Текст книги "Руфус Кривозаветный и хобот кентавра (СИ)"

Автор книги: Северный Мангуст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 16 Хобот кентавра

Мы вошли в очередную пещеру, которая оказалась ещё более зловещей, чем все предыдущие. В воздухе чувствовалась зловонная магия, и едва уловимый запах серы, перемешанный с запахом прелой земли, напоминал, что это место явно не создано для прогулок. В глубине пещеры сверкали огоньки – не от наших факелов, а от чего-то явно волшебного, и, возможно, смертельно опасного.

– Чувствуете? – прошептал Гаспар, останавливаясь на краю пропасти.

– Запах? – уточнил я, морщась. – Да уж, место пахнет хуже, чем наши лошади после долгого пути.

– Нет, Руфус, я имею в виду магию. Смерть. Опасность, – пробормотал Гаспар.

Катарина, с решимостью капитана, повела нас вперёд. Мы увидели, как на большом круглом алтаре, который едва виднелся из густого тумана, собрались несколько магов из Ордена Чёрных магов. В центре алтаря возвышался странный, уродливый предмет.

– Что за... хобот? – пробормотал я, прищурившись.

– Это же древний артефакт, – приглядевшись, воскликнул Морвиус, – “хобот кентавра”. Очень опасная штука. Может вызвать страшные вещи...

Внезапно все маги одновременно начали шептать слова на непонятном языке. Их голоса звучали как жужжание пчёл, что очень раздражало и сбивало с толку. Я почувствовал, как мурашки побежали по спине. Даже для меня, молодого паладина, жаждущего подвигов, это было слишком.

– Ну, пора действовать, – прошептала Катарина, подняв свой двуручный меч.

И мы ринулись в бой. Пещера наполнилась вспышками магии и звуками клинков, которые разрезали воздух. Маги начали выпускать заклинания одно за другим, и паладины, несмотря на свою доблесть и опыт, начали один за другим падать под ударами чёрной магии. Было всё больше и больше заклятий, которыми обменивались наши ряды с врагами, но бой явно шёл не в нашу пользу.

Видя, что ситуация выходит из-под контроля, я попытался пробиться к магам, но один из них наложил на меня заклятие, из-за которого я вдруг начал видеть звёзды перед глазами. К счастью, эти звёзды вскоре оказались обычными светлячками, которые успокаивающе запорхали передо мной.

– Не отвлекайся! – крикнул мне Гаспар, парируя заклинание, которое чуть не лишило его доспехов.

Катарина же была как раз в своей стихии, её меч блестел в свете магических вспышек, отражая чёрные лучи и нанося удары, которые разносились эхом по пещере.

Но даже её сила не могла противостоять числу. Один за другим паладины падали, пока, в конце концов, в живых не остались только мы трое. Оглядываясь на поле боя, я понял, что этот день не станет одним из моих любимых воспоминаний.

Оставшиеся маги вдруг замолкли и устремили свои взгляды на нас троих. Похоже, они не ожидали, что мы выстоим так долго. А может, просто ждали, когда кто-то из нас попытается сбежать. Но никто не собирался уходить. Мы обменялись взглядами с Гаспаром и Катариной, понимая, что следующие мгновения будут решающими.

– Сдавайтесь, – начал один из магов, явно старший среди них. – И, возможно, мы позволим вам уйти.

– Возможно? – усмехнулся Гаспар, устало поднимая свой меч. – Что ж, это, безусловно, заманчивое предложение.

Катарина бросила на него злобный взгляд, и он тут же исправился:

– Но я, пожалуй, откажусь.

Катарина подняла меч и направила его на старшего мага:

– Ваш ритуал окончен. Вам не победить нас, пока у нас есть честь и верность.

– И меч, – добавил я, надеясь, что мой вклад прозвучал не слишком глупо.

Но в этот момент маги решили сыграть последнюю карту. Они одновременно сосредоточились на артефакте, и внезапно хобот кентавра начал светиться странным зелёным светом, издавая жуткий вой.

– Не думаю, что это к добру, – пробормотал я, делая шаг назад.

Гаспар тоже отступил, а Катарина стояла на месте, сжала рукоять меча и приготовилась к последнему удару. Однако вдруг один из магов рухнул на колени, схватившись за голову.

– Прекратите! – закричал он, и его голос разорвал тишину.

Но было уже поздно. Хобот кентавра взорвался вспышкой света, которая поглотила всю пещеру. Когда свет рассеялся, все маги лежали на земле, мёртвые, как и наши товарищи-паладины. Остались лишь мы трое.

Глава 17 Хобот начинает свою игру

Хобот кентавра тихо мерцал, словно ничего не произошло. Кто бы мог подумать, что мгновением ранее этот древний артефакт смог, как выяснилось, разнести полпещеры и уложить всех вокруг.

– Вот это да, – пробормотал я, оборачиваясь на мертвые тела магов.

– Ладно, нам пора уходить отсюда, – сказал Гаспар, стирая с лба пот. – Эти горы начинают мне не нравиться. И кто вообще в здравом уме устраивает такие ритуалы в таких местах?

– Маги, – пробурчал я. – У них ведь нет ничего другого на уме.

Катарина осторожно подобрала хобот кентавра, завязала его в плащ, чтобы не касаться его прямо, и, придав нам всем важности своим командирским тоном, приказала:

– Идём. Спускаться будет не легче, чем подниматься. Особенно если нас снова попытаются остановить.

Мы осторожно вышли из пещеры, и оказалось, что ночь уже наступила. Я огляделся, думая о том, что если бы мне кто-то год назад сказал, что я буду блуждать по горам в компании неистовствующей блондинки и угрюмого усатого гиганта с магическим хоботом в рюкзаке, я бы посоветовал этому человеку обратиться к травнику за успокоительными каплями.

Мы начали спускаться по скользкой тропинке, надеясь, что, спустившись с гор, хотя бы внизу нас ждет спокойствие. Но, как оказалось, ничего подобного.

Хобот кентавра начал проявлять своё влияние очень быстро. Сначала у меня возникло странное чувство, будто кто-то за мной наблюдает. Я обернулся, но, кроме своих спутников и зловещих теней от деревьев, никого не заметил.

– У вас тоже такое чувство, что за нами следят? – спросил я, решив, что лучше сообщить об этом, чем потом жалеть.

– Прекрати, – раздраженно отозвался Гаспар. – Никто за нами не следит. Кроме, может быть, парочки призраков магов, которых мы положили в пещере.

– Гаспар! – прошипела Катарина. – Не давай ему поводов для паники. Хобот, возможно, пытается нас запугать.

– Запугать? – повторил я, ощущая, как холодок ползет по спине. – И что, он так собирается нас свести с ума?

– Думаю, да, – невозмутимо подтвердила Катарина, поднимаясь по камням впереди. – Но мы должны быть сильнее.

– Сильнее хобота? – удивился я, не понимая, как это может быть возможным.

– Именно, – подтвердила она. – Просто игнорируй всё странное и иди дальше.

Это было бы отличным советом, если бы хобот не решил усилить атаку. Через минуту я услышал, как кто-то шепчет прямо у меня в ушах. Шепот был настолько тихим, что я едва мог разобрать слова, но они звучали, как проклятия на древнем языке.

– Слышите? – спросил я. – Опять.

– Да слышим мы! – закричал Гаспар, словно сошел с ума. – Я только что услышал голос своей покойной бабушки! Она, между прочим, никогда не одобряла мой выбор карьеры.

– Моя бабушка бы одобрила, – усмехнулся я, пытаясь как-то разрядить обстановку. – Но она бы добавила, что работать надо меньше.

Катарина остановилась и повернулась к нам, сверкая голубыми глазами:

– Всё. Мы останавливаемся. Похоже, хобот начинает доводить нас до ручки.

Мы устроились в небольшой нише между камнями, чтобы хоть немного отдохнуть и понять, как справиться с ситуацией. Хобот лежал рядом с нами, мерцая и казалось, смеялся над нами.

– Что будем делать? – спросил я, сжимая виски. – Это явно что-то серьёзное.

– Держитесь, – сказала Катарина. – Мы должны дотянуть до города. А там... там мы его уничтожим.

– Уничтожим? – усомнился Гаспар. – Этот хобот создан для чего-то большего, чем просто запутать нас в горах.

– Неужели ты хочешь его оставить? – спросила Катарина, поднимая брови.

– Конечно, нет, – покачал головой Гаспар. – Но кто-то должен держать его под контролем.

– Кто-то, кроме нас? – уточнил я. – Потому что мы явно справляемся не так уж и хорошо.

Мы сидели в молчании, раздумывая, как нам выбраться из этой ситуации. Вокруг нас не было ничего, кроме темноты, магического шепота и хобота, который явно наслаждался нашей нерешительностью.

– Ладно, – наконец сказала Катарина, вставая. – Мы не можем здесь сидеть вечно. Нужно идти.

Мы поднялись на ноги и снова двинулись вниз по тропе, пытаясь не обращать внимания на все странности, которые нас окружали. Хобот кентавра продолжал свое странное воздействие, и, чем дольше мы шли, тем сильнее я чувствовал, что он словно закручивает наши мысли в тугие узлы.

Шепот, который раньше был лишь фоном, становился всё громче и громче, постепенно превращаясь в голос, который проникал прямо в мой разум. Казалось, что каждый из нас слышал что-то своё, и это не было особенно приятно.

– Надоело мне это всё, – ворчал Гаспар, который шагал впереди, беспрестанно оборачиваясь, как будто его преследовал целый взвод невидимых врагов. – Хобот, маги, пещеры... Этот поход начинает мне напоминать свадьбу моего двоюродного брата. Тоже куча странных ритуалов и никто не знает, зачем они нужны!

– Гаспар, постарайся сохранять спокойствие, – вздохнула Катарина, хотя и её голос уже был далёк от обычной уверенности.

– Спокойствие? – Гаспар резко остановился и повернулся к ней, его глаза полыхали странным светом. – Спокойствие? Ты говоришь мне сохранять спокойствие, когда этот чёртов хобот говорит мне, что ты нас всех предала?!

– Что? – ахнула Катарина, отступая на шаг. – Гаспар, ты сошёл с ума!

– Нет, – прошипел Гаспар, сжимая рукоять меча, словно на ней держался весь его разум. – Это ты предательница! Ты всё это подстроила, чтобы завладеть артефактом! Я больше не позволю тебе командовать!

– Гаспар, послушай себя! – воскликнул я, пытаясь вклиниться между ними. – Это всё хобот! Он воздействует на тебя! Ты же знаешь, что Катарина никогда не предала бы нас!

Но Гаспар уже не слушал. Его лицо перекосилось от ярости, и, прежде чем я успел что-то предпринять, он бросился на Катарину с поднятым мечом.

– Нет! – крикнул я, бросаясь вперёд, но не успел вовремя.

Меч Гаспара сверкнул в свете луны, и Катарина отшатнулась, схватившись за бок. Она сделала пару шагов назад, глядя на Гаспара с удивлением и болью.

– Ты… – начала она, но не успела договорить.

Гаспар собирался нанести ещё один удар, но я быстро выхватил меч и, не успев даже осознать, что делаю, ударил его. Всё произошло в одно мгновение. Я почувствовал, как моё оружие пронзило его доспехи, и Гаспар замер, а затем медленно опустился на колени. Его глаза встретились с моими, в них больше не было злости, только недоумение и осознание.

– Руфус… – прошептал он, прежде чем его тело рухнуло на землю.

– Гаспар… – я потрясенно смотрел на его безжизненное тело, а затем повернулся к Катарине. Она всё ещё стояла, держась за бок, её лицо было бледным, но взгляд полон решимости.

– Всё в порядке, – выдохнула она, поднимая руку, чтобы я не подходил. – Это хобот… Он сводит нас с ума.

– Нужно что-то делать, – прохрипел я, дрожащими руками вытирая кровь с меча. – Мы не можем продолжать так.

– Мы не можем его оставить, – тихо сказала она, глядя на свёрток, который лежал на земле рядом с телом Гаспара.

– Тогда мы погибнем, – сказал я, опускаясь на колени рядом с телом Гаспара, не понимая, что делать дальше. Я убил своего товарища. Пусть он был под влиянием магии, но это не меняло сути дела.

– Нет, – Катарина посмотрела на меня с отчаянием. – Мы просто должны быть сильнее.

Но в её глазах я видел, что она и сама не верила своим словам.

Мы остались одни в холодной темноте, окружённые тенями и тихим шёпотом, который не собирался отпускать нас. Оставалось только идти дальше, надеясь, что у нас хватит сил дойти до конца этой проклятой дороги.

Но я чувствовал, что конец будет не таким, как мы ожидали.

Глава 18 Одинокие паладины и рыба, которая решила ими пообедать

Мы с Катариной шагали вниз по тропе, как два призрака, уставшие от собственных неудач. Лошади, которых мы оставили при восхождении, как назло, испарились. Вернее, не испарились, а, скорее всего, ржали где-то вдали, обсуждая, как ловко они нас кинули. Или, может, их съел очередной волшебный червь – кто знает, в этих горах всё возможно. Приходилось идти пешком, и это явно не прибавляло нам энтузиазма.

Катарина шла молча, стиснув зубы от боли, но я видел, как с каждым шагом её рана давала о себе знать всё сильнее. Я даже начал думать, что может стоит остановиться и помочь ей… но, зная её, предложи я такую помощь – она бы меня отругала и побила тем, что под руку попадётся.

– Руфус, – вдруг прервала молчание Катарина, – я надеюсь, у тебя есть идея получше, чем продолжать спуск по этой проклятой тропе?

– Ну, если только до подножия дойдём, – неуверенно ответил я, оглядываясь на горные вершины, – там, глядишь, встретим дружественное племя великанов или, скажем, заколдованного принца в виде медведя. Или, на худой конец, ещё одного дракона. Нам ведь везёт на такие штуки, правда?

Катарина бросила на меня взгляд, в котором читалась неутолимая жажда съесть меня на ужин. Но тут она споткнулась, и я поймал её за руку, прежде чем она упала. Она посмотрела на меня, и я заметил слабую улыбку на её лице.

– Спасибо, – тихо произнесла она, и мы продолжили путь.

Через какое-то время мы добрались до подножия горы, где обнаружили небольшое озеро, настолько спокойное и тихое, что казалось, будто оно было нарисовано художником-романтиком, а не создано природой. Идеальное место для привала, подумал я. Да и, честно говоря, нам обоим нужен был отдых, особенно Катарине.

Мы разложили наш скудный запас припасов, но аппетит, честно говоря, был не особо. Особенно когда "хобот кентавра", лежавший у нас на виду, начал снова шептать свои гадости.

– Ну всё, хватит! – воскликнул я, вскакивая на ноги. – С меня довольно этого дурацкого артефакта! Он довёл Гаспара до безумия, он портит нам поход, и вообще, он мешает мне спокойно поесть!

Я вытащил меч и с размаху ударил по хоботу. Я-то думал, что он разлетится на куски. Но меч отскочил от него с таким звоном, что меня отбросило назад. Хобот даже не поцарапался.

– Руфус, ты… – начала Катарина, но её слова утонули в грохоте, когда из хобота вырвалась молния и ударила прямо в озеро.

Я замер на месте, глядя на озеро, которое внезапно закипело и стало бурлить. Вода начала пузыриться, как котёл с ведьминым зельем. И тут из воды поднялась... рыба. Но не простая рыба, а настоящая махина, покрытая шипами и клыками, про какие и в рыбацких байках не рассказывают, потому что даже самые опытные лжецы не осмеливаются на такое.

– Отлично! Как будто мне не хватало ещё и рыбы на ужин! – выдохнул я, отчаянно уворачиваясь от гигантской зубастой пасти, которая, судя по всему, решила, что паладины – это деликатесное блюдо.

Рыба-мутант бросилась на меня с новой силой, и я едва успел перекатиться в сторону, стараясь не заметить, как Катарина, неуклюже, но решительно, пыталась пронзить её мечом.

– Руфус! – крикнула она, пытаясь удержать рыбу на расстоянии. – У нас проблемы!

– Замечено! – отозвался я, схватив ближайшую ветку, которая, естественно, была намного тоньше, чем хотелось бы для оружия против гигантской рыбы, но добраться до меча, лежавшего рядом с хоботом, сейчас не было никакой возможности.

Всё происходящее напоминало абсурдную сцену из какого-то плохого спектакля: раненная паладин с развевающимися волосами, я с палкой, которую даже кролик бы засмеял, и огромная рыбина, стремящаяся съесть нас заживо. Ситуация ухудшилась, когда рыба, наконец, схватила мою палку своими острыми зубами, словно это была морковь, и сломала её пополам.

– Катарина! – закричал я, – есть план?

– Не совсем... – пробормотала она, когда её меч снова отскочил от чешуи рыбы. – Но у нас есть мечи и... и палки, судя по всему!

Рыба тем временем решила, что хватит играться, и бросилась на нас с новой силой. Я успел метнуться к Катарине, и мы, схватив её меч, вдвоём вонзили его в пасть чудовища. На удивление, рыба наконец-то остановилась. Она застыла на мгновение, как будто в недоумении от того, что мы, такие маленькие и беспомощные, вдруг смогли нанести ей урон. Потом, наконец, рухнула обратно в озеро, оставив за собой волну, которая окатила нас с ног до головы.

– Неплохо, правда? – выдохнул я, тяжело дыша, глядя на Катарину.

– Для начала, да, – ответила она, также не скрывая усталости. – Но эта штука... – Катарина кивнула на «хобот кентавра», который теперь лежал рядом, как ни в чём не бывало, – начинает мне действовать на нервы.

Мы сидели на берегу озера, по уши в воде, которая уже не казалась такой спокойной и мирной. Рыба, по крайней мере, наконец-то прекратила пытаться нас съесть, что уже было достижением. Я посмотрел на «хобот кентавра», который всё ещё выглядел таким безобидным и невинным, если не считать той мелочи, что он свёл с ума Гаспара и вызвал у нас столько проблем.

– Кстати о Гаспаре... – начала Катарина, вытирая кровь с пореза на руке. – Я думаю, я поняла, почему он первым сошёл с ума.

– Да, наверное, из-за того, что был всегда таким угрюмым, – пробормотал я, оглядывая артефакт. – Гаспар, кажется, не умел радоваться жизни.

– Нет, Руфус, дело не в этом. – Она покачала головой. – Он нёс хобот. Ближе всех к нему был, и, как результат, сильнее всего подвергся его воздействию. Поэтому он первым и потерял контроль.

Я посмотрел на Катарину и на хобот, и вдруг всё встало на свои места.

– Так что же делать? – спросил я, чувствуя, как холодный пот начал выступать на лбу. – Если он так на нас действует, может, стоит бросить его здесь и уйти, пока ещё есть шанс?

– Нет, – серьёзно сказала Катарина, её голубые глаза сверкнули. – Нельзя просто бросить такой могущественный артефакт. В плохих руках он может стать катастрофой. Мы должны уничтожить его.

– А как? – спросил я, всё ещё надеясь, что смогу уговорить её просто закопать эту штуку поглубже в лесу и убежать в противоположную сторону.

– Уничтожить его не так-то просто, – признала она. – Но я знаю одного мага, который может справиться с этим. Мы должны доставить хобот к нему. И пока мы будем нести этот артефакт, нужно чередоваться. Каждый по очереди, чтобы никто из нас не сошёл с ума.

Я посмотрел на хобот, потом на Катарину и снова на хобот. В голове промелькнуло множество проклятий, но я сдержался. Уничтожить его казалось менее безумным вариантом, чем оставить, а перспектива столкнуться с ещё одной гигантской рыбой меня абсолютно не вдохновляла.

– Ладно, – согласился я с тяжёлым вздохом. – Давай сделаем это. Но если я начну говорить с деревьями или пытаться приручить камни, пожалуйста, просто ударь меня чем-нибудь тяжёлым.

– Договорились, – улыбнулась Катарина, протягивая руку, чтобы помочь мне встать.

И мы, собрав последние силы, снова двинулись в путь, не подозревая, какие ещё испытания ждут нас впереди, и, главное, насколько сложным окажется уничтожение артефакта, с которым не справился бы даже дракон.

Глава 19 Хобот не унимается

Мы шли через равнину, которая, казалось, простиралась до самого горизонта. Жара давила, как долги после неудачного похода в таверну, а Катарина едва держалась на ногах. Её рана начинала беспокоить всё больше, и я заметил, как она то и дело кусала губу, чтобы не застонать от боли.

– Как ты? – спросил я, скорее для приличия, чем для того, чтобы услышать ответ. Потому что всё и так было очевидно: ей становилось хуже.

– Лучше всех, Руфус, – отозвалась она сквозь стиснутые зубы, хромая рядом со мной. – Если не считать того, что у меня течёт кровь, болит рука, и я ношу этот проклятый хобот, который наводит беду.

– Звучит как обычный день на работе, – попытался я улыбнуться, но в душе понимал, что шутки тут не помогут.

Мы проходили мимо старого деревенского кладбища, и я почувствовал лёгкий холодок, словно само место было против нашего присутствия. Мрачные надгробия, покосившиеся кресты и обветшавшие ограды создавали атмосферу, от которой даже мне, закаленному паладину, стало как-то не по себе.

– Что-то здесь не так, – пробормотал я, когда вдруг заметил, что воздух стал густым, словно заваренное драконье дыхание. И это было не к добру.

– Думаешь, хобот... – начала Катарина, но договорить не успела.

Земля под нами дрогнула, и откуда-то из-под неё начали вылезать... ну, конечно, как я сразу не догадался – мертвецы.

– Кхм... кто-то здесь не догулял? – попытался я пошутить, но даже сам не был в настроении смеяться.

Мертвецы, хрипя и постанывая, выползали из могил и, словно в каком-то древнем театре абсурда, выстраивались в очередь на нас. Их пустые глазницы смотрели прямо на меня, и я начал понимать, что эта затея с хоботом кентавра обернулась ещё большим кошмаром, чем я мог предположить.

– Руфус, у нас гости! – закричала Катарина, и я, разумеется, уже знал, о чём она говорила.

– Отлично, а я-то думал, что наш день не может стать хуже, – огрызнулся я, вытаскивая меч.

Мертвецы, кажется, решили, что мы – отличный перекус после долгого перерыва. Они медленно надвигались на нас, но их количество начинало меня беспокоить. Даже с нашим опытом такое было сложно одолеть.

– Думаешь, это всё из-за хобота? – бросил я Катарине, пытаясь, по крайней мере, немного отвлечь её от боли.

– Если это не он, то кто-то определённо хочет испортить нам день, – сухо ответила она, отмахиваясь от очередного мертвеца, который чуть не укусил её за руку.

Мы отчаянно сражались, мечи свистели в воздухе, отрубленные конечности и головы летели в разные стороны, но их было слишком много. Казалось, что кладбище бесконечно, и нежить продолжала вылезать отовсюду, даже из-за ближайшего куста, который выглядел вполне безобидно.

– Я понимаю, что у мертвецов мало чем можно заниматься, но почему именно сегодня?! – воскликнул я, стараясь отвлечь их на себя, чтобы Катарина могла перевести дух.

– Может, они просто соскучились по свежему воздуху? – предположила она, махнув мечом так, что очередной мертвец лишился головы.

Битва продолжалась. Мы уже изрядно вымотались, и мне казалось, что конец был близок. Не для мертвецов, а для нас. Но тут я заметил, что Катарина внезапно застыла, и лицо её исказилось от боли. Её рана начала кровоточить сильнее, и силы явно оставляли её.

– Катарина! – закричал я, бросаясь к ней, когда один из мертвецов ухватил её за ногу. – Держись!

Она с трудом отмахнулась от нападающего, но было очевидно, что долго так не продержится. Я подскочил к ней и помог подняться на ноги.

– Руфус... – начала она, и я понял, что это может быть её последнее обращение ко мне.

– Не смей сдаваться! – рявкнул я, отбивая очередного мертвеца. – Мы выберемся из этого, ясно?!

Но мертвецы не отступали. Их руки тянулись к нам, а их пустые глаза смотрели прямо в душу.И, знаете, в этот момент у меня было чувство, будто вся моя паладинская карьера вот-вот окончится, причём на этот раз безо всяких фанфар и наград.

– Руфус, если у тебя есть какой-то план, то сейчас самое время его озвучить! – крикнула Катарина, отмахиваясь от очередного мертвеца, который лез на неё с особым энтузиазмом, словно она была его любимой игрушкой в детстве.

– Ну, если честно, я больше по драконам! – выкрикнул я, отскочив от двух особенно зловонных трупов, которые решили, что я выгляжу особенно вкусно. – Но, кажется, у нас есть паладинские штучки на такой случай.

– Ты про свет или про молитвы? – Катарина уже отчаянно отбивалась, и её рана явно давала о себе знать.

– Свет, конечно! – ответил я, пытаясь вспомнить все инструкции, которые заучивал, но которые, как выяснилось, никогда не использовал. – Разве у нас есть что-то ещё?

– Есть одно заклинание, которое срабатывает, если ты действительно веришь! – крикнула она, пиная мертвеца, который никак не хотел отпускать её ногу.

– Ага, и это сработает на них? – Я уже видел, как мертвецы окружали нас всё плотнее, и это не добавляло мне уверенности.

– Ну, если не сработает, по крайней мере, они будут ослеплены нашим разочарованием! – Катарина улыбнулась, несмотря на ситуацию, и это придало мне сил.

– Ладно, раз уж на то пошло, пора проверить нашу веру, – пробормотал я, откинув от себя очередного мертвеца.

Я сосредоточился, поднимая меч, и попытался вызвать ту самую священную силу, о которой так много рассказывали на уроках. Я вспомнил молитву, которую читал раз пятнадцать, и, подняв меч вверх, произнёс её вслух.

– Светлейший Свет, освети путь и разгони тьму! – выкрикнул я, и, как ни странно, что-то щёлкнуло.

Из моего меча вдруг вырвался яркий свет, ослепительный, как утреннее солнце после особо бурной ночи в таверне. Мертвецы, оказавшись в его поле, начали шипеть и отступать, словно их обдало кипятком.

– Сработало! – крикнула Катарина, глядя, как нежить отступает.

– Конечно, сработало, – я попытался сделать вид, что это был мой мастер-план с самого начала, хотя на самом деле внутри у меня всё дрожало от неожиданного успеха.

Мы начали оттеснять мертвецов, наш свет, усиленный молитвами, становился всё ярче и мощнее. Даже хобот кентавра, который я держал в другой руке, казалось, слегка затих, как будто решил, что с нами лучше не связываться.

– Ещё немного, Руфус! – подбадривала меня Катарина, сама сияя светом, словно какой-то фонарь. Её рана всё ещё причиняла ей боль, но свет, казалось, давал ей силы бороться.

Мертвецы, хрипя и издавая нечеловеческие звуки, начали отступать, многие из них падали обратно в свои могилы, и даже земля, на которой мы стояли, начала медленно затихать. Через несколько минут вокруг нас остались лишь покорёженные кресты и редкие клочки травы, которые странным образом выглядели намного более живыми, чем всё, что мы только что видели.

– Ну что, мертвецы, вам ещё захотелось перекусить? – крикнул я вслед уходящей нежити, чувствуя, как адреналин постепенно отступает, уступая место усталости.

Катарина тихо рассмеялась, убирая меч в ножны и едва не упав от слабости.

– Ты молодец, Руфус, – сказала она, облокотившись на меня.

Я помог ей сесть.

– Ладно, давай сделаем привал, – сказала Катарина, осматривая свою рану. – Хотя, похоже, хобот кентавра на этом не остановится.

– Если честно, я уже готов бросить его в ближайший ров, – сказал я, глядя на этот злополучный артефакт. – Но ты ведь всё равно скажешь, что так нельзя.

– Правильно скажу, – согласилась Катарина, прикрывая глаза от усталости. – Нам нужно уничтожить его, но сделать это непросто. У нас есть цель, и мы должны её достигнуть.

– Ну, цель у нас действительно грандиозная, – проворчал я, усаживаясь рядом с ней. – Но как бы там ни было, не думаю, что прогулка по деревенским кладбищам должна стать частью нашей паладинской рутинной работы.

Катарина улыбнулась, даже несмотря на боль, и это заставило меня немного расслабиться. Мы ещё не закончили, и предстояло многое, но по крайней мере, пока что мы выбрались из этой передряги живыми.

– Ладно, паладин, отдохнём и двинемся дальше, – сказала она, закрывая глаза.

Я сел рядом с ней, прислушиваясь к звукам ночи и пытаясь понять, что нас ждёт впереди. Одно было ясно: покой нам явно не светил, но ведь кто сказал, что паладинам он положен?