Текст книги "Тайная сторона (ЛП)"

Автор книги: Шарлотта Берд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Итак, что же такого особенного в этом частном клубе? – я спрашиваю, делая глоток и оглядываясь вокруг.

Я слышала о приватных клубах и прежде. Кэролайн, например, умирает, как хочет попасть в «Сохо Хаус» (прим.: цепочка совмещенных с отелями частных клубов, неизменно расположенных в старых перестроенных зданиях, отражающих дух города). Помимо эксклюзивных людей, которые там бывают и бассейна, в котором можно поплавать в жаркий день в Нью-Йорке, я не совсем понимаю, какую еще ценность он на самом деле предлагает.

Мистер Блэк подмигивает мне, но ничего не отвечает.

– Это один из тех нудных загородных клубов? – спрашиваю я. – Как у них там, в Хэмптоне? Я бывала там, и они совсем не удивительны.

Мужчина лишь качает головой и улыбается.

– Здесь совсем другая атмосфера, – говорит мистер Блэк, сжимая мою руку. Мое сердце пропускает удар. – Пошли со мной.

Схватив свой напиток, я следую за ним в другую комнату. И вот тут я встречаюсь лицом к лицу совсем с другим миром. Я наблюдаю за тем, как здесь повсюду люди занимаются сексом. На диванах, на столах, на барной стойке. Некоторые по парам, но большинство группами – по три человека. Я смотрю на мистера Блэка с ужасом на лице, но он встречает мой взгляд с улыбкой и пожимает плечами.

– Это секс-клуб, – шепчет он. – Нам необязательно принимать участие, но так было бы гораздо веселее.

Я отпускаю его руку. Внезапно, человек, которого, как я думала, начала узнавать, исчезает, и я оказываюсь лицом к лицу с незнакомцем. Не сказав ни слова, я оборачиваюсь и выбегаю оттуда. Мистер Блэк следует за мной. Я не останавливаюсь у бара; вместо этого, выбегаю на улицу, но тут ему удается схватить меня за руку и развернуть к себе лицом.

– Что не так? – спрашивает он.

Его глаза широко раскрыты и в них виднеется озадаченность. Он на самом деле, даже не подозревает, что сделал что-то не так, приведя меня туда.

– Что, по-твоему, там должно было произойти? – спрашиваю я.

– Не знаю. Я думал, мы могли бы повеселиться.

– Ну, мое представление о веселье немного отличается от твоего.

– Я не понимаю, – говорит мистер Блэк, качая головой.

Я вижу по его глазам, что он действительно растерян. Но мне плевать. Я очень злюсь.

– Мне нужно идти, – говорю я.

– Но что насчет нашего соглашения?

– Ты, бл*ть, серьезно? Я могу вернуть тебе деньги. Мне неважно. У тебя не было никаких прав просить меня прийти сюда.

– Чем это отличается от того шоу, что мы смотрели на яхте?

– Это полностью другое… во-первых, мы были по другую сторону там, – говорю я.

Пытаюсь найти в своем сознании еще какие-нибудь отличия, но помимо того, что там было стекло, разделявшее нас, мне трудно что-то придумать. Дерьмо.

– Я не знаю, – добавляю я. – Просто это так.

Хочу плакать. У меня уходит вся энергия, чтобы держать свои настоящие чувства при себе.

Я останавливаю проезжающее мимо такси и сажусь туда, не сказав ему больше ни слова. Как только машина отъезжает, я разражаюсь слезами. Не знаю, что на меня нашло, но по какой-то причине все эти ощущения были совершенно другими – не такими, как на яхте.

Все еще продолжаю плакать, когда такси подъезжает к моему дому. Протягиваю водителю кредитку и едва вижу из-за слез, что там пишу, когда ставлю свою подпись.

Эта ночь должна была пройти совсем не так. Должно было быть что-то другое.

Когда я умываюсь, стирая с глаз подводку и тушь, до меня, наконец, доходит. Настоящая причина, по которой я так расстроилась, заключается в том, что я ожидала от вечера гораздо большего. Я даже не понимала этого, но, похоже, у меня действительно появились чувства к мистеру Блэку. Нет, я даже не должна его так называть.

Его настоящее имя Эйден.

Я имею в виду, что на самом деле думала, что раз он поделился со мной своим настоящим именем и снова захотел меня увидеть, это значило, что я правда ему понравилась, и возможно, он начал что-нибудь ко мне чувствовать.

Как же глупо это было? Я чувствую себя настоящей дурой. Я хожу по своей квартире, потерявшись в мыслях. Включаю телевизор, чтобы не ощущать себя такой одинокой, но все равно не могу приказать своим мыслям перестать кружиться в моей голове.

Я все продолжаю вспоминать прошлые выходные. Он играл со мной и доставлял такое удовольствие, о котором я никогда раньше и не мечтала. Мужчина отложил свое удовольствие, чтобы угодить мне. Наказал за то, что я кончила без его разрешения, и мне понравилось это. Я снова хотела все это ощутить. И еще раз.

Никогда не встречала такого мужчины, как он. И дело не только в том, что он богат. Он также загадочен и любит контроль. Эйден олицетворяет собой силу, и в этом есть что-то опьяняющее.

Я сажусь напротив своего ноутбука и пытаюсь вспомнить все, и пережить снова, что случилось на яхте. В моей истории написано уже около десяти тысяч слов и мне нужно продолжить. Описываю момент, когда меня вот-вот выставят на аукцион. Я долго сижу, уставившись в экран, но слова не идут. В отличие от того, что было вначале, когда слова просто вырывались из меня, сейчас не происходит ничего. Когда я возвращаюсь мыслями к аукциону, больше не чувствую себя взволнованной. Вместо этого, я разочарована и зла. Я злюсь из-за того, что недавно произошло, и что мои ожидания насчет Эйдена не оправдались.

Закрываю крышку ноутбука и направляюсь на кухню. В холодильнике я нахожу совершенно новую, неоткрытую пинту шоколадно-вишневого мороженого «Бен и Джерри Гарсия». Это мое любимое. На самом деле, я очень удивлена, что оно не тронуто и половина не отсутствует, так как это любимое и Кэролайн.

Взяв мороженое и ложку, я забираюсь в кровать.

Напряженность в затылке не ослабевает, пока первая капля лакомства не попадает мне на язык. Через несколько ложек, слезы уже, наконец, перестают течь. Включаю телевизор в своей комнате и сосредотачиваюсь на «Настоящих домохозяйках Нью-Йорка». Это шоу и все его спин-оффы были моей тайной слабостью с тех пор, как я себя помню. В нем есть что-то успокаивающее и слащавое, что заставляет меня чувствовать, что независимо от того, насколько дерьмовая моя жизнь, по крайней мере, у меня нет их проблем.

Где-то посреди эпизода, когда я почти доела свою пинту мороженого, я слышу, как домой возвращается Кэролайн. Она громко разговаривает и смеется, и очевидно, довольно пьяна. Я уже собираюсь выйти, поздороваться, когда слышу мужской голос. Убавляю звук на телевизоре, но все равно не могу уловить суть их разговора, но очень хорошо слышу, как они смеются. Кто-то из них включает телевизор в гостиной, и они начинают целоваться. Звуки поцелуев скоро перерастает в звуки занятия любовью, когда Кэролайн начинает громко стонать, когда ее ударяют обо что-то очень похожее на кухонный островок.

Ничего из этого не ново для меня. Я привыкла к этому, конечно же. Мы знаем другу друга со времен Йеля, Керолайн всегда была открыта насчет своей сексуальной жизни. Некоторые люди, с которыми я никогда не связалась бы, назвали бы ее шлюхой. Но я ненавижу это слово. Это сексизм, потому что его применяют только к женщинам, у которых много секса. Мужчина же, на ее месте, это просто мужчина, который любит секс. Одинокий мужчина, которому за двадцать. А чего еще миру от него ожидать?

То же самое я думаю о сексуальной жизни Кэролайн. Она наделенная властью современная женщина, которая занимается сексом, когда и с кем ей заблагорассудится.

Как раз в тот момент, когда они собираются закончить, мой телефон звонит. Я смотрю на экран. Это Эйден. Нажимаю «отклонить» и бросаю телефон подальше от себя. Я не хочу слышать ничего из того, что он собирается сказать. Очевидно, я ошибалась насчет того, что было между нами и это нормально. Но Эйден продолжает звонить. Снова и снова, и снова.

Когда мой телефон оповещает меня о новом голосовом сообщении, не могу с собой ничего поделать и прослушиваю его.

«Элли, мне жаль. Я не хотел обижать тебя. Пожалуйста, подними трубку. Мне действительно нужно попросить у тебя прощения».

Я нажимаю «удалить» и мне сразу же приходит еще одно сообщение.

«Элли, пожалуйста, ответь. Я знаю, что ты слушаешь. Я был таким придурком. Пожалуйста, позволь мне объяснить. Мне жаль».

Приходят еще четыре сообщения, практически одинакового содержания. Часть меня хочет ответить ему и поговорить. Но другая часть все еще злится и обижается, хотя я на самом деле не обижаюсь и не сержусь на него. После того, как я доедаю свое мороженое, мои мысли становятся яснее.

Мне больно, потому что я идиотка. Я была той, кто развил в себе все эти ожидания от него, которые ни он, ни любой другой мужчина никак не мог оправдать. Я имею в виду, о чем, черт побери, я только думала? Я встретила его пару дней назад на чертовом аукционе, где продавали секс. Как я могла ожидать что мужчина, который тратит время, платя ненормальные суммы денег за девушек, чтобы провести с ними ночь, действительно испытает ко мне какие-то чувства? И превратит наши отношения в нечто большее, чем они есть сейчас? Больше чем просто секс?

И почему я даже хочу иметь с ним отношения? На самом деле, не хочу. Не совсем. Я имею в виду, мне действительно понравились все те вещи, которые он со мной сделал той ночью, но это не значит, что у нас есть хоть что-то общее.

Да, он горячий, и ради его тела можно умереть, но я ведь не настолько пустышка, верно? Я имею в виду, я не Кэролайн. И говоря про Кэролайн? Почему я просто не могу быть более похожей на нее? Почему я просто не могу наслаждаться сексуальными удовольствиями, которые мне предоставляет жизнь без того, чтобы выставлять себя какой-то глупой маленькой влюбленной девчушкой?

В жизни есть куда больше, чем отношения и любовь. Есть веселье и удовольствие, и просто хорошее времяпровождение. И в этом нет ничего плохого.

Со всеми этими мыслями, кружащими у меня в голове, я выключаю свет и ложусь спать, прежде чем вызванная мороженым сахарная кома сможет охватить меня.

ГЛАВА 23

Когда я не могу выбросить ее из своей головы…

Мистер Блэк

Я серьезно не понимаю, что только что произошло. Почему Элли так взбесилась в клубе? Чем это место отличается от того, что мы смотрели на яхте? Там тоже были люди, которые занимались сексом прямо перед нами, и она была возбуждена и готова на все.

Возможно, она, не та девушка, за которую я ее принимал. И все же, по какой-то причине я не могу выбросить ее из своей головы.

Черт меня побери.

То есть я определенно не ожидал, что она к кому-то присоединится. Я знаю, что это был ее первый раз. Но думал, что мы хотя бы посмотрим некоторые представления, а затем удалимся в одну из приватных комнат, чтобы хорошо провести время.

И все же, думаю, это послужит для меня хорошим уроком – больше ничего такого не предполагать об этой незнакомке, с которой я только что познакомился. Единственное, что мне известно о ней наверняка – это что она совсем не такая как другие девушки.

Она другая.

Возможно, именно поэтому она меня так привлекает. Она совсем не стремится угодить мне или рассмешить. У нее есть собственное мнение обо всем, и она не боится его озвучивать.

Ох, как легко было бы просто влюбиться в одну из тех нормальных девок, которые обычно в моем вкусе. Они гораздо менее… сложные.

Проводив взглядом такси, на котором она уезжает, я разворачиваюсь и возвращаюсь в клуб. Если она не хочет присоединиться ко мне, это ее проблема. Это место кишит похотливыми девчонками, которые сделают все, чтобы быть со мной.

Я заказываю стакан виски в баре и оборачиваюсь на стуле, чтобы оглядеть помещение. Клуб «Аура» – это, определенно, не ваш обычный социальный клуб. Он не только невероятно дорогой, но и очень эксклюзивный, и владельцы хороши в том, что впускают только людей правильного типа, делая это место популярным.

Я сканирую комнату в поисках добычи. В углу замечаю блондинку ростом около ста шестидесяти сантиметров, которая хлопает ресницами, глядя на меня. У нее большая грудь, что почти вываливается из ее корсета и это, определенно, зрелище для уставших глаз. Я слегка киваю ей и это единственное приглашение, в котором она нуждается.

Однако, к моему большому удивлению, она подходит ко мне не одна. Рядом с ней появляется брюнетка, которая на пару сантиметров выше ее, и ноги у нее очень длинные.

– Ну, привет, дорогие, – говорю я, одаривая их своей знаменитой полуулыбкой, от которой дамы падают в обморок.

– Привет, незнакомец, – отвечает брюнетка.

Они представляются, и я в уме повторяю их имена, чтобы не забыть. Но я прекрасно знаю, что завтра они будут просто размытым воспоминанием, и единственный способ отличить их друг от друга – цвет волос.

– Мы лишь хотели спросить, не хотел бы ты присоединиться к нам в приватной комнате? – улыбается мне блондинка, проводя наманикюренными пальцами по моему предплечью. Мой член реагирует почти мгновенно.

– Да, конечно.

Приватная комната в клубе, на самом деле не такая уж и приватная, но в этом и заключается веселье. Дверь всегда остается открытой, и в каждой комнате стоит громадная калифорнийская кровать, что вместит три, четыре или шесть человек, зависит от ваших желаний. Также стоят диваны и любовное ложе поблизости, если вы захотите устроить вечеринку.

В той комнате, которую нам показывает хостес, есть большое стеклянное окно, дающее нам обзор на оргию из семерых человек, разворачивающуюся по другую сторону. Люди образовали цепь, связывающуюся их задницами и ртами. Это зрелище делает меня твердым, а также заставляет мое сердце немного болеть.

Почему я не могу быть здесь с Элли вместо них? Почему она должна быть так против этого? Тот факт, что где-то есть женщина, которую я не могу иметь, заставляет меня съежиться.

Брюнетка поворачивается к блондинке и тянет ее на кровать. Она немедленно тянется к сочной груди светловолосой девушки, освобождая одну, и затем вторую из захвата корсета. Пока она облизывает ее соски, блондинка тянется ко мне и, схватив за брюки, притягивает к себе.

– Не нужно стесняться, – шепчет она и начинает расстегивать мою ширинку.

Я закрываю глаза и пытаюсь потеряться в этом моменте. При обычных обстоятельствах это сделать легко. У меня в распоряжении две горячие девчонки, которые будут вытворять всякие грязные сексуальные штучки передо мной и со мной.

Но прямо сейчас я внезапно чувствую себя иначе. Мои мысли разлетаются на миллион разных направлений, и я не могу сконцентрироваться на моменте, как бы ни старался.

Открываю глаза и смотрю, как девушка расстегивает пуговицы моей рубашки и проводит ногтями вниз по моему прессу.

– Тебе нравится это, малыш? – шепчет она, облизывая губы и падая на колени.

Мой член тверд и готов к действию, но мой разум нет. Все, что я вижу, ― это Элли. Все, о чем я могу думать, – как бы я хотел, чтобы вместо нее здесь была Элли.

Внезапно, моя эрекция начинает исчезать. Прежде чем окончательно обмякнет, я отстраняюсь от девушки.

– Что не так?

– Ничего.

– О, да ничего страшного, я помогу тебе восстановиться, – говорит она, хватая меня.

Я качаю головой и отталкиваю ее руки от себя.

– Мне жаль, но прямо сейчас я не могу это сделать, – выдаю.

Так же шокирован словами, которые только что вылетели из моего рта, как и девушки. Их глаза расширяются от неверия. Они окружают меня и пытаются убедить остаться. Но я отстраняюсь и ухожу.

Все, что мне сейчас нужно, – Элли. Я хочу прикоснуться к ней, поцеловать ее, обнять. Ожидая машину, я думаю о том, каким болваном я стал. Сейчас я действительно, один из тех парней, которые отказываются от тройничка с двумя неимоверно горячими цыпочками в пользу какой-то другой девушки, которая, похоже, даже не хочет иметь со мной ничего общего.

Твою мать!

В кого, черт побери, я превращаюсь?

Когда подгоняют мою машину, я оставляю парковщику отличные чаевые, и набираю номер Элли на мобильном. Звонок сразу же направляется на голосовую почту. Я спорю с собой, стоит мне оставить одно, и, в конце концов, так и делаю. Я знаю, что телефон находится рядом с ней, и она просто не берет трубку. Это выводит меня из себя, поэтому я набираю ее снова и оставляю еще одно сообщение. Когда Элли снова не поднимает, мой взор застилает ярость. Я хочу наорать на нее.

Почему она не принимает мое извинение? Как она не может понять, что это было просто ошибкой? Мне жаль, понятно?

Я хочу кричать в телефон. Но не делаю этого. Я оставляю еще одно извинение. Оно более настоятельное, чем остальные, но я не могу позволить ей увидеть мой гнев. Это не принесет мне никакой пользы. Кроме того, я зол не на нее. Тот, на кого я сержусь – я. Я принял милую девушку, которая мне действительно нравится, как должное. Раздвинул ее границы. А этот клуб не для всех. Почему, я, черт побери, решил, что взять ее туда отличный вариант?

Поднимаясь на лифте в свой пентхаус, я ощущаю себя таким придурком. Сбитым с толку идиотом.

Я имею в виду, почему, бл*ть, Элли такая особенная? Почему я так помешан на ней?

Если быть честным, то у нее довольно заурядная внешность. Обычное тело. Не слишком худая, не слишком фигуристая – ничего особенного. Ее, определенно, в ближайшее время никто не поместит на обложку журнала «Vogue». В районе трех штатов есть около миллиона девушек, более сексуальных и более сексуально предприимчивых, чем она.

Я действительно не знаю ничего о том, какая она на самом деле. Какую музыку она предпочитает? Какой ее любимый жанр фильмов? Есть ли вообще между нами что-то общее?

И все же… я не могу перестать думать о ней.

ГЛАВА 24

Когда твой друг возвращается…

Элли

На следующее утро я просыпаюсь от стука в дверь. Мне требуется пара мгновений, чтобы вспомнить, где я нахожусь, потому что моя голова раскалывается от количества сахара, которое я съела накануне. Мои глаза сухие и когда я открываю их, ощущения, будто их режут бритвенными лезвиями. Во рту как в пересохшей пустыне. Я облизываю потрескавшиеся губы и выхожу из своей комнаты. В гостиной слышу, как стук становится все интенсивнее. Кто, черт возьми, это может быть в такую рань?

Бросаю взгляд на часы. Ну, хорошо, уже после десяти, но все же. Кто сейчас просто так, не предупредив, появляется у твоей двери?

Смотрю в глазок и вижу, что это Том.

– Что ты хочешь? – спрашиваю я, открыв дверь.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– А я не хочу с тобой разговаривать, – говорю.

– Послушай, я здесь, чтобы извиниться. Мне действительно жаль за все, что я тебе наговорил.

Я пытаюсь закрыть дверь, но он ставит в дверной проем ногу.

– Ладно, все в порядке, – начинаю я. – Но я все равно не хочу сейчас разговаривать.

– Плохо, – говорит он, опуская плечи. – Я поссорился с Кэрри.

Я оглядываю его с головы до ног. Он выглядит жалко. Как потерянный щенок. Не могу не сопереживать ему. Несмотря на то, что он мне сказал, мы были друзьями очень долгое время. И я одновременно и люблю, и ненавижу его за это.

– Мне нужно поговорить с тобой, Элли. Пожалуйста, – умоляет он, глядя мне прямо в глаза.

Несколько прядок его волос падают ему на глаза, придавая ему знойный таинственный вид, который всегда заставлял мое сердце таять. Нет, я должна оставаться сильной. Я устала от его бреда. Я уже забыла о нем.

– Мне действительно, очень, очень жаль. Я просто… не хотел, чтобы ты увольнялась. С кем, черт побери, я теперь буду разговаривать в офисе?

Ах, как я могу сказать «нет» этому выражению?

Он смотрит на меня глазами полными сожаления и с умоляющим выражением на лице.

– Хорошо, – в конце концов, сдаюсь я.

Бросаю взгляд на зеркало, когда впускаю Тома. Мои волосы в полном беспорядке. Этот феномен неряшливого пучка, который так популярен в интернете, заставляет меня выглядеть так, будто я не мылась уже пару дней. На мне нет ни капли косметики и возле правого виска у меня выскочил прыщ. Дело не в том, что я хочу хорошо выглядеть перед Томом. Просто я всегда заставляю себя нанести на лицо хотя бы консилер, подводку для глаз и тушь, прежде чем выйду в свет. С макияжем, как броней, приходит некая уверенность.

Но, полагаю, этим утром у меня такой роскоши нет. Я наливаю ему кружку кофе и жду. Раньше мы часами разговаривали друг с другом. А сейчас он мне кажется скорее незнакомцем, чем другом. Я пытаюсь вспомнить, когда все это изменилось.

– Послушай, мне жаль. Хорошо? Я был настоящим придурком, – говорит Том, делая глоток. – Просто твое увольнение застало меня врасплох.

– Да, знаю, – пожимаю я плечами.

– Так что ты собираешься делать сейчас?

– На самом деле, я работаю над одной историей. Новеллой, может быть. Не знаю.

– Какого рода?

В Йеле, Том всегда был человеком, который выслушивал проблемы написания текстов. Он был тем, кто всегда меня поддерживал. Именно к нему я обращалась всякий раз, когда получала отказ от литературных журналов.

– По правде говоря, это кое-что немного другое. От всего, что я писала раньше, я имею в виду.

– Правда? Ну, это интригует. О чем она?

Часть меня не хочет ему об этом говорить. Он не знает ничего про мистера Блэка или что случилось на вечеринке на яхте, кроме того факта, что я туда пошла. И честно говоря, я не знаю, стоит мне продолжать скрывать этот от него или нет.

– Я расскажу тебе позже, – говорю я, выигрывая для себя немного времени. – Что стряслось с Кэрри?

– Не знаю. Вся эта суматоха со свадьбой сводит ее с ума.

Я киваю.

– Свадьба в День Святого Валентина звучит мило.

– Полагаю, что так. За исключением того, что это в середине февраля и не совсем свадебный сезон. Ее родители не очень-то довольны. И поскольку они за все платят… не знаю. Это просто раздражает. Для меня во всем этом слишком много семейной драмы.

Я действительно не знаю, что ему на это ответить. Не удивительно, что Кэрри мне не очень нравится, но это ничего не значит. Нет, на самом деле.

– Но ты любишь ее, правильно? – спрашиваю.

– Да, конечно, – отвечает Том немного поспешно. – Я только начинаю думать, что, может быть, мы слишком поторопились.

– Да, вы только начали встречаться в прошлом январе, да?

Он кивает.

– Знаешь, не пойми меня неправильно, но я думала, что вы будете двигаться немного медленнее. Я имею в виду, у тебя не было много отношений до нее.

– Понимаю. Но когда мы сошлись, нас, будто засосало в круговорот. И мы так хорошо ладили. Я хотел попросить ее выйти за меня замуж, потому что это ощущалось так правильно.

Ах, судьбоносная помолвка. Тот вечер я помню очень хорошо. Для меня это стало таким же сюрпризом, как и для Кэрри. Это был наш выпускной. Кэрри выпустилась парой лет ранее, но она присутствовала там, чтобы посмотреть, как на сцену за дипломом поднимается Том. Мы собрались вместе с группой наших друзей для, как я думала, ночи разврата и чрезмерного пьянства. Но затем, прямо в середине нашего веселья, Том повернулся к Кэрри и попросил ее выйти за него замуж. И она, черт побери, сказала «да». После этого у меня было много разврата и пьянства, но я уж точно ничего этим не праздновала.

– Я подумал, что попрошу ее выйти за меня замуж, и затем у нас будет долгая помолвка. Где-то год или два, прежде чем мы начнем планировать свадьбу. Но она позвонила своим родителям и ее мать наняла планировщика свадьбы в те же выходные.

– Ого, я этого не знала.

– Ага, тогда ты не совсем была рядом, – говорит Том с упреком. – Почему?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты была моим лучшим другом в колледже. И затем, когда я начал встречаться с Кэрри, между нами все пошло наперекосяк.

– Ты и, правда, не знаешь?

Он пожимает плечами.

Ну, прямо сейчас я могу ему сказать об этом.

– У меня были чувства к тебе, Том. Где-то около двух лет я думала, что влюблена в тебя.

– Серьезно? Но ты никогда ничего не говорила!

– Ну, я собиралась, но затем вы с Кэрри начали встречаться, – говорю, тактично пытаясь избежать упоминания о том единственном неудачном поцелуе, который он подарил мне после того, как мои двухлетние отношения подошли к концу. Я не была готова к утешению – не говоря уже об утешении от лучшего друга.

– Я, черт побери, не понимаю, как жизнь стала такой сложной, Элли. Я имею в виду, что когда мы были на первых курсах колледжа, все казалось куда более простым. Разве не так?

– Да, так и было. Но опять-таки, это был колледж. У нас не было работы или обязанностей. Или невест.

– Родители Кэрри в качестве свадебного подарка покупают нам двухкомнатную квартиру на Парк Авеню.

– Ого, это, должно быть круто.

– И да, и нет. Я имею в виду, мне нравится там, где я живу.

– Но ты же не ожидал, что она переедет в твой дерьмовый лофт, где водопровод и кондиционер не работают половину времени, – говорю я. – Я имею в виду, ее родители выставляют твоего отца нищим.

Том пожимает плечами и отводит взгляд.

– Послушай, Том, не расстраивайся так. Иметь кучу денег не так уж и плохо, – говорю, обнимая его. – Я имею в виду, большинство людей мечтают о той жизни, которая есть у тебя.

– Знаю, но я не один из них.

Я знаю, о чем именно он беспокоится. Я знаю его слишком давно.

– Ты не станешь продажным просто потому, что переехал на Парк Авеню. Кроме того, кто знает, может быть, это даст тебе время и пространство, чтобы действительно сосредоточиться на твоей писательской карьере.

– Да, возможно, – отвечает он неуверенно.

– Ты хочешь писать про политику, правильно? Ну, женившись на богатой девушке, у тебя появится столько денег, сколько тебе понадобится, чтобы пойти на предвыборные гонки и сообщать то, что происходит на передовых позициях.

– За исключением того, что у Кэрри и ее отца совсем другие планы на меня. Они хотят, чтобы я занялся корпорацией. Он хочет взять меня под свое крыло и подготовить к тому, что я возьму на себя управление «БаззПост».

– Ого, это… здорово.

– Да, это здорово. За исключением того, что я не хочу быть каким-то корпоративным тунеядцем, Элли. Я хочу писать о том, о чем хочу писать. Вся причина, почему я вообще принял эту работу в «БаззПост» заключалась в том, что у меня мог появиться шанс написать статью для их политической колонки.

– Ну, ты же можешь поговорить об этом с Кэрри, так? Она ведь главный редактор.

Том качает головой и отворачивается от меня.

– Она не все решает. Кэрри – единственный ребенок в семье и не заинтересована в том, чтобы в будущем возглавить компанию. Ее отец ищет кого-то в семье.

Я не знаю, что сказать, поэтому отхожу, чтобы сделать еще кружку кофе. Как раз тогда, когда я собираюсь обернуться, чувствую кого-то прямо за своей спиной. Том наклоняется через мое плечо и поворачивает мое лицо к своему. А затем, он прижимается своими губами к моим и слегка вдыхает.

Два года назад, наш первый поцелуй был таким неправильным, но этот не многим отличается. Это мгновение ощущается вынужденным и совершенно неправильным.

– Что ты делаешь? – я немедленно отстраняюсь.

– Я хочу тебя, Элли, – шепчет он, чуть ли не плача.

– Ты же помолвлен. А я…

– Что?

– У меня кое-кто есть. Как бы.

Трудно объяснить, кем именно мы друг другу приходимся с мистером Блэком, кроме того, что я бы все отдала за то, чтобы сейчас, вместо Тома здесь был он.

– Этого мало, Элли. Мы принадлежим друг другу. Разве ты не видишь этого?

– Том, мы друзья. У тебя есть невеста. Я здесь, ради тебя, но я не могу быть с тобой. Я не хочу. Во-первых, тебе следует выяснить, что ты делаешь с Кэрри.

– А что, если я расстанусь с ней?

– Что?! Как ты можешь такое говорить?

– У нас с тобой будет шанс, если я расстанусь с ней?

– Не могу поверить, что ты об этом меня спрашиваешь, – говорю я. – Нет, конечно же, нет. Я больше к тебе ничего не чувствую, Том.

– Это ложь, – бормочет он, но я могу сказать, что он не полностью в этом уверен.

– Я забыла тебя, Том. Ты должен сам решить, как хочешь поступить по отношению к Кэрри. Но меня не принимай во внимание в этом решении.

Хотя я больше не чувствую к Тому того, что чувствовала ранее, я не полностью уверена, что все, что я сказала полная правда. В чем я уверена – что не хочу быть вовлечена во всю эту неразбериху с Кэрри прямо сейчас. И также я уверена, что хочу снова увидеть мистера Блэка – известного как Эйдан – несмотря на то, что между нами произошло.

Том отходит от меня и наливает себе еще кружку кофе.

– Итак, расскажи мне о том, что ты пишешь.

Я хочу, чтобы он ушел, но также хочу закрыть эту страницу. И если я попрошу его уйти сейчас, неудавшийся поцелуй всегда будет висеть над нами словно грозовое облако. Может быть, смена темы сейчас не такая уж и плохая идея.

– Я, правда, не знаю, что сказать, – пожимаю плечами. – Я хочу с пользой провести это время свободное от работы и все для себя выяснить. Главным образом о том, что хочу писать.

– И что же ты придумала?

– На самом деле, все немного по-другому. Речь идет о сексе.

– Серьезно? – хихикает Том.

– Что такого смешного?

– Ты просто не из таких, я думаю, – улыбаясь, отвечает он.

– Как будто ты знаешь.

– Ну, я имею в виду, что это реальное отклонение от того, о чем ты обычно пишешь, вот и все.

Том – единственный человек, который читал все мои статьи. Я пишу так долго, сколько себя помню, даже в детстве. Будучи подростком – когда была влюблена в «Гарри Поттера» и «Сумерки» я написала несколько фанфиков. Но только в Йеле я начала писать более серьезно.

Жадно, словно голодная женщина я поглощала литературные журналы и писала рассказы, которые, как мне казалось, были бы там уместны. В основном, они были о незначительных вещах – знаете, о таких, в которых мало что происходит – но все это имеет значение под поверхностью. Том дал мне много хорошей критики и предложений, но все же, ни одно из них не привело к какой-либо публикации, не говоря уже о деньгах.

– Это не просто о сексе. Это роман о девушке, которая влюбляется в горячего и состоятельного мужчину, – говорю я.

– Роман?

– Ага. В последнее время я много читала таких на своем Киндл, и думаю, что это будет лучшим способом описать его.

– Серьезно? – смеется он.

– Послушай, знаю, что это не тот интеллектуальный стиль, в котором я работала ранее. Но эти истории так и не вышли в свет. На одну статью в две тысячи слов уходило около месяца и что? Никто никогда их не видел, не говоря уже о том, что читал или платил деньги за них. Все, что я могу показать им – куча отказов.

– И ты думаешь, что эта твоя история имеет больше потенциала?

– Да. Она действительно соответствует тому, о чем я читала на Amazon. Кроме того, это довольно забавно – писать о сексе. Все эти пикантные детали. Это действительно снисходительно.

– Хорошо, – говорит Том, качая головой и выгибая свои брови. – Эй, тебе, конечно же, не нужно мое разрешение.

– Нет, не нужно, – подтверждаю я. – Что? Что с твоим лицом?

– Ничего. Наверное, это моя собственная предвзятость, но я никогда не думал, что ты будешь читать, не говоря уже о том, чтобы писать, дрянные любовные романы.

– Это как-то элитарно, тебе не кажется? Даже немного предвзято?