Текст книги "В плену любви"
Автор книги: Шелли Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Шелли Брэдли
В плену любви
Пролог
Ноябрь 1484 года
Рассвет прятался за неровной грядой йоркширских холмов и был не в силах пролить утренний свет на мрачную сцену жестокой битвы, происходившей в низине. Поле боя освещали лишь языки пламени. Огонь, безжалостно пожиравший окрестные хижины, окрашивал в оранжевый цвет стлавшийся по земле туман. Промозглый воздух был пропитан запахом крови. В этой зловещей полутьме на разгоряченных боевых конях сновали всадники. Они казались призраками, явившимися из потустороннего мира.
Дрейк Макдугал, проклиная коварство Кэмпбеллов, извечных врагов своего клана, повернулся к очередному противнику. Сражение явно затянулось, и мышцы Дрейка ныли от напряжения. Превозмогая усталость, он взмахнул мечом. Лезвие сверкнуло и, разрезая плотную пелену тумана, вонзилось в живот врага. Выдернув оружие из поверженного тела, Макдугал стремительно развернулся навстречу новой опасности. Но все-таки слишком поздно заметил направленный ему в грудь топор. В сознании мелькнула мысль о смерти, как вдруг нападавший рухнул на землю лицом вниз. Спину врага проткнуло копье.
Из гущи сражающихся вынырнул Эрик Невилл, друг и соратник Дрейка. Этот человек, известный всей Англии под прозвищем Белый Лев, которое получил за бесстрашие и верность делу Йорков, как раз охранял тыл своего друга.
Дрейк благодарно улыбнулся Эрику, но тот не отреагировал на этот теплый душевный порыв. В его суровом взгляде затаилась боль. Дрейк невольно нахмурился.
Внезапно сбоку от Эрика появился воин из клана Кэмпбеллов. Дрейк напрягся, но приятель легко отразил атаку. Не медля ни секунды, он опустил меч на голову врага, раскроив соперника чуть ли не надвое. Предсмертный стон несчастного повис в воздухе.
– Береги себя, дружище, – бросил Белый Лев, откинув рыжеватые пряди с залитого потом лица. Он исчез за пределами освещенного огнем пространства так же стремительно, как и появился.
Дрейк на секунду задумался. Что стало с улыбчивым другом его детства? Неужели политические интриги и власть, дарованная ему как единственному племяннику Уоррика, ожесточили сердце Эрика? Или, быть может, причиной тому безвременная гибель английских принцев?[1]1
Имеются в виду наследники Эдуарда IV, таинственно убитые во времена правления Ричарда III (1483—1485), последнего короля из династии Йорков. – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть]
Дрейк тряхнул головой, пытаясь отогнать неуместные мысли. В этот момент его вновь атаковал враг. Меч Макдугала взлетел в воздух и, описав дугу, вонзился во вражескую плоть, не защищенную доспехами. Нападавший отчаянно вскрикнул и, схватившись за ставшую бесполезной руку, повалился на землю.
Проклятие! Как он ненавидит эту бесконечную вражду кланов. Кровавые стычки между Макдугалами и Кэмпбеллами велись уже на протяжении нескольких поколений. И конца этому ужасу, похоже, не будет, пока Кэмпбеллы, зажатые между Макдугалами с севера и дедом Дрейка, Гилфордом, графом Ротгейтом, с юга, будут чувствовать себя как в ловушке.
А началось противостояние тогда, когда безнадежно избалованная дочь Гилфорда, Дайра, вышла замуж за могущественного вождя клана Макдугалов Лохлана. Кэмпбеллы расценили объединение двух семей как союз против них и развязали войну. Дрейк знал, что его отец, Лохлан, не раз жалел об этом опрометчивом браке, и не только из-за непрекращающегося кровопролития. Тем не менее, оба они продолжали сражаться: Лохлан из чувства долга, Дрейк же помогал отражать нападения Кэмпбеллов из любви к своему деду – старому Гилфорду.
Издавая победный клич и размахивая мечом, к Дрейку подскочил Кайрен – еще один товарищ по оружию. Его зеленые глаза горели озорным блеском.
Дрейк улыбнулся:
– Ну, как ты? – Он знал, что призывать бесшабашного приятеля к осторожности бесполезно.
– Отлично! Сражение близится к концу, а я еще жив. Разве этого мало? А как ты, Дрейк?
Макдугал вздохнул:
– Пора кончать с чертовыми Кэмпбеллами да и со всей этой заварушкой тоже.
Завидев приближающегося противника, Дрейк отбросил в сторону меч и снял с плеча лук. Его стрела безошибочно нашла свою цель. Кайрен проделал то же самое. Метким выстрелом он поразил второго воина и рассмеялся:
– Вот это потеха! До чего же здорово побеждать врага не числом, а умением.
– С каких это пор убийство стало потехой? – Дрейк не смог сдержать резких ноток в голосе.
– Война в крови у мужчины – это его жизнь, – ответил Кайрен.
– Да, но не развлечение, – буркнул Дрейк. – Неужели в твоей жизни нет более приятных занятий?
Кайрен плутовато ухмыльнулся:
– Сколько же мы не виделись, если ты забыл, с кем имеешь дело?
– Тебя вряд ли забудешь. – Дрейк невольно улыбнулся, хотя и не одобрял легкомысленного поведения приятеля. – Ни одну юбку не пропускал.
– Ну, разве что одну.
Дрейк покачал головой, снова поднял меч и приготовился было отбить очередную атаку, но Кайрен опередил друга. Секущим ударом меча он снес противнику голову. И снова на радостях издал боевой клич.
Дрейк вздохнул и отвернулся. «Этот дуралей может плохо кончить, если не поостережется», – про себя подумал Макдугал.
На вершине холма он заметил отца. Воин Кэмпбеллов теснил Лохлана к краю вершины. Парируя мечом тяжелые удары вражеского клинка, вождь еле сдерживал равновесие. Дрейк бросился на помощь отцу. Взбегая вверх по склону, он облегченно вздохнул, когда Лохлану удалось сразить врага. Гордый силуэт вождя четко обозначился на фоне оранжево-черного неба. Лохлан, завидя сына, окинул его беспокойным взглядом. В ответ Дрейк кивнул. Неожиданно с другой стороны холма к вождю приблизился мужчина в одежде цвета клана Макдугалов.
Он посмотрел на Дрейка. Черты лица незнакомца съедала царившая вокруг мгла. Лишь его серые глаза, в которых отражался кроваво-красный отсвет пожарищ, расширились – то ли от изумления, то ли от страха. В руке таинственного воина блеснул кинжал. Он резко развернулся и вонзил клинок в сердце Лохлана.
Дрейк вскрикнул и бросился к отцу, медленно оседавшему на землю, а убийца метнулся к вершине холма и скрылся в спасительной темноте. Дрейк хотел было броситься вдогонку и прикончить мерзавца, но, взглянув на схватившегося за грудь Лохлана, остановился. Он склонился над отцом. Дрожащими руками сын коснулся кровавого пятна, выступившего вокруг смертоносного лезвия. Дрейка охватила паника. Из груди старого воина торчала рукоятка кинжала. Сквозь его пальцы сочилась горячая и липкая £ кровь.
Где-то внизу уже раздавались победные крики сторонников Гилфорда: «Трусливые собаки, Кэмпбеллы, бегут!» – но Дрейк не испытывал радости. Он с ужасом смотрел на смертельно раненного отца.
– Дрейк… – простонал Лохлан.
– Отец, я здесь.
– Ты будешь хорошим… вождем, – прошептал Лохлан. «Вождем? Нет!»
– Не покидай меня! Мы спасем тебя! – с отчаянием в голосе выпалил Дрейк.
Отец не может умереть! Да и он, Дрейк, не желает становиться вождем вместо Лохлана, а тем более узурпировать власть, на которую претендует его старший брат по отцу, Мердок.
Чтобы как-то облегчить страдания отца, Дрейк решил вытащить кинжал из груди Лохлана. Его сердце бешено забилось. Сжав зубы, он взялся за рукоятку и резким движением выдернул лезвие. Из раны фонтаном хлынула кровь. Пытаясь остановить кровотечение, Дрейк прижал ладонью глубокий порез.
– Ты был… прекрасным сыном, – простонал Лохлан.
– Не говори так, словно ты уже умер. Кто из твоих людей мог поднять на тебя руку?! – вскричал Дрейк. – Кто?!
– Не из моих… – Голос отца слабел.
– Постой, не уходи! Ты же не позволишь проклятым Кэмпбеллам одержать над тобой верх?
– Это был человек… Мердока, – выдохнул Лохлан, и тело его обмякло. Дыхание жизни больше не вздымало грудь вождя.
– Не-ет! – протяжно закричал Дрейк, запрокинув лицо к небу. Сжимая в руке оружие убийцы, он все еще не мог поверить, что его горячо любимый отец мертв. Что Лохлан убит по заказу собственного сына.
В эти горькие минуты Дрейк проклинал сводного брата, которого всегда ненавидел, но никогда так сильно, как сейчас. Ему была известна причина, толкнувшая Мердока на столь гнусный поступок. Брат всегда хотел власти и богатства, в чем отец ему упорно отказывал в наказание за многочисленные проступки.
Склонившись над бездыханным телом отца, Дрейк поклялся, что отомстит за убийство Лохлана. Мердок заплатит за свое злодеяние.
Услышав позади себя торопливые шаги, Дрейк замешкался. Он хотел загородить тело отца от любопытных глаз, но передумал. Боже, как бы он желал вернуться хотя бы на пять минут назад и защитить Лохлана от вероломства Мердока.
Потрясенные возгласы и проклятия наполнили воздух. Один из самых доверенных воинов Лохлана, Дафф, упал на колени рядом с распростертым телом вождя. Горе исказило его лицо.
Внезапно он увидел окровавленный клинок в руке Дрейка.
Вне себя от ярости и негодования, Дафф вскочил на ноги.
– Предатель! Убийца! – вскричал он, выхватив у Дрейка кинжал и подняв его перед собирающейся толпой.
– Ты что, Дафф? – опешил Дрейк. – Я видел, как его ранили, и кинулся на помощь.
– Вот как? И где же этот злодей? – с явным недоверием поинтересовался Уоллес, один из стражников замка Лохлана и ярый сторонник Мердока.
– Сбежал. Вон туда. – Дрейк указал за холм. – Но может, для тебя это не новость?
Уоллес выглядел задетым. Однако выражение оскорбленной невинности на лице закаленного воина показалось Дрейку малоубедительным. Хотя, может быть, он был слишком потрясен и растерян, чтобы здраво оценивать поведение людей.
– Откуда нам знать, что это не твоих рук дело?
– Это дело рук Мердока. Отец узнал одного из его людей! – воскликнул Дрейк. Он до сих пор не верил в происходящее. Неужели они действительно думают, что он убил собственного отца?
Никто из членов клана не решился встретиться с ним взглядом. Люди Гилфорда молча покачивали головами. Проклятие, этого просто не может быть! Наконец из толпы вышел Эрик, высокий и статный.
– Дрейк не виновен. Все знают, как он любил отца! – призывно выкрикнул он. Но его слова не произвели должного эффекта.
Дафф и Уоллес подхватили Дрейка под руки и грубо поставили на ноги. Он попытался оказать сопротивление, но почувствовал у своего горла клинок Даффа.
Стоявший неподалеку Кайрен от изумления разинул рот.
– Дрейк никогда бы не убил Лохлана! Даже такие олухи, как вы, должны это знать.
– Ничего мы не знаем, кроме того, что застали его с окровавленным кинжалом в руке, – огрызнулся Уоллес.
Внезапно толпа притихла. Воины посмотрели на выступившего вперед Гилфорда, графа Ротгейта.
– Отпустите его. Дрейк никого не убивал, а тем более собственного отца.
– Милорд, он находился рядом с телом, сжимая клинок, с которого капала кровь, – возразил Дафф. – Клан Макдугалов должен судить его. А что касается его россказней о неведомом убийце, так я им не верю.
– Это правда! – воскликнул Дрейк. – Клянусь могилой отца!
Душа его разрывалась при мысли, что Лохлан мертв. Но Дафф, выругавшись, надавил на лезвие, прижатое к горлу Дрейка.
– Поклянешься на своей могиле, – буркнул он, – после того как Мердок разберется с тобой.
Глава 1
Шотландия, июнь I486 года
Дрейк крался вдоль стены, пробираясь, словно чужак, в замок Дунели, который когда-то считал своим домом. Разглядев в предрассветной дымке изящный шпиль церкви, он решительно скользнул к зданию и проник внутрь.
Святое место ничуть не изменилось. Деревянные скамьи и цветные витражи над алтарем напомнили Дрейку давно минувшие дни, когда он, сидя рядом с отцом, нетерпеливо ерзал и вертелся, а Фирта, его старая няня, бранила его за шалости. Вздохнув, Дрейк отогнал воспоминания.
Сейчас только настоящее имеет значение. А это значит, что он, Дрейк Макдугал, должен положить конец двухлетнему аду и навсегда изменить свою судьбу, как и судьбу своего преступного брата. Он отомстит за убийство отца, совершенное по приказу Мердока, снимет с себя ярлык отцеубийцы, из-за которого чуть не погиб в донжоне замка Дунели. Хотя возможно, что этот безумный план будет стоить ему жизни.
Надвинув на лицо капюшон грубого монашеского одеяния, Дрейк вошел в пустую часовню и присел на узкую деревянную скамью. Долго ждать не пришлось. Как всегда спозаранку, тяжело ступая под грузом преклонных лет, в часовне появилась Фирта. Она опустилась на колени перед алтарем и перекрестилась. Золотистое сияние многочисленных свечей осветило ее морщинистое лицо.
– Фирта! – шепнул Дрейк.
Женщина изумленно ахнула, а он прижал палец к губам, призывая ее к молчанию.
– Дрейк! Слава Богу, ты жив! – прошептала она.
– Вопреки стараниям Мердока. – Улыбнувшись, Дрейк сжал ее натруженные ладони и помог подняться на ноги.
– Почему ты не вернулся раньше? – выдохнула Фирта, прижав дрожащую ладонь к пухлой щеке. – Ты, наверное, болел, милый? То, как его лордство обошелся с тобой…
– Ничего, вылечился. – Вспомнив о мучительных днях, проведенных в темнице Мердока, Дрейк стиснул зубы. – Просто появляться здесь было слишком опасно.
– Боюсь, тебе вообще не следовало возвращаться. Его лордство назначил награду за твою голову и до сих пор свирепствует при одном упоминании о тебе. Можешь быть уверен, на этот раз он не выпустит тебя живым.
– Не сомневаюсь. – Дрейк мрачно усмехнулся. – Но если мне суждено попасть в ад, я прихвачу и его с собой.
– Ах ты глупый! Отправляйся в Англию к своему деду, иначе ненависть к лорду Дунели погубит тебя.
Дрейк покачал головой:
– Я не намерен трусливо прятаться, пока Мердок наслаждается плодами своего предательства. Мне плевать на все его выходки, но поднять руку на отца… Этого я не прощу. Никогда.
– Тогда ищи доказательства, которые подтвердили бы твою невиновность.
– Если такие доказательства вообще существуют, – уронил Дрейк. – Наверняка Мердок уничтожил все улики. Он не дурак.
– Не дурак, но уж очень самоуверен.
Дрейк отпустил руки старой няни и коснулся пальцами серебряного креста Лохлана. Он носил его на шее как постоянное напоминание о своем долге перед родителем.
– Едва ли мы когда-нибудь узнаем правду.
Мердок действительно все тщательно спланировал, и отсутствие свидетелей убийства отца терзало Дрейка. Преступление произошло под покровом тьмы, среди вековых деревьев, в стороне от схватки. Многие из уважаемых членов клана лично засвидетельствовали, что утром рокового дня Мердок находился в Глазго и, услышав об убийстве Лохлана Макдугала, выказал все признаки потрясения от случившегося.
Дрейк выругался. В голове не укладывалось, как мог его сводный брат пойти на этот коварный и жестокий шаг. Да, он недооценил Мердока. Непростительная глупость.
– Как тебе удалось проникнуть внутрь? Его лордство выставил двенадцать стражников у ворот, чтобы не допустить в замок посторонних, пока леди Эверил здесь.
Дрейк улыбнулся:
– Надеюсь, ты не забыла, сколько раз я пробирался тайком туда и обратно, опасаясь гнева матери. Мердоку меня не остановить.
– Ты всегда был плутишкой, даже когда сидел у меня на коленях, – улыбнулась Фирта. – Если ты проголодался, Альпина уже испекла свежий хлеб.
Дрейк усмехнулся. Фирта кудахтала над ним, словно курица над цыпленком.
– Желудок потерпит. А пока я хотел бы попросить тебя об одолжении.
– Попросить? Незачем просить, милый. Ты же знаешь, что я охотно сделаю все, что в моих силах.
Шарканье ног заставило Дрейка напрячься. Он нырнул в темный угол и с облегчением перевел дух, когда шаги затихли.
– Здесь небезопасно, – шепнула Фирта. – Пойдем.
Они спустились по ступенькам в примыкавший к церкви полутемный коридор. Дрейк отворил низенькую дверь, которая вела в подвал. В подземелье замка было много укромных уголков.
Вытащив свечу, он зажег ее от закрепленного на стене факела и, пригнувшись, шагнул внутрь. В затхлом воздухе пахло плесенью и отсыревшим камнем, где-то в отдалении раздавался дробный стук капель. Пропустив Фирту вперед, Дрейк закрыл за собой дверь.
– Расскажи мне о Мердоке и этой девице Кэмпбелл.
– Да особо нечего рассказывать. Леди Эверил прибыла только вчера вечером. Я ее толком и не разглядела.
Дрейк разочарованно хмыкнул.
– И все-таки как, по-твоему, ее можно назвать пустоголовой?
Женщина покачала головой:
– Вот уж нет. Смышленая девица. Я это сразу поняла.
– Отлично. Значит, она понимает, что за дьявол Мердок?
Фирта скорчила гримасу.
– Куда там… Леди Эверил смотрит на лорда Дунели, словно он сам Господь Бог.
– Значит, за ее бойкими речами скрывается куцый умишко. Чего еще ожидать от Кэмпбеллов? – Дрейк чертыхнулся. – Скорее всего, тщеславна, да еще и коварна вдобавок. – «Как и моя мать, англичанка», – добавил он про себя. – Тебе больше нечего сказать о ней?
Фирта нахмурилась.
– Лорд Дунели так обхаживает ее, что прямо из кожи вон лезет.
– Еще бы! – Дрейк язвительно усмехнулся. – Мердоку нужны ее земли, да и папаша девицы торчит рядом. Полагаю, ради этого можно и попридержать свой нрав.
– Этот Кэмпбелл просто надутый осел. Его больше волнует выгода, которую принесет ему замужество дочери, чем ее судьба.
– Такова участь всех наследниц, – философски заметил Дрейк. – Значит, отец Эверил пошел на этот брак из-за корысти?
– Не сомневаюсь.
– А раз она согласилась, то, видимо, так же жадна до золота, как и ее папаша. Как это похоже на Кэмпбеллов – продаваться за звонкую монету. – Дрейк презрительно скривился. – Похоже, Мердок и его невеста стоят друг друга. Но им не видать этого союза как собственных ушей.
– Ради Бога, что ты задумал? – взмолилась Фирта. – Это как-то связано с леди Эверил?
Прислушиваясь к отдаленным стонам священника и сговорчивой служанки, которой он заплатил, чтобы отвлечь внимание святого отца, Дрейк прошелся по каменному полу взад-вперед… Судя по доносившимся звукам, тот был больше озабочен делами телесными, чем духовными.
– Чем меньше ты будешь знать, тем безопаснее для тебя.
Фирта прикусила губу.
– Что бы ты ни задумал, это рискованно.
– Не беспокойся обо мне. Лучше подумай, как взбесится Мердок, когда узнает, что его невеста пропала.
– Господи, все гораздо хуже, чем я думала. – Вздохнув, Фирта перекрестилась. – Его лордство убьет тебя.
– Он убьет меня так или иначе, – угрюмо отозвался Дрейк. – Но если мне удастся помешать этому браку, Мердок никогда не получит наследство, ради которого пошел на убийство.
– Как это?
– Очень просто. Согласно завещанию отца, если Мердок не женится на девице Кэмпбелл до того, как ей исполнится восемнадцать лет, он потеряет свои драгоценные денежки, а заодно и крепость.
– Все равно ты не должен подвергать свою жизнь такому риску, – настаивала Фирта.
Дрейк устремил на нее суровый взгляд.
– Отец сделал бы для меня не меньше.
– Оставь лорда Дунели дьяволу. Он разберется с ним за все его прегрешения.
– Надеюсь. Однако я не стал бы возлагать всю вину на одного Мердока. Моя мать тоже постаралась, будь она проклята!
– Но к смерти твоего отца она не имеет отношения. Убийцу нанял его лордство, а не эта английская девка.
Перед мысленным взором Дрейка снова предстала сцена убийства. Он вновь увидел, как клинок вонзается в сердце Лохлана и тот падает на землю. Ярость, холодная и тяжелая, словно ледяная глыба, застряла в груди Дрейка.
– Фирта, если все пойдет по плану, нужно, чтобы ты упаковала вещи девицы Кэмпбелл. Оставь их сегодня вечером под ее окном.
– Забудь о прошлом, Дрейк. Отправляйся в Англию к своему деду. Найди себе хорошую девушку, которая полюбит тебя.
Дрейк сердито сверкнул глазами.
– Я не нуждаюсь ни в чьей любви.
– Но ты заслуживаешь счастья, а не смерти.
– Неужели ты думаешь, что женщина сделает меня счастливым? – Он уставился на свою старую няню с таким видом, словно сомневался в ее рассудке. – Таким же счастливым, как моя мать сделала моего отца?
Фирта вздрогнула и открыла рот, собираясь возразить, но Дрейк не дал ей вставить и слово:
– Я никогда не унижусь до того, чтобы на одном дыхании проклинать женщину и стенать о ней. Кому нужна любовь, которая скручивает мужчину в узел, выжимает из него по капле все жизненные силы? Единственное, что остается, – это искать утешение в выпивке, не в состоянии даже приласкать сговорчивую девицу.
– Так бывает далеко не всегда, – возразила Фирта.
– Но достаточно часто, чтобы отбить охоту рисковать.
– Ладно, тебя не переспоришь. – Женщина вздохнула, признавая свое поражение. – Ты собираешься вернуться на Эран?
– Да, на острове проще скрываться. Мердок туда не сунется.
– Дай-то Бог…
Дрейк молча присоединился к ее молитве. Он просил Господа помочь ему. Ведь если его обнаружат, план будет обречен на провал, а ему самому не миновать смерти.
Эверил Кэмпбелл не могла не волноваться. Как можно спокойно себя чувствовать, когда ее дом, сердце и будущее поставлены на карту? Как произвести впечатление на едва знакомого мужчину, которого она всю свою сознательную жизнь считала врагом и во власти которого теперь осуществить ее заветные мечты?
Она окинула рассеянным взглядом огромную гостиную замка Дунели. Ее глаза задержались на свежем тростнике, расстеленном на полу, на дубовых столах, сияющих чистотой.
Если предводитель клана Макдугалов согласится взять ее в жены, он по крайней мере докажет, что не чужд доброты и милосердия. Совсем как благородный рыцарь из ее детских грез. Даже романское великолепие его процветающего замка кажется ожившей сказкой по сравнению с ее запущенным, но горячо любимым домом.
Сегодня, надо полагать, он прояснит свои намерения. И поэтому она должна выглядеть наилучшим образом.
Заткнув дрожащими пальцами выбившийся из-под льняного чепца завиток, Эверил взмолилась, чтобы Мердок Макдугал согласился на брак, невзирая на то, что она не слишком красива…
– И здесь тоже, – шепнул отец, указав пальцем на другой ее висок. – Прибери волосы, дочка…
– Спасибо. – Эверил вымученно улыбнулась.
– Уж я-то знаю, какие непослушные у тебя кудри. – Он потрепал ее по руке. – Твоя матушка так же мучилась, упокой Господи ее душу. Затягивай их потуже да убирай подальше – вот и весь секрет.
Эверил сникла. Дожив до семнадцати лет, она смирилась с тем, что некрасива. Но сегодня, когда многое зависело от того, понравятся ли Макдугалу ее лицо и фигура, добродушный совет отца задел за живое.
– Я постаралась приодеться, чтобы нынче утром выглядеть получше. – Эверил нервно провела ладонью по блеклой ткани платья, сожалея, что не оделась в зеленое – в тон своим глазам.
Уголки рта отца опустились в оценивающей гримасе, подчеркнув двойной подбородок.
– Ничего не скажешь, удачный оттенок желтого, и тебе к лицу. Может, немного румянца добавить… – Он энергично похлопал дочь по щекам. – Вот так гораздо лучше.
Скрипнув зубами, Эверил отвернулась. Ее щеки горели от увесистых шлепков. И почему она такая безнадежно бесцветная? Впрочем, сейчас это не имеет значения. Важно, женится ли на ней Мердок Макдугал. Лишь бы он согласился. Тогда будет кому защищать ее земли от воинственных кланов, готовых в любой момент нарушить мир и уничтожить крепость, доставшуюся от покойной матери.
Эверил глубоко вздохнула. Сколько можно терзаться по поводу собственной внешности? Скоро появится Макдугал, и она должна быть во всеоружии, чтобы произвести на него благоприятное впечатление. Не может быть, чтобы зрелый мужчина с его положением не оценил женщину с твердыми убеждениями и здравым умом.
Утешившись этой мыслью, Эверил огляделась. На стенах главного зала, переливаясь яркими красками, висели, гобелены, за массивными столами могла легко разместиться добрая сотня гостей. Перед камином стоял мраморный столик с шахматной доской и пара украшенных резьбой кресел. Все это вкупе с превосходным состоянием самой крепости свидетельствовало о богатстве Макдугала. Этот факт, вне всякого сомнения, воодушевлял отца Эверил, занимавшего довольно скромное положение в клане Кэмпбеллов. Он давно продал все ковры и большую часть мебели, чтобы вырастить урожай и прокормить себя и сородичей.
– Дочка, – прервал ее размышления отец.
Повернувшись к нему, Эверил увидела сочувствие, светившееся в его зеленых глазах, цвет которых она унаследовала.
– Следи за своим языком, девонька, – мягко предостерег ее папаша. – Лорд Дунели, возможно, не привык к женщинам, которые говорят то, что думают. Ты должна понравиться ему, Эверил, иначе он расторгнет помолвку и не даст денег на восстановление нашей крепости. Мы не можем себе позволить, чтобы твое поведение вызвало неудовольствие Макдугала, особенно если его вдруг разочарует твоя внешность.
Эверил стиснула кулаки, скрытые под широкими рукавами платья.
– Я постараюсь, – кивнула она, отказываясь даже думать об упадке, который ждет родной дом, если Мердок Макдугал сочтет ее слишком невзрачной. Она не допустит, чтобы Эбботсфорд, последняя ниточка, связывающая ее с любимой матерью, рухнул под натиском врагов и бедности.
– Конечно, дорогая. Я немного нервничаю. Ты ведь никогда не покидала Эбботсфорд, чтобы приобрести внешний лоск, да и мне не видать покоя, пока золото Макдугала не согреет мои ладони.
– Тогда зачем было отказывать кузену Роберту? Будучи Кэмпбеллом, он мог бы…
– У Роберта за душой ни копейки. Ему хотелось заполучить земли, которые входят в твое приданое, дочка. Он не в состоянии спасти Эбботсфорд.
Эверил нахмурилась:
– Может, нам продать часть земли и на вырученные деньги восстановить крепость?
– Мы уже обсуждали этот вопрос. – В голосе отца прозвучало нетерпение. – Клянусь Господом, я не притронусь к твоему приданому даже ради спасения Эбботсфорда. Это твой единственный шанс удачно выйти замуж. – Он ласково коснулся ее плеча. – Не волнуйся. Лорд Дунели согласится на этот брак, когда поймет, какая хозяйственная жена из тебя получится.
Может, и хозяйственная, но, увы, с буйными кудрями, бледной кожей и глазищами в пол-лица, некрасивая. Менестрели не слагают баллады о девицах, которым нечего предложить, кроме деятельного ума и твердого характера.
У подножия плавно изгибавшейся лестницы появилась представительная фигура, облаченная в голубую парчу. Эверил вскочила на ноги, уставившись на Макдугала. Отец тоже поднялся и склонил голову в приветствии.
Несмотря на зрелые годы, Мердок Макдугал выглядел столь же ослепительно, как и рыцарь, являвшийся Эверил в мечтах. Вокруг его карих глаз пролегли морщинки, оставленные жестокими битвами и часами веселья; рыжеватые волосы блестели в мягком свете дня. Он неспешно двинулся к гостям. Во взгляде, которым Мердок Макдугал окинул Эверил, не было и намека на разочарование. Неужели она может надеяться, что понравится ему? Неужели он полюбит ее? Эверил, с трудом сдерживая волнение, крепко стиснула влажные ладони.
– Приветствую тебя, Кэмпбелл, – поздоровался Макдугал, протягивая руку.
Отец улыбнулся.
– Приятно видеть вас в такой прекрасный день, – отозвался он, пожимая ладонь лорда Дунели.
Макдугал сдержанно кивнул и посмотрел на девушку.
– Леди Эверил, – галантно произнес он, – вы прелестно выглядите.
Эверил вспыхнула, надеясь, что комплимент – это не просто дань вежливости. А вдруг Макдугал и есть та настоящая любовь, которую, по словам покойной матери, она заслуживает и о которой должна молиться?
– Не могу с вами не согласиться, – подхватил отец. – К тому же она прекрасная хозяйка. Заправляет всем замком с тех самых пор, как только начала под стол пешком ходить.
Его лордство обаятельно улыбнулся:
– Могу себе представить. Только глупец стал бы раздумывать, делая ей предложение.
– Благодарю вас, – промолвила Эверил, залившись краской. Надежда, что он не только позаботится о нуждах Эбботсфорда, но и ответит на ее потребность в любви, вскружила ей голову сильнее, чем подогретое вино.
– Позвольте пригласить вас к столу. – Макдугал поднялся на помост в передней части зала. – Остальные присоединятся к нам позже.
Пока они рассаживались за столом, Эверил осмелилась взглянуть на хозяина замка Дунели и уловила на его лице беглую усмешку.
Он посадил гостью справа от себя в кресло, предназначенное для жены владельца замка. Этот жест добавил Эверил уверенности. Но когда она повернулась к гостеприимному хозяину, чтобы поблагодарить за оказанную честь, то обнаружила, что его внимание занято двумя девушками, прислуживавшими за столом.
Эверил отвела взгляд от служанок – признаться, довольно смазливых, – коря себя за чрезмерную подозрительность. В любом случае Макдугалу нужна жена, а любовь, как известно, приходит со временем. Однако столь явное пренебрежение оживило ее страхи. Ей хочется получить от брака большего, чем обмен кольцами и клятвами. Она жаждет жизни, наполненной безмятежными днями и радостными ночами. Ей нужен муж, который бы восхищался ее внешностью, а не только хозяйственными талантами. Эверил мечтала о взаимной любви, о которой так часто рассказывала мать.
Стараясь не обращать внимания на кокетливых служанок, леди Кэмпбелл сосредоточилась на еде.
На длинном столе высилась гора блюд, которых хватило бы на несколько трапез. От витавших в воздухе ароматов жареного мяса и свежего хлеба текли слюнки. Ах, как давно жители Эбботсфорда не видели ничего, кроме картошки, лука и, если повезет, худосочной зайчатины!
Одна из девушек поставила перед Эверил жареную баранину и засахаренный миндаль. Другая, рыжеволосая красотка с заметно округлившимся животом, наполнила ее бокал испанским вином. Во взгляде, которым она одарила Эверил, сверкнула неприкрытая злоба.
Уж не любовница ли она Макдугала? Впрочем, не важно. Когда они поженятся, Эверил разберется со служанками.
Отхлебнув вина, лорд Дунели обратился к ее отцу:
– Как урожай, Кэмпбелл? Много собрали?
– К сожалению, нет, – хмуро отозвался тот. – Если чего и было в избытке, так это дождей.
Макдугал понимающе кивнул.
– А где располагаются земли Эверил? Во владениях Кэмпбеллов, кажется?
– В самой середке.
– Так я и думал. – Макдугал отправил в рот сочный кусок баранины. – Шотландии необходим мир. Нелепая война между нашими кланами слишком затянулась. Мой отец задумал этот брак, чтобы навеки покончить с враждой.
– Верно. Конечно, не все Кэмпбеллы одобряют этот союз, но когда они осознают выгоды, которые сулит мир, никто не станет возражать.
– Нет ничего хуже войны. – Макдугал наколол на нож кусок мяса. – Разорительное занятие, надо сказать. А я хотел бы обеспечить своим владениям еще большее процветание, чем при отце.
Кэмпбелл прочистил горло, отпив из бокала вино.
– Печально, что эти обширные земли достались вам из-за его безвременной кончины. Хоть мы и враждовали, должен признать, Лохлан был храбрец, каких мало.
– Истинно так. – Макдугал учтиво кивнул.
– Трудно представить себе ваше горе, – вступила в разговор Эверил. – Единственное утешение – вам удалось схватить убийцу.
– Ему удалось бежать из моего донжона. – В темных глазах Макдугала сверкнула злоба, столь неистовая и безграничная, что девушка содрогнулась.
– Господи милосердный! – ахнула она. – Я и понятия не имела…
– Тем не менее, это так.
– Какой ужас! Надеюсь, вы поймаете злодея.
