Текст книги "Я рискну (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Я отворачиваюсь от него, потому что нет, я этого не знала. Той ночью на кладбище и потом снова в клубе – он никогда не сделал и шага, чтобы остановить его.

– Киллан? – не могу не спросить я.

– Я проверял его.

– Что это значит?

Он проводит рукой по волосам.

– Он хочет тебя, Остин.

– Да, мертвую, как и все остальные.

Я фыркнула.

– Нет. Он хочет то, что между твоих ног, милая. Дик подманивал его. Мне пришлось действовать.

Я опускаю глаза на свои руки на мокром бетоне, избегая его взгляда.

Он тяжело вздыхает, и я поднимаю на него взгляд. Он смотрит на меня сверху вниз.

– Просто знай, я никому не позволю прикасаться к тебе, Остин. Никому, кроме меня. – Я никогда не видела его голубые глаза такими мягкими. И я ненавижу то, что это заставляет меня чувствовать тепло внутри, как будто кто-то действительно хочет защитить меня. Это безумие – думать о Коуле в таком ключе. Может быть, это просто еще одна из его игр.

– Я хочу, чтобы ты рассказала мне…

– Я не говорю об этом, – прерываю я его.

Его челюсть становится острой.

– Почему?

Я смеюсь, как будто это было смешно.

– Потому что это никого никогда не волновало, – огрызаюсь я.

Он встает и подходит ко мне. Наклонившись, он берет меня за руку и осторожно поднимает ее. У меня нет другого выбора, кроме как вылезти из бассейна, когда он подтягивает меня к себе. Он закрывает мне лицо и притягивает мое тело к своему, вода мгновенно промочила его одежду.

– Мне не все равно.

– Почему? – нервно спрашиваю я. – Ты причинил мне боль. Я не собираюсь рассказывать тебе что-то только для того, чтобы ты играл со мной в какую-то больную игру.

– Все не так, – рычит он.

– Тогда на что это похоже, Коул? Потому что у меня уже голова болит, когда я пытаюсь это выяснить, – огрызаюсь я.

Он делает шаг назад, проводя рукой по своим всклокоченным волосам. Его белая футболка и джинсы прилипли к телу.

– Просто скажи мне одну вещь.

– Какую? – спрашиваю я, потирая виски. Я не вру, что у меня болит голова.

– Твоя мать отправила тебя сюда, чтобы защитить тебя, так? Чтобы он не мог тебя тронуть? – Его мягкие глаза встречаются с моими, и я не могу заставить себя причинить ему боль. Не после того, что он рассказал мне о подруге, которой он не мог помочь. Ему не нужно было называть ее имя, но я знаю, что он говорил о старшей сестре Илая.

– Да, – говорю я.

– Остин. – Он хватает меня за руку и притягивает к себе. – Ты только что солгала мне. – Его глаза сужаются на моих.

Стиснув зубы, я спорю.

– Нет, я не…

– Хватит врать! – прерывает он меня. – И скажи мне правду, Остин!

Мой гнев растет от того, что он так хорошо меня читает. И теперь, когда он знает, он никогда не сдастся. Коул неумолим. Он делает все, что нужно, чтобы получить то, чего он хочет.

– Правду? Правда в том, что она подумала, что я одеваюсь слишком вызывающе рядом с ним. Ей не нравилось, что я носила шорты в стоградусную погоду, и что он пялился на меня, когда я проходила через комнату. Ей не нравилось, что мои джинсы не были на два размера больше. Она обвиняла меня каждый раз, когда он прикасался ко мне. – Гневные слезы застилают мне глаза. – Она обвиняла меня, когда обнаружила, что я забилась в угол на кухне, а его рука залезла мне в рубашку, – кричу я, отпихивая его. – Она обвинила меня, когда нашла его пьяным в отключке в моей постели, когда я гуляла с друзьями. – Он смотрит на меня сверху вниз, его голубые глаза темные, а челюсть острая. – Ты этого хочешь? – кричу я и снова пихаю его. – Ты хочешь знать, что независимо от того, что я сделала, чтобы остановить его, этого никогда не было достаточно для нее? – Я задыхаюсь. – Ей было все равно, что я не вернулась домой. Она все равно не хотела меня там видеть. Это только то, во что она хотела, чтобы мой отец поверил. Ей было все равно, что я принимаю наркотики. Это она давала их мне. И ей, блядь, было наплевать на меня. – Первая слеза скатывается по моей щеке, и его голубые глаза следуют за ней.

Он сглатывает.

– Остин…

– Ей было все равно, Коул. – Мой голос трещит. – Ты был прав. Это то, что ты хочешь услышать? – Я дрожу, ненавидя признаваться ему в этом. – Она предпочла его мне.

Он делает шаг ко мне и обхватывает руками мою талию. Я зарываюсь головой в его мокрую грудь и прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать рыдания. Чтобы сдержать свои эмоции.

Его руки крепко обхватывают меня.

– Мне жаль. – Он дышит, целуя мои волосы.

Искренность в его словах заставляет меня потерпеть неудачу. Пятнадцать лет молчания вырываются наружу, как прорыв плотины. И из всех людей, кому я могла бы рассказать, я рассказываю единственному парню, который может использовать это против меня. Он не заслуживал правды, но часть меня хотела, чтобы кто-то заботился обо мне так долго. Кто-то сказал бы мне, что она была не права. И что я имею значение.

ГЛАВА 21

КОУЛ

Она рыдает в мою рубашку, а я просто стою здесь, обнимая ее. Не зная, что, блядь, сделать для нее.

У меня нет слов. И я никогда не чувствовал себя так раньше. Еще вчера я хотел разорвать эту девушку на куски. Но я не понимал, что она уже разрушена. Просто она скрывает это гораздо лучше, чем я когда-либо мог бы.

Я наклоняюсь, просовываю руку под ее ноги и поднимаю ее. Я сажусь в шезлонг, и она сворачивается калачиком у меня на груди.

Я смотрю на пасмурное небо, и мои зубы сжимаются. Мне не нравятся ситуации, которые я не могу контролировать. А ее мать и парень в Калифорнии – это то, с чем я ничего не могу поделать. То же самое с Брюсом. Что, если он решит сказать «к черту нашу сделку» и отправить ее обратно? Что, черт возьми, мне тогда делать? Я не могу ее отпустить. Только не к этим никчемным кускам дерьма.

Она успокаивает дыхание и перекладывается на мои колени, усаживаясь поудобнее. Я поднимаюсь и вытираю слезы с ее лица. И чувствую вину за то, что все еще нахожу ее великолепной, когда она плачет.

– Ты можешь идти, – говорит она, вставая и отстраняя меня.

Я хватаю ее за руку и тоже встаю. Обхватив ее лицо, я смотрю в ее слезящиеся глаза. Я держу ее за щеку, но она отворачивается от меня, прикусив нижнюю губу. Вы можете увидеть стыд, написанный в ее глазах. Ей неприятно, что она выставила себя такой слабой передо мной. Что я заставил ее так легко сломаться.

Мне это нравится. Наконец-то я могу использовать что-то, чтобы приблизиться к ней. Чтобы заставить ее доверять мне больше. Нуждаться во мне больше. Больше никакого этого дерьма туда-сюда. Несмотря на то, что мне нравилась ее борьба, это мне нравится больше. Держать ее. Никто никогда не нуждался во мне, кроме Лилли. И это совсем другой вид потребности.

Но когда ее глаза возвращаются к моим, я понимаю, что Бекки была права. Если бы она попросила меня, я бы сжег этот город дотла ради нее. Неважно, кто стоит на моем пути.

Я прижимаюсь губами к ее губам, нуждаясь в ней так же сильно, как она нуждается в ком-то, кто защитит ее от матери и парня.

И от тебя.

Я не лучше. Я причиняю ей боль другими способами, и не важно, насколько сильно я знаю, что это неправильно, я не могу остановиться.

Она раздвигает свои мягкие губы, и я нежно целую ее, снова пробуя на вкус ее слезы, и они делают меня твердым. Я игнорирую желание бросить ее на шезлонг и сорвать с нее бикини. Вместо этого я хочу показать ей, что я могу быть лучше. Что я могу быть тем, кто спасет ее. Даже если это ложное чувство безопасности. Потому что я не тот, кто спасает. Я разрушаю.

Она отстраняется от меня первой. Мои руки опускаются к бокам, и она обхватывает себя руками за талию, словно защищаясь от меня. Ее инстинкты говорят ей, что я не гожусь. Что я ничем не отличаюсь от любого другого ублюдка, который причинил ей боль.

– Пожалуйста, уходи, – говорит она, отводя глаза.

В кои-то веки я выполняю ее просьбу.

_________________________________

Не буду врать. В среду было хреново, когда она не была со мной в школе. Мне нравится, что я могу целовать ее и прикасаться к ней, когда захочу, но я не разговаривал с ней. Я все еще не знаю, что сказать. Я лучше других знаю, что слова не могут изменить прошлое или быстрее залечить шрамы.

А я никогда не был любителем поболтать.

Четверг ничем не отличался от других. День прошел мучительно медленно. Кажется, что уже шесть вечера, но сейчас только обед.

Дик, как обычно, запихивает еду в рот. Бекки листает свой телефон, а я просто сижу здесь и думаю об Остин. О том, как я мог бы воспользоваться ее трехдневным отстранением. Я мог бы быть в постели с ней прямо сейчас. Голый. Мои руки в ее волосах, ее губы на моих. И эта мысль заставляет меня напрягаться.

– Привет, Коул. – Кейтлин Милтон опускается рядом со мной. Главная болельщица. А еще заноза в моей заднице.

– Простите? – говорит Бекки, положив телефон на место.

Кейтлин игнорирует ее.

– Я хотела спросить, свободен ли ты сегодня вечером, – спрашивает она, проводя пальцами по моей руке.

– Извините! – Бекки хлопает ладонями по столу и наклоняется над ним. – Какого черта ты делаешь? – огрызается она.

Кейтлин бросает на нее тяжелый взгляд, перебрасывая свои рыжие волосы через плечо.

– Я не с тобой разговаривала, сучка.

– О, вот как… – Она собирается переползти через стол, но Дик наконец-то поднимает глаза от своей еды и хватает ее за руку, притягивая обратно на свое место.

– Не интересно, – говорю я ей, отстраняясь от ее прикосновения.

Она оглядывается на меня и хихикает, как будто я только что рассказал анекдот.

– Да ладно, все знают, что происходит между тобой и той девушкой Эшли…

– Остин! – Бекки прерывает ее.

– Неважно. В любом случае, все знают, что это несерьезно. – Она закатывает свои карие глаза. – Это просто риск.

Я напрягаюсь, а глаза Дика сужаются на нее. Мы не разглашаем наши затеи. Если бы мы хотели, чтобы они знали, что мы сделали, мы бы написали свои имена после выполнения каждого из них. Они знают, что мы их делаем, но думают, что это какая-то ерунда, которую мы делаем, чтобы скоротать время.

– Остин не риск! – огрызается Бекки.

Кейтлин закатывает глаза.

– В коридорах так не говорят.

– Что они говорят? – спрашивает Дик, прежде чем я успеваю.

– Что один из вас, ребята, рискнул соблазнить Коула. – Она улыбается мне. – Конечно, она на это купилась. Но у тебя есть целый месяц, чтобы поиграть с ней, так что ты можешь воспользоваться этим, верно? Используй ее по максимуму. – Она трется рукой о мое бедро.

Я обхватываю рукой ее запястье и отдергиваю его. Ее улыбка не ослабевает.

– Кто это сказал? – рычит Бекки.

– Брайан.

Чертов Брайан!

– Ясно, это ложь, – огрызается она.

– Тебе, как никому другому, не стоит верить всему, что ты слышишь. О, кстати, поздравляю с ребенком, – добавляю я, отворачиваясь от нее.

Бекки откидывает голову назад, смеясь.

– Я думала, ты набрала вес.

Она ухмыляется, а Кейтлин бросает на нее горячий взгляд.

Затем она встает и уходит.

ОСТИН

Наконец-то наступила пятница, и мне пора было возвращаться в школу. Я проснулась на час раньше, собралась и поехала в школу. Вчера вечером Коул прислал мне сообщение, что у него сегодня днем тренировка, и хотел узнать, смогу ли я забрать Лилли после школы. Конечно, я ответила ему «да».

Когда я подъехала, его машины на парковке не было, и я решила, что он опаздывает, чтобы отвезти Лилли в школу. Я вошла в первый класс и увидела Бекки сзади на наших обычных местах.

Я сажусь рядом с ней и делаю глубокий вдох.

– Знаешь ли ты, что Дик был тем, кто записал нас с Коулом в туалете на вечеринке? – Я не разговаривала с ней с тех пор, как все это дерьмо произошло в клубе. Во-первых, потому что у меня не было времени. А во-вторых, потому что она так привязана к Дику, что с ней трудно остаться наедине, а я не хотела делать это через сообщение.

Ее глаза расширились.

– Что?

Я наблюдаю за ее чертами лица, чтобы понять, удивлена она или притворяется.

– Дик признался в этом. И я знаю, что ты стояла там с ним, когда Коул уносил меня.

Она быстро качает головой.

– Клянусь, я понятия не имела. Когда вы ушли из кухни, я вышла на улицу.

– Но ты провела с ним ночь в ту ночь.

Когда мы пришли в школу на следующее утро, она поехала с ним.

Она кивает.

– Он нашел меня прямо перед нашим отъездом. Подошел и спросил, правда ли то, что он слышал.

– Что именно?

– О том, что мы с Дэвидом расстались.

– Дэвид?

Она кивает.

– Мой бывший. Мы были вместе два года. Он закончил университет в прошлом году, а потом бросил меня на рождественских каникулах. Ничего удивительного. – Она закатывает глаза. – Но нет, я понятия не имела. Я увидела видео в интернете и пыталась показать его тебе на следующее утро, но ты не захотел его смотреть.

– Но ты знала, что Дик выложил его.

Она быстро покачала головой.

– Нет. Этого не было на странице Дика. Должно быть, он послал его кому-то другому, чтобы тот разместил. Мне жаль, Остин.

Я сажусь обратно на свое место.

Конечно, нет.

Тогда она бы знала, кто за это ответственен.

– Все в порядке.

Теперь я ничего не могу с этим поделать.

– Но есть кое-что, что тебе нужно знать.

– Что? – спрашиваю я со вздохом.

– Вчера за обедом к нам подсела Кейтлин.

– Кто такая Кейтлин? – Я понятия не имею, кто здесь, кто. Я держусь особняком. Я не разговариваю ни с кем из детей в моих классах. Коул всегда со мной в коридорах и на обеде. Все держатся от нас подальше.

– Она чертова сука. И она все время приставала к Коулу. – Мои кулаки сжимаются на коленях при мысли о том, что еще одна девушка бросится на него. Я никогда не думала о нем и других девушках, но она сказала мне, что он бабник. – Но он полностью отшил ее.

Я немного расслабилась.

– Я была готова переползти через стол и свернуть ей шею. Она бросалась на каждую большую белую акулу. – Она качает головой. – И поверьте мне, все они были в своей очереди, но каждая бросала обратно, когда с ней было покончено. Вот что они делают с отработанным мусором.

Я смеюсь.

– В любом случае, она сказала, что Брайан пустил слух.

Я хмурюсь.

– Что за слух?

– О том, что ты риск.

Мое сердце начинает колотиться при этих словах.

– Что ты имеешь в виду?

Я никогда не слышала, чтобы другие в школе говорили о парнях и их рисках. Я не знаю, рассказывают ли они всем о них или держат в секрете, но я не хочу, чтобы другие думали, что я тоже их делаю. Люди не умеют держать язык за зубами, и если это так, то меня быстро поймают.

– Брайан говорит, что один из парней отвадил Коула соблазнить тебя и что у него есть месяц, чтобы…

Мои глаза сузились на нее.

– Месяц на что?

– Поиграть с тобой. Это были ее слова.

_________________________________

Второй урок, я прихожу раньше обычного. Я взяла свои учебники перед первым уроком, чтобы не пришлось лишний раз идти к шкафчику.

Я злюсь на Коула за то, что говорит Брайан. Какая-то часть меня не хочет верить, что я риск, но другая часть говорит, что именно поэтому он так упорно не хочет оставлять меня одну.

Я выбираю стул сзади у угла и сажусь. Стулья справа и впереди от меня оба заняты. Я улыбаюсь, зная, что он не сможет сесть рядом со мной. Она исчезает, как только он входит. Одетый в пару синих джинсов и черную толстовку на молнии, он требует внимания. Его темные волосы выглядят свежевытраханными, и я ненавижу, что моя первая мысль – это Кейтлин. Его голубые глаза останавливаются на мне, как будто он знает, где я, и он идет ко мне.

– Вставай, – приказывает он парню рядом со мной. Тот хватает свои книги и убегает. – Привет, милая, – говорит он, садясь.

Я игнорирую его и смотрю прямо перед собой.

Он наклоняется над партой.

– Что случилось?

Я поворачиваюсь к нему лицом, и мои глаза сужаются.

– Месяц, да?

Его темные брови сходятся вместе, как будто он в замешательстве. Я не уточняю. Он может сам догадается.

Он собирается открыть рот, но учительница привлекает наше внимание. Она пишет задание на доске, прежде чем выйти из класса. Я достаю карандаш, лист бумаги и учебник. Начинаю читать, когда книга исчезает с моего стола. Поднимаю глаза и вижу, как Коул швыряет ее на пол. Все дети оборачиваются и смотрят на нас, так как звук отражается от стен. Я не обращаю на них внимания. Его жесткие голубые глаза смотрят на меня.

Он все понял. Молодец.

– Повзрослей, – огрызаюсь я, наклоняясь, чтобы схватить учебник, но он отбрасывает его в сторону. – Коул…

– Ты ведь не веришь в это дерьмо, правда? – огрызается он.

– Почему бы и нет? – требую я. – В этом вдруг появился смысл. Я не знаю, почему я не подумала об этом раньше.

Он грубо смеется.

– Может быть, потому что это неправда.

Я фыркнула.

– Как будто я тебе верю.

– Остин, – прорычал он мое имя.

Дети все еще повернуты к нам лицом, пока мы спорим в углу. Их глаза переходят с одного на другого. Некоторые даже достали свои телефоны, и слышно, как их пальцы печатают.

– Коул, – бросаю я вызов.

Он наклоняется, его лицо в дюймах от моего.

– Мы не делали ни одного задания без твоего присутствия с тех пор, как я поймал тебя той ночью на кладбище.

Я смотрю на него.

– Чушь.

Он улыбается, и это злая улыбка.

– Ты что, не помнишь, что произошло той ночью в клубе? Они даже не знали, откуда я тебя знаю. Не говоря уже о том, чтобы осмелиться трахнуть тебя, милая. – И с этим он садится обратно на свое место и открывает книгу.

Я продолжаю смотреть на него, ненавидя, что он прав. Я не подумала об этом. Они не догадывались, что он шантажировал меня. Ну, Дик догадывался. Но, насколько я знаю, один не может отвадить другого без присутствия остальных. Они должны вытягивать при них.

Я смотрю на парня, сидящего напротив Коула. Его широко расставленные карие глаза смотрят на меня.

– Вы не передадите мне мою книгу? – спрашиваю я. Его глаза переходят на Коула, который все еще смотрит на нее. – Пожалуйста, – рычу я.

Коул пихнул ее под парту того мальчика.

Его глаза возвращаются к моим, а затем он поворачивается лицом вперед, предоставляя мне свою спину. Игнорируя меня. Все потому, что он боится помочь мне из-за Коула.

– Боже правый, – рычу я, отпихиваясь от своего стола и подходя к его. Нагнувшись, я поднимаю его, и Коул шлепает меня по заднице.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, а он ухмыляется.

– Ублюдок, – шиплю я.

ГЛАВА 22

КОУЛ

Когда наступает время обеда, она все еще злится на меня. И мне нравится, что она даже не пытается это скрыть. Меня это заводит.

Я сижу напротив нее, рядом с Диком, и он выглядит удивленным. У него была на это причина.

– Ну и как прошли твои три дня вне школы? – спрашивает ее Дик.

– Отлично. Я ни черта не делала, – говорит она, макая картошку в кетчуп и улыбаясь. Бекки смеется.

Дик смотрит на меня, и я просто киваю ему.

Он улыбается, вытирает пыль с рук и берет свой телефон.

– Эй, девочки. Улыбайтесь. – Он протягивает телефон, и, как и подобает девушкам, они наклоняются друг к другу и улыбаются, когда он делает снимок. – Отлично, – говорит он и начинает печатать на телефоне.

– Что ты делаешь, малыш? – спрашивает его Бекки.

Она ждет, пока он закончит, прежде чем ответить.

– Просто разместил фотографию для своих ребят.

Ее телефон зажужжал на столе.

– Мы устраиваем для тебя вечеринку, – говорю я Остин.

Она поднимает свой напиток, но останавливается на моих словах. Ее глаза сужаются на меня с подозрением, затем переходят на Дика.

– Зачем?

– Потому что ты это заслужила, – говорит он просто.

– Что я сделала, чтобы заслужить вечеринку? – медленно спрашивает она.

– Кого это, черт возьми, волнует? – взволнованно спрашивает Бекки.

Звенит звонок, и они встают, чтобы выбросить мусор, а я поворачиваюсь к Дику.

– Кого ты пригласил?

Он улыбается.

– Всех.

Я выхожу в коридор и нахожу ее и Бекки возле их шкафчика.

– Я заеду за вами в десять, – говорю я ей.

– Это сегодня вечером?

Я киваю

Она выдыхает длинный воздух.

– Где это?

– На пляже, – отвечает Бекки, уже проверяя свой Facebook.

– Будет холодно. – Остин хмурится.

Бекки просто смеется и уходит в класс. Остин смотрит на меня.

– Ты что-то задумал.

Я наклоняюсь и целую ее шею.

– Разве?

– Коул, – шепчет она и отталкивает меня. Я охотно отхожу и смотрю вниз на нее. – Пожалуйста, не смущай меня.

Я хмурюсь.

– Что? Почему ты думаешь…?

– У тебя есть склонность доказывать свою правоту, а я… – Она отводит взгляд от меня и выпустила длинный вздох. – Неважно.

Она поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за руку и останавливаю.

– Что?

– После того дня… что я тебе сказала… – Она тяжело вздыхает. – Я поняла. – Мягко говорит она, – Вы, ребята, управляете этой школой. Этим городом. – Ее глаза встречаются с моими. – Но вы… – Она снова делает паузу, и я ищу ее глаза, ожидая увидеть гневные слезы, но вместо этого я не вижу ничего, кроме печали. И мне это не нравится. Я ненавижу Брюса Лоуса еще больше за то, что он позволил ее матери и парню обращаться с ней так, как они это делали. – В ту ночь в моей спальне ты сказал мне, что можешь сделать меня никем. Но ты не знал, что я всегда была ничем. Но здесь, – она широко разводит руки в стороны – как бы я ни старалась спрятаться в темноте, ты тянешь меня в центр внимания. А там мне не место. С этими словами она уходит по коридору, прижимая к груди свои книги.

Я захожу на пятый урок и сажусь рядом с Диком.

– Ты дружишь с Остин в социальных сетях?

Он фыркает.

– Она не хочет меня добавлять. Я знаю, что она видела мою просьбу.

– Черт! – шиплю я, садясь обратно на свое место.

– Почему? – спрашивает он.

– Я хочу посмотреть на ее страницу.

Он смеется.

– Ну, я могу это сделать. Подожди. – Он наклоняется вперед и берет Бекки за плечо. – Дай мне посмотреть твой телефон, детка.

– Зачем? – спрашивает она.

Он закатывает глаза.

– Да какая, блядь, разница, зачем. Просто отдай его мне, – приказывает Дик.

Она хмыкает, но передает ему телефон. Он нажимает несколько кнопок, а затем передает его мне.

– Как мне посмотреть фотографии? – спрашиваю я.

Она говорит, что она была никем. Почему-то я в это не верю. Возможно, ее мать и парень просто заставили ее так думать.

– Вот так. Просто прокрути в сторону, – инструктирует он меня.

Я дохожу до фотографии, на которой она изображена с парнем. Он примерно ее роста, татуировки пробиваются из-под рубашки и останавливаются на линии челюсти. На ушах у него большие черные очки. Его правая рука лежит на ее плечах, и она смотрит на него так, будто любит его. Я никогда раньше не видел такого выражения на ее лице.

– Кто это, черт возьми? – спрашивает Дик.

– Я не знаю, – рычу я.

– О, это Мартин, – говорит Бекки, глядя на него сверху вниз.

– Кто, черт возьми, такой Мартин? – рычит Дик.

– Ее бывший, – отвечает она.

Я никогда не думала, что она может быть недоступна. Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Как сказала Селеста, я всегда получаю то, что хочу. Будь проклят парень. Но приятно знать, что мне не придется отнимать ее у него. Это облегчает мне задачу.

– У них было серьезно? – Дик спрашивает Бекки.

– Она не часто говорит о Калифорнии, так что я так не думаю. Я просто знаю, что они были вместе, потому что у нее там есть его фотографии.

Дик выхватывает телефон у меня из рук, и я наклоняюсь к своему столу, когда он показывает еще одну фотографию. На ней она стоит в гостиной. На ней черная кожаная мини – юбка и черный облегающий топ. Слева от нее стоит другая брюнетка ее возраста. За ней стоит мужчина. Он выглядит намного старше. У него сигарета между губами, а его взгляд устремлен прямо на ее задницу. Я точно знаю, кто это. Парень ее мамы.

– Следующая, – приказываю я.

Дик переходит к другой ее фотографии, которая, похоже, сделана в клубе. Неоновые огни, она откинула голову назад, парень с татуировками зарылся головой в ее шею, его руки обхватили ее задницу.

– Следующая, – рычу я.

На этой фотографии она на пляже. Ее каштановые волосы подняты вверх, на лице большие очки. На ней белое бикини, и этот парень снова с ней. Но только на этот раз он держит ее на руках. Ее ноги обхватывают его талию, его руки – ее, а ее голова наклонена вниз, когда она целует его. На ее боку видна татуировка.

– Блядь, мужик. У нее есть татуировка? Это круто, – говорит Дик, кивая.

Я смотрю на него.

Телефон Бекки вибрирует в его руках, и он выходит из ее фотографий.

– Подожди… – Я тянусь за ним, но он отдергивает его.

– Подожди, я вернусь. – Он нажимает еще несколько кнопок, затем протягивает его ко мне, но я не знаю, на что смотрю. Я не разбираюсь в этом дерьме социальных сетей. – Посмотри на это дерьмо, – говорит он.

– Что? – спрашиваю я, нуждаясь в том, чтобы он указал мне на это.

– Я выложил ту фотографию с девочками и отметил Бекки. Она потом отметила там Остин, – объясняет Дик.

Я все еще не понимаю.

– То есть…?

– Это значит, что их друзья видят пост, который я сделал. И посмотрите, кто прокомментировал. – Он подносит телефон Бекки ближе к моему лицу.

Привет, Остин. Выглядишь лучше, чем, когда-либо. Мне определенно не хватает удара по этой заднице.

Мой гнев нарастает, и я сжимаю руки в кулаки.

– Кто это? – требую я.

– Это он, – отвечает он. – Парень на фотографиях с ней.

Я сажусь обратно на свое место. Я точно скучаю по этой заднице? Я обязательно скажу ей об этом сегодня вечером, когда окажусь между этих сладких ножек.

– Я удалил комментарий, – объявляет Дик, но я игнорирую его. – Ей нужно удалить те фотографии, где он и она целуются, теперь, когда она с тобой, чувак.

Он возвращает Бекки ее телефон и рычит.

– Напиши Остин и скажи ей, чтобы она удалила фотографии своего бывшего из социальных сетей.

Бекки вздыхает, но начинает печатать на своем телефоне. Тут же раздается ответ.

– Она сказала, что сделает это, когда у Коула появится страница в социальных сетях.

Затем она отходит от нас, смеясь над мыслью, что я когда-нибудь сделаю это.

Дик смотрит на меня.

– Ты знаешь, что тебе нужно делать.

Я улыбаюсь. Она блефует. Просто подожди и увидишь, Остин.

Я никогда не хотел, чтобы женщина была одна. Не хотел иметь дело с драмой и дерьмом. Похоже, я тоже не умею конкурировать.

Я уже была никем.

Что ж, Остин Лоус, я собираюсь сделать из тебя ничто. Полностью, блядь, моей! И весь мир об этом узнает.

ОСТИН

Я пробираюсь к своему шкафу, а Бекки стоит передо мной и смотрит на мою одежду.

– Я не знаю, что надеть, – говорю я ей в третий раз.

Я позвонила ей в панике. Может, я и жила в Калифорнии, но на пляж я ходила только для того, чтобы искупаться в океане. А не развлекаться на нем.

– Мне надеть сапоги? – спросила я. – Как будто ты не можешь носить каблуки, если не планируешь их носить. А тогда какой в этом смысл? Я могла бы надеть теннисные туфли, но они не сексуальны для вечеринки.

Она смеется.

– Ты можешь надеть сапоги. Пляж будет песчаным и каменистым, но так как здесь часто идут дожди, он будет немного утрамбован. – Посмотрев на свой телефон, она начинает печатать сообщение. – Дик и Коул уже на пути сюда.

– Оба? Почему?

– Я позвонила Дику по дороге сюда, и он сказал, что они просто заедут за нами. – Она подняла глаза от своего телефона. – И кстати, мои родители думают, что я останусь у тебя на ночь. – Она вздергивает брови, и я смеюсь.

– А теперь давай тебя оденем. Ребята скоро придут.

Двадцать минут спустя я была в своей ванной, только закончила наносить помаду, как услышала, что дверь моей спальни открылась.

– Я не знаю, во сколько я буду дома. Но не думаю, что буду слишком поздно, – кричу я, зная, что это Селеста.

– Ты вообще не вернешься домой.

Я поворачиваюсь и вижу Коула, прислонившегося к дверной раме в мою ванную.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

Он скрещивает руки на груди, а его глаза изучают мой черный свитер и красные узкие джинсы с черными сапогами до колена. Когда они встречаются с моими, он отталкивается от дверного косяка и идет ко мне.

Я делаю шаг назад, но столешница останавливает меня. Он выглядит сердитым. Его обычная маска на месте, а глаза темные. Его правая рука скользит по моим волосам, откидывая мою голову назад.

– Коул… – Его губы приникают к моим, прежде чем я успеваю сказать что-то еще.

Я впиваюсь в него, как и в прошлые разы. Мои колени подгибаются, когда он углубляет поцелуй, требуя моего дыхания. Его язык танцует с моим, и я стону ему в рот. Он прижимает свои бедра к моим, и я чувствую, что он уже твердый.

– К черту вечеринку, – шепчу я, когда он отстраняется.

Он проводит рукой по моим волосам.

– Как бы мне этого ни хотелось, мы не можем подвести Дика.

– Дика?

Коул кивает один раз.

– Он хотел устроить для тебя эту вечеринку.

– Теперь я действительно нервничаю. – Я смеюсь.

– Не стоит. – Он нежно целует мои губы, как будто не может насытиться. Или это все часть его игры. На данный момент я уже не вижу разницы. И это нехорошо. – Не говори об этом Дику, но он безобидный.

– Я видела, как он помог тебе убить кого-то, – напомнила я ему.

– Да. – Он улыбается, как будто с нежностью вспоминает ту ночь. – Но он никогда бы не причинил тебе вреда. – Я поднимаю бровь. Он усмехается, гнев в его глазах немного утихает. – Если бы не я, Бекки сделала бы это. Я и не знал, что она такая вздорная, до вчерашнего обеда.

Я смеюсь.

– Пойдем. Пойдем. Если мы не поторопимся, Бекки и Дик могут быть уже голыми в машине.

– Быстро собирай сумку.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

– Это не очень хорошая идея, Коул.

Его глаза сужаются, гнев так легко возвращается на мой отказ.

– Собирай. Сумку. – На этот раз он приказывает.

Я кладу руку на бедра, отказываясь отступать перед ним.

– Я не останусь в доме твоего отца.

По его лицу расползается улыбка. Она не дружелюбная.

– Кто сказал, что мы остановились в доме моего отца?

________________________________

– Что за черт? – спрашиваю я, когда Дик подъезжает к пляжу. Машины стоят на песке, ну те, кто ездит на грузовиках и джипах. Есть костер. На берегу стоят бочонки, а на белых складных столиках – бутылки с ликером и стаканчики Solo. Дети всех возрастов мусорят на песке. Некоторых я узнаю со школы, а других – нет.

– Как вы это провернули? – спрашиваю я.

– Волшебство, – отвечает Коул.

Дик насмехается.

– Я тебя умоляю. Это не волшебство. Это все я, малышка. – Я закатываю глаза, но Бекки смеется над ним, пока мы выходим.

– Держись рядом со мной, – приказывает Коул.

– Куда мне идти? – спрашиваю я.

Он хватает меня за руку и тянет за собой. Джип без крыши и дверей, припаркован на песке, а внутри у него динамики, из которых звучит «Feel Invincible» группы Skillet.

Мы проходим к белому столу, и Коул отпускает мою руку, чтобы начать готовить нам напитки.

– Разве это не потрясающе? – визжит Бекки, хватая меня за руку.

Я киваю.

– Дик превзошел самого себя, – говорю я, глядя ему в глаза. Он замечает мой взгляд и подмигивает мне. Я сужаю глаза, и он смеется.

Они что-то задумали. Что это, черт возьми, такое?

– Вот, – говорит Коул, поворачиваясь ко мне лицом, и протягивает мне стакан Solo. Я делаю глоток и хмурюсь, глядя на него. – В этом почти нет алкоголя.