Текст книги "Любить Доминанта (ЛП)"
Автор книги: Шайла Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Пытаешься быть мерзким ублюдком? – обвинила она.
Она никогда еще не видела, чтобы он делал кого-то несчастным. Это было не в его стиле.
– Неа. Я всего лишь стал самим собой. У тебя пять секунд на принятие решения. Вставай на колени и приготовь язык, или проваливай.
Как ребенок, она стерпела это оскорбление, бессильная, что-либо сделать. Но как женщина, она понимала, что не обязана терпеть эту ситуацию, заставляющую чувствовать себя ничтожеством. Она уже достаточно изменилась, чтобы понять, что она имеет ценность. И если он говорил правду, то те отношения, которые он описал ей в мельчайших подробностях, будут сравнимы с кабалой. Она никогда не будет счастлива, таким образом.
– Ты эгоистичный сукин сын, Хаммер. Иди, и сам соси свой член.
С высоко поднятой головой, Рейн резко развернулась и направилась к двери, чувствуя на себе пристальный взгляд Хаммер. И тут же уперлась в стену, которой там не должно было быть.
Подняв свои глаза, она встретилась с лицом Лиама. На нем был синий халат, накинутый на обнаженное тело. Он прошелся по ней холодным яростным взглядом, отмечая каждый синяк, царапину и укус.
Ее сердце тут же провалилось в желудок. От чувства вины, сдавило горло. Ох, Лиам... он постоянно старался спасти ее. А она, в свойственной ей манере, всегда все портила.
Она попытался проскочить мимо него в свою комнату, но он схватил ее за руку и стрельнул в Хаммера яростным взглядом, полным ненависти.
– Пойдем.
Глава 9
Не обращая внимания на звенящую в нем ярость, Лиам привел Рейн в свою комнату.
Проклятье, она целую ночь трахалась с Хаммером. Но решив оставить гнев до лучших времен, он с тихим щелчком закрыл дверь. И перевел на нее свой взгляд... обнаженная, она стояла посреди комнаты, неосознанно обхватив себя руками, и выглядела при этом такой потерянной.
Блять, она вся была покрыта синяками и ссадинами. Какого хрена Хаммер сделал с ней? Пытался затрахать до смерти?
Ему редко доводилось видеть такие отметины на сабах. Поэтому, чертовски захотелось отмудохать своего "друга" за это. Позже. Сейчас нужно было все логически обдумать и решить: каким будет следующий шаг. Потому как синяки на ее теле, не были свидетельством нежной страсти, оставленные любящим мужчиной. Это были знаки, оставленные животным, пометившим свою территорию.
Твое сообщение получено, Хаммер. Четко и ясно.
Лиам тоже намеревался отметить ее, но его метки будут гораздо глубже телесных. У него уже созрел точный план того, как это можно осуществить. И подойдя к ней, он набросил халат ей на плечи.
– У тебя десять минут, чтобы смыть вонь Хаммера со своего тела и одеться к выходу.
Создавалось впечатление, что у Рейн вот-вот польются слезы раскаяния, но она их сдерживала.
– Мне лучше просто уйти. Вы не обязаны...
– Не советую спорить со мной в данную минуту. Прими душ и оденься.
Было заметно, как от еле сдерживаемого гнева у него задергался нерв под глазом.
Сглотнув, она опустила взгляд. Но, в конце концов, кивнула. Даже если она и хотела спросить, куда они направляются, то не осмелилась сделать это напрямую.
– Поторопись!
Рейн с осторожностью повиновалась. И последнее, что он увидел перед тем, как за ней закрылась дверь, был промелькнувший локон черных волос. Включилась вода. Затем, спустя мгновение, он услышал, как она встала под душ. И послышались всхлипы.
Твою мать, это чертовски выводило его из себя. Но сейчас у него были дела поважнее, чем тупо стоять и слушать, как у нее разрывается сердце от жестокости другого мужчины. Вечером вчерашнего дня, ему даже показалось, что она изменилась. Хренов идиот.
Покинув комнату, Лиам спустился в холл и снова вторгся на территорию Хаммера.
Мужчина стоял без движения, словно статуя. У него было такое же ошарашенное выражение лица, как и у Рейн. Все, что он когда либо знал о прошлом и настоящем Хаммера, сошлось в этом моменте тяжелой тишины. Какого хрена вообще произошло? Вот, что ему хотелось бы узнать.
Проснувшись несколькими часами ранее, он услышал, что Рейн и Хаммер трахаются, как гребаные кролики. Они оба этого хотели. Более того, он лично этого для них и добивался. И судя по восторженным крикам Рейн и реву страсти Хаммера, Лиам пришел к выводу, что им хорошо вместе. Стоило ему потерять бдительность, как Хаммер тут же уложил ее в постель.
Ее предательство ощущалось гораздо больнее, чем должно было для женщины, взятой им в постель лишь однажды. Все это только еще больше расшатало его и без того неустойчивое положение в этой игре. И Хаммер не мог не знать об этом.
Послушав половину гребаной ночи, как Рейн выкрикивала имя Хаммера в порыве страсти, Лиам намеревался мирно удалиться. И позволить им разорвать друг друга на части. Но при взгляде на истерзанное тело и жалобное лицо Рейн... его пронзил гнев. Ему не следовало сочувствовать ей... но, блять, он ничего не мог с собой поделать. Ей и так уже досталось.
Каким-то образом Рейн пробралась ему под кожу. Но черт, в его изначальный план совсем не входила забота о ней. Так какого хрена с ним происходит? Вопреки издевательским словам Хаммера про пару голубых глаз и ее замечательным качествам постельной грелки, она стала для него гораздо важнее. Гораздо.
Хаммер нанес удар по самому уязвимому месту. И, ей-богу, он не собирался спускать это на тормозах. Холодная ярость свернулась внутри него, нарастая с каждой секундой при взгляде на Хаммера. Он задавил ее, тщательно подбирая слова.
– Я помню, как была отмечена Джульетта, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что ты сделал с Рейн. Твоя собственная жена не выдержала такого. Как ты думаешь должна, в таком случае, справиться маленькая девочка? Хотя, пожалуй, мне не следует удивляться тому, как безжалостно ты ее использовал. У тебя еще хватает смелости думать, что ты любишь ее? Так же, как ты "любил" Джульетту?
У Лиама снова сжались кулаки при мысли о боли, которую пришло пережить Рейн по возвращению в его комнату. Предательство Хаммера было вдвое ужаснее от того, что когда он его совершал, то прекрасно осознавал все последствия.
В глазах Хаммера закипал гнев.
– Я очень люблю ее. Боже помоги, даже больше, чем Джульетту. Не то, что бы я должен был перед тобой объясняться.
Лиам усмехнулся.
– Не то, что бы я тебе поверил. Взгляни на свою рожу в зеркале. Такой, охренеть какой, трогательный ублюдок, которому необходимо истязать женщин, чтобы почувствовать себя большим и сильным. Ты не имеешь права называть себя Доминантом. Оставь ее в покое.
– Я еще вчера сказал тебе, что не подхожу ей... ты не слушал меня!
Бросил он ему в лицо этим слова.
– Кем ты, блять, себя возомнил? Мозгоправом? Богом? Будь уверен, ты уже даже не являешься моим другом.
– Взаимно.
Взгляд Хаммера стал ледяным.
– Ты все это придумал? Ну, конечно. Как это чертовски похоже на тебя. Ты подчинил ее себе, чтобы обманом заставить меня взять ее. А сейчас оскорблен тем, что это почти сработало? Скотина, – прошипел он.
– В течение многих лет я наблюдал за тем, как ты дурачишь людей. Но я никогда не мог подумать, что ты также подставишь и меня.
– Да пошел ты! Я пытался помочь! До вчерашней ночи у тебя была тысяча возможностей сделать ее своей, но ты не решился. И сейчас я согласен с твоими причинами. Ты не достаточно хорош для нее, но ты вдруг просто об этом забыл, да? – обвинил Лиам.
– Ты дождался, пока Рейн станет моей, чтобы наставить мне рога? Собрался достать меня таким образом? Ты нарушил кодекс поведения Доминанта. Даже не думай прикасаться к ней снова! Я забираю ее отсюда. Сейчас же. После всего, что ты сделал с нами, тебе лучше не показываться мне на глаза.
– Не смей мне читать лекции о кодексе поведения. Метка твоей власти на ней, ни хрена не значит! Только ты мог прибрать к рукам сабу, имея при себе тайные мотивы. Блестящая работа, ублюдок. Не обманывайся, ты получил ее только из-за того, что запудрил ей мозги.
Хаммер с отвращением покачал головой.
– О, и ты никуда не заберешь ее отсюда, мразь.
– Попробуй остановить меня.
Вздернув бровь, Лиам повернулся и вышел.
Не позаботившись о том, чтобы закрыть за собой дверь, он направился в свою комнату. К Рейн.
Обернутая в полотенце, она сидела на кровати, уставившись на собственные ступни. По крайней мере, теперь от нее пахло мылом, а не животным, безжалостно использовавшим ее.
Закрыв дверь, он, с чувством закипающей ярости, подошел к комоду и вытащил оттуда чистый халат. Он помог подняться Рейн на ноги и мягко стянул с нее полотенце. Одев ее, он взял свой чемодан и вывел ее из комнаты, пройдя мимо замершего в немом удивлении Хаммера, который стоял у выхода из "Темницы".
Не останавливаясь ни на секунду, он дошел до машины, где, опустив чемодан на землю, посадил ее на соседнее с собой сиденье. Только после этого она повернулась к нему. Ее большие голубые глаза были полны слез, когда он крепче сжал руль и начал выезжать с парковки.
В зеркале заднего вида отражался задыхающийся Хаммер, стоящий в дверях, готовый ринуться за ними вдогонку. Ну, скорее, за ней. Поэтому, наклонившись к сиденью Рейн, Лиам показал в окно средний палец, и убедился в том, что Хаммер не пропустил этого жеста.
Создавалось впечатление, что она не замечает разворачивающуюся вокруг нее драму. Ее взгляд был прикован к судорожно сжатым рукам, лежащим у нее на коленях. Ее тонкое лицо изучало напряжение и печаль...
Он стиснул зубы. Она трахалась с Хаммером даже не дав перед этим отставку своему предполагаемому Господину. Но его бывший друг обошелся с ней еще грубее после, чем во время их постельных игр. Лиаму не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что Рейн сломалась.
– Мне жаль, – сказала она так тихо, что он едва смог расслышать ее.
– Я знаю, этого мало. Но у меня нет более достойного объяснения, кроме того, что я повела себя глупо. Импульсивно. Я думала, что это была любовь...
Она судорожно вздохнула.
– Я отвечу на все Ваши вопросы. Так надо. Потом Вы можете вернуть меня обратно и умыть руки. Я собираюсь покинуть клуб. У меня есть старая подруга в Вегасе. Я найду ее, возможно, она поможет мне... найти работу.
Сколько еще продлится ее бездомное существование, пока она не устроится на новом месте? Сама мысль об этом, наполняла его беспокойством, которое он, вероятно, вообще не должен был чувствовать. Он сжал челюсти.
– Не бери в голову.
От этого она лишь больше замкнулась в себе.
– Уверена, Вам нет до этого дела.
Она сделала паузу, и он понял, что тем самым она набиралась смелости, чтобы снова взглянуть на него. Но когда она все-таки подняла глаза, боль, отразившаяся в них, резанула его по сердцу. Лиам тихо выругался.
– Если это действительно имеет какое-то значение для Вас, то я ценю все то, что Вы пытаетесь сделать, – прошептала она.
– Жаль, что я этого не заслуживаю.
Какая-то разумная часть его считала, что ему нужно радоваться тому, как чертовски сильно, девочка занимается самобичеванием, но эффект получился обратный: он разозлился. Ему еще больше захотелось укрыть ее в своих объятиях. И сейчас, он хотел использовать это в своих интересах.
– Не уверен, что верну тебя обратно, Рейн. Не зависимо от того, говорила ты серьезно или нет тогда, но ты взяла на себя обязательство быть моей сабой.
Она снова отвела от него взгляд, но на этот раз смотрела прямо перед собой, уставившись на, проезжающие мимо автомобили.
– Похоже, это маленькое обстоятельство просто вылетело у вас с Хаммером из головы. Но сейчас ты подчиняешься мне. Не сомневайся, ты вскоре поймешь, что это значит – быть моей. Вот, что ты должна мне.
– Но почему Вы продолжаете... я же, как всегда все испортила. Я думала, Вы снимете с меня свое покровительство и отправите куда подальше.
Девочка потерпела поражение и раскаивалась... что ж, со временем, он это исправит.
– Видимо ты совсем не слушала меня, когда я сказал, что не отказываюсь от сложных испытаний. Так вот, с настоящего момента, слушай внимательнее.
Она удивилась.
– О-о. Хорошо.
Лиам мог так легко прочитать ее. Она не рассчитывала на то, что он останется с ней надолго... по ее мнению, он через пару дней или недель устанет от нее и порвет их отношения. Рейн не так хорошо знала его, но теперь узнает.
– Ты отлично знаешь, что тебе не стоит бояться меня. Каждый раз, когда я буду прикасаться к тебе, у тебя будет твое стоп-слово, и ты сможешь использовать его, но Иисус, ты также должна знать, что больше я не собираюсь шутить.
– Я никогда не имела в виду -
– Я еще не закончил.
Конечно, она не хотела перебивать его или разочаровывать. Но прошлой ночью она совсем не думала о нем. Вот что отравляло горечью его внутренности. За каких-то несколько дней она стала для него важнее, чем он ожидал. И он не отпустит ее до тех пор, пока не выяснит почему.
– Мы проведем с тобой какое-то время вместе, наедине, пока не найдем взаимопонимание. Ты слышишь меня, Рейн? Я был абсолютно серьезен, когда вчера объявил тебя своей и сказал, что не стану ни с кем делиться.
С маской вины на лице она кивнула.
– Я подписываюсь под каждым словом. А сейчас откинься на сиденье и отдохни. Впереди у нас долгая дорога.
– Почему Вас это волнует?
Повернувшись к ней, он уставился на нее, подняв бровь, молчаливо упрекая ее за непослушание. Прикусив губу, она опустила взгляд.
Правда была в том, что каждое решение он принимал разумом. Но как раз этого он не мог объяснить.
Ее взгляд был нежным и раскаивающимся.
– Я не собиралась спрашивать Вас, но да, Вы правы. Я обязана Вам, тогда я даже не подумала остановиться и лишний разок подумать. Я даже представить себе не могла, что Вам не все равно... хотя сейчас, слушая собственные слова, я понимаю, насколько они жалкие. Не беспокойтесь, я не жду от Вас прощения. Можно мне только попросить, что если Вы решите отпороть меня за мой проступок, чтобы Вы избегали синяков? Но даже если и нет... я пойму... я заслужила это.
– Я отвечу, но лишь тогда, когда ты перестанешь задавать вопросы и отдохнешь. И подчинишься мне.
Только она хотела возразить, как он остановил ее.
– Кивни, Рейн. Сделай глубокий вдох и просто кивни. Не разочаровывай меня. Послушай меня, а потом поспи. Сейчас, я везу тебя в очень красивое место. Мы будем там одни, и разберемся со всем этим дерьмом. Это все, что тебе нужно знать сейчас. Ты поняла?
– Да.
В произнесенном ей слове было столько раскаяния и угрызений совести, но она все-таки сказала именно то, что он хотел услышать.
– Меня всегда будет "волновать" то, что ты будешь говорить, потому что я – Доминант. И поскольку ты нуждаешься в том, что я могу тебе дать.
Лиам не был уверен, что это было единственной причиной, но в настоящий момент, она была наиболее подходящей, чтобы добиться от Рейн сотрудничества.
– К тому времени, как мы будем готовы встретиться лицом к лицу с остальными, я обещаю, ты уже не забудешь, что значит быть по-настоящему покорной. И ты больше никогда не перепутаешь мою доброту со слабостью характера.
Было похоже, что на ее языке вертелись сотни вопросов, но она сдержалась и попыталась отдохнуть. Она свернулась калачиком, и он не мог не заметить, как она вздрогнула. Ноябрьское утро было морозным, а с мокрыми волосами и босыми ногами, девушке должно быть было холодно.
Включая обогрев, он снова и снова спрашивал себя, почему она так важна для него. Но ответ не изменился. Эта истерзанная девочка нуждалась в ком то, кто мог заботиться о ней, и взять на себя ответственность за нее. И по какой-то причине он хотел быть этим человеком, и это не было похоже на жалость. Потому что он не хотел снова проиграть в этих играх на неверность? Возможно...
Но сейчас он с легкостью представлял ее... обнаженную, ждущую его в постели, ее большие голубые глаза поприветствуют его, прежде чем, она раздвинет ноги, в приглашающем жесте, или же, она будет стоять на коленях со склоненной головой, предлагая ему свою покорность...
Лиам резко перевел взгляд на узкую горную дорогу.
Когда она, наконец, заснула, он позвонил Адаму, временному смотрителю домика, унаследованного им в прошлом году. Он не посещал это место очень долго. Поэтому Хаммеру ни за что не найти их там.
Лиам хотел удостовериться, что все готово к их прибытию, и Адам уверил его, что он и его жена Ниагара, подготовили для Рейн кое-какую одежду, приготовили обед и ужин, и пополнили запасы продуктов.
Повесив трубку, он мысленно вычеркнул выполненный пункт из списка предстоящих дел, и, не переставая вести машину, позволил себе вернуться в воспоминания сегодняшнего утра.
Непостижимое поведение Хаммера до сих пор не укладывалось у него в голове. Противоречивые чувства гнева и желания защитить Рейн, стоящую перед ним, одновременно оскорбляли и изумляли его.
Затем, что совсем не удивительно, его мысли вернулись к тому моменту, когда он заявил на нее свои права во время сета... и позже, в его постели... с последовавшим ощущением горького разочарования. Проснувшись, он не нашел ее в постели, рядом с собой, и что еще хуже, он услышал, как за стеной, она стонала от страсти и выкрикивала имя Хаммера... Черт!
Неужели его прошлое вернулось, чтобы снова и снова преследовать его. Какого хрена он не свалил до того, как отношения Рейн и Хаммера дошли до такого? В конце концов, у него было достаточно возможностей, чтобы сделать это раньше. Друг не просил и не хотел от него помощи. Убежденность Хаммера в том, что Рейн использовала Лиама, чтобы привлечь внимание босса к себе, промелькнула в его мыслях. Возможно, так оно и было. Даже наиболее вероятно, тот был прав. Но Лиам точно знал, что когда Рейн была с ним, она что-то чувствовала по отношению к нему.
Она могла любить Хаммера, но ее реакция на него не была наигранной, все ее невинные вздохи, сцепленные вокруг него руки и ноги, сладкие поцелуи были естественными. Но теперь, он вообще не мог быть в чем-либо уверенным. Хотя, две вещи он знал точно: Рейн хотела его, и он не был готов отпустить ее.
К тому времени, как он остановился перед домиком, после нескольких часов безостановочной езды, она проснулась.
– Мы на месте. Посиди пока здесь, я заберу тебя чуть позже. Совсем скоро ты окажешься в тепле.
Она взглянула на домик, и вид у нее был явно озадаченный. Очевидно, что ради него, она пока удержалась от дополнительных вопросов. Но ее кротость не продлится долго. Чувство вины постепенно сойдет на нет, особенно, когда он начнет докапываться до ее внутренних проблем.
Да и потом… Лиам знал, что ему предстоит непростое сражение. Он быстро сообразил, что Рейн умела отвечать своему противнику тем же оружием. Проклятье, а иногда она сама была этим оружием. Но что если кто-то начнет заботиться и внимательно к ней относиться? Против такого ей было нечем сражаться, по его догадкам, у нее просто еще не было опыта в таких делах.
Омытая нежностью, она будет скулить, как побитый щенок. Но она нуждалась в нем, и с помощью этого оружия, он сможет получить ответы. Хотя уж об этом ему не следовало беспокоиться, но у него не было никакого желания снова увидеть ее такой страдающей и истерзанной.
Прервав свои мысли, он выскочил из автомобиля, и преградил путь смотрителю, чтобы тот не трогал дверь со стороны Рейн.
– Спасибо Адам. Я помогу ей сам. У нее был тяжелый день. Ты не мог бы просто взять мою сумку....
Смотритель кивнул и вытащил его чемодан из багажника. И только после того, как мужчина отвернулся, Лиам помог Рейн выбраться из машины.
Медленно передвигаясь, она при каждом шаге морщилась, все тело было воспалено и болело. Лиам, обхватив одной рукой ее за тонкую талию, аккуратно вел ее к теплому дому. Что именно произошло между Рейн и Хаммером? Почему она рыдала так, словно мир вокруг нее, обрушился? И почему она всегда старалась убежать при первом же признаке надвигающейся беды? Лиам чувствовал, что ее мысли запрятаны глубоко, но ее секреты скрыты еще надежнее. Если он хотел удержать девушку рядом, то ему лучше быть дальновидным и поступиться некоторыми принципами, чтобы уговорами вытащить из нее ответы. Понаблюдав за ее неуверенными шагами, он снова заключил ее в объятия и шагнул внутрь.
В камине ярко полыхал огонь, нагревая просторную комнату, и уловив запах свежеиспеченного хлеба в его животе заурчало. Рейн задрожала у него в руках, поэтому прижав ее еще ближе, он начал подниматься с ней по лестнице.
Зайдя внутрь основной спальни, он осторожно положил ее на кровать, а сам прошел в ванную комнату, чтобы наполнить водой огромную ванну. Рейн не отводила от него своего пристального взгляда, когда он подошел к ней. И, даже, несмотря на то, что она наблюдала за ним, не говоря ни слова, он был абсолютно уверен в том, что совсем скоро она обретет свою смелость. И был готов к этому.
– Если хочешь, можешь воспользоваться уборной. Но как только закончишь, садись в ванну. Позволь воде и солям Эпсома облегчить твою боль. Я также добавил туда немного успокаивающего масла, чтобы ты могла расслабиться. Далеко не уходи. Я вернусь через минуту. Пойду, проверю, как обстоят дела с нашим обедом.
Прежде чем уйти, он подождал, пока она осторожно поднимется с кровати и пройдет в ванную, и лишь только после этого направился к лестнице, ведущую на кухню.
Господи, благослови Ниагару!
Она приготовила столько вкусностей: несколько внушительных сандвичей, большое количество фруктов, бутылку вина, свежеиспеченный хлеб, несколько видов сыров. Плюс ко всему он увидел на столе банку с маринованным укропом и в его голове созрел неожиданный план.
Собрав все тарелки, и едва удерживая их в руках, он схватил два бокала, и снова направился наверх. Войдя в спальню, он поставил все на прикроватный столик, налил Рейн вина, после чего разделся и не спеша, направился в ванную, чтобы присоединиться к ней.
Она лежала в ванной, положив свою голову на бортик и закрыв глаза, погружаясь всем телом в душистую воду. Только ему стоило залезть к ней в гидромассажную ванну, как Рейн вздрогнула и села, подобрав колени к груди, и молча уставилась на него настороженным взглядом.
Передав ей бокал вина, он сел поглубже и откинулся на противоположный бортик. Взяв обе ее ноги, он аккуратно раздвинул их и положил поверх своих. Поток воды мягко колыхался вокруг них, когда он пересекся с ней взглядом.
– Выпей вина, Рейн.
Она так и сделала, а Лиам тем временем поднял одну ее ногу и положил ее на свой упругий живот. Ему нужно было снять щит, которым она отгородилась от него, и убедить ее в том, что с ним, ей нечего бояться. Поэтому он начал нежно массировать ее ступню, и улыбнулся, когда она слегка застонала.
– О чем ты думаешь? Расскажи мне, что у тебя на уме.
Судя по тому, как она собиралась с мыслями и внезапно напряглась, он понял, что она пытается решить насколько честно ответить ему.
Лиам посмотрел на нее грозным взглядом.
– Не стоит так долго задумываться над своими ответами. Отвечай как можно быстрее.
– Я не знаю, как воспринимать Ваши поступки.
Она заправила прядь волос за ухо. В ее глазах заблестели слезы, и она сделала еще один глоток вина, пытаясь скрыть их.
– Хаммер, посвятив мне целых шесть лет, отпустил меня, практически не сказав ни слова. Вы же, проведя со мной всего лишь несколько часов, все еще здесь... после всего.
Отпив еще вина, она поставила бокал на подоконник рядом с собой.
– У меня никогда не найдется слов, чтобы описать насколько я ценю все, что Вы сделали для меня. Мне давно нужно было покинуть клуб. Но если кому и следует радоваться моему уходу, так я бы подумала, что Вам, – она улыбнулась, пытаясь поднять тем самым настроение.
– Вам нравится выступать в образе рыцаря в сияющих доспехах?
Он не смог ответить сразу, просто продолжил массировать и надавливать, обводить кругами и ласкать ступню, которую держал в руках. Что, черт возьми, он должен был ей ответить? Разумеется, он не мог сказать ей, что приблизился к ней потому, что планировал использовать ее, чтобы заставить Хаммера ревновать. И уж тем более, он не мог признаться ей в том, что между ними произошло что-то, чему он пока не нашел объяснения. И что после их первого поцелуя, все его планы полетели к чертям собачьим. И поэтому он не может позволить ей уйти.
– Ну, я не совсем рыцарь в сияющих доспехах. Скорее Доминант, который не может вынести страданий изголодавшейся сабы. Чувство вины просто написано у тебя на лице. Я не доволен твоими поступками, будь уверена, у них будут последствия. Но в этот раз ты сможешь отплатить мне своим доверием и честностью. Справишься, Рейн?
– Я не знаю. Как я могу бояться того, чего я так сильно и так долго хотела?
Он наблюдал за ее борьбой, то, как она пыталась сдержать свои слезы. Откинув голову назад, она яростно пыталась сморгнуть их.
– Если тебе нужно поплакать, то поплачь, девочка. Отпусти это.
Упрямо сжав губы, она покачала головой.
– Я не собираюсь ни над чем плакать. Будь что будет. Из-за своей глупости, я допустила ошибку. Теперь мне нужно вынести из нее урок и двигаться дальше.
– Достаточно честно. Почему ты думаешь, что мне нельзя доверять и быть честной со мной?
Рейн не знала что ответить.
– У меня проблемы с этим. В детстве меня некому было учить. И в "Темнице" мне тоже не выдалось шанса попробовать. Я даже заставила себя поверить в ложь о том, что Хаммер может любить меня больше, чем обычного домашнего зверька. Хотя, думаю, у него тоже проблемы с честностью. Чтобы избавиться от меня, он наговорил кучу дерьма о том, что его жена, была сексуальной рабыней и Вы разделили ее с ним. Жаль, что я не записала этот бред, чтобы оставить потомкам.
– Что заставляет тебя думать, что он соврал? Джульетта была красивой, но, как и большинство из нас, слишком испорченной. Она была самой преданной рабыней Хаммера.
Лиам продолжал говорить, смотря при этом на ошеломленное выражение на лице Рейн.
– Да, однажды мы сделали это втроем, но урок, который тебе нужно извлечь из ее истории, не сам факт ее беспрекословного послушания, хотя это было бы неплохо... тебе нужно понять, что она никогда не умела общаться. Мы всегда рассчитываем на ответную реакцию, в обмен на власть. Это также необходимо, как и кислород для дыхания. Ты научишься отдавать мне свои слезы, свое разбитое сердце. В моих руках будет твоя боль... и удовольствие.
Приподняв ее, словно она была ребенком, Лиам пересадил ее к себе на колени. И прижав к себе, он начал гладить ее, окружая своей силой, до тех пор, пока ужасная, долго сдерживаемая боль, больше не могла сдерживаться. Она расплакалась.
– Отпусти это. Просто держись за меня крепче и позволь всему вытечь вместе со слезами.
Она спрятала от него свое лицо, но так и не смогла остановить свои рыдания.
– Я не знаю, каково это, плакаться и жаловаться кому-то. В такие моменты, я чувствую себя слишком уязвимой. И это причиняет сильную боль.
Она потрясла головой, пытаясь побороть каждый судорожный вздох и вернуть себе контроль над эмоциями.
– Он не сказал мне, что с ней случилось... Боже, даже по описанию она уже представляется хорошенькой, готова поспорить, что я гораздо хуже ее в общении.
Она сидела спиной к нему, а его руки обвились вокруг ее талии.
– Я не подойду Вам. Пусть Вы раскроете меня, как спелый персик, но Вам не понравится подгнившая сердцевина. Более того, я не могу не отметить того факта, что встала между Вами и Вашим лучшим другом. Я как атомная бомба, где бы я ни была. Разрушительная. Глупая. Беспечная. Вам следует порвать любую связь со мной. Я слишком многим Вам обязана, чтобы остаться и еще больше испоганить Вашу жизнь.
Она вывернулась из его объятий, и вышла из ванны, после чего побежала к двери. Боль в ее голосе подсказала ему, что ее гложет ужасное чувство вины. Она бросится на холод даже без одежды. Лишь бы спастись. Но каждая черточка в ее выражении буквально кричала о том, что она верила в то, что спасает и его тоже.
Реакция Лиама была быстрой. Преследование лишь отдаст контроль в ее руки. Самое время сделать резкий рывок.
– Стоять! Помни свое место, саба.
Она замерла. Лиам практически слышал, как борются ее желание убежать как можно дальше, с потребностью подчиниться своему Доминанту. Он ждал, пока приказ достигнет цели. Затем, не прекращая рыдать, она рухнула коленями на кафельную плитку в ванной, принимая должную позу.
Ее плечи тряслись, дыхание было неровным. Ожидая пока она успокоится, он намылился и успел ополоснуться. Он уловил тот момент, когда сабмиссив внутри нее взял верх. Ее дыхание выровнялось. Тело расслабилось. А разум, похоже, успокоился.
Лиам продолжал просто наблюдать за ней. То, как Рейн отдавала ему власть над собой, опьяняло. Выйдя из ванной, он присел на корточки позади нее. Над их разгоряченными телами поднимался пар.
– Как я сказал, ты будешь учиться отдавать мне все, что у тебя есть, Рейн. Легко это или сложно, решать тебе. Но ты будешь учиться.
Вставая, он протянул руку и помог ей подняться.
– Для начала, чтобы ты не замерзла, предлагаю тебя вытереть. А после, я собираюсь накормить тебя.
****
Рейн задрожала, да и плюс ко всему, от сидения на холодном каменном полу, жутко болели колени. Но такова была власть его приказов, резких, как щелчок кнута, все еще заставляющих ее дрожать.
О Боже, Боже, Боже. Он нашел одну из ее слабостей, и был слишком умен, чтобы не понять этого. Своим голосом, одновременно жестоким и бархатным, он раскрыл свою сущность Доминанта в облике джентльмена.
Прикусив губу, Рейн рискнула взглянуть на него. И одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что привез он ее сюда не просто для того, чтобы спасти и дать зажить ее душевным ранам, но и полностью разгадать ее. Здесь, на его территории, в его постели и в его руках, у нее не было места, чтобы спрятаться. И не было никакого Хаммера, который бы смог вмешаться.
В ее животе заворочалось беспокойство.
Лиам потянулся за полотенцем, и ей стало интересно, он собирался просто дать его ей или хотел сам прикрыть ее? Конечно же нет. Он ласково вытер ее, затем, обмотав полотенце вокруг своей талии, повел ее, абсолютно обнаженную, к кровати. В этом действии был скрыт тайный смысл, и она без труда разгадала его.
Она посмотрела на еду, разложенную на прикроватном столике. Не то, что бы она была голодна... но процесс приема пищи займет, так необходимое ей сейчас, время. Потому что то, что обязательно последует после еды, будет не легким для нее.
– Становись на колени, на пол перед кроватью, Рейн. Устраивайся поудобнее. Тебе придется провести здесь некоторое время, – сказал Лиам, изогнув бровь.
Она следила за тем, как он подошел к термостату. Внимательно посмотрев на него, он кивнул, обернулся и направился обратно к ней, явно готовый начать притворять свой план в действительность. Что ж... возможно он решил усложнить ей жизнь еще до того, как они перекусят.
