Текст книги "Сплошь мертвецы"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Тигр тоже здесь, – сказала Кловэч. – Она его женщина.

Прежде чем я успела сказать: «Ради Бога, не посылайте его», Батания снова нажала прямоугольник, и он потемнел.

– Я должна защитить короля, – сказала Батания с извинением в голосе. Она шагнула в лифт, нажала кнопку, и кивнула.

Ничто не пугало меня настолько сильно, как этот кивок. Это было прощание. И двери со свистом закрылись.

Я стояла одна среди отеля, сжимая в руках инструмент смерти. Возможно.

Ни один из лифтов не подавал каких-либо признаков жизни. Никто не вышел из дверей на четвертом этаже, и никто не вошел в них. Дверь на лестницу не шелохнулась. За это долгое замершее время я ничего не делала, просто стояла и держала поддельную баночку Dr Pepper. Я старалась даже дышать тихо, никаких резких движений.

Со страшным грохотом, который напугал меня настолько, что я чуть было не выронила банку, на этаж ввалился Куинн. Он поднимался по лестнице в огромной спешке, если в его дыхании были какие-то признаки одышки. Я не могла себе позволить тратить свои ментальные силы на то, чтобы посмотреть, что твориться в его голове, но лицо его ничего не выражало, представляя собой ту же маску спокойствия, которая ранее была надета на лицо Батании. Тодд Донати, глава безопасности, был по правую сторону от Куинна. Они встали как вкопанные в четырех футах от меня.

– Отряд саперов на подходе, – сказал Донати, начав с хороших новостей.

– Положи это туда, где оно было, детка, – сказал Куинн.

– Я ОЧЕНЬ хочу вернуть его туда, где оно было, – сказала я. – Я просто боюсь.

Я не двигала мышцами, казалось, уже миллион лет, и они начали затекать. Но я все еще стояла, глядя вниз на склянку и держа ее обеими руками. Я обещала себе, что никогда не буду пить Dr Pepper, покуда буду жива, хотя и испытывала к нему нежные чувства до сегодняшней ночи.

– Хорошо, – сказал Куинн, протянув руку. – Отдай эту вещь мне.

Я никогда ничего не хотела сделать настолько сильно.

– Мы пока не знаем, что это, – сказала я. – Может быть, это фотокамера. Возможно, какая-то желтая газетенка попыталась получить снимки закулисной жизни большого вампирского саммита, – я попыталась улыбнуться. – Может быть, эта микро-компьютер, подсчитывающий вампиров и людей, когда они проходят мимо. Может быть, это бомба, которую подложила Дженнифер Кейтер, прежде чем с ней разделались. Возможно, она хотела взорвать королеву, – у меня была пара минут, чтобы подумать об этом.

– А может быть, это то, что нужно убрать из твоих рук, – сказал он. – Позвольте мне взять это, детка.

– Ты уверен, что хочешь сделать это после сегодняшней ночи? – спросила я печально.

– Мы можем поговорить об этом позже. Не беспокойтесь. Просто отдай мне эту чертову банку.

Я заметила, что Тодд Донати не предлагает своей помощи, хотя он уже был смертельно болен. Он что, не хотел умереть, как герой? Что с ним было не так? Потом мне стало стыдно за то, что я могла так подумать. У него была семья, и он дорожил каждой минутой с ними.

Донати заметно вспотел и побледнел как вампир. Он говорил через небольшую гарнитуру, описывая все, что видел… кому-то.

– Нет, Куинн. Это должен взять кто-то в специальном защитном костюме, – сказала я. – Я не двигаюсь. Баночка не двигается. Мы все будем в порядке. Пока один из этих специальных парней не будет здесь. Или специальных девчат, – добавила я справедливости ради.

Я почувствовала легкое головокружение. Многократный шок сегодняшней ночи сказался на мне, и я начала дрожать. Я, наверное, съехала с катушек, чтобы делать это; но я все еще была здесь и делала это.

– Ни у кого нет рентгеновского зрения? – спросила я, пытаясь улыбнуться. – Где Супермен, когда он нужен?

– Ты хочешь стать мученицей из-за этих гадов? – спросил Куинн, и я поняла, что «гады» – это вампиры.

– Ха, – сказала я. – Ой, ха-ха. Да, потому что они любят меня. Ты видишь, сколько здесь вампиров? Нуль, верно?

– Один, – сказал Эрик, заходя с лестницы. – Мы слишком крепко связаны обменом крови во всех отношениях, Сьюки. – Он был явно напряженным, я не помню, что прежде видела Эрика настолько обеспокоенным. – Я здесь для того, чтобы умереть прямо вместе с тобой, кажется.

– Отлично! Чтобы сделать день абсолютно омерзительным, здесь снова Эрик, – сказала я, и если в моем голосе звучал некоторый сарказм, ну, что ж, это было ожидаемо. – У вас что, у всех крыша поехала? Пошли все вон отсюда!

С оживлением в голосе, Тодд Донати сказал:

– Хорошо, я пойду. Вы не позволите никому взять банку, Вы не опустите ее, и Вы все еще не взорвались. Так что я думаю, что могу пойти вниз встречать саперов.

Я не могла винить его логику.

– Спасибо за звонок силовикам, – сказала я, и Донати воспользовался лестницей, поскольку лифт был слишком близко ко мне. Я могла легко прочитать его голове, что он испытывает глубокий стыд за то, что фактически не предложил мне никакой конкретной помощи. Он планировал спуститься на этаж, где никто не мог его увидеть, а затем воспользоваться лифтом, чтобы сохранить свое достоинство.

Двери лестницы закрылись за ним, и мы втроем замерли в немой сцене: Куинн, Эрик, и я. Символично, не так ли?

Моя голова кружилась.

Эрик начал двигаться очень медленно и осторожно – я думаю, чтобы не напугать. Через мгновенье он был рядом. Справа от меня бились и пульсировали как зеркальный дискотечный шар мысли Куинна. Он не знал, как помочь мне, и, конечно, был немного напуган тем, что могло произойти.

Кто знает, может, по поводу Эрика. Исходя из того, как он стоял относительно меня, я не могла увидеть больше.

– Ты отдашь мне это и уйдешь, – сказал Эрик. Он давил на мое сознание на всю катушку своих вампирских способностей, насколько вообще был на это способен.

– Не сработает, никогда не работало, – пробормотала я.

– Какая же ты упрямая баба, – сказал он.

– Нет, – сказала я на грани слез от этого обвинения скорее в благородстве, чем в упрямстве. – Я просто не хочу двигать это! Так безопаснее!

– Некоторые могут подумать, что ты самоубийца.

– Эти «некоторые» могут засунуть свои мысли себе в задницу.

– Детка, положи банку на вазон. Положить ее о-о-о-о-чень просто, – сказал невероятно нежно Куинн. – А потом мы напьемся. Ты очень сильная девушка, ты знаешь это? Я горжусь тобой, Сьюки. Но если ты не положить это сейчас, и не уйдешь отсюда, я сойду с ума, слышишь? Я не хочу, чтобы с тобой что-то произошло. Это должно быть безумие, не так ли?

Я была спасена от дальнейшего обсуждения появлением на сцене еще одного субъекта. Полицейские отправили в лифте робота.

Когда двери со скрипом открылись, мы все подскочили, потому что были слишком погружены в происходившую драму, чтобы заметить шум лифта. Я неожиданно хихикнула, когда коренастый робот выкатился из лифта. Сначала я протянула бомбу к нему, но потом сообразила, что робот не предназначен, чтобы ее забрать. По-видимому, он управлялся дистанционно, и слегка повернулся прямо ко мне. Робот оставался неподвижным в течение нескольких минут, чтобы хорошо рассмотреть меня и то, что было в моих руках. Потратив минуту или две на проверку, робот въехал в лифт, и его «рука» рывками достигла нужной кнопки. Свистящие двери закрылись, и он отбыл.

– Ненавижу современные технологии, – проговорил Эрик тихо.

– Не правда, – сказала я. – Ты же любишь то, что могут сделать за тебя компьютеры. Я знаю, это так. Помнишь, как ты был счастлив, когда увидел расписание дежурств сотрудников Фэнгтазии, которое составил компьютер?

– Я не люблю их безличность. Но мне нравятся знания, которые они могут содержать.

Было бы слишком странно продолжать этот разговор в сложившихся обстоятельствах.

– Кто-то поднимается по ступенькам, – сказал Куинн, и открыл дверь на лестницу.

В нашу небольшую компанию ворвался небольшой паренек-сапер. Отдел по расследованию убийств не мог похвастаться ни одним копом-вампиром, а саперный отряд мог. Вампир был одет в один из этих космических скафандров – так выглядела экипировка. (Даже если вы сможете пережить это, я думаю, взрыв – не самый хороший опыт.) Кто-то написал «БУМ» у него на груди, там, где должно быть имя. Ах, это было так смешно.

– Вы – двое гражданских лиц, немедленно покиньте этаж, и оставьте меня и леди, – сказал Бум, медленно двигаясь ко мне по этажу.

– Идите, погуляйте, ребята, – сказал он, когда никто из мужчин не двинулся.

– Нет, – сказал Эрик.

– Черт, нет, – проговорил Куинн.

Наверное, не просто было пожать плечами в таком костюме, но Бум ухитрился. Он держал квадратный контейнер. Честно говоря, я была не в настроении разглядывать его, и все, что я заметила, это то, что он открыл крышку и протянул его, осторожно поместив под мои руки.

Очень, очень осторожно я опустила банку в мягкие внутренности контейнера. Я оставила ее там и вытащила из контейнера руки с облегчением, которое даже не могу описать. Бум закрыл контейнер, по-прежнему весело улыбаясь всем своим типичным лицом охранника. Меня всю трясло, мои руки сильно дрожали, изменив положение.

Бум повернулся, замедленный костюмом, и жестом попросил Куинна снова открыть дверь на лестничную клетку. Куинн открыл, и вампир пошел вниз по лестнице: медленно, осторожно, равномерно. Может быть, он улыбался всю дорогу. Но он не взорвался, потому что я не слышала шума, и, надо сказать, мы все застыли на своих местах на довольно долгое время.

– О, – сказала я, – Ох!

Это было не блестяще, но я состояла из тысячи эмоциональных осколков. Мои колени отказали.

Куинн подхватил меня и обнял.

– Ты дурочка, – сказал он. – Ты дурочка.

Это звучало так, будто он говорил: «Слава Богу!» Я укуталась в тигра, и уткнулась лицом в С(С)С-ную рубашку, вытирая об нее слезы, текущие из моих глаз.

Когда я выглянула из-под его руки, то рядом с нами уже никого не было. Эрик исчез. Так что я у меня было целое мгновение, чтобы насладиться объятьями, понять, что Куинн все еще любит меня; что те вещи, которые делали Андре и Эрик, не убили всех тех чувств, которые он испытывал ко мне. У меня было мгновение, чтобы почувствовать абсолютное облегчение от того, что я избежала смерти.

Затем лифт и дверь на лестницу открылись одновременно, и внимание множества людей обрушилось на меня.

13

– Это была бомба, – сказал Тодд Донати, – Самодельная бомба. [38]38
  в оригинале автор назвала бомбу «crude bomb» – фактически, это зажигательная смесь, «коктейль Молотова», придуманный финнами. По описанию в книге она абсолютно на оную не похожа. Да и опасность ее без прилагающегося к ней моджахета с зажигалкой равна нулю


[Закрыть]Надеюсь, полиция расскажет мне больше после того, как они закончат ее изучение.

Начальник службы безопасности отеля сидел в люксе королевы. Я, наконец, уложила синий чемодан на одну из кушеток, и, ура! была счастлива избавиться от него. Софи-Энн не побеспокоилась, чтобы поблагодарить меня за его возвращение, но я, наверное, и не слишком этого ждала. Если у вас под рукой есть шестерки, вы можете посылать их с поручениями и не благодарить. На то они и шестерки. По сути дела, я даже не была уверена, что эта дурацкая штуковина вообще принадлежала ей.

– Похоже, я слечу с должности после всего этого, особенно после убийства, – сказал глава безопасности отеля. Его голос был спокойным, но мысли его были горькими. Ему была очень нужна медицинская страховка.

Андре посмотрел на него долгим синим взглядом.

– И каким же образом жестянка появилась на этаже королевы, в этом самом месте?

Андре ничуть не беспокоила ситуация Тодда Донати с его работой. Донати пристально посмотрел в ответ, но был слишком изнурен для подобного рода «гляделок».

– Действительно, почему Вы должны вылететь с работы только потому, что кто-то смог принести бомбу и тайно установить ее? Может быть, потому, что Вы отвечаете за безопасность каждого в отеле? – жестко спросил Джервейс.

Я не слишком хорошо знала Джервейса, но начала понимать, что со мной он был просто душкой. Клео ударила его по руке достаточно сильно, чтобы он поморщился от боли.

Донати заговорил:

– В общем, так, если в двух словах. Очевидно, кто-то принес бомбу и поставил ее на цветок у дверей лифта. Она могла быть предназначена для королевы, поскольку находилась ближе всего к ее двери. Почти в равной степени она могла предназначаться для кого-либо еще на этаже, или, возможно, конкретная жертва не намечалась. Так что я думаю, что бомба и убийство арканзаских вампиров – два разных дела. В ходе расспросов мы выяснили, что у Дженифер Кейтер было не много друзей. Ваша королева была не единственной, кто имел на нее зуб, хотя у нее были самые веские основания для убийства. Возможно, Дженнифер установила бомбу сама или подбила на это кого-то другого, прежде чем была убита.

Я смотрела на Хенрика Фейта, сидящего в углу номера: его бороденка дрожала вместе с трясущейся головой. Я попытался нарисовать картинку единственного оставшегося члена Арканзаской делегации, крадущегося с бомбой, и просто не смогла это себе представить. Мелкий вампир, казалось, был убежден, что находится в гадючьем гнезде. Я была уверена, что он сожалеет, что принял защиту королевы, потому что прямо сейчас ее перспективы казались не слишком обнадеживающими.

– Слишком много всего нужно сделать здесь и сейчас, – сказал Андре. В его голосе звучала лишь тень озабоченности, и он подтрунивал над собственными рассуждениями, – Для Христиана Баруха было бы глупо выгнать Вас теперь, когда он больше всего нуждается в вашей преданности.

– Парень распаляет себя – сказал Тодд Донати, и я знала, без сомнения, что он не является уроженцем Роудса. Чем сильнее становился стресс, тем сильнее был заметен его родной акцент: не Луизиана, но, может быть, северный Теннеси, – Но топор еще не пал на голову. И если мы сможем добраться до сути того, что происходит, может быть, я буду восстановлен. Не слишком много людей подойдут для этой работы. Многим людям, которые занимается вопросами безопасности, не по вкусу… – « работать с чертовыми вампирами», Донати закончил свою предложение про себя, для меня и себя. Он резко напомнил себе немедленно вернуться в настоящее время, – Не нравится то, что столько времени приходиться тратить, чтобы организовать систему безопасности в таком большом месте, как это, – закончил он вслух для вампиров. – Но мне нравится работать. Мои дети будут нуждаться в деньгах, когда я уйду. Всего лишь два месяца с небольшим, и они получат полную страховку после моей смерти.

Он пришел в люкс королевы поговорить со мной об инциденте с Dr Pepper (как и полиция, и вездесущий Христиан Барух), но остался поболтать. Вампиры это, похоже, не заметили, но Донати был настолько болтлив потому, что находился под действием сильных лекарств. Я чувствовала жалость к нему, и в то же время понимала, что некто с таким количеством отвлекающих факторов вряд ли будет делать свою работу хорошо. Как Донати вообще сводил концы с концами в последние пару месяцев, когда его болезнь стала наносить ущерб его повседневной жизни?

Может быть, он мог нанять не тех людей? Может быть, он пропустил какие-то жизненно важные шаги в вопросах защиты гостей отеля? Может быть… – тут я была отвлечена волной тепла.

Это пришел Эрик.

Я никогда не чувствовала его присутствия так остро, и мое сердце упало, когда я осознала всю серьезность последствий обмена крови. Если моя память меня не подводит, это был в третий раз, когда я приняла кровь Эрика, а «три» – это всегда важное число. Я постоянно чувствовала его присутствие, когда он был где-то рядом, и, думаю, с ним было то же самое. В нашей нынешней связи могло быть что-то еще, просто я этого еще не испытала. Я закрыла глаза и прижала лоб к коленям.

В дверь постучали, и Сигиберт открыл после того, как осторожно посмотрел в глазок. Он признал Эрика. Я едва смогла заставить себя взглянуть на него и как обычно поприветствовать. Я должна была быть благодарна Эрику, я знала это, и в каком-то смысле так оно и было. Пить кровь Андре была бы невыносимо. Хотя нет: я смогла бы это пережить. Хоть это и было бы отвратительно. Но обмен кровью с кем бы то ни было – не тот выбор, который я хотела бы сделать, и я не собиралась забывать об этом.

Эрик сел на диван рядом со мной. Я вскочила, будто меня рогом боднули, и пошла через комнату в бар, чтобы налить себе стакан воды. Неважно, где я была, я чувствовала присутствие Эрика; и, что тревожило еще сильнее, мне было комфортно рядом с ним, словно я чувствовала себя более защищенной.

Ну, просто здорово.

Сидеть было больше негде. Я с несчастным видом пристроилась рядом с Викингом, которому сейчас принадлежала часть меня. До этой ночи, когда я видела Эрика, я испытывала просто мимолетное удовольствие – хотя, возможно, я думала о нем чаще, чем должна думать женщина о мужчине, который старше ее на много веков.

Я напомнила себе, что в этом не было вины Эрика. Он мог быть политиком, он был зациклен на заботе о Самой Важной в его жизни Персоне (имя которой писалось «Э-Р-И-К»), но я не представляла, как бы он смог догадаться о цели Андре и догнать нас, чтобы урезонить Андре, с какой-либо долей умысла. Так что, думай не думай, а я должна была Эрику Большое Спасибо, но я не собиралась обсуждать это, пока мы были в непосредственной близости от королевы и вышеупомянутого Андре.

– Билл по-прежнему продает свои жалкие компьютерные диски внизу, – сообщил мне Эрик.

– И?

– Я подумал, что тебе может быть интересно, почему, когда ты находилась в отчаянном положении, я появился, а он – нет.

– Он больше не интересует меня, – сказала я, задаваясь вопросом, с чего Эрик заговорил на эту тему.

– Я велел ему остаться внизу, – сказал Эрик. – В конце концов, я шериф его Зоны.

Я пожала плечами.

– Он хотел ударить меня, – сказал Эрик с намеком на улыбку. – Он хотел забрать у тебя бомбу и стать твоим героем. Куинн хотел бы того же самого.

– Я помню, что Куинн предлагал это, – сказала я.

– И я тоже, – сказал Эрик. Он казался несколько шокированным этим фактом.

– Я не хочу говорить об этом, – сказала я, и надеялась, что мой тон достаточно ясно показывал, что я была серьезна.

Близился рассвет, а ночь у меня выдалась тяжелой (это было самое мягкое, как я могла ее назвать). Мне удалось поймать взгляд Андре и чуть кивнуть в направлении Тодда Донати. Я пытался донести до него мысль, что с Донати было не все в порядке. Он был серым, как небо перед снегопадом.

– Если это может послужить для нас оправданием, г-н Донати… Мы рады Вашей компании, но нам еще нужно многое обсудить по поводу планов на завтра, – сказал Андре спокойно, и Донати напрягся, поскольку хорошо понял, что его выгоняют.

– Конечно, г-н Андре, – сказал глава безопасности. – Надеюсь, вы все хорошо выспитесь днем, и я увижу вас завтра вечером.

Он поднялся с гораздо большим усилием, чем требовалось бы, и постарался сдержать гримасу боли.

– Мисс Стакхаус, надеюсь, что Вы оправитесь от своих неприятностей достаточно быстро.

– Благодарю Вас, – сказала я, и Сигиберт открыл двери, чтобы Донати вышел.

– Если вы позволите, – сказала я через минуту, после того как он ушел, – Я хотела бы пойти в свою комнату прямо сейчас.

Королева бросила на меня обжигающий взгляд.

– Ты о чем-то недовольна, Сьюки? – спросила она, хотя это звучало так, будто она в действительности не хотела услышать мой ответ.

– Ах, с чего бы мне быть недовольной? Я обожаю вещи, которые делаются против моей воли, – сказала я. Напряжение все нарастало и нарастало, и слова рвались наружу фонтаном, даже несмотря на то, что здравый смысл говорил мне, что лучше было бы заткнуть этот фонтан.

– И потом, – сказала я очень громко, ничуть не прислушиваясь к себе, – Я просто обожаю отвечать за всех. Так даже лучше!

Я потеряла логику и источник сил.

Еще многое было не сказано, и я бы продолжила, если бы Софи-Энн не подняла руки вверх. Она казалась малость возмущенной, как выразилась бы моя бабушка.

– Ты весьма самонадеянна, если считаешь, что я знаю, о чем ты говоришь, и что я хочу слышать, как на меня кричит человек, – сказала Софи-Энн.

Глаза Эрика светились, как будто позади них горела свеча, и он был настолько притягателен, что я могла бы в нем утонуть. Помоги мне, Господи. Я заставила себя перевести взгляд на Андре, который изучал меня так, будто бы выбирал наилучший способ порубить мое тело. Джервейс и Клео просто смотрели с интересом.

– Простите меня, – сказала я, горестно возвращаясь в мир реальности. Было так поздно, и я была такой уставшей, и ночь была заполнена таким количеством неприятных инцидентов, что я на мгновение подумала, что могу неожиданно упасть в обморок. Но Стакхуасы не рождают кисейных барышень, как и феи, я думаю. Сейчас я порадовалась этой небольшой доле своих генов. – Я очень устала.

Внезапно силы меня оставили. Я действительно хотела пойти спать. Ни слова не говоря, я тяжело двинулась к двери, которая казалась мне почти чудом. Несмотря на это, когда я закрыла ее за собой, я услышала, как королева сказала:

– Андре, объясни.

Куинн ждал меня у дверей моей комнаты. Даже если бы у меня были силы, я не знала, была бы я рада или огорчена видеть его. Я достала пластиковый прямоугольник, открыла дверь, и после того, как я проверила внутри и увидела, что моя соседка ушла (хотя интересно, куда, поскольку с Джервейсом ее не было), я кивнула головой, говоря Куинну, что он может войти.

– У меня есть идея, – сказал он тихо.

Я подняла брови, поскольку сил говорить не было.

– Давайте просто заберемся в постель и будем спать.

Мне, наконец, удалось улыбнуться ему.

– Это лучшее предложение за весь день, – сказала я.

В этот момент я поняла, что могу влюбиться в Куинна. Пока он был в ванной, я стащила одежду, сложила ее и скользнула в свою пижаму, коротенькую, розовую и шелковистую на ощупь.

Куинн вышел из ванной в одних трусах, но я была слишком измотанной, чтобы оценить зрелище. Он лег в постель, пока я чистила зубы и умывала лицо. Я проскользнула к нему. Он повернулся на бок, раскрыл объятия, и я тут же скатилась прямо в них. Мы не принимали душ, но его запах был мне приятен: он пах жизнью и теплом.

– Хорошая получилась сегодня церемония, – вспомнила я после того, как выключила ночник.

– Спасибо.

– Будет еще что-нибудь?

– Да, если ваша королева предстанет перед судом. Теперь, после того, как Кейтер убита, кто знает, останется ли все в силе? И завтра после суда будет бал.

– О, я смогу надеть мое миленькое платьице, – эта маленькая радость расшевелила во мне планы на будущее. – Ты будешь занят?

– Нет, бал организует отель, – сказал он. – Ты собираешься танцевать со мной или с блондинистым вампиром?

– О, Боже, – сказала я, не желая, чтобы Куинн напоминал мне о нем.

И буквально одновременно он сказал:

– Забудь об этом сейчас, детка. Мы здесь сейчас в постели вместе, как и должно быть.

Как и должно быть. Это звучало хорошо.

– Ты услышала обо мне сегодня вечером, верно? – спросил он.

Ночью было так много неприятностей, что мне потребовалось время, чтобы вспомнить, что я узнала о том, что ему пришлось делать, чтобы выжить.

И что у него есть сводная сестра. Ненормальная, неуправляемая сводная сестра, о которой он заботился, и которая на дух меня не выносила.

Он был несколько напряжен, ожидая моей реакции. Я могла это чувствовать в его голове и по его телу. Я попытался увидеть в ситуации что-нибудь хорошее, но была слишком уставшей.

– Куинн, у меня нет проблем с тобой, – сказала я.

Я поцеловала его в щеку, потом в губы.

– Нет проблем вообще. И я постараюсь полюбить Франни.

– Слава Богу, – сказал он с облегчением. – Тогда хорошо.

Он поцеловал мой лоб, и мы заснули.

Я спала как вампир. Я не просыпалась, чтобы сходить в туалет или перевернуться. Лишь однажды мое сознания выплыло наружу, когда Куинн всхрапнул во сне, просто чуть обеспокоившись звуком, я прижалась к ему покрепче. Он остановился, что-то пробормотал, и стих.

Когда я, наконец, действительно проснулась и взглянула на прикроватные часы, было четыре дня. Я проспала двенадцать часов. Куинн ушел, но он оставил отпечаток больших губ на кусочке гостиничной почтовой бумаги (моей помадой) и положил его на свою подушку. Я улыбнулась. Моя соседка не пришла. Может быть, она проводит день в гробу Джервейса. Я содрогнулась.

– Она была с ним холодна, – сказала я вслух, желая, чтобы здесь была Амелия, которая нашла бы, что ответить.

Кстати об Амелии… Я выловила свой сотовый телефон из сумочки и позвонила ей.

– Привет, – сказала она. – Что случилось?

– Чем занимаетесь? – спросила, стараясь не чувствовать тоски по дому.

– Чешу Боба, – сказала она. – У него шерсть скаталась.

– А помимо этого?

– Ну, я немного поработала в баре, – заявила Амелия, стараясь, чтобы это прозвучало как бы между прочим.

Я была поражена.

– И что ты делала?

– Разносила напитки. Что еще там делать?

– Как Сэм дошел до того, чтобы взять тебя?

– Братство собирает большую встречу в Далласе, и Арлена взяла отпуск, чтобы поехать туда с тем ничтожеством, с которым она встречается. Потом сынишка Даниэль подхватил воспаление легких. Так что у Сэма действительно были проблемы, и, поскольку я оказалась в баре, он спросил меня, знаю ли я, как выполнять эту работу. Я сказала: «Эй, что тут может быть сложного?»

– Спасибо, Амелия.

– Ну, ладно, я думаю, это прозвучало довольно неуважительное. – Амелия рассмеялась. – Но это оказалось немного сложнее. Каждый хочет поговорить с тобой, но тебе нужно спешить и не пролить на них напитки, и нужно помнить, кто что пил и как платил. И постоянно быть на ногах.

– Добро пожаловать в мой мир.

– Ну, как там г-н Полосатый?

Я догадалась, что она имела в виду Куинна.

– У нас все в порядке, – сказала я, вполне уверенная в том, что было правдой. – Он проводил одну большую церемонию прошлой ночью, было так здорово! Вампирскую свадьбу. Тебе бы понравилось.

– Что интересного на сегодняшний вечер?

– Ну, может быть суд, – у меня не было желания объяснять, в особенности по мобильному телефону. – И бал.

– Ого, как у Золушки?

– Пока не знаю.

– Как проходит деловая часть?

– Я расскажу об этом, когда вернусь, – сказала я, вдруг погрустнев. – Я рада, что ты занята, и что все идет хорошо.

– Кстати, Терри Бельфлер звонил спросить, не хочешь ли ты щенка. Ты помнишь, когда Энни сбежала?

Анна была очень дорогой и очень любимой катахулой [39]39
  порода служебных догообразных собак, полное название – леопардовая собака катахулы, родиной считается Луизиана


[Закрыть]Терри. Он приходил ко мне в поисках Энни, когда она удрала, и к тому времени, когда он ее нашел, она уже имела несколько тайных свиданий.

– На кого похожи щенки?

– Он сказал, что нужно увидеть их, чтобы поверить в то, что такое возможно. Я сказала ему, что ты, возможно, будешь на следующей неделе. Я ни к чему тебя не обязала.

– Хорошо.

Мы поболтали еще минуту, но поскольку я покинула Бон Темпс менее чем сорок восемь часов назад, разговаривать было особо не о чем.

– Ну, – сказала она в заключение, – Я скучаю по тебе, Стакхаус.

– Да? Я тоже скучаю по тебе, Бродвей.

– Пока. Не давай покушаться на тебя всяким чужим клыкам.

Слишком поздно.

– Пока. Не разлей пиво на шерифа.

– Если я это сделаю, это будет специально.

Я рассмеялась, потому что подумала, что тоже с удовольствием бы облила Бада Диаборна. Я отключила трубку с очень приятным чувством. Я заказала еду в номер, и чувствовала себя при этом очень неуверенно. Это было не то, что я привыкла делать каждый день, или даже каждый год. Или вообще когда-либо делала. Я немного нервничала по поводу появления официанта в моей комнате, но в этот самый момент появилась «блудная» Карла. Она была той же одежде, в которой была вчера, и вся украшена засосами.

– Хорошо пахнет, – сказала она, и я вручила ей круассан. Она выпила мой апельсиновый сок, а я – кофе. Он хорошо сработал. Карла разговаривала за нас обеих, рассказывая мне о том, в чем я участвовала. Она, похоже, не осознавала, что я была с королевой, когда был обнаружен разгром делегации Дженнифер Кейтер, и хотя она слышала, что я нашла бомбу Dr Pepper, все равно рассказала мне об этом, словно меня там не было. Может быть, Джервейс заставлял ее молчать, а теперь слова просто рвались наружу.

– Что ты оденешь на бал сегодня вечером? – спросила я, чувствуя себя невероятно фальшиво, даже спрашивая об этом. Она показала мне свое платье, которое было черным, блестящим, с почти отсутствующим лифом, как и то, которое она носила вчера. Карла, видимо, считала необходимым акцентировать внимание на своих прелестях.

Она попросила взглянуть на мое платье, и мы обе неискренне поахали о замечательном вкусе соседки.

Ванной мы пользовались по очереди, и я, конечно же, не догадалась зайти туда раньше. Я была очень раздражена к тому времени, когда Карла вышла. Наверное, она вылила на себя всю горячую воду в городе. Конечно, там было много всего оставлено, и, несмотря на злость по поводу разбросанной по всей ванной косметики, мне удалось привести себя в порядок и аккуратно сделать макияж. В честь моего красивого наряда я попыталась уложить волосы, но не смогла сделать ничего лучше, чем «хвост». Пусть волосы будут распущены. Я сделала немного более тяжелый макияж, чем для дневного времени, и вдела крупные серьги, которые, как говорила Тара, очень подходили к наряду. Я покрутила головой, чтобы поэкспериментировать, и посмотрела, как они качались и сверкали. Они были серебристо-белыми, как отделка лифа моего вечернего платья. Которое самое время надеть, сказала я себе, слегка волнуясь от предвкушения.

О, боже! Мое платье было цвета синего льда, с бело-серебристым бисером, и было вырезано на должную глубину спереди и сзади. В платье было встроено бра, так что я не нуждалась в бюстгальтере, и я натянула какие-то синие трусики, которые не оставляли складок на теле. Затем надела высокие чулки. И мои туфли, серебристые, на высоких каблуках.

Я привела в порядок ногти, пока Русалка была в душе, теперь нанесла блеск для губ и, наконец, взглянула в зеркало.

Карла сказала:

– Ты выглядишь сногсшибательно, Сьюки.

– Спасибо.

Я знала, что улыбаюсь во весь рот. Я никогда раньше не наряжалась подобным образом. Положение обязывает. ДжейБи водил меня на мой выпускной бал, хотя другие девушки приглашали его, потому что он хорошо бы смотрелся на фотографиях. Тогда моя тетя Линда сшила мне платье.

Больше никаких самодельных нарядов.

Раздался стук в дверь, и я озабочено взглянула в зеркало. Но это был Джервейс, заглянувший убедиться, что Карла была готова. Она улыбнулась и покрутилась, чтобы собрать полагающиеся восторги, и Джервейс поцеловал ее в щеку. Я была не слишком впечатлена характером Джервейса, и физически он был не из тех, к кому бы я зашла на палку чая, с его широким, мягким лицом, и светлыми усами. Но я должна была отдать ему должное за его щедрость: он закрепил на запястье Карлы алмазный браслет-цепочку. Безо всяких церемоний, будто это была просто побрякушка. Карла пыталась сдержать своего возбуждение, но потом она бросилась как ветер и обняла его за шею. Мне было неудобно находиться в комнате, потому что некоторые ласковости, которые она использовала для благодарности, включали анатомически подробности.