Текст книги "В плену любви"

Автор книги: Шелли Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

– Ж-жена? – свистящим шепотом повторила Эверил.

Она была потрясена таким заявлением. Ее глаза округлились, лицо приобрело восковой оттенок, соперничая цветом с белым кружевом сорочки.

Дрейк кивнул. Что ж, этого следовало ожидать, и он не должен обращать внимания на подобные пустяки, если хочет преуспеть в своих планах.

– Да. Я привяжу тебя к себе нерасторжимыми узами. На весь будущий год.

Теперь на лице Эверил отразился ужас. Дрейк отвернулся, уговаривая себя не злиться, будучи отвергнутым девицей Кэмпбелл, которая наверняка воротит нос от его шрамов и винит во всех смертных грехах. Тем не менее, внутри у него все кипело от ярости.

– Мы поженимся, – твердо сказал он. – Если я доживу до твоего дня рождения. Ты не сможешь выйти замуж за Мердока даже в том случае, если он разыщет тебя или тебе удастся сбежать.

Эверил покачала головой. Непривычно холодный взгляд ее зеленых глаз выражал протест.

– Отпусти меня. Я… я выйду замуж за кузена Роберта…

– Нет. – Дрейк протянул руку, собираясь заверить ее, что не намерен причинять боль. Но когда его пальцы коснулись ее руки, Эверил вздрогнула и отстранилась.

– Не прикасайся ко мне! – прошипела девушка. – Я никогда не назову убийцу своим мужем!

Торнтон опешил. Его рука повисла плетью. Что-то холодное и тяжелое заполнило грудь.

– Я коснусь тебя, Эверил, потому что намерен осуществить свой план. Не сомневайся в этом.

– Ты принудишь меня лечь в твою постель?

– Да, если понадобится. – Он недовольно нахмурился. Отчаяние девушки беспокоило Дрейка. С чего бы это?

Ведь надо привыкнуть к тому, что месть не слишком сочетается с милосердием.

Внезапно Эверил набросилась на Торнтона.

– Ты гнусное создание! Тебе недостаточно было похитить меня и запугивать своими угрозами. Ты намерен лишить меня последней надежды на брак с достойным человеком, вождем клана, у которого есть деньги, чтобы спасти мою крепость, и сердце, чтобы любить меня. И что взамен? Выйти замуж за тебя, бессердечного мошенника и убийцу?

Дрейк крепко схватил ее за руки. Он больше не сдерживал свою ярость.

– Мердок давно позаботился о том, чтобы лишить меня сердца! – закричал он. – Скоро он покажет тебе, насколько опасны твои дурацкие представления о любви.

– Что ты понимаешь в любви?! Какие вообще могут быть чувства у такого законченного эгоиста, который стремится к бессмысленной смерти?

«Любовь! Буря эмоций, за которой следует неизбежная драма».

Дрейк чертыхнулся.

– А зачем мне чувство, которое превращает мужчин в полевых мышей, а женщин в хитрых кошек?

– Полевые мыши? Кошки? – Глаза Эверил сузились. – До чего же ты грубый и невежественный! Любовь придает силы, спасает от одиночества, утешает больных, исцеляет раны и усмиряет высокомерие.

– И какое же из этих чудес любовь сотворит с тобой? – Дрейк вызывающе выгнул бровь.

– Дело не в чудесах. – Эверил гордо откинула голову. – Просто я знаю, что если бы кто-нибудь смотрел на меня любящим взглядом, я бы навсегда избавилась от страха.

О чем это она лепечет?

– Какого страха?

– Я не могу объяснить такие вещи человеку, который отказывается понимать. – Раздраженно вздохнув, девушка проследовала мимо Торнтона в хижину.

Нахмурившись, Дрейк проводил взглядом ее миниатюрную фигурку и направился следом, стараясь не смотреть на изящный изгиб ее спины и толстую золотую косу, которая доходила до пояса.

– Ни один мужчина не поймет женщину, которая говорит загадками.

– А ты, конечно, само совершенство? – Не дожидаясь ответа, Эверил закатила глаза и раздраженно всплеснула руками. – Глупый вопрос. Уверена, ты никогда в жизни не, сомневался в себе.

Воспоминание об унизительных словах, сказанных лордом Кэмпбеллом своей дочери в замке Дунели, вспыхнуло в мозгу Дрейка. Этот болван считает се некрасивой.

Вздохнув, он шагнул к Эверил. Она попыталась ускользнуть, но Торнтон крепко схватил ее за руку.

– Вы оба заблуждаетесь, ты и твой отец.

– При чем здесь мой отец? – Девушка подозрительно нахмурилась.

– Разве он не твердил, что у тебя заурядная внешность?

– Откуда ты знаешь? – Глаза Эверил испуганно расширились, превратившись в два зеленых омута.

– Твой отец – болван. – Дрейк отмахнулся от вопроса.

Леди Кэмпбелл прикусила нижнюю губу, не сводя с Торнтона вопросительного взгляда. Дрейк догадывался, что ей не терпится узнать, что он думает о ее внешности.

– Спроси меня, – предложил он после долгой паузы, забавляясь ее нерешительностью.

И даже улыбнулся, несмотря на раздражение, вызванное ее наивными рассуждениями о любви.

– Спросить что?

Неуверенность, светившаяся в невинном взгляде Эверил, отозвалась необыкновенным теплом в груди Дрейка. Хотя нет, не в груди, а в чреслах – обыкновенная похоть.

– Разве ты не хочешь знать, считаю ли я тебя красивой?

– Нет, – крепко сцепив перед собой ладони и покачав головой, ответила девушка.

Дрейк изумленно посмотрел на пленницу. Неужели она говорит правду?

– Большинство женщин обожают комплименты.

– А я нет. – Эверил нахмурилась. – Хотя Бекка, дочь нашего управляющего, говорила мне, что это… приятно.

– Тебе что, никогда не делали комплиментов? Ее нежные кремовые щеки расцвели румянцем.

– Я не принадлежу к тем женщинам, которые вдохновляют поэтов.

До чего же чистое создание! Неиспорченная ненавистью и завистью, не ведавшая предательства и мести, Эверил ничего не знала о реальном мире и собственной красоте. Ничего, кроме нелепых суждений своего отца.

Не в силах устоять перед соблазном, Дрейк протянул руку к ее лицу. И хотя в глазах Эверил застыла настороженность, на этот раз она не отпрянула.

Он нежно дотронулся ладонью до ее щеки и поймал взглядом блеск зеленых глаз. Легкий цветочный аромат кружил голову. Лилия? Ирис? Вереск? Дрейк не знал.

– Эверил, – шепнул он. За участившимся биением сердца он едва различал собственный голос.

Она потупилась, уставившись на свои переплетенные пальцы. Плечи ее напряглись, как тетива лука.

– Эверил, что бы ни внушал тебе твой отец, ты прелестна и достойна внимания любого мужчины.

– Ты не обязан говорить мне такие вещи. Я понимаю, ты пытаешься приободрить меня, поскольку хочешь, чтобы мы поженились. – Она прихватила зубами нижнюю губу и прерывисто вздохнула. – Но не нужно лгать.

– Я не лгу. Мне незачем…

Он умолк на полуслове, увидев слезинку, скатившуюся по ее щеке. Проклятие! Почему ее слезы так действуют на него? Еще ни одной женщине не удавалось разжалобить его плачем.

– Ты же слышала мой разговор с Кайреном. Я признался, что считаю тебя красивой.

Эверил подняла голову.

– Зачем ты говоришь мне все это, если не для того, чтобы уговорить меня выйти за тебя замуж и расстаться с девственностью? – прошептала она. – Почему тебя это так волнует?

Наверное, потому, что красивые слова всегда были вернейшим способом склонить женщину к браку. Впрочем, было что-то еще, чему Дрейк не знал названия. Он ощущал тепло там, где недавно царил холод. Должно быть, его мучает совесть, мрачно предположил он.

– Я всего лишь говорю правду, которую тебе должны были сказать давным-давно.

Понимая, что сказал больше, чем намеревался, Дрейк отпустил Эверил и отошел в дальний угол комнаты.

– Твое признание… озадачило меня. – Девушка последовала за ним.

Торнтон через плечо посмотрел на пленницу.

– Это не признание, а наблюдение, которое, надеюсь, избавит тебя от нелепой фантазии, что любовь сделает тебя красивой.

Эверил отшатнулась, словно ее ударила молния.

– С чего ты взял, будто я верю, что любовь сделает меня красивой?

– Ты сама так сказала.

– Я хочу мира и покоя. – Она покачала головой. – Хочу знать, что существует человек, который желает, чтобы я была рядом, невзирая на некрасивое лицо и буйные кудри, которые дал мне Господь.

Дрейк рассмеялся:

– В таком случае тебе нужна не любовь мужчины, а его похоть. И уверенность, что ты способна воспламенить его кровь, когда пожелаешь.

– Нет!

– Но это следует из сказанного тобой. – Он шагнул к ней. – Ты не знаешь, что такое любовь. Она вероломна и лжива.

– Неправда!

– Забудь о своих мечтах! – Дрейк схватил ее за руку. – Смирись с лицом, которое послал тебе Бог. Оно не изменится. И никогда такое суетное чувство, как любовь, не даст тебе покоя, которого ты жаждешь.

– А похоть даст?

Он кивнул:

– Да, она честнее.

– Но и мимолетнее, ты, несносное животное! – яростно выпалила Эверил. – Я не выйду за тебя замуж!

Напрасно он старался. Ничего она не услышала, ничего не поняла. И по-прежнему не верит в собственную привлекательность. Упрямая, как все Кэмпбеллы.

– Ты последняя женщина, на которой я хотел бы жениться, будь моя воля. Ты ничего не знаешь о жизни и еще меньше о мужчинах и женщинах. Но судьба так распорядилась, что нам придется быть мужем и женой в течение одного года. К тому же без притворства, которое ты называешь любовью.

Вечерний туман окутал зеленые холмы острова. Эверил лежала на постели спиной к Дрейку. Торнтон укладывался спать как обычно – у самой двери, на видавшем виды соломенном тюфяке. Как и прошлой ночью, ей не спалось. Но сегодня она не могла винить в этом темноту – у ее кровати горела свеча. Ни при чем была и летняя жара – ночи стояли прохладные, ветер приносил с моря холодный и влажный воздух.

Ей не давали покоя мысли о неожиданном предложении Дрейка.

Когда он хочет, чтобы они поженились? Кто будет свидетелем на этой скоропалительной свадьбе? И как остановить весь этот фарс? Да и сам Дрейк не выходил у нее из головы.

Шорох одежды, доносившийся от двери, подогревал воображение Эверил. Ее внутренности трепетали, когда она представляла, как Торнтон снимает простую черную рубаху, обнажая бронзовую грудь, как стаскивает рейтузы, оголяя крепкие бедра.

Нет, с этим надо кончать! Проклятие, что стало с ее клятвой сопротивляться похитителю и понятиями о женской скромности, внушенными с детства? Как можно презирать человека и вместе с тем постоянно думать о нем?

Уставившись на огонек свечи, Эверил плотнее обхватила подушку. Странно, но в последнее время ее способность логически мыслить почему-то рассеялась. В голове царила полная сумятица. Эверил закусила губу. Сейчас она попыталась понять, кто же Дрейк Торнтон на самом деле – злодей или благородный рыцарь? Порочный убийца, с которым никто, находясь в здравом уме, не стал бы связываться, или страдающий человек, жаждущий отмщения? С одной стороны, он вполне мог убить отца Мердока. Ведь ей приходилось наблюдать вспышки ярости, которые выплескивал из себя Торнтон.

Однако что-то внутри ее восставало против подобного суждения. Дрейк пока не причинил ей вреда. Это его сильные руки обнимали ее на скалистом берегу, когда она пыталась преодолеть свой страх перед темнотой. И потом, он назвал ее красивой.

Окончательно запутавшись, Эверил повернулась на бок. Переживания Дрейка не имеют никакого значения. Даже если он невиновен в убийстве, она не выйдет за него замуж. Просто не имеет права. И сейчас ее должно волновать только одно: как убедить этого упрямца, что она не может выйти замуж за человека, который не в состоянии спасти Эбботсфорд?

Прикрыв глаза, Эверил сделала глубокий вдох. Маленькая комнатка была наполнена запахом эля, смешанного с дымом, ароматом летнего дождя и влажной соломы. Это терпкое благоухание, столь непривычное для Эбботсфорда, было удивительно приятным.

. – Почему ты не спишь? – вдруг спросил Дрейк. Эверил села на постели и повернулась, стараясь не обращать внимания на тени огня, трепетавшие на его голой груди.

– Не могу выбросить из головы дурацкую свадьбу, которую ты задумал, – ответила она, чувствуя, как жар подступает к щекам.

Дрейк вздохнул и откинулся на спину, открыв ее взгляду мускулистую грудь и рельефный, словно выточенный из камня живот. Девушка неохотно отвела взгляд.

– Может, и дурацкую, но, увы, необходимую.

– Понять не могу, зачем жениться на женщине, которая тебя не выносит? У меня нет и тени сомнений, что найдется полно девиц, которые охотно согласятся на все, что бы ты им ни предложил.

– Полно? – повторил он скептическим тоном. – Вы переоцениваете мое обаяние, леди Эверил. К тому же с некоторых пор всё шотландцы считают меня убийцей. Но с твоей помощью я добьюсь справедливости, а Мердок понесет наказание.

– Ты похитил меня, разлучил с отцом, лишил единственного шанса на удачный брак. Не отнимай у меня еще и моей мечты.

– Мечты? – Дрейк недоуменно нахмурился, затем на его лице отразилась досада. – Опять ты про любовь. Еще не надоело?

– Мне надоело упрямство, с которым ты отказываешься верить в любовь, – огрызнулась Эверил, скрипнув зубами. – Любовь существует. Почему бы не признать очевидное?

– Откуда такая уверенность, если ты ни разу не испытывала этого чувства?

Эверил снисходительно улыбнулась:

– Мои родители так страстно любили друг друга, что даже смерть матери не вырвала память о ней из сердца отца.

Я не соглашусь на брак, исключающий подобную возможность.

– В тебе говорит наивность, свойственная юным девушкам.

А в нем говорит упрямство и бессердечие!

– Отец обожал мою мать. После ее смерти у него не было другой женщины.

Дрейк рассмеялся:

– Это ты так думаешь. Далеко не все отцы станут щеголять своими любовницами перед благовоспитанными дочерьми.

– Эбботсфорд слишком мал, чтобы таить подобные секреты. Отец слишком любил мою мать, чтобы оскорбить ее память неверностью.

Дрейк закатил глаза.

– Только евнух способен оставаться верным покойнице в течение одиннадцати лет. Или шут гороховый. Оба описания вполне подходят твоему отцу.

– Как ты смеешь! Ты ничего не знаешь…

– Ладно, кончай болтовню и давай спать.

Эверил стиснула челюсти. Этот олух отказывается принимать любую точку зрения, кроме собственной. Евнух? Шут?

– Ты ослеплен своей ненавистью к лорду Дунели. Пошевели мозгами. Разве твои собственные отец и мать не любили друг друга?

Его невозмутимое лицо окаменело.

– Угу, так сильно, что это привело их обоих к смерти.

Эверил нахмурилась:

– Я не понимаю.

– Не важно. – Лицо Дрейка еще больше помрачнело. Похоже, он не любил распространяться на эту тему.

– Для меня важно, – возразила Эверил, чуть подавшись вперед. – Я хочу понять, почему ты отказываешь мне в такой пустячной просьбе – не принуждать к свадьбе.

– Пустячной? – Он фыркнул. – Подобные заявления только подтверждают, как мало ты знаешь о Мердоке и его коварстве.

Эверил поднялась с постели и пересекла комнату, стараясь не смотреть на золотистые отблески пламени, ласкавшие упругую кожу Дрейка.

– Так расскажи мне, – сказала она, остановившись над ним.

Взгляд Торнтона стал холоднее январской стужи.

– Если твоих родителей связывала любовь, они наверняка любили и тебя, ведь так?

Единственным ответом на этот вопрос было судорожное движение» адамова яблока на шее Дрейка. Он сглотнул и отвернулся. Всегда скупой на слова, он никогда не был таким тихим. Эверил опустилась на колени. Все родители любят своих детей. Неужели он считал себя нежеланным ребенком?

Она протянула руку и коснулась его напряженного предплечья. Что его терзает? Ярость? Обида? Сочувствие и любопытство, вызванные странным поведением Дрейка, отодвинули на задний план ее страх перед этим человеком.

– Неужели ты думаешь, что твоя мать не любила тебя?

– Я это знаю, – последовал недвусмысленный ответ.

– Это невозможно, – возразила Эверил.

Дрейк схватил ее за плечи и притянул к себе. Девушка ахнула, встретив его взгляд, полный гнева.

– Даже матери бывают бессердечными. – Ожесточение и горечь, прозвучавшие в его тоне, потрясли Эверил.

– Но почему…

– Моя мать была не способна любить кого бы то ни было, особенно ребенка, которого никогда не хотела. Полагаю, теперь ты получила более полное представление обо мне? Похититель женщин, столь отвратительный, что даже собственная мать не выносила его…

Его застарелая обида отозвалась в сердце Эверил болезненным уколом. Так и есть. Равнодушие матери наложило отпечаток на всю жизнь Дрейка. В эти минуты ей захотелось обнять его, утешить, предложить свое сочувствие. В сущности, ей тоже приходилось страдать от слов отца. Она знает, как ранит пренебрежение и черствость близких. Тем не менее, она никогда не сомневалась в родительской любви.

Она коснулась ладонью щетинистой щеки Дрейка.

– Я уверена, что твоя мать любила тебя, даже если и не выражала своих чувств…

Дрейк вздрогнул и резко отдернул голову.

– Выражала. Она сказала, что я не дал ей ничего, кроме шрамов на теле, и что она бы предпочла, чтобы я вообще не появлялся на свет.

Эверил смотрела на угрюмое лицо Дрейка, и ее сердце обливалось кровью. Как могла женщина быть настолько жестокой, чтобы сказать маленькому мальчику, что его не хотели?

Опасаясь, что он отвергнет ее утешение, Эверил нерешительно коснулась его плеча.

– Мне очень жаль.

Его лицо напряглось, жесткие черты приняли отчужденное выражение.

– Я не нуждаюсь в твоей жалости. Мне вполне достаточно твоей руки и девственности.

– Ты не получишь ни того, ни другого. – Эверил убрала руку.

В течение долгой минуты они сверлили друг друга яростными взглядами. Дрейк первым отвел глаза и откинулся на тюфяк.

– Условия нашего брака не подлежат обсуждению, – изрек он и закрыл глаза. – Ложись спать.

Эверил безропотно подчинилась. Она вернулась к кровати и забралась в постель. Сейчас не время уговаривать Торнтона отпустить ее на волю. Он слишком расстроен, чтобы с пониманием отнестись к ее просьбе. Но ничего, она найдет способ бежать. Чтобы заключить брак, им наверняка придется покинуть остров. Вот тогда-то она и воспользуется этим обстоятельством и вырвется из плена.

Проснувшись с первыми лучами солнца, Эверил обнаружила, что Торнтона в хижине нет. Его одеяла, сложенные в аккуратную стопку, лежали на столе. Как только остатки сна улетучились из сознания, она вспомнила ночной разговор.

Милостивый Боже, и как только ему взбрело в голову такое? Потребовать, чтобы она вышла замуж! И за кого? За изгоя и, возможно, убийцу, который не в состоянии ни восстановить ее крепость, ни собрать войско, не говоря уже о том, чтобы подарить ей хоть малую толику любви. Мало того, ей придется обнажать перед ним свое тело, ибо он поклялся осуществить союз, которого она не желает. Ужас!

Эверил судорожно сглотнула. Судя по тому, что она успела узнать о Торнтоне, он потребует полного подчинения. Он привык быть хозяином положения. Дрейку нравится властвовать, не давая взамен ничего, кроме разве что плотских утех. Да и то на собственных условиях.

Нет, с ней этот фокус не пройдет!

Неожиданно дверь распахнулась, и Дрейк Торнтон вошел в хижину. Высокий и гибкий, он был облачен в белую тунику, контрастирующую с его смуглой кожей. Никогда прежде Эверил не видела столь неотразимого мужчину. И никогда не сталкивалась с таким скверным характером.

Сев на стул, Дрейк сделал глоток эля из жестяной кружки и посмотрел на Эверил. Этот долгий, изучающий взгляд заставил ее острее ощутить их изолированность от окружающего мира и почувствовать тревожащее различие между ее женской сущностью и его мужской натурой.

Эверил распрямила плечи. Она должна найти способ отговорить его от брака, который погубит их обоих.

– Мне нужно поговорить с тобой, – заявила она, подбоченившись. – Где ты был?

Дрейк молчал, оценивая ее настроение. В данный момент его едва ли можно было назвать хорошим. Он не был удивлен, но понимал, что если хочет убедить пленницу согласиться на брак, обольщение нужно начинать не откладывая. Тем более что Мердок и его банда рыщут повсюду и не оставили ему времени на ухаживание. Хорошо бы очаровать ее так, чтобы она забыла о нелепой и неоправданной вспышке гнева, которой он поддался прошлым вечером. Проклинать собственную мать и само понятие любви – не лучший способ уговорить Эверил выйти замуж.

– А в чем дело? Неужели соскучилась? – пошутил Торнтон.

– Не больше чем по ядовитой змее, – огрызнулась Эверил, гордо откинув голову.

Ее сверкающие глаза и вызывающее поведение начинали разжигать его страсть. Ему не терпелось притянуть ее к себе и усадить на колени, ощутить в ладонях тяжесть ее груди, обтянутой золотистым шелком платья, и показать все способы, которыми они могли бы доставить друг другу наслаждение.

Но Эверил, похоже, настроилась на бесконечные разговоры о любви. Нахмурившись, Дрейк задался вопросом, почему он снисходит до того, чтобы обсуждать с ней эту нудную тему. Собственно, почему он вообще разговаривает с ней, своей пленницей? И сразу мысленно ответил себе: «Потому что желаю ее. Потому что в ней есть нечто особенное, что лишает меня покоя».

Он позволил взгляду пройтись по ее фигуре – по нежным выпуклостям груди, тонкой талии и округлым бедрам. Даже сейчас, несмотря на ее вызывающий вид, Дрейк без труда представил ее обнаженное тело в своих объятиях, алебастровую кожу, покрывшуюся капельками пота, и стоны наслаждения, срывающиеся с ее губ. Он не мог припомнить случая, когда бы так страстно желал женщину. Но для начала неплохо бы запечатать ее болтливый ротик поцелуем.

– Что тебе известно о страсти, Эверил?

– Достаточно. – Несмотря на лихой ответ, дрожащие пальцы и настороженный взгляд выдавали ее с потрохами. Она либо боится… либо испытывает желание. А может, и то и другое.

– Сомневаюсь.

Дрейк неспешно встал со стула и двинулся через комнату. Ее дыхание заглушало звук его шагов… Или это его собственное дыхание? Проклятие! Чтобы не ошибиться, Дрейк сосредоточил внимание на крошечной жилке, бившейся у основания ее горла.

Взгляд зеленых глаз Эверил не дрогнул, когда Торнтон остановился в шаге от нее. При таком характере, обладай она физической силой, из нее получился бы несгибаемый воин. Эрику она бы определенно понравилась. Да и Кайрен, вне всякого сомнения, счел ее заслуживающей внимания.

Девушка стоически выдерживала пристальный взгляд Дрейка, пока он не позволил обуревавшей его страсти отразиться в глазах. Но и тогда она лишь затаила дыхание и не отвернулась.

– Хочешь, чтобы я тебя коснулся, Эверил?

– Нет, – выдохнула она и напряглась, когда его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья.

Эверил тут же попыталась выдернуть руку, но Дрейк притянул ее ближе. Он ощутил прикосновение ее мягкой груди, и оно опалило его тело вспышкой желания. Торнтон обвил рукой ее талию и прижал к себе миниатюрную фигурку.

Эверил принялась отчаянно вырываться.

Дрейк скрипнул зубами. Проклятие, у него никогда не возникало проблем с женщинами. Почему же та, которая не скрывает своей ненависти и сопротивляется, как дикая кошка, так будоражит его кровь? Почему он не может стереть из памяти вкус ее губ?

На мгновение девушка затихла, и Дрейк воспользовался моментом, чтобы сдернуть с ее головы чепец.

– Не трогай! – запротестовала она. – Отдай. – Эверил вытянулась в струнку, пытаясь дотянуться до головного убора.

– Он тебе не нужен, – прошептал Дрейк, обдав теплым дыханием ее шею.

Торнтон бросил чепец на грязный пол и сосредоточился на гребнях и шпильках, стягивающих ее волосы на макушке. Несмотря на непрекращающееся сопротивление, Дрейк извлек одну за другой все заколки. Глаза его расширились, когда золотистые локоны упали на ее плечи. Не в силах удержаться, он погрузил пальцы в спутанную массу сверкающих прядей.

– Никогда больше не надевай эту безобразную тряпку, – грубо произнес он.

Эверил не вымолвила ни слова, но в ее загнанном взгляде светилась такая беззащитность, что Дрейку отчаянно захотелось как-то утешить ее. Господи, он ведет себя как полоумный. Он приглушенно выругался. Его взгляд упал на губы Эверил, и он услышал, как участилось ее дыхание. Отлично! Значит, его тактика не оставила ее равнодушной. Накрутив на пальцы длинные пряди, он притянул к себе ее лицо и склонил голову.

– Не смей. – Ее командный тон, превратился в хриплый выдох.

Дрейк проигнорировал не слишком уверенный протест и склонился ниже.

– Позволь мне поцеловать тебя, – произнес он вкрадчивым шепотом.

Прежде чем она успела отвернуться, на ее раскрасневшемся лице отразились удовольствие и неуверенность!

– Не прикасайся ко мне, – прошептала она.

– Разве я касаюсь тебя, Эверил?

– Касаешься. – Она судорожно сглотнула.

– Пожалуй, но далеко не так, как мне бы хотелось. – Он улыбнулся.

– Дрейк…

Он положил руку на ее талию.

Эверил уперлась ладонями в его теплую грудь, ощущая биение сердца. Дрейк чувствовал, как слова протеста зреют у нее в уме и просятся на язык. Однако она не сделала попытки оттолкнуть его.

Он взял ее за руку и переплел ее пальцы со своими. Их глаза встретились. Пробудившаяся чувственность, светившаяся в глубине зеленых глаз девушки, отозвалась в его теле жаркой пульсацией. Дрейк едва удержался, чтобы не припасть к ее губам. Он поднял руку и провел костяшкам пальцев по ее челюсти, шее и плечу. Эверил потупилась и напряглась, но не проронила ни слова. Неожиданно сильное желание коснуться ее голого тела обожгло его внутренности.

Рука Дрейка скользнула Эверил за затылок. Она подняла голову. Секунду он вглядывался в ее глаза, ощущая острую нехватку воздуха, затем коснулся пальцами ее щеки.

– Эверил, ты хоть понимаешь, что искушаешь меня до боли?

На лице девушки мелькнуло удивление, сменившееся отчаянным желанием поверить ему.

– Неправда, – произнесла она обвиняющим тоном.

– Я докажу тебе, что это так, – клятвенно пообещал Дрейк, склонившись к ее рту.

Губы Эверил напоминали вкус спелых ягод. Дрейк упивался их мягкой сочной плотью, едва касаясь и ничего не требуя. Наслаждение растекалось по его телу. Из горла вырвался стон, и Торнтон, скользнув шершавыми ладонями по шелку ее платья, крепче сомкнул объятия. Руки Эверил нерешительно поднялись, обвили его плечи. Ее рот слегка приоткрылся, отвечая на поцелуй.

Ощущение ее упругого тела на мгновение лишило Дрейка разума. Он ничего не чувствовал, кроме разгоравшегося внутри пожара. Эверил, несмотря на робость и отсутствие опыта, пылко отвечала. И этого было достаточно, чтобы он превратил жар поцелуя в нечто ослепительное и многообещающее. Его губы ласкали и дразнили, требовали и умоляли.

Первый поцелуй перешел во второй, более продолжительный и ненасытный. Эверил тянулась к нему, как цветок к солнцу. Дрейк чувствовал, как напрягаются ее спина и плечи в стремлении прижаться к нему теснее. Чресла Дрейка напряглись, как тетива лука. Он хотел большего.

Подняв голову, Торнтон коснулся указательным пальцем ее нижней губы и слегка надавил. Эверил словно зачарованная смотрела на него.

– Откройся для меня.

Она кивнула и подчинилась. Застонав, Дрейк снова приник к ее устам. Уступая его напору, губы Эверил раздвинулись шире. Дрейк коснулся ее языка и ощутил нерешительное движение навстречу. В восторге от ее реакции он принялся обследовать ее рот, упиваясь каждым углублением и легким привкусом вина. Тихие стоны девушки дрожью отзывались в его груди. Бешеная пульсация внизу живота достигла опасного предела.

Оторвавшись на мгновение, чтобы глотнуть воздуха, Дрейк снова завладел ее ртом. Его рука, обвивающая талию, напряглась, бедра Эверил коснулись его затвердевшего естества. Она попыталась отстраниться, но мужчина, находясь во власти первобытного желания, не хотел размыкать объятия. Не обращая внимания на ее протесты, он продолжал страстно сжимать ее трепещущую фигурку.

Рука Дрейка, ласкавшая плечо Эверил, скользнула вниз и нырнула в вырез платья. Он задрожал от жгучей потребности ощутить пальцами ее груди. Но прежде чем он смог осуществить свое желание, леди Кэмпбелл отскочила назад.

– Все! – Она скрестила на груди руки. – Хватит! Дрейк замер, стараясь подавить разочарование, потом отступил на шаг.

– На данный момент – пожалуй. Эверил гордо вскинула подбородок.

– Навсегда! Неужели недостаточно, что ты уволок меня из дома, оторвал от семьи, лишил будущего? А теперь еще принуждаешь к браку? – В ее глазах показались слезы, и она тряхнула головой, словно хотела смахнуть их. – Неужели ты настолько жесток, что, играя с моими чувствами и навязывая мне свою близость, хочешь ранить меня еще больше?

Резко отвернувшись, Дрейк зашипел от досады и уставился в потухший очаг. Он мог бы напомнить Эверил, что ему не пришлось прибегать к насилию, но это только раззадорит ее.

– Не можешь же ты требовать, чтобы мужчина, который вот-вот станет твоим мужем, оставался слепым к твоим… чарам.

– Нет у меня никаких чар, и ты это прекрасно знаешь!

– Есть, дорогая леди, – сердито возразил Дрейк, страдая от неудовлетворенного желания. – Это твои глаза, которые способны повергнуть мужчину на колени.

– Что-то я не видела тебя на коленях.

– Если бы я верил, что ты придешь ко мне по доброй воле, я бы хоть сейчас упал на колени.

– Очередная ложь! – выпалила Эверил. – Ты готов на все, лишь бы добиться своего.

А он-то, наивный, надеялся, что она отдастся по собственному желанию. Едва ли это когда-нибудь случится. Кровь Христова, ему не помешала бы добрая кружка эля, чтобы немного, хоть немного прийти в себя.

– Удивительно, как это ты не овладел мной прямо сейчас. – Розовые губы Эверил гневно сжались. – Ты думаешь только о собственной выгоде. Тебе не нужна любовь, и ты не способен любить.

Торнтон молчал. Почему это простое утверждение, которое он так часто и не без удовольствия повторял, вызывает у него теперь лишь тягостное чувство?

– Прошу тебя, не соблазняй меня, – взмолилась девушка. – Не говори красивых слов, если не намерен пускать меня в свою жизнь и в свое сердце.

С этими словами она стремительно повернулась и выбежала из хижины. Дрейк выругался. Он не предпринял попытку задержать ее, понимая, что это ничего не даст, кроме очередной вспышки гнева.

Проклятие! Дрейк осознавал, что с каждым разом хочет се все больше и больше. Это настораживало его, ведь не ради похоти он похитил леди Кэмпбелл. Он должен жениться на ней и уложить в свою постель, чтобы отомстить Мердоку, и сделать это следует как можно быстрее.