Текст книги "Жертва (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

ТАЙСОН

Второй курс в университете Баррингтона

Я сижу на диване. Девушка лежит на полу лицом вниз, руки все еще связаны за спиной, и она плачет, обмотав рот скотчем. Майлз Хоппер сидит рядом со мной и записывает ее на свой мобильный телефон. Говоря, что-то о материале, чтобы потом подрочить.

Входные двери с грохотом открываются. Звук их ударов о внутренние стены эхом разносится по дому, и Майлз вскакивает на ноги. Я остаюсь на диване, сложив руки поперек спинки.

– Какого хрена вы здесь делаете ? – требует он, наблюдая, как трое мужчин входят в комнату. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – Что ты сделал, Тайсон ?

Не отвечаю, потому что очевидно, что я сделал. Я отправил фотографию девушки ее лорду. Я поверил девочке, когда она сказала, что ничего не знает. Ее мать знала, но она ? Мне не дали о ней никакой информации.

Сэинт достает из заднего кармана перочинный нож, разрезает застежку-молнию вокруг ее запястий и поднимает ее на ноги. Он срывает скотч с ее рта, и она всхлипывает, обхватывая руками его шею и вставая на цыпочки.

– Вы не можете ее забрать, – рычит Майлз, затем поворачивается ко мне лицом. – У нас есть работа, которую мы должны сделать.

– И мы ее сделали. – Киваю в сторону мертвой матери.

– Она должна быть мертва, – огрызается Майлз. – О каждом в этом доме нужно позаботиться. Если ее брата не будет здесь через тридцать минут, я выпотрошу эту суку. – Он поворачивается лицом к Сэинту, но тот встречает его концом своего ножа. Сэинт вонзает нож ему в шею, а затем вытаскивает его. Девушка затыкает уши руками, пока Майлз булькает бессмыслицу, прежде чем упасть на колени, и Кэштон берет ее на руки, чтобы утешить.

Я встаю и засовываю руки в передние карманы.

– Ты понимаешь, что это значит? – спрашиваю я его. Мой взгляд переходит на рыдающую девушку. Хайдин забирает ее у Кэштона и поднимает, положив руки ей на бедра. Она обхватывает его ногами за талию и зарывается лицом в его шею, продолжая всхлипывать. Я оглядываюсь на Сэинта, ожидая ответа.

Он кивает, убирая окровавленный нож.

– Я твой должник. – Подойдя к Хайдину, он гладит ее по спине, она поворачивается к нему лицом, и он, как ребёнка, берет ее на руки и выходит за дверь.

– Я не понимаю, – шепчет моя жена. – Почему ты должен был убить ее?

– Потому что она сводная сестра Люка.

Она задыхается, подтягивая ноги под задницу, и поворачивается на своем сиденье так, как только может, чтобы оказаться лицом ко мне, ее вторая рука ложится поверх нашей соединенной.

– Что... я...

Улыбаюсь ее отсутствию слов и объясняю немного больше.

– Меня послали выполнить задание для инициации. Я и мой товарищ Лорд должны были позаботиться обо всех в доме. Я был удивлен не меньше, чем ты, когда обнаружил, что Майлз тащит Эштин в гостиную. Я знал ее по дому Лордов. Она была избранницей Сэинта.

– Я слышала эти слухи. – Она кивает, говоря о Сэинте и Эштин. – Что ты сделал?

– Я убил ее мать.

– Тайсон. – Она задыхается от ужаса, как будто мысль о том, что я убил женщину, слишком тяжела для нее.

– Ты знаешь, как заставить женщину доверять мужчине? – спрашиваю я, быстро оглядывая ее.

Ее брови опускаются вниз на мой вопрос.

– Нет.

– Ты посылаешь женщину, чтобы она сделала эту работу за тебя. – Затянувшееся молчание говорит мне, что она не понимает, поэтому я поясняю. – Он находил девушку, которую хотел, посылал свою мать поговорить с ней, сблизиться с ней, а потом она помогала ему накачать ее наркотиками и забрать.

– О Боже. – Ее руки сжались на моих.

– Но об Эштин никогда ничего не говорилось. У лордов было описание матери. Это был не тот шанс, которым я хотел воспользоваться.

– Значит... – Она обдумывает свои слова несколько секунд. – Ты знал тогда, что Люк был замешан в похищении и убийстве этих женщин?

– Нет. – Я качаю головой. – Люк никогда не упоминался.

– Но ты сказал, что это был ее сводный брат.

Это сложно.

– У Эштин был брат. Лорды решили, что это был он, потому что она играла роль матери. – Вот тут-то все и запуталось. По какой-то причине ее брат не пришел спасти их той ночью, так что кто знает, во что он вляпался. После того, как я убил их мать, братья Спейд забрали Эштин в Карнаж и спрятали ее подальше от мира. Но и это пошло не по плану. Она перетрахала их всех. Бывают дни, когда они жалеют, что я не убил ее, когда у меня был шанс. Но если Уитни говорит правду, они получат свой шанс, а Эштин, возможно, все равно скоро умрет.

– Значит, у Люка и Эштин одна и та же мама?

– Да. – Я киваю. – У Бренды – их матери – был роман с отцом Люка. – Я машу рукой в воздухе, прежде чем положить ее обратно на руль. Я не знаю подробностей и никогда не интересовался. Некоторые лорды торгуют своими женами, как бейсбольными карточками. Нередко оргии происходят во время определенных мероприятий Лордов. – Но это выяснилось только спустя годы. После того как мы выполнили задание, похищения и убийства прекратились. На какое-то время.

ЛЕЙКИН

Просыпаюсь в комнате, в которой никогда не была раньше, еще в Карнаже – больше нет больничной койки. Слава Богу.

Черные шелковые простыни и большой пушистый плед. Ковер темно-серый, как грозовые тучи. Темные шторы раздвинуты, чтобы показать окна от пола до потолка с видом на лес. Ничего кроме деревьев, насколько хватает глаз. Облака закрывают небо, отчего оно выглядит мрачным и великолепным одновременно.

Два белых кожаных кресла-бочки стоят спинками к окну, лицом к комнате, между ними – круглый стеклянный стол. У подножия кровати с четырьмя столбиками стоит такой же диван. Стены темные, как ночь, с блестящими инкрустациями. Очень красиво.

Сидя, я смотрю на двойные двери справа, которые открываются, и мой муж выходит из ванной комнаты с полотенцем на узких бедрах. Я улыбаюсь, когда его глаза встречаются с моими.

– Доброе утро, дорогая, – говорит он, подходя ко мне. Наклонившись, он целует мой лоб, а его рука ложится на мой живот. – Как ты себя чувствуешь?

Я всегда знала, что хочу семью. Детей от мужчины, который хотел бы меня и наших детей. Но я никогда не останавливалась и не думала о том, как сильно меня заводит этот мужчина, задавая такой простой вопрос. Или как сильно бьется мое сердце, когда он прикасается ко мне.

– Хорошо.

Его рука проводит нежные круги по моему животу, и я раздвигаю для него ноги. На его красивом лице появляется игривая ухмылка.

– Моя жена хочет, чтобы ее трахнули?

– Да, сэр. – Приподнимаю бедра, а мои руки идут к моим грудям.

Он стонет, его пальцы опускаются, чтобы провести по моей киске. Я уже мокрая, нуждаюсь в нем.

– Умоляй меня, Лейк, – приказывает он, и я с радостью подчиняюсь.

– Пожалуйста, Тайсон. – Сбрасываю плед со своих ног, убедившись, что ничего не мешает ему. Его свободная рука поднимается и обхватывает мое горло, прижимая меня к кровати, но не лишая воздуха. Я обхватываю его запястье. – Ты мне нужен. – Облизывая мои губы, он вводит в меня палец, и я снова приподнимаю бедра с кровати.

Сбрасывая его руку, я ложусь на бок, прижимая задницу к краю кровати, надеясь, что он поймет намек.

Он смеется, и мне даже не стыдно за то, как отчаянно я хочу его. Он проводит пальцами посреди моей задницы, надавливая, наклоняется над кроватью, его губы почти касаются моих.

– Хочешь, чтобы я снова трахнул эту задницу, дорогая?

– Да, – вздыхаю я, мой пульс учащается при этой мысли. Он сказал мне в ванной в отеле "Минсон", что я буду умолять его трахнуть меня. – Пожалуйста... – Мне тогда хотелось смеяться, но сейчас я понимаю, что он имел в виду, потому что я бы умоляла этого мужчину сделать со мной самые развратные вещи. Я бы ползала на руках и коленях и умоляла бы сделать его маленькую девочку шлюхой.

– Ты хочешь, чтобы я предварительно растянул ее или сделал больно? – спрашивает он, его палец движется к моей влажной киске, и я стону, желая большего.

– Сделай больно. – Хнычу, не в силах скрыть свое смущение. Мне понравилось, как он трахал мою задницу в прошлый раз. Черт, унижение, которое приходит с этим возбуждает. Но после того, как он кончит со мной, я знаю, что мой муж обнимет меня своими сильными руками и скажет мне, как я была хороша для него.

Я умираю от желания быть его хорошей девочкой.

Раздается стук в дверь, и я замираю, когда ее отворяют. Перекатываясь на спину, Тайсон хватает плед и задирает его к моей шее. Я сажусь, собирая пушистый материал и прикрывая им грудь, пока он идет к двери, не беспокоясь, что на нем только полотенце. Он открывает дверь, и я вижу, что там стоит Райат.

– Все готово.

Тайсон кивает.

– Дай мне десять минут. – Он закрывает дверь, и я позволяю пледу упасть на кровать, обнажая перед ним свою грудь, надеясь, что он понял не очень тонкий намек.

– Значит ли это, что ты не собираешься меня трахать? – Я выпячиваю нижнюю губу. Я знаю своего мужа, и он захочет больше, чем десять минут в постели со мной.

Он хихикает, подходит и нежно целует меня в губы.

– Всегда такая чертовски нуждающаяся. – Его рука опускается к моей груди, и он щиплет мой твердый сосок, заставляя меня вздохнуть, прислонившись к нему. – Позже. Я обещаю. – Он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. – Я хочу не торопиться используя свою жену.

Мои щеки вспыхивают, и моя киска сжимается. Черт, я так возбуждена. Это из-за беременности? Адреналин от всего происходящего? Не знаю, и мне все равно, пока он дает мне то, что я хочу.

– Можно мне пойти с тобой? – спрашиваю я, зная, что он идет куда-то внутрь «Карнажа» с Райатом. Возможно, он ждет его снаружи комнаты.

– Не в этот раз. – Он качает головой, и я скрещиваю руки на груди.

– Ты собираешься увидеться с Уитни? – интересуюсь я. Мысль о том, что он с ней встречается, не дает мне покоя, независимо от ситуации. Я доверяю своему мужу свою жизнь. Он это заслужил. Но ей? Я больше не доверяю ей и боюсь, что она попытается причинить ему боль. Кто знает, что за план у нее был с Люком и нашим братом, о котором мы ещё не знаем.

Он как раз собирался надеть футболку, но поворачивается ко мне лицом, и его лицо ничего не выдаёт. Я чувствую себя глупо, что вообще спросила. Конечно, он собирается. Поэтому я придумываю причину, почему я об этом спрашиваю.

– Ты вернешь мой ошейник? – Она уже пыталась забрать мое кольцо. Она не заслуживает ничего из того, что он мне подарил. Это мое. Он мой. Я отказываюсь делиться с ней. Вся моя жизнь была изменена после ее смерти, и я не позволю этому случиться сейчас, когда она решила вернуться из могилы.

Он вскидывает темную бровь.

– Тебе не хватает ошейника, дорогая? Вот так сюрприз. – Подойдя ко мне, он берет меня за подбородок и наклоняет мою голову назад, мои руки тянутся к его запястьям. Он опускает свои губы к моим и целует меня, перехватывая дыхание.

– Это мое, – говорю я, задыхаясь, открывая тяжелые глаза, чтобы посмотреть на него. – Я хочу его вернуть.

Он просто улыбается, заканчивает одеваться и уходит от меня. Лежа, я раскидываю руки и делаю глубокий вдох. Думаю, я могу встать с кровати и привести себя в порядок. Я умираю от голода, и кто знает, как долго его не будет.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

ТАЙСОН

Нахожу Райата за дверью спальни, и мы спускаемся вниз, в подвал, куда братья Спейд отвели наших гостей вчера поздно вечером.

Открыв дверь, я обнаруживаю Люка, привязанного к столу кожаными ремнями. Его глаза закрыты, и я думаю, не умер ли он. Когда мы с Лейк наконец вернулись этим утром, мы сразу же отправились в спальню. Я был в настроении трахать свою жену, а не мучить этого жалкого ублюдка. Я знал, что он будет ждать меня этим утром.

Подойдя к столешнице у дальней стены, выбираю, что хочу, и поднимаю глаза, когда дверь открывается, чтобы увидеть вошедшего Сина.

– Сэинт сказал, что ты будешь здесь.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Райат с ухмылкой на лице.

– Мне нужно было встретиться с Гэвином, – туманно отвечает он, и только я знаю, что он имеет в виду. Насколько я знаю, они с Элли встречаются с ним здесь несколько раз в неделю, чтобы узнать новости.

– Ну, ты как раз вовремя для шоу, – усмехается Райат.

Син подходит и смотрит вниз на обнаженного Люка. Я хотел, чтобы он был как можно более унижен.

– Клеймо? – интересуется он.

Я не планировал лишать его клейма Лордов, но, думаю, это всегда вариант.

– Не сейчас. – Качаю головой и начинаю освобождать его от ограничителей. – Возьми за руки и помоги мне поднять его.

Райат освобождает его ноги, а мы с Сином беремся за руки. Мы стаскиваем его со стола в центр комнаты.

– Держите его, – говорю я, и Райат занимает мое место, чтобы помочь Сину. Я достаю из заднего кармана наручники и сжимаю его запястья перед собой. Затем тянусь вверх, чтобы взять цепь на катушке, свисающую с потолка, и дергаю ее вниз. Прикрепляю звено на конце цепи к центру наручников и дергаю. В результате цепь поднимает руки над его головой, удерживая их за закованные в наручники запястья.

Отступив назад, чтобы получше рассмотреть, Син скрещивает руки на груди и с ухмылкой смотрит на меня.

– Это выглядит несколько знакомо, – шутит он.

Фыркаю, чертов ублюдок. Ему повезло, что он жив.

– Даже не хочу знать. – Райат качает головой.

Люк стонет, его голова слегка покачивается, а я подхожу к столешнице и беру то, что мне нужно. Хватаю конец и позволяю остальному распутаться на бетонном полу. Подхожу к нему сзади, кладу это между его губами, обматываю его лицо и руки, которые находятся возле его лица, несколько раз.

Его тело дергается, бормотание наполняет комнату. Решив, что достаточно, я протягиваю руку, Райат дает мне плоскогубцы, и я отрезаю лишнее.

Я смотрю в его широко раскрытые глаза.

– Доброе утро, Люк. Рад, что ты смог присоединиться к нам.

Он оглядывается вокруг, как может, тело борется с наручниками, но бежать ему некуда. Он здесь, потому что именно здесь я хочу его видеть. Иначе он был бы мертв и похоронен на кладбище за собором. Протягиваю руку и натягиваю колючую проволоку, которой я обмотал его, убедившись, что она проходит между его разбитыми губами.

Син подходит ближе к лицу Люка и хмурится.

– Что случилось с его ртом?

– Тайсон вырвал ему зубы, – отвечает Райат.

– О, черт. – Син мрачно смеется. – Ты, должно быть, действительно облажался.

Хватаю Люка за подбородок, не заботясь о том, что порежусь о колючую проволоку, и говорю:

– Я собираюсь обернуть все твое тело в это дерьмо, а потом мы будем смотреть, как ты корчишься и борешься, пока вскрываешь себя. Точно так же, как ты поступил со всеми теми женщинами.

Кто знает, сколько из них никогда не будет найдено. Или скольких он продал. Мне становится физически плохо при мысли о том, где бы сейчас была моя жена, если бы она не была наверху, голая в кровати, ожидающая меня. Что бы он с ней сделал. Или позволил сделать другим. И ещё тот факт, что она носит моих детей. Я хочу выстрелить этому гребаному ублюдку между глаз, но это будет слишком быстрая смерть. Не достаточно боли. Я хочу видеть его истекающим кровью, рыдающим, как сука, которой он является, умоляющим о смерти. Я гордился тем, что я терпеливый человек, но сейчас самое время отпустить это.

Замахиваюсь и мой кулак бьет его по лицу, заставляя его тело раскачиваться на цепях. Руку мгновенно жжет, но это приятно. Делаю это снова. Его тело дергается, пока он висит под потолком. Слюна и кровь летят из его рта, и он издает булькающие звуки, не в силах говорить. Колючая проволока рассекает не только мою руку, но и его лицо.

– Тай...

На этот раз я бью Люка по ребрам, отрезая Райата. Мне не нужен сейчас голос разума; я хочу убить его на хрен. Снова бью его в живот изо всех сил. Кровь летит, мои руки скользкие и горят. Кожа трескается все больше и больше с каждым ударом, но это меня не остановит.

Бью его снова, и снова. Я задыхаюсь, тело вибрирует от гребаного адреналина. Он прикасался к ней, причинил ей боль, планировал продать ее. Это заслуживает гребаного насилия.

С колотящимся сердцем и задыхаясь, отступаю назад, и мои окровавленные руки опускаются к бокам, когда я смотрю, как его тело бьется в конвульсиях, как вздымается его грудь и он откровенно всхлипывает. Подойдя к столешнице, я игнорирую взгляды, которые бросают друг на друга Райат и Син, задаваясь вопросом, не сошел ли я с ума.

Нет. Моя голова ясна. Я знаю, что мне нужно делать. И когда я закончу, я собираюсь забраться в постель к своей жене и напомнить ей, что сделаю все необходимое, чтобы защитить ее.

Схватив моток колючей проволоки, я берусь за конец и распутываю ее, пока иду обратно к нему. Он изо всех сил качает головой, и я улыбаюсь. Я собираюсь украсить его, как рождественскую елку, а потом смотреть, как он корчится, разрезая себя. Это не убьет его. Это не бритвенная проволока. Она будет впиваться в его кожу, но не порежет его. Это будет больно, и заставит его желать смерти.

ЛЕЙКИН

Я брожу по коридорам в поисках гребаного места, где можно поесть. Я знаю, что где-то здесь есть кухня, потому что Тайсон приносил мне еду, когда я была в больничной палате. И она была вкусной. Но сейчас мы в другом здании. Карнаж – это гребаный независимый город.

Повернув за угол, я подпрыгиваю и издаю крик, столкнувшись с кем-то.

– Мне так жаль, – бросаю я, когда вижу Сэинта. Мой взгляд падает на татуировки змей, обвивающие его шею, и я потираю свою. От одной мысли о них становится трудно дышать, как будто они стягиваются, перекрывая ему воздух.

– Потерялась? – спрашивает он.

– Я... хочу есть. – Немного заикаясь произношу я. На протяжении многих лет я слышала истории о братьях Спейд. Они – то, из чего состоят кошмары.

Я всегда верила, что зло ходит по земле, а они – дьявол, умноженный на три. То, что я знаю, что Тайсон доверяет им, не означает, что они не пугают меня. Мне жаль Эштин, если она действительно жива, и они найдут ее. Ад был бы лучше, чем Карнаж.

– Четвертый этаж, – говорит он и проходит мимо меня. Он не удосуживается показать мне дорогу, как будто у него нет лишней секунды его времени, чтобы уделить мне.

Оборачиваюсь и смотрю, как он проходит мимо. На нем черные джинсы и черная футболка с длинными рукавами, которые закатаны, показывая чернила на его руках.

– Подожди, – окликаю его, а затем проклинаю себя, когда он останавливается и поворачивается ко мне лицом.

– Что, Лейкин? – спрашивает он. Звук моего имени на его губах заставляет меня дрожать. Его голос такой же холодный, как и этот коридор.

– Ты знаешь, где моя сестра? – спрашиваю я, обхватывая себя руками.

Он не отвечает. Вместо этого он скрещивает руки на широкой груди и прислоняется к стене, глядя на меня.

Делаю шаг назад, внезапно чувствуя себя глупо из-за того, что спросила. Зачем ему говорить мне?

– Знаешь, он прав, – говорит он, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом сквозь ресницы, и хмурюсь. – В том, что хочет скрыть тебя от нее.

Я сглатываю комок в горле.

– Ей нельзя доверять. – Он отталкивается от стены.

Делаю шаг вперед.

– Разве я не заслуживаю знать, почему?

Он нахмуривает брови.

– Это имеет значение? Она была готова бросить тебя на съедение волкам и позволить им съесть тебя живьем, пока планировала забрать то, что принадлежит тебе. Это достаточная причина, чтобы желать ей смерти.

Забрать то, что принадлежит мне? Поэтому она следила за мной, когда Люк запер меня? Она хотела убедиться, что я давно ушла, прежде чем переехать к моему мужу? Не уверена, как она планировала это провернуть. Тайсон даже не был уверен, что она еще жива в тот момент. И как бы она могла быть с Тайсоном, если была замужем за Люком? Его слова должны были заставить меня держаться от нее подальше, но они только усилили мое желание поговорить с ней.

– Разве ты не хочешь узнать, почему Эштин бросила вас? – спрашиваю я. Я тяну время, потому что не знаю их личной истории, но ему любопытно. Иначе моя сестра была бы уже мертва.

Его тело становится напряженным, а лицо превращается в нечто злое, от чего мое дыхание застревает в легких. Он медленно идет ко мне, и я не могу заставить свои ноги работать, чтобы убежать. Остановившись в нескольких сантиметрах от меня, он смотрит на меня сверху вниз.

– Хотеть заставить кого-то заплатить за то, что он сделал, и задаваться вопросом, почему он это сделал, – две совершенно разные вещи. И одна из них не имеет никакого значения.

Мои руки сжимаются в кулаки, раздражаясь. Выдыхаю и делаю шаг назад от него, нуждаясь в пространстве.

– Да ладно тебе, брат. – Мужчина говорит сзади меня, и я подпрыгиваю, прижимаясь спиной к стене, чтобы видеть их обоих. Это Кэштон. – Пусть она увидит свою сестру.

Мой взгляд падает на татуировку женщины в костюме монахини на его руке. Во рту у нее кляп, по лицу стекает слюна и косметика, а на щеке – перевернутый крест.

– Оно того не стоит, – заявляет Сэинт.

– Сэинт?

Мы все поворачиваемся, чтобы посмотреть, и я вижу Гэвина, стоящего в конце коридора. Его взгляд переходит с меня на Сэинта.

– На пару слов, пожалуйста?

Сэинт уходит и оставляет меня наедине с его братом. Голубые глаза Кэштона смотрят на меня, а я смотрю в пол.

– Пойдем. Я отведу тебя.

– Отведёшь? – спрашиваю я скептически.

Он не отвечает. Вместо этого он поворачивается, и я иду за ним. Мы идем по коридору и заходим в лифт, и я молча стою в углу, пока он прислоняется к стене. Он смотрит на свой телефон, набирая, как я догадываюсь, сообщение.

Лифт останавливается, и мы выходим. Мы должно быть в подвале. Ничего, кроме бетонных стен и пола. Потолок низкий, и с него свисают несколько лампочек. Кэштон настолько высок, что они почти бьют его по голове. Мы подходим к двойным дверям, и он толкает их.

Войдя в следующую комнату, я останавливаюсь, задыхаясь от увиденного. Двое мужчин свисают с потолка. У каждого из них кровь течет по обнаженному телу, руки связаны за спиной, головы свисают вниз, глаза закрыты. Они выглядят мертвыми.

– Что...? – шепчу я, подходя к ним. – Почему они...?

– Тайсон попросил Райата привезти их к нему, – сообщает мне Кэштон.

– Я не понимаю. – Мой голос – шепот. Я знаю их. Почему они здесь?

– Тайсон убил Бо.

– Что? – Задыхаюсь, глядя на него широко раскрытыми глазами.

Он ухмыляется, явно испытывая возбуждение от того, что рассказывает мне эту информацию.

– Пока он пытался найти тебя, он пошел к Бо. Убил его и эту его тупую сучку. Затем он просмотрел его сотовый и обнаружил, что он написал этим двоим смс, когда ты пришла в клуб.

Я помню, как Бо достал свой сотовый из-за барной стойки и отправил сообщение, когда я сказала ему, что готова работать. Мой взгляд возвращается к двум охранникам, которых я знаю по клубу.

– Так или иначе, именно они помогли Бетани выбраться и поджечь клуб. Тайсон пытал их у Райата, пока не нашел тебя. Затем он привёз их сюда. – Он подходит к одному из них и нажимает на его окровавленное плечо. Парень издает стон из своих заклеенных губ, его тело начинает раскачиваться вперед-назад.

Я делаю шаг назад, мои руки подносятся к лицу, когда я понимаю, что он висит на крюке для мяса, вмонтированном в его спину. Мой желудок начинает переворачиваться, и я поворачиваюсь к ним спиной.

– Меня сейчас стошнит, – бормочу я про себя, но слышу, как Кэштон хихикает над моим волнением.

– Пойдем. – Он начинает идти к двери в другом конце комнаты, и я вбегаю в нее, когда он открывает ее для меня.

Эта комната отличается от предыдущей, и я смотрю на решетку на полу. Я хмурюсь.

– Для чего они? – спрашиваю я, не в силах остановить себя.

Он оглядывается через плечо, останавливается и отвечает:

– Это ямы.

Ямы? Я стою над одной. В полу вырыта яма, похожая на квадратную мини-ванну. Но сверху идут прутья с тремя отверстиями. Та, что в центре, больше, чем те, что по обе стороны от неё.

Глядя на это, я отхожу в сторону, не желая знать, что они туда положили и зачем. Он ухмыляется, поворачиваясь, и открывает еще одну двойную дверь. Мы оказываемся в новом коридоре, и по обеим сторонам есть двери. Здесь смертельная тишина. Только мое тяжелое дыхание наполняет тускло освещенный коридор.

Это напоминает мне тюрьму. Ту, где тебя помещают в одиночную камеру. Ни света, ни общения с кем-либо. Просто оставляют наедине со своими мыслями и голосами, что приводит к сумасшествию.

– Вот мы и пришли. – Он останавливается у одной из дверей, тянется вниз и вводит код на внешней клавиатуре, и она отпирается.

Мои расширенные глаза смотрят на него, и у меня на мгновение возникает паника.

Он проверяет большие часы на своем запястье, и они выглядят неуместно рядом с татуировкой монахини. Это черно-серебристый Patek Philippe – дорогие и стильные. У моего отца такие же.

– Я даю тебе пять минут, чтобы выяснить все, что ты хочешь знать. Потом ты закончишь. – Его голубые глаза встречаются с моими, когда он опускает руку на бок. – Мне не составит труда вытащить тебя оттуда.

Сглотнув, я киваю и поворачиваюсь, чтобы войти в комнату. Она холодная и выглядит так же, как и коридор – ничего, кроме бетона.

Оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что он не запер меня здесь, я вижу, что он прислонился к стене, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.

– Лейк?

Подскакиваю и поворачиваюсь, чтобы оглядеть комнату, и вижу, как моя сестра выходит из-за угла. Я нервно сглатываю, когда вижу, что она обнажена, вокруг ее запястий – цепи, соединенные со стеной позади нее. Теперь я понимаю, почему он не закрыл дверь; она не сможет убежать, даже если попытается.

– Уитни. – Мой голос грубый и внезапно сухой.

– Слава Богу, Лейк. Пожалуйста... – Ее расширенные глаза переходят с меня на открытую дверь. – Пожалуйста, вытащи меня отсюда.

– Я не могу этого сделать, – честно говорю я. – У меня нет такой власти.

Она обнажает зубы, и цепи дребезжат, когда она дергает за них.

– Они заковали меня, как животное. – Она поднимает запястья, чтобы показать мне толстый металл, обмотанный вокруг них, с навесными замками. Цепи настолько короткие, что она не может находиться на расстоянии более двух футов от дальней стены. Если бы она села, ее руки должны были бы висеть в воздухе. Это точно не отель и курорт "Минсон".

Быстрый взгляд вокруг говорит о том, что здесь нет ни кровати, ни даже раскладушки. Нет ни еды, ни воды, ни одеяла. Только она, цепи и мой ошейник на ее шее. От этого зрелища мое сердце колотится от ревности. Я хочу его. Сэинт сказал, что она заберет то, что принадлежит мне. Она уже добилась этого. Я знаю, что Тайсон надел его на нее не просто так, но я ненавижу удовлетворение, которое она получает от этой маленькой вещи.

– Где ты была? – решила спросить я.

Ее лицо становится красным от гнева.

– Лейкин! Вытащи меня отсюда.

– Уит...

– Где Тайсон? – требует она. – ТАЙСОН?

Закрываю уши, его имя эхом отдается в маленькой бетонной коробке.

– Он не спасет тебя, – говорю я ей, качая головой. – Не после того, что ты сделала...

– Я сделала то, что ты заслужила, – прерывает она меня.

Делаю шаг вглубь комнаты от ее слов.

– Что я заслужила? – спрашиваю я, задыхаясь, как будто из меня выбили весь воздух. – Я ничего не сделала.

Она фыркает.

– Я видела тебя, Лейк. Как ты подчинялась каждому его приказу. – Ее глаза с отвращением оглядывают меня с ног до головы. – Как послушная сучка во время течки, – выплевывает она. – И Бетани рассказала мне о том, чего я не видела.

Открываю рот, чтобы сказать, что у меня не было выбора, но мы с Тайсоном прошли через это. Рано утром, когда он заставил меня склониться над столом Лордов – тем самым, на котором она была связана, – мы принесли наши обеты по собственному желанию.

– Он выбрал меня. – Гордо поднимаю подбородок. – А я выбрала его.

Я с гордостью говорю, что я – Лейкин Грейс Кроуфорд.

Она откидывает голову назад, издавая маниакальный смех, от которого у меня по позвоночнику пробегает холодок.

– Ты думаешь, раз он трахает тебя, ты какая-то особенная? – Она качает головой, и ее матовые волосы падают на лицо. – Он никогда не полюбит тебя, Лейк. Ты для него просто очередная никчемная сучка.

Я наклоняю голову в сторону.

– Что это значит для тебя, Уитни? – Ее глаза сузились на меня. – Он поместил тебя сюда. Одну. Твой муж мертв. – Если Люк еще не умер, то скоро умрет. – И что это значит для тебя?

Она испускает дикий крик, ее тело яростно содрогается.

– Ты гребаная сука!

– Ты была мертва для меня три года, Уитни. – Ее глаза расширяются от моих слов. – Ты и сейчас для меня мертва.

– Ты не заслуживаешь того, что было у меня, – плачет она. – Я влюбилась в него, а папа заставил меня отпустить его.

– Ты подставила его, – рычу я. – Ты позволила миру – ты позволила мне – продолжать верить, что он убил тебя. Ради всего святого, Уитни, люди думали, что вы помолвлены и ждете ребенка. – Я помню, как Коллин и его друг говорили об этом в «Blackout».

– Кстати, о ребенке... – Ее влажные глаза опускаются к моему животу. – Не за что.

Делаю шаг вперед, мои руки ложатся на мой плоский живот.

– Что значит «не за что»?

– Это была моя идея, чтобы Тайсон обрюхатил тебя. Как только Люк понял, что ты больше не будешь ему полезна.

Полезна? Опять это слово.

– Зачем ты это сделала? – спрашиваю я, задыхаясь.

Самая жестокая улыбка, которую я когда-либо видела, украшает ее покрытое синяками и грязью лицо.

– Потому что я знала, что он будет трахать тебя при каждом удобном случае. – Она делает шаг вперед, цепи на стене натянуты так туго, как только возможно. – Я хотела сделать тебе самый большой подарок в мире. – Я сглатываю комок в горле. – А потом забрать его у тебя.

Слезы застилают мне глаза, и я качаю головой, думая о том, что она сделала.

– Я ничего тебе не сделала, – рычу я.

– Ты забрала его у меня! – кричит она.

– Он никогда не был твоим с самого начала! – кричу я, мои легкие горят. – У тебя мог быть шанс с ним, но ты его упустила. Теперь ты будешь гнить здесь, а я останусь его женой, носящей его детей. – Ее глаза сузились на мне. – Я надеюсь, что это съест тебя заживо, когда ты узнаешь, что он любит меня. Что он женился на мне. – Улыбаюсь, чувствуя спокойствие от того, что это меня не задевает. Поворачиваясь к ней спиной, я двигаюсь к двери, когда ее следующие слова останавливают меня.

– Он не захочет тебя, когда узнает, что ты трахалась с Люком.

Мой пульс начинает учащаться от ее слов.

– Я бы никогда не изменила своему мужу. Я не ты.

Ее лицо краснеет от ярости. Сделав глубокий вдох, она поднимает подбородок, как будто она не прикована к стене, и на ее лице появляется улыбка, которая делает ее похожей на сумасшедшую. Как будто она должна быть в комнате со смирительной рубашкой. Думаю, она недалека от этого.

– Если Тайсон еще не знает, то скоро узнает. Я позабочусь об этом.

Я подхожу ближе к ней, мои руки сжимаются в кулаки.

– Я бы никогда не изменила своему мужу! – На этот раз я кричу, мое тело вибрирует. Я хочу подойти достаточно близко, чтобы выбить из нее все дерьмо, но не могу. Не хочу ставить своих детей в положение, когда она может причинить им вред.