Текст книги "Воздух, которым он дышит (ЛП)"

Автор книги: Ш. Черри Бриттани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 15

Элизабет

– Ходят слухи, что ты путаешься с мудаком, – сказала по телефону Фей через несколько дней после того, как я просидела всю ночь на подоконнике с Тристаном, отходящим от кошмара. Я не говорила с ним с тех пор, но не могла перестать думать о нем.

– О Боже, это не слухи.

– Нет, но это звучит более захватывающе, чем то, как завывает Таннер о том, что какой-то чувак стрижет твой газон, хотя, помнится, я предлагала тебе парня по имени Эд подстричь твои кусты. Но, на самом деле, ты в порядке? Мне следует волноваться так же, как и Таннеру?

– Я в порядке.

– Потому что этот парень, Тристан, настоящий член, Лиз, – ужасное беспокойство ощущалось в каждом произнесенном ею слове. Мне было ненавистно, что она так волновалась обо мне.

– Я могу говорить о нем, – тихо произнесла я, – о Стивене, я могу говорить о нем.

– Ты можешь говорить о нем со мной тоже.

– Да, знаю. Но это другое. Тристан потерял жену и сына.

Фей помолчала мгновение.

– Я не знала этого.

– Сомневаюсь, что кто-то знал. Люди судят его по внешнему облику, я думаю.

– Послушай, Лиз. Я скажу то, что тебе явно не понравится, потому что иногда быть лучшими друзьями значит быть честными, даже если лучший друг не хочет слышать правду. Это грустно, правда, я о семье Тристана. Но как ты думаешь, мы можем доверять ему? Что, если он придумал эту историю?

– Что? Он не придумал.

– Откуда ты знаешь?

Потому что в его глазах те же призраки, что и в моих.

– Пожалуйста, не волнуйся, Фей.

– Дорогая… – Фей вздохнула в телефонную трубку. На секунду я подумала было повесить трубку, чего никогда не делала раньше. – Ты вернулась в город несколько недель назад, и я знаю, что тебе больно. Но этот парень, Тристан, он недоброжелательный. Он дикий. И я думаю, что тебе нужно больше стабильности в твоей жизни. Ты думала о том, чтобы обратиться к терапевту или к кому-то подобному?

– Нет.

– Почему нет?

Потому что терапевты стараются помочь двигаться дальше, а я не хочу двигаться вперед. Я жажду двигаться в обратном направлении.

– Слушай, мне пора идти. Поговорим позже, хорошо?

– Лиз…

– Пока, Фей. Я люблю тебя, – быстро произнесла я, имея в виду именно это, хотя прямо в это время она мне не очень нравилась.

– Я тоже люблю тебя.

Когда положила трубку, я подошла к переднему окну дома и наблюдала, как небо постепенно темнело. Прямо на моих глазах начался ливень. Большая часть меня была рада ливню, потому что из-за дождя газон будет расти быстрее, а это означало, что сломленный Тристан снова будет стоять здесь, прямо передо мной, сломленной Лиз.

***

Субботним вечером я не могла быть счастливее, сидя и наблюдая, как Тристан подстригает мой газон. Я сидела на переднем крыльце с маминой оловянной коробочкой в виде сердца с любовными письмами, перечитывая все те слова, которые прочла уже миллионы раз. Когда машина Таннера остановилась возле дома, я вернула письма в коробку и засунула ее в угол крыльца. Странное чувство замешательства затопило меня, зная, что Таннер увидит, как Тристан стрижет траву.

Когда двигатель машины заглох, Таннер выбрался из нее, и я поднялась, подарив ему натянутую улыбку.

– Что привело тебя сюда, приятель?

– Просто проезжал мимо после работы и подумал, что могу увидеть тебя и Эмму, захватить какой-нибудь ужин или что-нибудь еще.

– Мы уже заказали пиццу, и Эмма внутри смотрит по второму кругу Frozen.

Он подошел ближе, его напряжение продолжало ощущаться.

–Замечу, что трава не кажется очень уж высокой.

– Таннер, – предупредила я, понизив голос.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не платишь ему наличными, Лиз. Он наверняка потратит их на наркотики или что-то подобное.

– Перестань быть таким нелепым.

Он приподнял бровь.

– Нелепым? Я реалист. Мы на самом деле ничего не знаем об этом парне, кроме того, что он работает на Сумасшедшего Хенсона. И, серьезно, посмотри на него, он выглядит как какой-то психопат или киллер, или Гитлер, или кто-то еще. От этого бросает в дрожь.

– Если перестанешь быть козлом, то можешь войти внутрь и взять немного пиццы. В противном случае, поболтаем позже, Таннер.

Он покачал головой.

– Я собираюсь зайти внутрь и поздороваться с Эммой, потом я не буду тебе мешать.

Он пошел в дом, засунув руки в карманы джинсов, и я вздохнула. Когда вышел, он подарил мне осторожную улыбку.

– Что-то изменилось в тебе, Лиз. Я не могу понять, в чем дело, но с тобой происходит что-то странное с тех пор, как ты вернулась. Как будто я больше не знаю, кто ты.

Может, ты никогда и не знал.

– Поболтаем позже, хорошо?

Он кивнул и пошел к своей машине.

– Привет, – крикнул он Тристану. На что тот обернулся и посмотрел на него, сузив глаза. – Ты пропустил клочок слева, – Тристан моргнул и продолжил работать, как ни в чем не бывало после того, как Таннер уехал.

Когда Тристан закончил, он подошел к крыльцу и подарил мне неуверенную улыбку.

– Элизабет?

– Да?

– Могу я… – он запнулся и прочистил горло, почесывая свою бороду. Я видела, как пот, выступивший на линии роста волос начал медленно стекать по лбу, и мне так хотелось провести рукой и стереть его.

– Можешь что? – прошептала я, задержав взгляд на его губах дольше, чем следовало.

Он придвинулся ближе, и мое сердце забилось чаще. Я перестала дышать и просто пялилась на него. Моя голова слегка отклонилась, когда его красивые глаза, казалось, были прикованы к моему рту, пока я переводила свой взгляд с его штормовых глаз на губы.

– Могу я… – пробормотал он.

– Можешь ты… – повторила я.

– Ты думаешь…

– Я думаю…

Он встретился со мной взглядом. Мое сердцебиение замедлилось и ускорилось в одно и то же время.

– Могу я воспользоваться твоим душем? У меня закончилась горячая вода.

Маленький тихий вздох сорвался с моих губ, и я кивнула.

– Да, душ. Конечно.

Он улыбнулся и поблагодарил меня.

– Можешь воспользоваться вещами Стивена, так что тебе не придется возвращаться к себе в дом.

– Тебе не нужно этого делать.

– Я хочу, – я кивнула, – хочу.

Мы вошли внутрь, и я взяла для Тристана однотонную белую футболку и пару спортивных штанов из спальни. Потом нашла мочалку и полотенца для него.

– Можешь идти. Шампунь и мыло уже в душе. Прости, но большинство пахнет по-девчачьи.

Он тихо засмеялся.

– Это лучше, чем мой обычный запах.

Я не слышала его смех раньше. Оказалось, это такой приятный звук.

– Ладно, все, что тебе может понадобиться, под раковиной. Я буду поблизости.

– Спасибо тебе.

– В любое время, – сказала я.

Он прикусил щеку изнутри перед тем, как закрыться в ванной. Я выдохнула и решила пойти и уложить Эмму в кровать, пока Тристан не закончит с душем.

***

Я шла по коридору в направлении ванной, но резко остановилась, когда дошла до открытой двери. Тристан стоял перед раковиной, одетый только в спортивные штаны, которые я ему дала.

Он провел руками по длинным, мокрым волосам, собирая их в пучок. Затем прижал бритву к своей верхней губе, и я вздрогнула.

– Ты бреешься?

Он остановился и взглянул на мое отражение в зеркале перед тем, как сбрить свои усы. Потом он подстриг свою бороду так, что та стала почти полностью незаметной.

– Ты побрился, – выдохнула я, глядя на мужчину, который выглядел совершенно иначе, чем несколько минут назад. Его губы казались полнее, а глаза ярче.

Он оторвал свой взгляд от меня и вернулся к изучению своего, теперь уже голого лица в зеркале.

– Не хочу выглядеть как серийный убийца, или хуже – Гитлер.

Воздух покинул мои легкие.

– Ты подслушал Таннера.

Тристан не ответил.

– Ты не выглядишь, как Гитлер, – мягко сказала я. Он обернулся и заметил, что я слежу за каждым его движением. Пытаясь изо всех сил собрать свои разбежавшиеся мысли, я продолжила говорить. – Его комментарий не имел ничего общего с реальностью, потому что, ну, ты знаешь, у Гитлера были, – я приложила два пальца под свой нос, – маленькие усы, а у тебя, – я провела руками по всему своему подбородку, – борода как у лесоруба. Таннер, он просто… Я не знаю… Защищал меня таким странным способом. Он как будто мой старший брат. Но он был неправ, когда говорил таоке. И перешел черту.

Лицо Тристана оставалось бесстрастным. У него было такое крепкое телосложение, что почти невозможно было отвести взгляд. Тристан поднял футболку с комода и натянул ее на свое тело перед тем, как приблизился ко мне, касаясь моего плеча.

– Спасибо,– сказал он.

– В любое время.

– Это тяжело? Видеть меня одетым в его вещи?

– Да. И в тоже время это вызывает желание обнять тебя, будто так я смогу обнять его.

– Это странно, – игриво улыбнулся он.

– Я странная.

Совершенно неожиданно, он обвил меня руками, и мое тело словно расплавилось. Было шокирующим то, как далеки от грусти были мои чувства в этот момент. Что-то было в том, как он мягко гладил мою спину и нежно опустил свой подбородок на мою голову, что принесло мне такой уровень спокойствия, который я не надеялась достигнуть. Я чувствовала себя эгоисткой, прижимаясь к нему ближе, потому что не была готова прекратить ощущать себя не одинокой. В эти несколько минут, пока Тристан меня держал, мой мозг перестал напоминать мне о моем одиночестве. В эти несколько безмолвных мгновений я нашла комфорт, который потеряла.

Я даже не заметила, что плачу, до тех пор, пока не почувствовала его большие пальцы у себя под глазами, вытирающие мои слезы. Мы были так близко друг к другу, руками я вцепилась в его футболку, и он прижал меня ближе к своему телу. Когда его губы раскрылись, мои собственные повторили его движение, и мы дышали друг напротив друга. Его глаза закрылись, и мои начали закрываться, и несколько мгновений мы простояли в тишине очень близко друг к другу. Я не была уверена, чьи губы дотронулись до других первыми, но мы продолжали прижимать их друг к другу. Мы не целовались, просто соприкасались губами, дыша одним воздухом, удерживая друг друга от падения в собственную темноту.

Тристан вдыхал, в то время как я выдыхала.

Я подумала о поцелуе с ним.

– У меня не закончилась горячая вода, – мягко прошептал он.

– Правда?

– Правда.

Я вновь подумала о поцелуе с ним.

Посмотрев в его штормовые глаза, я увидела искру жизни. Мое сердцебиение ускорилось, пока я держала его, не желая отпускать так быстро.

– Мне следует уйти, – сказал он.

– Тебе следует уйти, – ответила я.

Я все еще думала о поцелуе с ним.

– Если только ты не останешься, – проговорила я.

– Если только я не останусь, – повторил он.

– Моя лучшая подруга посоветовала мне использовать секс, чтобы начать двигаться дальше после потери Стивена, – я вздохнула напротив его губ. – Но я не готова забыть. Не готова двигаться. Но я хочу этого, – я вздохнула, изучая выражение смущения на его лице. – Я хочу, чтобы ты был со мной, потому что это помогает мне. Это помогает мне помнить, что значит чувствовать себя желанной. Я просто… – я опустила голову, смущенная своими собственными словами. – Я скучаю по тому, чтобы кто-то заботился обо мне.

Тристан подошел ближе, понизив голос и касаясь своими губами моего уха.

– Я помогу. Я помогу держаться рядом с ним. Помогу тебе помнить. Я буду заботиться о тебе.

– Мы используем друг друга, чтобы помнить их?

– Только, если ты этого хочешь.

– Это звучит ужасно, несмотря на хорошие побуждения.

– Существует гигантская часть меня, которая скучает по Джейми каждый день. И держать тебя, – языком он нежно провел по моей нижней губе, – помогает мне помнить, как я держал ее.

– Чувствовать твое сердцебиение, – я положила свою руку на его грудь, – напоминает мне о его сердцебиении.

– Запустить пальцы в твои волосы, – он запутал свои пальцы в моих светлых волосах, отчего мое дыхание сбилось, – помогает мне помнить ее.

– Чувствовать твою кожу напротив моей, – я медленно приподняла его футболку, – напоминает мне о нем.

Я наклонила голову влево, изучая его мускулистое тело. Острые линии его челюсти, крошечные морщинки в уголках глаз. Он шумно вдыхал и выдыхал. Каждый в городе был убежден в том, что он бежал, потому что убегал от своего прошлого, но они были так далеки от истины. Он ежедневно пытался удержать его. В ближайшее время он никуда не хотел убегать. А если бы хотел, то его глаза сейчас не были бы наполнены такой болью.

– Притворись со мной ненадолго, – пробормотала я перед тем, как медленно коснулась его губ. – Помоги мне вспомнить его сегодня, – немного застенчиво прошептала я.

Его губы прижались к моим, а глаза распахнулись. Он поместил свою правую руку на нижнюю часть моей спины, заставляя меня прижаться к его телу сильнее. Я почувствовала его твердость напротив внутренней стороны своего бедра, и мое тело медленно начало тереться об него. Да. Мы переместились к ближайшей стене. Он сжал в кулак левую руку и уперся нею в стену выше моей головы. Он нахмурился и глубоко и тяжело вздохнул

– Нам не следует…

Да.

В этот момент мои губы раскрылись, я мягко прикусила его нижнюю губу и провела ладонью вдоль резинки его штанов. Большим пальцем я кружила по верху его твердости. Да, да. Он издал низкое рычание и усилил захват на моей спине. Он пробежал языком по моей шее, и все мое тело задрожало. Сделай так снова.

Рукой Тристан забрался мне под платье, коснулся внутренней части моего бедра, и когда провел своими пальцами по моим влажным трусикам, мое сердце воспарило. Да, да, да.

Я застонала, когда он отодвинул мои трусики в сторону и скользнул пальцем внутрь меня.

Наши рты сомкнулись, и он прошептал имя, но я не была уверена, что оно было моим. Я тоже прошептала имя, не уверенная, что оно было его. Тристан брал всю меня, когда жестко целовал, исследуя каждый миллиметр своим языком. Он скользнул еще одним пальцем глубоко внутрь меня, пока большим пальцем кружил над моим клитором.

– Боже, ты ощущаешься так хорошо… – прорычал он, чувствуя мою узкую влажную плоть… чувствуя меня.

Рукой я скользнула в его боксеры, и начала гладить вверх и вниз, легко сжимая его и слушая стоны одобрения.

– Идеально, – запнулся он, его глаза закрылись, вдохи стали короче и короче. – Чертовски идеально.

Это было плохо.

Но очень, очень хорошо.

Как только я задвигала рукой быстрее, его пальцы тоже ускорились. Мы оба задыхались, теряя себя и находя, теряя тех, кого любили, находя тех, кого любим. В какой-то момент я любила его, потому что это чувствовалось, будто любовь к Стивену. В какой-то момент я ненавидела его, потому что это было не более, чем ложь. Но я не могла перестать трогать его. Не могла перестать нуждаться в нем. Не могла перестать хотеть его.

Это была ужасная идея. Мы оба нестабильны, оба разбиты, и нет никакого выхода из этого. Он был грозой, я была светом, и мы были в секундах от того, чтобы создать идеальный шторм.

– Мама, – послышался детский голос позади меня. Я отскочила от Тристана, и его пальцы покинули меня. Я поправила свое платье, растерявшись, и посмотрела в коридор в сторону Эммы, зевающей и держащей Буббу в руках.

– Да, детка. Что случилось? – спросила я, вытирая рукой свои губы, и поспешила к ней.

– Я не могу уснуть. Можешь немного полежать со мной и Буббой?

– Конечно. Я сейчас приду, хорошо?

Она кивнула и поплелась в сторону спальни. Когда я повернулась к Тристану, то увидела вину в его глазах, пока он поправлял свои штаны.

– Мне следует уйти, – прошептал он.

Я кивнула.

– Тебе следует уйти.

Глава 16

Тристан

Мы должны были остановиться той ночью. Мы должны были понимать, насколько плоха была идея использовать друг друга, чтобы помнить Стивена и Джейми. Мы словно были тикающими бомбами, готовыми взорваться в любую минуту.

 Но нам было все равно.

 Почти каждый день она останавливалась и целовала меня.

 Почти каждый день я возвращал ей поцелуй.

Она назвала мне его любимый цвет. Зеленый.

Я назвал ей любимую еду Джейми. Паста.

В одни ночи я вылезал из окна своей спальни и забирался в ее окно. В другие ночи она проскальзывала в мою постель. Когда я ложился в ее кровать, она никогда не меняла простыни. Она едва позволяла мне лежать на его стороне кровати. Я понимал это больше, чем кто-либо другой мог когда-то понять.

Она раздевала меня и заставляла любить ее прошлое.

Я входил в нее и заставлял любить моих призраков.

Это было неправильно, но для нас это имело смысл.

Ее душа была в шрамах, а моя – в огне.

Но, когда мы были вместе, ноющая боль ощущалась немного меньше. Когда мы были вместе, прошлое было не так больно принимать. Когда мы были вместе, я ни на секунду не чувствовал себя одиноким.

***

Было много дней, когда я чувствовал, что я в порядке. Много-много раз боль была просто скрыта внутри моего тела, но не пробивалась наружу. А затем наступали дни больших воспоминаний. День рождения Джейми стал первым – в ту ночь я старался изо всех сил.

Последние демоны, которые были похоронены глубоко внутри моей души, медленно выползали. Элизабет появилась в моей спальне. Я должен был оттолкнуть ее. Должен был позволить темноте поглотить меня целиком.

Но я не смог оставить ее.

Случайные вспышки нежности и заботы появлялись, когда ее тело находилось под моим. Меня всегда потрясали ее глаза. Ее волосы, рассыпавшиеся по моей подушке.

– Ты потрясающая, – прошептал я перед тем, как обернул свою руку вокруг ее шеи и приподнял, позволяя нашим губам найти друг друга.

 В ту ночь она была моим экстази. Моими галлюцинациями.

 Я любил вкус клубничного блеска на ее губах.

 Ее обнаженное тело было скрыто моим, мои губы изучали ее шею, пока она выгибала свою спину.

– Ты знаешь, как красивы твои глаза? – спросил я, сидя с ней и прижимая ее к себе.

Она снова улыбнулась. Это тоже красиво. Пальцем я очертил изгибы ее тела, вбирая каждый миллиметр ее красоты, запоминая.

– Они просто карие, – ответила она, расчесывая своими пальцами мои волосы.

Она была неправа. Они не просто карие, и я замечал их все больше каждую ночь, которую проводил с ней. Если смотреть ближе, то можно увидеть несколько вкраплений золота, плавающих в радужке ее глаз.

– Они красивые.

В ней нет ничего некрасивого.

Языком я провел по ее затвердевшему соску. Она задрожала. Зависимость от моих прикосновений сочилась из каждой ее клеточки, когда она молила меня исследовать ее самые глубокие страхи и самый сладкий вкус. Я провел рукой по ее спине и поднял Элизабет так, чтобы мы оба сидели в темноте моей спальни. Я смотрел в эти красивые глаза, пока раздвигал ее ноги и располагал Элизабет напротив меня. Она едва заметно кивнула, тем самым давая мне разрешение делать именно то, ради чего она пришла в мой дом.

Я схватил презерватив со своей тумбочки и открыл его.

– Как ты хочешь? – спросил я.

– Что?

Мои губы были напротив ее губ. Когда я говорил шепотом, мои вздохи наполняли ее изнутри.

– Я могу быть грубым. Могу быть нежным. Могу заставить тебя кричать. Могу заставить тебя плакать. Я могу трахать тебя так жестко, что ты не будешь способна двигаться. Или могу трахать тебя так медленно, что ты будешь думать, что я влюблен в тебя. Так что скажи мне, как ты хочешь. Ты контролируешь это.

Пальцем я чертил круги в самом низу ее спины. Мне был необходим ее контроль. Мне было необходимо, чтобы она взяла на себя ответственность, потому что я терял свою связь с реальностью.

– Ну, разве ты не джентльмен? – нервно пробормотала она.

Я приподнял бровь.

Она вздохнула, избегая встретиться со мной взглядом.

– Нежно и медленно... будто ты любишь меня, – прошептала она, надеясь не казаться слишком отчаявшейся.

Я не сказал ей, но именно так я в ней и нуждался.

Это точно так, как я бы любил Джейми в ее день рождения.

Боже, я сошел с ума.

Как же страшно, что мысли Элизабет были почти точной копией моих собственных.

Как два человека, таких сломленных, могли найти разбитые осколки друг в друге?

Сначала я медленно вошел в нее, наблюдая, как ее тело реагировало на мое вторжение. Она прикрыла глаза, когда я толкнулся глубже, и ее губы раскрылись, позволяя вырваться крошечному стону. Когда языком я пробежался по ее нижней губе, я оказался в клубничных полях, пробуя всю ее.

Мои руки дрожали, но я сдерживал нервное состояние, сфокусировавшись на глазах Элизабет. Она успокоила свое дыхание, на мгновение помещая ладонь на свое сердце. Ее глаза были напротив моих, она смотрела на меня так, будто мы никогда не увидим друг друга снова – это ощущалось так, словно мы оба боялись потерять этот маленький кусочек комфорта.

Видит ли она его, когда смотрит на меня? Помнит ли она его глаза?

Я был почти уверен, что ее сердце билось так же сильно, как и мое.

– Я могу остаться на ночь? – прошептала она, когда я приподнял ее бедра и положил Элизабет на спину напротив изголовья.

 – Конечно.

Я вздохнул, проводя своим языком напротив ее уха, лаская ее груди своими руками. Ей не следует оставаться на ночь. Но я хотел этого. Я был так напуган тем, что останусь один на один со своими мыслями, что ответ вырвался из моих уст, будто я умолял.

– Мы можем притворяться до утра, – предложил я.

 «Ей не следует оставаться здесь», – мой мозг кричал на меня. «Что ты делаешь?!» – возмущался он.

Жестче. Мы оба хотели этого сейчас, больше и больше, мы смотрели друг другу в глаза все время. Наши бедра двигались в одном ритме.

– О, мой Бог, – пробормотала она, задержав дыхание. Наши сердца бились в унисон, пока мы позволяли нашим телам стать единым целым на некоторое время. Я скользнул в ее тесноту, и она еще больше выгнула спину.

– Стивен... – прошептала она, но мне было все равно.

– Джейми... – пробормотал я в ответ, и она не возражала.

Мы были чертовски невменяемыми.

Глубже. Я дернул ее за волосы, когда она сплела свои пальцы с моими. Каждую секунду это становилось немного грубее, более дико, более неукротимо.

– Черт, – вздохнул я. Мне нравилось находиться у нее между ног, нравилось наслаждаться видом пота, который скатывался с ее тела. Это ощущалось так хорошо – быть внутри нее, чувствовать, что я в безопасности.

Быстрее. Я хотел ощутить всю Элизабет. Мне хотелось похоронить себя так глубоко внутри нее, чтобы она никогда не забыла способ, которым я заставил ее убежать от реальности. Я хотел трахать ее так, будто она была моей любовью, а я ее.

Я поднял ее правую ногу, поместив на свое плечо, и позволил ей почувствовать каждый сантиметр меня, когда она говорила мне, чтобы я любил ее жестче. Она поняла, что сказала? Она действительно сказала любовь? Я знал, что мы пришли к соглашению, но когда услышал, как это слово срывается с ее губ, на мгновение потерялся в происходящем.

 Я не был им.

 Она не была ею.

 Но, Боже, лгать самим себе – это ощущалось так хорошо.

 У нее сбилось дыхание, и мне понравилось, как ее голова опустилась обратно на спинку кровати. Мне также понравилось, как ногтями она впивалась в мою кожу, как будто никогда не хотела меня отпускать. Затем она моргнула один раз, открывая свои глаза, и я понял, что она сдерживает слезы.

Медленнее. Элизабет спросила меня еще раз, может ли она остаться на ночь. Она, вероятно, нервничала, будто я бы выгнал ее после этого, и она была бы вынуждена вернуться в реальность, где Элизабет была одинока. И я был одинок. Отблески неуверенности отражались в ее глазах. Но я обещал, что не стану выгонять ее. Я мог видеть в ее карих глазах, что она ненавидела быть наедине со своими собственными мыслями.

У нас было что-то общее.

Нежнее.

У нас было много общего.

Положив ее на матрас, я продолжал оставаться внутри нее, но замедлил свои движения.

– Я остановлюсь, – сказал я, когда увидел, как слезы катятся по ее щекам.

– Пожалуйста, нет, – она умоляла, качая головой. Она вонзила свои ногти глубже в мою спину, как будто пыталась удержать то, чего не существовало в реальности.

Это не больше, чем сон.

– Мы спим, Элизабет. Нам это кажется. Это не реально.

 Она подтолкнула свои бедра вверх.

– Нет. Продолжай.

Я вытер ее слезы, но не продолжил.

Это неправильно.

Она сломлена.

Я сломлен.

Я покинул ее тепло, сел на край кровати и вцепился руками в края матраса. Простыни мялись с каждым движением. Она сидела на другой стороне кровати, ее руки также сжимали края матраса. Наши спины были друг напротив друга, но я бы мог поклясться, что все еще мог чувствовать ее сердцебиение.

 – Что не так с нами? – прошептала она.

 Пальцами я коснулся своего виска и вздохнул.

– Все.

– Сегодня было одно из больших воспоминаний? – спросила она.

Я кивнул, хотя она не могла видеть меня.

– День рождения Джейми.

Она усмехнулась. Я обернулся, чтобы увидеть ее, вытирающую слезы.

– Я так и думала.

Элизабет встала, надела трусики и бюстгальтер.

– Как ты узнала?

Она подошла ко мне и встала между моих ног. Ее глаза изучали мои, и пальцами она расчесывала мои растрепанные волосы. Она положила руку мне на гудь, найдя мое лихорадочное сердцебиение. Губами она прижалась к моим губам, не целуя меня, но чувствуя мое дыхание.

– Потому что я действительно могла чувствовать, как сильно ты жаждал ее. В этих штормовых глазах я видела разочарование в том, что я не она.

– Элизабет… – проговорил я тихо, чувствуя себя виноватым.

Она покачала головой и отстранилась от меня.

– Все нормально, – пообещала она. Элизабет взяла свою футболку и набросила ее на свое тело. Натянула свои пижамные шорты и подошла к окну моей спальни, чтобы уйти.

– Потому что, как я предполагаю, ты тоже видел, как я разочарована тем, что ты не он.

– Нам, вероятно, стоит прекратить делать это, – сказал я, когда она подошла к своему окну.

Она собрала свои волосы обратно в хвост и грустно улыбнулась.

– Да, вероятно.

Элизабет забралась в свой дом и подарила мне хитрую улыбку.

– Но мы, вероятно, не остановимся. Потому что я думаю, что мы оба немного зависимы от прошлого. Увидимся позже.

Я упал спиной на свою кровать и застонал, потому что знал, что она права.