Текст книги "Тайная сторона (ЛП)"
Автор книги: Шарлотта Берд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Она на пять лет старше нас с Томом, и за последние пару лет она превратила «БаззПост» в настоящего соперника в борьбе за серьезные новости. Да, «БаззПост» оставил свой след в мире дурацкими видео и смешными онлайн-викторинами, но за последние пару лет, когда Кэрри была главным редактором, они перешли к действительно важным репортажам о политических и международных новостях.
И, в отличие от других онлайн-журналов и газет, они продолжают зарабатывать на этом деньги. Рекламодатели любят нас, и деньги льются рекой.
– Пожалуйста, присаживайся, Элли, – говорит Кэрри, указывая на мягкий стул напротив ее стола.
Из ее кабинета, через окна от пола до потолка, открывается красивый панорамный вид.
– Извините, что опоздала, – бормочу я и опускаюсь на сиденье.
Я не знаю, о чем мы будем разговаривать, но такие встречи всегда заставляют меня нервничать. Такое чувство, будто меня вызвали в кабинет директора, и она собирается позвонить моей маме и настучать на меня.
Кэрри – олицетворение шика. Ее волосы пострижены в короткий, острый как бритва боб, и ни одна прядь не выбивается из прически. По сравнению с ней, мои неопрятные локоны, которые любезно можно назвать стилизованными под пляжные волны, выглядят непрофессионально и неконтролируемо.
Я кручу указательным пальцем локон, жалея, что даже не потрудилась пройтись по ним расческой этим утром.
– Я хотела обсудить с тобой последнюю статью, что ты мне представила, – говорит она.
У нас работает около десяти редакторов, но Кэрри такая привередливая и настоящий трудоголик, что следит за каждой частью «БаззПост» с предельной точностью.
– Ух-хм, – я киваю.
Хоть убейте, но я даже не помню, о чем была та статья.
– Та, про семейство «Кардашьян» и их новую линейку косметики, – говорит она.
Ох, да, конечно. Вот она, довольно жесткая журналистика.
– Прочитав ее, у меня появилось ощущение, что тебе не особо была интересна эта тема, – говорит она, указывая на распечатанную статью, лежащую на ее столе.
Я бросаю на нее взгляд и вижу, что почти все помечено красным маркером. Дерьмо.
– Ну, знаешь, мне кажется это какого-то рода жалкая попытка – ерунда, одним словом.
Двойное дерьмо. Мне не следовало говорить этого.
– Ерунда? – спрашивает Кэрри с выражением шока и презрения на лице. – Ты серьезно?
– Нет, я не это имела в виду, – я пытаюсь отступить, но ничего путного не приходит мне в голову. – Я действительно не это имела в виду.
– Я подожду, – говорит Кэрри, скрестив руки на груди.
Что за сука. Мне требуется вся моя сила, чтобы не закатить глаза.
– Это просто проплаченный пост про их новую линейку косметики, – говорю я.
– Вот именно. Это проплаченный пост, и это значит, что мы получаем хорошие деньги за то, что публикуем его. И вот поэтому такая статья нуждается в писателе, который постарается выразить хотя бы минимальное количество восторга по поводу продуктов и бренда «Кардашьян» в целом.
Ты серьезно? Я хочу закричать. Ты серьезно, черт побери? Я имею в виду, мы обе учились в университетах Лиги Плюща, и сейчас ты просишь меня показать больше восторга для «Кардашьян?
Не то, чтобы я имела что-то против них. Просто я на самом деле не знаю о них ничего, да и знать не хочу. Но, конечно же, ничего из этого я не могу высказать. Вместо этого, я говорю:
– Я понимаю.
– Дело в том, Элли, что это не единичный случай с тобой, – начинает Кэрри. – Это уже стало какого-то рода привычкой. Я просмотрела некоторые другие твои работы и, честно, думаю, что ты можешь намного лучше.
Я киваю, будто согласна с ней. Тут особо нечего сказать, поскольку они опубликовали мои другие статьи.
– Знаю, что твой непосредственный редактор, кажется, рад, но я ожидаю большего. Я хочу, чтобы «БаззПост» стал одним из лучших онлайн-журналов, но мы не получим такого звания, если наши писатели не будут знать свое дело.
– Хорошо, я постараюсь, – бормочу я.
Но Кэрри не останавливается. Она продолжает давить.
– Мне не нужно, чтобы ты просто постаралась, Элли. Я хочу, чтобы ты сделала это.
Ну, все, с меня хватит.
– Я действительно не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, – говорю после минуты молчания. – Я имею в виду, мне жаль, если ты думаешь, что моя работа не соответствует нашим стандартам, но полагаю, что она довольно неплохая. Честно говоря, думаю, что я была взволнована линейкой макияжа «Кардашьян» так же, как и любой другой здравомыслящий человек. Но если ты хочешь нанять одержимого знаменитостями подростка, чтобы писать подобные статьи, милости прошу.
О, Боже мой. Не могу поверить, что я только что сказала это. Я не очень общительный человек, и никогда раньше не говорила боссу того, что думаю на самом деле. И судя по выражению лица Кэрри, она, кажется, тоже немного застигнута врасплох. Она поправляет свой сшитый на заказ пиджак и поудобнее устраивается в кресле. Внезапно, локон волос выбивается из остальной части ее идеального боба, и она больше не выглядит такой пугающей.
– Я, правда, не знаю, что мне на это сказать, Элли, – говорит она через мгновенье. – Кроме того, что ты, не кажешься действительно счастливой здесь.
– На самом деле, нет. Не совсем. Мне не нравится писать пустые статьи, которые мне поручают, которые должны быть журналистикой, но на самом деле, являются тщательно продуманной рекламой. Я не за этим сюда пришла.
– Тогда, возможно, это место не для тебя.
Я мгновение думаю об этом. Она права. Впервые в жизни, я на самом деле согласна с ней.
– Да, думаю, это так, – говорю я, вставая. – Считай это моим уведомлением за две недели.
Прежде чем успеваю дойти до другого конца ее кабинета, она кричит:
– Вообще-то, нам не нужно уведомление за две недели. Мы попросим, чтобы тебя заменил стажер.
Ого, серьезно?
Я работала здесь почти два года, и она даст стажеру выполнять мою работу. И ей не нужно будет ему ничего платить. Идеально.
Даже не утруждаюсь как-то отреагировать на ее слова. Вместо этого выхожу из кабинета и направляюсь прямиком к своему столу.
ГЛАВА 19
Когда моя секретная влюбленность исчезает…
Элли
– Куда ты идешь? – сразу же после встречи ко мне подходит Том. Я беру свою сумку и начинаю собирать в нее все личные вещи со стола. – Что ты делаешь? Что происходит, Элли?
Я пожимаю плечами. Мне не хочется здесь, прямо перед всеми, объясняться. Но я знаю Тома – он не из тех, кто что-то упускает.
– Я только что уволилась, – говорю.
На самом деле, если учитывать то, что произошло, я не совсем уверена, что эти слова – правда. То есть, я собиралась уволиться через две недели, как и полагается, но Кэрри сказала, что я должна уйти прямо сейчас. Это можно считать увольнением по собственному желанию? Или меня только что уволили?
Я больше не могу следить за всеми мыслями, что проносятся у меня в голове. И у меня, определенно, нет ответов ни на одну из них.
– Что? Почему? – ахает Том.
Пожимаю плечами.
– Это уже давно крутилось у меня в голове, – через мгновение говорю я. – Я имею в виду, что больше не могу писать длинные рекламные объявления, замаскированные под статью. Или глупые викторины.
Том прекрасно понимает, что я имею в виду. Он изучал политологию в Йеле. Он – политический наркоман, и, несмотря на то, что действительно квалифицирован и даже помолвлен с редактором, большую часть своего времени Том придумывает глупые викторины типа: «Выбери дизайн мечты для своей квартиры, и мы скажем тебе, кто ты» или «Этот тест от Бена и Джерри покажет тебе, какому дому Хогвартса ты принадлежишь».
После того как забиваю свою сумку почти всем, что принесла в этот офис, я машу рукой на прощание некоторым из других коллег и направляюсь к лифту. Никого, кроме Тома, я здесь не могу назвать своим другом, и все мы живем поблизости, поэтому, думаю, еще не раз с кем-то из них столкнусь на улице. Том следует за мной.
– Элли, что происходит? – спрашивает он, хватая меня за предплечье.
Я отмахиваюсь от него.
– Ничего. Просто это то, о чем я думала уже некоторое время. Я имею в виду, это место классное, просто больше не могу здесь работать.
– Это одно из самых крутых мест в Нью-Йорке для работы, если ты хочешь быть писателем, – говорит Том. – То есть, я знаю, что иногда Кэрри может быть настоящей сукой. Что она тебе сказала?
Он, что, серьезно только что так отозвался о своей невесте? Я качаю головой.
– Она не причем. Это просто стечение обстоятельств. Я хочу писать то, о чем сама хочу, Том. И мне надоело быть здесь. Я уже приняла решение.
Мы в тишине спускаемся на лифте вниз.
– Но что насчет денег? Ты действительно во всем хочешь зависеть от Митча? – спрашивает он.
– Ого, ты серьезно, Том? Ты собираешься поднимать эту тему?
Мы были друзьями очень долго. И в результате чего, он знаком со всеми моими проблемами с отчимом. Я выросла в семье среднего класса. Мы практически жили от зарплаты до зарплаты. Но после того как мои родители развелись, когда мне было восемь, моя мама устроилась репетитором для пятилетней дочери Митча Уиллоуби. Он был вдовцом, и вице-президентом одного из крупнейших инвестиционных банков в городе. Они полюбили друг друга, вскоре поженились и вот уже много лет счастливо живут вместе.
Вообще-то, никаких серьезных проблем у меня с Митчем нет, кроме той, что он хочет делать для меня что-то большее. Он хочет все оплачивать и иногда даже обижается, когда я хочу заплатить за свои собственные вещи. Одна из причин, по которой я так хотела получить эту работу после окончания университета – чтобы иметь собственные деньги и платить за все самой, по крайней мере, насколько это было возможно.
Он все еще оплачивает мою часть аренды за квартиру, которую я делю с Кэролайн, потому что сама я ни за что ее не потяну.
Учитывая тот факт, что отец Тома тоже довольно богат, и он живет в паршивой квартире на четвертом этаже и отказывается брать у него деньги. Я думала, что он, в отличие от всех остальных наших знакомых, точно поймет, что к чему.
– Я просто не понимаю, что ты делаешь, Элли. Внезапно, когда вещи стали немного сложнее, ты просто берешь и увольняешься? Ты же знаешь, что если бы не Митч, ты бы никогда не смогла этого сделать, верно?
Сложно поверить, что одной из тех вещей, которыми я действительно в нем восхищалась когда-то, была его гордость.
– Ты действительно собираешься заставить меня чувствовать себя виноватой за это?
– Да! То есть, нет. Я не хочу заставлять тебя чувствовать себя виноватой. Хочу, чтобы ты осталась. Я имею в виду, ты вроде как мой единственный друг здесь.
– А ты никого не забыл?
Он внимательно смотрит на меня.
– Кэрри? Наш редактор, по совместительству босс. Твоя невеста?
– Да, конечно. Но ты знаешь, что я имею в виду. Она совсем из другого мира, нежели мы. Ты единственная, кто действительно понимает это.
Ну, сейчас я чувствую себя оскорбленной.
– Дело в том, Том, что ты из богатой семьи. Твой отец – известный адвокат в одной из самых престижных юридических фирм Бостона. Ты каждое лето отдыхал в Кейп-Код (прим.: полуостров в штате Массачусетс, излюбленное место отдыха не только простых американцев, но и политической элиты страны). Ты поступил в Йель. Ты женишься на дочери семьи Уорренхаус, которые владеют половиной Новой Англии. Митч, может быть и богат, но мой настоящий отец ― нет. Он простой учитель. Ты можешь сочувствовать бедным и жить так, будто сам беден, но это неправда.
– Да пошла ты, Элли. Я не беру денег у своего отца. Живу на то, что зарабатываю здесь. И за тридцать тысяч в Нью-Йорке много не купишь.
– Да, не купишь, – соглашаюсь я.
– Думаешь, я сам не хочу уволиться? Тебе не кажется, что мне хочется посещать предвыборные гонки, следить за событиями и, как что-то случается, сразу же сообщать об этом миру? Конечно же, хочу. Но также я хочу оплачивать свои счета самостоятельно.
– Ну, возможно, ты не должен, – начинаю я. – Я имею в виду, если твой папа готов заплатить за то, чтобы ты начал свою карьеру политического журналиста, почему бы не позволить ему это? Он любит тебя. Ты ничего не добьешься, просто работая здесь, и делая то, чего ты на самом деле совсем не хочешь.
– Не могу поверить, что ты говоришь мне это, – говорит Том.
Если быть честной, мне и самой с трудом в это верится. Это мнение, определенно, отличается от того, что у меня было на прошлой неделе. Я восхищалась тем, что делает Том. Живет на своих собственных условиях. Но теперь, когда у меня на счету лежит почти четверть миллиона долларов, в отношении к деньгам я чувствую себя немного иначе.
Присутствует чувство свободы, что пришло вместе с ними. Свобода, чтобы не делать то дерьмо, которое ты не хочешь. Сейчас я не должна тратить свое время на то, чтобы писать статьи, на которые мне плевать. Я могу писать то, что хочу, и действительно следовать своим собственным мечтам.
И то, за что я получила эти деньги, было не так уж и плохо. На самом деле. Это было довольно захватывающе.
Дрожь пробегает по моему телу, когда я вспоминаю события прошлых выходных.
– Элли? Ты меня не слушаешь, – говорит Том. Он продолжает что-то говорить, но я понятия не имею, о чем.
– Послушай, что сделано, то сделано. Сейчас я собираюсь домой. Мы сможем поговорить об этом чуть позже, если ты захочешь, – говорю я и ухожу от него.
Я не знаю, причина в деньгах или в том, что встретила мистера Блэка, но больше, находясь рядом с Томом, я не чувствую себя влюбленным щенком. До прошлых выходных, я бы проводила свои дни, ожидая, когда же он подойдет к моему столу, чтобы поговорить. Я жила бы ради тех моментов шутливого общения, которыми мы обменивались во время обеда или в перерывах на кофе. Я была зациклена на их отношениях с Кэрри и их помолвке.
Но сейчас, все по-другому. Том все еще друг, но чувства, которые я испытывала к нему, казалось, исчезли. Это было похоже на то, как лопнул воздушный шар, и все давление, что находилось внутри, рассеялось.
Когда я добираюсь домой, даже не утруждаю себя тем, чтобы разобрать сумку, просто оставляю ее стоять на полу. Я сажусь напротив своего ноутбука и открываю новый документ. История, которую я начинаю печатать, не до конца сформирована в моей голове, но у меня есть начало. Я не знаю, к чему именно это приведет, но сейчас у меня есть ненасытная потребность записать все, что случилось. У меня занимает пару мгновений, чтобы решить, с чего начать повествование – с того, как Кэролайн получила приглашение на роскошную вечеринку на яхте.
Я печатаю название «Продана на аукционе» на самом верху и начинаю.
После этого, слова просто начинают выплескиваться из меня. Я не поспеваю достаточно быстро двигать пальцами, чтобы печатать.
ГЛАВА 20
Когда я снова слышу его голос…
Элли
Я печатаю без перерыва где-то два часа. Слова, словно водопад, продолжают литься из меня. Раньше у меня такого никогда не было.
Внезапно звонит мой телефон. Мне следовало отключить его. Но когда я смотрю на экран, вижу, что это звонит он. Он.
Мистер Блэк.
И это не просто телефонный звонок. Он звонит по «ФейсТайм».
У мен нет даже времени, чтобы взглянуть на себя в зеркало, но я все равно решаю ответить.
– Привет, красотка, – говорит он своим знойным, глубоким голосом.
Я почти забыла, насколько он сексуален, но через мгновение все воспоминания возвращаются ко мне. Он выглядит потрясающе. Его глаза глубокие и большие, обрамленные длинными ресницами. Его кожа загорелая и по тому, как свет падает на него, кажется, что он сияет.
– Привет, – шепчу я.
К сожалению, я бросаю взгляд на свое собственное изображение в нижнем углу экрана. В отличие от него, я не очень хорошо выгляжу. Свет исходит у меня из-за спины, отбрасывая на мое лицо длинные странные тени. Мой нос выглядит вдвое больше, и я даже не говорю про мой огромный лоб. Как будто у меня и так не было проблем с ним.
– Я просто звоню поздороваться, – говорит он.
– Мне действительно очень приятно слышать тебя, – говорю я.
«И видеть тоже», ― не добавляю я.
– Ты выглядишь удивленной.
– На самом деле, так и есть, – он прав в этом.
– Почему так?
– Ну, ты знаешь, – я пожимаю плечами. – Мужчины в Нью-Йорке. Они обещают позвонить, но так никогда не звонят. Я как бы привыкла к этому.
Я ненавижу то, каким разбитым звучит мой голос. Словно я сижу здесь и жду, когда же они мне позвонят. Ну, это не так. По крайней мере, не во всех случаях.
А-ах! Я определенно не произвожу хорошего впечатления.
– Элли, ты никогда не встречала такого мужчину, как я, – уверенно говорит он.
Мне требуется минута, чтобы снова начать дышать. Что-то внутри меня сдается, и мое тело расслабляется от удовольствия. Я жажду его присутствия. Мне нужно, чтобы он был здесь, рядом со мной. Хочу прижаться своим телом к нему. Я содрогаюсь от этой мысли. Никогда раньше я себя так не чувствовала. На первый взгляд, это ощущение похоже на похоть. Но я чувствовала вожделение и раньше, и оно совсем не было похоже на это.
– Что такое? – спрашивает он.
Внезапно, я осознаю, что уже некоторое время молчу и ничего ему не отвечаю.
– Ничего. Ты просто застал меня врасплох, – бормочу я.
Я ближе рассматриваю его лицо. Оно великолепно. Его темные волосы густые и блестят, и от воображения, как я зарываюсь в них пальцами, у меня слабеют колени.
– Итак, причина, по которой я тебе звоню: я снова хочу тебя увидеть, красавица.
То, как он произносит «красавица» заставляет мои щеки залиться румянцем.
– Хорошо. Это типа свидания?
– Можно и так сказать. Что-то вроде длительного свидания.
Я действительно не понимаю, что он имеет в виду, поэтому, он объясняет.
– Я хочу, чтобы ты была моей на неделю. Прямо, как ты была моей на ночь. Если ты согласишься, тебе нужно будет делать все, что я скажу, как и прежде, и бросить все, чем ты собиралась заниматься, чтобы быть со мной.
Я пытаюсь скрыть возбуждение от его предложения, но удача не на моей стороне. Сама того не осознавая, я широко улыбаюсь.
– И, конечно же, ты должна будешь звать меня Мистер Блэк, снова. И Сэр. Целых семь дней.
Мое горло сжимается и во рту так пересыхает, кажется, будто я уже несколько дней не пила воду.
– Что ты об этом думаешь?
– Я не знаю, – отвечаю, пытаясь сохранить самообладание. – А мне какая от этого польза?
– Ну, кроме того факта, что я хорошенько тебе заплачу, ты отлично проведешь время. Могу сказать, что это будет лучшей неделей в твоей жизни.
Не хочу показаться грубой, но я действительно должна узнать сумму. Однако он же не знает, что я так сильно его хочу, что, вероятно, сделаю это бесплатно.
– Как насчет трехсот тысяч? – спрашивает он. – Знаю, я заплатил тебе четверть миллиона всего за ночь, но то были смягчающие обстоятельства, не так ли?
Я чувствую, как меняется динамика сил между нами. Он хочет меня. Сильно.
– А что если ты заплатишь полмиллиона? Это все еще с довольно большой скидкой, учитывая, сколько ты отдал всего за одну ночь.
– Ого, Элли, – мистер Блэк, кажется, совершенно ошарашен моими навыками ведения переговоров. – Честно говоря, я не ожидал этого. Но знаешь что? Почему бы и нет? Это же всего лишь деньги, правильно?
«Полагаю», – хочу ответить я.
– Тогда хорошо. Это сделка. Полмиллиона долларов. Я заплачу половину сейчас и половину по окончанию недели.
– Звучит здорово.
– Ты ведь знаешь, что теперь мне придется придумать тебе небольшое наказание за то, что выдвинула такую высокую цену, верно?
– Ничего другого я и не ожидала, – отвечаю я, застенчиво улыбаясь.
Он закатывает глаза от удовольствия. Моя уверенность сводит его с ума. Конечно, мне легче быть уверенной и общительной, когда мы разговариваем по телефону. Его нет в одной комнате со мной. Он не делает меня влажной и не заставляет все мое тело трепетать лишь одним своим взглядом.
Посмотрим, будет ли он так же впечатлен, когда мы снова окажемся вместе в одной комнате.
ГЛАВА 21
Когда я «выхожу в свет» со своей подругой…
Элли
Мистер Блэк переводит четверть миллиона на мой банковский счет в течение пары часов после нашего разговора. Сейчас у меня миллион долларов. Сумма кажется умопомрачительной и нереальной.
Что же касается того, когда начнется наша совместная неделя, мистер Блэк хочет, чтобы это было сюрпризом. Моя задача состоит в том, чтобы продолжать делать то, что делаю, заниматься своими делами, а он уже решит, когда меня удивить. Он позвонит и попросит где-нибудь встретиться с ним, и я должна немедленно подчиниться.
Мысль, что он позвонит и потребует, чтобы я была где-то в назначенное время, очень возбуждает. Конечно, в настоящих отношениях я бы никогда не смирилась с чем-то подобным. Но это не настоящие отношения. Это игра. Он хочет меня на определенных условиях, и я отдаюсь ему на определенных условиях.
Как только Кэролайн возвращается домой, сразу же начинает планировать свой вечер. Это долгий процесс, включающий в себя часовой душ и тщательный подбор наряда и обуви. Обычно она включает громко музыку и перебирает около десяти нарядов, каждый раз зовя меня и жалуясь, что ей нечего надеть – это при забитой под завязку гардеробной – прежде чем определиться на первом же платье, которое примерила.
– Пожалуйста, выйди со мной в свет сегодня? Прошу-прошу? – умоляет Кэролайн.
– Серьезно? – я смеюсь. – Я не слышала этого выражения с девяностых.
– Ну, ты же знаешь меня, я люблю «олд-скул», – говорит она, снимая безумно красивое, красное платье и меняя лифчик и трусики, прежде чем пробует другой наряд. – Но, серьезно, пошли. Будет весело!
После нескольких минут раздумий, я соглашаюсь.
Я уже давненько не была в каком-нибудь приличном клубе. Кэролайн ходит туда постоянно, но я больше домосед. Возможно, это потому, что ее ночь даже не начинается до одиннадцати вечера, а я в такое время, обычно уже в кровати с горячим романом на своем Киндл.
– Да! – подруга подпрыгивает и крепко меня обнимает. – Я встретила этих девчонок только сегодня. Они пришли в галерею и купили картину за сто тысяч долларов для своей новой квартиры на Парк-Авеню. Они, конечно, богатенькие.
Несмотря на то, как много денег у Кэролайн, на нее все еще производит должное впечатление то, что у других людей тоже есть деньги. Серьезно, к этому времени, я думала, она уже привыкла к этому.
Я иду к своей собственной комнате и роюсь в своем менее роскошном гардеробе, чтобы найти что-нибудь подходящее для вечера.
К сожалению, для клуба у меня есть только две подходящие пары туфель и два платья. Думаю, я могла бы пойти в паре узких джинсов, но погода еще относительно теплая, и я хочу впитать в себя столько тепла, сколько возможно, прежде чем холодная, темная зима опустится на Манхэттен.
Пока я просматриваю свою одежду, мне в голову приходит одна мысль. Вообще-то, я тоже могу купить у Кэролайн такую картину. Не то, чтобы я спускала много денег на картины. В некоторых штатах нашей страны за сто тысяч можно купить хороший дом с двумя спальнями, но эта мысль все равно интересна, чтобы поразмыслить. Ого. Я покупаю такое. Просто представьте!
Около десяти тридцати, Кэролайн, наконец-то, готова. Ожидая ее весь вечер, я успела прочитать половину новенького горячего романа, который жжет все чарты Амазона.
Как для человека со специализацией по английскому, романы для меня источник удовольствия. Я люблю теряться в сложностях отношений, и горячие сексуальные сцены тоже не приносят вреда.
Кэролайн не понимает этого. Она считает их хламом и ограничивает свое чтение тем, что традиционные издатели любят называть литературной фантастикой. Единственная проблема с этим в том, что она практически не читает, в то время как мне, за неделю удается прочитать пару книг.
Мы встречаем новых подруг Кэролайн в конце длинной очереди, полной надеющихся девчонок, одетых в свои лучшие субботние наряды. Они обе веселые блондинки, и мастерицы ходить на двенадцатисантиметровых шпильках.
Я, же, с другой стороны, чувствую себя так, будто в любую минуту могу упасть. Очередь длинная, но кажется, движется быстро. Вышибалы быстро делают свое дело, и любой, кто не подходит по размеру или плохо одет, не попадает внутрь.
У одиноких мужчин практически нет надежды. На самом деле, сомневаюсь, что они впустили бы меня, не будь я в такой горячей толпе. Музыка в клубе гремит во всю и в помещении потно и жарко. Дело в том, что в клубы Нью-Йорка никогда нельзя принести пиджак или куртку с собой, даже если на улице двенадцать градусов, потому что ни в одном месте нет гардеробной. Внутри слишком жарко, чтобы надеть на себя и слишком раздражает, чтобы держать в руках. К счастью, этой ранней осенью ночи все еще достаточно теплые, поэтому это не так уж и важно.
Кэролайн и девчонки ловко располагаются у барной стойки и ждут, пока ничего не подозревающие парни купят им напитки. Я собираюсь купить себе сама, когда Кэролайн останавливает меня.
– Эй, что ты делаешь? – спрашивает она. – Коктейли здесь по пятнадцать баксов.
Это, определенно, не дешево, но с другой стороны, я, правда, не знаю, хочу ли я ради напитка обмениваться любезностями с каким-то парнем.
Мой банковский счет переполнен, а все мои мысли заняты мистером Блэком. Прошло чуть больше пары часов после того, как я согласилась быть его на целую неделю, и я не знаю, когда именно она официально начнется. Сказать, что я с нетерпением этого жду, будет преуменьшением.
– Все нормально, правда, – говорю я. – Можно, пожалуйста, «Олд фешен?» (прим.: коктейль-аперитив, который смешивается в бокале на основе бурбона, скотча или ржаного виски). Это больше мужской напиток, но вкус горького апельсина очень заманчивый.
Кэролайн с подружками только неодобрительно качают головами. Неважно, что они богаты сами по себе. Они не из тех, кто добровольно будет платить за что-то, когда за них это может сделать мужчина.
Когда мне подают напиток, Кэролайн беседует с горячим инвестиционным банкиром у бара, я чувствую, как у бедра вибрирует мой телефон. Я смотрю на экран.
Это мистер Блэк.
М-Р БЛЭК: Встреть меня на пересечении Авеню А и второй Восточной улицы. Через десять минут.
Мое сердце замирает. Я не знаю, что там находится, так что ищу местоположение на карте в своем телефоне. Только ничего не нахожу там.
Странно.
Единственное, что мне известно об этом месте, что прямо за углом находится комедийный клуб «Вертикальной гражданской группы», в котором я была несколько раз и очень хорошо провела время.
Я хлопаю Кэролайн по плечу и говорю, что мне нужно уйти.
– О, нет, почему?
– Мне нужно встретиться с мистером Блэком, – я шепчу ей на ухо.
– Серьезно? Мистер Блэк? – ее глаза расширяются, и она широко улыбается.
Очевидно, моя попытка сохранить эту информацию в тайне, не увенчалась успехом.
– Кто такой мистер Блэк? – девочки с любопытством наклоняются ко мне.
– Расскажу вам позже, – говорит Кэролайн.
– Нет, не расскажешь. Потому что ты пообещала, помнишь? – говорю я. – Он просто мой друг.
– Хорошо-хорошо, я ничего не скажу, – Кэролайн взмахивает рукой.
Я не особо верю ей, но не продолжаю эту тему.
– Повеселись! – возбужденно кричат девочки.
Я закатываю глаза.
Решаю пройтись пешком до пересечения Авеню А и Второй Восточной улицы вместо того, чтобы вызвать такси или воспользоваться убером. Сегодняшняя ночь не по сезону теплая в Нью-Йорке, и это не может не радовать.
Через пару кварталов мои ноги начинает щипать, и я чувствую, как они трясутся. Я продолжаю идти на этих шпильках, так как нахожусь очень близко к месту назначения, чтобы взять такси.
Мистер Блэк стоит на пересечении, спиной ко мне. Я опускаю глаза на его идеально-дерзкую задницу. Когда он оборачивается, я вижу, что он облачен в потрясающий, сшитый на заказ, костюм-тройку. Он улыбается и лед в его глазах тает, когда он наблюдает за моим приближением.
Я чувствую, как между нами потрескивает напряжение, которое появляется по мере того, как я приближаюсь к нему все ближе и ближе. Можно подумать, что наши тела подключены к электричеству. Чувство предвкушения оглушает.
Когда я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки от него, останавливаюсь на мгновение, и мы изучаем друг друга. Мужчина, который смотрит на меня – темный и опасный и мой на всю неделю. Я смотрю на его лицо и теряю контроль над собой, будто нахожусь в трансе. Его скулы выглядят так, словно их вылепил Микеланджело, а темные брови идеально обрамляют глаза с густыми ресницами. Его нос выразительный и мощный, под стать его челюсти и рту.
Мои колени дрожат от воспоминаний о том, что он творил со мной своим ртом на прошлой неделе.
Мистер Блэк обхватывает меня за плечи и притягивает ближе к себе. Когда он прижимается своими губами к моим, все мое тело воспламеняется.
– Привет, красавица, – шепчет он.
Многие мужчины используют эту фразу, но из их рта эти вылетающие слова звучат банально и скучно. И похоже на ложь. Но когда мистер Блэк говорит эти слова мне, я знаю, что он говорит правду.
– Ты готова к сегодняшнему вечеру?
– Это как посмотреть. Что ты запланировал? – спрашиваю я.
– Кое-что очень захватывающее, – говорит он медленно и нарочито.
Тон его голоса посылает дрожь по моему телу. Я не фанатка сюрпризов, но до сих пор мистер Блэк делал все возможное, чтобы преподнести мне только самые приятные сюрпризы. Он смотрит на меня так пристально, что я начинаю чувствовать слабость во всем теле. Я еще не привыкла к силе в его взгляде. Он одновременно отстраненный, холодный и абсолютно паляще-горячий.
Мистер Блэк берет меня за руку и ведет к ничем не примечательному дверному проему, который, похоже, ведет в небольшое многоквартирное здание. Мы поднимаемся на служебном лифте до самого верха и когда выходим, нас встречает солидный мужчина с планшетом в руке. Он спрашивает наши имена, и мистер Блэк называет свое и говорит, что я его пара. Мужчина одобрительно улыбается, ищет в списке и затем указывает нам на дверь позади него.
– Что это за место? – спрашиваю.
– Это приватный клуб.
ГЛАВА 22
Когда все заходит слишком далеко…
Элли
Я вхожу, держа мистера Блэка за руку. Моя собственная явно вспотела, и я чувствую себя немного неловко из-за этого. Но как бы я ни старалась вырвать ее из его хватки, он продолжает ее сжимать все сильнее.
Мы входим в романтически освещенную комнату. Стены обиты красной тканью, а большие люстры, свисающие с потолка, излучают мягкий, чувственный свет, напоминающий тысячи свечей.
Присутствующие в комнате одеты так, как в обычном клубе. Женщины в коротких платьях и в обуви на высоком каблуке, перебрасывают свои волосы с одного плеча на другое. Мужчины одеты в строгие костюмы и выглядят так, будто только что вышли из зала заседаний. Никто не выглядит старше сорока пяти.
В дальнем углу комнаты располагается бар, куда меня и ведет мистер Блэк. Он заказывает для себя бокал самого лучшего виски и «Космополитен» для меня. Светло-розовый напиток в элегантном бокале для мартини заставляет меня чувствовать себя изысканной и утонченной. Да и идти с мистером Блэком под руку тоже влияет.
