Текст книги "Нежное прикосновение"

Автор книги: Шарлин Рэддон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Молодой охотник снял шляпу и поклонился ей.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, мэм.

Неуклюже пятясь, он смотрел на нее так, как будто никогда в жизни не видел подобной ей женщины. Потом он надел шляпу и подошел к торговцам, которые стояли возле своих повозок. Индеец последовал за ним.

Прозвучал сигнал трубы. Это значило, что закончился обеденный перерыв и караван должен снова отправляться в путь. Однако Най к этому времени так и не появился в лагере, и Брианна начала волноваться. Весь день она постоянно вспоминала слова, которые он сказал ей прошлой ночью. Неужели ее холодность оттолкнула его, и он решил принять предложение Паппина? Неужели он оставит караван и не поедет с ней в Орегон? Может быть, если бы она уступила ему прошлой ночью, он бы не покинул ее?

Если бы он любил ее, то все остальное не имело бы тогда никакого значения. Однако он никогда не признавался ей в любви, и она решила, что он испытывает по отношению к ней лишь плотское желание. Но почему-то даже плотский интерес Ная был ей более приятен, чем любовь другого мужчины.

Проехав три мили на запад от форта, они оказались у небольшого поселения, состоящего из убогих глинобитных хибарок-мазанок. Этот поселок назывался Добитаун. Некоторые жители вышли из своих домов, чтобы поприветствовать караван. Лилит, которая шла рядом с Брианной, сказала, нахмурившись:

– Боже милосердный, здесь так много женщин! И все эти несчастные одеты в какие-то лохмотья. Да они же просто полуголые.

Брианна улыбнулась.

– Мне кажется, что это женщины легкого поведения, Лилит. Они специально так одеваются.

Лилит от удивления широко раскрыла глаза.

– О-о, Франсуа, Жан Луи, мальчики мои, идите быстро ко мне! – крикнула она.

Заставив сыновей залезть в фургон, она плотно задернула брезентовый полог, чтобы они ничего не могли видеть. Лилит разрешила мальчикам покинуть фургон только после того, как они проехали этот поселок.

Сердце Брианны чуть не выпрыгнуло из груди от радости, когда она услышала за своей спиной топот копыт. Предчувствие ее не обмануло – обернувшись, она увидела Коламбуса Ная. Он привязывал свою лошадь к фургону.

– Кол, – сказала она, – я… я волновалась.

– Неужели? – бросил он и, оглядевшись по сторонам, быстро поцеловал ее. – Мне нравится, что ты беспокоишься обо мне. Вот возьми. – Он передал ей сверток, завернутый в коричневую бумагу. Именно в такую бумагу маркитант заворачивал свои товары. – Разверни, – сказал Най.

Она развязала ленту, которой был перевязан сверток, и быстро разорвала бумагу. Ей очень хотелось увидеть, что же он ей купил. В пакете оказалась соломенная шляпа с широким полями. По краям она была обшита голубой лентой. Цвет этой ленты был таким же, как и цвет глаз Брианны. В пакете была еще и жестяная баночка английского чая.

– О Кол, она великолепна! – прошептала она и, сняв свою старую черную шляпу, надела на голову соломенную шляпу. – Однако тебе не следует покупать мне подарки. Я…

– Не вижу ничего предосудительно в том, что брат купил своей сестре шляпу. А сейчас, прошу тебя, выброси эту свою черную шляпу.

Брианна решила, что он прав, в этом действительно не было ничего предосудительного. Она улыбнулась.

– Спасибо тебе. И за чай тоже спасибо. У нас уже давно не было хорошего чая. За ужином мы сможем насладиться этим прекрасным напитком.

Тут из свертка, который держал Най, раздалось жалобное мяуканье. Она удивленно посмотрела на него. Улыбаясь, он передал ей этот кожаный сверток.

– О Боже! – воскликнула она, вытащив оттуда маленького котенка. – Где тебе удалось найти его?

– У маркитанта целый выводок котят. Кто-то оставил их ему в обмен на продукты.

Котенок был полностью черным, и только на лбу и на каждой лапке были белые пятнышки.

– Он очаровательный! Я назову его Лоскуток. Ой, он мне так нравится! Да и шляпа тоже! Однако тебе не следовало тратить на меня деньги.

– Я и не тратил. Дело в том, что маркитант быстро продал мои фигурки и даже просил принести ему еще.

– Это прекрасно, но почему ты себе ничего не купил? Например, брюки. Они бы прикрывали твои… ну, твои ноги. Я тронута, твои подарки великолепны, – сказала она и, став на цыпочки, поцеловала его. При этом котенок, которого она держала в руках, оказался зажатым меду ними. Громко закричав, он взобрался к ней на плечо. Брианна засмеялась. – А он, оказывается, смелый!

– Это не он, а она, – уточнил Най. Он обнял ее за талию, чтобы она не ускользнула от него, и прошептал ей на ухо: – Я принесу тебе целый выводок котят, если ты поцелуешь меня за каждого из них.

Брианна покраснела и шлепнула его по руке.

– Ведите себя пристойно, Коламбус Най. Не забывайте, что вы – мой брат.

Он сердито посмотрел на нее.

– О да, и чем дальше, тем больше неудобств мне это доставляет.

– Тебе просто нужно чем-нибудь занять свои руки, – сказала она, передавая ему кнут. – Я не видела Дульси еще с вечера. Пойду проведаю ее и покажу свою новую шляпу и котенка.

– Возьми с собой мешок и насобирай по дороге коровьих лепешек. Нам они понадобятся, чтобы разжечь костер.

– Коровьих лепешек?

– Я имею в виду коровьи какашки, – сказал он, улыбнувшись. – В сухом виде они хорошо горят.

Она улыбнулась.

– Ты шутишь?

– Я говорю совершенно серьезно. Вдоль всего побережья реки Платт мы не сможем найти дров, поэтому нам придется использовать эти самые лепешки, – сказал он. Наклонившись к ней ближе, он улыбнулся и сказал: – Ты очень легко сможешь отличить свежие лепешки от сухих. Возле свежих обычно роятся мухи.

– Я уже устала повторять вам, мистер Най, что я отнюдь не дура набитая. И с нервами у меня все в порядке. Я насобираю этих лепешек и принесу их вам.

Пока он искал в фургоне мешок, Брианна начала высматривать на дороге коровьи лепешки. Она докажет ему, что она вовсе не какая-нибудь неопытная дамочка и сможет справиться с этим делом. Когда же он подошел к ней, она уже нашла одну такую штуку. Она была серого цвета и по форме напоминала диск. Брианна осторожно держала ее двумя пальцами.

– Посмотри, я уже нашла одну, – сказала она.

Лоскуток гонялся за большой мухой, которая слетела с лепешки, когда Брианна ее подняла.

– Да, это она, – сказал Най и подставил мешок, а она бросила в него лепешку. – Я вижу, что ты нашла еще и красивого маленького паука. Хорошо, что ты больше не боишься этих животных.

Опустив голову, она увидела, что по рукаву ее платья ползет паук. Вскрикнув от ужаса, она начала стряхивать его.

– Ой-ой-ой! – воскликнул Най. Он протянул к ней руку, и паук переполз на его ладонь. Потом он осторожно стряхнул его на землю. – Каждое животное требует уважительного отношения к себе. Все-таки они наши родственники.

Брианна вздрогнула и отскочила в сторону, когда паук пополз к ней.

– Что значит: наши родственники?

– Некоторые индейцы верят в то, что в следующей жизни они станут животными или насекомыми. Или даже деревьями.

– Ты веришь в переселение душ?

Най пожал плечами. Паук убежал, и Най поднялся на ноги.

– Индейцы в это верят. Они считают, что у каждого животного и даже у маленького жучка есть душа, – сказал он и смахнул комара с ее щеки. Потом он нежно погладил ее по щеке.

– Твоя жена верила в это? – спросила она.

Долгое время она не решалась заговорить с ним о его жене-индианке. Но сейчас, после того, что произошло между ними, ее все больше и больше раздражало то, что он спал с одной из этих грязных темнокожих женщин.

Най взял Брианну за подбородок и, подняв голову, пристально посмотрел ей в глаза. Из его глаз струился мягкий свет. Брианна залилась густым румянцем, но отнюдь не из-за смущения.

– Я знал об этом еще задолго до того, как встретил ее. Индейцы с уважением относятся ко всем живым существам, которых Господь поселил на этой земле. Они изучают животных, камни, деревья и разные природные явления для того, чтобы понять, откуда они пришли в этот мир. Индейцы изучают природу так же, как белые люди изучают Библию. Они считают землю своей матерью и поклоняются ей так же, как католики поклоняются Деве Марии.

Засунув руки за ремень брюк, он наблюдал за парящим соколом, который поднимался все выше и выше.

– Большинство белых людей считают индейцев темными дикарями, но… – начал он и снова посмотрел с невероятной теплотой. – Но мне кажется, что они более искренни в своей вере, чем эти напыщенные священники в белых накрахмаленных воротниках. Эти святые отцы свысока смотрят на людей и даже не пытаются понять, что их печалит и заботит.

– Ты любишь их? – спросила она. Она пристально смотрела на него, и ей показалось, что она совершенно не знает этого человека. – Я имею в виду не только ее… Маленькую Бобриху, а вообще всех индейцев.

Най снова посмотрел на парившего в небе сокола, потом сунул в рот деревянную зубочистку и сказал:

– Думаю, что люблю.

«Он необыкновенный человек, – подумала она, – действительно необыкновенный. Этот мужчина любит индейцев и считает, что у паука есть душа и поэтому его тоже нужно уважать. Как много еще могут сказать его серые, как гранит, глаза!» Что же еще она узнает о нем, пока они будут ехать в Орегон? Она не сомневалась: он еще многому сможет ее научить. И вдруг она поняла, что хочет узнать, какая житейская мудрость хранится в его голове. Ей захотелось узнать историю его жизни. Ей, наконец, захотелось познать его самого.

Сокол, похоже, заприметил жертву и, стремительно бросившись вниз, скрылся за скалой. Най посмотрел на Брианну и сказал:

– Солнце уже клонится к горизонту. Нам лучше поторопиться. Я не хочу, чтобы вы оставались вне лагеря, когда стемнеет.

Солнце опустилось к самой линии горизонта и напоминало теперь блестящую монету, которая стояла на ребре. Фургоны ехали вперед, исчезая в этом оранжевом сиянии.

– И у солнца тоже есть душа? – спросила она. Ей очень не хотелось уходить.

– О-о, у него необъятная душа! Его называют дедушкой. Индейцы поклоняются солнцу точно так же, как белые поклоняются Иисусу Христу. Мне же кажется, что они похожи. Во всем есть что-то божественное, – сказал он и, посмотрев на Брианну, добавил: – В солнце, в камнях, в животных, в птицах, в мужчинах и… в женщинах.

Она посмотрела ему в глаза, и у нее даже дух захватило, столько в них было теплоты, понимания и благодарности. Что-то щелкнуло у нее внутри, как будто открылся какой-то замок. Она поняла, что это открылось ее сердце, и этот мужчина навсегда поселился в нем.

* * *

Солнце зашло за горизонт, стало совсем темно. Где-то вдали, на утесах, протяжно завыли степные волки. Буквально через каждые пять минут Лилит выглядывала из фургона, чтобы посмотреть, не вернулась ли Брианна. Глядя на нее, Най покачал головой. Он тоже волновался.

Наконец Меградж дал сигнал остановиться. Най находился во главе каравана и быстро поставил свой фургон, как это было предусмотрено. Задние фургоны, среди которых был и фургон Панча Молтона, были еще за две мили от места стоянки. Лилит заставила Ная отправиться на поиски Брианны, а Тобиас Вуди, который управлял вторым фургоном Бодвинов, сказал Наю, что сам распряжет его волов и волов Марка.

За четверть мили от стоянки Най увидел Брианну. Она несла на плече мешок, а рядом с ней шла маленькая Фанни Гудмен и держала на руках Лоскутка.

– Черт тебя побери, женщина! Я же просил тебя вернуться до наступления темноты.

Фанни отдала котенка Брианне.

– Я, наверное, пойду, миссис Виллард. Мне нужно помочь маме приготовить ужин.

– Да, конечно иди, Фанни. Спасибо тебе за компанию, – сказала Брианна. Когда же девочка ушла, она повернулась к Наю. – Ты не имеешь права так со мной разговаривать, Коламбус Най. Я не твоя жена. И даже не твоя сестра. Насколько я помню, я все еще твой работодатель. Советую впредь не забывать об этом, – бросила она и, не обращая на него внимания, пошла к своему фургону.

Выругавшись, Най последовал за ней. Догнав ее, он наклонился и забрал у нее мешок. Он привязал его к седлу, а потом снова наклонился, обхватил ее рукой за талию и посадил на лошадь перед собой. Высокая лука его мексиканского седла врезалась ей в ягодицы. Она изогнулась, пытаясь поудобнее устроиться, и котенок вцепился когтями ей в грудь. Эти ее телодвижения так возбудили Ная, что он почувствовал сильную боль внизу живота и крепко сжал зубы.

– Я уже говорил тебе, что раз я взял тебя в это путешествие, то это значит, что я за тебя отвечаю. Или ты будешь слушаться меня, или я привяжу тебя к фургону.

– Ты не посмеешь!

– Это мы еще посмотрим.

Даже в темноте ей было видно, как потемнели от злости его глаза. Она поняла, что он не шутит и запросто может выполнить свою угрозу. Гордо вскинув голову, она сказала:

– У Дульси снова появился синяк под глазом, и она ужасно напугана. Она не будет приходить ко мне учиться чтению, она боится, что Панч снова побьет ее, а это может повредить ребенку.

– Кому-то придется показать этому ублюдку, каково это, когда бьют по лицу так, что остаются синяки.

Когда они добрались до фургона, то увидели, что Лилит вся в слезах. Она не могла зажечь фонарь, обожгла себе палец и тихо чертыхалась. Увидев Брианну и Коламбуса, она вскочила со своего места и побежала к ним.

– Где вы были? Я не смогла найти дрова, чтобы развести костер. Марк все еще не вернулся. Он где-то с Джебом Хенксом. Час назад я послала мальчишек, чтобы они нашли что-нибудь, что может гореть, и они тоже до сих пор не вернулись. Я просто не могу со всем этим справиться сама.

Брианна с ужасом уставилась на нее.

– Лилит, ты как будто сама не своя! Ты себя хорошо чувствуешь?

Лилит застонала, схватилась за живот и убежала в темноту.

– Лилит! – позвала ее Брианна. Она положила в фургон Лоскутка и пошла на поиски Лилит. – Тебе плохо, Лилит?

Ответа не последовало.

Най разжег костер, и Брианна сварила кофе. Для этого она использовала воду из их собственной бочки. Возвратилась Лилит. Она явно была чем-то обеспокоена. Вскоре она снова резко повернулась и убежала.

– Что-то случилось. Я лучше пойду за ней, – сказала Брианна и побежала в ту сторону, где скрылась Лилит.

Вернулись Франсуа и Жан Луи, неся две длинные палки, которые годились, правда, разве что на растопку. Най положил эти палки на коровьи лепешки и послал мальчиков за камнями для того, чтобы обложить костер. К тому времени, когда вернулся Марк, кофе был уже готов, а мясо варилось в котелке, висевшим над костром. Най поднялся, засунул по привычке руки за ремень брюк и прижал большие пальцы к расшитой бисером пряжке. Он напряженно вглядывался в темноту. Мальчики молча сидели возле костра.

– Где Лилит и Брианна? – спросил Марк.

– Где-то неподалеку.

Най подошел к фургону Бодвинов и открыл крышку бочки, в которой держали питьевую воду.

– Откуда у вас эта вода? – спросил он.

Марк заглянул в бочку и увидел, что она была наполовину пуста.

– Я не знаю. Утром в ней почти не было воды, и я надеялся найти чистый ручей, чтобы в нем набрать воды.

– Мама наполнила бочку водой из колодца, мимо которого мы сегодня проезжали, – сказал Франсуа, с тревогой глядя на отца. – Мама и вправду заболела?

– Заболела? – испуганно спросил Марк. Он заметил, что вдоль дороги появилось много свежих могил. Он похолодел от ужаса и, схватив Ная за руку, тихо прошептал: – Неужели холера?

Най пожал плечами.

– Может быть, просто вода со щелочью.

Вернулась Лилит. Брианна буквально несла ее на себе. Когда Най посмотрел на ее запавшие глаза и измученное, покрытое холодным потом лицо, он понял, что Марк прав. Лилит Бодвин заразилась холерой.

Глава девятнадцатая

К ночи выяснилось, что в лагере еще несколько человек заразились холерой, среди них были Амос Шотхилл и престарелая мать Эбнера Гудмена. Решили объявить общий сбор. Люди были напуганы. Все они еще в Индепенденсе видели, как ужасны последствия холеры, однако надеялись на то, что им удастся проехать через районы эпидемии и не заразиться самим.

– Я считаю, что выход у нас только один. Не стоит сидеть здесь и ждать, пока все остальные заразятся холерой от тех, кто уже заболел! – кричал Панч Молтон. – Я уезжаю отсюда к чертовой матери.

Коламбус Най поднял руку и, подождав, когда толпа успокоится, сказал:

– Холера не распространяется по воздуху. Никто также не заболеет, если просто прикоснется к больному. Зараза находится в воде и в пище. Именно поэтому заболело всего несколько человек, а не весь караван.

Все пытались высказаться, перекрикивая друг друга. То тут то там возникали ссоры и потасовки. Меградж и Джеб Хенкс призывали людей не нервничать и все спокойно обсудить. Наконец, потеряв терпение, Джеб выстрелил в воздух.

– Послушайте меня, люди! – сказал Джеб. – Я согласен с Колом. В этой местности, возле реки Платт, холера свирепствует потому, что здесь нет воды, пригодной для питья. Из-за этого больные страдают еще сильнее.

Некоторые согласно закивали, другие же продолжали сомневаться.

– А я все-таки считаю, что будет лучше, если мы отделим больных людей от здоровых! – выкрикнула одна женщина.

– Делайте что хотите, – кричал Панч, – но я не буду сидеть здесь и ждать, когда подцеплю эту заразу!

В конце концов было решено, что нужно изолировать заболевших, и так будет лучше для всех. Некоторые, например Панч, решили сразу уехать, даже несмотря на то, что было темно. Другие же намеревались подождать до рассвета. Том Кувер и Лайл Вуди вызвались съездить в форт и привезти военного врача.

Мысль о том, что Лилит окажут профессиональную медицинскую помощь, вселила в Марка надежду на ее выздоровление. Они с Наем молча направились к своим фургонам, подавленные страшными событиями.

Лилит лежала в своей постели, скрутившись калачиком и прижав руки к животу. Брианна сидела рядом с ней и омывала ее лицо холодной водой.

– Я умру, – шептала Лилит. – Я знаю это.

– Не думай о плохом. Ты должна найти в себе мужество и преодолеть болезнь. Вот, выпей это. Это ромашковый чай с молоком и тапиокой. Он укрепляет силы.

Лилит оттолкнула от себя чашку.

– Это бесполезно. Я умираю. Я буду лежать в могиле совершенно одна, и волки выроют мое тело, и…

– Ты не умираешь. Я тебе не позволю умереть, – сказала Брианна и замолчала, так как слезы хлынули ручьями из ее глаз.

Никогда ей еще не было так страшно. Выйдя из фургона, она попросила Ная спросить у Лавинии Декер, чем она еще может помочь Лилит.

Марк уложил Франсуа и Жана Луи спать в палатке. Следуя совету Ная, Марк вылил воду из своей бочки. Сидя в фургоне, Брианна слышала, как он разрубил эту бочку на мелкие щепки, пытаясь таким образом унять свой страх и отчаяние.

Когда Най возвратился от Декеров, он увидел, что Марк расхаживает перед фургоном, заламывая от бессилия руки.

– Лавиния тут написала, что нужно делать – примочки и всякое разное, – сказал Най, передавая листок бумаги Брианне. – Как она?

Брианна тихо пробралась в заднюю часть фургона и прошептала:

– О Кол, мне страшно. Ее постоянно мучает жажда, однако вода только усиливает спазмы, и все, что я ей даю, сразу же выходит обратно. Она так ослабела, что даже не может подняться. Мне нужно, чтобы кто-нибудь поддержал ее, пока я поменяю постельное белье.

– Я позову Марка. Ему нужно чем-нибудь занять себя.

Най вскипятил воду и заставил их вымыть руки с мылом после того, как они возились с Лилит. Следуя предписаниям Лавинии, Брианна попарила холодные ноги Лилит в горячей соленой воде. Она смешала камфорный спирт, настойку ревеня и настойку опия, потом накапала тридцать капель этой смеси в столовую ложку с сахаром и заставила Лилит проглотить все это, чтобы остановить понос. Однако Лилит тут же все вырвала. Брианна напоила ее бренди с солью, чтобы унять рвоту. Когда она увидела, что Лилит не стошнило после бренди, она снова дала ей смесь настоек с сахаром. Судороги скрутили ноги Лилит, и Брианна сначала растерла ей ноги кайенским перцем с уксусом, потом наложила на ступни горчичный пластырь.

– Воды, пожалуйста, дай воды! – постоянно умоляла ее Лилит.

Брианна дала ей воды, добавив в нее настойку опия, чтобы облегчить ей боль. Вокруг запавших глаз Лилит залегли черные, похожие на огромные синяки, круги. Ее кожа сморщилась, как у старухи. Брианна вытирала пот с ее лица и молилась. «Почему это случилось с Лилит? – думала она, вспоминая, в какой ужас приходила Лилит каждый раз, как они проезжали возле свежей могилы. – Почему именно Лилит?»

– Я хочу умереть, – прошептала Лилит, снова ощущая рвотные позывы. – Это так унизительно. Оставь меня и просто дай мне умереть.

– Тихо, – сказала Брианна, пытаясь унять подступившие к горлу рыдания. – Ты поправишься. Я не дам тебе умереть.

Когда Лилит наконец задремала, Брианна вылезла из фургона. Вокруг нее кружилась целая стая мух. Она положила губку в чашку с водой и сделала глубокий вдох, наслаждаясь свежим воздухом. Несмотря на то что она всеми возможными способами пыталась поддерживать чистоту, грязное белье источало жуткую вонь.

Увидев ее, Марк сразу же встал со своего места возле костра и подошел к ней.

– Она…

– Она жива. Я просто хочу немного отдохнуть и подышать свежим воздухом.

– О конечно, я посижу с ней, – сказал он и пошел к фургону, но потом остановился и повернулся к Брианне. – Я очень благодарен тебе, Брианна. Ты стала Лилит хорошей подругой.

– Я люблю ее, Марк. Она мне даже ближе, чем родная сестра, – сказала она. – Моя родная сестра. Я тоже потеряла ее из-за холеры.

Марк кивнул и залез в фургон.

Брианна, моя руки, слышала, как он что-то тихо говорил своей жене. Она пошевелила затекшими плечами и помассировала себе поясницу, которая нестерпимо болела. Она слышала, что Лилит снова стошнило. Потом она застонала, и ее снова стошнило. Брианна плотно закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Однако ей это не удалось. Она горько зарыдала и стала вытирать ладонями мокрые щеки.

Все это напоминало ночной кошмар. Неужели она потеряет и Лилит? Может быть, это Господь карает ее за то, что она покинула Баррета? Сначала Бог забрал у нее сестру, а теперь отнимет и лучшую подругу? Брианна решила, что вернется к Баррету, если Лилит останется жива, невзирая на то, что он может с ней сделать. Однако в глубине души она понимала, что уже поздно. Лилит была слишком слаба. Если она доживет до утра, то это уже будет чудом.

«Брианна может стать следующей жертвой болезни, если не будет соблюдать всех мер предосторожности», – подумал Най, наблюдая за ней. Она теперь даже выглядела не так, как обычно. Ее платье было мятым и грязным. Прическа растрепалась, и волосы падали ей на лицо. Он сделал все возможное, чтобы защитить ее, однако понимал, что этого не достаточно. Но он не привык чувствовать себя беспомощным. Он воткнул нож в землю и встал.

Най услышал в темноте взволнованный голос Брианны и понял, что она знает, что он здесь.

– Я все время вспоминаю Джулию. А еще ту несчастную семейную пару. Они лежали мертвыми в фургоне, а их маленькая дочь…

– Это не поможет Лилит. И тебе тоже, – сказал он и вытащил ее из фургона, чтобы Марк их не услышал.

– Я знаю, – сказала она. – Просто я так и не смогла как следует узнать Джулию, и вот сейчас… Даже Шекспира уже нет со мной. Если я и Лилит потеряю, я этого не переживу, – произнесла она. Ей все-таки удалось сдержать слезы. – Мне временами кажется, что Баррет заключил сделку с дьяволом, чтобы у меня забрали всех, кого я люблю.

– Это просто глупость, и ты это понимаешь.

Она посмотрела на него, и он увидел в ее глазах страх, горе и гнев.

– Тогда почему, Кол? Почему мои родители умерли, когда я была еще совсем маленькой? Почему умерла Джулия? Почему сейчас умирает Лилит?

Най попытался прижать ее к себе, чтобы остановить этот поток горестных слов. Она вырвалась из его рук и, посмотрев на него, ударила себя кулаком в грудь.

– Неужели ты не видишь, что все это из-за меня? Я сейчас должна быть на месте Лилит. У нее есть мужчина, которого она любит, и двое детей. Это несправедливо, Кол, несправедливо!

– Прекрати немедленно! – закричал он и схватил ее за запястья. – Прекрати обвинять себя в том, в чем твоей вины нет. Она выпила зараженную воду из колодца и заболела. Ты здесь совершенно ни при чем. Как чувствовала бы себя Лилит, если бы ты сейчас умирала? Думаешь, ей было бы легко видеть это?

Он так крепко держал ее, что Брианна не могла вырваться. Его глаза просто пронзали ее насквозь.

– Ты думаешь, что мне было бы легко видеть, как ты умираешь? – спросил он мягко, и лицо его было печальным.

Она прижалась к его груди, и слезы хлынули у нее из глаз.

– О Кол, мне страшно!

Он убрал волосы с ее лица и прижался губами к ее теплой коже, ощущая ее аромат.

– Нам всем страшно, – прошептал он.

Она обняла его за талию и прижалась головой к его шее под ухом. Он что-то тихо шептал ей на ухо и качал ее так, как обычно укачивают младенцев. Она смахнула слезы с глаз, но не отстранилась от него. Ей было так тепло и спокойно в его объятиях, что она могла бы так простоять целую вечность. «Здесь я найду любовь», – подумала она. Здесь Брианна могла бы найти все, чего ей хотелось, если бы не принадлежала другому. И она отстранилась от него.

– Мне лучше снова пойти к ней.

Он кивнул и заставил себя отпустить ее.

У Лилит была рвота, когда приехал доктор из форта. Когда спазм прошел, он измерил ей пульс и осмотрел ее потускневшие глаза. Он потрогал ее кожу, ущипнул за тыльную сторону кисти и покачал головой.

Брианна и Марк вышли вместе с ним из фургона и напряженно ждали, что он скажет.

– У нее сильное обезвоживание организма… – произнес он и замолчал, привязывая свой саквояж к седлу. – А еще у нее сильный шок. Держите ее все время в тепле. Давайте ей опиум, смешанный с перцем и каморой, еще какой-нибудь стимулятор и перечную мяту. Давайте ей это через каждый час и все время ставьте ей горчичный пластырь. Однако я должен честно вам признаться, что не видел еще ни одного пациента, которому удалось бы выжить после того, как у него началась рвота.

– Доктор, неужели уже ничего нельзя сделать? – взмолился Марк.

– Мне очень жаль. Ее болезнь прогрессирует очень быстро. Вам нужно было вызвать меня раньше, – сказал он и по жал плечами. – Вот так обстоят дела…

Най повел его к Амосу Шотхиллу и Саре Гудмен.

– Она не умрет, Марк, – сказала Брианна, сжав руку Марка. – Я не допущу этого.

– Я знаю: ты сделала все, что могла.

– Тебе нужно немного отдохнуть. Ты можешь лечь в моем фургоне. Если что-нибудь изменится, я позову тебя. Ты должен заботиться о мальчиках, Марк. Ты должен быть сильным. Ради них.

Он пошел к фургону Брианны, а она вернулась к Лилит.

Брианне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем подали сигнал к подъему. Зазвенели цепи, замычали волы. Люди готовились отправиться в путь. Лаяли собаки, плакали дети, однако никто не готовил себе завтрак. Те, кто был здоров, хотели как можно быстрее покинуть это место и поэтому даже не думали о еде. Шум еще больше усилился, когда фургоны сдвинулись с места. Многие уехали еще до восхода солнца.

Брианна услышала, что ее зовет Най. Выйдя из фургона, она увидела, что Клайв Декер разворачивает свой фургон так, чтобы он ехал за фургоном Марка, а сын Клайва Джонатан помогает ему. Эдвин и Седрик Декеры ждали, когда можно будет распрячь волов. Однако среди них не было его старшего брата Сэмюела и его семьи.

– Люси заболела. Думаю, что Лавиния вместе с ней в фургоне, – сказал Най Брианне. – Клайв отправил Сэма с семьей вместе с остальными, однако парни решили остаться.

Тут к ним подъехал еще один фургон.

– Это Том Кувер везет Бетси.

– О нет, только не Бетси! Ведь она еще такая молодая, да к тому же еще и беременна.

– Тому будет тяжело одному ухаживать за ней. Думаю, что ему и Декерам нужна помощь.

Брианна выпрямилась и заправила прядь волос за ухо.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Шотхиллам и Гудменам тоже понадобится помощь.

– Я начну с Бетси.

Най остановил ее, взяв за руку.

– Только не забывай об осторожности. Еще не хватало, чтобы и ты заболела.

Она попыталась улыбнуться.

– Я знаю. Обещаю тебе, что как только я вернусь от Бетси, то немного отдохну. Она, должно быть, очень напугана.

– Миссис Виллард, простите меня, – сказала Бетси, взяв Брианну за руку. – Я пытаюсь убедить Тома в том, что это все из-за воды со щелочью, а он меня не слушает. Он очень волнуется за ребенка.

– Он прав, Бетси. Нужно все проверить.

– Как вы думаете, с моим ребенком ничего не случится? – спросила девушка, и ее глаза округлились от страха.

– Конечно ничего. Мы позаботимся и о тебе, и о твоем ребенке, – сказала Брианна. «Господи, прошу тебя, только не Бетси и ее ребенок! Ведь это сразу две жизни, а она еще такая молодая!»

Пока Брианна поила Бетси Кувер смесью опиума и перца для того, чтобы она немного поспала, приехал Джеб Хенкс.

Най вышел, чтобы поздороваться с ним. Старый следопыт взялся рукой за луку своего седла и осмотрелся.

– Сколько здесь человек? – спросил он.

– Пятеро, не считая миссис Бодвин.

– Как она?

Най в ответ сокрушенно покачал головой.

Джеб посмотрел в ту сторону, где остальная часть каравана Меграджа, поднимая пыль, быстро уезжала прочь от этого места. Коричнево-белый пес Декеров понюхал колесо фургона, а потом поднял лапу, сделал свое дело и убежал.

– Думаю, что умрет не только миссис Бодвин, – сказал Джеб.

Най вытащил свой нож и начал вырезать очередную фигурку. Он никогда не сидел без дела.

– Почему ты здесь, Кол? – спросил Джеб. – Твоя сестра тоже заболела?

– Нет. Она очень подружилась с Лилит Бодвин. Брианна не уедет, пока Лилит не выздоровеет или… – он не решился произнести вслух это ужасное слово.

Джеб выпрямился и поправил свою шляпу.

– Твоя сестра сильная женщина. И очень хорошая, мне кажется. Лучше бы, конечно, вам уехать отсюда. Дай мне знать, если понадобится моя помощь.

Как только Джеб уехал, к Наю подошли Марк и Том. Высоко в небе над их головами кружил гриф, как будто уже чувствовал, что здесь витает смерть. Его широкие черные крылья были отчетливо видны на фоне яркого утреннего неба. Най наблюдал за птицей, и ему захотелось вытащить ружье и пристрелить этого грифа к чертовой матери.

– Нехорошо со стороны Меграджа оставлять нас в таком положении, – сказал он.

Том кивнул.

– Хенкс хороший человек. Намного лучше Меграджа.

– Господь обязательно когда-нибудь накажет Меграджа, – сказал Марк. – И Панча Молтона тоже.

Най вздохнул.

– Богу придется дождаться своей очереди.

Брианна не стала отдыхать после того, как посетила Бетси Кувер. Она пошла к Декерам, чтобы предложить Лавинии свою помощь. После этого она отправилась к Саре Гудмен и Амелии Шотхилл. Возвращаясь к Лилит, она остановилась, чтобы подбодрить Франсуа и Жана Луи. Они молча сидели у костра. На коленях у одного из мальчиков лежал котенок, но они не обращали на него никакого внимания. Брианна посмотрела на этих маленьких испуганных детей, и у нее защемило сердце.