Текст книги "Как живете, дети?"

Автор книги: Шалва Амонашвили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Ну как, дети? Трудно вам подниматься по этим ступенькам, трудно вам на моих уроках? Трудно, конечно, так и должно быть! Я же специально делаю так, чтобы вам было трудно. Но одно дело, когда стоишь перед трудностью один на один и не знаешь, что делать. И другое дело, когда знаешь, что делать, знаешь к кому обратиться за помощью и советом, когда полон надежды, что твой учитель, твои товарищи находятся тут же, они и сами чувствуют, что тебе трудно, и спешат помочь тебе. Да, это совсем другое дело, верно? Трудность не помеха познавательному интересу, наоборот, когда трудно, тогда и интересно! Трудно потому, что надо думать, надо искать, надо делать, надо соображать! Трудно потому, что ваши силы еще не совсем окрепли. Но зато у меня есть сила, я потому и есть для вас, чтобы поделиться ею с вами. Нет, я не буду брать каждого из вас на руки и ставить на последующую ступень. Это не помощь, это разжевывание знаний, утомительное повторение одного и того же. Я не буду закрывать глаза на то, что вы чего-то не поняли, а в голове образовался какой-то туман из опилок знаний, – и идти дальше. Это формальность в обучении, и если вы заметите, что я так поступлю, то прошу вас, мои дорогие друзья, скажите мне прямо: «Что Вы, учитель, почему оставляете нас без заботы в этой туманности знаний, мы же можем потеряться тут!» Скажите еще строже, чтобы я сразу опомнился и извинился перед вами, перед каждым из вас. Я к тому и призван, чтобы помочь вашему взрослению – ставить вашему познавательному марафону преграды и помогать всем вместе и каждому в отдельности преодолевать их. Вы у меня становитесь все более умными, сообразительными, упорными, дружными и потому – все более красивыми. Какие вас охватывают вдохновение и радость, дети! Вдохновение и радость усиливаются и во мне, когда я стою перед вами и собираюсь помочь вам подняться на новую ступень нашей винтовой познавательной лестницы. В это время я забываю обо всем другом, мною руководит только одно: так вам помочь, чтобы вы не замечали мою помощь. Вам должно казаться, что это вы сами, почти без моей помощи, решили задачу, нашли ответ на вопрос, додумались, соорудили. Потому я придумал такие приемы и формы общения с вами, которые могут вызвать в каждом из вас желание – «Дайте попробовать!», разработал методы такой подачи учебного материала, которая вызывает у вас удивление – «Что это такое? Неужели?!» и нетерпение – «Скажите, пожалуйста! Объясните, как это делается, что это такое!» Для меня важно постоянно держать каждого из вас в предельном напряжении своих возможностей. Да, именно на пределе, ибо иначе вы не сможете войти в свой завтрашний день, радоваться этому дню, радоваться познанию. Помните, дорогие мои, как было у нас недавно на уроке физкультуры, когда в парке мы устроили соревнование по прыжкам в высоту? Мы установили планку на высоте 95 см. Вы начали прыгать, но только Лела, Котэ, Сандро – еще кто там? – Зурико, Тея смогли преодолеть эту высоту. Все остальные задели и сбросили планку, повторные попытки также закончились неудачно. Тогда я научил вас, как нужно разбежаться, с какого расстояния от планки оторваться от земли, как держать себя над планкой, и было достаточно нескольких попыток, чтобы большинство из вас на том же уроке физкультуры преодолели эту высоту. Мне пришлось поставить планку на высоту 96 см, хотя для Марики, Нато, Эки я ее установил на 82 см, а для Лелы и других – поднял до 97 см. И когда я предложил вам установить планку ниже, чтобы прыгнуть через нее было легко, вы отказались. Почему? Потому, что ваши физические силы требовали предельного напряжения, то есть развития, а вы это объясняли тем, что «так лучше». Вам было интересно испытывать себя. Вот так же, дорогие мои, я хочу держать на пределе ваши умственные, эмоциональные, волевые силы, вашу сообразительность, чуткость, отзывчивость.

Как мне находить предельные границы напряжения этих сил, их же не измеришь с помощью сантиметра? Единственная мерка, которой я могу пользоваться, это моя педагогическая интуиция, основанная на глубоком изучении каждого из вас в отдельности.

И как важно, чтобы я не ошибся в своей мерке, в своих измерениях! Важно и ответственно потому, что

на самой верхней грани соприкосновения способностей и эмоций учителя со способностями, силами и эмоциями своих учеников может родиться настоящая, радостная, увлекательная педагогика, действительная духовная общность между учителем и его учащимися.

– Дети, подумайте, пожалуйста, на основе какого житейского события могла возникнуть у наших предков пословица: «Тише едешь, дальше будешь». Даю вам три минуты на размышление!

Три минуты самостоятельной творческой мысли! Нет, вовсе не обязательно, чтобы никто ни с кем не переговаривался: пусть спрашивают, пусть советуются, делятся своими соображениями. Пусть кое-кто опустит голову на парту, закроет глаза и погрузится в мир мыслей, фантазии, воображения. А через три минуты им предстоит рассказать друг другу о своих вариантах, доказывать и опровергать их. Я тоже расскажу им о своем варианте; в нем они обнаружат алогичность и не примут его. И так как этот спор не закончится на уроке, то мы перенесем его на перемены, может быть, кто-либо из них захочет написать «книжку». Спор на уроке не закончится, но мы все, и я, и мои дети, поднимемся на последующую ступень нашей винтовой познавательной лестницы. А там я поставлю детям другие задачи, скажем как нам поздравить детсадовцев с Новым годом, какие подарки приготовить для них, и они приступят к изготовлению задуманных игрушек, украшений для новогодней елки. Этот урок-ступенька будет заполнен у нас заботой о малышах. Еще ступенька... (Но это особая, исключительная ступенька, о ней я поговорю ниже.)

Уметь высказать сомнение (с аргументами, рассуждениями), уметь поставить вопрос (серьезный, умный, содержательный), уметь оценивать старания и результаты работы товарища (тоже аргументированно, с чувством сорадости или сопереживания), уметь планировать линию своей учебно-познавательной деятельности – вот какова моя методическая направленность в развитии детей и воспитании в каждом из них совместной, так сказать социально зависимой, самостоятельности.

Совместная, социально зависимая самостоятельность? Мыслимо ли такое?

Конечно, мыслимо: каждая крупица мысли, заряженная страстью познания, радостью открытия, чувством сотрудничества и взаимопомощи, сливается в единое целое – личностное и коллективное – в качестве общественного мнения, точки зрения, концепции, мировоззрения, убеждения. Что же это такое, если не действительная самостоятельность!

Вот так веду я своих детей по винтовой познавательной лестнице на тысячную ступень, на которую мы поднимемся сегодня.

Да здравствует тысячный урок!

– Сейчас у нас будет урок математики! Я вижу, вы рады математике, правда?

– Да!

– А вы знаете, какой это по счету урок в вашей жизни?

Такого вопроса я еще не задавал детям, они озадачены.

– Нет, а какой?

– Вот какой! – Я беру красный мел и на доске, которая висит на боковой стене, вывожу большими цифрами: 1000.

Дети удивлены.

– Тысячный урок?! Мы уже прошли тысячу уроков?!

– Это только по математике? – спрашивает Елена.

– Нет, конечно!

– Это только в I классе?

– Нет, и в подготовительном, и в I вместе!

– Это все уроки, которые Вы провели с нами, как мы пришли в школу?

– Да, я же сказал, тысячный урок в нашей жизни!

– А сколько уроков у нас еще осталось? – спрашивает Илико.

– Я с вами проведу еще 2230 уроков (пишу на доске эту цифру тоже), и вы окончите начальные классы, перейдете в IV класс! А этот урок у нас тысячный. За эти 1000 уроков видите, как вы выросли, как многому научились! Каждый урок – это ступенька вашего взросления. Если считать, что учение – винтовая лестница, а уроки – ее ступеньки, то можете представить, на какую высоту вы поднялись!

– На тысячную ступень!

– Как высоко!

– Это, наверное, высота десятиэтажного дома? – интересуется Марика.

– Давайте сосчитаем. Если одна ступенька будет равняться 20 сантиметрам, то 1000 ступенек...

– 20 000 сантиметров! – сразу вычисляет Илико.

– В метрах это будет...

– 200 метров! – подхватывают Илико, Лери, Майя Тенго.

– Видите! По вашим знаниям вы стоите на высоте 200 метров!

– На высоте Тбилисской телевизионной вышки!

– Нет, выше! Высота вышки 180 метров!

– Мы находимся так высоко?! – удивляются девочки.

– Мне страшно смотреть с такой высоты!

– А мне нет!

– Тысячный урок – юбилейный урок!

– Да здравствует тысячный урок!

Радость тысячного урока охватывает всех.

– Посмотрите, пожалуйста, на часы – сколько минут мы уже отняли у нашего тысячного урока?

Часы висят у нас на боковой стене. Они регулируют ход наших занятий. Прошло уже три месяца, как их подарили нам родители, и в классе стали привычными вопросы: «Сколько минут осталось? За сколько минут надо сделать? Успеем или нет?» Эти вопросы возникают у нас почти на каждом уроке, и я замечаю, что дети начинают ценить время. Минута на уроке для них заполняется смыслом достижения, решения, овладения. И это потому, что минута существует для детей не абстрактно, а конкретно-наглядно, так как все видят, как красная стрелка, указывающая на секунды, бежит по кругу большого циферблата, а минутная стрелка с легким постукиванием передвигается с одного деления на другое. Время на этих больших часах с выразительными стрелками – как на ладони: дети видят, ощущают, слышат и чувствуют его. В подготовительном классе мне помогали песочные часы, а в I – наши стенные часы стали измерителями плотности и интенсивности учебной деятельности каждого

Я все больше и больше замечаю, как у моих детей развивается не только чувство времени, но и забота за все 35 минут урока. «Успеем? Не успеем? Ура, успели! Ой, не успели!» Да, это не плохая тревога за жизнь. Только нужно, чтобы дети спешили с умом. Не зря же мы спорили в классе по поводу пословицы: «Тише едешь, дальше будешь». «Черепаха тоже не спешит, ходит спокойно, медленно; как же она может оказаться дальше зайца, который мчится стрелой?» Эту задачу задал всем нам Сандро, и тогда дети начали ему объяснять: дело вовсе не в том, что надо ходить медленно, чтобы опередить других. «Тише едешь» надо понимать в том смысле, что все нужно делать обдуманно, разумно; нужно делать хорошо, чтобы заново не пришлось тратить время и труд; нужно быть сообразительным, смекалистым, знающим, чтобы у тебя все получалось быстро, без лишней суеты. «Можно ли советовать человеку: делай все быстро, но без спешки?» На этот мой вопрос дети тоже ответили, что, конечно, можно. «Можно сказать и так: „Быстро, но с головой“ (Гига); „Сперва надо хорошо обдумать, а затем делать сразу, вот тогда и будет быстро, но без спешки“ (Тамрико)». «А как же с пословицей: „Семь раз отмерь, один раз отрежь“?» – спросил я у детей. Они: «Семь раз не значит думать бесконечно» (Вова); «Я по-другому скажу эту пословицу: „Дело без ума как без головы“ (Лали)»; «Я же так скажу: научусь думать быстро и делать сразу» (Русико). Так прошла у нас тогда дискуссия по поводу пословицы «Тише едешь, дальше будешь». В ней немаловажную роль сыграли и наши песочные часы, а больше – настоящие часы, висящие на боковой стене.

Мало сказать, что часы измеряют время. Даже мои ребятишки понимают, что часы измеряют саму жизнь, темп жизни, ее насыщенность. Часы не могут измерить пустую жизнь, так же как на весах не взвешивается пустота. Они измеряют настоящую жизнь, и, чем больше в ней мудрости, созидания, взаимности, тем содержательнее становится жизнь, и каждая минута времени приобретает жизненный смысл. Всему этому я учу детей, и в этом мне помогают часы в классе. Как же мне, после таких размышлений о времени, оценить слова одной моей коллеги, которая в учительской положила на стол пару ручных часов, отнятых ею у своих учеников: «Представляете, провожу урок, а они в это время смотрят на часы, сколько времени осталось до звонка!» «А если Вам взять и повесить в классе большие часы?» – спросил я у нее. «А это еще зачем?! – удивилась она. – Чтобы они считали минуты, когда кончится урок?!» Нет, зачем так ставить вопрос? Если дети считают минуты, когда кончится урок, то, ясное дело, урок этот плохой, он им не по душе. А если они жалеют, что прозвучал звонок, урок кончился, и если вместе со звонком у них вырывается полное сожаление «Оой!», то дело другое. На таких уроках часы просто необходимы, хотя, может быть, о них забудут все или же время от времени будут с тревогой поглядывать на них, боясь, что скоро кончится урок. Потому я и записываю для себя заповедь:

Учитель, повесь в классе большие, с выразительными стрелками часы, чтобы все дети видели «бег» времени, учились бы соизмерять с ним темп своей работы, жизни. А ты в это время проводи такие вдохновенные, увлекательные, полные чуткости, доброты и науки уроки, чтобы каждая минута на них способствовала взрослению твоих учеников.

Итак:

– Сколько минут мы отняли уже у нашего тысячного урока?

– Три минуты!

– Давайте начнем, чтобы не терять времени. Каким вы хотите, чтобы у нас получился урок?

– Интересным!

– Радостным, веселым!

– С трудностями!

– С хитростями!

– Сложным, напряженным, чтобы думать много!

– Насыщенным!

– Многообразным!

Я. Как вы поможете мне, чтобы у нас получился такой урок?

– Будем внимательными!

– Будем сотрудничать с Вами!

– Будем думать вместе с Вами!

– Если Вы ошибетесь, мы поправим!

– Ваши распоряжения будем выполнять сразу!

– Будем беречь время, минуты и секунды!

– Не будем задавать лишних вопросов!

– Не будем отвлекаться!

Я. А каким вы хотите, чтобы я был на уроке?

– Требовательным!

– Энергичным!

– Хитрым!

– Веселым!

– И строгим тоже!

– Хочу, чтобы Вы улыбались почаще!

– Подходили к каждому из нас!

– Спрашивали всех.

Я. Хорошо! Принимаю все ваши пожелания, буду таким, каким вы хотите видеть вашего учителя на этом уроке! Значит, приступим к делу?

– Да!

– Внимание! Посмотрите, чем мы будем заняты на уроке!

И я отодвигаю занавески на досках. На одной части левой доски записаны учебные задачи, вся остальная площадь занята примерами и заданиями.

Не на каждом уроке, но каждый день на одном из четырех уроков я задаю детям эти вопросы: каким вы хотите, чтобы получился урок? Что вы хотите мне посоветовать, каким вы хотите, чтобы я был на уроке?

Смысл этих вопросов очень прост: пусть дети сами зададут тон уроку, пусть определят для себя мотивы своей учебной деятельности, пусть станут моими соратниками на уроке, и пусть еще – это очень важно – они почувствуют себя хозяевами урока, осознают свою исключительную роль в творении урока.

Раньше, на заре своей педагогической деятельности, я представлял себя единоличным властелином урока. «Сидите смирно! Смотрите мне в глаза! Не сметь делать что-либо без моего разрешения! Не сметь спорить со мной! Я безгрешный, никогда не ошибаюсь, и, если даже ошибусь, вы не имеете права сказать об этом!» – вот правила, которыми я руководствовался тогда. Меня вводили в заблуждение и учебники по педагогике, которые единогласно утверждали, что это я – учитель – являюсь главной фигурой процесса обучения и воспитания.

Я верил этим учебникам так же, как верят аксиомам. Но потом все изменилось: дети помогли мне понять, что они готовы разрушить любое педагогическое здание, разнести в пух и прах все аксиомы и теории вместе, если те не будут отражать их действительную жизнь, устремленность, личность каждого из них.

Ну, хорошо, я главная фигура педагогического процесса, а дети? Они что, второстепенные фигуры? Может быть, мне надо смотреть на них как на пешки на шахматной доске, которые я передвигаю медленно и осторожно и для которых у меня уже заранее заготовлено будущее? Стоит ли спрашивать пешек, какого гроссмейстера они хотят иметь, как они хотят прожить эту баталию на шахматной доске? Зачем спрашивать, пешки не умеют отвечать и, кроме того, ни один шахматист еще ни разу не садился за игру с той целью, чтобы доставить радость жизни своим фигурам на доске. А я вхожу в класс только лишь с одной целью – растить своих детей, приносить каждому из них счастье обучения. Может ли без детей состояться урок? Нет, такого процесса не существует. Тогда какой же я – единственный, главная фигура в этом процессе? Пусть я старший, пусть знаю, чему и как учить, пусть мне доверено вести обучение и воспитание! Это вовсе не решает вопроса – главный я или нет. Я могу стать таким только тогда, когда, пользуясь властью, наделенной обществом, заставляю и принуждаю детей двигаться в мире познания, нравственного становления. Тогда я буду действительно главной фигурой, а детей можно принимать как противостоящую моим высоким педагогическим намерениям силу, которую надо подавлять и подчинять, чтобы им же самим не стало трудно в будущем. Но мне не хочется быть такой главной фигурой. Я стараюсь внушить детям желание стать моими соратниками в своем же обучении и воспитании, вместе со мною стать творцами урока и, стало быть, самих себя. По моему убеждению:

Действительно гуманная педагогика – это та, которая в состоянии приобщить детей к процессу созидания самих себя.

Так кто же в этом процессе будет главным? Главными будем все мы, как единые по своей цели, – и я, и мои воспитанники. Но мы будем не фигурами, пусть даже сверхглавными, а людьми, личностями. Фигура и личность – это разные вещи, фигурой можно играть, но с личностью нужно считаться.

Раньше, когда я считал себя главным, мне не надо было думать о действительной жизни детей на уроке. Этот вопрос и не возникал у меня, потому что мне надо было думать о своей жизни, а не о жизни «второстепенных» участников организованного мною процесса. Теперь же я озабочен именно этим вопросом: как сделать, чтобы на уроке состоялась совместная, обязательно трудная, но радостная жизнь. Конечно, я буду вести их в мир знаний и человечности. Но раньше я заставлял, принуждал их гнаться за мной, силой тянул их за собой. А теперь я ищу пути так вести их в этот же самый мир, чтобы они весело и шаловливо обгоняли меня, сами заглядывали в не познанные еще области этого мира – «а что там дальше?». Познавательная шалость – вот к чему я поощряю детей.

Шалите, дети! Просматривая заранее еще не изученные страницы ваших учебников, решайте задачи и упражнения, которые я еще не задавал вам! Спрашивайте, спрашивайте обо всем, что вас интересует! Приносите в класс детские энциклопедии и доказывайте и мне, и друг другу, что, оказывается, правы вы! Читайте книги, которые предназначены для более старшего возраста! Мастерите новые летательные аппараты, ну и что же, что не получится! Дело не в самих аппаратах, а в том, что вами движет шалость познавательная. Берите механические и электрические игрушки и разбирайте их. Конечно, взрослые рассердятся, так как после такой познавательной шалости собрать игрушку станет невозможно, но ничего, зато вы приобретете нечто более ценное, чем сама игрушка, – опыт, знания и умения. Такая ваша познавательная шалость не раз поставит меня в тупик, но что поделаешь? Зато я, как педагог, тоже научусь быть откровенным с вами: «Не знаю. Завтра буду знать!» Познавательная шалость – это искра вашей творческой жилки. И я уверен: чем больше увлечет вас познавательная шалость в детстве, тем сильнее вы пристраститесь к созидательной и преобразующей деятельности в взрослости. Обычными путями я, разумеется, не смогу справиться на уроке с вашей познавательной шалостью. Раньше я и не допускал на уроке такой шалости. Но теперь я предпочитаю входить с вами в эту азартную игру. И, если мы в начале же урока сговоримся друг с другом о том, какой нам творить урок, какими нам быть на уроке, какие задачи решать, – тем самым мы станем единомышленниками в нашей познавательной шалости. Какой же я главный в этой игре? Я просто ваш «старший товарищ, богатый опытом и знаниями»...

На доске – 5 учебных задач.

В подготовительном классе я показывал детям упражнения, примеры и устно объяснял, какая нас ждет работа. Теперь же я их записываю, потому что дети уже умеют читать и могут осмыслить сами, что им предстоит сделать.

Учебные задачи и упражнения этого тысячного урока записаны на всех трех досках (см. рис. на стр. 48, 49).

– Нравятся вам задания?

– Интересные, хорошие!

Я закрываю занавесками все, кроме учебных задач.

– Итак, задачи на догадливость! Не ошибитесь в вычислениях! Ответы будете нашептывать мне на ухо! – Я понижаю голос, шепчу. – 3 петуха могут разбудить 9 человек. Сколько человек разбудят 9 петухов? Даю 30 секунд на размышление!

Сразу потянулись первые руки.

Спешу к Сандро.

– 9 петухов могут разбудить 81 человек! – шепчет мне на ухо мальчик.

– Нет! – шепчу я ему в ответ и перехожу к Ии.

– 18!

– Нет! – шепчу ей тоже.

– 27! – нашептывает мне Магда. – Один петух будит троих, 9 петухов разбудят 27 человек!

– Ты забываешь, в чем мы упражняемся!

Вова, Магда, Тамрико шепнули мне то же самое (27), объясняю каждому из них, в чем состоит суть упражнения. И вдруг почти у всех все моментально проясняется, ребята зашумели и упорными движениями рук начали призывать меня к себе.

Зурико обхватывает меня, прижимает к себе, касаясь губами моего уха и шепчет: «Если эти люди живут по 3 человека и в отдельности друг от друга, то каждой группе хватит одного петуха, а если они живут все вместе, опять им хватит одного петуха»...

1-я доска

2-я доска

3-я доска

Ника. Один петух может разбудить все село, весь город...

Вахтанг. Нельзя же так, чтобы кукареканье одного петуха будило только троих, а все остальные продолжали спать, пока не закричат другие петухи тоже...

Эка. Эта задача будет правильной только в том случае, если добавить, что каждые 3 человека привыкли просыпаться лишь от крика своего петуха...

Русико. 9 петухов будут кричать так громко, что могут разбудить многих...

А Майя говорит вслух: «В этой задаче мы должны были догадаться, что в ней главное не само вычисление, а несоответствие ее содержания действительности. Если следовать только условиям, то 9 петухов должны разбудить только 27 человек. Но, чтобы будить все село, хватит и одного петуха!»

Илико обязательно хочет что-то добавить.

– Будет кукарекать 1 или 9 петухов, это ничего не значит. Они смогут разбудить стольких людей, до скольких донесется крик, не считая глухих!

Этот ответ нравится большинству.

– Вторая задача на сообразительность! – говорю я резко, дети сразу стихают. Я опять понижаю голос. – На ее решение даю две минуты... Цапля, когда она стоит на обеих ногах, весит 7 килограммов. Сколько она будет весить, если станет на одну ногу?

Быстро направляюсь к Нии.

– Три с половиной килограмма! – шепчет мне девочка.

– Нет! Подумай еще.

Но в это время класс загудел, дети выкрикивают:

– Столько же... 7 килограммов.

– Будет она стоять на одной или на двух ногах, вес цапли не изменится...

– Согласен! – говорю я детям. – А теперь...

Мой тон при произнесении последней фразы сообщает детям, что мы переходим к другой работе, поэтому мой улей сразу стихает.

– А теперь... Будем упражняться в сложении и вычитании. Назовите двух товарищей, которые выйдут к доске!

Тека называет Дато, а Бондо – Эллу.

Они становятся около первой доски, спиной к классу. Дато держит зеленый мел, Элла – красный. Я раскрываю часть доски, на которой записаны цифры в кружочках. Теперь дети будут называть примеры на сложение и вычитание, а вызванные должны быстро определить, соответствует ли какое-либо из записанных в кружочках число результату примера, и сразу перечеркнуть его.

– Придумайте хорошие, сложные примеры! – предлагаю я детям.

Лела. 29—14.

Дато успевает первым перечеркнуть число 15.

– Правильно! – подтверждает Лела и весь класс.

Тамрико. 9+13.

Дато перечеркивает 22.

– Правильно! – говорит Тамрико и садится.

Ираклий. 33—8.

И пока Дато ищет нужный результат, Элла успевает своим красным мелом написать на доске число 25 и обвести его кружочком.

Tea. 100-93.

Дато перечеркивает цифру 7.

Ника. 52—48.

Элла перечеркивает цифру 4.

Лали. 90—82.

Опять Элла перечеркивает цифру 8.

Магда. 60—47.

Число 13 перечеркивается красным мелом

Лери. 45—31.

Дато пишет число 14 и обводит его кружочком. А Элла перечеркивает на доске число 12. Но дети тут загудели:

– Неправильно!

Елена. 100—88.

Число 12 перечеркивается сразу и красным, и зеленым мелками.

Подытоживаем: у Эллы 5 правильных решений, одна ошибка, у Дато 5 правильных решений, ошибки нет. Дети аплодируют им, и оба садятся.

– А теперь... назовите троих, которым придется заняться этими примерами!

И я раскрываю столбик примеров без решения.

К доске выходят Ника, Гоча, Эка. Они стоят также спиной к классу. Я выхожу чуть вперед, чтобы вызванные к доске не видели меня. Засекаем время на стенных часах, и начинается мое немое общение с детьми.

Я показываю детям 6 пальцев. Это значит – они должны решать шестой пример в столбике – «100—27».

Они начинают решать молча, одновременно следят за моим жестикулированием, движением губ; этим я помогаю им в решении примера.

Вызванные к доске не обращают на нас внимания, решают примеры по своему выбору, сколько успеют.

Я даю знак классу показать пальцами результат решения.

Они показывают 7 раз по 10 пальцев и еще 3 пальца, то есть 73.

– Внимание! – говорю я после всего этого, вызванные к доске навострили уши. Я взмахиваю рукой, и дети хором произносят:

– 73!

Подаю знак рукой: «Теперь полная тишина!»

Вызванные к доске сговариваются между собой, а потом Эка быстро записывает ответ примера «100—27» (73).

Я подаю знак классу.

Дети (хором). Правильно!

Я тут же показываю 3 пальца, а потом шевелю губами, жестикулирую.

Дети решают в полной тишине третий пример, показывают результат – 5 раз по 10 пальцев и еще 6 пальцев.

– Внимание! – и взмахиваю рукой.

– 56! – произносят дети хором.

Вызванные к доске опять советуются, а потом Ника быстро записывает результат третьего примера (56).

– Правильно! – подтверждает класс.

И сразу показываю детям 4 пальца. Этот пример связан с моим секретом: его результат и результат первого примера одинаковы. Обнаружат ли это вызванные к доске дети?

Опять обращаюсь к классу: путем мимики и жестикуляции решаем пример. Потом сразу даю знак рукой.

– 50! – произносят дети хором.

Вызванные быстро пошептались между собой, и Гоча записывает в квадратике первого примера 50.

– Нет! – волнуются дети.

– Да! – говорят трое.

Эка внимательно смотрит на столбик и записывает ответ четвертого примера.

Так решают дети и все остальные примеры.

За сколько времени? За четыре минуты! А примеры ведь из области познавательной шалости!

Четыре минуты еще не рекорд.

– Спасибо, садитесь! – говорю я Эке, Нико, Гоче. – А теперь – три минуты поэзии!

Нато выбегает. Дети расслабляются: кто опускает голову на парту, закрывает глаза, кто полулежит – кому как удобнее.

– Сегодня я прочту грузинское народное стихотворение о том, как звери помогали старушке убирать урожай!

Нато, Ния, Тека, Ираклий, Гига умеют читать стихи вдохновенно, выразительно. Дети часто просят их прочесть стихи. Минуты поэзии на уроках математики ввели мы недавно. Эта группа детей (к ней присоединяются и другие дети) поочередно читает одно-два стихотворения, затем мы опять возвращаемся к «проблемам» математики. Сегодня очередь Нато читать стихи. Стихотворение о старушке и ее помощниках – зверях полно юмора. Нато не просто читает, она и изображает. Дети смеются и аплодируют ей.

– А завтра кто будет читать?

– Я буду читать новое стихотворение! – говорит Гига.

Открываю половину второй доски.

– За 6 минут мы должны заполнить цифрами этот квадрат и сделать его волшебным. Сначала перерисуйте его в свои тетради!

Дети выполняют.

– Эти 3 слагаемые в сумме дают...

– 15!

– Верно. В пустых квадратиках надо записать такие числа от 1 до 10, чтобы сумма слагаемых и по горизонтали (показываю), и по вертикали (тоже показываю) равнялась 15. Числа не должны повторяться. Давайте сделаем вместе! Подумаем сперва, какие числа вставить в среднюю вертикаль! Магда, не забудь посмотреть на часы, как только пройдет 5 минут, скажи!

Пробуется несколько вариантов – не получается, числа повторяются, сумма их нарушается то по одной диагонали, то по другой... Магда напоминает:

– Осталось 2 минуты... Осталась одна минута!

И на исходе последней минуты дети все же нашли правильное решение, сразу же перепроверили – верно.

От радости дети аплодируют, кричат «ура». А волшебный квадрат выглядит так:

– Если кто хочет, пусть дома составит такой же волшебный квадрат, только чтобы сумма чисел была другая и, конечно, чтобы числа не повторялись!

Желание изъявляют все. «Прекрасно, дети! Вот будет головоломка сегодня и вам, и вашим близким. Зато некоторые из вас завтра придут со своими волшебными квадратиками, а некоторые будут утверждать, что волшебные квадраты больше не получаются, нужно, чтобы числа повторялись! Это мне и нужно: вы будете спорить друг с другом, доказывать, на это уйдут перемены. Вы будете учить друг друга, вот что последует за этим волшебным квадратиком и вот почему он у меня волшебный!»

За 6 минут решаются задачи о вычислении периметров треугольника с равными сторонами и прямоугольников.

– Половина стороны треугольника равна d. Чему равен периметр треугольника?

Не успел я досказать задачу, как многие уже решили ее:

– 6d. Равен 6d!

– А если d равно 3 см?

– Тогда периметр составит 18 см!

– А если d равно 4 см?

– Периметр будет 24 см!

– А если d равно двум с половиной см?

– 15!

– Ну, хорошо! Вот вам другая задача. Дано 2 равных прямоугольника, стороны которых известны. Если приставить их друг к другу равными сторонами, получится...

– Новый прямоугольник!

– Верно. Даю 3 минуты, чтобы высчитать периметр этого нового прямоугольника.

Дети принялись за дело. Некоторые думают сами, некоторые объединились по два, по три с сидящими рядом, сзади и впереди детьми, они близко склонили головы друг к другу и шепчутся. Я подзываю к себе Лелу и тоже начинаю шептаться с ней.

– Давай решим задачу вместе, хорошо?

– Хорошо!

– Будем рассуждать так: если прямоугольники приставить большими сторонами, то получим такой прямоугольник, верно? (Я демонстрирую это с двумя маленькими прямоугольниками, вырезанными из картона.)

– Да!

– Высчитай поскорее, каков будет периметр этого прямоугольника!

Лела считает и допускает ту самую ошибку, которую, думаю, допустят и другие: она слагает длину всех сторон обоих прямоугольников и получает 36 см. Тогда я переворачиваю прямоугольники, с другой стороны указанной длины сторон нет.

– Покажи стороны этого прямоугольника и назови длину каждой!

Девочка сразу соображает.