Текст книги "Местный обычай. Путь разведчика"

Автор книги: Шарон Ли

Соавторы: Стив Миллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Сидевшая рядом с ней женщина обмякла на стуле и залилась слезами.

– Филолог!

Энн потянулась было к ней, но была остановлена рукой, которой Друсил тел-Бана заслонила свое лицо.

– Пожалуйста! – сквозь слезы выговорила она. – Я прошу вас не обращать внимания… обычно я так себя не веду. Я… обращусь к Целителям, со временем. Только скажите мне, что сможете, филолог.

Энн недоуменно заморгала:

– Смогу?

– Сможете заняться работой Джин Дела, чтобы найти его доказательство и завершить труд его жизни. Я не смогу. Я лишена искры. Но вы… вы блеском подобны ему. Именно ваша идея направила его по этому пути. И только правильно, чтобы именно вы завершили то, что началось благодаря вам.

И Энн вынуждена была признать, что в этом была некая справедливость. Джин Дел йо-Кера щедро одарял молодую земную лингвистку своим временем и знаниями и любезно называл ее коллегой. Вдвоем они сформулировали направление поиска, результаты которого представляли записи, в беспорядке разбросанные перед нею. И то, что один из двоих до срока ушел из жизни, не означало, что поиск завершен.

Она вздохнула, стараясь не думать о том, что на поиски одного жизненно важного факта могут уйти целые годы.

– Мне надо будет взять все это с собой, – сказала она Друсил тел-Бана, взмахом руки обозначая все, чем был завален стол. – Мне понадобится разрешение просмотреть его файлы… в компьютере. И книги.

– Такое разрешение уже зарегистрировано от лица Главного филолога Университета. Если вы сочтете необходимым взять что-то еще, вам достаточно просто сказать мне об этом, филолог, и я все устрою.

Ученая лиадийка встала, подошла к компьютерному столу, выдвинула один из ящиков и извлекла оттуда портфель.

– Думаю, все, что лежит на столе, должно здесь уместиться.

Глава двадцать седьмая

Любовь: заблуждение, согласно которому одна женщина не похожа на другую.

Г. Л. Менкен

– Жертва?

Эр Том бессильно опустился на край стола, устремив на Даава потрясенный взгляд лиловых глаз.

– Энн сказала, что для меня было бы жертвой стать ее спутником жизни?

– Она это слово не произнесла, – признал Даав, – но, полагаю, фраза шла именно в этом направлении. Да.

– Я…

Он отвел взгляд, поднял узкую руку, лишенную кольца, и почесал Релчина за ушком.

– Здесь… должна быть какая-то ошибка, – проговорил он, когда кот начал мурлыкать. – Наверное, она не поняла.

Он снова посмотрел на Даава.

– Энн не всегда так… уверено владеет высоким лиадийским, как…

– Мы говорили на земном, – прервал его Даав.

Эр Том моргнул.

– Я… не понимаю.

– Она сказала это тоже. – Даав вздохнул, смягчаясь при виде недоумения своего брата. – Она признает, что любит тебя, милый, – она очень прямая, твоя Энн! Однако она сознает, что возлюбленная-землянка делает тебя уязвимым, и, как она утверждает, жена-землянка сделает тебя уязвимым вдвойне. – Он невесело улыбнулся. – Удивительно точный вывод, если учесть, что она не участвует в играх.

Эр Том начал жевать нижнюю губу.

– Она просила меня, – сказал он, не скрывая от собеседника своей растерянности, – она просила меня беречь ее меланти.

– Вот как? – теперь уже изумленно моргал Даав. – Традиционным… образом?

– Мы разговаривали на земном, – медленно проговорил Эр Том. – Вчера вечером, когда я пришел, чтобы проводить ее на вечернюю трапезу. Мы собирались выйти из ее апартаментов, когда она внезапно остановилась и посмотрела на меня… открыв свою душу. И она сказала: «Не дай мне сделать ошибки…»

– И ты принял на себя такую обузу?

– С радостью. Это было признанием, которого я жаждал – и которого она мне не давала, хотя, конечно, между нами было достаточно много другого… – Он замолчал, широко раскрыв глаза. – Это было очевидно, – упрямо заявил он. – Тут не могло быть ошибки.

– И тем не менее, – отозвался Даав, – леди сказала – совершенно ясно, уверяю тебя! – что намерена показать тебе сухие глаза, когда для нее наступит время заканчивать визит и возвращаться на Университет.

– Нет. – У Эр Тома сорвался голос. Он прочистил горло и повторил отрицание: – Нет. Она не может…

Даав нахмурился.

– Ты хочешь лишить взрослого человека права на собственную необходимость?

– Нет, конечно! Только здесь должна быть какая-то ошибка, какой-то нюанс, которого я не заметил. Энн – человек чести. Просить о заботе спутника жизни, а в следующую минуту говорить о вручении нубиата – это не ее обычай. Что-то было не так. Что-то…

– А что, если, – мягко прервал его Даав, ненавидя себя за то, что вынужден предположить, – леди просила не о заботе спутника жизни, а о заботе родича?

– Родича? – На лице Эр Тома появилось полное недоумение. – Я Энн не родич.

– Тем не менее ее сын принят Кланом Корвал, – пробормотал Даав. – Это могло заставить ее считать себя… в какой-то мере в родстве… с тобой.

К Эр Тому пришло яркое воспоминание о том, как его тело сплеталось с телом Энн, какими были их поцелуи, как ее лицо пылало желанием… Он поднял взгляд.

– Я не верю, что она могла считать нечто подобное.

– Ха!

Губы Даава изогнулись – и тут же сжались ровно.

– Тогда другой вариант. Прими во внимание, что я чту ее способности в высоком лиадийском. Однако ты сам сказал, что ее владение порой оказывается недостаточным. А что, если ее понимание обычаев так же не точно? А что, если она считает, что гостья Дома может обратиться с такой просьбой к сыну Дома?

Он повел плечами.

– Она уже совершила одну погрешность против обычая, не так ли? – Он встретился с упрямым взглядом брата. – В отношении именования ребенка?

– Да, – вынужден был признать Эр Том спустя секунду. – Но нет никаких…

Он замолчал и судорожно вздохнул.

– Я попытаюсь добиться полной ясности, – медленно проговорил он, – и показать Энн…

Он замолчал, и на его лице появилась тревога.

– Возможно ли, что Делм… допустит союз спутников жизни между мной и Энн Дэвис?

– Делм…

Даав встал со своего кресла, сделал два шага в сторону письменного стола и своего брата – и остановился, раскинув руки с открытыми ладонями, показывая, что ничего не скрывает.

– Делм скорее всего попросит тебя подумать, что эта история уже тебе принесла, – ровным голосом произнес он. – Вероятно, он попросит тебя подумать о гневе твоего Тоделма, отказывающегося Увидеть твоего ребенка. Она готова устроить тебе такую выволочку, каких свет еще ни видывал! Делм может попросить тебя заметить, какие конфликты принесли твои действия всему Клану.

Он тихо вздохнул и встретился взглядом с братом.

– Скорее всего Делм спросит тебя, брат, нельзя ли с большей выгодой использовать другую валюту, а земную леди отпустить к ее необходимостям.

Эр Том молча ждал, широко распахнув глаза.

– Делм вполне может попросить, – заключил Даав с возможной мягкостью, – чтобы ты отказался от этой леди.

– А!

Эр Том закрыл глаза и остался сидеть боком на столе, упираясь одной ногой в покрытый ковром пол и положив неподвижную руку на спину Релчина.

– Со всем почтением к Делму, – пробормотал он спустя некоторое время на низком лиадийском, так что Даав понял, что пока Делм благополучно исключен из разговора, – будет ли дозволено… напомнить о многолетних попытках изгнать эту леди из памяти?

Он открыл глаза, ярко блестевшие от слез.

– И каким бы успехом ни увенчались эти усилия, она определенно осталась в сердце. – Он повел плечами, почти содрогаясь. – Делму не нужно напоминать мне о… преданности долгу… за исключением одного этого вопроса. Отказаться от нее – это значит сейчас же, немедленно отправляться в Солсинтру и поручать себя заботам Целителей.

«И просить, чтобы Энн Дэвис вырвали не только из его воспоминаний, но и из повседневных мыслей, – подумал Даав, справившись с собственным содроганием. – В каковой просьбе Целители определенно откажут».

Однако если бы Энн Дэвис улетела в соответствии с высказанным ею намерением, Целители легко согласились бы смягчить то горе, которое Эр Том будет испытывать из-за расставания.

Даав смотрел в лицо брата, видя его боль, ощущая его смятение и жажду.

«Это нехорошо, – предостерег он себя, хотя заранее знал, что не станет слушать собственного предостережения. – Ты подводишь его к провалу. Ты кладешь приманку в капкан, который навяжет ему забвение того, о чем ему больше всего хотелось бы помнить…»

– Даав?

Он вздрогнул, шагнул вперед и заключил брата в объятия. Прижавшись щекой к его теплым ярким волосам, он закрыл глаза и разрешил себе на секунду представить, что они снова стали мальчишками, и ничто не грозит испортить их отношения. Они были единым разумом в двух телах, и ни один не был выше другого. Ни один из них не владел темной властью, имея возможность единым словом изменить другого, необратимо и навсегда…

– Предлагаю пари, – прошептал Даав, не обращая внимания на то, что у него дрожит голос. Это не имело значения. Эр Том ухватится за наживку. Должен ухватиться. Даав сделал шаг назад и встретился глазами с братом.

– Пари, милый, – мягко повторил он.

– Говори.

– О, всего лишь это: ухаживай за леди, пока она здесь. Покори ее – открыто, учти – и с полным взаимопониманием между вами! Добейся ее согласия – и получи все. Делм заставит Тоделма йос-Галанов подчиниться, леди будет стоять подле тебя, ребенок станет твоим признанным наследником. Все.

Его губы изогнулись в невеселой улыбке.

– Но если твое ухаживание не заставит леди отказаться от ее необходимости, то в день ее отлета с Лиад ты адресуешь свой поклон мастер-Целительнице Кестре.

– А!

Губы Эр Тома изобразили бледную улыбку, а его взгляд был устремлен на брата.

– Я проиграю, брат? – тихо спросил он.

– Я отвечу тебе, – сказал Даав с полной прямотой, необходимой между родичами, – что, по-моему, да.

– Маловерный! – Эр Том повел плечами. – Это всего лишь продолжение хода, сделанного три года назад. Игра продолжается. – Его улыбка стала шире, и, не слезая со стола, он чуть поклонился. – Мы играем.

Даав ответил на его поклон, потеряв дав речи и переполняемый болью. Ему впору было возненавидеть делма и Клан, и родную планету, и необходимость, связывающую все творение…

– Не тревожься.

Эр Том спрыгнул со стола и подошел к Дааву, чтобы прижать ладонь к его щеке и провести пальцем по смелой черной брови.

– Не тревожься, милый, – прошептал он и прикоснулся к варварской серебряной серьге, заставив ее задрожать. – Я не проиграю.

Несколько часов спустя Даав откинулся на спинку рабочего кресла и со вкусом потянулся, подняв сжатые в кулаки руки высоко над головой.

– Ну что ж, – проговорил он, выпрямляясь и глядя на сидящего рядом с ним Эр Тома, который молча смотрел на экран. – Как ты считаешь, мы все предусмотрели?

– Полагаю, это достаточно хорошая основа, – отозвался Эр Том, беря свою рюмку и отпивая глоток. – Контракт об официальном союзе Клана Корвал и Энн Дэвис. Бесплатный проезд на любом корабле Корвала. Право навешать нашего сына… – И половина твоего личного состояния, – закончил за него Даав, тоже пригубливая вино. – Твоей матери это крайне не понравится, милый.

Эр Том пожал плечами, как сделал это и прежде, когда вопрос только был поставлен.

– Деньги заработать нетрудно, – заметил он, отбрасывая неудовольствие своей матери как сущий пустяк. – Почему бы Энн не жить хорошо?

– Действительно, почему бы? – Даав вздохнул. – Но я не уверен…

Эр Том обжег его быстрым взглядом лиловых глаз.

– В чем ты не уверен?

– Только в том, понимала ли леди наш обычай настолько, чтобы осознать, что ее ребенок принадлежит Клану Корвал. У меня сложилось довольно отчетливое впечатление, что она намеревалась увезти его с собой, улетая на Университет. – Он сделал еще глоток вина. – Хотя я мог и ошибиться.

– Я уверен, что она понимает: Шан – член Клана Корвал, – сказал Эр Том. – Мы обсуждали это – несколько раз.

– Это был настоящий базар, как описала это сама леди, – согласился Даав. – И все же я не уверен в том, что она действительно это знает.

– Поскольку я уже ступил на путь полной ясности, то позабочусь о том, чтобы убедиться в ее понимании. – Эр Том нахмурился. – А что такое «базар»?

– Спор, – пояснил Даав. – Назван так, насколько я наслышан, по возможно мифическому торгу, который совершался на Земле с немалым шумом. – Он ухмыльнулся. – Роскошный язык, признай!

– Боюсь, что мои знания ежедневно оказываются ущербными, – грустно проговорил Эр Том.

Где-то в глубине здания начали бить часы.

– Боги, ты только послушай, сколько времени! А мне рано утром нужно быть в порту…

Даав с сомнением посмотрел на него:

– Нужно ли?

– Да, определенно. Сначала мне надо будет заняться кое-какими делами «Исполнения Долга», потом разместить заказы, кое с кем повидаться…

– Что вполне естественно, поскольку ты некоторое время отсутствовал. Однако… – Даав немного помедлил. – Твой Тоделм считает, что тебе нет нужды появляться в порту. Или так она мне сказала.

Эр Том посмотрел на свою голую руку, а потом – снова на Даава.

– Мой Тоделм, – проговорил он невыразительно, – увы, ошибается.

– Да, – согласился Даав. – Я сразу подумал, что это скорее всего так. – Он махнул рукой на экран. – Тогда отправляйся домой. Я перешлю этот пакет господину дэа-Гауссу. Он за пару дней должен подготовить для тебя контракты по всей форме. Мы с тобой можем обсудить все необходимые поправки перед тем, как окончательный вариант будет представлен Энн.

– Хорошо. – Эр Том встал и улыбнулся. – Спасибо тебе, Даав.

– Ты меня благодаришь, вот как? Иди домой, милый, ты пьян.

Он вошел в дом через дверь, выходившую на Восточную террасу, и уверенно и бесшумно пошел по коридорам, освещенный по-ночному неярко.

В коридоре верхнего этажа он прижал ладонь к пластине замка и осторожно вошел в темную комнату за дверью.

Энн лежала в длинной широкой кровати и крепко спала в полосе звездного света, падавшего в незанавешенное окно в потолке. Она казалась страшно ранимой и абсолютно бесценной: сокровище, ради которого мужчина может поставить на кон все и не думать о проигрыше.

Он вздохнул и остановился над ней. Ему было вполне ясно пари Даава, и он видел ожидающие его опасности и понимал, что брат не мог не предложить ему это пари – так же, как он сам не мог его не принять. Быть делмом – значило возложить на себя пугающие и опасные обязанности. Даав никогда не желал Кольца – это Эр Том знал совершенно четко. Он умолял своего Делма обойти его, передать Кольцо в более надежные руки…

В руки Эр Тома.

Она отказалась, что было мудро, и таким образом Даав стал главой Клана Корвал, да сжалятся над ним боги. Даав в полной мере обладал тем качеством, которое позволило ему предложить своему чалекет нечто подобное этому хитроумному пари – ожидая, что тот проиграет. Ради блага Клана.

«Как это ужасно для делма, – думал Эр Том, склоняясь над своей спящей любимой, – иметь брата».

Под расцвеченным звездами одеялом Энн повернулась – и подняла руку.

– Эр Том?

Ее голос был одурманен сном – и оставался прекрасным. Он поймал ее ищущую руку и наклонился ниже, чтобы поцеловать ладонь.

– Тише, милая, – успокаивающе прошептал он на низком лиадийском, – я не хотел тебя разбудить. Спи…

– И ты тоже, – потребовала она на земном. – Уже поздно.

– Конечно, мне утром надо в порт…

– Вели компьютеру тебя разбудить, – пробормотала она, и ее пальцы в его руке обмякли, показывая, что она снова соскальзывает в сон. – Иди в постель…

Невероятно бережно он уложил ее руку на одеяло, а потом неподвижно застыл в звездн«м свете, наблюдая за ней и вспоминая приказ своего Тоделма.

И думая о проклятом, хитроумном пари Даава.

«Покори леди. Добейся ее согласия и получи все…»

Энн опасается, что объединение его меланти с такой спутницей жизни поставит под угрозу его место в этом мире. По его мнению, такое опасение только делало ей честь и доказывало – если бы ему вообще нужны были доказательства – глубину ее любви.

Чтобы ее покорить, ему нужно еще один, последний раз, нарушить обычай, открыть ей свое сердце и свои самые заветные мысли – как если бы они уже много лет были спутниками жизни.

По его мнению, в таком способе действий не было ничего бесчестного. Энн была избранницей его сердца, его истинной спутницей жизни – что бы ни принес рассвет.

Приняв решение, он прошел через комнату к пульту и ввел команду разбудить его на рассвете.

Вернувшись к кровати, он разделся и скользнул под одеяло, свернувшись рядом с теплой Энн, – и провалился в сон.

Глава двадцать восьмая

Меланти требует, чтобы человек не обманывал ни словом, ни делом и не имел причин прятать от мира свое лицо.

Из Лиадийского Кодекса достойного поведения

Он вошел в свой рабочий кабинет на борту «Исполнения Долга», не успев опустить воротник куртки, поднятый, чтобы защититься от дождя, шедшего в порту. Секунду он стоял неподвижно, пока за ним закрывалась дверь: опустив веки, он вдыхал особый корабельный запах, прислушивался к мириаду едва заметных, привычных звуков, говоривших о том, что «Долг» живет вокруг него.

Вздохнув почти с облегчением, он открыл глаза и прошел через комнату к своему рабочему столу, развернув к себе экран.

Спустя двадцать минут он все еще стоял над экраном, а его пальцы стремительно летали по клавиатуре. Он едва обратил внимание на шорох двери, открывшейся у него за спиной, и чуть не вздрогнул, когда раздался голос его первого помощника.

– А, вот вы где! – воскликнула Кэйзин Не-Зейм в товарищеской модальности, которой они обычно придерживались при разговоре друг с другом. – Мне следовало бы знать, что вы прилетите еще до раннего шаттла. Примите мое поздравление, старый друг, с тем, что Корвал принял вашего ребенка! Когда я буду иметь удовольствие познако…

Эр Том осторожно перевел дух и демонстративно повернулся к ней лицом, не пряча своих рук.

Она остановилась на полуслове, стремительно переведя взгляд на его лицо.

– Старый друг?

Вопрос звучал очень осторожно – а ведь это была Кэйзин, которая знала его с двенадцатых именин. Эр Том чуть было не вздохнул.

Однако вместо этого он был с ней любезен и мягок, как и следовало вести себя с другом.

– Мой статус не изменился, – проговорил он, махая рукой в сторону компьютера. – Вы можете связаться с Гильдией и удостовериться в этом, если желаете.

– Да, естественно. – Она передернула плечами. – Кен Рик озабочен гондолой номер восемнадцать и просит о встрече с капитаном. Радистка, направленная Гильдией… не смогла удовлетворить наши требования. Я взяла на себя смелость отправить ее в порт. Груз с планеты Треллен будет ожидать нас на Арсдреде, это как-то связано с кредитной политикой компании, которая осуществляет доставку. Я, конечно, этим еще займусь…

Эр Том присел на край стола, а Кэйзин подошла ближе и устроилась на подлокотнике кресла. Оба погрузились в дела, которые были им хорошо знакомы, – и между ними не было ни обвинений, ни тени недоверия.

День на складах прошел несколько менее приятно, чем утро на корабле. Никто не отказывал принимать его заказы, однако он поймал на себе немало косых взглядов, которых ему пришлось проглотить столько, что хватило бы до конца очень долгой жизни.

Один тип даже потребовал кантру, чтобы «зарезервировать» товар – к весьма заметному ужасу своего помощника. Эр Том одарил его долгим взглядом, а потом быстро бросил извлеченную из кармана монету, которая завертелась на прилавке.

– Расписку, – потребовал он совершенно хладнокровно. Торговец судорожно сглотнул.

– Конечно, мастер-купец, – пролепетал он, не попадая пальцами по клавишам.

Все так же хладнокровно Эр Том взял протянутый листок, неспешно прочитал написанное на нем, а потом сложил и спрятал к себе в карман. После чего он пошел своим путем, решительно впечатывая каблуки сапожек в стертые камни пола.

Какое-то время спустя он оказался в общем зале Купеческого Бара, завершив пустяковое дело с Зар Кином пел-Одмой. Многоопытный и умный купец Зар Кин даже не позволил себе взглянуть на руки мастер-купца йос-Галана. Что, решил Эр Том, неспешно допивая рюмку холодного сладкого вина, характеризовало не только меланти купца пел-Одмы, но и скорость, с которой в порту распространялись новости.

Он отключил портативный комм, еще раз пригубил вино и закрыл глаза, прикидывая, стоит ли ему пойти на авеню Ювелиров в надежде на то, что мастер-ювелир Мунел будет расположен с ним говорить.

– Капитан йос-Галан, какая удача встретить вас здесь, сударь!

Голос показался ему незнакомым, говор был откровенно чонселтский.

Эр Том открыл глаза и увидел перед собой пару решительных серых глаз на упрямо-веселом лице. Волосы тоже были серые, подстрижены коротко по обычаю земных пилотов. Этот стиль выгодно подчеркивал ее уши и целую дюжину серег, вдетую в каждое. На руках у нее оказался не ожидаемый беспорядочный набор колец портовой крысы, а один крупный аметист с выгравированным символом Купеческой гильдии.

– Мастер-купец Джил вен-Эпон. – Так она представилась, как бесклановая, и адресовала ему поклон равных. А, выпрямившись, бросила на него многозначительный взгляд. – Капитан.

Эр Том принял ее представление едва заметным наклоном головы и устремил на нее взгляд, который заставил бы персону со сколько бы то ни было значимым меланти серьезно усомниться в разумности и дальше навязывать ему свое общество.

Джил вен-Эпон была далека от подобных сомнений. Без всякого приглашения она выдвинула стул, с которого совсем недавно поднялся Зар Кин пел-Одма, и села, положив руки на стол перед собой.

– Довелось услышать, – проговорила она, подаваясь вперед с деланным простодушием, – что Эр Тома йос-Галана видели сегодня в порту лишенным кольца мастер-купца. Конечно, это не может не причинить боли всем нам, кто желает ему всяческих благ, каковых – конечно же! – немало. И, право, удачно, что один из таких благожелателей, а именно я, имеет возможность предложить… облегчение потери.

– О, неужели? – Эр Том поднял брови. – Вы меня заинтересовали. Но, конечно же, вы просто намеревались продать мне новое кольцо.

Серые глаза сузились, лицо растеряло часть своей веселости, хотя она и выгнула губы в пародии на улыбку.

– Капитан… любит пошутить, – признала она. – Однако вопрос, в котором я могу предоставить облегчение, лежит в области торговли. – Она бросила на него пристальный взгляд. – Возможно, вы не получили моего послания относительно некоего очень выгодного делового предприятия. Несколько торговцев уже оценили перспективы этого… предприятия не только в отношении денежных сумм в кантрах, которые оно принесет, но и в качестве возможности получить более высокий ранг. Действительно, я не думаю, чтобы тот, кто поможет привести этот проект к завершению, оказался бы вне сферы внимания Торговой Комиссии. Для некоторых перспектива приобретения – или возвращения – ранга мастер-купца должна иметь первостепенное значение.

Так вот какой приманкой она воспользовалась для того, чтобы залучить йо-Лэни и Клан Иврекс. Эр Том холодно посмотрел на нее.

– Я припоминаю ваше послание, – твердо сказал он. – И скажу вам, что питаю серьезные сомнения относительно осуществимости вашего предприятия и весьма огорчен тем, что вы все еще не расстались с надеждой соблазнить других принять участие в деле, которое обязательно потерпит неудачу. Я предлагаю вам – очень настоятельно – пересмотреть свой план действий в этом случае, иначе неизбежным станет рассмотрение этого дела Гильдией.

– Ох, да неужели?

Она рассмеялась и демонстративно неспешно налила себе в чашу вина из графина.

– Уж не вы ли предложите рассмотреть мои действия, капитан? Право, вам стоит попытаться! – Она сделала большой глоток вина и ухмыльнулась. – Но, конечно, если аметист вас больше не интересует, то и говорить не о чем.

Эр Том отставил в сторону свою чашу, повернул портативный комм экраном к ней и передвинул клавиатуру по столу,

– Вы могли бы, – мягко предложил он, – запросить в Гильдии список мастер-купцов, находящихся сегодня в порту.

Он откинулся на спинку стула, сложив перед собой руки. Его лицо и взгляд оставались совершенно спокойными.

Секунду ее изумление было явно заметным, а потом она одарила его еще одной натянутой улыбкой, включила питание и ввела запрос.

Все еще ухмыляясь, она допила вино до капли, налила новую порцию и перевела взгляд обратно на экран.

Ухмылка исчезла.

Эр Том наклонил голову.

– Меня учили, что мастер-купец создается умением, и кольцо, которое он получает, когда достигает такого уровня умений, является знаком, а не лицензией. – Он выгнул бровь. – Несомненно, в других кланах учат иначе.

Джил вен-Эпон быстро облизала губы.

– Действительно.

– А! Позвольте мне дать вам совет, который мастер-купец может предложить человеку, надевшему кольцо. Откажитесь от сделки с литием. Верните взносы, которые вы уже собрали. Это будет справедливо и не похоже на провал, и не будет заслуживать внимания Гильдии.

– Вы мне угрожаете, надо понимать.

– Я из Корвала, – тихо отозвался Эр Том. – Я просто говорю вам, как обстоят дела.

Тут она заставила себя еще раз рассмеяться, хотя уже не так убедительно, как до того, и одним глотком прикончила вино. Затем она встала, чтобы достаточно пристойно поклониться в знак прощания, – и пошла прочь по залу развязной походкой головореза из Нижнего порта.

Мунел оказался у себя и, как это ни странно, был расположен разговаривать, из-за чего Эр Том вернулся домой намного позже главной трапезы, застав мать пьющей чай с леди Карин.

Он поклонился им от двери и, повинуясь жесту матери, вошел, чтобы посидеть и выпить чаю.

– Я прошу прощения, – проговорил он в соответствии с приличиями, – что явился сюда весь пропыленный. Я только сейчас вернулся из порта.

Мать бросила на него пристальный взгляд. Карин осмотрела его более неспешно – и, конечно же, от нее ничего не укрылось.

– О, кузен Эр Том, – проговорила она с фальшивой озабоченностью, – кажется, вы где-то потеряли свое кольцо?

Он совершенно спокойно встретился с ней взглядом.

– Вы ошибаетесь, кузина. Я хорошо знаю, где находится мое кольцо.

– Но идти в таком виде в порт, – не унималась Карин, в глазах которой вспыхнуло злорадство, – где отсутствие кольца мастера обязательно заметят и начнут обсуждать… Разве это не было… легкомысленно?

– Разве верность своему долгу является легкомыслием? – удивился Эр Том, делая глоток чая. – Я не могу с этим согласиться.

Карин прищурилась, но не успела начать новую атаку: его мать переменила тему разговора, и остаток визита сестры прошел почти мило.

Когда Карин начала прощаться, он встал и тоже собрался уйти, но его мать отрывисто бросила:

– Останься.

Подняв брови, он снова сел, сложил голые руки на коленях и принял позу послушного внимания.

– Был в порту, да? – прорычала Петрелла спустя секунду. – Преклоняюсь перед твоим чувством долга, сударь мой. И где, интересно, велело тебе ночевать твое чувство долга?

Эр Том молча смотрел на нее, широко открыв невинные глаза.

– Понятно, – проговорила его мать спустя долгие секунды. Она прикрыла глаза. – Во время первого Даава, – сказала она спустя какое-то время, – некая Эба йос-Фелиум была публично выпорота своим Тоделмом. Для этого использовалась утяжеленная кожаная плеть, которой Эбе нанесли шесть ударов, проложенных крест-накрест по обнаженной плоти. История гласит, что всю оставшуюся жизнь она носила на себе шрамы.

Открыв глаза, она посмотрела на непроницаемое лицо сына.

– Тебе неинтересно это слышать, – предположила она. – Или, возможно, ты считаешь меня слишком слабой, чтобы поднять плеть. Ну, не важно. Мы поговорим о более приятных вещах. Например, о чудесном визите Делма Нексона, который он нанес мне сегодня днем.

Только молчание со стороны Эр Тома, глаза и лицо которого были по-прежнему обращены к ней.

– Делм Нексона, – сказала Петрелла, – интересуется – вполне естественно! – что имел в виду Корвал, опубликовав во вчерашнем номере газеты свое объявление. Она пытается понять, не играет ли Корвал с Нексоном, сначала обнадежив его возможностью союза, который был бы выгоден обеим сторонам – как она говорит! – а затем лишив его всякой надежды столь невежливым образом. Делм Нексона интересуется, сын мой, не была ли она оскорблена, хотя и надеется – весьма искренно, – что это окажется не так.

Он продолжал молчать, и она устремила на него суровый взгляд.

– Ну, сударь? Тебе есть что сказать на это или ты намерен сидеть здесь до рассвета, словно пень?

Эр Том вздохнул.

– Делм Клана Нексон, – тихо проговорил он, – прекрасно понимает, что никакого оскорбления им не наносилось. Никакого контракта не существует. Предварительные переговоры о брачном союзе чуть ли не ежедневно прерываются или заканчиваются неудачей. А если говорить о том, что мог иметь в виду Корвал, опубликовав объявление о приеме Шана в Клан, – то это полностью соответствует Кодексу и никоим образом не касается Нексона.

– Смелые слова, – заметила Петрелла. – Очень смелые слова, А-тоделм. Особенно пока еще существует вопрос о наследнике Семьи – который не имеет никакого отношения к этому Шану. Я желаю получить от тебя должного наследника, сударь, и в дочери Нексона вижу подходящую пару.

Она подняла руку, отметая его протестующее движение.

– Ты скажешь, что незнаком с этой леди, что мы сейчас живем не в то время, что первый Даав. Это верно. И я не имею желания заталкивать тебя в покои брачных контрактов с леди, лица которой ты не видел. Ты встретишься с ней заранее.

– Я не буду… – начал Эр Том, но Петрелла прервала его решительным взмахом руки.

– Я устала слушать, что ты будешь и чего не будешь! Ты будешь делать то, что тебе прикажет твой Тоделм. А тебе приказано явиться на прием, который состоится в этом доме вечером через два дня. В этот момент ты познакомишься с Синтеброй эл-Кемин, которую я советую тебе рассматривать в качестве своей супруги.

Глаза Эр Тома горели, но голос оставался холодным:

– Филолог Дэвис все еще будет гостьей этого дома.

Петрелла передернула плечами.

– Филолог может присоединиться к обществу, если у нее будет такое желание. Это может оказаться для нее… поучительным.

– Нет!!! – Он стремительно вскочил, возвышаясь над ней, стройный и напряженный, словно режущее полотно. – Матушка, я сейчас заявляю вам, что не буду…

– Молчать! – крикнула она, стукнув палкой в пол.

Она подняла ее, мучительно медленно, пока ее конец не оказался на уровне его носа.

– Ты не будешь повышать на меня голос, – приказала она ему, как Тоделм члену Семьи. – Проси у меня прощения.

Долгие секунды он стоял неподвижно, вибрируя от ярости, которая горела у него в глазах. А потом медленно поклонился, извиняясь:

– Я прошу прощения.

Продолжая удерживать его взгляд, она опустила конец палки на пол.

– Оставь меня, – сказала она тогда. – Если ты умен, то уйдешь к себе в комнаты и поразмыслишь о том, что требует от тебя долг.

Долю секунды он медлил, а потом поклонился в знак уважения к Тоделму – и послушно ушел.