Текст книги "Временное пристанище"
Автор книги: Шеннон Уэверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава вторая
– Как долетели? – спросил он, оглядев ее быстро, но внимательно. Улыбнуться он и не подумал.
Ким захлопала глазами, еще не оправившись от изумления, и почувствовала, что краснеет.
– Что вы сказали?
– Спросил, как вы долетели.
– А! Нормально, если не считать метели при взлете. Пришлось поволноваться.
Ким глаз не могла отвести от человека, стоявшего рядом с ней. Неужели этот Адонис в костюме и галстуке в самом деле ее дядюшка?
– Тогда здешняя погода вас порадует. – Голос у него был громкий, но мягкий и приятный. – Март в Колорадо обычно теплый и сухой. Мы ведь в пограничной области, здесь как раз кончаются равнины. Вы, надеюсь, не рассчитывали, что окажетесь в субтропиках?
– Что?
Ким вздрогнула, сообразив, что опять унеслась куда-то мыслями. Она заметила, что Марк поморщился. Внутри у нее все сжалось. Ясно, что она ему не понравилась. Такие, как он, интереса к ней никогда не проявляли. Кожа у него на лице была бронзового оттенка, что, как ей было известно еще со школы, означает: «Я хорошо покатался на горных лыжах, чего не скажешь про вас». У него были правильные черты лица, ровные белые зубы и нос, ни разу не попробовавший кулака. Там, где выросла Ким, такие лица встречаются не часто.
Ким тряхнула головой и вздернула подбородок.
– Надеюсь, вы не очень долго меня ждали?
– Недолго. – Марк снова оглядел ее, на этот раз с некоторым сомнением. – Самолет приземлился по расписанию.
Ким покраснела еще больше, сообразив, что он оценивает, как она одета. Ее начальник сказал, что в дороге должно быть удобно, и посоветовал надеть джинсы и свитер. Ким так и хотела. Но Мириам в последнюю минуту уговорила ее надеть вместо туфель на резиновой подошве и парки, какую носят эскимосы, лодочки на высоком каблуке и длинное черное пальто. Ей казалось, что так будет эффектнее. Когда Ким покупала это пальто, продавщица заверила ее, что никому и в голову не придет, будто кожа не натуральная. А вот Марк Джонсон догадался, смущенно подумала Ким.
– Да, чуть не забыл, – Марк протянул ей маленького плюшевого медвежонка в футболке, поперек которой шла надпись «Колорадо». – Это вам в честь приезда.
Ким была тронута, хотя понимала, что это чистая формальность. Точно так же Марк дал бы ей носовой платок, если бы тот ей понадобился. Она хотела поблагодарить его, но он опередил ее.
– У вас есть другие вещи?
– Есть, – уныло ответила Ким. Он взял у нее сумку.
– Тогда пойдем получим?
Хотя Марк и проявлял некоторые знаки внимания, он все время как бы ускользал от Ким. Его лицо было абсолютно бесстрастным, он почти не смотрел на нее, а шагал с таким видом, словно ему глубоко безразлично, идет ли она за ним. Надежды Ким найти в этом человеке заботливого родственника начали рассеиваться.
– Мириам говорила мне, что вы юрист, – сказала Ким, стараясь приноровиться к его шагу. – А чем конкретно вы занимаетесь?
– Что-что?
– Ну, в чем вы специализируетесь?
– А! Моя область – оформление контрактов.
Ким с трудом поспевала за ним.
– Наверное, это интересно.
– Бывает интересно. Но в общем работа скучная, хотя времени отнимает много. Поэтому хочу предупредить вас, Кимберли, что не смогу уделять вам столько внимания, сколько хотелось бы. В последнее время я очень занят.
Ким взглянула на него искоса. Не похоже, что его это сильно огорчает, скорее наоборот. Ким не исключала, что работа только предлог, чтобы поменьше с ней общаться.
– Все нормально, – успокоила его Ким, чувствуя комок в горле. – Мне будет чем заняться.
Они подошли к ленте багажного конвейера.
– Я не сомневаюсь. Но хотелось бы все-таки помочь вам… – Прозвучало это до обидного неискренне. – Поэтому я связался со своим приятелем, который занимается арендой жилья, и он вам все покажет, как только вы будете готовы. Можно даже завтра, если не возражаете.
Завтра! Она еще не была у него дома, а ей уже указывают на дверь.
– Кроме того, Мириам сказала мне, что вы хотите устроиться на работу. Я позвонил человеку, который может с этим помочь. Он консультант по занятости. К нему можете заглянуть в понедельник.
Ким провела дрожащей ладонью по глазам.
– Зачем мне консультант по занятости?
– Ну как же, он поможет изучить предложения, определит ваши склонности…
– Что он сделает, я знаю. Я спрашиваю, зачем мне это?
– Затем, чтобы вы не тыркались, как слепой котенок, а знали, какая работа вам подходит лучше всего.
– Мне это уже известно.
Этот человек ничего про нее не знает и, похоже, не желает знать. Единственное, чего ему хочется, – это чтобы она не путалась у него под ногами.
Ким поджала губы и уставилась на проплывавшие мимо них вещи пассажиров. Зря я уехала из Нью-Йорка, в очередной раз подумала она и неожиданно для себя выпалила:
– Мистер Джонсон, ничего этого не нужно.
– Я вас не понял.
– Не нужно столько из-за меня хлопотать. Я ведь могу остановиться в мотеле. А еще лучше – вылечу ближайшим рейсом в Нью-Йорк.
Наконец-то он обернулся, и как поспешно!
– Вот этого я не допущу.
– Почему же?
Ким заметила, что он поморщился.
– Не хочу показаться негостеприимным.
– Я ценю ваше участие, – холодно сказала Ким, – но мне действительно лучше вернуться.
Ким не представляла, где возьмет деньги на обратный билет, зато знала точно, что здесь она оставаться не хочет.
– Простите, Кимберли, но возвращаться вам нельзя. Видите ли… Я обещал Мириам позаботиться о вас, пока ее нет. Она предупреждала меня, что… что вам может показаться, будто вы навязываетесь мне, приехав сюда без нее, и что вы захотите остановиться где-нибудь в другом месте. Она заставила меня пообещать, что я не дам вам сбежать до ее приезда.
Марк попытался улыбнуться.
– Мистер Джонсон, я не сбегаю. Я уезжаю домой и вернусь вместе с Мириам.
– Хватит, Кимберли.
Он говорил с ней, как с ребенком. Под безупречной внешностью и бронзовым загаром Ким разглядела усталость и недовольство. Она чуть ли не физически ощущала, в каком нелепом положении находится.
– Почему вы зовете меня Кимберли? Я Ким. Просто Ким.
Марк запустил пальцы в свои густые золотистые волосы.
– Хорошо. Пусть будет Ким.
Ким не смотрела на него, она чувствовала себя потерянной, сбитой с толку, у нее снова начала кружиться голова.
– Послушайте, я прекрасно понимаю, что Колорадо не Нью-Йорк, но и у нашего города есть свои достоинства. Дайте ему шанс показать себя.
Тут мимо них поплыл чемодан Ким. Она кинулась к нему и стащила на пол.
– Вот и весь мой багаж, – с иронией сказала она, не отвечая Марку.
– Замечательно.
Он с легкостью поднял тяжелый чемодан и направился к выходу.
– Моя машина на стоянке через дорогу. Идите за мной.
Ким колебалась, снова подумав о том, насколько лучше ей будет дома. Словно прочитав ее мысли, Марк обнял ее свободной рукой за талию и подтолкнул вперед.
– Сюда, пожалуйста.
Стеклянная дверь раздвинулась, и Ким ощутила прохладу мартовского вечера.
По тротуару Ким шла уже сама и даже остановилась на минуту полюбоваться на гряду гор, вырисовывавшихся на фоне закатного неба. Она впервые оказалась так далеко от дома, но при всей своей неуверенности не оценить такую красоту не могла.
К своему смущению, она неожиданно зевнула.
– Который час, мистер Джонсон?
– Без двадцати восемь, хотя ваш организм считает, что уже без двадцати девять.
Марк взял Ким под руку, явно поторапливая ее. Ким это не понравилось, но она понимала, что о возвращении сегодня и думать нечего. Самое лучшее сейчас – перестать сопротивляться. А утром, когда она выспится, будет видно, что ей делать.
– Кстати, можете звать меня Марк. Вас это устраивает?
Ким кивнула, хотя ее это не устраивало. Лучше звать его мистером Джонсоном или дядей Марком. Чем официальнее будут ее отношения с этим весьма привлекательным мужчиной, тем ей будет спокойней.
Марк остановился около темно-синего «БМВ» и открыл переднюю дверцу.
– Садитесь, – сказал он сухо, потом открыл багажник и положил туда вещи Ким.
Ким устроилась на мягком кожаном сиденье и закрыла глаза. Голова еще немного кружилась, но она уже испытывала некоторое облегчение. Да, это самое лучшее – сдаться и хорошенько выспаться.
Они ехали молча, за стеклами автомобиля проплывал город. Торговый центр. Тихие жилые кварталы. Ким хотелось разглядеть все получше, но глаза слипались.
– Жаль, что Мириам не удалось приехать с вами.
Ким мигнула в полудреме.
– Да, жаль.
– Как она сейчас?
В голосе Марка слышались нотки нежности, которых раньше не было.
– Она?.. Хорошо.
– Правда? Я иногда беспокоюсь за нее.
Ким даже возмутилась. Вот уж за кого не стоит беспокоиться!
– Как у нее со здоровьем?
Ким посмотрела в дверное окошко. Мириам утверждает, что у нее больное сердце, но Ким-то знает правду. Год назад она из сочувствия позвонила врачу Мириам.
– Нормально.
– Слава Богу. А с финансами есть трудности?
К счастью, они подъехали к дому, и Ким не стала отвечать. Она очень огорчилась, что в ней опять взыграли недобрые чувства.
– Вот здесь вы и живете?
– Да, мисс.
Большой дом, выстроенный в традиционном стиле, два этажа, светлые стены и очень гостеприимный вид.
– Здорово, – проговорила Ким, следуя за Марком к входной двери. – А вы женаты?
– Пока нет. Правда, некоторые женщины считают, что жену мне заменяет работа.
Поднимаясь по ступенькам, Ким размышляла, кто же эти женщины. И почему он до сих пор не женился. На вид ему лет тридцать, и женщинам он определенно нравится! С ее точки зрения, жених он просто завидный.
Марк поставил ее чемодан и сумку на пол в прихожей и повернул выключатель. В гостиной зажглись две лампы.
– И вы живете здесь один? Вот это да!
Ким обвела взглядом комнату, потрясенная ее размерами и элегантной обстановкой.
– Ммм… Я купил дом в прошлом году. Обычно я долго раздумываю, прежде чем сделать большую покупку, а мимо этого дома проехал один раз на машине – и он сразу меня заворожил.
Марк продолжал говорить что-то про свою работу и про дом, но Ким плохо его слушала. Она увидела себя в зеркале и ужаснулась. Ее внутренняя напряженность сказалась и на внешности. Она была вся какая-то зажатая, бледная. Недаром Марк так странно на нее поглядывал.
– Давайте отнесем вещи к вам в комнату, – как сквозь сон услышала Ким, – мне кажется, самое лучшее сейчас для вас – лечь в постель, ведь вы…
Голос Марка начал вдруг удаляться, стал каким-то странным, словно нереальным. Последнее, что помнила Ким, был стремительно надвигавшийся на нее пол.
Открыв глаза, Ким увидела склонившееся над ней озабоченное лицо Марка. Приняв это за сон, она улыбнулась, но, когда поняла, что не спит, ее словно подбросило.
– Лежите спокойно, – мягко сказал Марк. Ким обнаружила, что лежит на диване и Марк сидит рядом. Ее пальто брошено на спинку стула, туфли сняты, и на правом чулке видна дырка.
– Отхлебните, пожалуйста.
Марк приподнял ей голову и поднес к губам стакан. Жидкость обожгла горло, Ким закашлялась.
– Это что, нитроглицерин?
Ким сделала еще глоток и тут заметила, что Марк сидит совсем близко. Она с удовольствием отметила, что лицо его не без изъянов. На правой щеке, как раз там, где при улыбке возникает морщинка, была маленькая бородавка. Ким глотнула еще раз и почувствовала, как по телу разливается приятное тепло.
Марк сидел без пиджака, узел галстука он ослабил. Ким отметила, что он сильный мужчина и плечи у него такие крепкие, что любая женщина будет чувствовать себя рядом с ним в безопасности. А какой чудесный запах исходил от него – запах самой надежности.
Ким помотала головой, чтобы она заработала. А то во время обморока мозги совсем размякли.
Марк опустил ее голову на подушку.
– Вы когда в последний раз ели?
Ким неопределенно пожала плечами, прекрасно зная, что весь день от волнения и думать не могла о еде, а если уж говорить честно, не ела толком всю неделю. Словно в подтверждение этого, в животе у нее забурчало.
– Нужно было сказать мне, что вы голодная. Мы бы перекусили в аэропорту.
Ласковыми прохладными пальцами он убрал волосы с ее лица. Ким провела языком по пересохшим губам, почувствовав себя почему-то неловко.
– Я не голодна, просто голова кружится.
– Когда между взлетом и посадкой короткий временной промежуток, это бывает. Вы всегда так переносите самолет?
– Я… не имела возможности убедиться в этом.
Щеки Ким стали пунцовыми. Сможет ли она признаться в своей неопытности?
– Видите ли… я до этого никогда не летала.
Ким показалось странным, что на лице Марка не отразилось ни удивления, ни насмешки.
– Наверное, страшно было?
– Немножко.
Марк сочувственно кивнул. Вблизи его глаза казались почти синими, вокруг зрачков вспыхивали фиолетовые лучики, губы были твердыми и четко очерченными.
– Все понятно. Это на вас действуют Скалистые горы, – сказал Марк, улыбаясь.
Да, морщинки у него от улыбки, решила Ким.
– Что действует?
– Вы сейчас гораздо выше над уровнем моря, чем привыкли. Поэтому, даже когда поедите, все равно будете держаться за стены.
– Лучше не придумаешь.
– Не переживайте, все наладится. Относитесь к этому спокойно, хорошо? Вам нельзя переутомляться, тогда и нитроглицерин не понадобится.
Марк поднялся и улыбнулся Ким.
– Держите. – Он подтолкнул к ней переключатель телепрограмм. – Пойду приготовлю поесть. А вы оставайтесь тут.
Марк отправился на кухню. Ким обратила внимание на то, как играют мускулы у него под рубашкой.
Потом они сидели перед телевизором, прихлебывая куриный бульон с вермишелью. Через час Ким почувствовала себя лучше и смогла съесть еще половинку сэндвича с копченой говядиной. Правда, к тому времени она уже клевала носом.
– Ну что ж, юная леди, будем считать, что день окончен.
Марк помог ей встать с дивана и подняться по лестнице. Ким безропотно ему подчинилась. Она не могла припомнить, когда еще ей оказывали такое внимание. Придерживая ее за талию, Марк показал ей, где находится ванная, потом проводил в ее спальню.
– Помните, куда положили пижаму? – спросил он, помогая ей сесть на кровать.
– По-моему, в дорожную сумку.
– Очень хорошо. Посидите пока.
Не успел Марк выйти, как Ким уже уткнулась головой в подушку, не в силах даже поднять ноги с пола. Когда Марк вернулся, она уже начала засыпать. Однако видела, как он поставил на пол чемодан и сумку и подошел к ее постели. Он смотрел на нее, покусывая нижнюю губу. Вид у него при этом был трогательно мальчишеский. В руках он держал старую байковую пижаму и переводил взгляд с нее на ее владелицу.
– Вот так неожиданность, Ким, – проговорил он, обращаясь больше к себе, чем к Ким. – Ну ладно.
Марк кинул пижаму на стул, положил ноги Ким на кровать и накрыл ее одеялом.
– Спокойной ночи, – сказал он, дотрагиваясь до ее лба.
Когда дверь за ним закрылась, Ким притронулась к этому месту, и ей показалось, что она ощущает тепло его ладони. Она отдавала себе отчет в том, что Марк был внимателен к ней только потому, что она упала в обморок. Иначе он приволок бы ее в эту комнату так же бесцеремонно, как тащил из аэровокзала. А что тут такого? Они чужие друг другу люди, лишь случайно оказавшиеся рядом, благодаря общей родственнице.
И все-таки хорошо, что ее приютили в этой мягкой постели, когда она так далеко от дома. И рука Марка у нее на лбу… Такие прикосновения очень нужны. Она-то знает. Потому что в ее жизни ничего такого не было. Это… это замечательно, подумала Ким, свертываясь клубочком. Сейчас она насладится миром и покоем, позволив себе думать, что так будет всегда, – а завтра продолжит борьбу.
Марк поднял телефонную трубку, долго мрачно смотрел на нее, потом положил обратно. В Нью-Йорке сейчас уже за полночь, Мириам наверняка спит. Он налил себе водки с тоником. С бокалом в руке прошелся по комнатам нижнего этажа, чувствуя, что выбит из колеи и вряд ли сейчас заснет. Не сесть ли поработать? Но он знал, что не сможет сосредоточиться и на работе. Когда Ким упала в обморок, ему показалось, что сердце его остановилось. Часу еще не провела в его обществе и уже готова отдать концы. Марк чувствовал себя виноватым. Пусть ему не нравится, что она здесь, но демонстрировать это он не должен. Она ведь такая хрупкая. Худенькая, почти невесомая – он ощутил это, когда поднимал ее с пола, а ведь росту в ней не меньше ста семидесяти. И какая бледная…
Марк прошел в прихожую, потом заглянул в гостиную. Увидев виниловое пальто Ким и ее туфли, он иронически улыбнулся. Если присмотреться, она ведь очень ничего. Даже симпатичная. Густые, с медным оттенком волосы, большие, широко расставленные глаза – интересно, что они того же цвета, что и волосы, – и губы… Нет, о губах он предпочитает не думать. В голове почему-то возникают ассоциации с пчелиным укусом. Может, они действительно такие…
Но ясно, что девушка не умеет одеваться, не знает, как подчеркнуть свои достоинства. По ней сразу видно, что она из категории малообеспеченных. Марк с беспокойством подумал о предстоящей вечеринке. Как быть с Ким, если она к тому времени не переедет?
Марк задумчиво уставился на свой бокал. Ким озадачила его. Она, конечно, колючая, но отнюдь не злая, не агрессивная, какими бывают иногда люди, выросшие в деловой части города. У нее это вроде колючей проволоки на заборе – абсолютно мирной, но надежно охраняющей. В глазах Ким была какая-то беззащитность, чего Марк никак не ожидал. Эта беззащитность потерявшегося ребенка вовсе не казалась ему притворной. Когда они смотрели телевизор, он обратил внимание, что Ким не переставая наматывает на палец прядь волос – явный признак нервозности. Но хуже всего то, что он едва удерживался, чтобы не обнять и не погладить ее.
Марк сделал глоток из бокала. Его занимало еще и другое. Ким оказалась старше, чем он ожидал. Не то что бы она выглядела старше своего возраста, просто она казалась не по годам зрелой, и это тоже было непонятно.
Марк поболтал водку. Нет, всякий интерес к Ким нужно пресечь в зародыше. Иначе сторонним наблюдателем он не останется.
Сумочка Ким, точнее, темный бесформенный мешочек, валялась под кофейным столиком. Марк смотрел на него какое-то время, стараясь подавить неприятный спазм в желудке, наконец решился и поднял с пола. Потребовалось опустошить весь бокал, чтобы успокоить совесть и открыть сумочку.
Он хотел только взглянуть на документы Ким, больше ничего. Но чтобы добраться до бумажника, пришлось вытащить несколько коробочек с разной косметикой, щетку для одежды, расческу и, к его большому изумлению, книжку под названием «Детские заболевания. Диагностика и лечение». Марк разглядывал ее в мрачном недоумении. Под книжкой лежала толстая короткая трубка, напоминавшая по форме булаву. «Нападать или защищаться?» – промелькнуло в голове у Марка. На самом дне лежала смена белья. Марк с удивлением отметил, что все вещи – из натурального хлопка, белые, накрахмаленные.
Наконец он нашел бумажник. Марк открыл его и, затаив дыхание, стал смотреть, есть ли в нем документы, удостоверяющие личность. Первое, на что он наткнулся, было водительское удостоверение. Взглянув на него, Марк тихо выругался. Девушке, оказывается, уже двадцать два. Более того, в следующем месяце исполнится двадцать три, причем день ее рождения всего на три дня раньше его дня рождения.
Марк собрался уже закрыть бумажник – самое лучшее, что он мог сделать, – но что-то ему мешало. Сознавая, что поступает не совсем красиво, он отогнул прозрачную пленку, защищавшую водительское удостоверение, и извлек медицинский страховой полис. Его срок истек год назад, Черт возьми, как же она этого не заметила? Жить без страховки сейчас нельзя. В следующем отделении, тоже за прозрачной пленкой, лежал читательский билет, такой затрепанный, что некоторые слова трудно было разобрать. Сдвинутые брови Марка уже начали болеть. Он заглянул в остальные отделения, ожидая найти традиционный набор кредитных карточек, но, судя по всему, девушка не имеет даже счета в банке. Денег в бумажнике было 218 долларов. Марк положил бумажник на колени и уставился в стену. Можно ли отправляться в такую даль, собираясь при этом начать новую жизнь, когда у тебя в кармане жалкие двести баксов и нет даже кредитной карточки? Не исключено, правда, что Ким положила часть денег в чемодан.
Возвращая бумажник на место, Марк заглянул в лежавшую на дне сумочки тетрадку. Увидев запись «28 сент. Ходила в кино», он догадался, что это дневник. Марк закрыл тетрадку. Всему есть предел. Положив дневник в сумку, Марк продолжал машинально прижимать ее к себе. Какая же она, эта девушка, спящая сейчас наверху в его доме? И самое главное, что с ней делать до приезда Мириам?