Текст книги "Властелин Ада (ЛП)"

Автор книги: Шарлин Хартнеди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

4

Шеннон

На следующий вечер…

Я не должна была обращать внимание. Это неправильно с моей стороны. Но ничего не могу с этим поделать. Он высокий и отлично сложен. Он чрезвычайно хорош собой. От его уложенных волос до дизайнерских джинсов. Белая рубашка с длинными рукавами плотно облегает его грудь и бицепсы. Я уверена, что существуют женщины, которые едят с его рук. Но это не то, что привлекает моё внимание. Его глаза. Они великолепны. Тёмно-синие, цвет, который напоминает мне о самой глубокой части океана. Глубокий и тёмный, но в то же время поразительный. Я не могу описать их так, чтобы отдать им должное. Яркий цвет его глаз – это не то, что заставляет меня задуматься. Это что-то другое. Может быть, затравленный взгляд. Я не уверена. Я продолжаю смотреть в его сторону. Не думала, что он вернётся после того, как сбежал сразу после встречи прошлой ночью. Да, я заметила. Я тогда тоже наблюдала. Я рада за него, что он вернулся сегодня.

Марк встаёт.

– Есть ли ещё кто-нибудь, кто хотел бы рассказать нам, как у них дела? – обычно я бы уже сказала свое слово. Я знаю, что у меня есть пять или шесть секунд, чтобы встать, прежде чем я упущу свой шанс, поскольку, похоже, желающих нет.

Я обнаруживаю, что застыла на своём стуле. Я не хочу вставать. Я не хочу выглядеть неудачницей. Я не хочу… привлекать к себе внимание. Не с ним здесь. Незнакомцем. Это глупо, потому что он сидит там и у него проблемы с алкоголем. В этом нет ничего постыдного. Я не неудачница. Я… мне нужно признать, что я сделала, и кто я есть. Мне нужно сделать это прямо сейчас!

– В таком случае… – начинает Марк, улыбаясь.

– На самом деле, – говорю я, – извини, что прерываю. Я хотела бы кое-что сказать, – я встаю.

Глаза Марка затуманиваются от разочарования, но он кивает:

– Конечно, Шеннон. Слово за тобой.

Я вижу, как парочка завсегдатаев улыбается. Они все уже хорошо меня знают. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на незнакомца. Я чувствую на себе его взгляд.

– Я… – я прочищаю горло. Мне нужно взять себя в руки. Я расправляю плечи. – Я Шеннон Ньютон, и я алкоголичка. Прошёл год, восемь месяцев, одна неделя и три дня с тех пор, как я в последний раз пила. Ночи – самые трудные. Иногда мне трудно заснуть, даже когда я измотана. Я… я справляюсь лучше, чем… – …я заслуживаю. Я этого не говорю. – Спасибо, что выслушали, – бормочу я, когда сажусь обратно, чувствуя себя идиоткой. Я не хочу жаловаться. Это не то, ради чего стоит. Его глаза прожигают во мне дыры. Я чувствую, что он наблюдает, хотя сейчас говорит Марк. Мои щёки пылают. Я не имею права так себя ощущать. Смущённой. Мне стыдно, но я не имею права так себя чувствовать. Я жива. Я всё ещё дышу. Я здесь. Я не имею права что-либо чувствовать. Я сглатываю и заставляю себя посмотреть на Марка. Я не слышу ничего из того, что он говорит. Я по-прежнему ощущаю, что незнакомец смотрит на меня. Почему он всё ещё смотрит? Я бы хотела, чтобы он прекратил.

Наконец, пришло время молитвы. Я рада. Я склоняю голову и повторяю эти слова. Я думаю о каждом из них. Я даю обещания по мере того, как молюсь. Я хватаю свою сумочку, как только мы заканчиваем, мой взгляд прикован к двери, пока я встаю.

Я не останусь. Мне нужно приступить к работе. Я убираю офисы по вечерам, с понедельника по пятницу. Моя смена начинается через час. Я поздно закончила в закусочной, так что у меня ещё не было возможности что-нибудь съесть. Если я потороплюсь, у меня, возможно, будет шанс купить сэндвич. Кроме того, мне нужно выбраться отсюда. Я чувствую себя не в своей тарелке. Мне не нравится то, как он заставляет меня чувствовать.

Он.

Незнакомец с голубыми глазами.

Поразительный.

Преследующий.

Красивый.

Мне нужно уйти. К сожалению, мне также нужно в уборную. Аргх! Я не могу сдерживаться. Я быстро делаю то, что мне нужно в дамской комнате. Я не утруждаю себя вытиранием рук, а вместо этого направляюсь к выходу, на ходу оглядываясь назад. Мою кожу покалывает. Всё моё тело напряжено. Я не уверена почему. Я почти у двери, когда Марк зовёт меня по имени.

Я замираю. Меня так и подмывает сбежать. Притвориться, что я не слышала. Для этого уже слишком поздно. Я не хочу расстраивать Марка. Я поворачиваюсь.

Это хуже, чем я думала. Марк стоит рядом с незнакомцем.

– Мне нужно тебя кое с кем познакомить, – мой наставник широко улыбается.

Я чуть не стону вслух. Чёрт! И снова у меня возникает искушение убежать. Это было бы ребячеством. Марк был добр и услужлив. Он указывает на меня рукой. Его улыбка теплая.

Незнакомец выглядит бесстрастным. Он скрестил руки на широкой груди. Он смотрит на группу смеющихся людей, стоящих у кофейни.

Я подавляю вздох и подхожу к ним. У меня пересохло во рту. У меня сводит живот.

– Эдвард Найт, это Шеннон Ньютон, – точно… Найт. Я не могу поверить, что забыла его фамилию. Она не очень распространённая.

Он обращает эти глаза на меня, и мне приходится сдерживаться, чтобы не отступить назад, потому что его взгляд такой пристальный. Он протягивает руку, и я инстинктивно беру её, в последнюю секунду осознав, что моя собственная рука всё ещё влажная с тех пор, как я их мыла.

– О… я… – мои глаза расширяются, когда моя рука накрывает его гораздо большую руку. – Я не вытирала их после посещения уборной… я… они чистые, клянусь, – я понимаю, что всё ещё держусь за него, и в волнении отпускаю.

– Прекрасно. Я не возражаю.

У него великолепный голос. Глубокий и тёмный, с дымчатым привкусом. Одна сторона его рта приподнимается в подобии улыбки. Я не могу не заметить, что у него много татуировок. Они резко контрастируют с белизной его рубашки. Сбоку на его шее – череп и начало другой татуировки, которая исчезает под одеждой. Я не могу разобрать что это такое. Они у него не только на руке, но и на пальцах. Опять же, я не хочу пялиться. Я также замечаю, что они находятся только на его левой стороне. Я ненадолго задумываюсь почему. Одно можно сказать наверняка, он относится к типажу плохишей. Несколько лет назад я бы на него запала. Однозначно! Прямо сейчас всё, что я хочу сделать – убежать. Тем не менее, его окружает аура, которая притягивает меня. Это то же самое притяжение, если это можно так назвать, которое также выводит меня из себя.

– Эдварду нужен попечитель, – продолжает Марк, сияя.

Нет!

О, нет!

Нет! Нет! Нет!

Я должна была сбежать, когда у меня был шанс. Марк ведь не собирается сделать меня попечителем этого парня, не так ли? Нам нужно будет обменяться контактной информацией. Я буду нести ответственность за то, чтобы он приходил на встречи… по крайней мере. Почему я согласилась на это? Почему? Я идиотка. Я не могу нянчиться с этим человеком. Не могу! У меня нет ни времени, ни желания.

Я изо всех сил пытаюсь придумать оправдание или выход из этого положения.

– Эм… я уверена, М-Мойра сказала, что она ищет для кураторства… эм… кого-то нового… – я запинаюсь на своих словах, заламывая руки. Я заметила, что Мойра смотрит сюда, пытаясь привлечь внимание Эдварда Найта. Пара других женщин тоже пялятся на меня. Кого я обманываю? Они все смотрят. Даже несколько мужчин. – …Теперь, когда Джефф ушел, она не выполняет свои обычные обязанности. Я думаю, она была бы гораздо лучшим выбором…

– Не недооценивай себя, Шеннон, – улыбка Марка не такая широкая. – Мы обсуждали это. Ты готова, – он касается моей руки сбоку.

– Нет, – я качаю головой. – Не думаю, что я готова. Думала, что была готова, но… Я передумала. Мойра великолепна, – я бросаю взгляд в её сторону; она всё ещё смотрит на нас… на него, – и потом есть Рой, – может быть, мужчина был бы лучше, – на самом деле, Рой был бы идеальным вариантом. Он здесь сегодня вечером? – я оглядываю комнату. – Не могу вспомнить, видела ли его.

Я смотрю на Эдварда, его глаза блестят весельем. Моя реакция его забавляет. Я хмурюсь в ответ.

***

Найт

Какого чёрта?

Я должен быть расстроен. Я должен быть недоволен. Сбит с толку… Ладно, может быть, я немного запутался. В конце концов, я нахожу её реакцию чертовски забавной. Я не думаю, что женщина когда-либо пыталась отказаться от того, чтобы проводить со мной время. Ни разу! Обычно всё происходит наоборот.

Я не человек. Я наполовину дракон-оборотень и наполовину бог. Не имеет значения, что я сын Аида. Я привлекателен для человеческой расы, потому что и оборотни, и полубоги от природы неотразимы для этого вида. Я излучаю сексуальную привлекательность. Мне говорили это по меньшей мере дюжину раз. Меня тошнит каждый раз, когда это слышу. Я также надел свою белую рубашку. Ту, что с длинными рукавами. Она демонстрирует мои мускулы и намёки на мои татуировки. Белый цвет хорошо сочетается с моей бронзовой кожей. Я знаю, что она подчёркивает мои глаза. Мне хочется заткнуть себя, потому что обычно мне на всё это наплевать. Я хотел, чтобы Шеннон Ньютон проявила интерес к тому, чтобы проводить со мной время, потому что я хочу разобраться с ней. Это явно не работает. Вернёмся к тому, как это чертовски весело.

Даже тот намёк на улыбку, который я выдавил из себя, когда она впервые подошла к нам, на неё не подействовал. Я сотни раз видел, как это работает, когда так поступает Трайдент. Должно было сработать и на этот раз. Мне не следовало улыбаться в самом начале, но я видел, что ей не хотелось подходить сюда. Что возвращает меня к моему первоначальному утверждению. Какого чёрта…?

Шеннон Ньютон не только не хотела подходить, она ещё и пытается передать меня кому-то другому.

Мойре?

Чёрт возьми!

– Я повторю это, потому что тебе нужно услышать это снова. Мы обсуждали это. Ты готова, – настаивает глава группы анонимных алкоголиков, касаясь её руки сбоку, пытаясь успокоить её. – Клянусь, я бы не просил тебя что-то делать, если бы думал, что ты не справишься.

Это не работает. Шеннон качает головой.

– Спасибо тебе за всё это, но, – она делает глубокий вдох, – не думаю, что я готова. Я думала, что была, но… Я передумала, – на самом деле она выглядит немного напуганной перспективой курировать меня.

Марк сказал мне, что очень хорошо иметь того, к кому можно обратиться, если возникнет необходимость. Я думаю, она не справляется с этой задачей, потому что ещё не совсем освоилась.

– Я действительно думаю, что Мойра… – она во второй раз пытается передать меня этой Мойре. Я оглядываюсь, и женщина, о которой идёт речь, не сводит с меня глаз. Она прикусывает нижнюю губу, когда ловит мой взгляд. У Мойры появляется «этот взгляд» в глазах. Он мне хорошо знаком. Этот взгляд говорит о том, что она хочет оседлать мой член отсюда и до среды на следующей неделе. Этого не случится, Мойра! – …и потом есть Рой, – продолжает Шеннон, снова привлекая моё внимание к ней. – Теперь, когда я думаю об этом, Рой был бы идеальным вариантом, – повторяет она, серьёзно кивая и глядя в мою сторону. Так вот, этот взгляд я и не понимаю. Я не привык видеть этот взгляд. Я уверен, что она вот-вот развернётся и убежит. Она боится. Может ли она почувствовать, кто я такой? Почему я здесь?

Нет.

Не может быть.

– Ты можешь это сделать, – снова говорит Марк Шеннон.

– Я не доставлю особых хлопот, – пытаюсь я.

Её глаза расширяются.

– Я сомневаюсь в этом, – её щеки покрываются румянцем. – Я имею в виду, ты новенький. Тебе понадобится надёжная поддержка, и не думаю, что я твоя… Я просто не считаю… – её плечи опускаются, и она не заканчивает предложение.

– Ты думаешь, что ещё не готова, – я делаю это за неё.

– Ты долгое время не пила, Шеннон, – добавляет Марк. – Ты сможешь.

Она фыркает.

– Едва ли! – Шеннон говорит вполголоса. – Мне самой всё ещё нужна помощь, – она смотрит в мою сторону, наши взгляды встречаются. – Я не хочу, чтобы ты оступился из-за меня, – её глаза снова широко раскрыты. Её сердце учащённо бьётся.

Она мне нравится.

Чёрт!

Я надеялся, что встречу её и сразу почувствую неприязнь. Этого не происходит. Верно и обратное. Она понятия не имеет, кто я такой. Она боится… да… но напортачить. Она боится, что потерпит неудачу, и я сорвусь. Плохой человек так не поступает.

«Не позволяй себя одурачить».

Мне нужно постараться оставаться объективным. Я не полностью доверяю своему отцу, но у меня нет причин сомневаться в Смерти. Он подтвердил, что Шеннон Ньютон заслуживает того, чтобы её имя было в списке. Это не ошибка. Она обречена на ад, независимо от того, заберу я её или нет. Это не сходится с человеком, которого я вижу перед собой, но… я должен прекрасно понимать, что в этом не обязательно должен быть смысл, чтобы быть правдой.

– Если тебе всё ещё нужна помощь, тогда мы можем помочь друг другу, – я пожимаю плечами. Я чувствую себя обязанным довести дело до конца, так или иначе. Мне нужно ещё немного побыть с ней. Я уверен, что она что-то скрывает.

На её полных губах появляется намёк на улыбку. В уголках её глаз даже появляются морщинки, но потом она берёт себя в руки.

– Как это будет работать? Как слепой, ведущий слепого? Мы обязательно закончим тем, что не справимся. Вчера была твоя первая встреча?

Я хочу сказать ей, что я прекрасно справлюсь, но не могу этого сделать. Я на собрании анонимных алкоголиков. Хотя я не произносил этих слов, они, вполне понятно, предполагают, что я алкоголик.

– Давай попробуем, – я хочу улыбнуться ей, но у меня такое впечатление, что она плохо это воспримет. Технически, я не должен был настаивать на этом. Так или иначе, Шеннон скоро умрёт. На самом деле не имеет значения, согласна она или нет. Я хочу поговорить с ней ещё несколько минут. Я хочу увидеть в ней что-то такое, что оправдывает отправку её в Подземный мир. В аду есть разные уровни. Они не все состоят из серы и огня. Пыток и боли. Однако ни один из них не является приятным. Хорошие люди не добавляются в список.

Оставь её Смерти.

Уходи.

Уходи сейчас же!

Она испускает тяжёлый вздох.

– Я убила кактус, – выпаливает она.

– Я не уверен, что понимаю, – я хмурюсь.

Марк хихикает. Кажется, он знает, о чём она говорит.

– Я убила бедняжку, – она выглядит совершенно опустошённой. Это что, притворство? – Я не смогла сохранить в живых одно из самых простых растений. Я имею в виду: кто убивает кактус? Никто, вот кто, – она снова вздыхает, прикусывая нижнюю губу. Не так, как это делала Мойра. Она смотрит мне в глаза. – Я не могу обещать, что буду хоть сколько-нибудь хороша. На самом деле, я, вероятно, буду отстойной. Я могу быть на работе, когда тебе понадоблюсь. Мой мобильный старый и темпераментный, так что ты можешь не дозвониться до меня. И я убила Боба.

– Кто такой Боб? – хмурюсь я. Может быть, Боб был мужем Джеки. Я так и не узнал его имени. Она признаётся? Это кажется странным поступком в такой момент, как этот. Похоже, она даже не знает, кто я такой.

Шеннон поднимает брови:

– Боб был кактусом.

– Ты дала ему имя? – я подавляю приступ смеха, но быстро проглатываю его.

– Да, я это сделала, – она совершенно невозмутима. – Я не принесу тебе много пользы как попечитель, но я буду… – она морщится. – Я обещаю сделать всё, что в моих силах. Добавлю… если ты согласишься на мою помощь… – она обдумывает это до конца.

– Я могу умереть? – это была глупая шутка. О чём я немедленно сожалею. Шеннон Ньютон осталось недолго жить. Я всё равно заставляю себя улыбнуться, так как слов больше нет.

– Можешь, – она похлопывает себя руками по бёдрам и потирает. Её глаза становятся затравленными. – Пожалуйста, не надо, – она качает головой. – Не умирай, то есть.

– Все эти разговоры о смерти, – Марк фыркает от смеха. Слегка напряжённо. Он выглядит смущённым. Я даже забыл, что он был здесь. – Почему ты вообще заговорила о Бобе? – он улыбается. Улыбка выглядит искренней. Он издаёт ещё один тихий смешок, всё ещё звучащий неуверенно. – Я также не могу поверить, что ты дала имя кактусу. Это действительно безумно или определённо… мило. Не уверен, что именно.

Я согласен, хотя и неохотно.

Он делает глубокий вдох и хмурится:

– Из тебя получится потрясающий попечитель. Эдвард прав, вы двое можете помочь друг другу, – Марк кивает. – Я хотел бы, чтобы вы обменялись информацией. Номерами мобильных телефонов. Шеннон нужно знать ещё пару вещей, чтобы она могла найти тебя, если ты исчезнешь из сети, – он поднимает руку. – Всё строго конфиденциально, конечно.

– Конечно, – я киваю.

– Я оставлю вас двоих поболтать, – он подмигивает Шеннон и направляется к небольшой группе неподалёку. Марку, кажется, нравится Шеннон. Я по-прежнему ловлю себя на том, что она мне тоже нравится. Что, чёрт возьми, со мной не так?

– Я не могу оставаться надолго, – она качает головой. – Мне нужно… У меня есть… Я просто не могу, – она выглядит взволнованной. – Давай обменяемся номерами. Если ты отправишь текст, а сообщение не проходит, попробуй еще пару раз. То же самое и со звонками. Возможно, я не смогу перезвонить тебе незамедлительно. Я работаю допоздна.

– Чем ты занимаешься? – я не уверен, почему спрашиваю. Любопытно, я думаю.

– Я работаю в сфере обслуживания, – она не вдаётся в подробности. Я не давлю. В любом случае, это ничего не значит. Какое это, в конечном счёте, имеет значение? Её взгляд падает на свои туфли, которые так же поношены, как и её выцветшая рубашка. Ещё несколько стирок, и она начнёт выглядеть потрёпанной. Затем она поднимает глаза обратно к моим. Такие глубоко синего цвета, как в летний день. Такие большие и выразительные. Я не вижу никакой недоброжелательности. Я не вижу ничего аморального или злобного. Я вижу усталость. Я вижу печаль. Так много печали, что я поражён этим. – Я также работаю по ночам, – добавляет она, – с девяти до полуночи.

– У тебя есть выходные? – спрашиваю я, потому что, чёрт возьми, что у неё за расписание?!

– Я работаю уборщицей с понедельника по пятницу, а в закусочной – со вторника по воскресенье.

– Значит, нет? – я поднимаю брови. Это безумие!

Она пожимает плечами:

– Я делаю то, что должна.

Я хочу задать ей больше вопросов о её жизни. Я хочу знать больше. Я хочу найти причину, по которой она в том списке. Я хочу понять.

– Я здесь почти каждый вечер. Если ты серьёзно относишься к двенадцати шагам, к отказу от алкоголя, ты тоже должен быть здесь.

– Каждую ночь? – я поднимаю брови.

– Вначале, да, я бы рекомендовала это. Это всего лишь час или около того твоего времени. Тебе понадобится поддержка, Эдвард, – она достаёт телефон из своей сумочки. Он старый и примитивный. – Дай мне свой номер.

Я диктую его.

– Найт, к слову. Я предпочитаю, чтобы меня называли по фамилии, – Эдвард – звучит хреново. Людям трудно ассоциировать меня с этим именем.

Она кивает, всё ещё занятая своим телефоном. Моё устройство жужжит у меня в кармане.

– Это мой номер, – молвит Шеннон. – Позвони мне, если почувствуешь, что собираешься сорваться и снова напиться, – она сглатывает. – Я не могу обещать, что смогу перезвонить немедленно. Вот почему ты должен отдать предпочтение кому-нибудь другому, – она оглядывает комнату. Пытаясь найти кого-то.

– Я не хочу Мойру, – говорю я ей. – У нас всё будет хорошо, – вру я. В этой ситуации нет ничего хорошего. – У тебя всё получится, – добавляю я, солгав ещё немного. Шеннон Ньютон совсем не в порядке. Ничего хорошего в этом нет.

Она кивает один раз:

– Я не обижусь, если ты изменишь своё мнение обо мне.

В том-то и дело, что я меняю своё мнение. Я всё ещё не могу найти никаких признаков чего-либо плохого в этой женщине. Я бы хотел, но не могу.

– И ещё одно, – она корчит гримасу, – я не вожу машину. У меня даже нет машины. Я полагаюсь на общественный транспорт. Если мне придётся добираться до тебя, это может занять некоторое время. Я так понимаю, ты откуда-то отсюда?

Я киваю. Может быть, она потеряла права после аварии. После того, как она убила мужа Джеки. Я чувствую, как дрожь ползёт вверх по моему позвоночнику.

– Тогда ладно. Я увижу тебя на завтрашней встрече? – она поднимает брови.

– Да, – киваю я.

– Хорошо, – она мимолётно улыбается. Это только усиливает боль в её глазах. Затем она поворачивается и уходит. Она не оглядывается на меня.

Я в таком дерьме. Мне нужно выпить! Эта мысль заставляет меня смеяться, хотя это совсем не смешно.

5

Шеннон

На следующий день…

Моя смена длится уже три часа, когда в переднем кармане фартука начинает жужжать мой телефон. На мне длинные резиновые перчатки, и мои руки по запястья погружены в тёплую мыльную воду. Несмотря на то, что мой телефон почти никогда не звонит, я игнорирую его. Вероятно, кто-то попытается мне что-нибудь продать. Это единственные звонки, которые я получаю. Здесь им не повезёт. Я и так едва свожу концы с концами.

Джоанна толкает дверь на кухню.

– Ты почти закончила с тарелками? – спрашивает она, приподняв брови. – У нас осталось только две, а в закусочной всё ещё много людей, – она закатывает глаза. – Стив такой скряга.

Стив – владелец закусочной. Он отказывается заменять сломанный инвентарь. Нам приходится обходиться всё меньшим и меньшим количеством посуды и столового серебра. Стиву всё равно. Мы должны повторно использовать то, что у нас есть, два или три раза за смену.

– Цикл закончился две минуты назад, – говорю я ей. – Нужна ещё одна минута, чтобы посуда остыла, – я открываю дверку, и из неё валит пар. – Это ненадолго, – добавляю я.

– Оки-доки, я дам Тому знать, – отвечает Джоанна, исчезая за дверью. Она работает одновременно и официанткой, и менеджером. Том – шеф-повар и я использую этот термин в широком смысле. Если приготовление яичницы и бургеров делает человека шеф-поваром, то так тому и быть.

Я заканчиваю чистить большую кастрюлю и ставлю её в раковину рядом с уже вымытыми. Я прополощу её позже. Я беру сковородку. Она сильно покрыта жиром и копотью. Я собираюсь счистить худшую часть, а затем оставить её отмокать, пока разгружаю посудомоечную машину.

Мой телефон снова начинает жужжать. Ещё немного, и батарея разрядится. Её хватает ненадолго, даже когда я не пользуюсь телефоном. Я забыла своё зарядное устройство дома, так что не могу этого допустить. Я должна проигнорировать звонок. Он продолжает жужжать у меня в кармане. Итак, в конце концов, я снимаю перчатки и вытаскиваю телефон из кармана, ожидая увидеть уведомление о спаме.

Дерьмо!

Это он.

Это Эдвард… Найт. Это Найт.

– Привет, – быстро отвечаю я. Пожалуйста, нет! Пожалуйста! Почему он звонит мне?

– Привет… Шеннон, – у него прекрасный голос. Он притягивает тебя, как и всё остальное в нём. Я крепко зажмуриваюсь, ожидая, когда он заговорит. Я знаю, что будет дальше. Я просто знаю.

– Я… я… – он выдыхает через нос, – извини, что беспокою тебя, но я… – он снова выдыхает.

– У тебя трудные времена? – спрашиваю я, когда он замолкает.

– Да. Знаю, ты занята, но я надеялся, что мы могли бы поговорить.

Я убираю телефон от уха. Индикатор заряда батареи в правом верхнем углу стал красным. У меня меньше двадцати процентов. Мой телефон скоро разрядится. Дерьмо!

– Мой телефон вот-вот умрёт.

– Это связано с тобой и твоей способностью убивать вещи? – он посмеивается. Звук насыщенный и дымный. Мне нравится звук его смеха, даже несмотря на то, что мой желудок сжимается. Я действительно убиваю вещи. Он шутит, но этим он попал в самую точку.

Я тоже пытаюсь смеяться. Чтобы казаться расслабленной и спокойной, но я такой не являюсь, поэтому не делаю этого. Вместо этого я прочищаю горло, когда начинает вырываться странный звук.

– Я на работе, – я морщусь, потирая лицо рукой.

– Знаю, и мне жаль. Мне действительно нужно тебя увидеть. Мне нужна… помощь, – похоже, он не из тех людей, которые умеют просить о помощи.

Чёрт! Чёрт! Что теперь? Вот и повод убедиться, что он появится на следующей встрече, и итог моего участия во всей этой истории с наставничеством. Думаю, если я не помогу ему сейчас, он не попадёт на следующую встречу, потому что будет пьян где-нибудь в канаве. Мне ненавистна сама мысль об этом.

– Через час у меня должен быть получасовой перерыв. Ты можешь прийти ко мне?

– Да, – быстро отвечает он. – Где ты?

Я не продумала этого до конца. Я не особенно хочу, чтобы он знал, где я работаю. Я его не знаю. Он заставляет меня чувствовать себя неуютно. «Только потому, что он тебе нравится», – льстит голос в моей голове. Это может быть правдой, но рациональная часть меня знает, что мне нужно быть начеку. Просто потому, что на него приятно смотреть, это не значит, что он порядочный человек. У волка не всегда длинные клыки и когти. У него красивые голубые глаза, а лицо и тело достаточно хороши, чтобы украсить обложку любого мужского журнала. Его глаза завораживают.

Я слишком долго молчу, поэтому он говорит:

– Я могу встретиться с тобой где-нибудь рядом с тем местом, где ты работаешь, если ты не чувствуешь…

– Нет… всё в порядке, – быстро вмешиваюсь я. – Я в закусочной «Гриль-стоп» на окраине города. Мы находимся на…

– Я знаю где это, – перебивает он. – Один час? – в его голосе звучит надежда.

– Да, – я добавляю: – Оставайся сильным до тех пор.

Я слышу, как он сглатывает:

– Хорошо.

– Мне лучше вернуться к работе, – мне нужно вытащить чистые тарелки наружу. Джоанна скоро вернётся, чтобы проверить.

– Конечно, – отвечает он. – Спасибо тебе… Я действительно ценю это, Шеннон. Ты – моя спасительница.

Вряд ли! Мы прощаемся, и я кладу трубку. Следующий час тянется долго. Время завтрака подходит к концу. Как только тарелки выставлены наружу, я трачу большую часть времени на кастрюли и сковородки, которые нельзя мыть в промышленной посудомоечной машине из-за того, что это древняя модель.

Я продолжаю поглядывать на часы на стене. Минуты текут… медленно. Я становлюсь всё более и более встревоженной. Понятия не имею, что я собираюсь сказать этому человеку. Как я могу ему помочь? Я не лгала, когда сказала ему, что мне самой всё ещё нужна помощь. Я ещё не выбралась из леса. Возможно, я никогда и не выберусь. По правде говоря, я заблудилась.

Вместо того чтобы сразу же направиться к выходу, когда часы пробьют одиннадцать, я вешаю фартук и бросаюсь в уборную. Мне действительно нужно идти. Это моя главная причина, по которой я иду в уборную. Но не единственная. Я смотрю на себя в зеркало. Я выгляжу ужасно. Жаль, что у меня нет блеска для губ. У меня пересохли губы. Это всё. Это не потому, что я хочу выглядеть привлекательно. Я просто тоже не хочу так выглядеть. На мне нет никакого макияжа. У меня нет ни времени, ни денег на всю эту чепуху. Меня так и подмывает развязать хвост и распустить волосы по спине. Я не делаю этого. Я умываю лицо. Из-за пара я раскрасневшаяся и потная. Я ненавижу, что меня так сильно волнует, как я выгляжу. Мне нужно выйти туда и помочь Найту. Вот почему он здесь. За помощью. Не встретиться со мной. Мне нужно вытащить голову из задницы. Помочь парню, а потом вернуться к работе. Я нахожусь на верном пути. Мне нужно оставаться на этом пути и не колебаться.

Я бросаю на себя последний взгляд. Отбросив тщеславие, мне нужно на днях заглянуть в магазин подержанных вещей. Кроме пары вещей в глубине моего шкафа, у меня не осталось ни одной приличной одежды. Их стирали и носили слишком часто. Я думаю о той блестящей золотой карточке, вставленной в книгу на полке в моей гостиной. Я отбрасываю эту мысль в сторону, мгновенно испытывая чувство вины. Я никогда не воспользуюсь этими деньгами. Не имеет значения, в каком отчаянии я нахожусь. Мне нужно дойти до того момента, когда я смогу взглянуть в лицо своему прошлому, может быть, тогда я смогу найти им хорошее применение. Может быть… Я ещё не готова.

Я заправляю несколько выбившихся прядей волос за ухо и выхожу. Я сразу же вижу его. Джоанна приподняла бедро и смеётся над чем-то, что он говорит. В другой руке у неё кофейник с кофе. Джессика – другая официантка здесь, в закусочной, убирает со стола, тоже улыбаясь ему. Обе женщины выглядят совершенно одурманенными. Я не могу их винить. Более чем вероятно, что Эдвард Найт к этому привык. Женщины падают ниц вокруг него. Мне нужно убедиться, что я не одна из них. Я его наставник. Это серьёзно. У меня нет времени на увлечение. Об отношениях не может быть и речи по длинному списку причин.

Найт выглядит серьёзным. Он не выглядит очень заинтересованным во всём этом внимании. Он откидывается на спинку стула, его глаза осматривают комнату, хотя Джоанна разговаривает с ним. Его поразительные голубые глаза встречаются с моими, и на несколько секунд я не перестаю дышать. Моему телу требуется ещё несколько секунд, чтобы привести себя в порядок. Я подхожу к нему, ругая себя за свою реакцию. Мне нужно взять себя в руки… и быстро.

Найт поднимается.

– Привет, – на нём пара чёрных джинсов и чёрная футболка. Он хорошо выглядит. Действительно хорошо.

– Привет, – пропищала я. Так много усилий нужно приложить, чтобы оставаться естественной.

– Я рад, что ты смогла встретиться со мной.

Пахнет тоже вкусно, понимаю я, подходя ещё ближе.

– Нет проблем, – по крайней мере, мой голос звучит более нормально.

Джоанна переводит взгляд с Найта на меня и обратно. Её рот открыт, как будто она не может до конца поверить в то, что видит. Мне хочется сказать ей, что это не то, что она думает, но в конечном счёте это не её дело.

– Могу я предложить тебе что-нибудь поесть или выпить? – он указывает на меню на своём столе.

Я качаю головой.

– Всё хорошо, – я бы убила за чизбургер или сэндвич с яйцом и беконом, но держу это при себе. Технически нам не разрешается обедать с клиентами. У нас есть комната в задней части здания. Стиву стало бы хреново, если бы он застал меня здесь с Найтом. Кроме того, я могу сказать, что Джессика и Джоанна не собираются оставлять нас наедине.

– Может, нам пойти прогуляться? – я смотрю на входную дверь, а затем снова на него.

Его глаза светлеют:

– Хорошая идея.

Он достаёт из кармана бумажник и отсчитывает несколько банкнот, которые кладёт на стол и говорит Джоанне оставить сдачу себе.

– Б-большое с-спасибо, – заикается она, выглядя сбитой с толку. Я не уверена, то ли это из-за больших чаевых, которые он оставил – это большие деньги за то, чтобы быстро перекусить, то ли из-за него. Более чем вероятно, немного и того, и другого.

– Ты уверен, что не хочешь занять столик в углу? – спрашивает Джессика, приподняв брови.

– Я думаю, немного свежего воздуха нам не повредит, – Найт поворачивается ко мне. – Что ты думаешь, Шеннон?

Я киваю.

– Ага. Я вернусь через… – я смотрю на свои часы. – Двадцать четыре минуты.

– Потрать дополнительное время, если тебе нужно, – Джоанна кивает, на её лице застыла безумная улыбка. – Ты иди и… займись своим делом, а… мы справимся… ненадолго. Я имею в виду… сегодня прекрасный день и… мы сейчас не так уж заняты… и… – она захлопывает рот, очевидно, понимая, что болтает лишнего.

– Спасибо.

Мы отправляемся в путь. Я чувствую, как их взгляды прикованы к моей спине. Я оглядываюсь, как только дверь закрывается, и вижу, что Джессика и Джоанна ведут горячий разговор. Более чем вероятно, обо мне… о Найте и обо мне. У них, конечно, неправильное представление.