Текст книги "Не спите, Иможен! Наша Иможен"

Автор книги: Шарль Эксбрайя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Мнения Тайлера никто не спрашивал, но он все же решился его высказать:

– На вашем месте, инспектор, я бы вел себя осторожнее и…

– Будь вы на моем месте, мистер Тайлер, могли бы действовать как заблагорассудится, но пока вы на своем собственном, воздержитесь–ка от комментариев!

Арчибальд поддержал Мак–Хантли.

– Вот это отбрили – так отбрили, Сэм! Постарайтесь запомнить урок и оставьте дурную привычку то и дело приставать к начальству с нравоучениями!..

– Скорее, Мак–Клостоу! – поторопил сержанта Дугал.

Как только оба полицейских вышли из участка, по улице с бешеной скоростью промчалась машина и с визгом затормозила перед самым их носом. Из машины выскочил Тед Булит.

– Поехали, инспектор, быстрее!

– А в чем дело?

– Иможен Мак–Картри нашла Ангуса Кёмбре за рулем джипа!

– Ну и что?

– Она думает, парень мертв. Вся голова в крови!

– Где он? И где мисс Мак–Картри?

– Кёмбре в овраге неподалеку от Торнхилла, а мисс Иможен я встретил на дороге. Она велела мне ехать сюда, а сама пошла обратно, к телу.

– Ладно, заскочите за доктором Элскоттом и везите его туда же, мы доберемся сами!

По дороге к уже знакомому оврагу Мак–Хантли думал о стойкости человеческих привычек – похоже, Ангус всех своих подружек возил в одно и то же место. Но если он и в самом деле мертв, то кто его убил и почему? Расследование все больше запутывалось.

Инспектор свернул с дороги в Доун на ту же тропинку, по которой ехал накануне, преследуя Фиону и Ангуса. У опушки он вдруг заметил лежащую ничком женщину. Судя по положению тела, она явно не спала. Дугал притормозил, и Мак–Клостоу, первым выскочив из машины, побежал выяснять, что случилось.

– Господи Боже! – воскликнул он, перевернув тело. – Да ведь это проклятая стерва Иможен!

Дочь капитана приоткрыла затуманенный глаз.

– Арчи… – заплетающимся языком пробормотала она. – Не… могли бы… вы говорить… обо мне… повежливее?

– Что с ней такое? – крикнул из машины Дугал.

– Наверняка перебрала виски!

Сержант нагнулся к самому лицу Иможен и, принюхавшись, с удивлением обнаружил, что спиртным от нее не пахнет.

– Прошу вас, Арчи, ведите себя прилично – мы не одни, – с трудом прошептала мисс Мак–Картри.

Сержант отскочил от нее, как ошпаренный. Изумленный этим акробатическим номером Мак–Хантли подошел поближе.

– Что случилось? Она вас укусила?

– Почти!

Полицейские помогли Иможен встать, но колени у нее подгибались, и гордая шотландка повисла у них на руках.

– Да ну же, мисс Мак–Картри, что с вами?

– Не знаю. Я возвращалась с дороги к бедняге Ангусу и вдруг услышала, что за мной кто–то бежит. Очевидно, я обернулась не достаточно быстро, потому что тут же получила по голове. Удар был очень сильным – сперва я даже подумала, не рухнуло ли на меня дерево.

– Стукнувшись о череп горянки, оно наверняка разлетелось бы на тысячу кусков, – хмыкнул Мак–Клостоу.

Кому и зачем понадобилось нападать на Иможен? Бедняга инспектор впервые почувствовал, что окончательно запутался.

Подъехала машина Теда Булита. Оттуда выскочили сам хозяин «Гордого Горца» и доктор Элскотт. Врач первым долгом занялся Иможен и, отведя ее в сторону, тщательно ощупал голову. Вернувшись, он сообщил полицейским диагноз:

– Удар нанесен тупым предметом, или, выражаясь понятным языком, мисс Мак–Картри стукнули по голове.

– Знать бы только, какой подонок осмелился… – воскликнул Тед Булит, сжав кулаки.

Но шотландка примирительно махнула рукой.

– Прошу вас, не надо, дорогой Тед… хотя я очень тронута…

Все эти реверансы и дружеские излияния действовали Дугалу на нервы, но, памятуя о советах суперинтенданта насчет Иможен, он сдержал досаду.

– Садитесь в машину, доктор, нас еще ждет покойник, – проворчал инспектор.

– Вряд ли он куда–нибудь торопится.

Мак–Хантли не выносил каллендерской манеры подшучивать над тем, что ему самому внушало почтение, но опять–таки промолчал.

В овраге они и вправду нашли джип, однако тело Кёмбре исчезло. Лишь большая лужа крови на сиденье свидетельствовала о недавней драме. Что до Дженет Лидберн, то полицейские не обнаружили никаких следов ее пребывания в машине.

Глава 7

Все возвращается на круги своя

До сих пор Дугалу Мак–Хантли едва ли случалось приходить в такое исступление. Сначала он налетел на Иможен, но та послала его ко всем чертям. Тогда инспектор принялся за Булита, которому, мол, следовало сначала отвезти мисс Мак–Картри к джипу и лежащему в нем телу Кёмбре. Однако шотландка язвительно заметила, что не понимает намеков полицейского. Неужели он так огорчен, что ее не постигла судьба Ангуса? Сообразив, что от этих двоих он ничего не добьется, Дугал стал с горя отчитывать Мак–Клостоу, ибо сержант, по его мнению, постоянно витал в облаках, не замечая безобразий, творящихся у него под носом. Наконец доктор Элскотт восстановил спокойствие, заметив, что впервые в жизни имеет дело с покойником–непоседой.

Поравнявшись с гаражом Стоу, инспектор остановил машину, дабы со всей возможной деликатностью предупредить Ивена, что бедняга Ангус Кёмбре погиб преждевременной и совершенно непонятной смертью, Дженет Лидберн исчезла и лишь джип по–прежнему стоит на месте трагедии и Стоу может забрать его в любое время.

К удивлению Мак–Хантли, весть о гибели механика не особенно потрясла его хозяина.

– Так Ангус умер?

– Увы…

– Как – увы? Разве вы не собирались его повесить?

– Это не одно и то же!

– Только не для парня.

– Извините, мистер Стоу, но меня поражает ваше равнодушие. Я–то думал, вы относитесь к молодому человеку с большой симпатией…

– А вам какое дело?

– Прошу вас говорить со мной другим тоном!

– Тогда перестаньте меня донимать!

– Кстати, где вы были в момент убийства Ангуса Кёмбре?

– У своей приятельницы.

– Ее имя?

Ивен окинул его высокомерным взглядом.

– Мне казалось, вы джентльмен.

Мак–Хантли покраснел и торопливо сел в машину – урок его пристыдил, а черствость Стоу просто шокировала. Но у Фионы Рестон инспектора ждал еще худший прием. Узнав о трагической смерти молодого человека, вдова спокойно проговорила:

– История, конечно, очень печальна, но я совершенно не понимаю, почему вы решили рассказать ее мне.

Потеряв всякую власть над собой, Дугал рявкнул:

– Потому что Ангус Кёмбре был вашим любовником!

Миссис Рестон вскочила.

– Вон отсюда!

– Я видел, как вы обнимались в овраге у Торнхилла!

– Вам бы не мешало сходить к психиатру. Убирайтесь!

Бредя по улице, Мак–Хантли тщетно ломал голову, недоумевая, то ли все жители Каллендера не в своем уме, то ли элементарные нормы морали не для них писаны.

Зато Лидберны отреагировали на сообщение Дугала, как самые простые смертные. Оба энергично высказали все, что думают о бездарности полиции, и миссис Лидберн, пока ее супруг объяснялся с Мак–Хантли, стала в отчаянии ломать руки, оплакивая судьбу любимой дочери. Несчастная мать уже явственно представляла себе ее истерзанное, бездыханное тело. Под градом упреков и обвинений инспектор поспешно отступил.

В ближайшие пять–шесть дней полицейские развили бурную деятельность, подключив к поискам коллег со всего графства, но обнаружить трупы Дженет Лидберн и Ангуса Кёмбре им так и не удалось. А поскольку «неуловимые» покойники мало кого волнуют, после того как бой–скауты Перта и Демблейна безрезультатно прочесали всю округу, пресса окончательно утратила интерес к бесследно исчезнувшим молодым людям. Через неделю после убийства Кёмбре суперинтендант отозвал Мак–Хантли в Перт, и все искренне поверили, что расследование закончено, а Дженет, Ангус и Рестон так и останутся неотомщенными. Лидберны надели траур. Жизнь в Каллендере вернулась в прежнюю колею.

Две недели спустя Мак–Хантли, настолько убитого неудачей, что большая часть его прежней самоуверенности бесследно исчезла, вызвал к себе суперинтендант. Инспектор угрюмо поплелся к шефу.

– Садитесь, Мак–Хантли… Вопреки тому, что вы, очевидно, вообразили, я вовсе не отказался от намерения разобраться в каллендерских загадках, но, коль скоро расследование по горячим следам ничего не дало, решил подождать, пока все немного остынут.

– Вы хотите заново начать расследование?

– А я и не думал его прекращать!

– Но убийца, наверное, уже далеко…

– Сомневаюсь, инспектор. Это преступление (или преступления) сугубо местного характера, и, готов прозакладывать месячное жалованье, виновный спокойно прогуливается по Каллендеру в полной уверенности, что его подвиги нас больше не интересуют. Доказав, что это не так, мы его очень удивим и, возможно, деморализуем.

– Но я искал повсюду, сэр, и не нашел ни малейших следов, а единственного подозреваемого убили!

– Вы уверены?

– Простите, не понял…

– Не мне вас учить, что, пока не найден труп, мы не можем считать человека мертвым. Для этого нам необходимо либо заключение медицинского эксперта, либо приходится ждать много лет. Лишь в том случае, если за это время наш объект не подаст никаких признаков жизни, мы получаем право объявить его покойником.

– Однако…

– Пораскиньте мозгами, инспектор. Кто видел труп Ангуса Кёмбре? Иможен Мак–Картри!

– О, эта женщина!..

– И у нас нет доказательства, что она сказала правду.

– Но как заставить ее признаться?

– Если мисс Мак–Картри действительно солгала, гораздо разумнее попытаться понять, зачем. Кроме того, обратите внимание, что она ни словом не обмолвилась о Дженет Лидберн… А кой черт понес парня в овраг без Дженет или Фионы Рестон?..

– Но чего ради им понадобилось устраивать такую комедию?

– Именно это нам теперь и предстоит выяснить.

– Боюсь, такая задача мне не по зубам, сэр…

Суперинтендант отмел это горькое признание.

– С тех пор как вы вернулись, Мак–Хантли, я внимательно изучил досье об убийстве Хьюга Рестона и таинственном исчезновении обоих молодых людей. И меня поразила одна вещь: в событиях так или иначе замешано всего несколько человек – Рестоны, Лидберны, мисс Мак–Картри, Ивен Стоу и верные рыцари нашей неукротимой воительницы Тед Булит и Уильям Мак–Грю. Можно назвать еще Гленрозесов, но это, видимо, чисто эпизодические персонажи. Доктор Элскотт вряд ли принимал серьезное участие в перипетиях драмы, в крайнем случае лишь немного помог кому–то.

– А нельзя ли узнать, к какому выводу вы пришли, сэр?

– Что убийцу надо искать среди этих людей.

– Невозможно!

– Почему?

– Но… все они почтенные, хорошо известные в городе граждане…

– Это ничего не доказывает.

– По–моему, там одна мисс Мак–Картри способна кого–то убить, да и то лишь из политических соображений.

– Вы, наверное, удивитесь, инспектор, но я почти уверен, что Иможен Мак–Картри гораздо ближе нашего подошла к разгадке тайны и, если до сих пор она еще не знает имени преступника, то, во всяком случае, вот–вот докопается до истины. Я хорошо знаю мисс Мак–Картри, инспектор, и, пока мы с вами раздумываем, она наверняка действует – пускай неправильно и путанно, но зато ни в коем случае не сидит сложа руки. И, честно говоря, я очень боюсь, как бы в результате мы не получили еще один труп.

– Чей?

– Ее собственный. Именно поэтому вы завтра же вернетесь в Каллендер.

– И с чего вы посоветуете начать, сэр?

– Во–первых, вам надо поближе приглядеться к участникам и зрителям драмы: Лидбернам, Гленрозесам и Рестонам. Например, потолкуйте с их банкирами – порой банковский счет весьма красноречиво говорит о характере владельца. Затем попытайтесь разгадать тайну некоторых странных совпадений. Скажем, почему разговаривать с Кёмбре пошел Рестон, а не Лидберн? Откуда ехал Тед Булит, когда он так вовремя встретился на дороге с мисс Мак–Картри, чтобы сообщить вам об убийстве Кёмбре? Где находился самый загадочный из всех персонажей пьесы – Ивен Стоу, – когда его протеже с возлюбленной столь внезапно растворились в воздухе. На вашем месте, Мак–Хантли, я бы всерьез покопался в прошлом мистера Стоу. Какова истинная причина его бегства из Каллендера двадцать с лишним лет назад? Я приказал доставить мне его военное досье. Там – сплошняком превосходные характеристики. Записался в армию добровольцем в восемнадцать лет и три месяца. Так что с военной службой все ясно, можете не тратить время попусту. Повидайтесь лучше с директором Пембертонского колледжа. Двадцать пять лет назад он там уже работал, а до этого колледж возглавлял его отец. И держите меня в курсе дела.

Вопреки ожиданиям Дугала, его возвращение в Каллендер, по–видимому, никого особенно не взволновало, и полицейский почувствовал себя глубоко уязвленным. Он надеялся встревожить противников, но ощущал лишь весьма поверхностное любопытство. Мак–Пантиш сказал, что очень польщен вниманием инспектора к его гостинице. В «Гордом Горце» Тед Булит предложил выпить стаканчик, заявив, что вполне понимает, почему Дугал снова приехал в Каллендер – нигде в мире не найдешь такого отличного виски. А как всегда стоявший на пороге своей лавочки Мак–Грю поздоровался с самым любезным видом.

– Что, соскучились по Каллендеру? – только и спросил он.

Миссис Рестон показалась Мак–Хантли помолодевшей лет на десять, и выглядела она красивее и элегантнее, чем когда бы то ни было. Зато в довольно невежливо проводившей его взглядом черной фигуре Дугал с трудом узнал миссис Лидберн, несчастную мать Дженет. Наконец, в мелочной лавке, куда он зашел купить новый стержень для ручки, Мак–Хантли столкнулся с Иможен Мак–Картри.

– Инспектор! Как я рада вас видеть! Так вы, значит, еще не потеряли надежду изловить убийцу?

– Вы же знаете, мисс, полиция никогда не отступается.

– Однако я думала, вы закрыли дело.

– Признайте в таком случае, мисс, что порой и вы совершаете ошибки.

– Да, но я хотя бы никогда не упорствую в заблуждениях. А вот вы упрямо отказываетесь поверить, что преступник – Лидберн.

– По–вашему, он мог убить своего шурина Рестона и родную дочь?.. Вероятно, этот тип совершенно лишен родственных чувств, а?

– Я вижу, вы все так же тупы и самоуверенны, инспектор.

– А вы – тщеславны и ограниченны!

Перепалка уже начала привлекать внимание других покупателей, и Дугал почел за благо ретироваться.

Мак–Клостоу и Тайлер приняли инспектора без особого энтузиазма, ибо с увлечением разыгрывали партию в джинрамми, и побежденный должен был выставить бутылку виски.

– Я вам не очень помешал, джентльмены?

Полицейские, с сожалением оторвавшись от карт, встали.

– Значит, вы снова здесь, инспектор? – пробормотал сержант.

– Вам это неприятно?

– Мне? С чего бы это? Насколько я знаю, я никого не убил и не ограбил.

– Равно как, впрочем, и не арестовали кого бы то ни было!

Молодой человек начинал всерьез действовать Мак–Клостоу на нервы, а когда сержант злился, невозможно было предсказать, что он вытворит.

– Ну, это касается не одного меня! Меж тем, я самый обычный полицейский в форме!

Мак–Хантли вовсе не хотел ссориться с каллендерскими служителями закона и уже пожалел, что дал волю дурному настроению.

– Прошу прощения, если обидел вас, сержант, – примирительно сказал он, – но я только что столкнулся с мисс Мак–Картри, и она совершенно вывела меня из равновесия. Невыносимая женщина!

Смягченный этим изъявлением общей для них обоих враждебности, Арчибальд кивнул.

– Ну, вам по крайней мере не приходится видеть ее круглый год!.. Может, в вашем арсенале законов найдется что–нибудь такое, на основании чего мы сумели бы навсегда выдворить чертову ведьму из Каллендера, инспектор?

– Увы, нет! Сначала надо, чтобы мисс Мак–Картри совершила очень тяжкий проступок и попала в тюрьму.

– Ну, это уж слишком! – возмутился Тайлер, как известно, испытывавший к Иможен давнюю и глубокую привязанность.

– Мне кажется, вы позволяете себе недопустимо вольничать с дисциплиной, Сэмюель Тайлер! – осадил его сержант. – Кто вам разрешил вмешиваться в разговор начальства? Это что, бунт? Впрочем, я давно подозревал вас в анархизме…

– Лучше быть анархистом, чем идиотом, сэр!

– Ах вот как? Значит, вы признаетесь? А кого же вы обозвали идиотом?

– Никого. Это обобщения, шеф.

– Да хватит вам препираться, – нетерпеливо заметил Дугал. – Лучше скажите мне, как доехать до Пембертонского колледжа, сержант. Вы там бывали?

– Еще бы!^[16]

Арчибальд объяснил Мак–Хантли, как добраться до Пембертона и, когда тот уехал, снова повернулся к Тайлеру.

– Воспользуйтесь этой передышкой, Сэм, и сбегайте за бутылкой, которую вы мне проиграли!

– Но мы ведь еще не закончили партию, шеф!

– Не отлынивайте, Сэм! Разве счет был не в мою пользу?

– Несомненно, но…

– Никаких «но»! Если партию приходится прервать, победителем считают того, кто набрал больше очков. Просто, ясно и логично. Идите, Сэм, я вас подожду и с удовольствием выпью за ваше здоровье.

– Я не согласен, шеф!

Мак–Клостоу с горькой обидой поглядел на помощника.

– Так вы еще плюс ко всему не умеете проигрывать, Сэм?..

– Я не считаю себя проигравшим!

– Вы меня очень огорчаете, Сэм, и…

– Сожалею, шеф!

– Молчите, когда говорю я! Вы просто–напросто недостойны формы, которую носите! Вы ее обесчестили! Я предупреждаю вас по–дружески, чтобы вы поскорее исправились… Вы не имеете права пятнать честь полиции, гордости всего Соединенного Королевства! Понятно?

– Нет.

– Ага… Притворство и двуличие… Ну, в последний раз спрашиваю, Тайлер: признаете вы себя побежденным или нет?

– Нет.

– Превосходно! Раз так, дайте мне свое досье – я сделаю в нем пометку о вашем недостойном поведении!

– Сами возьмете, коли на то пошло!

– Еще того не легче! Вы озлобленный человек и мятежник, Тайлер!

– Ладно, пойду погляжу, что делается в Каллендере.

– Я запрещаю вам!

– Вы не имеете права мешать мне выполнять свой долг!

– Ваш долг – поскорее принести мне проигранную бутылку!

– И не подумаю! Во–первых, мы так и не доиграли, а во–вторых, вы передергивали!

– Я?! И вы смеете оскорблять старшего по чину?!

– Правды боятся только трусы и дураки!

Мак–Клостоу, побагровев до корней волос, приблизился к подчиненному.

– Тайлер! – угрожающе прорычал он. – Вот уже второй раз за время разговора вы упоминаете о неких идиотах и дураках… Уж не возникло ли в вашем анархистском уме противоестественной связи между означенными особями и сержантом Арчибальдом Мак–Клостоу? Подумайте хорошенько и отвечайте, Тайлер! Скажете «да» – я разобью вам морду, а – «нет» – так я назову вас проклятым лжецом и опять–таки разобью морду! Так что поосторожнее! Ну, я жду ответа!

Полисмен вытянулся по стойке смирно и во всю силу легких гаркнул:

– Смерть тиранам!

И прежде чем Арчибальд успел опомниться от удивления и ужаса, в которые его повергло столь неожиданное заявление констебля, тот сделал безупречный поворот на 180 градусов из кабинета.

В Пембертонский колледж Мак–Хантли пришлось ехать мимо гаража Ивена Стоу. Он остановился у бензоколонки и попросил залить полный бак. Стоу, казалось, совершенно забыл об их прежних стычках.

– Вернулись отдохнуть в наш прекрасный Каллендер, инспектор? – с самым гостеприимным видом осведомился он. – Так я и думал, что в конце концов вы полюбите наш городок!

– Зато мне не очень–то по душе его жители!

– Ба! Они не хуже и не лучше, чем везде.

– Неправда, мистер Стоу! Их безразличие к ближним шокировало бы даже варваров с континента! Женщина, потерявшая мужа и любовника, ведет себя так, будто это сущие пустяки!

– Ну, знаете, женщины вообще странные создания…

– А что вы скажете о хозяине, который с полным равнодушием относится к гибели любимого помощника, мистер Стоу?

– Коли вы имеете в виду меня, инспектор, могу вам ответить одно: раз Кёмбре решил бросить работу, с чего бы мне особо печься о его судьбе?

– Занятная психология!

– В моем возрасте поздно меняться. К тому же не понимаю, вам–то что за дело до моих чувств?

– Они интересуют меня лишь в той мере, в какой имеют отношение к расследованию, мистер Стоу. Я должен найти убийцу, хотя здесь, похоже, это никого не волнует.

– А почему мы должны делать за вас работу?

– Такой невероятный цинизм только увеличивает мои подозрения на ваш счет, мистер Стоу.

– Тут уж я бессилен, инспектор.

Директор Пембертонского колледжа принял Дугала с утонченной вежливостью, свойственной выходцам из Оксфорда и Кембриджа. Он проводил гостя в строго и со вкусом обставленный кабинет, усадил под портретом основателя колледжа, мистера Пембертона – аристократического вида господина с бородкой «а–ля Линкольн», – налил ритуальный бокал виски и опустился в директорское кресло.

– Не в моих привычках поддерживать тесные отношения с полицией, инспектор. Не то чтоб я презирал людей вашей профессии – совсем наоборот! – просто мы вращаемся в разных сферах. Впрочем, это нисколько не мешает мне питать глубочайшее уважение к мистеру Копланду, тем более что мы с ним познакомились при самых трагических обстоятельствах – несколько лет назад в колледже произошло убийство… я тогда долго не мог оправиться от потрясения. Однако, полагаю, вы пришли сюда не из–за этой давней истории?

Старик любил поговорить и явно любовался своим ораторским искусством.

– Нет, господин директор, вовсе нет. Тем не менее я был бы вам премного обязан, если бы вы согласились поделиться со мной кое–какими воспоминаниями.

– Но зачем?

– Например, меня очень интересует, помните ли вы те времена, когда в вашем колледже учились Хьюг Рестон, Кит Лидберн и Дермот Гленрозес.

Суровое лицо директора озарила улыбка.

– Это было так давно, инспектор… Помню ли я четырех мушкетеров? Еще бы мне их не помнить! Они были почти неразлучны: один за всех и все за одного!

– Четырех? А кто же четвертый?

– Д'Артаньян, или Ивен Стоу. Гленрозес был Портосом, Лидберн – Атосом, Рестон, самый хитрый из всех, – Арамисом.

– Должно быть, ваши питомцы сохранили эту дружбу навсегда, потому что и теперь в полном согласии живут в Каллендере, только сейчас их осталось трое…

– Да, я слышал печальную новость… Тем не менее позволю себе заметить, что Хьюг Рестон вызывал у меня наименьшие симпатии. Он с такой холодной безжалостностью терроризировал «желторотиков»… Несколько раз мне даже пришлось вмешаться. А однажды я вообще чуть не выгнал парня из колледжа, да упросили трое остальных. Представляете, Рестон требовал с младших учеников платы за покровительство! Самый настоящий шантаж! Нет, инспектор, что ни говори, Хьюг Рестон не был джентльменом.

– А остальные?

– Самый умный и способный – Стоу, наиболее ограниченный – Лидберн. Гленрозес и Рестон, закончив мой колледж, поступили в университет, Лидберн, унаследовав от отца мясную лавку, занялся торговлей…

– А Стоу?

– Предпочел записаться в армию рядовым.

– Довольно странно для, по вашим же словам, одаренного юноши, правда?

Директор явно смутился.

– Мне бы не хотелось ворошить старые и давно забытые истории…

– Уверяю вас, я спрашиваю отнюдь не из праздного любопытства.

– Не сомневаюсь… Ну ладно… Стоу завел бурный роман с одной ученицей, Элспет Келмингтон… Девочка тоже приехала к нам из Каллендера. В то время ей не исполнилось еще и шестнадцати лет. Представляете, каким это грозило скандалом, когда выяснилось, что Элспет беременна?

– И Стоу бросил подружку?

– По правде говоря, его вынудили к тому обстоятельства…

– Каким образом?

– Мне очень не хочется об этом говорить… Но, надеюсь, разговор останется строго между нами?

– Несомненно, если только мне не придется использовать эти сведения в суде.

– Естественно… ну, так вот… Стоу – из небогатой семьи. К тому времени его родители, мелкие коммерсанты, уже умерли. А эта любовная история, вероятно, требовала денег… Так или иначе, из нашей кассы исчезло двести фунтов. Мне неприятно об этом говорить, но деньги нашлись среди белья Стоу.

– Но ведь, наверное, у вас не было доказательств, что он сам их туда положил?

– Так я сперва и подумал, но трое остальных мушкетеров выдали Стоу.

– Довольно неожиданный поступок для таких близких друзей, вам не кажется?

– По их мнению, Стоу нарушил кодекс чести, а в таком возрасте юноши особенно щепетильны, поэтому они исключили его из своего круга.

– А кто донес на Стоу?

– По–моему, Хьюг Рестон, но двое других пришли вместе с ним.

– И как на это отреагировал Стоу?

– Удрал из колледжа, и со временем мы узнали, что бедняга записался в экспедиционный корпус.

– А что сталось с девушкой?

– Сначала родители забрали ее домой, потом отправили к какой–то родственнице в Перт. Насколько мне известно, в дальнейшем Элспет вышла замуж.

Дугал возвращался в Каллендер очень довольный тем, что ему удалось узнать. Легкую досаду вызывала лишь мысль о соблазненной Стоу девушке – напрасно он не расспросил о ней подробнее. Впрочем, директор колледжа наверняка не стал бы распространяться на эту тему. Теперь оставалось выяснить, не отомстил ли Стоу Рестону за давнюю обиду, если «мушкетеры» нарочно его подставили. Проще всего было поговорить с самим Ивеном.

Хозяин гаража выслушал просьбу полицейского уделить ему несколько минут со свойственным ему хладнокровием.

– Валяйте, я вас слушаю.

– Первый вопрос: кем вы хотели стать в те времена, когда обстоятельства заставили вас покинуть Пембертон?

– Адвокатом.

– Значит, это было для вас большим разочарованием?

– Очень большим.

– А почему вы сбежали?

– Потому что был зеленым юнцом и боялся полицейских. Сейчас – другое дело.

– К тому же вам пришлось расстаться еще и с мисс Элспет Келмингтон?

– Я вижу, вам удалось разговорить милейшего старину директора? – хмыкнул Стоу.

– А где теперь ваша Элспет?

– Забудьте о ней. Мисс Келмингтон вышла замуж и решительно ни в чем не виновата.

– Вы ее любили?

– Всю жизнь.

– И даже теперь?

– Да, и теперь.

Спокойная уверенность Ивена произвела на Мак–Хантли сильное впечатление.

– Можно мне задать вам один деликатный вопрос?

– По–моему, вы и так не стесняетесь…

– Мистер Стоу, это вы украли двести фунтов, которые потом нашли среди ваших вещей?

– Нет.

– А вам известно, кто это сделал?

– Хьюг Рестон.

– Но почему он так хотел вас скомпрометировать?

– Хьюг меня ненавидел.

– Из–за чего?

– Ну, допустим, он мне завидовал.

– Что, вашим успехам в учебе?

– Да, в частности и успехам.

– Так это вы, мистер Стоу, убили Рестона в отместку за тогдашнюю подлость?

– Нет. Лет десять назад я, может, и прикончил бы его, но не сейчас. Прошло слишком много времени…

– Не знаю, поверите ли вы мне, мистер Стоу, но я от души хотел бы, чтобы это оказалось правдой, – совершенно искренне признался инспектор.

Проезжая мимо мэрии, Мак–Хантли подумал, что неплохо бы попытаться узнать о дальнейшей судьбе Элспет Келмингтон. Он оставил машину на стоянке и пошел в отдел регистрации актов гражданского состояния. Инспектора встретил Алистер Легборн, чемпион округа по метанию стрелок. Он принес полицейскому регистрационные книги за нужные годы и стал с любопытством наблюдать за его работой, в глубине души обижаясь, что Дугал отверг предложенную помощь. Очень скоро инспектор нашел запись, ради которой и заглянул в мэрию: «Элспет–Майри–Фиона Келмингтон, родилась в Каллендере 5 января 1936 года, вышла замуж за Хьюга–Чарльза–Лайонела Рестона 12 марта 1952 года».

Мак–Хантли побежал к машине. Сердце у него бешено колотилось. Победа! Наконец–то он знает убийцу Хьюга Рестона и Ангуса Кёмбре! Оставалось как можно скорее поделиться новостью с Копландом, и Дугал помчался в полицейский участок, к телефону.

Однако при виде Мак–Клостоу он замер от удивления: физиономия сержанта, во всяком случае значительная ее часть, приобрела цвет зрелого баклажана, а распухший нос бесформенной грудой нависал над губами.

– Господи, сержант, что с вами стряслось?

– Ничего. А в чем дело?

– Но ваше лицо…

– А–а–а… у нас тут был небольшой спор…

– Невероятно!

– Да, мы с Тайлером не сошлись во мнениях насчет кое–каких его слов. Впрочем, это, естественно, ни в коей мере не касается службы.

– О, еще бы! А что вы прячете за спиной?

– Бутылку… самую обыкновенную бутылку.

– Это, случайно, не виски?

– Как вы догадались, инспектор?

– Вы что, издеваетесь надо мной, Мак–Клостоу?

– Ничуть, я всегда с уважением относился к начальству! А эту бутылку добровольно или, во всяком случае, почти добровольно подарил мне мой друг Тайлер – таким образом он в конце концов признал, что напрасно отказывался платить, проиграв пари.

– Так вы еще и игрок! Знаете, кто вы такой, сержант?

– Шотландец!

– А где сейчас ваш «друг» Тайлер? Вероятно, на дежурстве в городе?

– Не совсем…

– Ах, не совсем? И где же он?

– Понимаете… э–э–э… короче, у меня в комнате.

– А что он там делает?

– Отдыхает…

– В такое время?!

– Честно говоря, Сэму это совершенно необходимо…

Не слушая дальнейших объяснений, Мак–Хантли бросился к лестнице, ведущей на второй этаж, промчался по ступенькам, распахнул дверь и невольно вскрикнул от удивления.

Сэм Тайлер, одетый, лежал на постели, а Иможен Мак–Картри заботливо меняла компресс у него на лице.

– Что вы здесь делаете, мисс? – рявкнул Дугал.

– А, инспектор! Добрый день… Я помогаю Сэму прийти в себя.

– Вы что ж, решили стать сиделкой?

– Нет, но Сэм – мой старинный друг. Я заглянула сюда по чистой случайности и вдруг вижу, эти джентльмены с превеликим ожесточением… спорят… Ну, вы ведь меня знаете, инспектор? Я не могла не вмешаться…

– Вы меня поражаете, мисс! – иронически бросил Мак–Хантли.

– В результате я получила великолепный удар левой, предназначавшийся Мак–Клостоу, ну и джентльмены, заметив, что я упала, сразу прекратили спор и начали приводить меня в чувство. А теперь моя очередь им помочь, разве это не естественно?

– О, разумеется! И то, что стражи порядка, наплевав и на закон, и на приличия, устраивают драку из–за бутылки виски! И то, что барышня, которую возраст, казалось бы, должен был уберечь от такого рода развлечений, получает по голове не где–нибудь, а в участке!.. Да, с какой стороны ни глянь, просто замечательно! Можно не сомневаться, что, узнай об этом начальство, полицейские Каллендера и их друзья заработали бы медаль за примерное поведение!

– Не будь вы в каком–то смысле выродком, инспектор, знали бы, что шотландцев, особенно уроженцев Горной страны, сама кровь всегда подталкивает в бой!

– Спасибо за «выродка», мисс, но, если не ошибаюсь, Мак–Клостоу не горец?

Иможен ласково улыбнулась Арчибальду.

– По–моему, он им становится потихоньку.

Сержант, вне себя от счастья, поклонился.

– Спасибо, мисс Иможен.

– Ну, в конце концов, коли вам нравится колотить друг друга, – дело ваше… – буркнул Мак–Хантли. – А вы что скажете, Тайлер?

Констебль с помощью добровольной сиделки поднялся на ноги.

– К вашим услугам, инспектор!

– Как? В таком состоянии?

Распухшие веки Сэма не поднимались, и, чтобы взглянуть Дугалу в глаза, ему пришлось запрокинуть голову.

– Я прекрасно себя чувствую, сэр.

– Ну, как хотите. В любом случае предупреждаю, что вы оба должны быть в отличной форме, ибо я твердо намерен поставить точку в расследовании, ради которого меня направили в Каллендер.