Текст книги "Местный обычай. Путь разведчика"

Автор книги: Шарон Ли

Соавторы: Стив Миллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Глава тринадцатая

В галактике имеется несколько миллионов купцов, но Торговой Комиссией на ВанДике зарегистрировано только 300 мастер-купцов. До последнего времени все 300 были лиадийцами. Это постепенно меняется, поскольку земляне начинают более успешно работать в сфере торговли и могут себе позволить дорогостоящие и многосторонние сертификационные проверки.

Работа мастер-купца – землянина или лиадийца – очень сложна и требует тесного знакомства с правилами тысяч торговых портов, а также инстинктивного знания того, что именно принесет прибыль в каждом из них. Мастер-купцы часто составляют свои маршруты в ходе торговли, и некоторые не заходят в родной порт по пять лет.

Менее высоко стоящие купцы обычно ходят по установленному маршруту, который, как правило, разрабатывается и планируется мастер-купцом.

Лучшие мастер-купцы характеризуются как хладнокровные, рассудительные и умеющие убеждать универсалы, одержимые страстью к торговле.

Из «Книги Торговли для детей»

Эр Том хмуро смотрел на тесный экран переносного комма и гадал, сколько именно и кому Джил вен-Эпон заплатила за честь называться Мастером Купеческого Дела.

– Литий, боги! – пробормотал он, протягивая руку за кружкой чая, стоящей рядом. – Предприятие с надежностью лунного света, и она просит у меня сто кантр за право участвовать в деле, да так хладнокровно, словно имеет на это право! О чем она думает? И утверждает еще, будто пользуется Поддержкой йо-Лэни и Иврекса!

Он сделал паузу и глоток отвратительного земного чая, размышляя над столь небрежным заявлением о поддержке.

Ни йо-Лэни, ни Иврекс не имели класса мастера, но были солидными и надежными купцами из солидных и надежных кланов. По всем правилам им следовало бы почуять запашок у этого плана – так же, как его почуял Эр Том.

Является ли утверждение вен-Эпон лживым, в каковом случае она еще глупее, чем ему кажется? Или ее утверждение истинно, и она намерена облегчить максимально много кошельков прежде, чем ее вызовут мастера Гильдии, и ее лицензия…

– Мирада!

Оклик сопровождался толчком по локтю, который чуть было не отправил содержимое его кружки в полет.

Эр Том бережно поставил кружку подальше и развернул кресло так, чтобы оказаться лицом к просителю.

– Шан-сын, – серьезно проговорил он на низком лиадийском, – чем я могу тебе служить?

Мальчик с сомнением посмотрел на него, сжимая обеими руками красный пластиковый пульт с экраном.

Эр Том улыбнулся и протянул руку, погладив снежно-белые волосы.

«Какой странный цвет, – подумал он. – Конечно, они потемнеют, когда он станет старше…»

– Мой сын, – пробормотал он на своем аккуратном земном, – что я могу для тебя сделать?

Забавное личико расплылось в улыбке, и Шан водрузил свою игрушку на колени Эр Тому.

– Все сделал, – заявил он с видом человека, который все ясно объяснил.

– О!

Эр Том посмотрел на устройство. Грязные белые буквы на ярко-красном фоне объявляли, что это «Смешай и Составь». Экран был узенький, клавиши – чересчур крупные, не очень подходящие для тех, кто еще слишком мал, чтобы овладеть мелкими движениями. Он наугад нажал одну.

«Этот модуль успешно выполнен, – сообщил ему жизнерадостный женский голос. – Просьба вставить модуль номер пять, чтобы продолжить работу».

– Все сделал, – пояснил Шан, уютно привалившись к ноге Эр Тома и указывая на пустой экран. – Нужно новый. Мирада.

– Минутку, будь добр, – отозвался Эр Том, обхватывая мальчика левой рукой и регулируя маленький экран на меньшую яркость. – Я хотел бы посмотреть на старый…

Очень быстро он отыскал правила пользования игрушкой, из которых узнал, что игра «Смешай и Составь» предназначена для развития умения распознавать образы, зрительно-двигательной координации и памяти, а также должна закладывать основы понимания причинно-следственных связей. Модуль четыре, который только что завершил Шан, был рассчитан на использование детьми в возрасте от 36 до 40 месяцев. Эр Том нахмурился.

Дальнейший поиск обнаружил базу данных модуля, из которой выяснилось, что результаты Шана находятся на уровне девяноста восьми процентов – одно из высочайших достижений для всех, кто выполнял задачи этого модуля.

– Отлично! – сказал Эр Том, выключая игрушку и кладя простой компьютер на рабочий стол Энн. Наклонившись, он крепче обнял Шана и потерся щекой о мягкие волосы такого странного цвета. – Гешада, Шан-сын. Ты действительно молодец.

Шан завертелся в его объятиях.

– Ги-шада! – объявил он и рассмеялся.

Эр Том негромко подхватил его смех и разжал руки.

– И где же новые, о мой умник?

Он забылся и задал вопрос на низком лиадийском. Однако Шан, почти не колеблясь, схватил Эр Тома за руку и потянул за нее.

– Пойдем, Мирада. Нужен новый.

– Ты уже говорил.

Он встал и разрешил протащить себя через комнату туда, где спала древняя и поцарапанная полухора Энн, закутанная в пластик. Под ней находился стол из настоящего дерева.

– Здесь, – сказал Шан, выпуская руку Эр Тома. Он наклонился и начал безрезультатно дергать единственный ящик стола. Шумно вздохнув, он выпрямился и посмотрел на Эр Тома невинными серебристыми глазами. – Застрял.

– Вижу.

Он нагнулся и потянул ящик.

Тот действительно выдвигался немного туго – но не слишком. Однако, когда его открыли, он оказался пуст.

– Больше нет! – обнаружил Шан, заглядывая внутрь. Он покачал головой. – Ну хорошо. «Ну хорошо – еще бы, – подумал Эр Том. – А ребенок уже опережает модули…»

– Показать тебе, как работает мой компьютер? – предложил он, протягивая вниз руку. Шан ухватился за нее – как всегда, без колебаний, – и они пошли к письменному столу Энн.

Эр Том уселся в большое кресло и посадил ребенка себе на колени. Он на время закрыл нахальное письмо Джил вен-Эпон и пододвинул пульт поближе, отладив высоту экрана.

Согласно данным «Смешай и Составь», его производителем была фирма «Продукты Бинтелла».

– Так уж получилось, – негромко сообщил сыну Эр Том, нажимая нужные клавиши, – что Корвал ведет торговлю с дочерними фирмами «Продуктов Бинтелла». Мы сможем без особого труда отыскать весь набор модулей.

На это ушло несколько минут, и все это время завороженный Шан сидел верхом на коленях отца, не отрывая взгляда от экрана и мелькающих на нем данных.

– Ну вот.

Эр Том остановил изображение, выделил свой выбор и запросил более полную информацию.

– По-моему, нам следует заказать тебе этот самый «Доскобуч», – рассеянно пробормотал он на низком лиадийском. – Ты находишь «Смешай и Составь» чересчур легким, правда? «Доскобуч» обладает сложностью. Самопрограммирование, индивидуальная структура обучения… да! Я думаю, что это тебе чрезвычайно понравится, денубиа.

Он сделал заказ. Увы, его должны были доставить в Треалла Фантрол, поскольку доставка на Университет была бы осуществлена спустя несколько недель после того, как Шан окажется на Лиад.

– Ну вот.

Он закрыл список товаров и снова открыл рабочий экран. У него на коленях Шан издал вздох полного удовлетворения.

– Быстро, – заметил он, протягивая руку к клавиатуре. Эр Том поймал быстрые жадные пальчики и слегка их сжал.

– Это – мой, – твердо сказал он на земном. – Если хочешь, то можешь смотреть, как я работаю, или можешь заняться чем-то другим.

– Смотреть, – решил его сын безо всяких колебаний и уютно прижался к его груди. – Говори… расскажи мне свою работу, Мирада.

– А!

Он прикоснулся к клавишам, вызывая информацию по «Мандрагоре», одному из небольших торговых кораблей Корвала. – Нам надо подумать, как лучше использовать Дил Тона сиг-Эрлана на этом маршруте. Он еще очень юн, видишь ли, хотя и имеет некоторый опыт. По правде говоря, у него может оказаться достаточно способностей, чтобы получить ранг мастера. И долг того, кто уже стал мастером, заключается в том, чтобы предоставить ему возможность развиваться и оттачивать свой талант – но не слишком быстро. Мы не хотим погубить его слишком большим количеством ошибок или слишком большими успехами.

Он откинулся назад – и Шан сделал то же, так что его макушка оказалась под подбородком Эр Тома. Мужчина улыбнулся, обхватил ребенка руками и закрыл глаза, размышляя о Дил Тоне сиг-Эрлане.

На литаксинском маршруте было не так уж много места для творчества. Это был маршрут в лучшем случае второстепенный, и в него входило семь планет. Его сохраняли только из-за старинных связей Корвала с Эробом, главным кланом Литаксина. Однако должен был найтись какой-то способ проверить, из чего сделан сиг-Эрлан, выбить его из рутины и бросить в неожиданное…

– А! – Эр Том открыл глаза, вспомнив нечто очень странное, что уже несколько лет без движения лежало в одном углу третьего склада Корвала в Солсинтре. – Думаю, это как раз то, что нужно. Да.

Он подался вперед и добавил в список грузов «Мандрагоры» еще одну строчку.

– Что сделал? – вопросил Шан, ухватив взрослого за рукав. – Я сделал юному сиг-Эрлану подарок, – ответил Эр Том, нажимая иконку «отправить». – И пусть он принесет ему радость.

Он улыбнулся и потянулся, зацепившись взглядом за указатель времени в верхнем углу экрана.

– Проголодался? – спросил он у Шана и получил полный энтузиазма утвердительный ответ.

– Прекрасно. – Он поставил ребенка на пол и встал, протягивая ему руку. – Пойдем приготовим ленч.

Небо было голубым с едва заметной прозеленью, воздух был напоен ароматами цветов.

Даав йос-Фелиум с привычной небрежностью бросал обтекаемый автомобиль в повороты и зигзаги подъездной аллеи Треалла Фантрол. Останавливаясь на стоянке, он увидел мать Эр Тома: она сидела на Восточной террасе, греясь на солнце. У нее на коленях лежала неоткрытая книга в переплете. Он вздохнул, справляясь со старой печалью, и направился по газону прямо к старой женщине.

– Доброе утро, тетя Петрелла!

Она подняла голову, не пытаясь встать с кресла. Значит, у нее плохой день.

– Полагаю, достаточно доброе – для тех, у кого нет других дел, как только носиться в модных машинах.

Он ухмыльнулся.

– О, но я не только ношусь. На самом деле вы наблюдаете меня в тот момент, когда я весь полон деловитости. Я только сегодня получил узколучевое послание от моего брата Эр Тома, в котором он попросил меня купить от его имени концертную омнихору и проследить, чтобы ее немедленно доставили к нему домой. От имени моего брата я так и сделал. Ее должны доставить сегодня днем.

Она возмущенно воззрилась на него.

– Омнихору?

– Омнихору, – согласился он с подобающей серьезностью.

– Эр Том не играет на омнихоре, – мрачно сообщила мать этого господина.

– О! Тогда, возможно, инструмент предназначен гостю, – предположил Даав, широко раскрыв глаза в совершенно неискренней кротости. – Вы ведь знаете, тетя, что долг велит нам заботиться об удобстве и благополучии гостей.

– Учишь меня Кодексу, насколько я понимаю, – презрительно сказала Петрелла. – Бессчетные благодарности преподавателю.

Даав бесстрастно поклонился, любезно принимая высказанную благодарность. Петрелла фыркнула.

– Все-то ты знаешь, а? Надо полагать, тебе известно и имя уважаемого филолога, который станет нашим гостем. Однако непонятно, когда ты сочтешь нужным поделиться этой информацией.

– От вас, тетя Петрелла, у меня нет тайн! – нахально заявил ей племянник. – Имя филолога – Энн Дэвис.

– Энн Дэвис, – повторила она, поджимая губы. – И Энн Дэвис – естественно – специалист по омнихоре. Видимо, встреченная на каком-то чудесном музыкальном вечере, что устроили те, кто так любит…

– Полагаю, – мягко прервал ее Даав, – что Энн Дэвис занимается сравнительной лингвистикой и работает на факультете Лингвистики, базирующемся на Университете. Если вы желаете, я могу переслать вам копии ее публикаций, – тут он поклонился, – чтобы вы могли вести осведомленный разговор с гостьей.

– Еще один урок манер! Я совершенно потрясена. А все же, какое отношение к ученому филологу может иметь концертная омнихора?

– Возможно, – предположил Даав еще мягче, – это хобби.

Петрелла колебалась, устремив на него чуть сощуренные глаза. Даав славился чрезвычайным – и даже глупым – добродушием. Однако этот ласково-мягкий тон был хорошим предостережением для всех, кто хорошо его знал: Даав был готов разгневаться, а в этом состоянии даже его чалекет едва мог воззвать к его разуму.

Вот почему Петрелла несколько смягчила свой напор и наклонила голову. – Возможно, это действительно, как ты сказал, хобби. Несомненно, мы узнаем больше, когда филолог окажется среди нас. – Она подняла голову и шевельнула обеими руками в жесте вопроса. – Приходится только удивляться, что этому филологу вообще захотелось к нам прилететь.

Наступило недолгое молчание.

– Мой чалекет позволил мне узнать, что лингвист Дэвис была в дружбе с филологом йо-Керой из Университета Солсинтры. Достопочтенный филолог йо-Кера недавно скончался, и долг дружбы призвал филолога Дэвис на Солсинтру.

– Понимаю.

Это было вполне разумное объяснение, если не считать самого факта знакомства Эр Тома с филологом Дэвис. Петрелла подозревала, что этого объяснения ей не дают преднамеренно.

Однако еще один пристальный взгляд на племянника подсказал ей, что правильнее всего было бы оставить этот вопрос до той поры, пока она не сможет услышать всю историю, от начала и до конца, из уст своего наследника.

Выбрав осторожность, Петрелла наклонила голову.

– Приношу мою благодарность. Есть еще что-то, что можно узнать о гостье заранее, чтобы наиболее полно обеспечить ее комфорт и благополучие?

В глубине темных глаз Даава вспыхнули искры смеха. Он слегка поклонился.

– Полагаю, что нет. А теперь, с вашего разрешения, тетя, мне надо удалиться. Долг зовет.

– Конечно. Желаю тебе доброго дня.

– И я вам желаю доброго дня, тетя Петрелла.

И он бесшумно удалился по синевато-зеленой траве.

«Омнихора! – думала она, провожая взглядом машину Даава, пронесшуюся по подъездной аллее. – И ее доставят сегодня днем, боги! И если гостья преуспевает в своем хобби…»

С негромким ворчанием она вызвала господина пак-Ору.

– Сегодня днем сюда доставят омнихору. Проследите за ее установкой.

– Установкой, Тоделм?

Она выпрямилась в своем кресле, игнорируя боль, которую ей это причинило.

– Да, установкой. Говорят, что в бронзовой гостиной хорошая акустика. Пусть ее установят там. У нас будет музыкальный салон.

Дворецкий поклонился.

– Будет сделано, Тоделм, – пообещал он и, тонко чувствуя ее настроение, поспешил удалиться.

Оставшись одна, Петрелла прикоснулась к своей книге, но не стала ее открывать. Спустя какое-то время она задремала на теплом солнце, и сон ее был таким крепким, что она не услышала ни как доставили омнихору, ни как прибыл специалист, которого поспешно вызвали, чтобы заняться акустикой бронзовой гостиной.

Глава четырнадцатая

Гильдия так называемых Целителей – интерактивных эмпатов – имеется в каждом лиадийском городе.

К Целителям обращаются для лечения таких заболеваний, как депрессия, наркомания и другие психологические расстройства. Несомненно, Целители являются умелыми психотерапевтами и могут похвалиться высоким процентом излечений.

Считается, что Целители способны стереть любое воспоминание со всех уровней сознания пациента. Говорят, что они, используя свои паранормальные способности, могут оказывать прямое воздействие на поведение человека, однако правила Гильдии недвусмысленно запрещают такого рода деятельность.

Из «Опровержения телепатии»

Мелодия развивалась по своей собственной логике, создавая гобеленную стену звука, защищавшую Энн Дэвис от утомительных мыслей. Эр Том купал Шана: это мероприятие уже шло в тот момент, когда она вернулась домой, и, похоже, требовало одновременной стирки рубашки Эр Тома. На секунду заглянув в крошечную ванную и быстро поздоровавшись с отцом и сыном, Энн сбежала, как это часто бывало в трудные моменты, в гостиную, к инструменту.

Сейчас музыка поменяла направление, и пальцы Энн послушно последовали за ней. Ее разум был за пределами мыслей, в каком-то совершенно ином пространстве, где существовали только звук, текстура и инстинкт.

Закрыв глаза, она превратилась в музыку и пребывала в этом состоянии неизвестно сколько времени – пока ее внимание не привлек тонкий, слышный внутренним ухом незвук: ее сын был рядом.

Она неохотно отделилась от музыки, сняла пальцы с клавиатуры и открыла глаза.

Шан стоял рядом с ней, уже в пижаме. Серебряные глаза на смуглом худеньком личике казались огромными.

– Красивые искры! – выдохнул он.

Энн улыбнулась и наклонилась, чтобы поднять его к себе на колени.

– Значит, опять искры, малыш? Ну, это очень удачный способ делать комплименты. Я вижу, ты весь чистый. А твой папа остался жив?

– Он часто их видит? – Это был Эр Том, такой же серьезный и негромкий, как обычно, хотя его темно-синяя рубашка намокла так же сильно, как и его волосы. В ответ на ее непонимающий взгляд он поднял руку в размеренном жесте: – Эти… искры.

– А кто может знать, видит ли он их сейчас? – отозвалась Энн, ероша Шану влажные волосы. – Когда его спрашивают, где эти искры, то ответом бывает удивленный взгляд и палец, направленный в пустое пространство. – Она резко подалась к сыну и обняла его. – Мама тебя любит, Шанни. Со всеми твоими искрами.

– Люблю маму! – Это заявление сопровождалось крепким поцелуем в щеку и нетерпеливым ерзаньем. – Шан идет.

– Шан идет спать, – сообщила ему мать, умело перехватив его так, чтобы встать, продолжая держать его на руках.

– Мирада!

Но если он рассчитывал на поддержку с этой стороны, то он ошибся.

– В постель, как говорит твоя мать, – твердо сказал Эр Том. – Мы пожелаем тебе доброй ночи, и ты заснешь.

Энн ухмыльнулась.

– План. И даже удачный план. Посмотрим, как он выдержит проверку делом.

– Безусловно.

Он чуть поклонился, явно забавляясь, а потом прошел перед ней и открыл дверь спальни.

– Не хочу спать! – громко объявил Шан и сделал еще одну неудачную попытку обрести свободу.

– Шанни! – Энн остановилась и посмотрела на него, хмуря брови. – Пора спать. Будь хорошим мальчиком.

Секунду ей казалось, что он станет настаивать: пару мгновений он упрямо смотрел на нее, но потом вздохнул и положил голову ей на плечо.

– Пора спать, – признал он. – Хороший.

– Хороший мальчик, – повторила Энн.

Она унесла его в спальню и уложила в кроватку рядом с Мышом.

– Доброй ночи, Шанни. Крепко спи.

Она поправила ему одеяло, а потом отступила в сторону, пропуская Эр Тома.

– Доброй ночи, мой сын, – пробормотал он на земном и наклонился, чтобы нежно поцеловать Шана в губы. Выпрямившись, он добавил по-лиадийски: – Чиатабей крузон – спи сладко.

– Поконочи, ма. Поконочи, Мирада.

– Спи, – сказал Эр Том и жестом пригласил Энн идти первой.

Она пошла в гостиную, и он направился следом, полузакрыв дверь. В гостиной он улыбнулся и поклонился:

– План проверен в полевых условиях. Будешь вино?

– Вино – это было бы очень приятно, – отозвалась она, вдруг снова ощутив всю свою усталость. Она покачала головой. – Но я сама налью, Эр Том. Ты так вымок…

– Уже нет, – мягко прервал он ее, попробовав рукав большим и указательным пальцами. – Эта ткань быстро сохнет. – Он быстро провел пальцами по ярко-золотым прядям и поморщился. – Но вот волосы…

Энн рассмеялась.

– Приключения при купании! Тебе не обязательно было брать это на себя, мой друг. Я знаю, что Шан бывает шалуном…

– Не большим, чем были в его возрасте мы с Даавом, – негромко заметил Эр Том, направляясь на кухню. – Судя по тем историям, которые нам рассказывали. Хотя со временем я, похоже, утратил умение, с помощью которого суп попадал в уши…

– Это – дар, – серьезно сообщила ему Энн, приваливаясь бедром к кухонному столу.

– Вполне возможно, – отозвался он, не поворачиваясь к ней в своих розысках рюмок, штопора и бутылки с вином.

Энн завела руки за спину, положив ладони на крышку стола, и стала наблюдать за его плавными и ловкими движениями. Ее мысли куда-то поплыли, переключившись на стройное золотистое тело, скрытое сейчас под темно-синей рубашкой и серыми брюками. Это было чудесное тело: неожиданно сильное, чарующе гибкое, безусловно, сладко и тепло мужское… Энн беззвучно ахнула, ощутив удушающий прилив желания.

На другом конце крошечной кухни Эр Том уронил рюмку.

Она звякнула о край стола, освободив вино сверкающей рубиновой дугой, и, повинуясь силе тяжести, полетела к полу.

В ту же секунду он пришел в движение: рука стремительно опустилась вниз, спасла рюмку от превращения в осколки и плавно вернула ее в правильное положение, поставив на забрызганный вином стол.

– Прости меня, – проговорил он, чуть задыхаясь. Его широко открытые лиловые глаза были полны растерянности. – Я обычно не бываю таким неуклюжим.

– Это… бывает с… каждым, – отозвалась Энн, тоже задыхаясь. – И ты потрясающе ее спас. По-моему, рюмка осталась цела. Ну-ка…

Радуясь возможности оторваться от этих ярких, проницательных глаз, она вытащила из настенной пачки несколько бумажных полотенец и пошла вытирать столик, избегая его взгляда.

– Немного уберемся, и все будет в полном порядке. Хотя вино жаль.

– Вино есть еще, – ответил Эр Том.

Он вдруг оказался слишком близко для того, чтобы она могла чувствовать себя спокойно. Энн выпрямилась, но оказалась зажатой между столиком и Эр Томом и беспомощно посмотрела в его лицо.

Он поднял руки, демонстрируя ей пустые ладони.

– Энн…

– Эр Том… – Она судорожно сглотнула, чувствуя страшную растерянность. Уверяя себя в том, что он никак не мог подслушать ее страстные мысли, она помимо собственной воли спросила: – Эр Том, а ты сам видишь искры?

– А! – Он опустил руки, медленно, продолжая держать их на виду, пока они не упали, открытые и безопасные, вниз. – Я – не Целитель, – серьезно сказал он. – Однако тебе следует знать: Корвал дал немало Целителей и… и еще драмлиз.

Драмлизы – так назывались волшебники (за неимением более точного слова), намного более сильные, чем Целители. Способности драмлиз включали в себя интерактивную эмпатию, а к ней прибавлялось еще множество всего: телепортация, транслокация, телекинез, пирокинез, телепатия… Все пункты из списка чудесных способностей, которые в любую историческую эпоху приписывались любому шаману, ведьме или магу, достойным своего звания.

Если верить в подобные вещи.

«А Шан, – подумала Энн смятенно, – видит искры».

– Я… понимаю. – Она перевела дыхание и сумела выдавить неуверенную улыбку. – Наверное, мне следовало внимательнее рассмотреть… насколько хороши твои гены. Это была неудачная шутка – и даже опасная, но в глазах Эр Тома заискрился веселый смех.

– Конечно, следовало. Однако сделанного не вернешь, и нечего плакать над пролитым вином. – Он отступил назад и мягко поклонился. – Почему бы не пойти в комнату и не устроиться… удобно? Я через минуту принесу вино.

– Хорошо.

Она проскользнула мимо него, старательно избегая прикосновения даже к его рукаву, – и сбежала в гостиную.

– Ох, все просто ужасно, – говорила она через несколько минут, отвечая на его вопрос. – Администрация ведет себя просто скверно. Казалось бы… А, ладно.

Она вздохнула.

– Самая хорошая новость – это то, что все оказались на местах. Но чего это будет стоить в отношении работы… Профессор Диллинг все собрание только стоял в углу и трясся, бедняжка. Я подошла к нему, чтобы узнать, не могу ли я чем-нибудь ему помочь, но он только твердил: «Тридцать лет исследований пропали. Пропали!»

Она снова вздохнула и повела своими крупными кистями, выражая полную беспомощность, а потом бессильно откинулась на диван.

– Но ведь компьютерные файлы… – пробормотал Эр Том из противоположного угла дивана.

– Бумаги, – устало поправила его Энн. – Старинные земные музыкальные записи. Среди них – оригиналы музыкальных произведений. Я пару раз помогала ему с ними разбираться. Его кабинет был настоящим складом. Бумаги, старинные инструменты – металл, дерево… Все разлетелось на части. Мелкие, крошечные части, как говорит Джерзи.

Она потянулась за своей рюмкой.

– А твоя работа? – тихо спросил Эр Том.

Энн засмеялась, хотя и без своей обычной веселости.

– О, я одна из самых везучих. Я потеряла последний вариант новой монографии, но предыдущий сохранился где-то в брюхе Главного компьютера. Кое-какие студенческие работы, файлы, планы занятий – это самые большие потери. Все важное – записи, заметки, моя переписка – хранилось в архиве, который я делю с Джерзи, в крыле Театральных искусств. Думаю, их здание даже не тряхнуло.

– Ты счастливая.

На этот раз ее смех был уже по-настоящему веселым.

– Скорее склонная к паранойе. Мне не хотелось, чтобы моя работа валялась там, где ее мог бы взять и прочитать любой. Как правило, когда я над чем-то работаю, то держу записи при себе – прямо в портфеле. А в Главном компьютере мой файл имеет защиту и тройную кодировку. – Она криво улыбнулась. – Добро пожаловать в мир ученых-разбойников. Публикуйтесь или погибайте, господа: ваш выбор!

– Кто овладел контрашансом, овладел миром, – процитировал Эр Том по-лиадийски. Он чуть наклонил голову. – Ваша администрация… на тебя возложили новые обязанности в свете этой чрезвычайной ситуации?

– Нисколько! – заверила его Энн. – От нас требуют только, чтобы мы действовали так, как было бы, если бы факультет лингвистики не был… перестроен… таким несколько экстремальным способом. Экзамены должны состояться по расписанию. Администрация отыскала и выделила… альтернативные помещения! Оценки следует проставить в должные сроки – и никаких отговорок.

Она вскинула руки в жесте возмущения.

– Некоторые преподаватели потеряли все! Экзаменационные работы, которые они уже провели, похоронены под тоннами обломков, вместе с экзаменационными работами, которые только предстояло провести! Я по чистой, глупой случайности принесла свои домой, иначе мне пришлось бы проставлять финальные оценки совершенно наугад!

– А! – Эр Том отпил немного вина. – Взрыв… причину уже установили?

– Случайность, – отозвалась Энн, устало потирая затылок. – Что значит: они не знают. Не то чтобы они сказали простым преподавателям правду, даже если бы знали, – добавила она. Она поднесла рюмку к губам и прикрыла глаза. Эр Том сидел молча, глядя на ее замкнутое лицо и усталые морщинки – и всем сердцем ненавидя требования необходимости.

«О полете на Лиад можно будет поговорить и завтра, – сказал он себе. – Она совершенно измучена и переволновалась». Он пригубил вино, пытаясь решить, позволяют ли приличия предложить вызвать к ней Целителя. Его возмущало, что эта услуга не была предложена ее работодателями. Люди едва избежали гибели вместе со зданием, в котором проходила их работа! Целители должны были бы присутствовать сегодня на встрече с администрацией и помогать всем, кто в этом нуждался. Если бы кто-нибудь из его команды пережил подобный стресс…

– Какое чудесное вино! – пробормотала Энн, открывая глаза. – Его ты точно купил не в местном магазине!

Он улыбнулся:

– Увы. Оно из личных запасов «Валкон Мелада» – корабля моего брата, который он… одолжил мне на этот полет.

– А разве он не будет немного недоволен тем, что ты выпил все его потрясающее красное вино? – поинтересовалась она.

Взгляд ее был странно пристальным, хотя вопрос был почти пустым.

– Даав не слишком любит красное, – ответил ей Эр Том, улыбнувшись своему отсутствующему родичу. Он повел плечами. – Но ведь мы же братья. Как можно ожидать, что мне принадлежит нечто, что не его, или ему – нечто не мое?

– Я… понимаю. – Энн моргнула и с удовольствием отпила еще глоток вина. – Он намного старше тебя?

– А? О нет, он младше… – Взмах руки отмел разницу, как ничего не значащую. – Это вопрос нескольких релюмм – пустяк Ты увидишь, когда будешь у нас гостить.

Это была мелочь, и он не собирался развивать эту тему, но губы Энн сжались, а спина решительно выпрямилась.

– Я решила, – объявила она, не глядя ему в лицо, – что не полечу на Лиад. И Шан тоже.

Это было явным приглашением торговаться, и его следовало принять, немедленно и полностью.

– О!

Эр Том сделал глоток, ощущая вкус не столько вина, сколько печали из-за того, что она заставила его вести этот разговор именно сейчас, когда ее силы так истощены, а им движет необходимость – и к тому же он мастер-купец!

– Конечно, решение принимаешь ты, – негромко проговорил он, поворачивая к ней лицо, – в том, что касается тебя. Что до Шана, то это другое дело, как мы уже говорили. Делм должен его Увидеть. Существует необходимость.

Этот ответ был мягче того, что он дал бы любому другому в такой ситуации, – и все же ее лицо явно побледнело.

– Ты готов украсть у меня моего сына, Эр Том?

Ее голос звучал почти хрипло, в глазах начал разгораться гнев.

– Я не вор, – спокойно отозвался он. – Ребенок назван йос-Галаном. Ты сама так его назвала. Если существует вопрос о… принадлежности… то закон совершенно ясен.

Он пригубил вино, намеренно оттягивая время, когда надо будет посмотреть на нее.

Она действительно побледнела, на глазах ее блестели слезы, а губы превратились в линию боли – такой глубокой, что он прекратил торговаться и, вопреки здравому смыслу, подался вперед, чтобы взять ее руку обеими своими.

– Энн, тут Совету Кланов решать нечего. Между нами нет ничего такого, что бы сделало одного из нас вором! Шан – наш ребенок. Что может быть лучше, чем если бы оба его родителя поставили его перед Делмом, как положено и как подобает? А что до полного отказа от поездки – то как же твой друг, который умер и оставил тебе долг? Ты ведь не можешь отбросить эту необходимость, не говоря о другой…

Услышав себя, он понял, что бредит. Какое право он имеет говорить подобным образом? Требовать от нее выполнения долга и соблюдения требований чести? Что…

Она вырвала руку и в страхе прижала ее к груди.

– Эр Том, – проговорила она дрожащим голосом, хотя глаза ее были устремлены прямо на него, – я не лиадийка.

– Я знаю, – отозвался он, и его голос был едва громче шепота. – Энн. Я знаю. Долгие мгновения они сидели так: ее глаза были прикованы к его глазам, оба не в состоянии были пошевелиться.

– У тебя неприятности, – медленно проговорила она, и в ее голосе звучала полная убежденность. – Эр Том, почему ты сюда прилетел?

– Увидеть тебя… еще раз, – ответил он с полной правдивостью, которую человек не обязан проявлять ни к кому, кроме родни – или спутника жизни. – Чтобы сказать – я тебя люблю.

– Только это?

– Да.

– Ты все это сделал, – сказала Энн, и лицо ее было мокрым от слез, хотя она так и не отвела взгляда. – Теперь ты можешь вернуться домой. Забыть…

– Ребенок, – прервал он ее, подняв руку в жесте отрицания. – Не могу. Существует необходимость. – Он вскинул обе руки, умоляя ее. Все торговые переговоры лежали вокруг обломками. – Энн, я ведь лиадиец.

– Да, – тихо отозвалась она, вкладывая свои руки в его. – Я знаю.

Она закрыла глаза. Ее тонкие пальцы чуть холодили ему ладони. Он наблюдал за ее лицом и страстно желал, чтобы сейчас здесь оказался Даав и показал бы им безопасный выход из этой отчаянной неразберихи, которая только сильнее запутывалась при каждой попытке что-то исправить…