Текст книги "Трагедия русского офицерства"

Автор книги: Сергей Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Кавказская армия (генерал-лейтенант бар. П. Н. Врангель) включала сначала 1-3-й конные (3-й конный корпус составлен из 1-й конной и Горской дивизий, но через несколько дней, когда 1-й и 2-й корпуса были переименованы в Кубанские, 1-я Терская и Кавказская казачья дивизии составили 3-й Кубанский, а 3-й конный переименован в 4-й) и Сводно-Донской корпуса, Астраханскую бригаду, и 6-ю пехотную дивизию (сводные: Астраханский, Саратовский, Гренадерский полки и Саратовский конный дивизион). После переформирования состав выглядел так: 1-й Кубанский корпус (1-я Кубанская, 2-я Терская и 6-я пехотная дивизии), 2-й Кубанский корпус (2-я и 3-я Кубанские дивизии и 3-я Кубанская пластунская бригада), Сводный корпус (Сводно-Горская и Донская Атаманская бригада), 4-й (бывший 3-й) конный корпус (1-я конная и Астраханская дивизии и Кубанская отдельная пластунская бригада). В оперативном подчинении был Сводно-Донской корпус (4-я и 13-я дивизии)[411]411
  411 – Врангель П. Н. Воспоминания, т. 1, с. 130, 141–144.


[Закрыть]. Состав корпусов постоянно менялся. В октябре 1-й Кубанский корпус включал Сводно-Гренадерскую дивизию (бывшая 6-я пехотная) с Павлоградским гусарским полком, 1-ю Кубанскую казачью дивизию, 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду и 1-й отдельный тяжелый артдивизион, 2-й Кубанский (переброшен вскоре в Донскую и потом в Добровольческую армию) – 2-ю, 3-ю и 4-ю Кубанские казачьи дивизии, 4-й конный – 1-ю, Сводно-Горскую и Кабардинскую конные дивизии и 3-ю Кубанскую пластунскую бригаду; кроме того в армии были Нижневолжский (3-я Кубанская и Астраханская казачья дивизии и 5-й Кавказский стрелковый полк) и Заволжский (Кавказская стрелковая дивизия, 3-й Астраханский казачий полк и отряд степных партизан) отряды, Отдельная Кубанская казачья бригада, 2-я Терская пластунская бригада и Ставропольский конно-партизанский дивизион[412]412
  412 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 16–17; ГАРФ, ф. 5827, оп. 1, д. 135, л. 12, 15–20.


[Закрыть].

Донская армия (генерал от инфантерии Л. А. Сидорин) после объединения с ВСЮР в феврале 1919 г. была переформирована. Из отрядов формировались корпуса и дивизии по 3–4 полка[413]413
  413 – Голубинцев А. В. Русская Вандея, с. 93.


[Закрыть]. Армия состояла из 1-го, 2-го и 3-го Донских корпусов, к которым летом добавился 4-й[414]414
  414 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 16.


[Закрыть]. В августе 1919 г. последовала новая реорганизация: четырехполковые дивизии превращались в трехполковые бригады, которые сводились в девятиполковые дивизии (по 3 бригады в каждой)[415]415
  415 – Голубинцев А. В. Русская Вандея, с. 121–122.


[Закрыть].

Войска Новороссийской области (генерал-лейтенант Н. Н. Шиллинг) были развернуты 12. 09. 1919 г. из 3-го армейского корпуса, образованного 3 июня из Крымско-Азовской Добровольческой армии. В мае туда входили 5-я пехотная и Сводная конная (Сводно-кирасирский, 2-й Офицерский конный, 2-й Таманский казачий, Гвардейский сводно-кавалерийский дивизион, Сводный полк Кавказской кавалерийской дивизии и Гвардейская конно-артиллерийская батарея) дивизии[416]416
  416 – Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 1, с. 241.


[Закрыть]. В сентябре-октябре их основу составляла 4-я пехотная дивизия (Симферопольский офицерский полк и по два сводных полка бывших 13-й и 34-й дивизий), Чеченская конная дивизия, а также Славянский стрелковый и Крымский конный полки[417]417
  417 – ГАРФ, ф. 5827, оп. 1, д. 135, л. 6, 12, 20.


[Закрыть].

Войска Киевской области (генерал от кавалерии А. М. Драгомиров) были образованы в августе 1919 г. В составе войск Новороссийской и Киевской областей воевали также малочисленные офицерские дружины, составленные из пожилых офицеров местных городов, в частности, Роменская офицерская дружина в несколько десятков ч[418]418
  418 – Матасов В. Д. Белое движение на юге России, с. 123.


[Закрыть]. Имелись также Войска Северного Кавказа (генерал от кавалерии И. Г. Эрдели), до 4. 08. 1919 г. именовавшиеся Войсками Терско-Дагестанского края, основу которых составляла 8-я пехотная дивизия (Апшеронский, Дагестанский и Ширванский полки и два сводных полка бывшей 52-й пехотной дивизии); они включали также 1-ю Кубанскую и 1-ю Терскую пластунские бригады, 2-ю Терскую казачью, Кабардинскую и Осетинскую конные дивизии и 5-й гусарский Александрийский полк. Основой войск Черноморского побережья (генерал-лейтенант С. К. Добророльский), была 2-я пехотная дивизия (Кавказский офицерский, Черноморский и 1-й Кубанский стрелковый полки)[419]419
  419 – ГАРФ, ф. 5827, оп. 1, д. 135, л. 5, 8, 12, 15, 19–20.


[Закрыть].

В декабре 1919 г. армия после тяжелого отступления и больших потерь была сведена в Добровольческий корпус. Регулярная кавалерия – в дивизию (гвардейская кавалерия была собрана в один Сводно-гвардейский полк, к ней присоединили л-гв. Гусарский и л-гв. Уланский Ее Величества полки из Сводно-горской дивизии и в январе 1920 г. л-гв. Гродненский гусарский из Сводно-гусарского полка[420]420
  420 – Ширвинт. Лейб-драгуны дома и на войне. кн. 3. Париж, 1930, с. 138.


[Закрыть]). Войска Киевской и Новороссийской областей прекратили существование, частично отойдя в Крым (3-й армейский корпус в начале 1920 г. включал Славянский, 1-й Кавказский стрелковый, Чеченский сводный полки), а группа войск ген. Бредова, отошедшая в Польшу, 3. 03. 1920 г. была переформирована в Отдельную Русскую Добровольческую армию (2-й армейский корпус из 5-й пехотной дивизии и Отдельной гвардейской бригады, 4-я стрелковая и 4-я пехотные дивизии, отдельные казачья и кавалерийская бригады)[421]421
  421 – Альмендингер В. В. Симферопольский офицерский полк, с. 37; Дерябин А. И. Белые армии, с. 20.


[Закрыть]. Донская и Кубанская армии[422]422
  422 – В 1-ю конную дивизию в марте входили 1-й и 2-й Уманские, 1-й и 2-й Запорожские полки, во 2-ю Кубанскую казачью в апреле – 1-й и 2-й Лабинские, Сводно-Кубанский, Запорожский (Елисеев Ф. И. Лабинцы, № 41, с. 20; Пухальский Ф. В. Отход в неизвестность // ВП, № 12, с. 17).


[Закрыть] прекратили свое существование.

После эвакуации Новороссийска и Одессы белые войска в Крыму в начале апреля 1920 г. были сведены в три корпуса – Добровольческий, Крымский и Донской, Сводную кавалерийскую дивизию и Сводную Кубанскую казачью бригаду. В мае, когда ВСЮР были переименованы в Русскую Армию, она состояла из 4-х корпусов. 1-й армейский ген. Кутепова включал Корниловскую, Марковскую, Дроздовскую, 1-я кавалерийскую (1-4-й полки регулярной кавалерии) и 2-я конную (Отдельная – 5-7-й полки и Донская казачья бригады) дивизии; 2-й армейский ген. Слащева – 13 и 34-ю пехотные и Терско-Астраханскую казачью бригаду; Сводный ген. Писарева – Кубанскую и 3-ю конную (астраханские казаки и туземцы) дивизии; Донской ген. Абрамова – 2 и 3-ю Донские дивизии и Гвардейскую бригаду[423]423
  423 – Рубцов И. Петроградские уланы в Гражданской войне на Юге России 1918–1920 // ПП, № 6, с. 24 (доп. см.: письмо В. Маркова // ПП, № 9); Врангель П. Н. Воспоминания, т. 2, с. 91.


[Закрыть]. В июле из конных частей был создан Конный корпус ген. Барбовича (1-я и 2-я дивизии), в 1-й корпус включили 6-ю пехотную дивизию, во 2-й – 2-ю Отдельную сводную конную бригаду. Отдельную группу составили части, предназначенные для десанта на Кубань (1-я и 2-я Кубанские казачьи и Сводная дивизии и Терско-Астраханская бригада). После новой реорганизации в середине сентября в 1-ю армию ген. Кутепова вошли 1-й армейский (Корниловская, Марковская и Дроздовская дивизии), Конный (1-я и 2-я кавалерийские и 1-я Кубанская казачья дивизии) и Донской (1-я и 2-я Донские конные и 3-я Донская дивизии) корпуса, во 2-ю ген. Драценко – 2-й (13-я и 34-я пехотные дивизии и Сводно-гвардейский полк) и 3-й армейские (6-я и 7-я пехотные дивизии); отдельно существовали Терско-Астраханская бригада, военные училища, авиация, бронепоездные, бронетанковые, позиционные артиллерийские и различные вспомогательные части. Строевая артиллерия была организована в виде одноименных с пехотными дивизиями артбригад и отдельных дивизионов[424]424
  424 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 20; Октябрь 1920-го. Последние бои Русской Армии генерала Врангеля за Крым. М., 1995, с. 109–111.


[Закрыть].

Численность и удельный вес офицеров в армии

О количестве офицеров, воевавших в белых войсках на юге России, можно судить, во-первых, по данным об общей численности армий и соединений и частей (сведения о которых имеются на то или иное время), во-вторых, по сведениям о доле офицеров в этих частях и соединениях и интенсивности обновления их состава (такие данные по отдельным частям довольно многочисленны), в-третьих, по числу погибших и эмигрировавших. Имеются приблизительные данные и об общем числе офицеров в армии по состоянию на определенное время. Следует иметь в виду, что приводимые данные о численности армии чаще всего имеют в виду либо число бойцов непосредственно на фронте, либо общее число их на данный момент, но только «штыков и сабель», т. е. без численности не только тыловых служб, но и артиллерии и других специальных войск. Если почти для всего 1918 г. число бойцов практически совпадало с численностью армии или было близко к ней, то в 1919 г. доля небоевого элемента (в т. ч. больных и раненых) резко возросла, составляя более половины или даже 2/3 общей численности. Особенно это касается офицеров, среди которых было множество негодных к строевой службе по возрасту и инвалидности, вынужденных, однако, в условиях гражданской войны в каком-либо качестве состоять в армии.

Добровольческая армия (потеряв несколько тысяч человек за время с ноября до февраля) вышла в 1-й Кубанский поход в числе (по разным данным) 2,5–4 тыс., присоединившиеся к ней кубанские части насчитывали 2–3 тыс., вернулось из похода около 5 тыс., отряд Дроздовского в момент соединения с армией насчитывал до 3 тыс. В итоге весной 1918 г. Добровольческая армия насчитывала около 8 тыс. чел. В начале июня, она выросла еще на тысячу человек. К сентябрю 1918 г. в армии было 35–40 тыс. штыков и сабель, в декабре в действующих войсках было 32–34 тыс. и в запасных, формирующихся частях и гарнизонах городов – 13–14 тыс., т. е. всего около 48 тыс. чел. [425]425
  425 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 11.


[Закрыть]. К началу 1919 г. Да насчитывала до 40 тыс. штыков и сабель[426]426
  426 – Деникин А. И. Очерки русской смуты, с. 3 64.


[Закрыть], 60 % которых составляли кубанцы[427]427
  427 – Головин Н. Н. Российская контрреволюция, кн. 11, с. 41.


[Закрыть]. К середине июня собственно Добровольческая армия без других оперативных соединений насчитывала 20 тыс. штыков и 5,5 тыс. сабель, в конце июля – 33 тыс. штыков и 6,5 тыс. сабель, к октябрю – всего 20,5 тыс. бойцов[428]428
  428 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 13–14.


[Закрыть]. В начале декабря 1919 г. в Добровольческой армии было 3600 штыков и 4700 сабель; весь Добровольческий корпус имел 2600 шт., 5-й кавалерийский – 1015 сабель, Полтавская группа 100 шт. и 200 сабель, в конной группе около 3500 сабель[429]429
  429 – Врангель П. Н. Воспоминания, т. 1, с. 260.


[Закрыть]. В момент отхода за Дон 26–27 декабря 1919 г. в Добровольческом корпусе было 3383 штыка и 1348 сабель (в Сводном Кубано-Терском корпусе 1580 сабель и в 4-х Донских корпусах 7266 штыков и 11098 сабель), на 1 января 1920 г. Добровольческий и Кубано-Терский корпуса имели 10988 бойцов, а Донская армия – 36470[430]430
  430 – Ковалев Е. Бой с конной арией Буденного у Батайска и Ольгинской // ВБ, № 77, с. 20.


[Закрыть]. Приводятся о численности собственно Добровольческой армии и такие данные: до Ледяного похода – 4 тыс., под Екатеринодаром – 6, к июню 1918 г., на начало 2-го кубанского похода – 8–9, в августе – около 35 тыс. штыков и сабель, к сентябрю – 30–35, к походу на Москву в июне 1919 г. – 40, в начале 1920 г. (сведенная в корпус) и Добровольческий корпус в Крыму – 5 тыс. [431]431
  431 – Врангель П. Н. Воспоминания, т. 1, с. 70; См. также: Добровольческая армия. БСЭ. 3 изд.


[Закрыть]

Добровольческая армия в 1919 г. была, как показано выше, главной, но не единственной, помимо Донской армии, войсковой группировкой. Кавказская армия, в частности, насчитывала в октябре 1919 г. 14, 5 тыс. чел. [432]432
  432 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 16.


[Закрыть]. О численности Донской армии (помимо приведенных ранее) имеются следующие данные (тыс. бойцов): к 1. 05. 1918 г. – 17, к 1. 06–40, к 1. 07–49, к концу июля – 39, к 1. 08–31, к 20. 11–49,5, к 1. 02. 1919 г. – 38, на 15. 04, 21. 04, 10. 05–15, 16. 06–40, 15. 07–43, 1. 08–30, 1. 09–39,5, 1. 10–46,5, 15. 10–52,5, 1. 11–37, 1. 12–22, 1 и 22. 01 1920 г. – 39, 1. 02–38[433]433
  433 – Добрынин. Борьба с большевизмом на Юге России. Участие в борьбе донского казачества. Февраль 1917 – март 1920. Прага, 1921, с. 111.


[Закрыть].

Численность белых сил на Юге в целом постоянно возрастала до лета 1919 г. После мобилизации к весне 1919 г., перед началом наступления в армии состояло около 100 тыс. чел., летом-осенью, в кульминационный период войны общее число их достигало 300 тыс. Число только штыков и сабель во ВСЮР к концу июля определяется до 85 тыс. в октябре (максимальная численность за всю войну) – около 150 тыс. на фронте и в тылу[434]434
  434 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 19.


[Закрыть]. Советские газеты летом 1919 г. сообщали, что в армии Деникина 30 тыс. офицеров, 70 тыс. казаков, 10 тыс. горцев, а всего 140 тыс. человек[435]435
  435 – «Известия ВЦИК», 31. 07. 1919 г.


[Закрыть]. Из Новороссийска в Крым перебралось 35–40 и из Крыма эвакуировалось до 80 тыс. войск[436]436
  436 – См.: Советская военная энциклопедия.


[Закрыть]. На 5 января 1920 г. во ВСЮР оставалось 81506 чел, в т. ч. в составе Добровольческого корпуса 10 тыс., а всего в добровольческих частях 30802 чел[437]437
  437 – Деникин А. И. Поход на Москву. М., 1990, с. 28.


[Закрыть]. К середине января на Дону и Кубани оставалось менее 54 тыс. (10 тыс. в Добровольческом корпусе, 7 – в кубанских частях и 37 в донских), офицеров среди них было не более 10 тысяч (в Донской армии к моменту Новороссийской эвакуации было около 5 тыс. офицеров). Отошедшая в Польшу группа Бредова в марте 1920 г. насчитывала около 23 тыс. чел. [438]438
  438 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 20.


[Закрыть].

В конце марта 1920 г. на довольствии в армии состояло более 150 тыс. ртов, но из этого числа лишь около одной шестой могли почитаться боевым элементом, остальную часть составляли раненые, больные, инвалиды разных категорий, воспитанники кадетских корпусов и военных училищ, громадное число чинов резерва, в большинстве случаев престарелых, чинов многочисленных тыловых учреждений[439]439
  439 – Врангель П. Н. Воспоминания, т. 2, с. 16.


[Закрыть]. Русская Армия ген. Врангеля в Крыму после мобилизации насчитывала к маю 22–27 тыс. штыков и сабель (в Крыму в начале 1920 г. находилось около 3,5 тыс. чел. и с Северного Кавказа было переброшено в общей сложности 35–40 тысяч). К началу июня в ней числилось 25 тыс. штыков и сабель[440]440
  440 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 19.


[Закрыть]. В сентябре 1920 г. армия со всеми тыловыми учреждениями насчитывала около 300 тыс. чел., из которых на фронте около 50 тыс., около 80 тыс. в военных лагерях и около 30 тыс. раненых[441]441
  441 – Раковский Г. Конец белых. Прага, 1921, с. 441.


[Закрыть]. Боевой состав армии в сентябре не превышал 30–35 тыс. чел. (в середине сентября 33 тыс.), в октябре – 25–27 тыс. [442]442
  442 – Дерябин А. И. Белые армии, с. 20.


[Закрыть] Из имевшихся в Русской Армии 50 тыс. офицеров непосредственно в боевых порядках находилось 6 тыс., 13 тыс. в ближайшем тылу и 31 тыс. в тылу (считая больных и раненых)[443]443
  443 – Голеевский М. Н. Материалы по истории гвардейской пехоты и артиллерии в гражданскую войну с 1917 г. по 1922 г. кн. 3. Белград, б. г., с. 58.


[Закрыть].

Численность офицеров росла вместе с общей численностью армии до лета 1919 г. Осенью 1918 г. она оставалась примерно такой же, как весной-летом 5–6 тыс. из 10 тыс. активных бойцов. Если весной-летом 1918 г. в Добровольческой армии было 8-10 тыс. чел. (осенью ее активное ядро составляло 8600 штыков и 1300 сабель), из которых офицеры составляли 60–70 % (в начале июня офицеры составляли половину из 12 тыс. строевых бойцов[444]444
  444 – Патронов И. Ф. Письмо в редакцию // Ч, № 238–239, с. 43


[Закрыть]), то через год она вместе с кубанскими частями насчитывала 40–42 тыс. чел., процент офицеров среди которых сильно снизился и составлял вряд ли более 30 %. Приток офицеров происходил постоянно, но сводился на нет большими потерями и только-только был способен поддерживать численность на прежнем уровне. С крупными победами армии и переходом ее в наступление весной 1919 г. положение изменилось. Во-первых, по мере освобождения все новых густонаселенных территорий создавались условия для вступления в армию тех офицеров, которые ранее не могли этого сделать по причине беспокойства за судьбу семьи и трудности перехода линии фронта. Во-вторых, победы белой армии заставили воспрянуть духом и поверить в нее тех, кто ранее был охвачен безнадежностью. В-третьих, на освобожденных территориях была проведена мобилизация офицеров, так что практически все они, в т. ч. и те, кто иначе не отважился бы вступить в армию, оказались в ее рядах. В результате численность офицеров резко возросла, и к моменту, когда армия достигала своей максимальной численности, офицеров в ней было (считая непомерно разросшийся тыл) не менее 60 тысяч. Рост численности офицеров, однако не был пропорционален росту численности армии, и постепенно они растворились в массе бывших пленных красноармейцев и другого элемента, составляя к осени 1919 г. не более 10 % боевых частей. В период тяжелых испытаний в начале 1920 г. процент офицеров вновь повысился (поскольку они были элементом, в наименьшей степени подверженным разложению), в «цветных» частях – до 25–30 %: 20 января Корниловская дивизия имела на 1663 штыка 415 офицеров, Алексеевская – 333 на 1050, Дроздовская – 217 на 558, Марковская – 641 на 1367, Сводно-кавалерийская бригада – 157 на 1322[445]445
  445 – Критский М. Красная армия на Южном фронте // АРР, ХУIII, с. 280.


[Закрыть]. Судьба армии вновь легла на плечи неполных двух тысяч офицеров.

Однако большинство офицеров, поступивших позже осени 1918 г. и тем более призванных по мобилизации, не могли равняться по духу и боевым качествам с добровольцами 1918 г. Состав офицеров из-за потерь постоянно менялся, и последних оставалось все меньше. Через «цветные» полки, состоявшие всегда преимущественно из добровольцев, прошли многие тысячи людей, именно в этих частях служило подавляющее большинство офицеров на положении рядовых. Офицеры не составляли в них теперь, как в 1918 г. большинство, но и теперь в каждом полку имелись офицерские роты и даже батальоны (в частности, во 2-м Корниловском полку офицерская рота большого состава была в августе 1919 г. развернута в батальон из 750 ч, просуществовавший до конца войны[446]446
  446 – Левитов М. Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка, с. 268.


[Закрыть]), представляющие собой его костяк и ударную силу. Существовали и другие изначально «офицерские» части (конно-офицерские полки, Симферопольский офицерский полк и т. д.), которые впоследствии перестали быть таковыми. Из прочих частей относительно больше были насыщены ими артиллерийские, кавалерийские и технические части, в остальных их было, как правило, не намного больше штатной численности. В 1919 г. офицерские роты формировались обычно из мобилизованных и пленных офицеров (как, например, 2-го Корниловского полка)[447]447
  447 – Корниловский ударный полк, с. 122.


[Закрыть].

Роль офицерских рот в Крыму 1920 г. несколько изменилась. Их число сократилось; к этому времени в составе Русской Армии было приблизительно только 15 % офицеров, не занимавших офицерских должностей[448]448
  448 – Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 2, с. 354.


[Закрыть]. Категорией, несшей наибольшие потери, был офицерский состав обычных рот. «Офицерская рота несла потери, главным образом, от артиллерийского огня, т. к. она составляла резерв полка и бросалась в бой только, когда нужно было спасать положение. Обычно, появление офицерский роты создавало перелом, и атака кончалась полным успехом с минимальными потерями роты от ружейного огня. После каждого боя из ее рядов переводились новые офицеры с рядовых должностей для занятия освободившихся офицерских вакансий в стрелковых ротах взамен убитых или раненых в бою. Таким образом офицерская рота являлась становым хребтом, опираясь на который держались солдатские роты, укомплектованные бывшими красноармейцами, и кузницей офицерских кадров для этих рот. Под жгучим солнцепеком, страдая от жажды, поливаемые сверху стальным дождем рвущихся шрапнелей, а когда нужно – идущие в штыковую атаку на прорвавшегося противника, со стертыми до открытых ран ногами, мы были в вечном движении, делая иной раз за сутки несколько десятков верст с боем. Таков был лик войны для офицерский роты на полях Северной Таврии»[449]449
  449 – Пронин Д., Александровский Г., Ребиков Н. Седьмая гаубичная. 1918–1921. Нью-Йорк, 1960, с. 112–113.


[Закрыть]. Как и ранее основную тяжесть боев и в Северной Таврии, и при обороне Перекопа несли «цветные» дивизии, но, начиная с 1919 г. в составе даже лучших, бывших офицерских полков солдаты (в основном из пленных) составляли до 90 % состава[450]450
  450 – Павлов В. Е. Марковцы в боях и походах, т. 2, с. 376.


[Закрыть].

Для того, чтобы можно было наглядно представить роль офицеров в боевых частях армии, приведем многочисленные сведения об изменении численного и качественного состава добровольческих – «цветных» и некоторых других частей, где служило подавляющее большинство всех офицеров, воевавших на передовой.

Корниловские части. При выступлении в 1-й Кубанский поход Корниловский полк насчитывал 1220 ч (в т. ч. 100 ч влитой в полк Георгиевской роты), при этом если раньше он был обычным солдатским, то теперь треть его составляли офицеры[451]451
  451 – Левитов М. Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка, с. 142, 179.


[Закрыть]. На 1. 01. 1919 г. полк имел 1500 ч. В момент наибольших успехов – к середине сентября состав Корниловской дивизии (в полках по 3 батальона, офицерский роте, команде пеших разведчиков и эскадрону связи) был таков: 1-й полк – 2900, 2-й -2600 (в т. ч. вместо офицерский роты офицерский батальон в 700 ч), 3-й – 1900 ч. [452]452
  452 – Корниловцы. Юбилейная памятка 1917–1967 гг. Париж, 1967, с. 42, 59–60. Или же: 1-й полк – 2300 штыков (в т. ч. офицерская рота более 100), 2-й – 2250 (офицерский батальон 750), 3-й – 1660 (офицерская рота 100) штыков (Левитов М. Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка, с. 331).


[Закрыть] К январю 1920 г. во всех трех полках Корниловской дивизии осталось 415 офицеров и 1663 штыка[453]453
  453 – Корниловский ударный полк, с. 157.


[Закрыть]. На 4 июля (н. ст.) 1920 г. 2-й Корниловский полк имел 8 штаб – и 253 обер-офицеров и 793 солдата, на 22 июля – 349 офицеров и 1018 солдат[454]454
  454 – Левитов М. Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка, с. 464, 471.


[Закрыть].

Марковские части. Части, вошедшие в состав Марковского полка, практически полностью состоявшие из офицеров, начали 1-й Кубанский поход в составе около 1320 ч, под Екатеринодаром – 800, после штурма – 400 ч (по 40-100 в роте), на 13 апреля – до 600, в мае – около 500. Во время похода в полк было влито несколько сот кубанцев, и он перестал быть чисто офицерским. Перед 2-м Кубанским походом полк был переформирован в 9 рот, из которых 5-я состояла из учащейся молодежи, 6-я – из чинов гвардии, а 7-я, 8-я и 9-я были чисто офицерскими и самыми многочисленными (по 200 ч против 150 в других). В августе, после похода, последовало новое переформирование. Из полка (около 800 ч) были выделены на формирование своих частей гвардейцы, гренадеры, моряки, поляки (в Польский отряд), офицеры для пластунских батальонов, 100 ч в особую роту при Ставке – всего до 400 ч. Но, пополнившись, полк насчитывал свыше 3000 ч (3 батальона по 4 роты в более 200 шт., в т. ч. 7-я и 9-я чисто офицерские по 250 шт.). В конце октября, после боев у Армавира в полку было 1500 шт. (по 40-120 в роте), столько же – в середине ноября (роты по 100 шт., офицерские – свыше 200), в конце месяца – 2000. В середине января 1919 г. в полку было до 800 шт. (по 50–80 в роте, в офицерских – по 150), в конце месяца – до 1500, в начале апреля – до 550 (по 10–35 в роте). В это время офицерские роты наполовину состояли из солдат. «Приходилось радоваться каждому, вернувшемуся в строй. Однажды в 7-ю офицерскую роту вернулось сразу 5 офицеров. Громкое «ура» пронеслось по хутору. Кричали 7 офицеров, получившие пополнение в 5 человек». Эта рота, отмечавшая в июне годовщину своего существования, имела после возвращения всех раненых, 22–23 офицера, воевавших в ней с первого дня, за год через нее прошло около 600 офицеров, 70 кубанских казаков и до 200 солдат (дважды она имела по 250 штыков). 5-я рота марковцев в июне в Волчанске с 28 ч увеличилась до 180 и стала выглядеть так: 1-й взвод – 40 шт. – офицерский, 2-й – 50 шт. – из молодежи с офицерами на отделениях, 3-й и 4-й – по 40 шт. – солдатские. В августе 1919 г. был сформирован 2-й Марковский полк офицерский кадр для которого дали офицерские роты, значительное число влитых мобилизованных офицеров позволило сформировать офицерскую роту в 100 шт., в остальных ротах было по 150 шт. при 10–15 офицерах. После взятия Курска в конце августа этот полк увеличился до 3500 шт. (по 250 в роте и офицерская рота более 200), но в начале сентября в нем было около 2000. 1-й Марковский полк на 1. 10. 1919 г. насчитывал около 3000 ч. В сентябре 1919 г. был сформирован 3-й Марковский полк по тому же принципу, по 120–130 шт. в роте, причем в каждом батальоне одна рота была офицерский. В середине октября в 1-м полку было около 1200 шт., во 2-м – около 1400 шт. и 150 сабель. На 12. 12. 1919 г. 1-й полк имел 800 шт., 2-й и 3-й – по 550 и по 60-100 сабель в конных сотнях. В конце декабря в 1-м полку осталось около 300 ч, во 2-м около 250 и в 3-м – около 300 (в ротах по 4–6 ч), в середине января 1920 г. в дивизии было 641 офицер и 1367 солдат (по 30–35 в роте), но после 17. 02 ее состав снова сократился до 500 шт. В середине марта в Крыму 1-й полк насчитывал около 450 шт., 2-й 650 и 3-й -350 шт. К 30. 07 во 2-м полку было около 250 шт., в 3-м – 400, в конце августа – по 500 шт., в начале октября в ротах было по 30–40 ч при 4–5 офицерах, в конце месяца, после отхода в Крым, 1-й полк насчитывал 400 шт., 2-й – 200, 3-й – 300, во всей дивизии 1000 штыков и сабель. В 4-х запасных батальонах дивизии в течение лета 1920 г. было по 1000 ч, в конце октября сформированный Запасный полк насчитывал 2000 ч. После сбора в Галлиполи всех марковцев (с техническими ротами), их набралось2030 ч (в т. ч. 500 ч артдивизиона)[455]455
  455 – Павлов В. Е. Марковцы в боях и походах, т. 1, с. 125, 127, 168, 187, 208, 222, 256, 313–314, 335, 350, 375; т. 2, с. 9, 14, 23, 39, 41–42, 58-9, 99, 103, 105, 116, 139, 178, 198, 208, 219, 229, 266, 282, 308–309, 336–338, 368.


[Закрыть].

Дроздовские части. Отряд Дроздовского, как уже говорилось, вышел в поход из Румынии в количестве 1050 ч, а к моменту соединения с Добровольческой армией насчитывал около 3000. 2-й Офицерский (Дроздовский) конный полк в середине июня 1918 г. насчитывал 650 ч. В начале апреля 1920 г. 3-й Дроздовский полк насчитывал 1000 ч, в начале августа 2-й полк состоял из 300 шт., 1-й – из свыше 1000, на 21. 09 в 1-м полку было свыше 1500 шт., 2-м ок900 и в 3-м – свыше 700, Запасном – около 600, конном – до 600. В 4-м (Запасном) полку офицеры были только на командных должностях, и то в ограниченном числе, в середине октября он насчитывал 500 ч, а вся дивизия свыше 3000 шт. и 500 сабель в конном полку[456]456
  456 – Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 1, с. 138; т. 2, с. 33, 127, 177, 181, 196–197.


[Закрыть].

Алексеевские части. Под Екатеринодаром Партизанский полк насчитывал 800 ч, после штурма – 300[457]457
  457 – Казанович Б. Партизанский полк в Первом Кубанском походе // ВП, № 16, с. 3.


[Закрыть], в начале 2-го Кубанского похода в июне 1918 г. 600 ч. [458]458
  458 – Прянишников Б. Еще о «Белых мальчиках». Во втором Кубанском походе с Партизанским полком // Ч, № 576, с. 13.


[Закрыть] При десанте на Геническ на 1. 04. 1920 г. Алексеевская бригада имела 600 ч. [459]459
  459 – Павлов Б. Из истории алексеевского полка // Ч, № 568, с. 13.


[Закрыть]

Симферопольский офицерский полк начал формироваться капитаном Орловым на добровольческой основе в Симферополе осенью 1918 г. в основном из офицеров-местных уроженцев. К началу ноября имелось уже более 200 ч; одновременно по две роты было сформировано в Ялте (капитан Б. Гаттенбергер) и Севастополе (капитан Коттер). Он вошел в состав 4пд Крымско-Азовской армии. К июлю 1919 г. в полку насчитывалось 1225 ч, на 7. 09-1475, к 2. 08. 1920 г. по прибытии в Крым – 426 (в т. ч. 196 офицеров и 23 чиновника), на фронт он прибыл в составе 260 ч (в т. ч. 6 штаб – и 98 обер-офицеров и 13 чиновников). 23. 08. 1920 г. остатки полка влиты в 49-й пехотный полк[460]460
  460 – Альмендингер В. В. Симферопольский офицерский полк, с. 6, 16, 20, 40–42.


[Закрыть].

Части, созданные на базе офицерского кадра полков старой армии. Гвардейский отряд в конце января 1919 г. состоял из 4-х батальонов по 3–4 офицера в роте[461]461
  461 – Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 1, с. 201.


[Закрыть]. Сводно-гвардейский полк летом 1920 г. имел 1200 шт. [462]462
  462 – Яконовский Е. Голая Пристань (Последний б-ой лейб-гренадер 7 октября 1920) // ВБ, № 6, с. 45.


[Закрыть] Весной 1919 г. в роте л. – гв. Саперного полка более 15 офицеров[463]463
  463 – Маевский В. А. Гвардейские саперы. Новый Сад, б. г., с. 184.


[Закрыть]. Сводный полк Кавказской гренадерской дивизии в 1919 г. имел 400–500 шт., но к концу января 1920 г. сократился до 60 и 11 февраля 1920 г. был окончательно уничтожен у Горькой Балки, спаслось лишь 16 офицеров[464]464
  464 – Попов К. С. Воспоминания кавказского гренадера, с. 275–277.


[Закрыть]. Белозерский полк к 11 марта 1919 г. имел всего 76 ч (4 роты, в двух из них было по 11 ч)[465]465
  465 – Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 1, с. 220–221.


[Закрыть], в апреле 1919 г. он имел 62 шт., летом в нем было около 100 офицеров и две офицерские роты. Из Харькова полк выступил в количестве около 800 шт., к моменту штурма Чернигова он имел 2000 шт., 200 сабель и 600 ч в запасном батальоне. В полку солдатский состав на 80–90 % состоял их пленных красноармейцев или мобилизованных и бежавших от красных, от Харькова до Бредовского похода полк пропустил через свои ряды более 10 тыс. ч[466]466
  466 – Штейфон Б. А. Кризис добровольчества. Белград, 1928, с. 19, 55, 61, 63, 78–79.


[Закрыть]. Осенью от потерь полк уменьшился до 215 штыков. Олонецкий пехотный полк летом 1919 г. насчитывал 250 штыков[467]467
  467 – Горяйнов И. 13-й пехотный Белозерский генерал-фельдмаршала князя Волконского полк в гражданскую войну // ВБ, № 124, с. 31–32.


[Закрыть]. В Сводно-стрелковом полку к началу февраля 1920 г. в оставалось около 250 ч[468]468
  468 – Карпов Б. В. Белый флот в Азовском море // Ч, № 139/140, с. 15.


[Закрыть]. В 7-й пехотной дивизии в конце июня 1919 г. (4653 чел.) служило (без артбригады) 272 офицера на офицерских и 442 на солдатских должностях, в т. ч. в сводном полку 4-й стрелковой дивизии 90 и 222, а в сводном полку 15-й пехотной дивизии 148 и 114[469]469
  469 – ГАРФ, ф. 5827, оп. 1, д. 122, лл. 7–8.


[Закрыть].

По советским данным отошедшие в конце октября 1920 г. в Крым части насчитывали (штыков и сабель): Сводно-Гвардейский полк – 400, 13-я пехотная дивизия 1530, 34-я – 750, Корниловская дивизия – 1860, Дроздовская – 3260 и Марковская – 1000[470]470
  470 – Павлов В. Е. Марковцы в боях и походах, т. 2, с. 337.


[Закрыть].

Артиллерия. Обычно в батареях состояло 30–40 офицеров и 150 солдат. Все батареи 1-й конной дивизии в августе-сентябре 1918 г. (1 и 2-я конно-горные и 3-я конная) имели почти исключительно офицерский состав[471]471
  471 – Врангель П. Н. Воспоминания, т. 1, с. 73.


[Закрыть]. В 1-й конно-горной батарее в августе 1918 г. было около 100 офицеров на солдатских должностях и 12 солдат ездовых[472]472
  472 – Мамонтов С. Походы и кони, с. 66.


[Закрыть]. В 7-й артбригаде летом 1919 г. насчитывалось 69 офицеров на офицерских и 103 на солдатских (из 723 чел.) должностях[473]473
  473 – ГАРФ, ф. 5827, оп. 1 д. 122, лл. 7–8.


[Закрыть]. В Марковской артбригаде к 1. 01. 1920 г. осталось всего 365 ч (в т. ч. 33 офицеров и 150 солдат в 4-й батарее). В Крым прибыло 246 офицеров и чиновников и около 500 солдат. На 15. 09. 1920 г. в бригаде состоял 250 офицеров (13 в управлении бригады, по 4–5 в управлении дивизионов и по 30–40 в батареях). Командиры дивизионов были полковниками, среди командиров батарей – 4 полковника, подполковник и капитан, старших офицеров – 4 подполковника и 2 штабс-капитана; всего – 1 генерал-майор, 11 полковников, 9 подполковников, 16 капитанов, 76 штабс-капитанов, 43 поручика и 93 подпоручика[474]474
  474 – Марковцы-артиллеристы, с. 236, 242, 288–291.


[Закрыть]. В Галлиполи в одной из батарей Дроздовского дивизиона на 85 офицеров приходилось 74 солдата[475]475
  475 – Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 2, с. 292.


[Закрыть]. В обычных обстоятельствах соотношение между солдатами и офицерами было 1:3–1:5.

Кавалерия. Сводно-драгунский полк в апреле 1919 г. имел 74 офицера при 841 солдате[476]476
  476 – Кадесников Н. З. Краткий очерк Белой борьбы, с. 35.


[Закрыть]. Сводно-Кирасирский полк к 8. 12. 1919 г. потерял 9/10 своего состава и вместе со 2-м Гвардейским Сводно-кавалерийским полком насчитывал около 60 сабель[477]477
  477 – Лейб-драгуны дома и на войне, с. 137.


[Закрыть]. 5-й Александрийский гусарский к октябрю 1919 г. имел около 2000 ч при 3 штаб – и 27 обер-офицерах, к 5. 03. 1920 – около 400 ч. [478]478
  478 – Топорков. Александрийцы у г. Святой Крест 12 января 1920 г. // ВБ, № 43, с. 15, 17; Раух Г. Г. Разгром Буденного под Ростовом 6–8 января 1920 г. // ВП, № 71/72, с. 24.


[Закрыть] Мариупольский гусарский полк в январе 1920 г. имел 46 офицеров при около 500 солдат[479]479
  479 – Шишков Л. 4-й гусарский Мариупольский Императрицы Елисаветы Петровны полк // ВБ, № 111, с. 27.


[Закрыть]. 7-й полк в начале октября 1920 г. насчитывал около 400 сабель[480]480
  480 – Рубцов И. Петроградские уланы, № 7, с. 31.


[Закрыть]. В середине октября 1920 г. в конном корпусе Барбовича было около 4000 сабель (1кд – 1300, 2кд – около 1700, в Кубанской – свыше 1000)[481]481
  481 – Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 2, с. 205.


[Закрыть]. В большинстве частей регулярной кавалерии соотношение офицеров и солдат было приблизительно 1:12.

Прочие части. С июня 1919 г. велась запись желающих отправиться в армию Колчака (в основном уроженцы Сибири, служившие в Сибирских частях), и к началу октября был сформирован Отдельный Сибирский офицерский батальон во главе с генерал-майор Г. П. Гаттенбергером. Но ввиду невозможности отправки его в Сибирь, он был влит в один из Марковских полков[482]482
  482 – Краткие сведения об Отдельном Сибирском Офицерском батальоне // ПП, № 18, с. 38.


[Закрыть]. Летом-осенью 1919 г. из офицеров местных городов создавались офицерские роты, например, Черкасская офицерская рота в октябре насчитывала около 70 штыков[483]483
  483 – Лейб-гвардии Московский полк. 7. Х1. 1811-7. Х1. 1936. б. м., б. г., с. 50.


[Закрыть]. Высокий процент офицеров был в бронепоездных частях. Экипажи бронепоездов насчитывали свыше 100 чел. (например, команда бронепоезда «Офицер» в марте 1920 г. насчитывала 48 офицеров и 67 солдат, бронепоезда «Генерал Алексеев» на момент эвакуации состояла из 70 чел.)[484]484
  484 – Осипов А. Краткий военный календарь легкого бронепоезда «Генерал Алексеев» // ВП, № 67/68, с. 49.


[Закрыть].

В казачьих и других иррегулярных частях процент офицеров был крайне невелик. иногда опускаясь даже меньше штатной численности. В июле 1918 г. в казачьем отряде Шкуро было 10 офицеров на 600 казаков, возрожденный 1-й Кубанский полк насчитывал тогда же 16 офицеров при 1000 казаков[485]485
  485 – Толстов В. Г. Краткая историческая памятка Кубанского, генерал-фельдмаршала Великого Князя Михаила Николаевича полка Кубанского казачьего войска 1732–1932 гг. // Кубанский исторический и литературный сборник, № 4, с. 22.


[Закрыть]. Во 2-м (затем 3-м) Черкесском конном полку, например, в сентябре 1918 г. было 24 офицера и около 400 сабель, на 29. 12. 1919 г. – 26 офицеров и 1200 сабель[486]486
  486 – Глебов А. Формирование и жизнь 3-го Черкесского коного полка Черкесской конной дивизии // ПП, № 6, с. 3–4, 7–8.


[Закрыть]. Даже в артиллерии число офицеров не превышало положенного по штату[487]487
  487 – См.: Туржанский С. Л. Дневник поручика, младшего офицера Семилетовской батареи Сводно-Партизанской дивизии Донской армии с 30 ноября 1919 г. по 28 сентября 1921 г. // ПП, № 29–32.


[Закрыть]. Так продолжалось до Новороссийской эвакуации, в ходе которой процент выехавших в Крым офицеров был много выше, чем среди рядовых казаков. По прибытии в Крым большинство донских офицеров (500–600 ч) было зачислено в Донской офицерский резерв, поскольку их число намного превышало штаты новосформированных донских частей. «Материально офицер был обеспечен настолько плохо, что были случаи самоубийства на почве голода. Особенно тяжело было положение рядового офицерства. Офицеры были раздеты, многие без сапог. Денег почти не получали, что заставляло офицера продавать последние вещи, толкаясь на базаре среди всякого сброда. Дабы не умереть с голода, офицеры вынуждены были образовывать артели грузчиков и работать на пристани, конкурируя с портовыми рабочими»[488]488
  488 – Голубинцев А. В. Русская Вандея, с. 188–189.


[Закрыть]. Затем из части резерва был сформирован Донской офицерский отряд из 6 сотен, несший службу на Сивашах. Больше половины Донского резерва погибла (одна сотня погибла у Перекопа, а еще три сотни – на затонувшем при эвакуации эсминце «Живой» – около 250 ч[489]489
  489 – Какурин И. Донской офицерский резерв в Крыму // ПП, № 15, с. 17–20.


[Закрыть].