Текст книги "Путь начинающего темного мага (СИ)"

Автор книги: Сергей Злой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)

   Бэгмен заливался соловьем. Ему не департаментом магического спорта надо было быть, а комментатором на играх.

   Настала очередь Виктора Крама, вот тут одинаково громко орали и парни и девушки. Угрюмый болгарин недолго придумывал план действий, наверняка готовился заранее. Он просто сходу кинул в дракона какое-то заклинание, луч которого попал ящерице в глаза. Дракон, рыча от боли, заметался по полю, а Крам, соблюдая осторожность, без проблем добрался до кладки яиц и забрал золотое. Правда, когда дракона успокоили, все увидели, что во время метаний ящерица передавила половину настоящих яиц, так что за это болгарину снизили балл.

   И, наконец, вышел Поттер, оставленный, как будто специально, на последок. Десерт, одним словом. Встречали его гораздо тише, чем остальных Чемпионов. Неистовствовали только фанаты, во главе с братьями Криви. Переть на дракона, как остальные, Поттер явно не спешил, применив какое-то заклинание, направив при этом палочку в небо. Что это такое было непонятно, ничего не менялось и не происходило. Наконец, в небе появилось что-то.... Метла, поттеровская «Молния». Фанаты заорали еще громче. Вскочив на метлу, Поттер взмыл в небо над драконом. Метла стала метаться из стороны в сторону над драконом, время от времени подлетая ближе. Хм, подразнить дракона – блестящий по своей тупости план. Венгерская хвосторога и так прибывала не в лучшем расположении духа, а Поттер хочел разозлить ее еще больше. Что после этого последует – страшно представить, ведь дракона, когда он в бешенстве, остановить гораздо труднее. Это уже не говоря о том, что в таком состоянии эти ящерицы сильнее и быстрее, чем когда спокойные.

   Дракон явно приближался к отметке «в бешенстве» – он яростно бился на цепи, взлетаю и падая на землю снова и снова, стараясь достать зубами или огнем раздражающую цель. Ну, в конце концов, произошло именно то, что я ожидал – хвосторога просто разорвала цепь и ринулась за Поттером. Но очкарик, видимо, только на это и надеялся, так как не стал тратить время на удивление, а просто на полной скорости полетел подальше от дракона. Снейп настойчиво пихал МакГонагалл какое-то зелье.

   Танец в воздухе, не на жизнь, а на смерть, лично меня не впечатлил – Поттер был почти невиден по причине удаленности, и казалось, что дракон просто бестолково кидается из стороны в сторону. Бинокль, или волшебный омнинокль, я достать не догадался. Наконец, Поттеру надоело играть в салочки с хвосторогой и он пошел на снижение, взяв курс на кладку яиц. За один заход Поттер смог выхватить золотое яйцо и торжествующе поднял его в руке. Дракона тут же бросились успокаивать. Представляю, как маги «хвалят» очкарика, так взбесившего хвосторогу. Сам же Поттер сиял от счастья. Учащиеся, забыв о своей неприязни, встречали его восторженными криками – выступление гриффиндорца им понравилось. Правда, не всем, Малфой сидел с кислой миной. Как же быстро меняются симпатии толпы все-таки.

   По результатам подсчета баллов первое место разделили Крам и Поттер, потом шла Флер и замыкал все Диггори.

   Как бы я не относился к Поттеру, следует признать, что летать он умеет чертовски хорошо. Выжить при битве с драконом в его родной стихии – это что-нибудь, да значит.

   В выходные я, как и было договорено с Краучем, с самого утра ждал его в Тайной Комнате. Барти появился через двадцать минут после моего прихода. С самого «порога» он, не говоря не слова, проревел, направив на меня палочку:

   – Круцио!

   К счастью, я ворон не считал и смог уклониться от луча заклинания.

   – Молодец, – прервал меня Барти, когда я собирался нанести ответный удар, – Грюм может и психопат, но его девиз «Постоянная бдительность» очень правильный. Всегда будь готов к нападению. Даже во сне.

   Крауч подошел к столу и выложил на него забранную к меня книгу по Темной Магии.

   – Возвращаю тебе, не забывай учиться по ней самостоятельно. Итак, я буду обучать тебе Искусству Дуэлей. Только кретины считают, что достаточно знать несколько атакующих заклинаний и одно Протего, чтобы победить. Это не так. Атакующих заклинаний, как и защитных, огромное количество. Все они различаются по типу воздействия, пробивной силы, дальности и точности полета и так далее. Защитные заклинания так же имеют квалификацию по степени защиты и количеству потребляемой энергии. Помимо этого, нужно уметь вовремя применять необходимые заклинания. Применять Высший Щит для отражения простого Риддикулуса – это даже хуже, чем просто тупость. Так что я буду учить не только заклинаниям, но и применять свои мозги во время боя.

   Крауч сел на стул, выпил что-то из своей фляги и продолжил:

   – Разберем наш прошлый бой. Сначала ты делал все правильно – быстро сориентировался и залег за столом. И тут же зачем-то покинул свое убежище. И применил какое-то детское заклятье остолбенения, что, учитывая опыт Грюма, просто оскорбительно. Правда, потом сразу исправился. Признаю, применить Аваду в твоем возрасте – неплохое достижение, даже для чистокровного. И снова молодец – быстро оправился от моего Круциатуса, и даже сам смог его наложить. Вот только зачем снял и почему сразу же не добил, пока была возможность? Почесать языком захотелось? В настоящем бою тебя бы ждала смерть. Запомни, парень: нельзя отвлекаться во время боя, а тем более жалеть врагов. Если упал – добивай, даже если считаешь, что он мертв. Ты понял? Круцио!

   Я снова смог увернуться и сам послал в Барти его любимое проклятье, которое, впрочем, он без труда отбил.

   – Вот это правильно, парень, – довольно оскалился Крауч, – На любой удар отвечай только ударом. Запомни: ты теперь, как и я, слуга Темного Лорда и только он имеет право невозбранно тебя наказывать. Не бойся, вопреки популярному мнению, Лорд наказывает только за дело, а вовсе не при каждой встрече.

   Барти встал со стула.

   – Итак, приступим. Первое заклинание, которые мы разучим, это Секо. Простое в исполнении и даже не запрещенное, но при должном уровне навыка оно может быть крайне опасным. Это режущее заклинание вполне способно обезглавить человека, если постараешься. Самое трудное – это сконцентрироваться для вложения достаточного для этого количества энергии и, собственно, точно послать это заклятье в цель. Но Секо очень эффективно – при попадании в любую часть тела у врага гарантированно будет болевой шок. Да и психологический эффект имеется – когда твоих врагов окатит кровью из их разрезанного товарища, они по неволе занервничают и станут совершать ошибки. Тренироваться будем на.... крысах.

   Барти вытащил одну из крыс, положил на пол и, прежде чем та успела убежать, трансфигурировал ее в человека, голого мужчину, дополнительно наложив на него заклинание Остолбенения. Хорошо хоть, что это ненастоящий человек, и я об этом знаю. Не представляю, смог бы я убить сейчас настоящего человека. Хотя как будто у меня есть выбор. Дам слабину – и сам Крауч тут же меня и убьет. Да это, к тому же, не человек в полном смысле: просто живой кусок мяса, без души и мозгов.

   – Начнем с дистанции десяти метров, – сказал Крауч, отходя мне за спину, – Заклинание, при использовании, принимает «форму» взмаха палочки. Лучшая «форма» для Секо – это, по моему мнению, полумесяц. Просто скажи слово и резко взмахни палочкой, как будто посылая невидимую волну. Не забудь вложить магической энергии больше требуемого, надеюсь, в Хогвартсе этому все еще учат.

   О, да, этому еще учат, на первом курсе, на уроке Чар, когда мы учились сознательно управлять своей магической энергией, чтобы не тратить на простые заклинания слишком много сил.

   – Отруби ему, например, руку. Левую, – дал мне задания Барти.

   Так, сконцентрироваться и собраться.

   – Секо! – крикнул я, делая резки взмах палочкой.

   Из нее вырвался слабо видимый человеческому глазу полумесяц и врезался в тело человека. Попал я в левый бок, из которого тут же брызнула кровь. На лице мишени ничего не отразилось. Крауч немедленно подошел ближе и осмотрел нанесенную мной рану.

   – Отвратительно, – заключил он, – Даже тело не пробил, заклинание разрезало только дюйм или два плоти. Слишком мало сил вкладываешь в заклинание, Пожиратель Смерти должен уметь одним взмахом перерубать человека напополам. И точность хромает. Еще раз.

   Я снова ушел в себя, собирая магическую энергию в «кулак»

   – Секо! – крикнул я на этот раз чуть громче и взмах палочкой получился резче.

   На этот раз я смог отсечь мишени левую руку, пониже локтя. Крауч снова стал осматривать результат.

   – Слишком много сил вложил, – огорошил он меня, – Заклинание даже в стену вошло на два дюйма. С такой растратой сил тебя быстро скрутят. Это уже не говоря о том, что ты готовишься слишком долго. Еще раз. На этот раз правую ногу. Если потребуется больше трех секунд – получишь Круцио.

   Я без подготовки взмахнул палочкой и прокричал заклинание. Еще во время движения я почувствовал, как в руках у меня концентрируется магическая энергия. Полумесяц заклинания ударил именно туда, куда надо, отрезав мишени ногу выше колена. Человек упал на пол, бледный от потери крови.

   – Еще больше энергии потратил, чем в прошлый раз. Так что все еще плохо. Будем тренироваться. Добей его.

   Я только кивнул, пребывая в каком-то странном состоянии.

   – Авада Кедавра, – направил я палочку на мишень.

   Зеленый луч вспыхнул и тут же погас, ударив в грудь человеку, который сразу же затих.

   Барти Крауч довольно оскалился.

   – Продолжим урок, – сказал он, превращая следующую крысу в человека.

   Разделывать превращенных из крыс людей мне не то чтобы понравилось, но это было познавательно. Запах и вид разрезанной плоти меня ничуть не смущал – приходилось на бойне бывать и даже подрабатывать, вот там блевал с непривычки. Уроком и я и Барти были довольны. Я – новым знаниям и навыкам, хоть нормально применить Секо, чтобы все было идеально, так и не смог, а Барти, кажется, просто нравилось учить. А может и другие какие причины у него были для довольства, не важно.

   От раздумий о прошедшей тренировке меня оторвал громкий треск. Сейчас я был на Уходе, и мы сегодня рассовывали соплохвостов по ящикам, на зиму. Одному, видимо, не понравилось. И это был, конечно же, Шарик. Эта скотина выросла просто до невероятных размеров. Прибавьте к этому еще природную злобность, и получите целую кучу проблем. Зимовать в ящике соплохвост явно не желал, потому и вырвался, походу процесса уничтожив сам ящик. Так как Шарик был закреплен за мной, то и относился он ко мне не как к другим, по-особому. Поэтому я первым забежал в хижину Хагрида. Следом за мной ринулись наиболее умные и сообразительные ученики. Снаружи остались самые смелые, или глупые – это как посмотреть. Они почему-то решили, что Хагрид без их помощи с разошедшейся скотиной не справится, и решили ему помочь. Соплохвост обращал на них мало внимания, только изредка атаковал в целях профилактики. Было видно, что эта тварь что ищет.

   «Точнее – кого-то. Нас».

   Правильное решение – спрятаться в доме Хагрида. Здесь он меня не достанет. Конечно, я мог бы убить соплохвоста, но, во-первых, не хотелось устраивать демонстрацию своих навыков, а во-вторых, не хотелось получить «Тролль» по Уходу за магическими существами за год. Но все закончилось хорошо, соплохвоста спеленали, получив при этом минимум повреждений. Обошлись малой кровью, так сказать. Во время битвы с Шариком к загону подошла какая-то женщина, которая стала беседовать с «отважными» бойцами. Наблюдавший за этим Малфой шепнул, что эта женщина – та самая Рита Скитер, самый скандальный репортер из всех. А значит, скоро в «Еженедельном пророке» будет статья про Хагрида, мимо такого Скитер точно не пройдет.

   Трелони на каждом уроке становилась все безумнее, раз за разом предсказывая смерть и разрушения мирового масштаба. Особенно она лютовала по отношению к Поттеру, пророча ему безвременную кончину на каждый день недели. Ну, хоть меня не трогала своим предвидением. Пыталась еще с начала года, но, убедившись в моем наплевательском отношении, оскорбилась и перестала меня донимать.

   В один из холодных вечеров, когда мы с однокурсниками просто сидели возле камина и обсуждали всякие мелочи, в гостиную вошел мрачный Снейп. Он всегда ходит мрачный, но сейчас был мрачнее обычного. Все разговоры тут же стихли, и ученики повернулись к декану, готовые внимательно ловить каждое сказанное им слово.

   – Я должен сделать объявление, – убедившись, что все его слушают, сказал Снейп, – Приближается Рождество. В этом году на празднике будет организован Святочный Бал, традиционное мероприятие Турнира Трех Волшебников. Форма одежды – парадная. На него допускаются ученики, начиная с четвертого курса. Но можно пригласить партнера с более младшего курса. Наличие партнера обязательно. Надеюсь, все умеют танцевать и никто из пришедших не посрамит чести факультета. Так же надеюсь, что никто своими действиями на Балу не опозорит Слизерин. В таком случае наказание будет.... жестоким.

   Не прощаясь, Снейп развернулся на каблуках и вышел из гостиной.

   Тут же поднялся гвалт голосов, обсуждающих новость. Кто-то уже присматривал себе пару, я же размышлял идти, мне на бал или нет. Пришел к выводу, что идти все-таки надо. Постоять за честь факультета, так сказать. Да и мало ли что интересного там может быть. Не прощу себе, если не увижу Уизли в том платье. Драко тут же пригласил Пэнси, правда, под ее давлением. Сам Малфой как-то странно поглядывал на Асторию, и мне показалось, что он не прочь пригласить ее, а не Паркинсон. Парни с старших курсов так же стали приглашать девушек.

   Выбор партнерши я так же решил не откладывать, а то всех самых красивых разберут.

   – Трэйси! – окликнул я сидящую неподалеку девушку, о чем-то шепчущуюся с Дафной.

   – Что? – заинтересованно повернулась она со мной.

   – Пойдешь со мной на бал? – невозмутимо спросил я, не обращая внимания на улыбки и смех однокурсников.

   Дэвис и Гринграсс, как и ожидалось, захихикали.

   – Хорошо, пойду, – наконец ответила Трэйси, и вернулась к разговору с Дафной.

   Так, партнерша – есть, дорогая парадная мантия – есть, умение танцевать.... Опа-на, беда подкралась, откуда не ждали. Танцевать-то я не умею. Беда.

   Оглядев занятых беседой однокурсников, я похлопал по плечу Малфоя и прошептал ему на ухо, чтобы не слышали остальные:

   – Научишь меня танцевать.

   – Я подумаю, – усмехнулся блондин.

   – Это не вопрос, а утверждение.

   Улыбка аристократа стала еще шире:

   – Ладно уж, а то ударишь в грязь лицом, позор на весь Слизерин. Но ты мне будешь должен.

   Я жестами показал – мол, какие вопросы.

   Так, и эту проблему решили. Все-таки Драко – наследник древнего и чистокровного семейства. Его таким вещам с детства учили.

   И еще мне нужен фотоаппарат. Уизли в старинном платье – это будет нечто, я уверен.

   26.01.2011

   Глава 19

   Я сидел за столом с Дамблдором, Снейпом, Поттером, Малфоем, Грейнджер и всем семейством Уизли. Странная компания, вы не находите?

   – Итак, друзья, – поднялся со своего места директор, – Я собрал вас всех здесь, чтобы сообщить важное известие.

   «К нам едет ревизор?!»

   Остальные моего сарказма не разделяли – Поттер с Уизли напряглись, внимательно слушая Дамблдора, а Снейп с Малфоем сидели с таким видом, будто нахождение в такой компании приносило им адские муки.

   – Недавно я провел исследование крови Гарри, – продолжил Дамблдор, – и выяснилось, что его отцом был не Джеймс Поттер.

   Все Уизли удивленно выдохнули, а Поттер посмотрел на директора круглыми глазами.

   – Но, сэр, – удивленно выдавил из себя очкарик, – Кто же тогда мой отец?

   – Северус, – ответил директор, но увидев непонимание в глазах аудитории, уточнил, – Северус Снейп.

   Теперь пришел черед зельевара удивленно выпячивать глаза. Поттер повернулся к своему самому нелюбимому учителю.

   – Папа? – не веря, спросил он.

   – Сынок, – всхлипывая, вторил ему наш декан.

   – Папа!

   – Сынок!

   – Папочка!!!

   – Сыночек!!!

   Внезапно найденные родственники бросились на шею друг другу, рыдая навзрыд. Старшие Уизли тоже не сдерживали слез, как и Грейнджер. Рон радостно хлопал по спине Поттера, но в основном попадал по Снейпу.

   – Извини меня, сыночек, – рыдал Снейп, – что так плохо к тебе относился. Но теперь все будет хорошо, мы будем жить дружно и счастливо, одной семьей!

   – Папочка! – не утихал Поттер.

   Разобравшись, что к чему, к очкарику бросился Драко.

   – Любимый, это так здорово! Мы сможем быть вместе!

   Поттер отлип от Снейпа и обнял Малфоя.

   – Да, любовь моя! – и они ПОЦЕЛОВАЛИСЬ! – Профессор Дамблдор, благословите нас!

   – Благословляю вас, дети мои! – с улыбкой Санта-Клауса возвестил директор.

   Тут уж зарыдали все Уизли, даже Дамблдор пустил слезу в свою бороду.

   – А я решил стать добрым! – закричал появившейся из воздуха Волдеморт, он почему-то был в образе молодого черноволосого мужчины, – Сила любви спасла меня от безумия! Рон, я люблю тебя!

   Младший Уизли удивленно посмотрел на Темного Лорда и из глаз его брызнули слезы.

   – Я тебя тоже люблю, мой Лорд! – крикнул рыжий, бросаясь на шею Волдеморту.

   И они ТОЖЕ ПОЦЕЛОВАЛИСЬ!!!

   Я же, пока шла эта вакханалия, заряжал в пулемет ленту. Не знаю, где его взял, под стулом лежал. Установив пулемет на стол, я навел его на всю эту гомо-компанию.

   – Гори в аду, контра недобитая, – сказал я, нажимая на гашетку.

   Комната потонула в грохоте пулемета. Я не успокоился, пока не выпустил всю ленту в этот сброд. Комната была полностью разрушена. Когда дым от моей стрельбы развеялся, я увидел живую и невредимую компанию. Они все смотрели на меня с осуждением.

   – Ну что же ты, Алекс, – с укором сказал мне Дамблдор, – Подумал, что мы о тебе забыли? Нет, тебя мы тоже любим.... Иди к нам....

   Все эти ненормальные полезли ко мне, вытянув руки.

   – Дай я тебя поцелую, – прошептал Поттер.

   – НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!

   С диким криком я проснулся и судорожно оглядел комнату, моя рука рефлекторно искала пистолет и палочку.

   – Какого черта ты орешь, Стоун? – раздался слева голос Малфоя.

   – Драко, это ты?

   – А кто еще?!

   Я находился в спальне четверокурсников, судя по темноте за окном, сейчас была глубокая ночь. А это был сон.... Только сон.... Фух! Убедившись, что все в порядке, я с чувством облегчения выматерился по-русски и засмеялся. Только сон, слава проклятым богам.

   Не обращая на недовольство соседей, я повалился обратно в кровать, испытывая эйфорию.

   – Драко, – сказал я бурчащему на своей кровати аристократу, – думаю, больше учить танцам меня не надо. Хватит.

   «Гы-гы, а можно, интересно, как-нибудь извлечь наши воспоминания об этом сне и показать их всем? Было бы смешно понаблюдать за лицом Малфоя и особенно Снейпа в этот момент. Как и Поттера с Уизли».

   На Рождество остались практически все ученики, начиная с четвертого курса, и даже кое-кто из более младших, кого пригласили на бал старшие товарищи. Так что это получились самые многолюдные рождественские каникулы из всех. Преподаватели поставили своей целью поразить гостей украшениями замка и старались изо всех сил, работая над праздничным оформлением Хогвартса.

   Предстоящий Бал, кажется, свел всех с ума, особенно девушек. К моему удивлению, меня несколько раз приглашали на Бал, даже пара француженок. Но я им, ясное дело, всем вежливо отказал. Все-таки я уже шел с Трэйси, но собственное самолюбием такое внимание тешило. Самым смешным моментом за неделю до Бала стало, конечно, приглашение Роном Уизли Флер Делакур. Это же надо, принародно пригласить такую красавицу, абсолютно никого не стесняясь. Напился он что ли, для храбрости? Делакур ему даже не ответила. Лично я бы за высказывание такого презрения незамедлительно бы влепил пощечину, но ко мне так бы не отнеслись, я все-таки не Уизли. А рыжий стерпел, слабак. Хотя смотрелись бы Уизли с Флер классно – неземная красота и неземное убожество в платье. Фотоаппарат я, кстати, достал. И даже фотографа. Какой-то второкурсник-слизеринец увлекался фотографией, и я, при поддержке других однокурсников, смог выбить ему допуск на Святочный Бал даже без партнерши. Рассказав свою задумку, слизеринцы, особенно со старших курсов, были решительно настроить провести фотографа на Бал. Все-таки мероприятие редкое, а так память на всю жизнь останется. Про задумку с Уизли я рассказал только однокурсникам, идея им понравилась, особенно Малфою. Всем факультетом мы обратились с просьбой посодействовать пропуску второкурсника с фотоаппаратом на Бал. Декан рассказал о нашей задумке директору, которому, судя по всему, идея понравилась. Так что на Бал мы заимели себе фотографа. Двух зайцев одной лопатой: и на память фотографии останутся, и над рыжим поиздеваться можно будет. А ведь я еще договорился с второкурсником о фотографиях самых красивых девушек в наиболее пикантных позах и ракурсах. Их можно будет потом продать, разумеется, разделив выручку по-братски, пополам. Так что, учитывая все это, настроение было отличное.

   И вот пришел вечер, которого так все ждали. Вечер Святочного Бала.

   В гостиную Слизерина я спустился в своей парадной мантии, идеально свежей и чистой, туфли блестели так, что их можно было вместо зеркала использовать. Впрочем, все слизеринцы выглядели идеально, иначе и быть не может на факультете, где учатся потомственные аристократы. В таком окружении необходимо соответствовать общему уровню.

   Трэйси я увидел сразу же. Она была в темно-зеленом платье, что, если спросите меня, очень ей шло, оно выгодно подчеркивало фигуру. Волосы были распущены, и вообще она выглядела потрясающе.

   – Ты прекрасно выглядишь, сражен наповал твоей неземной красотой, – сказал я ей от чистого сердца, когда подошел ближе.

   – Спасибо, – немного смутилась она и подала мне руку.

   Взяв ее за руку, мы пошли на выход вместе с остальными парами. Вокруг уже прыгал второкурсник с фотоаппаратом. Ему явно нравилось фотографировать. Ради всех богов, главное, чтобы он о деле не забыл от восторга.

   Возле Большого Зала уже толпились ученики, разговаривая между собой, как дворяне на светском рауте. Отдельно стояли Чемпионы. Так, Флер с Роджером, влюблено смотрящим на свою богиню. Счастливчик, предположительно. Может и наоборот – неудачник, не могу судить. Диггори с Чанг, как мило. А я слышал, что Чанг хотел пригласить Поттер. Но нет, он был с Парвати, которая упивалась всеобщим вниманием. А где Крам? Но я тут же забыл про последнего Чемпиона, когда увидел ЕГО.

   Да, да! В стороне стоял нахмурившийся Рон Уизли в ШИКАРНОМ платье времен Средневековья. И, видимо, не стирали этот предмет одежды еще со времен его буйной молодости. Партнершей Уизли не повезло стать Падме, с Равенкло. Бедная девочка, наверное, даже не подозревала, на что согласилась. Но сейчас он в полной мере осознала свою ошибку, по крайней мере, об этом можно было сказать, увидев ее мученическое выражение лица. Фотографу даже напоминать не пришлось – он сам защелкал затвором фотоаппарата на Уизли. Дорого же ему встанет выкупить все фото. Рыжий попытался отогнать слизеринца и даже отобрать его аппаратуру. Так что пришлось мне спешить на помощь своему подопечному.

   – Эй, Уизли, – мы с Трэйси подошли ближе, – на младших кидаешься?

   Уизли что-то рыкнул в ответ, что-то злобное.

   – Не понял, что ты сказал. Но не важно. Если бы я знал, какая ты будешь красавица в этом платье, я бы пригласил тебя, – Дэвис искренне засмеялась, разглядывая рыжего, – Привет, Падма. Прими мои соболезнования.

   Падма только слабо улыбнулась и кивнула, незаметно для Уизли.

   – Пошел ты, Стоун, – все-таки внятно прошипел рыжий, – И твоему маленькому другу нельзя быть на Бале.

   – Твои сведения устарели, Уизли, – со всей возможной надменностью, сказал я, – Моему другу, – я кивнул на щелкающего фотоаппаратом второкурсника, – дал разрешение на посещение Бала сам директор. А вот кто пустил тебя – мне непонятно.

   Уизли ринулся на меня, с явным желанием заехать мне по лицу. Такого допустить я не мог, как бы я тогда пошел на Бал с измазанными в крови кулаками? Но калечить Уизли не пришлось – вовремя подошедший сзади Гойл спас рыжего от самой большой глупости в его жизни.

   – Прячешься за спиной этой гориллы? Трус, – злобно сказал Уизли, Гойл прищурился.

   – Не смешите меня, мадмуазель, – издевался вовсю я, – С тобой справиться даже шестимесячный младенец. А вот за труса тебе придется ответить. Но после Бала. Не хочу испачкать свою чистую, ДОРОГОСТОЯЩУЮ мантию твоей грязной кровью. Забавный парадокс, ты из семьи чистокровных, а кровь все равно грязная.

   Вокруг уже давно собрались другие ученики, привлеченные шумом. Слизеринцы дружно засмеялись. А Уизли, кажется, пришел в окончательное бешенство. Добил его очередной щелчок фотоаппарата. Рыжий предпринял очередную попытку разбить камеру, и у него бы получилось, но тут пришел Снейп.

   – Что тут происходит? – холодно спросил он.

   – Сэр, – тут же ответил, – Уизли пытался разбить фотоаппарат Кларка, – я кивнул на принявшего обиженный вид второкурсника.

   – Минус двадцать баллов с Гриффиндора, – мгновенно последовали репрессии, – Уизли, завтра зайдете ко мне, получите взыскание. Расходитесь, Бал сейчас начнется.

   Оставив красного, как рака, Уизли за спиной, я вместе с Трэйси подошел поближе к входу. Стоящий рядом Малфой внезапно круглыми глазами уставился мне за спину. Я повернулся и на секунду растерялся: по лестницу вместе с Крамом спускалась какая-то красивая девушка. Присмотревшись, я узнал Грейнджер. Вот тут сдержать удивление у меня не получилось. И ЭТО – замухрышка, гриффиндорская выскочка?! Гадкий утенок вдруг стал лебедем. Да еще с Крамом. Сколько девушек за ним все эти дни бегали, а он выбрал Грейнджер, как будто знал, какая красота в ней прячется....

   Так, собрался. Подумаешь – накрасилась и причесалась Грейнджер. Что с того? Надо выглядеть невозмутимым. Жестами и глазами указал фотографу на Грейнджер. Сдается мне, ее фотографии хорошо разойдутся. Парочку подарю Малфою, вон как на нее смотрит, ха-ха-ха.

   Наконец, объявили начало Бала и первыми в Большой Зал вошли Чемпионы со своими парами. Они и открыли Бал, исполнив первый танец. Постепенно к ним стали присоединяться и остальные учащиеся. Дэвис увлекла меня к танцующим. Да, кое-чему я научился, надеюсь, не ударю в грязь лицом. Обняв Трэйси за талию, мы закружили в танце. Вела она, разумеется, я не сопротивлялся. Раньше я и не подозревал, насколько это приятно – танцевать с красивой девушкой. Чувствовать под рукой нежную кожу, вдыхать аромат ее волос.... Проклятые гормоны!

   Глубоко вдохнув и успокаив расшалившуюся фантазию, я продолжил танец. Дэвис, видимо, правильно растолковала мои действия, так как хитро улыбнулась и ускорила темп танца. К своей чести, я ни разу не наступил ей на ноги. В отличие от Уизли, если судить по сморщенному лицу Падмы. Где-то рядом я сквозь музыку слышал бешеные щелчки фотоаппарата, что так же радовало. Танец внезапно закончился, и сияющий директор пригласил всех к столу. Я, как и полагается галантному джентльмену, допел Дэвис до ее места за руку, отодвинул ей стул и сам сел рядом. Большинство парней поступило точно так же, но нашлись же невоспитанные личности. Столики стояли небольшие, вместо ежедневных факультативных, по двенадцать человек. К нам с Трэйси присоединился Малфой, Нотт и Блэйз, все с парами, разумеется. Крэбб и Гойл были вынуждены со своими парами (шестикурсницами, между прочим! вот тебе и бестолковые гориллы!) сесть за другой стол. Чемпионы, конечно же, сели рядом с судьями.

   На столах еды не оказалось, а только пустая посуда и какие-то таблички возле каждой из тарелок. На этих табличках был написан список блюд. Не составило труда догадаться, что это меню.

   – Эскалоп с пюре, – наугад назвал я блюдо из меню, и тут же в тарелке появилось запрашиваемое.

   Увидев, как теперь работает система подачи еды, тут же уткнулись в свои меню и остальные ученики. Через минуты столы уже были завалены едой, как и полагается в праздники. Негромко играла музыка, и было приятно беседовать за трапезой с однокурсниками. Малфой похвалил меня за удачный разговор с Уизли, со смаком описывая его пропустившим все Забини и Нотту. Блэйз продемонстрировал отличное владение магией, превратив сок в наших стаканах в красное вино. Вот это было очень кстати. Через тридцать минут из-за столов встали первые пары, желая продолжать танцевать. Дэвис потащила меня на середину Зала, я не сопротивлялся. Немного хмеля в голове от выпитого вина, красивая девушка в моих объятиях, веселая музыка и грядущая прибыль – все было хорошо. Лучшее Рождество в моей чертовой жизни!

   Преподаватели так же пустились в пляс. Хагрид, естественно, танцевал с Максим, Дамблдор с Трелони, а Каркаров с Вектор, профессором нумерологии. Даже Барти, в образе Грюма, танцевал со Спраут. Жаль, что не могу подойди к нему и подколоть, незачем кому-либо давать повод для ненужного любопытства. Уизли, как я заметил, предпочитал отсиживаться, не обращая внимание на скучающую Падму. Вскоре к ним присоединился Поттер с Парвати. Очкарик и рыжий явно не умели обращаться с девушками, так как их партнерш очень скоро увели два француза. Поттер с Уизли, кажется, даже не заметили. Хм, настроение хорошее, но не до конца.

   Отведя Дэвис за стол, я попросил меня подождать пять минут и пошел к Поттеру и Уизли. Трэйси, кажется, была не очень довольна, но мне требовалось вернуть один должок. Возле двух гриффиндорцев уже сидел Бэгмен и какой-то министерский работник, заменяющий Крауча-старшего. Тоже наверняка Уизли, судя по цвету волос.

   – Прошу прощения, что прерываю, – сказал я, подойдя ближе, – Но, Рон, можно тебя за минутку?

   Уизли, злобно прищурившись, встал и подошел ближе.

   – Пошли-ка, поговорим, красавица, – шепнул я ему.

   Кулаки Уизли сжались и он пошел за мной к выходу. Следом увязался и Поттер. Мы вышли на свежий воздух, в сад. Тут темно и безлюдно, именно то, что нужно.

   – Что тебе нужно, Стоун? – спросил Поттер.

   – От тебя, фара, абсолютно ничего. А вот от твоей рыжей подружки мне нужно извинение. За «труса», если ты забыл. За своим языком следует следить, Уизли, или с ним можно распрощаться.

   – Пошел ты, – зарычал Уизли, он был явно кем-то или чем-то разозлен еще до меня.

   Не успел Уизли ничего понять, как получил удар по почкам. В лицо я бить не собирался, незачем оставлять видимые следы.