Текст книги "Их невинный секрет (ЛП)"
Автор книги: Шайла Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Это было именно то, чего бы он хотел избежать.
– Джесса, мы говорили тебе, что любим тебя. Я по-прежнему люблю тебя. И Коул любит тебя.
Она встала, поставив на стол чашку с кофе.
– Вы также сказали мне, что вернетесь за мной, так что прости, если я не могу поверить в вашу вечную преданность. Вы лгали обо всем, Бурк. Вы двое – опасные мужчины, которые развлекались с юной девственницей, которая была настолько глупа, что забеременела от вас. Уверена, что была интересным завоеванием, но это все – чем я была. Сейчас, я собираюсь принять душ. И нет, ты не приглашен. Просто найдите этого парня, чтобы я могла вернуться к своему сыну, а вы оба смогли бы продолжить свою жизнь.
Коул схватил ее за руку.
– Если ты думаешь, что мы собираемся отпустить тебя, когда все это закончится, то ты нас совсем не знаешь.
Она отодвинулась.
– Да, прекрасно, потому как за последние двадцать четыре часа, я узнала вашу настоящую фамилию и то, чем вы занимаетесь, поэтому могу с уверенностью сказать, что ты прав. Я никогда по-настоящему не знала тебя. Теперь отпусти меня. Разве тебе не нужно чистить пистолет и стрелять в плохих парней?
Эти слова практически сожгли Коула заживо, и он отпустил ее. Она повернулась и пошла к ванной комнате, с упрямым выражением на лице. С тихим хлопком, дверь закрылась.
– Все прошло просто отлично. Знаешь, ты мог бы сдержать пещерного человека, сидящего внутри тебя.
Посмотрев на свой бутерброд, желудок Бурка сжался. Теперь, он понимал, почему Джесса не хотела есть.
– Знаешь, здесь вряд ли сработает принцип "славного парня". Я не дам ей уйти. Она принадлежит нам. Она мать нашего ребенка. И я не собираюсь сидеть, сложа руки, и смотреть, как она уходит.
Он был слишком упертым.
– Не думаю, что связать ее, будет самым лучшим вариантом в данном случае.
– А вот я думаю, почему бы и нет. Она точно не сможет уехать, если будет привязана к кровати, и когда мы оба будем глубоко проникать в нее.
Череп его брата был настолько крепким, что тут не помогла бы даже и бензопила.
– Мы облажались. Мы испугались за ее безопасность, и облажались. Мы не хотели, чтобы она знала о нашей работе или о том, как часто наши руки бывают в крови. Мы должны были всё ей рассказать, но держали рот на замке.
Глаза Коула были обращены вниз.
– Да, но имело ли это значение? Ты видел, как она сейчас отреагировала. Кто-то, такой милый как Джесса, не нуждается в таком жёстком мужчине, как я. Наша работа опасна. Я не достаточно хорош для нее и Калеба.
– Она раздражена не из-за нашей работы. Она возмущена тем, что мы не звонили. В ту минуту, как мы подумали, что это будет препятствием, мы позволили ей уйти. Нам не нужно было верить Ландри или отказываться от Джессы, не проверив этого "мужа" самим. Мы этому поспособствовали. Мы должны всё исправить.
Всё тело Коула сжалось.
– Ты должен остаться с ней. Я люблю ее, но я слишком груб. Я не вписываюсь в ту жизнь, которую она заслуживает. Я уверен, что не могу воспитывать ребенка, особенно когда его мама думает, что я не больше, чем вооруженный ублюдок.
– Не позволяй дяде Мартину победить. Какое бы дерьмо он тебе не наговорил, ты не нежеланный и не отталкивающий. Ты, чёрт возьми, вообще ее слышал?
Но Коул уже сделал свои выводы. Бурк мог ясно видеть это. Его брат отвернулся.
– Я должен сделать еще несколько звонков. Ты нашел, что искал на своем жестком диске?
Бурк почувствовал, как его ладони сжались в кулаки. Он знал, как много Джесса значила для его брата. Когда он узнал, что она якобы вышла замуж за другого, он, практически на два дня, ушел в запой. И с тех пор, Бурк не был полностью уверен в том, что его брат оставил свои попытки прикончить себя. Он был безбашенным. Рискованным.
Когда он узнал о браке Джессы, он начал кидаться в омут с головой и идти на неоправданный риск, спасая женщин, зная, что не сможет снова быть с ней. Коул принял свое поражение, не потому что не любил ее, а потому что думал, что он не заслуживает ее и что она не может полюбить его в ответ. Его губы скривились, и Коул повернулся к нему.
– Я убью Марко. Это будет моим свадебным подарком, для вас двоих. Я убью его для нее, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей гребаной жизни.
И первый раз в жизни, Бурк действительно испугался, что слова, произнесенными Коулом, могут оказаться правдой.
****
Одиннадцать месяцев назад, 14 февраля – Нью-Йорк
– Что Вы сказали? спросила Джесса, ее мозг был не в состоянии осознать слова, сказанные доктором.
Немолодая женщина, в белом пальто, выглядела очень компетентной.
– Вы беременны.
Беременная. Ребенком. Беременная. Забытая. Брошенная.
– Но ведь я принимала противозачаточные, – пролепетала она
Врач пожала плечами. Она работала в бюджетной женской консультации. И, очевидно, слышала все это и раньше.
– От противозачаточных, нет сто процентной гарантии. Я просмотрела вашу карту, и обнаружила, что вы приходили на консультацию около семи недель назад, в тот же день вам и дали рецепт на таблетки. Фармацевт объяснила вам, как они работают? Вы должны были принимать их каждый день.
Она не была дурой.
– Я знаю это.
– И вы должны были использовать презервативы в течении первого месяца. Нужно какое-то время, чтобы гормоны освоились в вашем теле.
Доктор подняла свои брови и внимательно посмотрела на нее из-под своих очков.
– Фармацевт объяснила вам, по какой схеме принимать таблетки?
Джесса покачала головой, реальность начала обрушиваться на нее.
– Я сказала ей, что мне не нужно объяснять. Я опаздывала на встречу. Я думала, что знаю, что нужно делать.
– У вас никогда не было подруг, которые принимали противозачаточные? – спросила врач, скрестив руки на своей груди.
– Нет.
У нее никогда не было настоящих подруг. Тем более, начиная с шестого класса, когда ее отец решил, что она была слишком умна, чтобы оставаться со своими друзьями. Она была слишком развитой, и быстро перескакивала из класса в класс. Она не была одинока. Она училась и когда могла, работала над своим искусством.
На тот момент, она была слишком молода, чтобы дружить с одноклассниками. И привыкла к одиночеству. За исключением одной недели в году, когда лишь на мгновение думала, что больше не была одна. Слезы побежали по ее щекам.
– О, милая, – сказала врач, и ее поведение, в один миг, изменилось.
– Все будет хорошо. Ты можешь связаться с отцом ребенка?
С которым из них? Она покачала головой. Она не хотела сейчас думать о своих ménage отношениях.
– Я потеряла его номер.
Доктор взяла руку Джессы в свою.
– Ты должна найти его. Он должен знать, что произошло. Или, у тебя есть еще один вариант.
– Нет. Я хочу моего ребенка.
– Хорошо. Ты уже не ребенок. У тебя есть работа. Ты можешь приехать сюда для вашей встречи. Все будет в порядке. Но он должен знать.
Доктор, успокаивающе погладила ее по руке и вышла, оставив Джессу, чтобы та смогла одеться.
Двадцать минут спустя, она вышла из женской консультации, и застывший воздух Манхэттена наполнил ее грудь. Она не сказала доктору, что уже пыталась найти их. После того, как она осознала, что у нее задержка, она пыталась разыскать их. Она знала, что они жили в Далласе. Она также знала название их компании, в которой они работали. Было только одно НО, компании с таким названием просто не существовало в природе. Никто не слышал о ней.
Она шла назад к отелю, где должна была сказать своей милой и непостоянной тете, что снова попала в беду.
Ее толкала и пихала толпа. Она была окружена людьми, но была одинока. Они не вернутся. Они использовали ее самым жестоким способом.
Если бы они только сказали ей, что им было нужно от нее. Она бы, в любом случае, провела с ними время, но не влюбилась бы в них, как последняя дурочка. Она бы охраняла свое сердце. Но ведь они сказали ей, что любят ее. Безжалостная маленькая ложь. Она была одна.
Хотя теперь, у нее кое-кто есть. Рукой она погладила по своему животу. Теперь, она никогда не будет одна. Теперь у нее будет тот, кто будет нуждаться в ней, и тот, кого она не сможет подвести.
Она потратила несколько недель, утопая в слезах и в своих собственных страданиях, но сейчас, это было просто недопустимо с ее стороны. У нее будет ребенок, о котором стоит подумать. Ей нужно строить новую жизнь.
Она развернулась.
Она не будет пока, разговаривать со своей тетей. Владелец галереи сделал ей очень интересное предложение. Однажды она уже отклонила его, поскольку ей пришлось бы поехать в Шотландию, а она не могла себе этого еще позволить, так как ждала их. Больше никакого ожидания. Они покинули ее. Они солгали. Они были где-то там, и скорее всего уже двигались дальше, нашли себе другую женщину или двух.
Пришло время создать свою собственную жизнь – в том числе и для своего ребенка.
Глава 7
Настоящее время – Даллас, Техас
Джесса закончила сушить волосы и уставилась в зеркало. Она не была уверена в том, что узнала женщину, смотрящую на нее. Лицо, в которое она смотрела, выглядело старше и потрепаннее, чем было на самом деле.
Она всхлипнула. Да, она плакала в душе, потому что ей было слишком тяжело, справиться со всем сразу. Весь ее мир перевернулся за какие-то несколько коротких часов, и это было чертовки сложно переварить.
Она скучала по Калебу. Его отсутствие было зияющей раной в ее груди. Наступило позднее утро, то самое время, когда она обычно переносила свой холст в гостиную, чтобы успеть поймать мягкий и чистый свет, льющийся в окна. Она бы напевала и разговаривала с Калебом, пока он играл и дремал в своем бело-синем манеже. Пролетели бы целые часы, пока она смешивала краски, и переносила картины из своего воображения на холст.
Но сейчас, она бы не смогла работать. Ее последняя серия работ была утрачена, уничтожена человеком, с которым она познакомилась год назад, и которого знала меньше минуты. Пять больших полотен, и все они сгорели. Две поменьше, предназначавшиеся для галереи, тоже пропали в огне.
Она попыталась встряхнуться.
Теперь она не нуждалась в деньгах. С ее банковским счетом все было в порядке. И она больше не будет продавать крупные работы. Джесса бы в любом случае не выставляла их, потому как, изображенных мужчин на них, могли узнать. Она изобразила их смелыми линиями, широкими штрихами, яркими и живыми красками.
Увидев эти картины, ее агент назвала их современными и эротичными. Она тут же предложила продать их, но Джесса отказалась. Хотя теперь, она могла бы поспорить со своим решением. Потому как все исчезло: ее картины, игрушки Калеба и все, что ей приходилось собирать по кусочкам.
Она была не просто уставшей. Она была сердита и пребывала в бешенстве.
Джесса расправила по телу халат, который нашла в своей небольшой сумке. Ванна, которую она приняла, несмотря на горячую воду, была прохладной. Она забыла взять одежду, но халат был большим и теплым.
Конечно, это тепло не сравнится с тем, которое она почувствовала, проснувшись среди ночи в объятиях Кола. Она слышала, как Бурк работал где-то рядом: его пальцы стучали по компьютерным клавишам. Она также почувствовала его взгляд, направленный на них. И прижалась ближе.
Несмотря на все произошедшее ночью и Коула, обвивающем ее, она чувствовала себя в безопасности и уснула практически мгновенно. А проснувшись утром, она почувствовала руки Бурка, обнимающие ее за талию
Послышался стук в дверь, от которого Джесса чуть не выпрыгнула из кожи. Она сделала глубокий вдох, услышав, как Коул приветствует человека по имени Каде.
Их друзья из Безакистана. Те самые друзья, у которых они хотели ее спрятать.
Джесса открыла дверь и шагнула в тесную комнату.
Если бы она только позволила Бурку и Коулу, то они бы полностью подавили ее и не дали возможности сказать ни слова в свою защиту. Но она не позволит этому случиться.
Двое безумно великолепных мужчин со смуглой и золотистой кожей, с темными волосами и глазами, находились в комнате. Один из них держал набитый до отказа вещевой мешок.
Она уставилась на них. Должно быть, они сошли со страниц какого-то журнала. Высокие и худощавые, оба были одеты безупречно. Один был немного шире другого, с окружающей его аурой хищника. Другой же выглядел немного моложе своего брата, у него было красивое, серьезное лицо. С намеком на слабую озорную улыбку.
– Привет. Ты должно быть Джесса, – вежливо сказал тот, что помоложе.
Каким-то образом он заставил ее расслабиться, пересекая комнату в два широких шага.
– Меня зовут Кадир аль Муссад. Очень рад познакомиться с тобой.
О, она поверила ему. Он был из тех мужчин, которые заставляли женщину почувствовать себя единственной во всем мире.
Он взял обеими руками ее ладонь, окружая собой.
– Привет.
Улыбнушись, его губы изогнулись, оживляя его лицо.
– Ты очень красивая.
– Прекрати сейчас же это дерьмо, Каде.
Коул отдернул ее от Каде.
Проклятье. Даже будучи таким красивым мужчиной, она обнаружила, что ее больше привлекают те двое: один – вежливый переговорщик, другой – неандерталец, наставляющий кинжалы на своих друзей.
– Она не поедет с вами в Безакистан, – сказал Бурк.
Мужчина повыше нахмурился.
– Жаль, ей бы там понравилось. Я бы мог обеспечить ее 3-мя или 5-ю мужьями очень быстро. В действительности, Талибу она бы очень понравилась. У него пунктик по поводу рыжих. Она бы могла спасти наше королевство. Знаешь, у нас остался всего лишь год.
– Она – наша, – сказал Бурк с легким рычанием.
– Трое или пятеро мужчин? – изумилась Джесса.
– Я не могу справиться даже с двумя.
Уголки губ старшего брата приподнялись вверх, но это с трудом можно было назвать улыбкой. Зато вот выражение на его лице, обещало все виды запрещенных наслаждений.
– Я думаю, ты была бы удивлена тем, что смогла бы выдержать, будучи должным образом подготовлена. Доверься мне. Я знаю, как подготовить женщину.
– А я знаю, как подготовить тело к погребению, – нахмурился Коул.
– Он знает, о чем говорит, – добавил Бурк темным и глубоким голосом.
– Именно.
Мужчины проигнорировали угрозу.
– Я – принц Рафик, второй по старшинству в праве наследования престола Безакистана. Мой брат обязан Коулу жизнью, и только поэтому мы вынуждены отказаться от идеи твоего пребывания в нашей стране, где у нас была бы возможность соблазнить тебя.
Каде поднял бровь.
– Ее соблазнение – это заманчивая мысль, но она мать их ребенка. Мы должны соблюсти наш долг.
– Конечно, – он повернулся к Коулу и Бурку.
– Подумайте еще раз над тем, чтобы отправить ее с нами. Мы сбережем ее, никто не притронется к ней. Она сможет исчезнуть в нашем дворце. Самолет готов к вылету.
– Я ценю ваше предложение, но я не могу покинуть страну, – объяснила Джесса.
Раф повернулся к Джессе с выражением неодобрения на своем красивом лице. И махнув рукой в ее сторону, он обратился к Коулу и Бурку.
– Вы позволите своему сокровищу принять подобное решение и отказаться от помощи? Почему она еще не связана? У меня есть веревка, если понадобится.
– И кляп, – предложил Каде.
– Будет ужасно, если придется заткнуть этот прекрасный ротик, но она выглядит вполне способной сорваться на крик.
– Я могу укусить! – пообещала Джесса.
Да, теперь она поняла, почему эти ребята связались с братьями Леннокс.
– Я уверен, что у Коула есть своя собственная веревка, и я был бы потрясен, если бы он не затыкал рот кляпом многим женщинам за все эти годы, – предложил Раф.
Джесса покачала головой.
– Это не важно, ребята. Я не могу покинуть страну, в противном случае этот человек придет за моим сыном. Моя жизнь не вернется в прежнее русло до тех пор, пока мы не справимся с этой сволочью. Я не уеду. Я хочу быть в курсе событий. Мы уходим? Мы уже обнаружили, где находится этот Марко?
Бурк скрестил руки на своей груди.
– Вот это – моя девочка. И Раф прав, по поводу Коула. Он чертовски хорош, в завязывании узлов. Теперь, может, вы оба расскажете, что вам удалось узнать?
Каде выпрямился, внезапно став выглядеть профессиональнее.
– Во-первых, Коул звонил ранее по поводу твоего телефона, Джесса. Мы выяснили, что никто не пытался подключить к нему устройство слежения. Ты в безопасности. Теперь о Дельгадо, у нас осталось несколько непроверенных данных. Мы знаем, что у него есть личный самолет. Федеральное Управление Гражданской Авиации сообщает, что Дельгадо запросил вчера ночью поздний полет до небольшого городка за Альбукеркой. Но тебе еще следует знать, что я обнаружил у Дельгадо кое-какие дела в Dallas-Fort Worth area.
Сердечный ритм Джессы увеличился в несколько раз.
– Он здесь? В том же городе, что и мой сын?
Коул провел рукой по волосам.
– Калеб в безопасности. Гэвин перевез всю семью в свой пентхаус. У них целый этаж с частным лифтом. И они могут перекрыть доступ к своему этажу, если возникнет такая необходимость. Гэвин пообещал взять Калеба с собой на Аляску, если мы будем слишком сильно волноваться о нем. Никто не сможет попасть в River Run незамеченным. Все будет хорошо.
Но Бурк нахмурился.
– У нас есть друзья в Альбукерке. Пара старых членов команды из морской пехоты живут неподалеку. С точки зрения Дельгадо, было бы здорово, если бы мы сбежали отсюда и спрятали Джессу у них.
Раф постучал пальцами по одному из портфелей, которые он принес с собой.
– Или это просто уловка. Например, когда я выхожу на охоту, то стараюсь заставить жертву думать, что я нахожусь в одном месте, хотя на самом деле прячусь в другом. Все, что я могу тебе сказать – будь осторожна. Ему не составит труда приехать из Альбукерки сюда, или поменять планы.
– Я замел наши следы, – возразил Бурк.
– Я не пользовался кредиткой. Машина не может быть отслежена и след не сможет привести к нам. Он мог следовать за нами от самого округа Колумбия и вычислить, что мы прилетели в Даллас с Гэвином Джеймсом, но после этого наш след теряется. Даллас – большой город.
– Только если у него нет своего человека в штате сотрудников Black Oak, – размышлял Коул.
– Я поговорю об этом с Гэвином.
Бурк нахмурился, но открыл портфели и вытащил новый телефон, показав его ей.
– Сейчас, у нас примерно таких, штук десять. Мы избавимся от тех, которые были выданы нам в офисе, просто на случай, если эти сволочи добрались до Хилари. Будем использовать по одному в день, после чего выбрасывать. Оставайся пока здесь с Рафом и Каде. Коул сменит номерные знаки на машине, а я обследую местность. В течение пары часов мы собираемся покинуть это место и направимся в Луизиану. Там у нас есть друг, настоящий профессионал в сфере безопасности и чертовски прекрасный Дом. У него есть убежище в болотах. Мы собираемся соскочить с крючка, любимая.
– И, к тому же, у него полно веревок, – протянул Коул, выбирая новый номерной знак из тех, которые ему принес Каде.
В действительности средне-восточные горячие парни прихватили с собой настоящую кучу всякого барахла, способную помочь скрыть человеческую личность.
Выбрав номер, Коул уставился тяжелым, мрачным взглядом – совершенно замкнутым.
– Я знаю, ты боишься, и ты сердита, Джесса. Просто позволь мне помочь тебе пройти через это. Тебе не придется видеть меня снова, после всего.
Что ж, он легко сдался. Возможно, она никогда не значила много для него. Хотела ли она, чтобы они исчезли из ее жизни? Да. Тогда почему эти слова разбивают ей сердце?
Джесса проглотила возмущение и заставила себя пожать плечами, отказываясь доставить ему удовольствие от созерцания ее оскорбленных чувств.
– Прекрасно.
Лицо Бурка окаменело, а плечи напряглись.
– Пойдем, брат. Нам нужно уехать сегодня вечером. Оставайся здесь, Джесса. И, ради Бога, съешь что-нибудь. Я знаю, что тебе не хочется, но все равно поешь. Я не хочу задерживать нас тем, что ты не можешь превозмочь свои страдания. У нас уже есть один член команды, занимающийся этим. Мне не нужен еще один.
Бурк выскочил следом за братом, хлопнув дверью.
Он был прав. Несмотря на то, что даже слово "еда" звучало ужасно для ее скручивающегося желудка, ей нужно было оставаться сильной, чтобы вернуть сына. Калеб заботил ее. А Коул и Бурк – нет.
Ей приходилось убеждать в этом саму себя.
– Значит ты Джесса.
Каде сел на единственный стул, находящийся в этой комнате.
Он был достаточно шатким, но с сидящем на нем мужчиной, он казался почти изящным.
– Я самая.
Она бы хотела, чтобы один из близнецов остался с ней.
Вдруг, она осознала, что находилась в комнате мотеля одна, с двумя очень мужественными незнакомцами, которые делились своими женщинами, и все, что на ней было одето в данный момент, это один единственный халат.
– Мы целый год слушали стоны от этих двоих, по поводу тебя, – пояснил он.
– Я не правильно выразился, Бурк стонал, а Коул размышлял больше, чем обычно.
Она взяла последний бутерброд. Ее желудок сжался.
– Я думала, что в прошлом году они были в Южной Америке, а не на Ближнем Востоке.
Раф уставился на нее. И его легкое очарование, казалось, испарилось.
– На самом деле мы не совсем с Ближнего Востока, во всяком случае, согласно нашим соседям. Они просто не любят наши... традиции.
Он пожал плечами.
– Нам наплевать. Братья Леннокс были в Южной Америке. Из-за спасательной операции, которую они предприняли, мы общались с ними на постоянной основе. Кажется, тебя впечатлило то, что эти парни устроили вечеринку.
Расскажи об обвинениях. По крайней мере, мысль о хорошем споре облегчила мысли о возможной еде. Она проглотила первый кусочек и потянулась за бутылкой с водой.
– Я понимаю, они работали.
Каде наклонился вперед.
– Они рисковали своими жизнями каждый чертов день. Мы наняли их, поэтому были ответственны за ситуацию, в которой они оказались. Тем более, после всего, что они сделали, чтобы найти нашу кузину.
– Алию.
Она вспомнила имя, которое они ей дали и удивилась этой женщине.
– С ней все в порядке?
Раф вздохнул, звук глубокого сожаления заполнил комнату.
– Она жива.
– С ней грубо обошлись.
Каде соединил ладони вместе, словно защищаясь.
– Она скрывала свою связь с нашей семьей, потому что хотела нормальной жизни. Она красивая девушка изнутри и снаружи. Наша маленькая кузина всегда была мятежницей.
– Иногда мне кажется, что она покинула Безакистан потому, что там не осталось достаточно угнетенных людей, которым она могла бы помочь.
На протяжении всего рассказа Раф мерял шагами комнату.
– Она хотела спасти мир. А мир доказал ей, что он совсем не хочет, чтобы его спасали.
– Это не правда, – поспорил Каде.
Раф встряхнул головой, едва заметным, но странным образом звериным жестом. Джесса могла поспорить, что это был их давний спор.
Каде кивнул брату.
– Прости его. Он все еще зол. Я тоже, но я знаю, что Алия выберется из этого. Она заживет снова. Ее разум и сердце излечатся. Но все это случится только потому, что Бурк и Коул Ленноксы спасли ее.
Он помассировал место между бровями, как будто стараясь стереть хмурый взгляд.
– Она отказалась от телохранителей, когда пошла в школу. Она не является наследницей трона, поэтому мы никак не могли подумать, что она находится в опасности. Она исчезла на шестом месяце своего обучения. Ее забрали, поскольку считали, что у нее нет семьи, и торговцам живым товаром была необходима женщина восточного происхождения. Бордель Рикардо Дельгадо продал ее себе подобному, чтобы добавить ее в круг женщин для их клиентуры.
Аппетит снова исчез. Сама мысль о молодой девушке, которую могли продать, заставила ее вздрогнуть.
Джесса чувствовала некое сердечное единение с этой девушкой.
– Мне очень жаль это слышать.
– Ее накачали наркотиками. Все девушки сидели на стабильной диете из этого химического дерьма.
Раф выстреливал словами, словно пулями.
– Она молила о наркотиках неделями после возвращения домой. Она похудела до кожи и костей, но все чего она хотела это еще одну дозу. И это всего лишь одна из многих вещей, которые с ней совершили. У нее до сих пор чудовищные кошмары...
– Когда Бурк и Коул нашли ее, – подхватил Каде, он говорил с трудом, – ее держали вместе с пятнадцатью другими женщинами. Мне доставляет удовольствие лежать среди ночи и думать обо всем, что твои мужчины сделали тем сволочам, которые удерживали этих девушек против их желания. Их описания были восхитительно детальны. Ну а мое богатое воображение только поспособствовало этому.
– Я не могу даже представить, через что пришлось пройти Алие.
Она вздрогнула от холода, несмотря на халат, сочувствуя молодой женщине. Ведь даже после спасения, очевидно, что Алие придется пройти еще долгий путь восстановления.
Дельгадо разрушил множество жизней, и, кажется, что его сын стремится поддержать семейный бизнес.
– Нет, ты не можешь, – ответил Каде.
– Я бы не хотел этого же для тебя. Но я прошу тебя принять к сведению, что их работа жизненно важна для нас и для семей тех девушек, которых они спасли. Да, они кем-то жертвовали. Но Бурк и Коул спасали жизни.
Джесса напрягла спину.
– Конечно, их работа важна. Я не спорю. Я бы смогла принять правду, но проблема в том, что они мне солгали.
– Ты бы поняла? Серьезно? – спросил Раф немного высокомерным тоном, как будто он уже знал ответ на свой вопрос.
Они осуждали ее.
– Я бы приложила все усилия для этого. Возможно, для вас это звучит эгоистично, но я тоже хотела быть важной.
– Они были уверены в том, что ты принадлежишь другому мужчине, – сказал Раф.
– Все могло бы быть разрешено, если бы они удосужились назвать настоящее имя или позвонить хоть однажды.
Она чувствовала, что готова расплакаться. Боже, она не хотела чувствовать такую боль, зияющую дыру в своей груди. Она не хотела к ним ничего чувствовать.
– Если бы я только знала о том, что они делают, я бы помолилась за них ночью. Я бы любила их, но они не дали мне шанса. Они не достаточно доверяли мне.
Взгляд Рафа немного смягчился.
– Порой мужчин нельзя назвать сообразительными созданиями. Мы принимаем те решения, которые мы считаем лучшими для защиты тех, кого любим. И, бывает, мы совершаем ошибки. Это не значит, что мы не знаем наши сердца. Если бы они сказали тебе, что любят, то так бы оно и было.
– Они хорошие люди. Лучшие, из тех, кого я знаю, – мягко сказал Каде.
– Временами они могут быть грубы, но это не значит, что они не испытывают нежность к тебе и твоему сыну. Было бы жутко неудобно, если бы сын никогда не узнал своих отцов.
Она пристально посмотрела на Каде.
Это было нечестно, черт возьми. Предполагалось, что она должна мгновенно простить Бурка и Коула, сразу после того, как они вернулись в ее жизнь? Они стоили ей год ужасного страдания и боли, они никогда не оставляли ей выбора.
– Вся фишка в том, что если бы они попросили меня рискнуть и поехать в Южную Америку с ними, то я бы рискнула. Или бы осталась здесь и ждала, как положено. Я бы сделала все, чтобы они ни попросили. Но они не посчитались с моим выбором.
Да, возможно она была упряма, но чем больше она думала об этом, тем больше она раздражалась. Конечно, они были героями; в этом не было никаких сомнений. Но значило ли это, что она была просто обязана принять их обратно без всяких колебаний? И что будет в следующий раз, когда они отправятся на очередное "задание"? Снова оставят ее одну на несколько месяцев, а может и на более длительный период, без связи с ними? А может они решат, что их сыну будет безопаснее без них, и просто уйдут снова, на этот раз навсегда?
Они бы не только ее оставили позади. Они бы также разбили сердце Калебу. Нет. Она не думала, что могла рискнуть этим. И не была уверена в том, что сможет поверить им снова. И это делало ее зверски сердитой, потому что ей до боли хотелось именно этого.
Она хотела броситься в их объятия и умолять их любить ее, чтобы они никогда не оставляли ее снова. Хоть они и оставили ее беременной, в одиночестве, она по-прежнему мечтала о них. Она все еще просыпалась по утрам с их именами на губах.
Она стерла непрошеные слезы.
В этот раз она не слушала свое глупое сердце. Она не могла себе этого позволить. Ведь она уже не ребенок. Теперь она была матерью.
Раф привел в порядок свое пальто.
– Извини, если я перешел все границы. Я просто высказал тебе то, о чем думал. Знай, если тебе что-нибудь будет нужно, мы всегда поможем тебе.
Каде поднялся.
– На самом деле. Все, что тебе нужно будет сделать, это просто позвонить.
– Вы меня совсем не знаете. Почему вы хотите помочь мне?
Эти мужчины сбивали ее с толку. Их сила и власть была очевидна, но, все же, они искренне проявляли заботу о Коуле и Бурке, изначально простых наемниках. И не смотря на свою принадлежность к королевской линии, они рисковали жизнями ради помощи другим.
– Королевская семья Безакистана, задолжала братьям Леннокс за спасение одной нашей семьи. На самом деле, двух, поскольку Коул, спас еще и моего брата, Талиба, – объяснил Каде.
– Когда я спросил, как мы можем отблагодарить их, знаешь ли ты, что ответили твои мужчины?
Раф покачал головой.
– Мой брат дал бы им миллионы долларов. Все, что они только бы захотели.
Еще больше слез. Они вообще когда-нибудь остановятся?
– Я знаю, что они не стали бы просить деньги.
Они бы точно этого не сделали. Они хотели, чтобы им платили за выполненную работу, а не за спасение жизни. Она знала это, в глубине своей души.
Раф серьезно посмотрел на нее.
– Ты знаешь их лучше, чем ты думаешь. Они попросили нас оказать финансовую помощь для остальных поисков, но для себя лично, ничего. Они хотели сохранить жизни многим женщинам. Семь женщин, в итоге, вернулись в свои семьи. И еще трем, по крайней мере, больше не придется гадать, что случилось с их дочерьми или сестрами.
– Они провернули грубую сделку, – объяснил Каде.
– Нам пришлось оплатить не просто их транспортные расходы, но также духовную и физическую реабилитацию женщин, которых они спасли. Я хотел бы заплатить миллионы, чтобы это больше никогда не случалось.
Раф посмотрел на нее с тревогой.
– Я никогда не говорил об этом Коулу и Бурку, но мы не считаем наш долг оплаченным. Мы сделаем что-нибудь, не смотря ни на что. Однажды мы вернем долг. Ты говоришь, что не знаешь этих мужчин, но задаваясь этим вопросом, ты подсознательно догадываешься, что они бы не взялись за легкое дело. Слушай свое сердце. Возможно, ты просто еще не знаешь саму себя.
Дверь открылась, и вошел Бурк, потирая руки.
Его лицо побледнело, когда он взглянул на Джессу
– Милая? Почему ты плачешь?
– Мы оставим вас одних, – сказал Раф, подавая знак своему брату.
Каде последовал за ним.
– Всего хорошего, мой друг. Во всем. Привози свою семью к нам во дворец, как все закончится или просто так. Тебе всегда рады в нашей стране.
Они вышли, хлопнув Коула по плечу, вошедшего с бледным лицом.
– Машина готова, но я бы предпочел не двигаться до темноты. Если они следят за нами, то им будет сложнее делать это после захода солнца. От Далласа до Лафайетта около 6 часов и еще час до болот. Я уже обо всем договорился.
