Текст книги "Тайная сторона (ЛП)"

Автор книги: Шарлотта Берд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Мне интересно, почему это должно произойти до наступления ночи, – говорю я, читая контракт.

Лизбет слышит меня.

– Потому что все, что здесь происходит – необязательно. Это зависит от вас только.

Это не имеет особого смысла, но я не расспрашиваю ее. Когда она уходит, я снова поворачиваюсь к Кэролайн.

– Я думаю это потому, что тогда это будет проституцией. Сейчас же это просто типа какого-то подарка или что-то еще, – говорю я.

Мы с Кэролайн еще в течение нескольких минут сидим и обсуждаем, действительно ли мы должны пройти через это.

Честно говоря, я не знаю. С одной стороны, это кажется безумием.

Аукцион. Секс-аукцион, в наши дни.

Мы – женщины. Мы должны быть эмансипированы и свободны. Мы можем заниматься сексом с кем захотим.

С другой стороны, быть свободной означает, что я могу участвовать в аукционе, если захочу. Верно? Это действительно сделало бы из меня проститутку? Или ты получаешь какого-то рода пропуск для этого на одну ночь? Я имею в виду, у меня был секс на одну ночь после одного очень приятного ужина. Так вот, как именно это будет отличаться?

В то время как одна часть меня задает этот вопрос, другая часть так же быстро на него отвечает. Отличие в том, что тогда меня не выставляли на аукцион. Для незнакомца. Чтобы он смог вытворять со мной все, что пожелает всю ночь.

Вот в чем гребаная разница.

– Ну, и что ты думаешь? – спрашиваю я.

– Не знаю, – пожимает плечами Кэролайн.

На самом деле я шокирована ее ответом. Кэролайн любит хороший секс и все великолепное. А что может быть более великолепным, чем какой-то горячий богатый парень, что заплатит вдвое больше средней годовой зарплаты в США, лишь бы ты провела с ним одну ночь?

– Ты серьезно? – спрашиваю я. – Я думала, ты уж точно подпишешься на это.

– Почему? Потому что я такая шлюха?

– Нет, конечно же, нет. Ты же знаешь, что я так не думаю. Я просто решила, что ты подумаешь, что это будет весело.

– Я так и думаю, – нерешительно говорит она. – Просто не уверена. Что-то в этом... звучит странно.

Я киваю. Так и есть. Это очень необычно.

Девушка рядом с нами машет Лизбет рукой.

– У меня есть вопрос. Как проходит аукцион? Мы просто стоим там в том, что на нас сейчас, и они делают на нас ставку? – спрашивает она.

– Ну, у нас есть аукционист, который наблюдает за ходом торгов, – говорит Лизбет. – Они стоят на подиуме, а вы рядом с ними. Аукционист начинает торги, увеличивая ставку примерно на тысячу, а потенциальные покупатели поднимают свою табличку, если они хотят сделать ставку на этот конкретный лот. Что касается одежды... вы будете в том, что на вас сейчас. Участники торгов не имеют права просить вас снять какую-либо часть одежды, чтобы вы показали грудь или что-либо подобное. Это все потом.

– Вау, это было довольно подробное объяснение, – шепчу я Кэролайн.

– Ладно, дамы, – громко говорит Лизбет. – Если вы готовы принять участие, пожалуйста, передайте мне свои подписанные контракты.

Я смотрю на подругу. Сейчас или никогда.

Не то, чтобы мы собираемся делать это вместе, но есть что-то утешительное в том, что подруга проходит через что-то с тобой.

– Я не могу этого сделать, – тихо говорит она.

– О, ты уверена? – спрашиваю я.

Она решительно кивает, кладя ручку поверх контракта.

– Полагаю, мы обе возвращаемся домой, да? – спрашивает Кэролайн. – Ну и облом.

– Ну, вообще-то, я думаю, что сделаю это.

– Что?!

– Не знаю, – пожимаю я плечами. – Это большие деньги. Да и парни здесь довольно горячие.

ГЛАВА 9

Когда ты остаешься совсем одна и начинаешь жалеть о своем решении...

Элли

Тот факт, что Кэролайн уезжает, заставляет меня пересмотреть свое решение. Все это было ее идеей и трудно представит себя здесь без подруги.

Я следую за ней в нашу комнату и наблюдаю за тем, как она собирает вещи.

– Ты уверена, что хочешь остаться? – спрашивает Кэролайн.

Пожимаю плечами. Действительно не знаю.

– А почему ты не хочешь? – интересуюсь я.

– Я действительно не знаю, – она тоже пожимает плечами. – Думала, что смогу. Имею в виду, когда она только вошла и заговорила об аукционе, это звучало захватывающе. Но сейчас я не знаю. В это есть что-то, что просто странно. Разве нет?

Я киваю.

– Это определенно необычное занятие, которым можно заняться.

– Я имею в виду, не пойми меня неправильно, парни здесь действительно привлекательные. И явно богатые. Я просто не думаю, что смогу подняться на подиум. А что если он захочет, чтобы я сделала то, чего не хочу делать?

– Например? – спрашиваю я.

Не хочу показаться дерзкой, но я не знаю ничего, чего бы Кэролайн не делала в сексуальном плане. У нее был секс втроем, анальный секс, она даже ходила на оргию. Я почти уверена, что она делала все, что возможно, даже пробовала немного бондажа и связывания.

Я смотрю на Кэролайн. Она смотрит в пол и слегка шаркает ногами.

– Я просто не могу этого сделать, – говорит подруга.

Кэролайн действительно выглядит испуганной. Внезапно мое беспокойство по поводу собственного решения начинает больше походить на страх. Я далеко не так опытна, как подруга, и если она не хочет делать этого, возможно, мне тоже не стоит.

Весь сегодняшний опыт напоминает мне поход в «Шесть флагов» (прим.: Один из самых крупных в мире операторов парков развлечений), когда мне было тринадцать лет. Я пошла со своей хорошей подругой, и она была настроена на катание на самых больших американских горках.

А потом она струсила. В первую очередь, я боялась идти, а после того, как подруга отказалась, я еще больше засомневалась в своем решении.

В тот раз, в «Шесть флагов», я согласилась и решила уйти вместе с ней. Но на этот раз что-то удерживает меня здесь. Мне страшно, и я не уверена, но я не могу заставить себя уйти.

– Ты точно хочешь остаться? – в последний раз спрашивает Кэролайн.

Она держит свою сумку, и Лизбет ждет у двери, чтобы сопроводить ее к вертолету.

Я киваю.

У Лизбет довольное выражение лица и легка улыбка. Она знает, что сейчас произойдет и не остается.

Я крепко обнимаю Кэролайн и говорю ей, что мы скоро увидимся. Честно говоря, я не знаю, как долго собираюсь оставаться на яхте. Может быть, я уже завтра вернусь домой, а может, останусь здесь на несколько дней.

Все это место такое таинственное, что я боюсь, что сделаю неправильный шаг или что-то неподобающее в любой момент.

Когда Кэролайн уходит, у меня сжимается в груди. Мои руки становятся липкими, и вся кровь отливает от лица. Что я наделала? Меня начинает тошнить, и я сажусь на кровать, чтобы успокоиться.

Неужели я действительно осталась здесь совсем одна? Как, черт возьми, мне уйти с этой яхты, если я захочу? Является ли контракт действительно обязующим? Что если я посмотрю на начало аукциона, а потом захочу уйти?

Миллион мыслей проносится в моей голове со скоростью тысячи километров в минуту. Мне кажется, будто я сейчас упаду в обморок. Я ложусь на кровать и закрываю глаза.

Стук в дверь будит меня. Понятия не имею, как долго спала.

– Войдите.

В комнату входит девушка, которая ранее сидела напротив меня. Она высокая, худая, выглядит великолепно и такой же испуганной, как и я.

Говорит, что ее зовут Оливия.

– Извини, что беспокою тебя, я просто хотела найти еще кого-то, кто остался.

– Серьезно? Разве не большинство девушек осталось? – спрашиваю я.

– Я так не думаю. Я стучала в несколько комнат, и никто мне не ответил, прежде чем добралась до твоей, – отвечает Оливия.

Вау. Это нисколько не заставляет меня чувствовать себя лучше.

В дверь снова стучат. На этот раз входит Лизбет, сообщая нам, что аукцион скоро начнется.

– Что нам надеть? – спрашивает Оливия.

– Можете быть в том, в чем сейчас, – говорит Лизбет. – Или, можете переодеться во что-нибудь более провокационное. Это зависит от вас и того, как вы хотите себя представить публике.

– Более провокационно? – переспрашиваю я.

Я уже надела обтягивающее бедра платье и каблуки.

– Некоторые девушки выбрали пойти только в нижнем белье, а некоторые даже идут голыми.

Боже мой. Мое сердце замирает. Во что я ввязалась? Бюстгальтер и трусики? Пойти голышом в комнату, полную незнакомцев?

Внезапно, осознание того, что я нахожусь не в своей лиге, настигает меня. Девушки, что готовы на это, должно быть, сделаны из стали и имеют уверенность богатого человека. Они, должно быть, имеют совершенное тело, без единого изъяна.

– Это действительно зависит только от вас, – говорит Лизбет, вероятно чувствуя мое колебание. – У нас были успешны и девушки, на которых было платье и даже брюки. Вам действительно следует просто подняться туда и быть собой.

Да, конечно. Я борюсь с желанием закатить глаза.

Когда Лизбет уходит, Оливия поворачивается ко мне и говорит, что собирается раздеться до лифчика и трусиков.

– Это же просто как купальник, и если из-за этого я получу цену выше, то почему бы и нет?

Я качаю головой.

– Нет, я не могу этого сделать, – говорю я. – Ты разве не боишься?

– Боюсь, я в ужасе, – говорит она, снимая свое платье.

Ее лифчик пуш-ап заставляет ее грудь выглядеть потрясающе. На ней тонкие кружевные стринги. Ее живот плоский и почти точеный.

– У тебя потрясающее тело, – говорю я.

– Спасибо, у тебя тоже, – вежливо отвечает девушка.

– Да, конечно, – я пожимаю плечами.

Мой живот не совсем плоский, и я примерно на двенадцать сантиметров ниже ее. Ноги девука, кажется, повсюду, в то время как мои вроде как коротышки.

– Если ты чувствуешь себя некомфортно, то просто оставайся в этом платье. Ты выглядишь в нем потрясающе.

Я киваю. Наверное, именно так я и собиралась сделать.

Окинув себя беглым взглядом в зеркало, я следую за Оливией в главную каюту.

ГЛАВА 10

Когда начинается аукцион...

Элли

Лизбет встречает нас в коридоре, прямо перед тем, как мы входим, и ведет нас в другую комнату. Это комната ожидания с закусками и напитками в дальнем углу.

Пока мы ждем, начала аукциона, я считаю количество девушек. Здесь десять девчонок, и все одеты по-разному. Четыре ― полностью обнаженные, сидят и разговаривают с такой уверенностью, и комфортом, будто на них любимая пижама. Трое ― в комплекте нижнего белья, двое только в трусиках и двое, на которых все еще надето платье. Я одна из них. Но внезапно я чувствую себя так, будто слишком разоделась для этого случая, как будто в бальном платье пришла на бейсбольный матч.

Сцена находится прямо перед нами и Лизбет становится на подиум. Она будет аукционистом.

Я выглядываю, чтобы взглянуть на мужчин в комнате. Здесь столько знакомых лиц, включая Блейка Гэррисона и Харрисона Брукса. Некоторые также молоды, как и они, но есть и много мужчин постарше.

Я никогда не была ни с кем, старше тридцати. Но мужчины в аудитории не просто постарше. Они действительно старые. По пятьдесят и шестьдесят. Может, даже старше. Седые волосы и лишний вес. Дерьмо. Чего я ожидала? Я имею в виду, это супер элитная яхта. Немногие мужчины в свои двадцать могут позволить себе такой тип вечеринок.

Лизбет представляется присутствующим и разъясняет правила.

Предполагается, что они должны соблюдать тишину и поднять свою табличку, когда захотят сделать ставку. После того, как она назовет сумму трижды и никто не даст больше, девушка отправится к своему покупателю. Ожидается, что они должны выписать чек или перевести деньги на ее банковский счет – по выбору девушки – прежде чем мужчинам разрешат позвать ее в свою каюту.

Я провожу несколько нервных минут, постукивая пальцами по столу, прежде чем аукцион начинается.

Лизбет называет первое имя.

Арабелла, взволнованная обнаженная девушка, подпрыгивает на ноги, и на десятисантиметровых каблуках бежит на сцену. Я ожидаю, что она споткнется на них, но она, видимо, эксперт в каблуках. Когда она достигает начала сцены, делает глубокий вдох и выходит к зрителям с уверенностью и спокойствием. На нее наводят яркий свет прожектора, а остальная комната погружается в темноту.

Лизбет представляет девушку, называя ее имя и рост, но больше о ней ничего не говорит. Затем она начинает ставки с десяти тысяч долларов.

Таблички быстро поднимаются вверх.

Цена начинает повышаться. Когда она достигает пятидесяти тысяч, Арабелла улыбается от уха до уха, застенчиво оборачивается и наклоняется. Ее ноги расставлены на ширине плеч, а голова наклонена до самого пола в идеальной позе йоги.

Ставки продолжают подниматься все выше. Цена быстро достигает девяносто тысяч. Она остается такой, пока Лизбет повторяет ее три раза, а затем кричит:

– Продана за девяносто тысяч долларов джентльмену в дальнем ряду.

Я больше не могу подавлять свое любопытство. Иду к краю сцены и выглядываю, чтобы увидеть, кто ее купил. Мужчины в заднем ряду дают пять пожилому джентльмену, которому явно за шестьдесят.

Мое сердце замирает. Серьезно? Мне действительно придется спать с шестидесятилетним мужчиной? Но Арабелла возвращается в комнату с высоко поднятой головой. Видно, что она на седьмом небе от счастья.

– Я заработала сорок тысяч в прошлом году, убирая комнаты в отеле, – говорит она своей подруге. – Девяносто тысяч без налогов за одну ночь секса? Да, пожалуйста!

Кроткий мужчина низкого роста с очками и портфелем подходит к ней и спрашивает, как она хочет получить свои деньги.

Пока они занимаются бумажной работой, Лизбет снова начинает аукцион. На этот раз она зовет Оливию. Ее глаза расширяются, и она глубоко вдыхает.

– Удачи, – шепчу я.

Она вымучивает из себя улыбку и направляется к сцене. Она не так взволнована как Арабелла. Но выходит отсюда тоже с высоко поднятой головой.

Лизбет снова начинает ставки с десяти тысяч. Эта сумма, видимо, является отправной точкой.

В отличие от Арабеллы, она не делает ничего, кроме как стоит, уперев руки в бока. На ней только нижнее белье и ее тело в свете прожектора выглядит так, будто оно покрыто блестками.

«Десять тысяч долларов может быть и не девяносто, но все-таки, это нереальная сумма денег», ― говорю я себе. Я имею в виду, зарабатываю треть того, работая весь год. Так что, если я получу все-лишь десятку, будет очень хорошо.

Но сколько бы я себя не убеждала, меня все равно начинает тошнить от перспективы подняться туда.

Аукцион Оливии продолжается, цена за нее поднимается до восьмидесяти тысяч и ее покупает мужчина лет сорока. Когда она возвращается к столу, она кажется, довольна этой цифрой.

Я бы тоже была.

Мне кажется, десять тысяч стоят того, чтобы переспать с кем-то, кто намного моложе покупателя Арабеллы.

Когда маленький мужчина с портфелем подходит к Оливии, она уточняет, может ли получить деньги наличными. Он говорит, что у них нет столько денег с собой. Она думает, должна ли попросить денежный перевод или позволить, чтобы деньги перевели на ее счет. Думает о налоговых сборах. Очевидно, что наличные лучше всего, тогда ей не придется отдавать государству тридцать процентов.

Но кто, черт побери, ходит по Нью-Йорку, имея при себе девяносто тысяч баксов наличными?

В конце концов, она дает ему номер банковского счета.

Я так поглощена их разговором, что не замечаю, как Лизбет снова начала аукцион. И она называет мое имя!

– Элли! – говорит Лизбет снова и снова.

Оливия тычет меня локтем в ребра. Я застигнута врасплох, так что у меня даже нет времени беспокоиться о происходящем.

– Она зовет тебя, – говорит Оливия.

Я киваю и встаю. Это действительно происходит?

Я иду к сцене.

Я ходячий труп.

ГЛАВА 11

Когда приходит моя очередь...

Элли

Яркий прожектор света ослепляет меня. Я не могу видеть ничего перед собой. Нацепив на лицо улыбку, я стою, опустив руки по бокам. Внезапно я очень хорошо осознаю, как сильно мои туфли на высоких каблуках жмут мне ноги. Я изо всех сил пытаюсь дышать в этом узком платье, которое не позволяет мне делать шаги больше чем на пару сантиметров.

– Давайте начнем аукцион с десяти тысяч, – говорит Лизбет в микрофон. – Могу ли я получить десять тысяч?

– Двадцать тысяч. Тридцать тысяч.

Мои глаза наконец-то привыкают к яркости сцены. Таблички продолжают взлетать в воздух, пока цифры поднимаются все выше и выше.

– Ладно, что на счет восьмидесяти тысяч? – говорит Лизбет, абсолютно довольная тем, как продвигается аукцион.

Меня действительно купят за восемьдесят тысяч? Эта цифра продолжает витать в моей голове, как какая-то непостижимая цель.

Где-то в глубине комнаты я замечаю Блейка Гэррисона и Харрисона Брукса. Они сидят за тем же столом и поднимают свои таблички каждый раз, когда цена поднимается.

Пожалуйста, пусть это будет кто-то из них двоих, молю я про себя. По крайней мере, я уже знаю их. И они моего возраста.

Цена достигает девяноста тысяч, и все, кто был в торгах, остальные, что участвовали в гонке, отступают. Остаются только они двое. И они продолжают конкурировать.

Я действительно получу сто тысяч долларов? Сумма денег, которая, даже не кажется реальной.

– Сейчас, для тех, кто еще участвует в торгах, знайте, что к нам присоединился один очень эксклюзивный претендент. Сейчас его нет в этой комнате, но у него есть доверенное лицо, посредник, который будет делать ставку за него. Он, конечно же, наблюдает за происходящим и общается со своим доверенным человеком, – говорит Лизбет.

Что? Секретный претендент? Которого нет в комнате? Это еще что такое, черт побери? Кто он?

– Как насчет того, чтобы предложить сто десять тысяч долларов?

Я смотрю на Брукса и Блейка, которые поднимают свои таблички. Они настроены решительно.

«Продолжайте в том же духе, парни», ― молю я.

– Участник торгов, которого я представляю, хотел бы предложить сто пятьдесят тысяч, – кричит сзади мужчина.

– Хорошо, тогда, как насчет ста пятидесяти?

Парни на секунду замирают.

«Пожалуйста, сделайте ставку, пожалуйста», ― повторяю я себе снова и снова. Я своим разумом пытаюсь заставить их сделать это. Наконец, Брукс поднимает свою табличку.

Но Блейк нет.

Слишком большая сумма.

– Двести пятьдесят тысяч долларов, – кричит посредник сзади.

Лизбет выглядит абсолютно шокированной, но быстро берет себя в руки. В конце концов, она же профессионал.

– Двести пятьдесят тысяч долларов раз.

Я смотрю на Брукса и пытаюсь мысленно поднять его табличку, но он качает головой.

– Двести пятьдесят тысяч два.

«Пожалуйста, Брукс. Пожалуйста, сделай это для меня», ― хочу я выкрикнуть. Ты не можешь позволить мне уйти к этому таинственному покупателю.

– Элли продана мистеру Блэку за двести пятьдесят тысяч долларов.

Мистер Блэк. Таинственный покупатель.

Я слышала это имя прежде. На вечеринке его шептали приглушенными голосами. А теперь он купил меня. Из всех девушек именно меня. За двести пятьдесят тысяч долларов.

Остаток аукциона для меня проходит размыто. Мужчина с портфелем подходит ко мне, и я достаю свой кошелек, чтобы продиктовать ему информацию своего банковского счета. Мы ждем, и он переводит двести пятьдесят тысяч долларов на мой счет. Мне звонят из банка, чтобы я подтвердила это. Он говорит с кем-то по телефону.

Наконец-то, деньги мои. Я захожу в свой банковский аккаунт через телефон, и вот они. Все двести пятьдесят тысяч долларов.

Что за черт? Это действительно происходит? Эти деньги настоящие? В это так тяжело поверить.

Когда операция перевода денег закончена, другая женщина подходит ко мне. На ней черное короткое платье из латекса и туфли на высоком каблуке. Ее грудь подперта так высоко, что почти вываливается из ее платья.

– Я провожу тебя в каюту мистера Блэка, – говорит она. – Пожалуйста, следуй за мной.

Я хочу заговорить с ней, спросить что-нибудь, но просто физически не могу заставить свой рот открыться. Я немею всем телом.

Следую за ней всю дорогу в другой конец яхты. Чем дальше мы идем, тем гламурнее и показушнее становятся комнаты. С одной стороны здесь есть большая библиотека, заполненная великолепными книгами в кожаных переплетах. Я чувствую внезапное, непреодолимое желание убежать и запереться в этой библиотеке.

Нет, ты должна быть профессионалом. Тебе только что заплатили больше денег, чем ты, возможно, увидела бы за всю свою жизнь. Этого больше чем достаточно, чтобы заплатить за четыре года моей учебы, налог за деньги и еще останется на веселье.

Именно на предстоящем веселье я фокусирую свое внимание, чтобы продолжать идти. Я могла бы купить билет в любую точку мира и провести там месяц. Или посетить множество разных мест. Я могу поехать в Европу на несколько месяцев. Или, могу путешествовать по Южной Америке.

«Это все будет того стоить, Элли», ― говорю я себе.

Когда мы достигаем последней двери слева, моя красивая проводница открывает ее и впускает нас внутрь. Я прохожу через двойную дверь в гигантский двухместный номер люкс.

Через открытые раздвижные двери, в дальнем конце другой комнаты, видна большая, королевских размеров, кровать. Комната, в которую мы входим – это красивая зона с ковром, большим деревянным столом, диваном и стульями.

Думаю, такие комнаты в былые времена люди называли гостиной. В обеих комнатах окна от пола до потолка, которые пропускают внутрь много света. Снаружи, звезды, что отражаются на воде, такие яркие, что почти режут глаза.

– Мистер Блэк будет здесь совсем скоро, но сначала я должна тебя подготовить, – говорит моя проводница.

– Подготовить меня? Что ты имеешь в виду?

– Он очень привередлив. Хочет, чтобы все было именно так, как ему нравится, – отвечает девушка. Она идет к шкафу и открывает его. Внутри я вижу кучу висящих идеальных костюмов и одно прозрачное платье с перьями по краям. Девушка снимает платье и держит его передо мной.

– Пожалуйста, сними свое платье, – говорит она.

Я застигнута врасплох. Я имею в виду: знала, что он купил меня для ночи, но диктовать что мне надеть, кажется, как-то неправильно.

Но моя проводница ждет.

Наконец-то, я решаю раздеться. Прилагая больше усилий, чем обычно. Я снимаю свое платье. На моем животе отпечатались все следы от собравшегося на нем в складки тугого платья, пока я сидела. Я закрываю руками его, чтобы скрыть от нее.

– Пожалуйста, сними также и трусики с лифчиком, – говорит она.

Еще и трусики и лифчик? Все слишком быстро! Но потом, я же собираюсь заняться с ним сексом. Неужели я действительно думала, что за двести пятьдесят тысяч от меня не потребуют снять лифчик и трусики?

Как только я снимаю белье, то присаживаюсь, чтобы разуться. По крайней мере, во всем этом есть одна хорошая вещь. Я могу наконец-то сбросить эти сжимающие штуки.

– Пожалуйста, оставь туфли, – говорит девушка.

«Черт побери», ― бормочу я себе.

Я стягиваю свои трусики и бросаю их на стул, рядом с платьем и лифчиком. Девушка снимает платье с вешалки и помогает мне надеть его. У него нет передней стороны. Это просто длинная, прозрачная мантия. Халат. Он полностью прозрачный.

– А сейчас, иди и ложись на кровать, – говорит она.

– Прямо поверх покрывала? – спрашиваю.

Она кивает.

Я нахожу место посередине и ложусь на подушки. Девушка подходит к столу и открывает ящик. Она достает длинный ремень с манжетой на конце.

– Что это?

– Мистер Блэк хотел бы, чтобы ты была связана, – объясняет она.

Связана? Мои мысли начинают с бешенной скоростью метаться в голове. Нет, нет, нет, я не могу оказаться связанной.

– Не беспокойся, – говорит девушка. – Это очень сексуально. Он не собирается делать ничего, чтобы причинить тебе боль... пока ты сама не захочешь этого.

– С чего бы мне этого хотеть? – спрашиваю я.

Она смеется.

– Потому что ты захочешь. Ты будешь умолять об этом.

Я понимаю слова, которые она произносит, но в то же время, они мне непонятны. Я вообще не в курсе, о чем она говорит. Почему бы мне хотеть, чтобы он сделал мне больно?

Откидываю для нее одну руку и наблюдаю за тем, как она надевает кожаную манжету на мое запястье. Затем она привязывает ремень к столбику кровати. Осторожно, обойдя кровать, она делает то же самое с моей левой рукой.

Я тяну руки вперед. Нет, это не шутка. Обе мои руки привязаны к столбикам кровати.

Моя проводница наклоняется ко мне и поправляет мой халат. Удостоверившись, что отделка из перьев покрывает мою грудь и другие деликатные части тела, она улыбается.

– Так, хорошо. И последнее, – она говорит и достает что-то из кармана.

Это черная повязка для глаз.

– Он не хочет, чтобы я видела его? – спрашиваю.

Мое сердце начинает бешено колотиться. Нет, не могу позволить, чтобы мне завязали глаза. Это заходит слишком далеко.

– Я уверена, что позже ты его увидишь. Он просто не хочет, чтобы ты видела его сразу.

Она кладет повязку на мои глаза. Внезапно я стала ощущать каждый звук в комнате более остро. Что-то жужжит где-то вдалеке. Моя проводница делает небольшие неглубокие вдохи.

Покрывало шуршит, когда она наклоняется надо мной.

– Хорошо, наслаждайся собой, – говорит она и уходит из комнаты.

ГЛАВА 12

Когда я остаюсь с повязкой на глазах...

Элли

Я жду лежа на кровати, учащенно дыша, кажется целую вечность. Пальцами я нервно ощупываю ремни. Не могу видеть балахон, который сейчас на мне, но знаю, что это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо надевала ради мужчины. Плюс, перья, по ощущениям, очень мягкие и комфортные. Такое чувство, что я окутана роскошью.

Ожидание – самая настоящая пытка. Маска изготовлена так, что я могу свободно открыть глаза, и мои ресницы не будут касаться материала, но все, что я вижу, ― это темнота. Как долго мне еще нужно будет ждать вот так? Мои мысли продолжают возвращаться к сумме денег, которую загадочный мистер Блэк заплатил за меня. Двести пятьдесят тысяч долларов. Это много денег. Я гадаю, какого рода ночь он ожидает за это. По правде говоря, я не самая восхитительная девушка в постели. Вообще-то, я бы сказала, что скучная. Многое мне не нравится делать, и я не самая большая поклонница того, чтобы быть сверху. Когда я сверху, никогда не могу расслабиться достаточно, чтобы получить оргазм.

Дверь распахивается. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, пытаясь успокоиться. Внезапно мое тело обдает одновременно и холодом, и жаром. Мои гормоны, должно быть, сходят с ума. Я слышу приближающиеся к кровати шаги.

– Привет? – спрашиваю я, не в силах больше выносить ожидание.

– Добрый вечер, – через мгновение говорит он.

Его голос мягкий и глубокий, с нотками профессионализма. Он не кажется очень старым, но опять же, что я знаю о голосах?

– Ты мистер Блэк? – спрашиваю.

– Да, – медленно говорит он. – Но ты называй меня «Сэр».

– Просто Сэр? – уточняю.

– Да, просто Сэр.

Я понятия не имею, что он делает, но звучит так, будто ходит по комнате. В какой-то момент двери шкафа открываются, затем закрываются. И звук его шагов меняется. Как будто он разулся. Они легче, не такие тяжелые. Мгновением позже, я почти уверена, что он либо босиком, либо в носках. Я нервно кусаю нижнюю губу, мой взгляд прикован к темноте внутри повязки.

Вдруг что-то касается моих губ. Нечто мягкое. Мне требуется минутка, чтобы осознать, что это его палец. Я прислушиваюсь к его легким вдохам и чувствую его присутствие сверху. И все же, единственное, чего он касается, ― это мои губы.

– Это будет весело, – медленно говорит он.

Сейчас его голос кажется тлеющим, если тот может тлеть, конечно.

– Извиняюсь, это моя нервная привычка. Я часто жую губу.

– Ну, что ж, нам придется над этим поработать, не так ли? – загадочно говорит он.

Я не могу видеть ни его лица, ни тела, и все же мое собственное немедленно очень сильно реагирует на него. Не знаю, это из-за его голоса или того, что он касается меня, но по моим ногам тут же бегут мурашки. Я сгибаю пальцы на ногах, пытаясь расслабиться, но все происходит наоборот. Как бы я ни ненавидела это признавать, но такое я чувствую, когда меня кто-то сильно привлекает. Так сильно, что я не могу контролировать это. Просто, от одной мысли обо всем этом, все мое тело мгновенно сжимается.

Чувствую его присутствие справа от меня, и мое тело снова напрягается. Я плотно сжимаю ноги вместе, а мои руки туго натягивают ремни. Я замолкаю. Не особо разговорчивый человек. Я писатель, черт побери. И моя застенчивость берет надо мной верх.

– О, нет, так не пойдет, – тихо говорит мистер Блэк.

Он пальцем ласкает мои колени. Они подняты и когда он касается их, я опускаю их без большого усилия. Я чувствую, будто таю перед ним словно масло. Он проводит пальцем вверх по моим ногам и немного по внутренней стороне бедер. Я ощущаю, как во мне нарастает паника. Холодный пот выступает на моих подмышках. Я никогда раньше не позволяла мужчине, с которым у меня не было романтических отношений, прикасаться ко мне. И я даже понятия не имею, как он выглядит. Не могу сделать этого. Должна отдать ему деньги назад и извиниться. Но я действительно не могу сделать этого.

Я уже готова сказать это вслух, когда он рукой нежно обхватывает мою шею. Ощущение его кожи теплое и манящее.

– Ты можешь расслабиться. Я не сделаю тебе больно, – говорит он.

Мужчина проводит пальцем по моей ключице и по грудной клеткой и прямо перед моей грудью останавливается. Я чувствую, как моя грудь поднимается и опускается, и его рука двигается вверх и вниз с каждым моим вдохом. Начинаю расслабляться и отключаться одновременно. Интенсивность этой ситуации становится невыносимой, а мы даже еще ничего не сделали.

– Расслабься, – шепчет он мне в ухо. Его мягкое дыхание ласкает мочку уха. – Я не собираюсь причинять тебе боль, пока ты сама об этом меня не попросишь, – как только он говорит это, то прижимается губами к мочке уха и нежно целует.

И снова эта фраза. Пока я не попрошу его. Я хочу спросить, что именно она значит. Но у меня во рту так сухо, словно в пустыне. Будто он высосал всю влагу из воздуха. Пожалуй, кроме влажности между моих ног. Я потираю ноги друг о друга, чтобы попытаться сохранить влажность там, где она сейчас.

Мистер Блэк прижимает пальцы к моему подбородку, поднимая мое лицо к себе. У него нежное и требовательное прикосновение. Это посылает разряд электричества по каждому сантиметру моего тела.

– Ты бы хотела, чтобы я тебя поцеловал? – спрашивает он.

Я хочу ответить «да». Но мой ум сейчас в помутнении.

– Не знаю, – отвечаю.

У меня нет представления, почему я сказала это.

– Все хорошо, – говорит он, опускаясь рядом со мной на кровать. – Но плохо, что ты не зовешь меня «Сэр».

Я киваю.

– Ты поняла? – спрашивает мистер Блэк, пальцем обводя контур моей груди под балахоном, что на мне.

Я снова киваю.

– Тебе нужно сказать это вслух.

– Да, я поняла, – говорю.

– Нет, определенно, нет, – говорит он, отодвигая правую сторону моего халата и обнажая грудь.

Чувствую, как оба моих соска твердеют. Я усиливаю хватку на ремнях.

– Да, я поняла, Сэр.

– Хорошая девочка, – говорит он.

Мужчина продолжает выводить пальцами круги вокруг моих сосков, ни разу так и не касаясь их. Эта игра начинает сводить меня с ума.

– Ты чего-то хочешь? – спрашивает он, возможно, ощущая мое разочарование.