Текст книги "Не спите, Иможен! Наша Иможен"

Автор книги: Шарль Эксбрайя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Это не касается таких типов, как Мак–Грю или мой муж!

– Ошибаетесь, миссис Булит… Вот, например, если бы вы согласились сделать так…

И они пошли рядом, оживленно переговариваясь. Но в Каллендере ничто не ускользает от пристального внимания сограждан, и миссис Мак–Грю, вернувшись из церкви, рассказала новость мужу:

– Я только что видела эту несчастную Маргарет Булит с сержантом Мак–Клостоу. А они так увлеклись разговором, что даже не заметили меня… Вот бы Маргарет сумела убедить Мак–Клостоу посадить ее бездельника за решетку!

Под внешней медлительностью Мак–Грю скрывался живой, если не сказать проницательный, ум. И он сразу сообразил, что Маргарет толковала с сержантом вовсе не о вчерашних побоях. Не ответив жене, бакалейщик натянул на голову каскетку и побежал в «Гордого Горца». Войдя с черного хода, он разыскал Теда в погребе и долго о чем–то с ним совещался, а оттуда направился в рыбную лавку Гэвина Диппена. Тот так никогда и не понял, зачем бакалейщику понадобилась свежая селедка, непременно с головой и хвостом.

Не доверяя Тайлеру, Мак–Клостоу отпустил его пораньше, сказав, что Сэм уже не молод и его наверняка измучила утренняя прогулка. А констебля так тронул этот знак внимания со стороны шефа, что он бросился в винный магазинчик, купил четвертинку виски и принес сержанту, умоляя простить вчерашнюю оплошность. Арчибальд взял бутылку, долго ее разглядывал и наконец кивнул:

– Спасибо, Сэм. Выходит, я не напрасно верил, что в глубине души вы остались порядочным человеком!

Около девяти вечера Арчибальд Мак–Клостоу потихоньку вышел из полицейского участка и, крадучись вдоль стен, направился в «Гордого Горца». Сейчас, ближе к закрытию, в кабачке уже не слышалось привычного шума. В зале сержант с первого взгляда заметил Хьюга Рестона, мясника Кита Лидберна и ветеринара Гленрозеса. То, что эти трое оказались в заведении Булита, хотя обычно никто из них даже не переступал его порога, ясно свидетельствовало, что аптекарь нарочно собрал друзей, желая в полной мере насладиться решительной победой над общими врагами. Когда официант Томас принес ему виски, Мак–Клостоу насмешливо поинтересовался:

– А почему я не вижу Теда? Он что, болен?

– Нет, сержант. Сегодня вечером он принимает друзей и просил не беспокоить.

Арчибальд слегка повернулся к трем собутыльникам и громко переспросил:

– Так Булит не хочет, чтобы его беспокоили?

– Совершенно верно, сержант.

– Ну что ж, очень жаль!

– Это еще почему, сержант?

– Потому что мне все–таки придется потревожить вашего хозяина!

Злорадный тон Арчибальда так воодушевил аптекаря, мясника и ветеринара, что они дружно вскочили и пошли за ним.

Мак–Клостоу, отшвырнув несчастного Томаса, неосторожно попытавшегося преградить ему дорогу, толкнул кухонную дверь. Присутствие враждебной Булиту троицы придавало ему решимости.

Вокруг стола сидели пять человек: Тед Булит, герой торжества, Мак–Грю, Мак–Интайр, доктор Элскотт, и, разумеется, Мак–Картри. Все они с удивлением поглядели на непрошеных гостей, а Мак–Клостоу при виде Иможен едва не кинулся бежать, но стоявшие сзади трое свидетелей отрезали путь к отступлению. Сержант сложил на груди руки.

– Жаль, что пришлось вас потревожить, джентльмены, – заявил он, – но, судя по запаху, стоящему в этой кухне, вы ели рыбу. Что вы скажете на это как специалист, Мак–Интайр?

– Верно, сержант.

– А это, случайно, не форель?

– О, сержант, и как вы могли подумать? Вы же сами отлично знаете, что в это время года ловить форель запрещено законом!

– Рад это слышать, Фергус Мак–Интайр, следовательно, вы не сможете отрицать злой умысел и соучастие в преступлении!

– А не могли бы вы хоть время от времени не валять дурака, Арчи? – подала голос Иможен.

– Положитесь на меня, мисс Мак–Картри, вы свое еще получите!

Сержант вытащил из кармана блокнот и начал переписывать фамилии всех присутствующих, но не успел закончить списка, как Тед Булит поднялся со стула.

– Можно мне задать вам вопрос, сержант?

– Пожалуйста, мистер Булит.

Хозяин «Гордого Горца» указал на столпившихся за спиной Мак–Клостоу аптекаря, ветеринара и мясника.

– Что делают в моем доме эти субъекты?

– Это мои свидетели.

– Да?.. И что же они должны засвидетельствовать?

– Что вы едите форель, в нарушение закона пойманную сегодня утром Мак–Грю при пособничестве инспектора рыбнадзора Фергуса Мак–Интайра! Боюсь, этот подвиг будет стоить вам места, мистер Мак–Интайр. А вы, доктор Элскотт, из–за участия в сей скандальной вечеринке можете оставить всякую надежду попасть в Окружной совет.

– Вы давно не принимали слабительного, Мак–Клостоу? – холодно спросил врач.

– Что?

– Если давно, то советую поторопиться – раз весна на вас так плохо действует, самое время прочистить желудок.

– И в самом деле, доктор, – подхватила Иможен, – я давно заметила, что в погожие дни бедняга Арчи еще глупее обычного.

– Не понимаю, сержант, как вы допускаете, чтобы с вами разговаривали подобным тоном, – зашипел Рестон на ухо полицейскому.

– Приказываю всем замолчать! – в бешенстве крикнул Мак–Клостоу.

Стоявшая немного в стороне миссис Булит с нетерпением ждала, когда сработает ловушка, подстроенная ею по указаниям сержанта, и готовилась торжественно предъявить завернутые в газету головы и хвосты убиенной форели.

Мак–Клостоу повелительно взмахнул рукой.

– Ваши грубые шутки меня ничуть не трогают, сейчас я составлю протокол на всю компанию!

Мак–Грю, в свою очередь, встал.

– Прошу прощения, сержант, но по какому поводу вы решили составить протокол?

– А по такому, что вы, наплевав на закон, пожираете украденную у Короны рыбу!

Бакалейщик, прикинувшись очень удивленным, повернулся к Иможен.

– Вы когда–нибудь слыхали, мисс, чтобы у нас в озере Веннахар водилась селедка?

– Речь идет не о селедке, а о форели! – заорал Мак–Клостоу.

– В таком случае вы, вероятно, ошибаетесь, сержант, потому что мы ели селедку, которую я сам купил сегодня у Гэвина Диппена.

– Ах, значит, селедку?

– Да, селедку! – в один голос отозвались сидевшие за столом.

Полисмен презрительно рассмеялся.

– Как интересно… они ели селедку… подумать только!

Арчибальд быстро схватил лежавший у раковины сверток.

– Доказательство номер один! Миссис Булит?

– Да, сержант!

– Вы признаете, что это ваш сверток?

– Да, сержант!

– Вы сами его сделали?

– Да, сержант.

– А можете вы мне сказать, что там, внутри?

– Головы и хвосты рыб, из которых я приготовила ужин своему супругу и его гостям.

– Когда они ели эту рыбу?

– Сейчас за ужином.

– И последний вопрос, миссис Булит: каким образом означенная рыба попала в ваш дом?

– Ее принес мистер Мак–Грю.

– Спасибо, миссис Булит. Надеюсь, вы все слышали?

– Да, мы вас прекрасно слышали, Арчи, – ответила за всех Иможен, – и это становится все забавнее…

– Не пройдет и нескольких минут, как у вас пропадет охота смеяться, – сухо пообещал Мак–Клостоу.

– Хотите, поспорим, что ничего подобного?

– А пока попрошу господ Рестона, Гленрозеса и Лидберна выступить свидетелями…

Полицейский, заранее предвкушая победу, развернул газету и разложил на столе бренные останки рыбы. В наступившей тишине голос Фергуса Мак–Интайра прозвучал особенно громко.

– Как эксперт могу заверить вас, что это действительно селедочные хвосты и головы, а я никогда в жизни не слыхал о законе, запрещающем шотландцам есть селедку. Вы со мной не согласны, Мак–Клостоу?

Униженный и взбешенный сержант повернулся к Маргарет.

– Что это значит, миссис Булит?

Несчастная женщина только руками развела в знак полного неведения. Зато мисс Мак–Картри не упустила случая кольнуть противника:

– Как видите, Арчи, я выиграла пари!

– Если хотите знать мое мнение, мисс Мак–Картри, – возмутился раздражительный мясник, – вы самая настоящая отрава и заслуживаете хорошей взбучки!

Тед Булит не выносил, когда кто–нибудь осмеливался непочтительно разговаривать с Иможен, а кроме того, у него руки чесались всыпать хорошенько Мак–Ююстоу и компании. Но бить полисмена – дело опасное и, учитывая это обстоятельство, Тед решил отыграться на Лидберне. Снова поднявшись со стула, он подошел к мяснику.

– Вы омерзительный тип, Лидберн, и самый настоящий подлец!

– А вы жулик!

В ту же секунду правый кулак Булита врезался в переносицу врага, тот взвыл от боли, и, плюхнувшись на пол, быстро поднес руки к лицу в тщетной надежде унять хлынувшую из носа кровь. Довольная физиономия хозяина «Гордого Горца» окончательно вывела из себя верзилу–полицейского, и он нанес обидчику молниеносный удар слева. Булит без сознания рухнул к ногам жены. С этого все и началось. Фергус Мак–Интайр, по праву гордившийся недюжинной силой, налетел на сержанта, а Мак–Грю в это время без передышки колотил Гленрозеса. Что до аптекаря и доктора Элскотта, то они без лишнего шума пытались придушить друг друга в уголке.

Очень скоро победа стала клониться на сторону клана Мак–Грю, хотя миссис Булит, переметнувшись во вражеский стан, изо всех сил стукнула палкой от метлы мужа, едва тот попытался встать. Фергусу Мак–Интайру наверняка не удалось бы совладать с Мак–Клостоу, не потеряй тот в пылу сражения каску. Но Иможен, воспользовавшись этим обстоятельством, разбила о голову сержанта кувшин с водой. Арчибальд с идиотской улыбкой немного покачался на ногах, а потом во всю длину упал навзничь. Мак–Интайр, развернувшись, стал искать нового противника. На глаза ему попался вконец обалдевший Лидберн. Мясник все еще держался за нос и только что кое–как принял вертикальное положение. Не останавливаясь, Фергус провел великолепный апперкот, и, как только его кулак соприкоснулся с подбородком Лидберна, тот взмыл над землей и без чувств свалился рядом с Мак–Клостоу. Маргарет, давно мечтавшая утолить многолетнюю, упорную ненависть к мисс Мак–Картри, подкралась сзади и нанесла ей здоровенный удар палкой. Иможен в это время с легкой тревогой склонилась над Арчибальдом, дабы убедиться, что не прикончила его на месте. Нападение миссис Булит застало воительницу врасплох, и она без единого звука грохнулась прямо на по–прежнему недвижимое тело сержанта. Маргарет уже хотела издать победный клич, но в ту же секунду в грудь ей угодила бутылка виски, брошенная Гленрозесом в последней попытке спастись от натиска Мак–Грю (точнее, перед тем как упасть на колени и, наконец, спикировать носом на пол). Миссис Булит тихо икнула и упала в обморок. Тем временем более тренированный доктор Элскотт с наслаждением тузил своего соперника Хьюга Рестона.

Вошедший в эту минуту Сэм Тайлер, за которым успел сбегать перепуганный Томас, так и застыл на пороге, не веря собственным глазам. Среди неописуемого беспорядка возвышались лишь Мак–Грю и Мак–Интайр, да врач с аптекарем продолжали выяснять отношения на полу. Бакалейщик, утирая ребром ладони рассеченную губу, улыбнулся констеблю.

– Великолепная потасовка, Сэм!

– По–моему, мы дали им хороший урок, – добавил Фергус.

– Но… почему?

– Да так, поспорили из–за рыбы… Мак–Клостоу не понравилось, что мы ее едим.

– Честное слово, вы все просто взбесились! И растащите–ка поскорее этих двух старых идиотов, а то как бы они и вправду не прикончили друг друга!

Пока Рестона вытаскивали из цепких рук доктора Элскотта, Тайлер, вооружившись ведром воды и раздавая налево–направо пощечины, приводил в чувство тех, кто лежал на полу без сознания. Благодаря могучему телосложению первым пришел в себя Мак–Клостоу и, обведя затуманенным взглядом кухню, узрел смешавшуюся с его бородой огненную шевелюру. Голова отказывалась работать, и все же до сержанта почти мгновенно дошло, что в Каллендере есть только одна обладательница столь ослепительной гривы – мисс Мак–Картри. В полной панике бедняга полицейский рванулся и сел на пол, но это резкое движение встряхнуло Иможен, и та, еще плохо понимая, что делает, уцепилась за шею Арчибальда. Сержант тихо заскулил от ужаса, и его стоны окончательно вернули Иможен на землю.

– Я почти ничего не помню, – вздохнула она, – но, надеюсь, вы не позволили себе ничего лишнего, Арчи!

– На помощь, Тайлер!

Сэм подбежал и, подняв Иможен, дружески похлопал ее по плечу.

– С вами все в порядке, мисс?

– Даже не знаю, что со мной было… Сначала вроде бы что–то упало на голову, а очнулась я в объятиях Арчи.

– Это я звал вас на помощь, Тайлер! – сердито напомнил Мак–Клостоу.

Констебль поспешил помочь шефу подняться на ноги, и тот, окинув поле сражения восхищенным взглядом, присвистнул.

– Вот это да, Сэм! Если бы я еще мог выяснить, кто напал на меня сзади… Это, случаем, не ваша работа, мисс Мак–Картри?

– Моя? Ну что за гадкие подозрения, Арчи! И тем более сейчас, после того как вы меня так ужасно скомпрометировали…

Мак–Клостоу, распахнув дверь, мгновенно задал стрекача и, в рекордное время добравшись до полицейского участка, наглухо там забаррикадировался.

Истинный шотландец никогда не жалеет о хорошей драке, а потому на следующее утро никто не пошел жаловаться в полицию. Аптекарь и его друзья – из самолюбия, а их противники – поскольку победа осталась за ними. Арчибальд Мак–Клостоу не посмел составлять протокол – подтвердить свои подозрения ему так и не удалось, а снова лезть на рожон не имело смысла. В результате те из каллендерцев, кто не побывал накануне вечером в «Гордом Горце», долго недоумевали, почему у виднейших граждан их города такие помятые физиономии.

Сражение в «Гордом Горце» отошло в область легенды, жизнь Каллендера вернулась в нормальную колею, и семейный совет с участием Лидбернов, Рестонов и Гленрозесов состоялся в намеченное время. Принимавшая гостей Флора Лидберн чуть ли не целый день провела у плиты.

Когда все поужинали и поблагодарили хозяйку дома, женщины перешли в ее комнату, оставив мужчин пить и курить в гостиной. Дженет, добросовестно помогавшая матери с готовкой и со времени неудачного самоубийства удивительно молчаливая, попрощалась с дядей, крестным и отцом, расцеловала тетку и крестную, а потом с особенной нежностью – мать. Флора не привыкла к дочерним ласкам и чуть не расплакалась от радости. Бедняжке, естественно, и в голову не пришло, что таким образом Дженет просто хотела заранее извиниться за все огорчения, которые принесет матери ее бегство с Ангусом. Теперь наследница Лидбернов могла удалиться к себе в комнату и терпеливо ждать удобного момента понезаметнее присоединиться к возлюбленному, караулившему ее в подъезде соседнего дома.

Около одиннадцати часов жены Рестона и Гленрозеса откланялись. Жили они неподалеку друг от друга и вместе пошли домой, а миссис Лидберн наконец легла спать.

Оставшись одни, мужья откупорили принесенную Гленрозесом бутылку коньяка, и Кит с Дермотом, к величайшему негодованию Рестона, налили себе изрядные порции. Выпив и пощелкав в знак полного удовлетворения языком, Дермот Гленрозес спросил:

– Так вы думаете, Кит, Дженет в тот день всерьез пыталась покончить с собой?

– Боюсь, что да.

Рестон попросил уточнений.

– По–вашему, на нее кто–нибудь дурно влияет?

– Честно говоря, не представляю, кто бы мог на нее повлиять, кроме Ангуса Кёмбре.

– А вы не пробовали объясниться с этим типом?

– До сих пор не решался – вряд ли я сумел бы удержать себя в руках…

– Хотите, я возьму эту неприятную обязанность на себя?

– Был бы вам очень признателен, Хьюг…

– Само собой, вы и мысли не допускаете о возможности подобного союза? – вмешался Гленрозес.

– Чтобы неизвестно откуда взявшийся парень да еще без гроша в кармане стал моим зятем? Да никогда в жизни! Ишь, чего захотел: жениться на дочке, чтобы прибрать к рукам денежки ее отца! Нет уж, пускай поищет других дураков!

– И что вы собираетесь делать?

– Хьюг… а нельзя ли на какое–то время отправить Дженет к вашей сестре в Соединенные Штаты? Если бы Присцилла согласилась ее принять…

– По–моему, у нее нет никаких причин нам отказывать… Завтра же напишу.

– Спасибо. Надеюсь, новые впечатления и совершенно другая жизнь научат мою дочь более здраво смотреть на вещи.

К несчастью для Дженет, трое мужчин ненадолго умолкли, и в тишине они явственно услышали, как часы в холле бьют половину двенадцатого и кто–то крадучись спускается по лестнице. Друзья с недоумением переглянулись и одновременно выскочили из гостиной. Все трое оказались в холле в ту самую минуту, когда Дженет с чемоданом в руке открывала входную дверь. Они притащили девушку в гостиную, и Кит пригрозил избить дочь до полусмерти, если она немедленно не расскажет всю правду, а если эта правда окажется такой, как он подозревает, то ей грозит еще одна, не менее жестокая порка. Чувствуя, что дело может обернуться очень худо, Дермот Гленрозес поспешил вмешаться.

– Да ну же, Дженет, моя крошка… – примирительным тоном сказал он. – Неужто вы и в самом деле собирались бежать из дома родителей, из своего родного дома?

– Я здесь слишком несчастна!

Лидберн взмахнул карающей десницей, но Рестон поймал ее на лету.

– Из–за Ангуса Кёмбре?

– Да.

– И вы бежали к нему?

– Да.

– Куда же?

Дженет не могла в одиночку выдержать натиск троих следователей и в конце концов призналась, где ее ждет возлюбленный.

– Ага! – преисполнившись мстительной решимости, воскликнул ее отец. – Сейчас я устрою небольшой сюрприз этому вашему недоделанному Ромео! Положитесь на меня!

Но не успел кипящий от ярости мясник подскочить к двери, как его остановил Рестон.

– Нет, Кит! Вы слишком вспыльчивы. А в подобных делах требуется немалое хладнокровие. Я сам объяснюсь с парнем и попробую ему втолковать, насколько его план аморален.

– Он любит меня, дядя Хьюг! – простонала Дженет.

– Тем более, дитя мое! Если Кёмбре вас любит, значит, должен особенно уважать и не пытаться вовлечь в историю, равно позорную как для вас, так и для нас всех.

Лидберн проводил аптекаря в холл и, когда тот уже собирался повернуть ручку двери, достал из ящика подставки для шляп огромный револьвер, оставшийся у него со времен службы в ополчении.

– Возьмите–ка это, Хьюг… С нынешними юными психами никогда не знаешь, чего ожидать…

И вооруженный револьвером Рестон направил стопы туда, где Ангус прятался в ожидании девушки, не зная, что она уже не придет.

Кит вернулся в гостиную с твердым намерением прочитать дочке хорошую нотацию.

– Дженет, вы глубоко меня разочаровали. Ни я, ни, тем более, ваша мать никогда не ожидали…

Но Дженет, не желая слушать отцовских наставлений, убежала, глотая слезы. Мужчины на миг замерли, задыхаясь от удивления и негодования, потом Гленрозес заметил:

– Лучше оставить ее в покое. Сейчас девочка просто не в состоянии воспринимать что бы то ни было.

Мясник пожал плечами.

– Все женщины – тронутые!

Дермот предпочел сменить тему.

– Вот уж не предполагал в Хьюге такую прыть, обычно он предпочитает действовать тайком.

– Этого требует его профессия.

– А по–моему, с его стороны очень неосторожно броситься ночью, в темноте, на встречу с этим малым.

– Поэтому я дал ему свой старый револьвер.

– И правильно сделали! Кто знает, вдруг этот Ангус Кёмбре вооружен?

Дермот встал.

– А вы не думаете, Кит, что сейчас самое время?

– Для чего?

– Присоединиться к Хьюгу. У меня складывается впечатление, что он ушел уже очень давно…

– Только бы с ним не стряслось ничего дурного!

– Самое разумное – сейчас же это выяснить.

Они, в свою очередь, вышли в холл.

– У меня есть еще один пистолет, – сказал мясник. – Взять его с собой?

– Разумеется…

На улице они ненадолго замерли, прислушиваясь. Но тишину ночи не нарушил ни один подозрительный звук, и приятели осторожно двинулись вдоль стены. Вскоре они увидели идущего навстречу Рестона.

– Хьюг! – окликнул аптекаря Лидберн, как только на того упал свет фонаря.

Рестон остановился. И почти в ту же секунду прогремел выстрел. Они увидели, как Хьюг поднял руки к голове, повернулся вокруг собственной оси и, словно подкошенный, пыхтя и придерживая внушительное брюшко, опустился на колени, но почти тотчас упал.

– Мертв…

– Не может быть!

Однако, прежде чем Гленрозес успел ответить, невдалеке послышался громкий топот и из тени вынырнул Ангус Кёмбре.

– Что тут происходит?

Друзья налетели на него и схватили за руки.

– И вы еще смеете спрашивать, убийца? – заорал Лидберн.

Глава 3

Самоубийство Мак–Клостоу

Арчибальд Мак–Клостоу спал. И спал он мирным сном человека, не ведающего ни сложностей с пищеварением, ни тяжких забот. Внезапно этот блаженный сон нарушило страшное видение – бедняге сержанту приснилось, что его преследует бешеный бык с головой Иможен Мак–Картри. Арчибальд явственно слышал галоп ужасного зверя, и, судя по все более громкому топоту копыт, тот приближался с угрожающей скоростью. Спасаясь от страшных рогов, Мак–Клостоу отчаянно рванулся, напряг все мускулы и… скатился с постели. В первые несколько секунд, еще в полудреме, Арчибальд не соображал толком, ни где находится, ни – что звук, который он принял за топот копыт, на самом деле исходит от двери полицейского участка, в которую кто–то изо всех сил дубасит кулаками.

У сержанта окончательно испортилось настроение. Он терпеть не мог, когда кто–то осмеливался нарушать его покой. Само собой разумеется, долг повелевал полицейскому спешить на первый же зов, но это не мешало ему питать глубочайшее отвращение к вестникам несчастья. С трудом поднимаясь на ноги, Мак–Клостоу внезапно застыл, вне себя от страха, ибо теперь с улицы донесся крик:

– Пожар!

Сержант мигом вскочил и, сунув ноги в тапочки, кинулся вниз по лестнице (каску он водрузил на голову уже на бегу); Арчибальд подбежал к двери в полной панике – ничего на свете он не боялся так, как пожара.

– Где? – завопил он, едва открыв дверь.

Томас, официант из «Гордого Горца», улыбнулся Мак–Клостоу.

– Это неправда…

– Что?

– Я крикнул «Пожар!», только чтобы вас разбудить.

– А, так вы хотели малость поразвлечься, да?

– Не совсем так, сержант.

Не отвечая, Арчибальд сгреб официанта могучей лапищей, втащил в участок и отшвырнул в глубь своего кабинета, а на возмущенные крики парня ответил лишь градом угроз и оскорблений.

– Ах, так вы там у себя, в «Гордом Горце», вообразили, будто сможете безнаказанно издеваться над сержантом Мак–Клостоу до скончания веков? Думаете, вам позволено будить меня посреди ночи из–за несуществующего пожара и все сойдет с рук?

– Повторяю вам, я хотел лишь заставить вас подняться!

– А чего ради, хотел бы я знать?!

– Чтобы рассказать об убийстве.

Сержант тут же отпустил пленника.

– Убийство? А кого же…

– Мистера Хьюга Рестона.

– Аптекаря?

– Ну да! И, честно говоря, вид у него довольно жуткий – все лицо залито кровью…

– А известно, кто его прикончил?

– Да вроде бы молодой Ангус Кёмбре.

– И где же тело?

– Рядом с лавкой Лидберна, на тротуаре под самым фонарем.

– Пошли!

Но Томас остановил Мак–Клостоу.

– Не то чтоб я осмелился давать вам советы, сержант, но, может, все–таки разумнее сначала надеть штаны?

Арчибальд, оценив пикантность ситуации, энергично выругался.

– Ладно. Бегите к моему помощнику Тайлеру и скажите, что я жду его на месте преступления, а потом передайте то же самое доктору Элскотту.

Не ожидая ответа официанта–посыльного, сержант поспешил в соседнюю комнату одеваться. Через две минуты он, кое–как застегнув большинство пуговиц, снова выскочил в кабинет. Взгляд полицейского скользнул по бутылке виски, которую он, уходя спать, оставил на столе. Бутылка была пуста, хотя Мак–Клостоу точно помнил, что перед сном опорожнил ее только до половины.

– Проклятый Томас! – прохрипел он в благородном гневе и выскочил в темноту весенней ночи, поклявшись, что скоро в Каллендере произойдет еще одно убийство, ибо он непременно отомстит этому гнусному пьянице.

Кёмбре не сразу отреагировал на обвинение, но, оправившись от шока и сообразив, что к чему, стал яростно отбиваться и в конце концов вырвался из рук обоих противников. Однако вместо того чтобы спастись бегством, Ангус изо всех сил треснул Лидберна кулаком, и его будущий тесть без чувств распластался на тротуаре. Гленрозеса, несомненно, ожидала точно такая же судьба, но несколько запоздалых прохожих и соседей бросились на подмогу ветеринару. Совместными усилиями им не без труда удалось скрутить разбушевавшегося молодого человека. В это время мимо них, возвращаясь домой, в «Гордого Горца», проходил Томас, и его отправили будить сержанта.

Узрев два лежащих на тротуаре тела, Мак–Клостоу решил, что дурень официант рассказал ему лишь половину правды. Но Арчи быстро успокоили, объяснив, что Кит Лидберн просто в обмороке. Сержант с облегчением перевел дух и поспешил спросить у Гленрозеса, что тут произошло. Ветеринар поманил его в сторонку, поскольку то, что он хотел рассказать, никак не предназначалось для посторонних ушей. Сержант кивнул и, к великому разочарованию любопытных соседей, последовал за Гленрозесом. Когда они вернулись, убитого уже осматривал доктор Элскотт.

– Ну, доктор?

– Что – ну? Он мертв. А вы что, сами об этом не догадывались?

Мак–Клостоу, благоразумно промолчав, повернулся к констеблю.

– Позвоните в больницу, Сэм, и попросите прислать перевозку, а потом предупредите миссис Рестон, какое ее постигло несчастье.

– Но, шеф, в мои обязанности не входит извещать родственников о…

– Насколько я понимаю, вы публично отказываетесь выполнить приказ, Тайлер?

Гленрозес снова выступил вперед.

– С вашего позволения, сержант, я возьму на себя эту тяжкую миссию…

– Ладно, договорились.

Свалив с плеч печальную заботу, Мак–Клостоу наконец получил возможность допросить предполагаемого убийцу. Он подошел к Ангусу Кёмбре, которого доброхоты все еще держали за руки, и надел на него наручники.

– Вот так, теперь можете отпускать… Ну, мой мальчик, вам так не терпелось попасть на виселицу?

– Это не я!

– Понятно… Значит, рассчитывать хоть на какое бы то ни было сотрудничество с вашей стороны – бесполезно?

– Да говорю же вам: я его не…

– Ладно–ладно…

– У него в правом кармане пиджака все еще лежит пистолет, сержант! – предупредил кто–то из свидетелей.

– Отлично, главное – ничего не трогать!

Машина «скорой помощи» увезла тело покойного Хьюга Рестона. Доктор Элскотт уже направился к своей машине, но, проходя мимо Мак–Клостоу, услышал негромкое ворчание:

– Ну вот, теперь вы избавились от самого опасного соперника, доктор.

Элскотт смерил полицейского презрительным взглядом.

– Право, сержант, вы так же глупы, как высоки ростом! Еще раз предупреждаю: вам следовало бы хоть чуть–чуть поменьше пить.

И, отвернувшись, врач снова пошел к машине с таким видом, будто эпитеты, которыми вполголоса награждал его сержант, относились к кому–то другому. В результате гнев Арчибальда Мак–Клостоу излился на любопытных.

– А теперь немедленно расходитесь по домам, иначе я на каждого составлю протокол за ночной дебош в общественном месте!

Зеваки, недовольно ворча, разбрелись, и только уже очухавшийся Лидберн с угрожающим видом подскочил к Кёмбре.

– Я еще погляжу, как вы дергаетесь на веревке, подонок! – заорал он.

Ангус молча лягнул мясника в бедро, тот взвыл от боли и, прихрамывая, отошел на почтительное расстояние. Мак–Клостоу и не подумал его утешать.

– Как ни печально, но я вынужден сказать вам, мистер Лидберн, что вы сами нарывались на неприятности, – заметил он. – А теперь, Сэм, я думаю, мы должны оказать этому молодому человеку гостеприимство и запереть его в уютной камере, дабы он мог спокойно поразмыслить на досуге, как нехорошо убивать. Ну, вперед!

Когда они вошли в кабинет, сержант, снова увидев пустую бутылку, на мгновение впал в транс.

– Не забудьте напомнить мне, Сэм, что я должен сказать пару ласковых Томасу из «Гордого Горца». А сейчас снимите с арестованного наручники, усадите вот на этот стул и встаньте у двери на случай, если ему взбредет в голову фантазия нарушить мирное течение разговора и попытаться сбежать.

Усевшись за стол, Арчибальд снял чехол с древней пишущей машинки и заправил в нее лист бумаги.

– Ну, выкладывайте, мой мальчик.

– Клянусь вам, что…

– Это – потом, а пока отвечайте только на мои вопросы. Итак: имя, фамилия, возраст, адрес, профессия…

– Кёмбре Ангус, двадцать пять лет… Живу у мистера Стоу, владельца гаража и заправочной станции у дороги в Доун, работаю там же механиком…

– Отлично. Где вы родились?

– Понятия не имею.

– А?

– Я знаю только, что вырос в сиротском приюте Перта, а если у меня и есть мать и отец, то я о них ни разу не слышал.

– Так вот в чем причина… Вы страдаете комплексом обездоленности и потому выстрелили в Хьюга Рестона!

– Вот уж не улавливаю никакой связи между тем и другим!

– Это не имеет значения, довольно и того, что я ее вижу! Вы еще ни разу не сидели в тюрьме?

– Нет, никогда.

– Это потому, что вам повезло!

– Я не позволю вам…

– Молчать! Расскажите лучше, зачем вам вдруг понадобилось убивать Хьюга Рестона!

– Я его не убивал.

– Тогда что вы делали возле трупа?

– Там был не я один! Лидберн и Гленрозес тоже стояли рядом!

– Оба они живут поблизости, а кроме того, провели вечер у Лидбернов. Но вы–то зачем вертелись возле мясной лавки?

– Я ждал Дженет Лидберн.

– В такой поздний час?

– Дженет знала, что я ее жду.

– И куда же вы собрались среди ночи?

– Дженет решила уйти из дому, потому что ее родители упорно противятся нашему браку.

– Замечательный у вас склад ума! А когда вместо Дженет из дома вышел ее дядя Рестон, вы струхнули и принялись в него палить?

– Я вообще видел Рестона только мертвым!

– Пустая болтовня!

– Но, в конце–то концов, я вовсе не убийца!

– Почему я должен верить вам на слово?

Ангус сунул руку в карман и вытащил револьвер, который у него в суматохе так и не забрали. Арчибальд на несколько секунд перестал дышать.

– Будь я тем, за кого вы меня принимаете, давно воспользовался бы этим оружием и вернул себе свободу! Но у меня нет ни малейшего желания убивать кого бы то ни было!

Ангус бросил револьвер на стол перед Мак–Клостоу, и тот осторожно обернул его платком.

– Не понимаю, о чем вы только думаете, Тайлер! – сердито проворчал сержант. – Оставить подозреваемому в убийстве револьвер! Честное слово, вам пора в отставку! А что до вас, мой юный друг, то эта демонстрация ровно ничего не доказывает! Вы просто не могли в меня выстрелить.

– Это еще почему?

– Потому что я сержант Мак–Клостоу, и, застрелив меня, вы подписали бы себе смертный приговор.

– Когда б я и в самом деле убил Рестона, мне наверняка светила бы виселица, а раз туда невозможно попасть дважды, я бы ровно ничем не рисковал, продырявив шкуру и вам заодно.

Арчибальд довольно долго молчал, видимо с головой погрузившись в пучину размышлений. Наконец, вынырнув на поверхность, он снова завопил:

– Во–первых, не мое дело с вами препираться! А во–вторых, быстренько идите в камеру, где мы держим арестантов! Завтра я с удовольствием переправлю вас в Перт. Уж там вами займутся куда менее вежливые люди, чем я!