Текст книги "Магия крови. Розмарин и рута"

Автор книги: Шеннон Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава двадцать третья

Последний прыжок привел нас ко входу в переулок той части города, которую я никогда прежде не видела. Чайки кричали над головой, и воздух пах помойкой вперемешку с запахом гниющей рыбы и моторного масла. Мы, должно быть, возле доков, а не в каком-то более приятном месте. Территория морской ведьмы… и, кем бы еще ни была Лушак, она определенно морская ведьма.

Каждый ребенок-фэйри растет, зная о Лушак. Она еще большая страшилка, чем Олеандр, историям о которой всего лишь несколько столетий; Лушак была детским кошмаром фэйри с самого начала.Моя уверенность в том, что это плохая идея, продолжала усиливаться.

Розовый гоблин уселся, зевая. Я рассматривала его.

– Это здесь? Мы на месте?

Он утвердительно затрещал шипами. Видимо, так и есть. Нахмурившись, я повернулась рассмотреть переулок.

Вдоль стен валялись груды мусора, лужицы застоявшейся воды наполняли трещины и дырки в асфальте. Одна-единственная дверь находилась в стене справа в нескольких футах от того места, где мы стояли, дерево было испачкано солью, петли проржавели. Я посмотрела на нее, сердце екнуло. Однажды я узнаю, почему все, что касается фэйри, заканчивается в Сан-Франциско. Ходили слухи, что Лушак в городе почти семьдесят лет. Говорят, она может дать тебе все, что хочешь, за определенную плату. Есть вещи, которые я хочу, конечно, но цена всегда казалась слишком высокой, чтобы я ее заплатила.

Если Луна не ведает, что творит, у меня проблемы.

Розовый гоблин придвинулся ко мне и сел на мои ступни, облизывая свои лапы между пальцами.

– Ты уверен, что нам сюда? – Он взглянул вверх, сердито мяукнув. Я вздохнула. – Ладно, отлично. Милое местечко.

– Спасибо, – произнес голос позади меня. – Лично я думаю, что это отстой. Но это дом, аренда довольно низкая.

Я резко повернулась, сбросив гоблина. Женщина позади меня саркастически усмехалась, поправляя пакет с покупками под мышкой. Я не слышала, как она подошла. Розовый гоблин прижал шипы к телу и зашипел: не лучший знак.

– Уф! Привет.

– И тебе привет. Хороший зверек. – Она окинула гоблина задумчивым видом.

Я нахмурилась:

– Я вас знаю?

– Возможно, – хмыкнула она. – Ты мне так и не дала чек, детка.

Она выглядела как человек, с вьющимися черными волосами, собранными в хвост, и веснушками, усыпавшими загорелые дотемна щеки и почти скрывавшими старые следы от прыщей. На ней был засаленный рабочий комбинезон, тяжелые рабочие ботинки и выцветшая фланелевая рубашка, благодаря чему ее можно было принять за местную.

Я моргнула:

– О! Вы. – Она видит розового гоблина. Человек бы не увидел.– Я попыталась, но вы ушли слишком быстро. Послушайте, я кое-кого ищу. Вы здесь живете?

– Полагаю, да. – Она переложила пакет в другую руку, содержимое стукнуло. – Ты не знаешь, куда направляешься?

– Как я сказала, я кое-кого ищу.

– Верно. Симпатичные ушки, кстати. Обероновы ублюдки вечно плодятся как крысы. – Она встала на колени, чтобы почесать розового гоблина под подбородком. Ухмыльнувшись, она посмотрела вверх, зрачки сузились в щелки. – Думаю, ты ищешь меня.

Я ожидала чего-то в этом роде и сумела не подпрыгнуть. Почти.

– Вы?…

– Лушак, да. Ты сообразительная. Разумеется, ты стоишь на моем пороге, так что, может, не такая это уж и догадка. Как ты нашла меня, кстати? – Она втянула воздух, все еще стоя на коленях, и одарила меня задумчивым взглядом. – Ты смердишь Розовыми Путями. Не одним видом роз, к тому же я чувствую на тебе Зимний Вечер, и еще Луну, и твой собственный запах. Старые розы и новые розы… – Она помолчала. – Может, тебе лучше войти?

– Я…

– Послушай, если ты здесь не для того, чтобы повидать меня, можешь остаться здесь. Какими бы идиотскими поисками ты ни занималась, они могут остаться незавершенными. Пока что ты не сделала их моей проблемой. – Она встала и достала ключ из кармана. – Ну а я пошла, а то скоро мороженое растает. – Толкнув дверь, она ступила во мрак.

Я пялилась на нее, пока она не высунула голову наружу с вопросом:

– Ну, идешь?

Что я должна была ответить морской ведьме, кошмару детей-фэйри по всему миру? Нет?

Помещение было темным, обставленным бракованной мебелью из сотни различных дешевых магазинов. Что-то двигалось в тенях. Я не хотела знать, что там, и точно так же не хотела знать природу того, что хрустело у меня под ногами, когда я шла по загроможденному коридору. Розовый гоблин крался следом за мной, прижимаясь к щиколоткам. Я взглянула вниз. Он заскулил.

Лушак быстро продвигалась по направлению к кухне.

– Корни и чертовы ветви, возьми это создание на руки. Оно будет ныть, как ребенок, если ты этого не сделаешь.

Я опустилась на колени и сгребла гоблина в охапку. Он пискнул и затих, прижавшись.

– Откуда вы?…

– Мне доводилось иметь дело с этими маленькими ублюдками раньше. Они – случайность со стороны моей племянницы. – Она снова появилась в дверях кухни с диетической кока-колой в руке. – Они все предсказуемы – гоблины и ублюдки Оберона. Что ты хочешь?

– Что? – Я за ней не поспевала. Все это сбило меня с толку.

– Хочешь. Чего ты хочешь? Имею в виду, я тебя ждала, просто не думала, что ты придешь так скоро. – Она открыла банку и сделала большой глоток. – Прекрасно, что ты не хочешь общаться. Надеюсь, тебе нравится мое общество, поскольку нам придется торчать здесь, пока ты не проговоришься.

– Откуда вы знаете, что мне что-то надо? Может, я здесь потому, что благодарна за то, как вы спасли мне жизнь.

Опасно близко к тому, чтобы сказать спасибо, но она уже поблагодарила меня первая. Может, она настолько стара, что эти ограничения к ней неприменимы.

Ее смех был горьким.

– Черт возьми! В последний раз, когда один из вас, ублюдков со слабой кровью, был благодарен, мне пришлось спасаться бегством через половину Летних Земель, а за мной бежали сопляки с факелами, кричавшие, что я заколдовала ребенка, чтобы он служил мне. Не надо мне этого дерьма. Я не ищу благодарности и не получаю ее. Раз ты здесь, тебе что-то надо. Что?

Гоблин у меня на руках заскулил. Я подавила желание сделать то же самое. Она снова засмеялась:

– Дай-ка я угадаю. Я не такая, как ты ожидала, верно?

– Вы чуть-чуть нормальнее, чем я полагала, – признала я.

Я не лгу Королеве. Почему-то я подумала, что Лушак заслуживает такой же учтивости.

– Конечно. – Она подошла ко мне вплотную. – Ты пришла сюда в поисках чудовища? Что ж, ненавижу разочаровывать. Ты дочь Амандины, верно? – Я кивнула, и она ухмыльнулась. – Ты больше похожа на свою маму, чем она хотела бы, и я готова поспорить, что ты чувствуешь баланс крови на вкус, как вино. Что ж, вперед, детка. Попробуй меня.

Ее глаза расширились, заполнив весь мир, зрачки растянулись в бесконечную темень. Почти против воли я сделала, как она приказала, глубоко всматриваясь, чтобы увидеть, кто она есть и куда ведут пути ее крови. Глубоко, так глубоко…

…вода и огонь, кровь и пламя. Она и ее сестры тогда были богинями, она, и Черная Аннис, и Нежная Анни, ухаживая за маленькими детьми, путешествуя по болотам и рекам мира. Первенец Маб, появившийся из нее на свет в крови и криках, пока Оберон бродил где-то далеко-далеко. Но они умирали одна за другой в руках людей и фэйри, гибли от железа, и ясеня, и рябины, и огня, пока Лушак не осталась последней. Она бежала, все время убегала, ее прозвали чудовищем и демоном, потому что ее кровь была гораздо старше и необузданнее, чем их собственная…

Я вырвалась из ее глаз, задыхаясь. Последняя мысль скользнула в моем видении, обжигая: …Мы все утратили из-за роз? О мать, ты глупа…

Я крепче сжала гоблина, и он зашипел, выставив шипы и кольнув мою кожу. Вздрогнув, я заставила себя успокоиться и ослабить хватку, продолжая смотреть на Лушак.

Она смотрела в ответ, выгнув одну бровь.

– Ну?… – спросила она. – Знаешь, кто я?

– Я… вы…

Ответ был здесь, написанный кровью и пеплом и отчаянными криками Маб, стоявшей на коленях у могил своих дочерей. Легенды рассказывали, что Лушак чудовище. Они только не говорили почему.

– Оберона нигде не было, когда родились мои сестры и я. Год сменился; его не было, он ушел на свидание со своей хорошенькой Королевой Лета. И никто из них и пальцем не пошевелил, когда их дети, их идеальные славные дети начали охотиться на нас, словно на собак. Мы были дочерьми своей матери, не Титании. Они не хотели тревожиться. – Ее улыбка была тонкой и горькой. – Его закон вступил в действие слишком поздно для нас.

– Вы дочь Маб.

Она была одной из Перворожденных, старейших обитателей фэйри, нашей основой и началом. Предполагалось, что они все мертвы или скрываются, а не пьют диетическую кока-колу в дешевой квартире в моем родной городе.

Лушак тонко улыбнулась:

– А ты дочь Амандины. Мне было интересно, сколько времени потребуется представителю тойлинии, чтобы начать выслеживать меня, – хотя признаю, твоя кровь немного слабее, чем я ожидала. Она пыталась уладить дела по-своему, да? Мозгов у нее всегда было мало. Семейная черта. – Она снова отхлебнула газировку. – Теперь ты знаешь, что я.

– Вы не чудовище.

– Я близка к этому достаточно, чтобы обо мне рассказывали сказки. – Лушак покачала головой, и я осознала, что заглянула глубже, чем она ожидала. Интересно. – Я устала от этого. Что тебе надо? Говори или убирайся.

– Вы меня исцелили.

– И?…

– Я знаю, что вы сделали это не по доброте душевной.

– Ненавижу долги.

– Вы почувствовали проклятие?

– Проклятие? – Она ухмыльнулась. – Имеешь в виду эти омерзительные узы, которые на тебя наложила Зимний Вечер? О да, я их почувствовала. Один из самых отвратительных случаев, какие я видала в этом столетии. На этот раз Роза просто с катушек слетела. Она всегда была мерзкой сучкой, да.

– Можно от них избавиться?

– Конечно. Выполни поручение.

– А другой способ есть?

– Что? – Она закашлялась. Когда она снова заговорила, это был голос Розы, резкий и жестокий: – Найди ответы, Октобер Дэй, найди причины и найди того, кто это сделал, или найди лишь свою смерть. – Она помолчала, и к ней вернулся ее собственный голос: – Зимний Вечер хороша в своем деле. Лазейки нет.

Это именно то, чего я не хотела слышать.

– Значит, я в ловушке.

– Да. – Она села на расшатанный стул, скрестив ноги. – Я только не могу понять, как она заставила тебя выпить ее кровь. Оно не было бы таким сильным, если бы ты этого не сделала.

Я вздрогнула. Лгать бессмысленно.

– На самом деле я это сама сделала.

Лушак моргнула:

– Ты самаоказалась такой дурой? Чудесно. Род Амандины вымрет сам по себе. Мне даже не придется утруждаться.

– Я не знала, – запротестовала я, игнорируя ее замечание. Обдумаю его позже.

– Что ты проклята? Да, потому что это не то, что ты заметила бы.

– Нет, я не знала, что, если я выпью ее кровь, проклятие усилится.

– Детей больше ничему не учат. – Она сделала длинный глоток кока-колы. – В мое время ты не прожила бы так долго, не узнав, как заставить своих врагов гнить изнутри.

– Приятное зрелище.

– Полагаю, да. Что ты от меня хочешь? Я не могу сломать проклятие, наложенное Зимним Вечером. Это против правил.

– Я хочу информацию.

Это вызвало у нее интерес. Она выпрямилась, откидывая волосы назад ладонью, которая, казалось, заблестела. Все ее тело начало блестеть, словно его покрыл тонкий слой масла. Изменения были незаметными, но происходили непрерывно, ее человеческая маскировка спадала. Я почти боялась того, что под ней.

– Информация, да? Тебе следует знать, что бесплатно я не работаю.

– Это не проблема.

– Что ты можешь мне дать?

Я взяла гоблина в одну руку, засунула другую в карман джинсов и достала ключ Розы. Металл взорвался внезапным розовым свечением. Я подавила дрожь.

– Вот…

Лушак поднялась, перебив меня на полуслове:

– Ключ к летним дорогам. Старый. – Она вытянула руку, потребовав: – Дай его мне.

– Скажите мне то, что мне надо знать.

– Сколько?

– Все.

Она пожирала меня глазами:

– Три вопроса, три честных ответа, и ты отдашь мне ключ.

– Четыре. Все честные, и ты не считаешь вопрос, если я не говорю, что он часть игры.

– Четыре, и на один ты ответишь мне.

– Договорились.

– Я даже дам тебе фору перед началом: я не знаю, кто решил убить Розу Зимний Вечер. Теперь спрашивай. – Лушак снова устроилась на стуле.

Ее слова лишили меня первого вопроса и всякой надежды на легкий ответ. Дерьмо! Я никогда не умела разгадывать ребусы.

– Первый вопрос: что такое сундук с приданым?

Она изумленно моргнула.

– Сундук с приданым? – эхом повторила она. Когда я кивнула, она уточнила: – Настоящий или имитация?

– Это твой вопрос?

– Нет, это получение информации, которая мне нужна, чтобы ответить тебе, – кисло сказала она. – Уточнения есть в правилах, помнишь? Теперь, это настоящий сундук с приданым?

– Думаю, что да.

– Четыре соединенных священных дерева с резьбой ножами воды и воздуха? Он обжег тебе пальцы, когда ты его коснулась?

– Откуда вы узнали…

– Ой, перестань. Ты правда думаешь, что я не вижу? Что это? Что оно может делать? Что ж, для начала легенды верны, некоторые во всяком случае. Первый сундук с приданым был даром Оберона Титании, чтобы позволить ей изменить двор по ее желанию. Она передала его своим первым детям-полукровкам, и позже появились еще сундуки. Никто не знает, кто сделал позднейшие. Я тоже не знаю, так что не спрашивай. Сундук с приданым может изменить баланс твоей крови. Да, он может сделать тебя человеком, если ты об этом думаешь, но может случиться и обратное. – Ее улыбка стала проницательной. – Я не советую тебе этот путь, дочь Амандины. Ты пока что не готова к последствиям.

– О! – Я касалась его, у меня была власть выбрать один мир или другой. Почему это меня испугало? – Следующий вопрос: почему ты меня исцелила?

– Дэвин заплатил мне. – Лушак пожала плечами, отбрасывая пустую банку в сторону. – Лет шестьдесят назад меня собирались сжечь на костре, а он сумел как-то предотвратить это. С тех пор я перед ним в долгу. Он дал мне шанс вернуть долг, и я им воспользовалась.

– Раны от железа?

– Я даже не возьму с тебя плату за этот вопрос, полукровка. Я очень хотела получить свободу. – Она покачала головой. – Когда живешь так долго, как я, любой вид плена раздражает.

– Он сказал тебе почему?

Это был рискованный вопрос: так много ответов может быть, и ни один из них не выглядит привлекательно. Лушак улыбнулась:

– О, наконец хороший вопрос.

– Что? – Мне не понравилась эта улыбка.

– Почему он попросил меня исцелить тебя? Почему позволил демону избавиться от долга ради такой мелочи? Он сказал, – она продолжила голосом Дэвина: – «Я с ней еще не закончил. Она его еще не нашла. Теперь исцели ее, или тебя сожгут!» – Она тихо засмеялась, возвращаясь к собственному голосу: – Как будто это в его власти. Сопляк!

Мир ушел из-под ног.

– Что?!

– Ответ не понравился? Прости, я обещала тебе правду. Как ты ее воспримешь, твое дело. Последний вопрос.

Я уставилась на нее. Она улыбалась. Потом я сглотнула тяжело. Я знала, что будет дальше, но это не помешало мне попросить ее еще об одном: еще одном доказательстве, что мои внезапные подозрения ошибочны.

– Нет, – сказала я и бросила ей ключ.

Она поймала его, моргая.

– Нет? Что ты имеешь в виду, говоря нет?

– Нет, не буду сейчас спрашивать. Позже.

Картинка в мозгу складывалась, тошнотворно очевидная теперь, когда я позволила себе ее осмыслить. Кровь была там, где это началось: кровь Розы на ковре, моя кровь на бетоне, кровь убийцы и невинного человека, сохнущая на траве парка «Золотые ворота». Все описало петлю, возвращаясь к началу, словно резьба на ключе Розы. Все свелось к крови и розам.

Иногда я думаю, что все треволнения фэйри сводятся только к крови и розам.

– Что?! – требовательно спросила она, приподнимаясь. – Ты не можешь это сделать!

– Могу. Я тоже должна тебе вопрос, ты знаешь. Можешь задать его сейчас. – Я улыбнулась, пытаясь совладать с тошнотворным стуком сердца. Она может убить меня не задумываясь. Это будет даже милосерднее, чем то, что мне предстоит сделать. Во всяком случае, я не стану предательницей. – Я должна сказать правду.

– Что помешает мне выпустить тебе кишки на этом самом месте? – прорычала она, превращая пальцы в когти. – Ответь на это!

– Просто, – начала я, крепко сжимая розового гоблина, – если ты меня убьешь, ты останешься передо мной в долгу. Ты не сможешь это вынести. Ты сама так сказала.

Она отступила на полшага, сердито глядя на меня:

– Однажды ты задашь этот вопрос.

– Может быть.

– Когда ты это сделаешь, я буду иметь право убить тебя.

– Может, да, может, нет. Этот момент еще не наступил. – Кроме того, не было никаких гарантий, что я проживу так долго.

Лушак помолчала, затем неохотно улыбнулась:

– Ты довольно умна, несмотря на происхождение. Может, ум все же передается через поколение.

– Я сделаю скидку на интонацию, с которой это было сказано. – Я сделала полупоклон.

Розовый гоблин вывернулся из моих рук, забираясь на плечо.

– Что ты собираешься теперь делать?

Если бы не нападение в парке, мне не пришлось бы это делать, потому что то, о чем я думала, невозможно без крови. Моя кровь недостаточно хороша, и кровь Розы тоже. Мне нужна кровь кого-то, кто замешан, – кровь, содержащая хотя бы следы правды. Без нападения я могла оставить эту мысль. Но оно произошло, и у нас была кровь – Тибальт скрыл следы происшедшего. Она уже высохла, но попытаться стоило. Шанс есть, и я должна узнать правду.

– Единственное, что могу, – сказала я, вздыхая. – Я собираюсь спросить мертвеца.

Глава двадцать четвертая

Ловить такси около доков после наступления темноты – это занятие, которым я не хотела заниматься. Я позвонила бы Дэнни, но, к сожалению, не могла найти телефон, и мне пришлось махать рукой каждой проезжающей мимо машине, надеясь, что хоть кто-нибудь сжалится и остановится. В итоге так и получилось.

Розовый гоблин никогда прежде не ездил в машине. Он глазел в окна, издавая заинтересованные мяукающие звуки, пока я с трудом подавляла смех. Не стоит водителю думать, будто женщина, которую он взял в машину в одном из худших районов города, сумасшедшая. Кроме того, я боялась, что смех окажется скорее истерическим, чем каким-либо другим. Я ехала в машине, ошеломленная словами Лушак, и пыталась найти аргументы против крови. Не было ни одного. Все это дело было связано магией крови и смертью. Другого решения нет. Так какая разница, нравится мне это или нет. Прежде это меня никогда не останавливало.

Было уже за полночь, когда мы приехали к моему дому. Пришлось расплатиться с шофером остатками наличности. Если я вскоре не достану немного денег, мне придется отложить проблемы фэйри ради более приземленных. Может, я могу выучиться на бармена. Они работают ночами, так ведь?

Розовый гоблин сидел у меня на плече, пока я шла по тропинке к двери. Охранные чары не обновлялись с тех пор, как Мануэль и Дэйр вынесли меня отсюда. Я поколебалась – неизвестно, что может быть внутри, – затем отперла замок и открыла дверь, включая свет в гостиной. Ожидание редко разрешает вопрос о том, что прячется под диваном.

У меня едва хватило времени оценить разгром, оставленный нападением доппельгангера, перед тем как из-под кофейного столика, мяукая, выскочили две сердитые коричнево-кремовые фигурки. Розовый гоблин подобрался и спрыгнул на пол. Кошки попятились на несколько футов, пораженные, и сердито уставились на меня. Мало того что я ушла, я еще и вернулась с… ну с чем-то, и оно им угрожает.

Я засмеялась, закрывая за собой дверь.

– Кэгни, Лейси, тихо. Это… – я помолчала, попытаясь придумать подходящее имя, – это Спайк. Он гость.

Розовый гоблин посмотрел на меня и, чирикнув, щелкнул шипами.

Кошек было не так просто утихомирить. Они снова замяукали, описывая круги вокруг нас обоих. Спайк наблюдал за ними и постукивал шипами, когда они подходили слишком близко.

– Спайк, девочки, спокойно. Можете подраться позже.

Все трое остановились и уставились на меня. Я заставила кошек слушаться. Чудеса, да и только.

Я нагнулась посмотреть на них, они наблюдали в ответ со странным спокойствием. Иногда, когда они так себя ведут, я думаю, что, возможно, это кейт ши, поставленные наблюдать за мной, – но это похоже на безумие. Они просто кошки, а все кошки, в конце концов, странные.

– Мне надо поговорить с вашим королем, – сказала я. Они моргнули светящимися голубыми глазами, равнодушно глядя в ответ, – так умеют только кошки. Я вздохнула. – Мне надо видеть Тибальта. Я знаю, вы можете найти его.

Они не продемонстрировали ни признака понимания; Лейси начала вылизывать ушко Кэши, не обращая на меня внимания. Спайк переводил взгляд с одной на другую и в замешательстве постукивал шипами.

– Девочки, не заставляйте меня применять силу, – сказала я. – Вы знаете, что должны отвести меня к нему, если я потребую. Вы можете найти двор кошек. Я могу приказывать вам. Но предпочла бы попросить.

Кошки обменялись взглядами, Лейси оставила свои усилия по вылизыванию. Кошки не самые умные существа на свете, но они признают требования, даже от подменыша. Между кошками и фэйри существует особая связь, которая, по крайней мере отчасти, втягивает их в наш мир, и они могут узнать призыв, когда слышат его. Потянувшись, чтобы показать свое безразличие, они двинулись к двери.

Я облегченно вздохнула. Они проведут меня. Кэгни остановилась у двери, издав решительный «мяв». Подтекст угадывался легко: очевидное «пойдем или отстань». Я пошла следом, затем вернулась, достав пистолет из-под занавесок. Он лег тяжестью в моей ладони, близость железа обжигала, но любая защита лучше никакой. Если железных пуль окажется недостаточно, все будет кончено.

Спайк постучал. Я. оглянулась:

– Останешься? – (Он снова постучал.) – Оставайся. Охраняй.

Кажется, он понял: уселся в наблюдательную позицию, уставившись в окно. Отлично. Неделя смерти, железа и демонов, а теперь мой дом охраняет ходячий розовый куст.

Кошки ждали снаружи. Я убрала пистолет в карман и кивнула:

– Ведите.

Они пошли по тропинке обычным путем, соединяющим мою квартиру с помещением, где находятся почта и прачечная. Я следовала в нескольких футах позади, держа их в поле зрения, и так сосредоточилась на их помахивающих хвостах, что даже не заметила, когда тропинка ушла в сторону от знакомой дороги. Мою сосредоточенность нарушило шипение, и я подняла взгляд:

– Ой!

Мы стояли в узком переулке, казавшемся очень похожим на окрестности парка «Золотые ворота» – почти, но не совсем. Пространство искривлялось, образуя дугообразные изгибы и складчатые углы, и казалось слегка неправильным. Все доступные места были заняты кошками – от ухоженных домашних любимцев до серых воинов с заборов на окраинах. Нечто похожее на рысь выгнулось позади стаи, шипя вместе с остальными. Этого было достаточно, чтобы напомнить мне, что размер значит не много, когда тебя превосходят в численности.

– Октобер!

Я обернулась, не вынимая рук из карманов, и сказала:

– Привет, Тибальт.

Король кошек растянулся на стопке матрасов, закрывающей выход из переулка. По обе стороны от него располагались крупные пятнистые коты злобного вида. Примерно с дюжину кейт ши в человеческом обличье развалились вокруг него на стенах и земле, облаченные в лохмотья и тряпье. Большинство из них выглядели так, словно не часто ходят на двух ногах. Кэгни и Лейси растворились в толпе, их исчезновение говорило: мы тебя привели. Вот и вся помощь, которая мне причитается.

– Ты здесь, – сказал Тибальт скорее весело, чем удивленно.

Высота его «трона» возносила его надо мной, позволяя ему смотреть на меня сверху вниз без особого напряжения для его или моей шеи. Он был одет в обтягивающие джинсы и черную шелковую рубашку. Хорошо. Если мне повезло, они не успели постирать его одежду. Окружавшие его придворные следили за мной хищными глазами. «Ты хищник или добыча, – говорили выражения их лиц, – и в любом случае мы тебя убьем».

– Зачем ты здесь? Это не твой двор.

– Это двор кошек, у меня дело к их королю. Это значит перемирие.

– Дело?

– Да, дело, – повторила я. Оскорблять его на его собственной территории может стать последней ошибкой. – Нападение в парке…

Он нахмурился:

– Что такое?

– Оно было не случайным: кто-то заплатил за него, и я должна выяснить кто.

– Ты думаешь, язнаю? – поинтересовался он.

Рябь прокатилась по толпе, тихая и опасная.

– Нет. Думаю, онзнал.

Это заставило его заинтересоваться. Он сел поровнее, сосредоточив внимание на мне:

– Он мертв, Октобер.

– А я дочь Амандины. Ты знаешь, что она умела. – Я расправила плечи, выпрямляясь. Это помогло скрыть страх. – Я тебе сказала после нападения, что мне нужна его кровь. Я могу узнать у нее ответы.

– Это безопасно?

– Это имеет, значение?

– Нет. Полагаю, нет. – Он встал и двинулся на задворки переулка. Кошки расступились, пропуская его, и снова сомкнули ряды. – Я вернусь через минуту. Подожди.

Приблизившись к самому темному участку, он развел ладони, и тени расступились, словно занавес, впуская его, и он скрылся.

Я все еще смотрела на тени, когда что-то врезалось мне в спину. Удар сшиб меня с ног, и пистолет в моем кармане вдавился мне в бедро так сильно, что я поняла: будет синяк.

– Что за… – взвизгнула я, падая.

Единственным ответом мне было нечленораздельное рычание. Я попыталась поднять голову, но меня толкнули, ударяя щекой об асфальт с такой силой, что в ушах зазвенело. Окружающие меня кошки выли изо всех сил. Что ж, мило, что они обратили внимание. Я обмякла, позволяя тому, кто надо мной, подумать, что я сдаюсь, и резко перекатилась, не обращая внимания на возобновившуюся боль от пистолета, глубже вонзившегося в ногу. Я была вознаграждена душераздирающим воплем и обнаружила, что прижимаю к земле Джули. Она завыла, брыкаясь в моих руках, и сумела опрокинуть меня. По крайней мере теперь я не на животе, а на спине; она оседлала меня со звериной яростью на лице.

– Что ты творишь? – возмутилась я, перед тем как она сдавила мне шею руками.

Похоже, разговор не входит в список ее приоритетов в отличие от ударов моей головой об асфальт. Я завопила, пытаясь нащупать точку опоры, чтобы сбросить ее с себя.

Я продолжала вопить, когда чьи-то руки схватили ее сзади, и Тибальт швырнул ее о ближайшую стену. Она отлетела и снова вскочила на ноги, скрючив пальцы, как когти. Он рявкнул на нее в полную глотку, она помедлила с явной досадой, перед тем как открыть рот и зарычать в ответ. Ее голос и близко не мог сравниться с Тибальтовым по силе или первобытной ярости. Приблизившись, он хлестнул ее по лицу, опрокидывая на землю. Джули зашипела, скорее как котенок, чем как тигр, и он снова рыкнул.

Это был конец. Она захныкала и прильнула к асфальту, перекатившись так, чтобы подставить шею. Тибальт опустился на колени и провел когтем по ее яремной вене, затем поднял ее с земли и сдавил в объятиях. Послание было четким: она могла умереть, а он избавил ее от этого. Теперь она будет повиноваться.

Я с трудом встала на ноги, наблюдая за ними. Я никогда не видела подобных схваток раньше. Нападение Джули было неожиданным, но это была не просто атака на меня: когда Тибальт ввязался в дело, это стало вызовом за главенство. Что неудивительно, подменыш проиграл.

– Убей ее! – прошипела Джули, отстраняясь от него. – Убей ее или дай это сделать мне.

Тибальт нахмурился, опуская руки. Рубашка, которая была на нем в парке, висела у него на плече, светлая ткань испачкана засохшей кровью.

– Нет, – ответил он грубо. В его голосе звучали мрачные и чуждые интонации. – Не убью. Она на условиях перемирия.

– Тогда я пойду за ней и убью, когда она не будет в условиях перемирия, – заявила Джули с сердитым взглядом.

– Почему ты хочешь убить меня? – возмутилась я.

Взгляд, который она на меня бросила, был настолько полон ненависти, что я изумленно отступила.

– Ты убила Росса! – прошипела она.

– Не я! – запротестовала я. Может, я и стала причиной его смерти, но я его не убивала. Иногда семантика имеет значение. – Это не моя вина!

– Твоя, глупая сучка! – Она попыталась снова броситься на меня.

Тибальт вытянул руку, помешав ей:

– На твоем месте я бы сейчас ушел, Октобер. Этот двор закрыт.

Он снял рубашку с плеча и бросил мне. Я поймала ее одной рукой, смяв в кулаке. Пятна крови покрывали половину ткани: этого будет достаточно.

На самом деле этого даже слишком много: часть крови наверняка принадлежит Тибальту. Он давал мне ключ к собственным воспоминаниям, и это не то, чем фэйри легко делятся.

– Тибальт…

– Иди. – Он покачал головой. – Сейчас не время и не место.

Джули завопила, и он снова оттащил ее. Остальные кейт ши в человеческом обличье поднялись на ноги, их глаза светились во мраке. Это начинало напоминать сцену из фильма Хичкока. Я кивнула, сжимая рубашку, и ухитрилась изобразить неуклюжий поклон, перед тем как развернуться и пойти к выходу из переулка. Кошки расступились, пропуская меня, их голоса стихли за моей спиной, когда я переступила через разбросанные матрасы и подушки Тибальтова трона.

Выйдя на улицу и оказавшись перед восточным входом в парк «Золотые ворота», я оглянулась на опустевший переулок. Двор кошек никогда не оставался на одном месте надолго; стоило мне выйти наружу, как он, вероятно, переместился, оставив меня с испачканной рубашкой Тибальта.

Я расправила рубашку, рассматривая ее. Кровь свернулась темными пятнами, забрызгав переднюю часть и рукава. Я поцарапала крупное пятно ногтем. Не отходит. Ладно, попробую прямой метод. Я вернулась в переулок и поднесла рубашку к губам, чтобы облизать пятно. Вкус был ужасен – кровь, пот и грязь, но это был просто вкус, магия в нем отсутствовала. Я нахмурилась. Кровь высохла слишком давно; если я хочу оседлать ее, надо сначала ее пробудить. Может, оседлать кровь – самая плохая идея, но это единственная моя зацепка.

Я повернулась посмотреть на парк через дорогу. Лили – ундина: вода – ее компетенция и владения, если кто-то и может пробудить кровь, это она. Может, идея ей и не понравится, но она, скорее всего, сделает, если я попрошу. Может, потом она даже простит меня.