Текст книги "Я рискну (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 32

КОУЛ

Моя челюсть сжалась, когда я потерял терпение.

– У меня нет на это времени, Остин. Скажи мне, о чем ты, блядь, говоришь! – требую я.

– Я не хочу с тобой разговаривать, – говорит она.

– Очень жаль.

Она пытается сделать шаг назад.

– Почему ты так злишься на меня?

Еще одна слеза падает по ее лицу. А я пытаюсь понять, почему моя быстрая поездка в Техас могла так сильно ее ранить.

– Боже, ну ты и наглый.

Я хмурюсь.

– Ты считаешь меня идиоткой. Ты думаешь, что я глупая и не узнаю? Не услышала бы ее?

– Что ты…?

– Я знаю, что ты спишь с Селестой! – кричит она.

– Что? – шепчет Дик.

– Блядь! – я не смог остановить это слово, чтобы оно не вылетело из моего рта.

Ее глаза сузились на меня до маленьких щелочек.

– Нет, пошел ты, Коул!

Она начинает поворачиваться, чтобы бежать по коридору к выходу, но я хватаю ее за руку снова и дергаю ее, чтобы остановить.

– Я не сплю с ней.

– Нет, спишь! – кричит она. – Хватит мне врать.

Я отпускаю ее и делаю шаг назад.

– Нет! Я клянусь.

Она хмыкает и скрещивает руки на груди.

– Куда ты должен был пойти вчера и сегодня, Коул?

Моя челюсть сжалась.

– Я не могу тебе этого сказать.

– Можешь! Ты просто предпочитаешь этого не делать.

– Это не твое собачье дело, Остин! – огрызаюсь я.

– Это так, когда ты спишь с моей мачехой! – кричит она в ответ.

Я провожу рукой по волосам.

– С чего ты взяла, что я с ней спал? – спрашиваю, пытаясь унять свой гнев. Это ни к чему не приведет.

– Я же сказала тебе. Я слышала ее.

– Что слышала?

Она закатывает свои слезящиеся глаза, но потакает мне.

– Когда я вчера вернулась домой после того, как отвела Лилли на балет, я пошла на кухню, чтобы взять бутылку воды, и услышала, как она выкрикивает твое имя из спальни моего отца и ее спальни.

Мои глаза расширились.

– Дерьмо, – шипит Дик.

– Но ты должна это знать, раз ты была там с ней.

Я потянулся к ней.

– Остин…

Но она отстраняется и начинает идти по коридору.

– Я никогда не спал с Селестой, – говорю я, наблюдая, как она останавливается, и я сглатываю. – И я не спал ни с кем другим с тех пор, как…

Я прервался.

Она поворачивается.

– С тех пор, как ты начал спать со мной? Как оригинально, Коул.

– Нет.

Мои глаза встречаются с ее.

– С момента аварии, – говорю я, не смотря на то, что Дик здесь. Она заслуживает того, чтобы знать.

Она тяжело дышит, и ее глаза все еще сужаются в подозрении.

– Это было почти девять месяцев назад.

Я киваю. Она не делает ни шагу в мою сторону, но и не делает чтобы повернуться и уйти. Я нервно провожу рукой по волосам.

– После аварии люди сторонились меня. Во мне было столько ненависти, столько ярости, что парни были единственными, кто не боялся говорить со мной. Быть рядом со мной. Если я не был с ними, я был на физиотерапии или в бассейне.

Ее глаза опускаются на руки, она рассматривает свои ногти.

– Но, когда я появился с тобой в школе, все подумали, что я снова стал прежним. Старый Коул, который тусовался каждую ночь недели и спал с кем попало…

Я подхожу к ней, нуждаясь в том, чтобы сократить расстояние. Я кладу палец под ее подбородок и поднимаю его так, чтобы она смотрела на меня.

– Я знаю, что причинил тебе боль, – моя свободная рука проводит по ее шраму на предплечье. – И я заставлял тебя делать то, чего ты не хотела.

– Шантажировал, – поправляет она меня.

Я улыбаюсь ей.

– Но я никогда не изменял тебе, – откидывая ее волосы за ухо, я говорю. – Ты – все, что мне нужно.

Она вздыхает.

– Коул…

– Прошу, – умоляю я. – Поверь мне.

Она нервно прикусывает нижнюю губу.

– Мне нужно, чтобы ты мне поверила.

– Это не имеет смысла.

– Я знаю, – я сжимаю зубы. – Но я собираюсь выяснить, что произошло и почему.

Она наконец-то кивает головой, и я мягко опускаю губы, целуя ее лоб.

– Я приду после тренировки, хорошо?

Она смотрит на Дика, который наблюдает за нами, как любопытная маленькая сучка.

– Хорошо, – говорит она и поворачивается, выходя за дверь.

Я поворачиваюсь, беру все необходимое из своего шкафчика, захлопываю его и направляюсь к раздевалке парней.

– Ты действительно трахаешь Селесту? – спрашивает Дик.

Я останавливаюсь и смотрю на него.

– Нет. Это Киллан.

Его глаза расширяются.

– Как давно ты это знаешь?

– Пару месяцев, – честно отвечаю я.

– Почему ты ничего не сказал? – спрашивает он, сведя брови вместе. – Потому что это было неважно.

– А теперь? – спрашивает он.

– Теперь это стало проблемой, которую я, блядь, собираюсь решить.

_________________________________

Я выбираюсь из-под рук Остин – она отключилась около часа назад – и натягиваю джинсы и больше ничего. Я выхожу из ее комнаты и спускаюсь по лестнице. Дождь льет на дом, и молнии заливают темные коридоры. Уже поздно. Должно быть, уже за полночь.

Я вхожу в официальную столовую и вижу Селесту, сидящую за столом. Она стоит спиной ко мне. Она разговаривает по телефону.

– Да, – шепчет она. – Хорошо, увидимся завтра. Люблю тебя, – говорит она и кладет трубку. Когда она встает и поворачивается, она вздрагивает, прижимая руки к груди.

– Коул! – визжит она. – Что ты здесь делаешь?

Мои глаза переходят на телефон в ее руке, а затем снова на ее.

– Я угадаю и скажу, что это был Киллан. Она смотрит на меня. – Уже любишь, да? – я провожу пальцами по дереву посудного шкафа. – Это довольно быстро.

Ее глаза сузились.

– Как будто ты из тех, кто умеет разговаривать. Все видят, как ты одержим Остин.

– Забавно, что ты упомянул ее, – я делаю шаг вперед. – Ты пытаешься испортить то, что принадлежит мне.

– Она сказала тебе?

– Нет, – лгу я, и она недоверчиво фыркает. Я закрываю маленькое пространство и прижимаюсь к ее щеке. Она напрягается. – У меня есть способ заставить людей говорить, Селеста. Мне что придется заставлять и тебя?

Ее нижняя губа дрожит.

– Это была его идея…

– Она слышала твой голос. Не его.

Она делает длинный вдох.

– Он сказал, что ты влюбился в нее. Что ты не хочешь отпустить ее. Что ей нужно уйти, и раз ты не отступишь, мне нужно было это сделать.

– Она никуда не уйдет, – твердо говорю я.

– Коул… – шепчет она. – Пожалуйста… он заставил меня…

Я подношу руку и обхватываю ее горло, но не лишаю ее воздуха.

Она резко вдыхает. Я чувствую, как учащается ее пульс, и улыбаюсь.

– Я тот, о ком ты думаешь, когда он трахает тебя?

Она вздрагивает.

Я отстраняюсь.

– Потому что если это то, чего ты хочешь…

Я провожу пальцами по ее ключицам.

– Коул… пожалуйста… – умоляет она, и ее тело дрожит от нервозности.

Она должна бояться меня.

– У меня есть страховка, Селеста.

Ее глаза расширяются от удивления.

– На прошлой неделе, когда вы встретились с ним в отеле. В прошлом месяце, когда вы встретились за городом в том бревенчатом домике. У нас была сделка. Ты возвращаешься к ней?

Она быстро покачала головой.

– Хорошо. Теперь оставь в покое то, что принадлежит мне, или… – я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо. – Ты будешь выкрикивать мое имя. Но это будет не от удовольствия.

Я отстраняюсь.

– Поняла?

Она кивает.

– Скажи, что я поняла, Коул.

– Я понимаю, Коул, – она сглатывает.

– Хорошая девочка, – затем я поворачиваюсь и иду обратно вверх по лестнице.

Я вхожу в комнату Остин, закрываю дверь и запираю ее за собой.

Сняв джинсы, я заползаю на кровать и усаживаюсь на ее бедра. Она лежит на спине, повернув голову в сторону. Она полностью обнажена.

Я наклоняюсь и целую ее в шею. Она все еще пахнет сексом. Как и я. И мне это нравится.

– Милая.

– Хм? – она стонет, поворачивая голову, чтобы дать мне лучший доступ.

– Проснись, детка, – я просовываю руку между нашими телами и провожу ею по ее бритой киске.

– Нет… – она дышит. – Мне слишком больно.

Я хихикаю.

– Хочешь, я поцелую ее?

– Боже.

Она вздыхает.

Я прокладываю дорожку поцелуев по ее обнаженной груди, проникая в нее пальцем. Она хнычет.

Садясь, я располагаюсь между ее ног. Я поднимаю ее правую ногу и кладу ее на свое плечо, а затем наклоняюсь к ней, нежно целуя ее. Она приподнимает бедра с кровати. Ей нужно больше.

– Скажи мне, что ты хочешь меня.

– Я хочу тебя, Коул, – ее бедра снова подрагивают. – Пожалуйста.

Я улыбаюсь, а затем кусаю ее внутреннюю часть бедра. Она выкрикивает мое имя, когда мои зубы впиваются в ее безупречную кожу.

Когда я опускаю ее ногу, она задыхается. Я провожу пальцем по уже образовавшемуся синяку.

– Я собираюсь пометить тебя с головы до ног, милая.

И с этого момента она будет единственной, кто выкрикивает мое имя в этом доме.

ОСТИН

Следующая неделя прошла быстрее, чем, когда-либо. Между мной и Коулом все шло хорошо. Люди все еще смотрели на нас в коридоре, словно ожидая, что я дам ему пощечину или что он прижмет меня к своему шкафчику и поцелуется со мной. Он их не разочаровал. По школе ходили слухи о том, почему я дала ему пощечину. Слухи были далеки от правды, и у меня не хватало духу сказать им, что у них слабое воображение.

В пятницу после школы ребятам пришлось задержаться на тренировке, потому что у них предстояла соревнования по плаванию. Я помогла Коулу и отвезла Лилли на танцы, а потом к нему домой, после чего вернулась домой. Я только поднялась по лестнице в свою комнату, как услышала его голос.

– Файлы?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть через перила, но никого не вижу. Но это определенно был мой отец. Что он здесь делает? Я думала, он уехал из города на несколько недель?

– У меня украли ноутбук…

Мой желудок опускается.

– Господи! – шипит мой отец. – А как же электронные письма?

– Они были удалены. Они не смогли бы их найти, если бы не обыскали жесткий диск.

– Ты уверен? – нервно спрашивает он. – Никто не крадет ноутбук просто так. Без причины, – огрызается он.

– Я уверен.

Я тихо спускаюсь по лестнице и выхожу через парадную дверь. Я прыгаю в машину и набираю номер Коула. Он не отвечает. Я звоню Дику. Ничего.

– Черт! Давайте же, ребята, – говорю я, мои колени подпрыгивают. Это очень плохо.

ГЛАВА 33

КОУЛ

Я принимаю душ в раздевалке, мою волосы, когда слышу Дика.

– Коул?

– Что?

– Вытаскивай свою задницу из душа. Нам пора.

Я не тороплюсь.

– Куда мы идем?

– Остин звонила мне раз двадцать…

– Что? – спрашиваю я, крутясь на месте, вода заставляет шампунь стекать в мне в глаза.

– Я проверил твой телефон, и она звонила тебе пятнадцать раз. Что-то не так, чувак.

Я выключаю воду, срываю полотенце со стены и быстро вытираюсь, иду к шкафчикам. Отпихиваю парней со своего пути.

– Она также прислала сообщение.

Остин: Пусть все встретят меня в клубе. Сейчас же!

– Шейн! Беннетт! – Дик зовет. – Поехали!

– Почему ее телефон сразу переходит на голосовую почту? – огрызаюсь я, пытаясь дозвониться до нее в двадцатый раз, пока Дик летит по шоссе.

– Мы почти приехали, – говорит он.

Он останавливается у здания клуба, и я выхожу из его внедорожника еще до того, как он успевает остановить его.

Я врываюсь в дверь и застаю ее вышагивающей взад-вперед с опущенной головой.

– Что, блядь, происходит? – требую я. – Я тебе звонил.

Она останавливается.

– Я тоже тебе звонила.

Входят Дик и остальные ребята, и она нервно проводит рукой по волосам. Я осматриваю ее на наличие крови или синяков. Я ничего не вижу, но могу сказать, что она потрясена.

– Что случилось, Остин? – спрашиваю я.

– Я вернулась домой после того, как отвезла Лилли к твоему отцу, и услышала, как мой отец разговаривает на кухне, – я нахмурился. – Я подумала, что это странно, потому что он должен был быть в отъезде. Я собиралась просто проигнорировать его, когда услышала другой голос. И он показался мне знакомым, – ее взгляд устремляется на Шейна, и он садится на диван. – Но другой человек начал говорить об электронной почте.

– Почему именно об электронных письмах? – спрашивает Беннетт.

– Он клялся, что удалил их. Он сказал, что найти их можно будет, только если кто-то посмотрит на жестком диске. Что они должны знать, что ищут.

– Кто был этот парень? – спрашивает Беннет.

Ее глаза встречаются с моими, и она нервно сглатывает.

– Это был Джерольд.

ОСТИН

Шейн вскакивает на ноги.

– Ты уверена?

Я киваю.

– Абсолютно. Он сказал моему отцу, что у него украли ноутбук. И он разозлился. Сказал, что просто так ноутбук не украдешь.

– Он тебя видел? – требует Коул.

Я качаю головой.

– Ты уверена, Остин? – огрызается он.

– Да. Я сбежала обратно по лестнице и пришла прямо сюда.

– Черт! – рычит он, в расстройстве проводя рукой по волосам.

– Ты проверил жесткий диск? – спрашивает Дик у Беннета.

– Да. Но я не увидел ничего необычного.

– Тогда ты явно что-то упустил, – огрызается Коул.

– Я посмотрю еще раз, но даже сейчас я все еще не знаю, что именно я ищу.

– Какого хрена Джерольд вообще разговаривает с Брюсом? Пусть, не говоря уже об электронной почте? – задается вслух вопросом Дик. Ни у кого нет для него ответа.

Коул смотрит на меня.

– Ты останешься здесь.

– Я не могу…

– Это не обсуждается, Остин! – кричит он.

– Коул…

– Нет! – прерывает он меня.

Я смотрю на него.

– Ты даже не знаешь, что я хотела сказать.

– Я знаю, что ты собиралась спорить, и этого достаточно.

Я кладу руки на бедра.

Он переключает свое внимание на Беннетта.

– Я хочу, чтобы завтра этот ноутбук был здесь. И я хочу разобраться в нем вместе с тобой.

Беннетт кивает.

– Конечно.

– Все свободны, – приказывает он.

Я разворачиваюсь и иду вверх по лестнице, стараясь топать особенно сильно, чтобы дать ему понять. Он знает, что я злюсь на него. Поднявшись на чердак, я задираю рубашку и спускаю шорты с ног. Я откидываю одеяло и забираюсь в кровать. Я слышу, как открывается и закрывается дверь, как все уходят. Затем свет гаснет один за другим.

Я закрываю глаза и слышу, как он поднимается по лестнице, громче, чем я.

Он раздевается и заползает ко мне. Я едва могу разглядеть его очертания сквозь свет, проникающий в маленькое окно. Он лежит на спине, подложив правую руку под голову, и смотрит в потолок.

Я переворачиваюсь, подставляя ему свою спину.

– Остин…

– Я действительно устала от того, что ты командуешь мной, Коул, – прорычала я.

Он тяжело вздыхает. Мгновением позже его рука хватает меня за плечо.

– Ты не понимаешь, на что он способен. Джерольд очень опасный человек, и я не хочу, чтобы он приближался к тебе.

Он целует мое голое плечо.

_________________________________

Я выхожу со второго урока и бросаюсь к Дику.

– Где Коул? – спрашиваю я.

Он просто смотрит на меня. Два дня назад я осталась на ночь с Коулом в клубе, но вчера я осталась у Бекки. Насколько нам известно, мой отец все еще в городе, и Джерольд может заехать в любое время. Вчера вечером после тренировки Коул прислал мне сообщение, что проведет вечер с ребятами, просматривая электронную почту. Сегодня он не пришел. И это не похоже на него – пропускать занятия.

– Дик… – предупреждающе рычит Бекки.

Его челюсть напрягается.

– В клубе.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за руку, останавливая.

– Не уходи.

Я вырываю руку и выбегаю на улицу. Я прищуриваюсь, сегодня выглянуло солнце, и бегу к своей машине.

Я звоню ему со вчерашнего вечера, и, хотя он не спешит перезванивать, он обычно хотя бы читает мои сообщения. Я отправила ему десять. Ни одно не было прочитано. Что-то не так. И то, что Дик не хочет, чтобы я ехала, подтверждает это.

Я вхожу в помещение клуба и останавливаюсь. Боксерский мешок, который висит на стропиле, лежит на земле, разорванный. Стол опрокинут. Бумаги разбросаны по полу. Диван прислонен к дальней стене. Несколько стульев опрокинуты на бок.

Я поднимаюсь по лестнице по двое и останавливаюсь наверху. На полу и кровати валяются бутылки из-под спиртного и банки из-под пива. Он лежит на ней, одетый в ту же одежду, что и вчера. Потерявший сознание лежит на животе, его руки подняты над головой. Подушки покрывают пол вместе с простыней и одеялом.

– Коул? – спрашиваю я, кладя руку на его руку. Он не шевелится.

– Коул? – говорю я чуть громче.

Он рычит.

– Коул! – огрызаюсь я, толкая его руку.

Он переворачивается на спину и открывает глаза. Они налиты кровью и смотрят на меня. Я напрягаюсь. Я никогда не видела, чтобы они выглядели такими холодными. Такими пустыми.

– Ты в порядке? – мягко спрашиваю я.

Он моргает пару раз, как будто видит двух меня. Затем он медленно садится.

– Уходи, – грубо приказывает он.

– Коул, что происходит?

– Уходи, Остин, – огрызается он.

– Нет, Коул! Какого хрена ты здесь делаешь? Да еще и пьяный?

Он хватает меня за руку и тянет на кровать. Он зарывается головой в мою шею.

– Коул…

Я пытаюсь отпихнуть его, но его руки хватают меня за запястья, и он сжимает их без особых усилий. Я начинаю задыхаться.

– Блядь, милая, – он прижимается к моим бедрам.

– Ты пахнешь так чертовски хорошо. Ты пришла, чтобы подбодрить меня? – шепчет он.

– Что случилось? – спрашиваю я, игнорируя его.

– Ты пришла, чтобы я тебя сломал? – его нос прослеживает линию моей челюсти.

– Потому что это то, что мне нужно, Остин. Мне нужно сломать. Уничтожить. Боже, я хочу обхватить рукой твое нежное горло и сжимать, пока я трахаю тебя.

Его тело прижимает меня к кровати, и я чувствую, насколько он тверд.

Я делаю успокаивающий вдох, пытаясь замедлить колотящееся сердце.

Он нежно целует меня в шею, до самого уха, и моя кожа покрывается мурашками.

– Я хочу видеть, как слезы текут по твоему великолепному лицу, а твой рот открыт в беззвучном крике. Умоляя меня остановиться. Умоляя меня о воздухе. Поэтому я спрошу тебя снова. Ты пришла, чтобы подбодрить меня?

Он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз, и я сглатываю от взгляда пустоты в его глазах. Я понятия не имею, что произошло и почему ему нужно сломать меня еще раз, но я хочу дать ему это. Я ненавижу то, как сильно я хочу дать ему то, что он хочет. Но я не могу отрицать, что это звучит именно так, как мне нужно.

– Да, Коул, – мягко говорю я. – Я пришла, чтобы подбодрить тебя. А теперь рискну сделать все, что в моих силах.

ГЛАВА 34

КОУЛ

Я сижу в постели, а Остин лежит без сознания рядом со мной. Сейчас чуть больше восьми вечера, и она уснула несколько часов назад. Я использовал ее. Я, блядь, брал и брал у нее, как будто она была спасательным кругом.

Я вернулся к себе прежнему. К тому, каким я был до того, как столкнулся с ней на кладбище. Дик был прав – она изменила меня, но я нашел путь обратно к настоящему Коулу.

Бессердечному ублюдку, который питается насилием. Я душил ее. Я вырывал волосы. Я, блядь, пометил ее руками и ртом. Она плакала большими, прекрасными слезами, глядя на меня, пока моя рука обхватывала ее горло. И ее тело содрогалось от оргазмов, которые я ей давал. Она никогда не ломалась, как я хотел. Она не умоляла, когда я держал ее запястья над головой. Или, когда я перевернул ее и зарыл лицом в кровать. В какой-то момент я перегнул ее через перила, а моя рука сжимала ее волосы. Она позволяла мне использовать ее, как я хотел.

И мне чертовски нравилось, что она такая сильная. Что она может взять моих демонов.

Я встаю с кровати, натягиваю джинсы и иду в ванную. Я брызгаю на лицо холодной водой. Смотря на себя в зеркало, я наблюдаю, как вода стекает по моему лицу и брызгает на столешницу. Схватившись за край, я склоняю голову. У меня чертова мигрень, но я знаю, что это от алкоголя, который я употребил за последние двадцать четыре часа.

Я слышу, как внизу открывается дверь в клуб, и скрежещу зубами. У меня нет настроения терпеть всякую ерунду. Все, чего я хочу, это забраться обратно в постель к Остин и разбудить ее, снова обхватив рукой ее горло.

– Нет, Дик, – слышу я голос Бекки.

Я выхожу из ванной и иду к лестнице.

Бекки стоит внизу, широко раскинув руки.

– Что, черт возьми, случилось? – требует она.

Он ничего не говорит, хотя знает. Он был здесь вместе с остальными парнями, чтобы стать свидетелем моего уничтожения прошлой ночью.

Я начинаю спускаться к ним.

– Почему вы здесь? – рычу я.

Бекки поворачивается ко мне лицом, и ее глаза сужаются, когда я подхожу к нижней ступеньке.

Дик вздыхает.

– Извини, парень. Она хотела…

– Я звонила Остин. Где она, черт возьми?

Я ничего не говорю. Ее глаза оценивают отсутствие на мне рубашки и осматривают царапины, которые нанесла мне Остин. Она порвала кожу, когда вцепилась когтями в мою грудь, пока я душил ее. Это был лучший секс в моей жизни.

– Если ты причинишь ей боль…

– Она спит, – говорю я, прерывая ее.

Она бежит к лестнице и отпихивает меня с дороги, прежде чем подняться на чердак.

– Мне жаль, Коул, – тихо говорит Дэйк. – Она волновалась, что… – он прервался.

– Что? – огрызаюсь я.

Он сглатывает и оглядывает беспорядок, который я устроил в клубе.

– Что ты убил ее.

Я фыркнул. Зачем мне ее убивать? Она именно то, что мне было нужно все это время – Что-то, что можно использовать.

– Ты должен ей рассказать, – говорит он.

Я качаю головой.

– Чем меньше она знает, тем лучше.

– Ты ошибаешься, парень. Она должна знать, что происходит.

– Нет.

– Это касается ее, – огрызнулся он. – Ты хочешь, чтобы она пострадала?

– Я – ее главная угроза. Мы оба знаем, что это ложь. Джерольд может ищет ее прямо сейчас, но я не хочу этого признавать. Это означало бы, что это я подставил ее под удар, втянув в этот гребаный бардак.

Он мрачно смеется.

– Теперь мы вернулись к этому – мои глаза сужаются на него. – Господи, Коул. Ты уже не тот же парень, что нашел ее на кладбище.

– Да, это так.

Я никогда не уходил. Она просто задушила эту личность во мне. Она просто заставила меня думать, что я стал лучшим человеком. Я ошибся.

Он шагнул ко мне.

– Ее жизнь под угрозой. Если ты не сделаешь шаг вперед и ничего не предпримешь, тогда это сделаю я.

– Что это значит? – огрызнулся я.

– Это значит, что ее жизнь больше не в твоих руках, – рычит он. – Я обещал женщине, которую люблю, двадцать минут назад, когда она плакала в моих объятиях из-за ее лучшей подруги, которая не отвечала на звонки, что я сделаю все необходимое, чтобы убедиться, что с Остин все в порядке.

– Это не тебе решать, – огрызнулся я.

– Я решаю это потому, что ты отказываешься сказать бедной девушке гребаную правду.

– Что случилось с тем, что она стала такой, какой я тебе назвал? – требую я.

– Все изменилось – мягко говорит он.

– Нет. Ты изменился, – рычу я, и он сжимает руки в кулаки по бокам. – Бекки сделала тебя чертовски мягким.

– Коул?

Я поворачиваюсь и вижу Остин, стоящую у подножия лестницы. Ее волосы собраны в узел вокруг лица. Ее зеленые глаза тяжелые, на щеках следы туши от слез, когда она плакала, пока я ее трахал. На ней одна из моих футболок, которая спадает с ее плеча, и это все. К счастью, она достаточно длинная, чтобы прикрыть ее киску. У нее синяки на шее и на руках. И следы зубов на внутренней стороне бедер. Есть и другие, но рубашка их скрывает.

– Господи, – бормочет Дик, оглядывая ее.

– Что происходит? – спрашивает она, игнорируя его.

– Ничего, – отвечаю я.

– Коул, – предупреждающе произносит Дик мое имя.

– Заткнись, Дик, – огрызаюсь я.

– Коул. Скажи мне, что происходит, – требует Остин.

– Это тебя не касается.

– Хватит врать, Коул, – говорит Дэйк.

– Нет…

– Что произошло? – кричит Остин.

В комнате наступает тишина, и я потираю виски. Эта мигрень дошла до того, что мое зрение затуманилось.

– Мы просмотрели электронные письма, – наконец говорит Дик. – Те, что на жестком диске.

Мои зубы стиснуты, и я сжимаю руки в кулаки. Я могу ударить его, но это потребует слишком много энергии. А я и так чувствую себя слишком слабой после пьянки и бурного секса. Если я ударю его, он ударит меня в ответ и, возможно, вырубит мою задницу.

– И? – спрашивает она.

– И мы нашли электронные письма, которые указывают на то, что авария не была несчастным случаем.

– Что ты имеешь в виду?

– Электронные письма доказывают, что Джеффу заплатили за то, чтобы он подделал тормозные магистрали той ночью…

Он останавливается, и я падаю на диван.

Положив локти на колени, я наклоняюсь вперед и склоняю голову. Мое сердце бешено колотится, когда я слышу его слова.

– Я не понимаю, – тихо говорит она.

– Они доказали, что он разговаривал с твоим отцом. У них была определенная сумма и план, – он делает паузу, и я закрываю глаза. – Беннетт проверил средства и подтвердил, что твой отец заплатил Джеффу пятнадцать тысяч долларов за то, чтобы в ночь смерти Илая, Мэддокса и Лэндена у машины Коула отказали тормоза.

Мои мышцы напряглись от его слов, а грудь сжалась. Брюс, мать его, пытался убить меня, и ему удалось убить моих друзей. Он заплатил за это подонку Джеффу. Когда я собирался убить этого ублюдка, он продолжал говорить о том, что я убил своих друзей, но это все время был он.

– Я не… – она прервалась. – Почему мой отец хочет навредить Коулу?

Я смотрю на нее, но молчу. Она стоит там рядом с Бекки, которая тихо плачет, потому что Дик уже все ей рассказал. Остин ни черта не понимает, и я хочу, чтобы он просто заткнулся. Я не хочу, чтобы она знала. Не сейчас. Не сейчас.

– Мы не знаем наверняка, но у нас есть предположение.

Дик вздыхает.

– Какое? – спрашивает она.

– Лилли, – отвечает Дик.

Она хмурится еще сильнее, и мое сердце колотится при упоминании моей младшей сестренки.

Она смотрит на меня.

– Почему он хочет причинить тебе боль из-за Лилли?

Дик проводит рукой по волосам и отвечает.

– Потому что Лилли – дочь Брюса.

ОСТИН

Я смотрю на Дика в полном замешательстве. Лилли – дочь Брюса? Мой отец – отец Лилли? Я перевожу взгляд на Коула. Он сидит на диване, голубые глаза все еще налиты кровью, кожа бледная. Он выглядит как полумертвый.

Я сглатываю комок, образовавшийся в моем горле.

– У твоей мамы и моего отца был роман?

Лилли шесть лет. Мой папа и Селеста женаты уже десять лет.

Он сжимает руки в кулаки, и его челюсть заостряется.

– Нет.

– Тогда как ты объяснишь…?

– Брюс, блядь, изнасиловал ее, – перебивает он меня.

– Что? – вздыхаю я.

Бекки всхлипывает рядом со мной, но я не могу отвести взгляд от Коула. Его глаза смотрят на меня с отвращением. Мой отец, будучи таким ублюдком, какой он есть, изнасиловал ее? У нее был ребенок. Ребенка, которого его отец не хотел. И Коул заботится о ней. Он воспитывает ее.

Слезы начинают жечь мои глаза.

– Остин? – Дик привлекает мое внимание.

Его голубые глаза такие мягкие, какими я их, когда-либо видел. Это заставляет меня нервничать, чем, когда-либо, потому что он действительно выглядит обеспокоенным чем-то.

– Теперь мы знаем, что Брюс, Джефф и Джерольд работали вместе. Вам нужно убираться из этого дома. Там небезопасно.

– Мне некуда идти…

– Ты останешься со мной, – прерывает меня Бекки.

– Мне еще нет восемнадцати. Я не могу просто уйти. Они поймут, что что-то случилось…

– У тебя нет выбора, – рычит Дик. – Мы не можем допустить, чтобы Джерольд приехал и увидел тебя там. Если он это сделает, ему понадобится всего несколько секунд, чтобы сложить два и два, а потом, когда он расскажет Брюсу…

Его голос прерывается, и я все понимаю. Мой отец убьет меня, если узнает, что я знаю, что он заплатил другому человеку, чтобы тот попытался убить Коула.

Бекки протягивает руку и нежно поглаживает меня по спине. Я избегаю смотреть на Коула из-за стыда. Все это время он знал, что Лилли – моя сестра, и ни разу не сказал мне об этом. Но зачем ему это? Зачем говорить девушке, которую он хотел только использовать?

– Я заберу свои вещи, – говорю я и, развернувшись, бегу вверх по лестнице.

Слезы текут по моему лицу, пока я переодеваюсь в свою прежнюю одежду и запихиваю свое дерьмо обратно в рюкзак. Я плачу из-за того, что случилось с мамой Коула. О маме моей сводной сестры. Имел ли мой отец какое-то отношение к ее смерти? От этой мысли мне становится плохо.

Я поднимаю сумку, перекидываю ее через плечо и поворачиваюсь. Я останавливаюсь, когда вижу Коула, стоящего на вершине лестницы с руками, засунутыми в карманы джинсов. На его лице привычная маска. Боже упаси его проявлять какие-либо эмоции.

Его глаза обводят следы на моей шее, и я сглатываю комок в горле, но ничего не говорю. Мне нечего ему сказать.

Затем, не говоря ни слова, я обхожу его, спускаюсь по ступенькам и выхожу через парадную дверь.