о своих делах не распространялась. Марк целый день пропадал на работе. Тем не менее в их отношениях уже пробились ростки взаимной заботы.
– Хорошо, я буду здесь вечером. – Ким быстро глотнула кофе. – Только нового платья мне не надо.
– Но я очень вас прошу, – настаивал Марк. Подарок в знак признательности? В этом Ким сомневалась. Скорее, Марк боится, что ее внешний вид будет шокировать его гостей.
Марк раскрыл чековую книжку и заполнил один листок, не проставив только сумму.
– Держите. – Он перегнулся через стол и вложил чек ей в руку. – Купите себе новое красивое платье, только лучше что-нибудь неяркое, сдержанное. Вам, кстати, идет розовый цвет.
– Может, еще косу заплести? – спросила Ким с вызовом и тут же пожалела об этом. Ведь ее присутствие в доме Марка ставит его в сложное положение. – Как вы меня представите? Как свою племянницу?
– А можно?
– Полагаю, что да.
Ким беспокоила не эта маленькая неточность, а то, что начальники Марка – люди, вероятно, уже не молодые и строгие в вопросах морали. Внешние приличия для таких очень важны.
Она, естественно, и не подумает воспользоваться чеком. У нее есть что надеть, хотя платье, конечно, не шибко модное. Но кто станет смотреть на нее, особенно если ей придется держаться ближе к кухне?
Однако в магазин Ким все-таки наведалась – оказалось, что необходимы новые чулки. Ким не отказала себе в удовольствии купить их в рекомендованном Марком дорогом магазине. Уходить оттуда ей очень не хотелось. Сейчас у нее появился стимул, и, бродя по магазину, Ким воображала, что может купить все, что ни пожелает. Дома она часто играла в такие игры, когда оказывалась в большом универмаге, правда, в кошельке у нее ни разу еще не было чека с непроставленной суммой. Сейчас игра могла стать реальностью.
У нее не укладывалось в голове, как Марк мог дать ей чек. Просто дал, и все. Неужели он не понимает, что она может использовать его, как захочет? Купит, например, билет и вернется в Нью-Йорк… Или полетит на Таити – если, конечно, не побоится. А может пойти в банк, снять вообще все деньги с его счета и исчезнуть…
Ким вынула чек из кошелька и исследовала подпись, вглядываясь в каждую линию и завитушку. Она впервые встречается с таким безоговорочным доверием. Вероятно, оно должно быть вознаграждено.
В комнатах было жарко, голоса многочисленных гостей заглушались музыкой, лившейся из четырех динамиков. Разговаривая с Милтоном Барнзом, владельцем городской строительной компании, Марк старался не упускать из виду никого из присутствующих. Вечеринка начиналась удачно.
Общество Милтона Барнза было не особенно приятно Марку. Он его никогда не любил. Еще до того, как Марк стал работать с Брайтменом, Коллинзом и Фуллером, ему пришлось как-то защищать интересы одной супружеской четы, купившей дом в том районе, где вела строительство фирма Барнза. Дом, мягко говоря, не оправдал надежд. Марку удалось добиться денежной компенсации, но далеко не такой, какую пострадавшие заслуживали. Барнз мастерски умел обходить закон. Марк до сих пор свирепел, когда вспоминал этот случай.
Теперь Брайтмен, Коллинз и Фуллер захотели иметь Барнза среди своих клиентов. Но сначала его нужно было заманить, и возложили это на Марка. Сегодня вечером Марку предстояло исполнить свою миссию.
Рассеянно кивая, Марк слушал нескончаемое повествование о том, какую Барнз приобрел новейшую компьютерную систему, и тут, наконец, заметил в толпе знакомую каштановую корону волос. Он не видел Ким с тех пор, как она поднялась переодеться, и стал уже бояться, что она не появится.
Марк обрадовался, увидев Ким. Ему очень ее не хватало. За прошедшую неделю он привык к ее присутствию. Он всегда жил один и только теперь, благодаря Ким, стал понимать, какая пустота была в его жизни. Иметь их с Мириам рядом будет просто замечательно.
