Текст книги "Сплошь мертвецы"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

6

На второе утро после свадьба Джейсона я чувствовала себя собой значительно в большей степени. Помогла предстоящая миссия. Мне было необходимо попасть в «Наряды от Тары» сразу после открытия в десять. Нужно было подобрать одежду, которая, как сказал Эрик, требовалась для саммита. В «Мерло» я должна была появиться к половине шестого или около, фактически ночью, так что я наслаждалась ощущением того, что впереди в моем распоряжении был весь день.

– Привет, красавица! – сказала Тара, выходя из задней части магазина поприветствовать меня.

МакКена, которая работала у Тары на неполный день, взглянула на меня и вернулась к перемещениям одежды вокруг. Похоже, она развешивала по местам неправильно размещенные вещи. Сотрудники магазинов одежды, кажется, тратят много времени на это. МакКена ничего не сказала, и если я не ошибаюсь, она вообще старалась избегать разговоров со мной. Это было больно, потому что я приходила проведать ее в больницу, когда ей вырезали аппендицит две недели назад, и даже приносила небольшой гостинец.

– Деловой партнер г-на Норманна, Бобби Берне, звонил сюда сказать, что тебе необходима кое-какая одежда для поездки, – сказала Тара.

Я кивнула, пытаясь рассмотреть вопрос фактически.

– Для какого случая тебе будет нужна одежда? Костюмы, что-то в деловом стиле? – Она одарила меня совершенно фальшивой яркой улыбкой, и я знала, она была разгневана на меня, потому что за меня боялась.

– МакКенна, ты можешь сходить на почту, – сказала Тара довольно резким голосом.

МакКенна стремительно выскочила в заднюю дверь, и пакет для почты у нее подмышкой выглядел как стек.

– Тара, – сказала я. – Это не то, что ты подумала.

– Сьюки, это не мое дело, – сказала она, с трудом стараясь держать звук голоса нейтральным.

– Я думаю, что твое, – сказала я. – Ты моя подруга, и я не хочу, чтобы ты думала, что я собираюсь в дорогу с кучей вампиров ради удовольствия.

– Тогда зачем ты едешь? – с лица Тары исчезло ложное добродушие.

Она была смертельно серьезной.

– Я получу деньги за то, что еду с несколькими вампирами из Луизианы на большую встречу. Я буду выступать в качестве их, так сказать, счетчика Гейгера на людей. Я скажу им, если человек попытается их обмануть, и буду знать, что думают люди других вампиров. Это разовый контракт.

Я не могла объяснить более подробно. Тара общалась в мире вампиров в большей степени, чем нужно было бы, и чуть было не была убита. Она больше не хотела иметь с ними никаких дел, и я не могла винить ее. Но она все равно ничего не могла изменить, вот в чем дело. Я заглядывала в свою душу в поисках ответа на этот вопрос даже до нотации Клодин, и не собиралась позволять чему-либо, даже предчувствиям, менять однажды принятое мною решение. Покупка нарядов – замечательно. Работа на вампиров – просто сказочно… до тех пор, пока мне не придется убивать людей.

– Мы были друзьями с щенячьго возраста, – сказала Тара тихо. – Как толстый и тонкий. Я люблю тебя, Сьюки, я всегда буду любить, но это очень щекотливая ситуация.

На жизнь Тары пришлось столько разочарований и беспокойств, что она просто не была готова принять еще одно. Поэтому она оставила мысли обо мне, и решила, что позвонит ДжейБи ночью, возобновит их близкое знакомство, и она будет делать это практически в память обо мне.

Пожалуй, это был странный способ написать мне преждевременную эпитафию.

– Мне нужно вечернее платье, платье для коктейля, и несколько приятных дневных нарядов, – сказала я.

Сверяться со списком было излишне. Я не собиралась больше тратить свое время на Тару. Я собиралась получить удовольствие, не зависимо от того, насколько кисло она выглядела. Пусть она посуетится вокруг меня, сказала я себе.

Я намеревалась наслаждаться покупкой одежды. Начала я с вечерней одежды и коктейльного платья. Еще взяла два костюма типа деловых (но не очень, поскольку я не могу смотреть на себя в строгих черных тройках). И два брючных костюма. И чулки с гольфами, и ночную рубашку или две. И чуть-чуть белья.

Я разрывалась между чувством вины и наслаждением. Я, безусловно, потратила кучу денег Эрика, и задумалась, что произойдет, если он попросит посмотреть вещи, за которые заплатил. Я буду чувствовать себя довольно неловко. Но меня словно захватила шопинговая лихорадка, частично из-за явного удовольствия от этого, частично из-за злости на Тару, а частично, чтобы спрятаться от страха, который я испытывала перед перспективой сопровождения группы вампиров куда бы то ни было.

С тяжелым вздохом, как слишком интимное, я вернула белье и ночные сорочки на их столы. Это – не объект первой необходимости. Я чувствовала себя грустно, расставаясь с ними, но в целом мне стало лучше. Покупка одежды для удовлетворения конкретных потребностей – да, это было правильно. Как еда. Но покупка нижнего белья – это нечто совершенно другое. Это как Чокопай. Или Баунти. Вкусно, но вредно.

Местный священник, который начал посещать встречи Братства Солнца, сказал мне, что дружба с вампирами, и даже работа на них, является способом выражения желания смерти. Он сказал мне это в процессе поедания своего гамбургера неделю назад. Я думала об этом сейчас, стоя на кассе, пока Тара пробивала все мои покупки, которые будут оплачены вампирскими деньгами. Верила ли я, что хотела умереть? Я покачала головой. Нет, я этого не хотела. И я подумала, что Братство Солнца, крайне правое анти-вампирское движение, которое разрасталось в опасную цитадель в Америке, было пустышкой. Их осуждение любых людей, кто имел какие-либо дела с вампирами, вплоть до посещения бизнеса, принадлежащего вампирам, было смешно. Но почему я с самого начала притянулась к вампирам?

Правда была в следующем: у меня было так мало шансов иметь такую же жизнь, какую имели мои одноклассники – ту, которая по взрослому размышлению была идеальной, – что любая другая жизнь, когда я могла бы реализовать себя, казалась мне интересной. И раз уж я не могу иметь мужа и детей, и беспокоится о том, что бы мне приготовить на церковный обед, и какой бы краской покрыть наш дом еще на раз, то я могу беспокоиться о том, как трехдюймовые каблуки повлияют на мое чувство равновесия, когда на мне будет надето несколько дополнительных фунтов блесток.

Когда я была готова уходить, МакКена, которая вернулась из почтового отделения, перенесла мои пакеты в автомобиль в то время, пока Тара оговаривала сумму с дневным поверенным Эрика, Бобби Берне. Она положила трубку телефона, и выглядела довольной.

– Я израсходовала все? – спросила я.

Мне было любопытно узнать, сколько Эрик вложил в меня.

– Даже близко нет, – сказала она. – Хочешь купить больше?

Но веселье прошло.

– Нет, – сказала я. – Мне достаточно.

Я получила в вопросе Тары определенный намек сделать стежок назад. И я задумалась, какую бы гадость можно было бы ей сделать.

– Спасибо, что помогла мне, Тара.

– С удовольствием, – заверила она меня.

Ее улыбка была чуть теплей и более искренной. Тара всегда любила зарабатывать деньги, и она никогда не могла долго на меня сердиться.

– Тебе нужно съездить в «Мир обуви» в Кларисе, чтобы взять что-нибудь к вечернему платью. У них распродажа.

Я пристегнулась. Этот день был создан, чтобы сделать всё. Следующая остановка – «Мир обуви».

Я уезжала на неделю, и на работу в ту ночь я приехала вся в пятнах, так как мое возбуждение по поводу поездки все возрастало. Я никогда не была так далеко от дома. Роудс был где-то в районе Чикаго; а я никогда не была к северу от Линии Мейсона-Диксона. [11]11
  граница между северными и южными штатами в США


[Закрыть]Я и летала-то раньше всего один раз: это был короткий перелет из Шревпорта в Даллас. Мне хотелось иметь чемодан – такой, на колесиках. Мне бы хотелось иметь… Я думала о длинном списке всяких мелочей. Я знала, что в некоторых отелях были фены. Будет ли он в Пирамиде Джизех? Пирамида была одной из самых известных вампиро-ориентированных гостиниц, которые появились в крупнейших американских городах.

Мы заранее договорились с Сэмом, что сегодня ночью я скажу ему график своей поездки. Он сидел за столом в кабинете, когда я постучала в дверь – ну, дверную раму, потому что Сэм почти никогда не закрывал дверь. Он поднял взгляд от векселя – и явно был рад прерваться. Когда он работал над бухгалтерией, он теребил руками свои светлые рыжеватые волосы, и теперь, как результат, они наэлектризовано торчали во все стороны. Сэм с бОльшим удовольствием следил бы за баром, чем решал эти задачи, но он нанял замену сегодня на ночь только для того, чтобы надежно разобраться с бумагами.

– Входи, Сьюк, – сказал он. – Что ты там стоишь?

– Очень занята, я на секундочку. Я просто хотела сказать, что уезжаю в следующий четверг.

Сэм попытался улыбнуться, но выглядел он в итоге просто нечастным.

– Тебе это действительно необходимо? – спросил он.

– Эй, мы говорили об этом, – сказала я, и в голосе прозвучало четкое предупреждение.

– Ну, мне будет тебя не хватать, – объяснил он. – И я буду немного беспокоиться. Ты и много вампиров.

– Там будут и люди, такие же, как я.

– Нет, не такие. Это будут люди с больным увлечением вампирской культурой, смертоискатели, думающие только о том, как бы выслужиться перед нежитью. Среди них нет ни одного здорового человека с долгими планами на жизнь.

– Сэм, два года назад я не имела никакого представления о том, что мир вокруг меня такой. Я не знала, кто ты есть на самом деле; я не знала, что вампиры реально отличаются друг от друга, как мы. Я не знала, что существуют настоящие феи. Я не могла себе представить ничего из этого, – я покачала головой. – Что мир этот вообщеесть, Сэм. Это замечательно, и это страшно. Каждый мой день не похож на другой. Я никогда не думала, что у меня может какая-то другая жизнь, а теперь она у меня есть.

– И я был бы последним человеком в мире, кто лишил бы тебя твоего места под солнцем, Сьюки, – сказал Сэм, и улыбнулся мне.

Но от моего внимания не скрылся тот факт, что заявление его было несколько двусмысленным.

В ту ночь в Бон Темпс приехала Пэм, выглядящая скучающей и спокойной в бледно-зеленом комбинезоне с темно-синим кантом. На ней были темно-синие же кожаные мокасины… я не шучу. Я даже не представляла, что такие по-прежнему где-то продаются. Темная кожа обуви была отполирована до слепящего блеска, и туфельки были новыми. Она собрала множество восхищенных взглядов в баре. Пэм расположилась за столиком в моем секторе и терпеливо села, сложив свои руки на стол перед собой. Она вошла в вампирское состояние «зависания», как будто кто-то ее обесточил. Для тех, кто еще этого не видел: ее глаза были открытыми, но невидящими, тело было полностью неподвижным, а выражение лица – отсутствующим. Поскольку она находилась в некотором простое, я обслужила несколько человек прежде, чем направилась к ее столу. Я была уверена, что знала, почему она была здесь, и отнюдь не жаждала этого разговора.

– Пэм, я могу предложить тебе выпить?

– Итак, что у тебя с тигром? – спросила она, нанося удар прямо в сердце разговора.

– Куинн – тот, с кем я сейчас встречаюсь, – сказала я. – Мы не можем оставаться вместе надолго из-за его работы, но мы будем на саммите.

Куинн был нанят для проведения некоторых ожидающихся на саммите церемоний и ритуалов. Он будет занят, но я буду пользоваться каждой возможностью побыть с ним рядом, и уже была возбуждена этой перспективой.

– Мы вместе проведем месяц после саммита, – сказала я Пэм.

Ой-ой-ой, может быть, я была чрезмерно откровенна в этом. Улыбка исчезла с лица Пэм.

– Сьюки, я не знаю, в какие там странные игры ты и Эрик собираетесь играть, но для нас это не хорошо.

– Да, не собираюсь я ни во что играть! Ни во что.

– Ты, может, и не собираешься, а у него все по-другому. Он теперь не тот, что был до того времени, которое вы провели вместе.

– Я не знаю, что могу сделать по этому поводу. Вот. – проговорила я тихо.

– Я так не думаю, но надеюсь, что он сможет разобраться в своих чувствах к тебе. Он не любит конфликты. Он не любит быть привязанным чувствами. Но он уже не такой беззаботный вампир, каким был раньше, – сказала Пэм.

Я пожала плечами.

– Пэм, я настолько искренна с ним, насколько вообще могу быть. Может, он озабочен чем-то другим? Мне кажется, ты преувеличиваешь мою значимость в мироустройстве Эрика. Если он и питает какую-то вечную любовь ко мне, то совершенно точно не говорил мне об этом. И я никогда не встречалась с ним. И он знает о Куинне.

– Он заставил Билла признаться тебе, не так ли?

– Ну, Эрик был там, – сказала я неуверенно.

– Как ты думаешь, Билл когда-нибудь рассказал бы тебе это, если бы Эрик не заставил его?

Я сделала все возможное, чтобы забыть ту ночь вообще. На задворках мозга я понимала, что странный выбор времени для разоблачения Билла был далеко не случайным, но просто не хотела думать об этом.

– С какой стати, как ты думаешь, Эрику было настолько не глубоко плевать, зачем Билла отправили это сделать, и тем более с какой стати он стал бы открывать это человеческой женщине, если бы у него не было неуместных чувств к тебе?

Я бы никогда не поставила бы вопрос таким образом. Я была настолько уничтожена признанием Билла – королева подослала его соблазнить меня (по необходимости), чтобы получить мое доверие, – что я даже не задумалась о том, почему Эрик поставил Билла в ситуацию, когда он был вынужден рассказывать мне об интриге.

– Пэм, я не знаю. Слушай, я работаю здесь, и тебе нужно заказать что-нибудь выпить. Я должна позаботиться о других моих столах.

– Первую отрицательную, тогда. TrueBlood.

Я поспешила достать напиток из холодильника, подогрела бутылку в микроволновке, хорошенько встряхнула, чтобы убедиться, что нагрев был равномерный. Содержимое, которое покрывало стенки бутылки, выглядело отталкивающе, но, безусловно, на вид и вкус это была настоящая кровь. Однажды у Билла я отлила несколько капель в стакан, так что могла судить об этом на собственном опыте. И насколько я могла судить, питьевая синтетическая кровь была точно такой же, как питьевая настоящая кровь. Биллу она нравилась, хотя он не единожды отмечал, что «букет» был не тот; ощущения от вгрызания в плоть, чувство сердцебиения живого человека – вот, что «оживляло» существование вампира. Булькнуть из бутылки – не то дело. Я взяла бутылку и бокал для столика Пэм и разместила их перед ней, наряду с салфеткой, конечно.

– Сьюки?

Я подняла глаза и увидела, что пришла Амелия.

Моя соседка приходила в бар достаточно часто, но я была удивлена увидеть ее сегодня вечером.

– Что случилось? – спросила я.

– Гм… Привет, – обратилась Амелия к Пэм.

Я обняла Амелию в жатых легких брюках, изящной белой рубашке-гольф, и в той же степени белых теннисных туфлях, и взглянула на Пэм, бледные глаза которой были шире, чем я когда-либо их видела.

– Это моя соседка, Амелия Бродвей, – сказала я Пэм.

– Амелия, это Пэм, вампир.

– Приятно познакомиться, – сказала Пам.

– Клевый прикид, – заметила Амелия.

Пэм выглядела довольной.

– Ты тоже выглядишь очень мило, – сказала она.

– Ты из местных вампиров? – спросила Амелия. Амелия ничто, если не тупая. И болтливая.

– Я помощница Эрика. Ты же знаешь, кто такой Эрик Норманн? – спросила Пэм.

– Конечно, – ответила Амелия – Это белокурый лакомый кусочек пламенной любви, который живет в Шревпорте, верно?

Пэм улыбнулась. Ее клыки немного обнажились. Я перевела взгляд с Амелии на вампиршу. Боже правый.

– Возможно, ты захочешь посмотреть бар как-нибудь ночью? – сказала Пэм.

– Почему нет, – ответила Амелия, но так, как словно ей было все равно. Будет строить из себя недотрогу. Где-то минут десять, насколько я знаю Амелию.

Я отошла на сигнал клиента из-за другого стола. Краем глаза я видела, что Амелия села к Пэм, и они говорили до тех пор, пока Амелия не поднялась и не встала у стойки бара, в ожидании моего возвращения.

– И что принесло тебя сюда сегодня вечером? – спросила я, возможно слишком резко.

Амелия подняла брови, но я не собиралась извиняться.

– Я просто хотел сказать, что тебе звонили домой.

– Кто?

– Куинн.

Я чувствовала, что улыбка расползлась по моему лицу до ушей.

– Что он сказал?

– Он сказал, что он хочет видеть тебя в Роудсе. Он уже скучает по тебе.

– Спасибо, Амелия. Но ты могла бы просто позвонить сюда, или сказать мне, когда вернусь домой.

– Но мне было немного скучно.

Я знала, что это случится, рано или поздно. Амелия нуждалась в работе, работе на полный рабочий день. Она покинула свой город и своих друзей. Даже несмотря на то, что она покинула Нью-Орлеан до «Катрины», она страдала практически каждый день после бури, в результате которой был разрушен город. Амелия скучала и по колдовству тоже. Я надеялась, что она подружиться с Холли, другой барменшей и посвященной викканкой. Но после того, как я представила их друг другу, и они некоторое время поболтали, Амелия сказала мне угрюмо, что она и Холли были очень разного рода ведьмы. Амелия сама (как она считала) была действительно ведьма, а Холли была викканка. Амелия испытывала плохо завуалированное презрение к вере виккан. Один или два раза Амелия встречалась с ковеном Холли, отчасти, чтобы не терять навыков… и отчасти потому, что Амелия тосковала по компании других практиков.

В то же время моя соседка была очень озабочена тем, что ее могут обнаружить ведьмы из Нью-Орлеана и заставить заплатить высокую цену за ошибку при превращении Боба. Стоит добавить еще один эмоциональный слой, так как после «Катрины» Амелия переживала за безопасность этих же бывших соратников. Она не могла узнать, все ли у них было хорошо, без того, чтобы в результате не раскрыться.

Несмотря на все это, я знала, что придет день (или ночь), когда Амелия будет достаточно обеспокоена, чтобы взглянуть за пределы моего дома, двора и Боба.

Я старался не хмуриться, когда Амелия прошла к столу Пэм для более чем просто общения. Я напомнила своему внутреннему беспокоителю, что Амелия может позаботиться о себе. Наверное. Я была более уверенной в этом ночью ранее в Хотшете. На этом я вернулась к своей работе, и переключила свои мысли на звонок Куинна. Я хотела бы, чтобы мой новый мобильный телефон (благодаря тому, что Амелия платила мне небольшую ренту, я смогла его себе позволить) был бы со мной, но не уверена, что имела право носить его на работу. Куинн знал, что я включала его тогда, когда была свободна, чтобы ответить. Я хотела бы, чтобы Куинн ждал меня дома, когда я покину бар через час. Сила этой фантазии опьянила меня.

Так приятно было бы окунуться в чувства, наслаждаясь наплывом эмоций от моих новых отношений, но я решила, что настало время спуститься на землю и взглянуть в глаза реальности. Я сосредоточилась на обслуживании своих столов, улыбалась и болтала по мере необходимости, и пару раз освежила Пэм ее TrueBlood. В остальном я оставила Амелию и Пэм в их «тет-а-тет»’е.

Наконец, последний час работы подошел к концу, и бар очистился от посетителей. Как и другие, я занималась обычной рутиной переезд закрытием. Когда я убедилась, что салфетницы и солонки заполнены и готовы к следующему дню, то спустилась в небольшое помещение в кладовой, чтобы забросить передник в корзину для прачечной. После выслушивания на протяжении многих лет наших намеков и жалоб, Сэм, наконец, повесил там зеркало. Я стояла абсолютно безжизненно, вглядывась в него. Я встряхнулась и начала развязывать фартук. Появилась Арлена в пушистом облаке своих ярко-рыжих волос. Арлена и я не были слишком хорошими друзьями в последнее время. Она вступила в Братство Солнца. Несмотря на то, что Братство представлялось, как информационная организация, посвятившая себя распространению «правды» о вампирах, в ее рядах были те, кто верил, что все вампиры – безусловное зло, и считал, что они должны быть уничтожены. Самое плохое в Братстве было то, что оно обращало свою агрессию и страх на тех, кто общался с вампирами.

Людей, вроде меня.

Арлена пыталась поймать мой взгляд в зеркале, но ей это не удалось.

– Это вампирша в баре – твоя подружка? – спросила она, сделав весьма неприятный акцент на последнем слове.

– Да, – сказала я.

Даже если бы я не любила Пэм, я бы все равно сказала бы, что она моя подружка. Все в Братстве приводило меня в бешенство.

– Тебе нужно больше общаться с людьми, – сказала Арлена.

Ее рот сомкнулся в плотную линию, а прищуренные глаза жестко смотрели из-под обильно наштукатуренных ресниц. Арлена никогда не была тем, кого можно было назвать глубоким мыслителем, но я была удивлена и разочарована тем, насколько быстро она всосала стиль мышления Братства.

– Я общаюсь с людьми девяносто пять процентов времени, Арлена.

– А должна – все сто.

– Арлена, тебе-то какое до этого дело?

Мое терпение было на пределе.

– Ты взяла эти часы, чтобы поехать с компанией вампиров на какую-то встречу, так?

– Еще раз повторяю – тебе какое дело?

– Мы были друзьями в течение долгого времени, Сьюки, до тех пор, пока однажды Билл Комптон не заглянул к нам в бар. Теперь ты все время проводишь с вампирами, и в доме у тебя останавливаются какие-то странные люди.

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться в своем образе жизни, – сказала я, и мое самообладание полностью отказало. Я могла видеть то, что было у нее в голове, видеть все ее самодовольство и убежденность в праведности ее суда. Это было невыносимо больно. Это терзало мою душу. Я нянчила ее детей, утешала ее, когда ее бросали без сил бесконечные подлые мужчинки, убирала ее трейлер, пытались уговорить ее встречаться с мужчинами, которые бы считались с нею. И теперь она смотрела на меня, в самом деле удивленная моим гневом.

– Очевидно, у тебя огромные дыры личной жизни, если тебе приходится заполнять их этим «Братским» дерьмом, – сказал я. – Глядишь, эти «серебряные» парни будут с тобой встречаться, а то и замуж возьмут.

На этой нехристианской ноте я развернулась и вышла из бара, благо я уже забрала свою сумочку из кабинета Сэма. Нет ничего не хуже, чем находиться среди протестующих праведников.

Каким-то образом рядом со мной оказалась Пэм, присоединившаяся ко мне так быстро, что я не заметила ее движения. Я обернулась через плечо. Арлена стояла у стены, выпрямив спину, ее лицо было искажено болью и гневом. Мой прощальный выстрел попал в цель. Один из бойфрендов Арлены украл ее семейное серебро, а ее мужья… даже не знаю, с чего начать…

Пэм и я вышли наружу прежде, чем я смогла отреагировать на ее появление.

Я была в глубоком шоке от словесной атаки Арлены и собственной ярости.

– Я не должна была о нем говорить, – сказала я. – Только то, что один из мужей Арлены был убийцей, не является оправданием тому, чтобы я была такой сукой.

Это были в полной мере мысли моей бабушки, и я подавилась смешком.

Пэм была немного ниже меня, и она с любопытством смотрела снизу вверх на мое лицо, пока я боролась за контроль над собой.

– Она просто шлюха, вот и все – сказала Пэм.

Я вытащила бумажный носовой платок из сумочки и вытерла каплю слезы. Я часто плакала, когда была сердита. И ненавидела это. Слезы заставляют вас выглядеть слабыми, независимо от того, что их вызвало.

Пэм отвела мою руку и вытерла мои слезы пальцем. Эффект заботы был несколько ослаблен, когда она сунула этот палец себе в рот, но я подумала, что намерения у нее все же были добрыми.

– Я бы не стала называть ее шлюхой, но она действительно не слишком осторожна в отношении тех, с кем встречается, как следовало бы, – призналась я.

– Почему ты ее защищаешь?

– По привычке, – я сказала я. – Мы были друзьями на протяжении многих и многих лет.

– И что же она делала для тебя в этой дружбе? Какая от нее была польза?

– Она… – я была вынуждена остановиться и подумать. – Думаю, я была просто в состоянии сказать, что имела друга. Я заботилась о ее детях, помогала ей с ними. Когда она не могла работать, я брала ее часы, и если она работала за меня, я убирала взамен ее трейлер. Она навещала меня, если я болела, и приносила мне еду. Прежде всего, она была терпимой к моим «странностям».

– Она пользовалась тобой, и ты же чувствовала себя благодарной, – сказала Пэм.

Выражение ее бледного лица не давало мне ключа к ее чувствам.

– Слушай, Пэм, все было совсем не так.

– А как было, Сьюки?

– Она действительно любила меня. У нас действительно были хорошие времена.

– Она ленива. И в дружбе тоже. Если ей легко быть другом, она им будет. Если ветер дует в другую сторону, ее дружба испарится. И я думаю, ветер дует в другую сторону. Она нашла другой способ стать важной персоной в своих глазах, для этого нужно просто ненавидеть других.

– Пэм!

– А что, разве не так? Я наблюдала за людьми в течение многих лет. Я знаю их.

– Есть правда, которую нужно сказать, и есть правда, которую лучше умолчать.

– Есть правда, которую я бы не хотела слышать, – поправила она меня.

– Наверное, ты права…

– В таком случае, я оставлю тебя и вернусь в Шривпорт.

Пэм повернулась обойти вокруг здания, где спереди была припаркована ее машина.

– Стоять!

Она повернулась.

– Да?

– А зачем ты все-таки здесь появилась?

Пэм неожиданно улыбнулась.

– Помимо вопросов о твоих отношениях с моим мастером? И бонусом познакомиться с твоей сладенькой соседкой?

– Ну, да. Помимо всего этого.

– Я хотела поговорить с тобой о Билле, – сказала она к моему крайнему удивлению. – О Билле и Эрике.