Текст книги "Билет в 1812 (СИ)"

Автор книги: Сергей Корьев

Соавторы: Brad Leithauser
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Я прервала Анну-Аделаиду:

– Нет, вы не ошиблись, предсказав поражение Бонапарта. Сейчас мы видим только временную победу. Совсем скоро он покинет Россию и с позором вернётся домой, где его будут ждать и другие военные неудачи. Окончит он свой земной путь на острове святой Елены. Его отравят.

Мадам Ленорман странно посмотрела на меня, ничего не сказала, развернулась и, взяв Женеваьеву за руку, направилась к незаметной калитке в заборе. Вскоре мы оказались на пустынной улице, что было слишком странно. Город наводнили мародеры, и лицезреть почти идиллическую картину пустынной улицы было как-то непривычно. Невдалеке виднелась коляска, запряжённая парой гнедых. На облучке разместился кучер.

– Идёмте, думаю, уместимся все, – заняв место в экипаже, мадам Ленорман отдала приказ трогаться.

– И куда мы едем? – поинтересовалась я.

– Я думаю, вам лучше известно, где осталась ваша подруга. Если я не путаю, её зовут Зинаида. Странное, надо сказать, имя.

Я с удивлением взглянула на гадалку. Интересно, откуда она могла узнать о Зинаиде? Ну, да, на то она и есть предсказательница, чтобы всё знать. Мы указали, куда ехать и вскоре экипаж остановился у входа в особняк, где находилась наша подруга.

– Нам сюда, – спрыгивая на землю, я направилась к входу. Дверь отворилась и в проёме показалась Зинаида в шали, накинутой на плечи.

– Слава богу, с вами всё в порядке! Я уже начала волноваться. А кто это? – увидев мадам Ленорман, поинтересовалась подруга.

Тем временем гадалка покинула экипаж и, оглядевшись, остановила свой взгляд на Зине. Выражение её лица стало крайне удивлённым. Подойдя ближе, она произнесла:

– Не может этого быть!

Я ничего не понимала, но тут вспомнила, что сама приняла Марию-Анну-Аделаиду за свою подругу, настолько они были похожи. Теперь пришла очередь удивляться мадам Ленорман.

– Не может быть, – ещё раз произнесла она, поднимаясь по ступенькам.

Зинаида выглядела не менее удивлённой. Как же, увидеть саму себя.

– Кто это? – спросила она, в изумлении разглядывая гадалку.

Пришлось вмешаться:

– Пройдёмте в дом, там я вам всё объясню.

Мы прошли в гостиную, где нам и предстояло расставить все точки над «и».

Не успели мы устроиться, как дверь распахнулась и на пороге показалась та самая лекарка, которая вызвалась помочь Мишелю.

– Думаю, не помешаю. Чувствую, разговор будет долгим и кому-то покажется странным, – присаживаясь в кресло, произнесла она, – я велю чаю принести.

За чаем и разговор сложится.

Вскоре накрыли на стол, служанка ушла, а мы сидели, разглядывая друг друга.

Позвольте представиться, – первой начала старушка, – имя моё Анриетт, – и, взглянув на меня, продолжила, – думаю, денщик Мишеля уже успел доложить обо мне.

Я кивнула.

– Не бойтесь, вреда не причиню. Спасли вы моего любимца. Стара стала, а у меня, кроме Мишеля, никого нет. Научила его кое-чему. Теперь, когда опасность миновала, я уйду, но всегда буду находиться рядом, не сама, так через своих соглядатаев. Вижу, с вами приехала сильная гадалка, очень сильная. Видит она, как и я, многое. Позвольте узнать ваше имя, – обратилась Анриетт к мадам Ленорман.

Та представилась.

– Как же, слышала, но встречать вас не приходилось. Значит, вот как судьба распорядилась. Уехать нам придётся вместе, но вначале поговорите со своей родственницей, – Анриетт указала на Зинаиду, – не удивляйтесь, вам многое известно, и мне известно не меньше. Сейчас придёт ваш черёд удивляться.

Это ваша праправнучка. Да, именно так, но пришла она сюда издалёка, но уйдёт вряд ли. Судьба её остаться здесь с тем, кого она полюбит, и кто полюбит её.

Впрочем, через медиума вы уже общались, но вот встречаться вам не приходилось.

Мадам Ленорман выглядела ошарашенной. Узнать такое! Действительно, Зинаида была необычайно похожа на французскую гадалку. Как такое могло произойти? Я где-то читала, что Ленорман была бездетной и близких родственников у неё к концу жизни не оставалось.

– Не удивляйтесь. Прибыв в Россию, вы слегка изменили свою судьбу. Вскоре вам предстоит некая встреча, которая внесёт коррективы в вашу жизнь.

Теперь слушайте меня внимательно. Как я знаю, всё началось из-за странного письма, полученного Женевьевой. Так вот, получив письмо с дневником Поля, вы получили и кучу неприятностей в придачу. Вернее сказать, испытаний и приключений. Попав в Москву вместе с войском Буанопарта, вы сами того не желая, начали изменять свою судьбу и судьбы других людей.

Кстати, а где дневник?

Женевьева, порывшись в сумочке, протянула его лекарке.

– Держите.

Анриетт раскрыла его и, пролистав, наткнулась на чистые страницы.

– Здесь было что-то написано? – поинтересовалась она.

– Да, но записи почему-то исчезли.

– Теперь понятно. Вы изменили ход истории. Позвольте узнать, вы помните, что там было?

Мы с Женевьевой синхронно кивнули.

– Вам необходимо сделать всё так, чтобы записи вновь появились в дневнике, только не те, новые, а те, что исчезли. Вы должны восстановить их, иначе вас ждёт беда.

– Вы хотите сказать, что мы все останемся здесь, если дневник не восстановится? – поинтересовалась Зинаида.

– Грубо говоря, вы правы, но не всё так просто. Если не произойдёт встреча Поля с той, о ком он писал, исчезнут все его русские потомки.

Услышав это, Женевьева побледнела.

– Неужели меня не будет на этом свете?

– Вполне вероятно, если вы действительно являетесь родственницей Поля.

– Я могу с уверенностью сказать, что Женевьева действительно является праправнучкой Поля, – и протянула медальон Анриетт.

Та рассмотрела портрет и протянула его мадам Ленорман.

– Это уже по вашей части.

Мария-Анна рассмотрела изображение и заявила, что это французская работа, сделанная в Париже ещё до отъезда Поля в Россию и поэтому судить о том, что Женевьева является его родственницей, довольно проблематично.

– Постойте, постойте, – встряла я. – в дневнике было написано, что Поль встретил в России женщину необычайно похожую на его невесту. Вначале он принял её за Женевьеву. В дневнике также говорилось, что всех девочек в русской семье де Турон было принято называть Женевьевой. К тому же наша подруга имеет фамилию Турмонова.

– Это ничего не значит, – возразила мадам Ленорман, – когда я уезжала в Россию, Женевьева ждала ребёнка. Я вижу, родится мальчик, и его судьба будет связана с Россией. Возможно, именно он и положит начало русской линии де Турмон.

Тогда, почему у неё такая странная фамилия?

– Мадам, вы не знаете всех особенностей нашей страны, – возразила Зинаида, – в советские времена иметь французскую фамилию, по крайней мере, было неприлично. Вот и переделали де Турмон в Турмоновых, что было гораздо ближе к русским корням орфографии. Вот как-то так.

– Мне не совсем понятны слова «в советские времена», но суть я ухватила.

Значит, вы считаете, что ваша подруга является прямым потомком рода де Турмон?

– Не только считаю, но после изучения дневника, совершенно уверена в этом.

– Трудно поспорить с вашими доводами. Давайте пока поставим на этом точку, – предложила Анриет, – у нас осталось не так уж много времени. Скоро дорога, ведущая из Москвы, будет перерезана и нам придётся остаться в городе. Мадам, у вас есть немного времени, чтобы переговорить с вашей родственницей.

– Спасибо.

Мадам Ленорман поднялась, поднялась и Зинаида.

– Пройдёмте со мной, – попросила Зинаиду Мария-Анна. Вскоре обе исчезли в соседней комнате. На меня вся эта беседа произвела какое-то гнетущее впечатление. Да, натворили мы дел. Нет, чтобы сидеть у себя дома, понеслись рыскать в поисках сокровищ. И вот, что самое странное, и это-то с нашим везением, клад мы всё же нашли и перепрятали, да так, что трудно вспомнить, куда. Женевьева выглядела крайне озадаченной. Как же, теперь предстоит наставить своего прапрадеда на путь истинный, чтобы и самой не пропасть.

– Маш, ты со мной? – тихо спросила она.

– Куда я от тебя денусь, бедолага ты наша!

– Спасибо, а то мне одной не справиться. Думаю, Зинаиду надо исключить из наших рядов. У неё теперь все мысли о другом.

Наш разговор прервало появление Зинаиды.

– Где твоя вновь приобретённая родственница? – поинтересовалась я.

– Обе уже уехали и просили прощения, что не успели попрощаться. Они торопились выбраться из Москвы. Как дальше жить будем?

– А кто его знает. Тебе надо Мишеля на ноги поставить, – заявила Женевьева, – нам с Машкой деда моего на путь истинный направить, а там, как карта ляжет.

– Зачем Мишеля на ноги ставить? Он и так уже резво передвигается. Свой любопытный нос во все щели засунул. Дитя, истинное дитя, говорю я вам.

– Зин, ты за ним тотальную слежку установила?

– Да нет, просто мальчишка один в незнакомом городе оказался. Денщик со вчерашнего дня, как узнал, что его питомец поправился, впал в состояние эйфории, в коем пребывает с помощью местного самогона до сих пор. Кто, если не я поможет юноше, – при этих словах глаза подруги подозрительно блеснули.

– Зин, влюбилась что ли? – съехидничала Женевьева.

– Вам бы только насмехаться над бедной женщиной, находящейся на жизненном распутье, а тут такой случай. Не упускать же шанс!

– Да, пропала ты! Теперь что делать думаешь?

– Пока ничего. Посмотрю, что да как, а там видно будет. Парню двадцать четыре, а мальчишка мальчишкой. Ветер в голове гуляет. За ним глаз да глаз нужен.

Недавно вот в чулан залез, всё там разворошил. Я его отправила дров на кухню принести. Может, справится, – затем, взглянув на нас, продолжила, – девки, у нас намечается проблема.

– Что случилось? – взволновалась я.

– Да так, пока ничего особенного, – речь прервал шум, донесшийся из кухни, вскоре показался Мишель, засунув палец в рот.

– Что с тобой? – обеспокоилась Зинаида

– Палец прищемил, – показав руку, ответил наш аристократ.

– Чадо ты наше, иди, перевяжу, – Зинаида вытащила из кармана чистую тряпицу, а Мишель, словно комнатная собачка, присел перед подругой на пол, протянув повреждённый палец. Я посмотрела на него, и его взгляд был наполнен такой теплотой и нежностью, что вызвал у меня подозрения по поводу ранения. Скорее всего, он сам себе палец нарочно и поранил, чтобы получить кусочек сочувствия от Зинаиды.

– Всё готово, – иди пока в сад, погуляй, – выпроводила молодого человека Зинаида, – нам поговорить надо.

Понурив голову, Мишель медленно побрёл к выходу.

– Вы всё видели? – поинтересовалась Зинаида, – дитя дитём. Ни на минуту нельзя одного оставить.

– Видим, всё видим, как парень на тебя смотрит.

Зинаида смутилась и продолжила прерванную речь:

– Так вот, образовалась у нас проблемка, которую решить бы поскорее.

– Не томи, говори.

– Продукты заканчиваются. На день другой хватит, а там лафе конец придёт.

– Что предлагаешь?

– Завтра следует устроить вылазку в город, может, чего и нашарим.

– Да, Зин, нашарить, думаю, будет сложно, – вспомнив о начавшихся пожарах и мародёрах, с сомнением произнесла я, – скорее всего в центре уже всё подчищено, а вот в заброшенных особнячках можно будет поживиться.

Завтра с утра мы с Женевьевой и отправимся. Кстати, где денщик Мишеля?

– Спит где-нибудь, а зачем он тебе?

– Как зачем? Нужна грубая мужская сила по переноске тяжестей. Много мы с Женевьевой не унесём.

– Возьмите Мишеля, здесь он опять что-нибудь учудит.

– Мишеля так Мишеля, – не подозревая, в какую авантюру меня втравливает подруга, бездумно согласилась я.

Поскольку день клонился к вечеру, решили немного прогуляться по саду, где и нашли задумчивого юношу. Женевьева тут же взяла быка за рога, изложив молодому человеку его предназначение на завтрашний день. Тот поинтересовался, пойдёт ли с нами Зинаида. Услышав, что нет, заметно скис, но ничего не сказал. Вскоре нас позвали к ужину. Перекусив, все разошлись по своим комнатам. Денщик Мишеля мирно посапывал в чулане. Его решили пока не беспокоить. Зачем лишняя головная боль?

Ночь прошла спокойно, утро выдалось солнечным и мы, прихватив унылого Мишеля, отправились на поиски провианта. Огорчённый разлукой с Зинаидой, тот подхватил корзины и поплёлся за нами.

Женевьева, увидев за забором очередной покинутый жильцами особнячок, уверенно вскрывала двери и начинала поиски съестного. Впрочем, мало, что удавалось обнаружить. В те далёкие времена консервов не существовало и нам приходилось, как говорится, довольствоваться натур продуктами. Где-то удавалось найти пакетик с мукой, где-то баночку мёда, а где-то немного крупы. Всё найденное складывали в корзины к Мишелю, который, казалось за своими размышлениями, не замечал прибавления веса. Приблизительно через час одна из корзин наполнилась, и мы решили припрятать её в одном из домов, попавшихся по дороге. Незаметно для себя мы приблизились к центру.

Потянуло дымом, всё чаще попадались беженцы, стремившиеся покинуть город. Многие дома представляли жалкое зрелище. Деревянные особняки превратились в жалкие обгорелые останки, каменные чёрными окнами взирали на немногочисленных прохожих.

– По-моему, дальше идти опасно, – предупредила я своих спутников.

– Ладно тебе, – Женевьева, подхватив Мишеля под руку, устремилась вперёд, – в центре должны быть магазины и склады. Может, что и найдётся. Пошли, видишь, французики попрятались и путь свободен.

Да, как говорится, не зови лихо, оно и не появится. Женевьева оказалась права, французики действительно попрятались и нигде нибудь, а в соседнем переулке. Заметив нас, направились в нашу сторону.

– Стоять! – предупредили нашу попытку к бегству.

К нам подошёл старший группы.

– Господа что-то ищут? – поинтересовался он.

– Женевьева невнятно буркнула, чем вызвала недовольство французских солдат.

Те оживились, и один из них заявил, что мы, как оказалось, враги великой Франции и организовали поджоги в городе.

– Да я тебя самого подожгу, – вскипела Женевьева.

– Ого, вот и выяснилось, кто главный поджигатель, – заявил один из солдат.

Мишель попытался объяснить, что патруль ошибся, а мы лишь мирные граждане, случайно оказавшиеся не в том месте и не в то время. Ему не поверили.

– Ага, предатель в рядах доблестной армии. Представьтесь, сударь.

Мишель назвал своё имя и титул.

– Ого, вот он-то нам как раз и нужен. Капитан предупредил, что этот господин перешёл на сторону русских и покинул своё подразделение. Вяжи его ребята!

Мишеля грубо толкнули и, как он не сопротивлялся, уложили на землю, связав руки за спиной.

– А вы, дамы, надеюсь, проявите благоразумие. Иначе к вам придётся применить силу.

Эти слова явно не понравились Женевьеве. Залепив пощёчину, как ей показалось, самому главному, толкнув другого, юркнула в калитку и вскоре скрылась в запущенном парке. Французы растерялись и погоню организовали не сразу. Поймать подругу им не удалось. Однако нам с Мишелем повезло меньше. Подталкивая в спины прикладами, нас, как особо опасных государственных преступников, доставили в Кремль, где содержались захваченные в плен мнимые и истинные поджигатели. Нас отвели в какое-то подземелье и втолкнули в камеру, заполненную людьми разного возраста и сословий. Тут были и простые крестьянки, неизвестно каким образом, оказавшиеся в Москве, и благородные барышни в некогда роскошных платьях. Виднелись священники, собравшиеся вместе в одном из закутков.

Аристократы держались обособленно. Нашему Мишелю едва не досталось на орехи. Узнав, что он француз, отдельно взятые рьяные головы предложили тут же учинить над ним самосуд. Мне едва удалось отстоять его.

Устроившись подальше от всей этой разношерстной толпы, мы решили провести небольшой военный совет по нашему дальнейшему пребыванию в этом каземате. Ничего путного в голову не приходило. Оторвав глаза от созерцания пола, заметила, что к нам приблизился какой-то мужчина, одетый в сюртук, некогда бирюсового цвета. Выглядел он лет на сорок. Возможно, был и моложе, неопрятная щетина и грязный костюм не красили его.

– Как вижу, – начал он, не преставившись, – вы попали сюда совершенно случайно.

– Вы правы, сударь, – ответила я, – представьте себе, шли мы тихонько, никому не мешали, никого не трогали, а тут, на тебе, взяли нас под белы рученьки и в камеру.

– Сочувствую вам. Здесь надолго никто не задерживается. Я, по здешним меркам, старожил. Уже третьи сутки пребываю в полном неведении. Многие из тех, кого привели после, уже на небесах.

– Как на небесах? – удивилась я.

– Очень просто, каждый день французы отбирают на своё усмотрение человек двадцать и выводят во двор, где они встречаются со стройной шеренгой солдат, готовых привести приказ своего императора в скорейшее исполнение.

– Какой приказ? – с испугом спросила я, догадавшись, что должно было происходить во дворе, но верить в свои догадки как-то не хотелось.

– Я вижу, мадам, вы всё поняли и вы правы. Раздаётся команда пли, затем души невинно убиенных отправляются на встречу с апостолом Петром. Вот так вот!

Сказать, что я была испугана, значит, ничего не сказать. Я была ошарашена.

Мишель же пребывал в блаженном неверии. Ему казалось, всё, что произошло с нами, нелепая случайность. Я не стала его переубеждать. Пока мы разговаривали, дверь распахнулась, и вошли четверо солдат.

– Что-то припозднились они сегодня, – произнёс наш собеседник, – я думал, что расстрел откладывается. Ан, нет.

Французы осмотрели пленных и начали произвольно отбирать понравившихся им людей. Выбрав человек двадцать, вывели всех во двор и заперли за собой дверь. Все затихли и в этой пугающей тишине глухими взрывами прозвучали нестройные выстрелы. Многие начали креститься.

– Это то, о чём вы говорили? – испуганно спросила я. Даже Мишель проникся происходящим и истово перекрестился.

– Да, это именно то. Извините, – продолжил мужчина, – забыл представиться: Сергей Павлович Коровин, потомственный дворянин. Позвольте узнать ваши имена.

Я назвалась, представила Мишеля, чем крайне удивила своего нового знакомого.

– Он-то как сюда попал?

Пришлось вкратце рассказать, что произошло.

– Худо дело. Следует ждать самого плохого. Таких, как он, свои не жалуют.

Думаю, что завтра утром вашего спутника ждёт та же судьба, что и всех тех, кого вы ещё сегодня могли лицезреть.

– Что вы предлагаете делать? – поинтересовалась я, – в мои ближайшие планы смерть как-то не вписывается.

– Вы, Мария, как я вижу, девушка отважная. У меня будет к вам небезынтересный разговор. Отойдёмте в сторону. Нас никто не должен слышать.

Мы прошли в тёмный угол и предотвратили попытку пары человек влиться в нашу дружную компанию.

– Я предлагаю бежать, – без предисловий начал Сергей Павлович.

– Вы это серьёзно? – удивилась я.

– Более чем!

– Но как?

– Ещё до начала военных действий мне удалось побывать в Кремле. Волею случая я оказался в этом подвале. Выяснилось, что он таит в себе немало загадок.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мне удалось узнать, где-то здесь должен находиться подземный ход, прорытый ещё в семнадцатом веке.

– Почему же вы им не воспользовались?

– Знаете, я опасался, что среди нас могут находиться предатели, и я вольно или невольно поставлю жизни людей под угрозу. К тому же мне требовались помощники, а я никому не мог доверять.

– Почему вы выбрали нас?

– Даже и не знаю. В вашем взгляде, Мари, я увидел нечто, что заставило меня обратиться к вам. Вы не такая, как все, а вот в чём дело, понять не могу.

Нашу дружескую беседу прервал Мишель:

– Подождите, подождите. Попытаюсь прояснить ситуацию. Я всё же офицер доблестных войск императора и мне кажется, что в отношении меня произошла некая ошибка. Я никого не предавал. Раненого меня с поля боя вывез денщик, а русские девушки приютили и спасли от смерти. Я прямо сейчас пойду и попытаюсь всё объяснить и после, когда ситуация прояснится, помогу вам выбраться отсюда.

С этими словами Мишель направился к выходу. Я не успела задержать его.

Постучав в дверь, он потребовал встречи с командиром охраны. Скрипнул засов, дверь приоткрылась, и Мишеля вытянули наружу.

– Ваш друг слишком самонадеян, – покачав головой, Сергей Павлович осудил поступок Мишеля, – вряд ли ему помогут. Здесь разбираться не любят. В лучшем случае ему всё объяснят, что к чему, а в худшем – тут же могут расстрелять.

Прошло минут десять, вновь раздался скрип открываемых створок и внутрь втолкнули человека, в котором я с трудом узнала Мишеля, поскольку лицо молодого человека представляло сплошной кровоподтёк. Не удержавшись на ногах, он упал, попытался встать, но безуспешно.

– Не удалось, – только и смог произнести Мишель.

Прислонив юношу к стене, устроили его поудобнее, а сами отправились на разведку выяснить, где может находиться подземный ход. Впрочем, все попытки оказались тщетными, ничего даже отдалённо напоминавшее цель поисков нам найти не удалось. Пришлось вернуться обратно. Мишель впал в беспамятство. Там, где мы устроились, вверху виднелось зарешеченное окно, и я решила посмотреть, что находится за ним. Добравшись с помощью Сергея Павловича до решётки, ухватилась за железные прутья.

– Ну, что там? – услышала я нетерпеливый голос.

– Пусто, темно, ничего не видно.

– Жаль, мне показалось, что именно там находится наш путь к свободе.

Спустившись, присела рядом с Мишелем. Тот очнулся и, посмотрев на меня, спросил:

– Я могу вам доверять?

– Я кивнула.

– Говори, что хотел узнать?

– Знаете, – молодой человек засмущался, – мне показалось, что вы хорошо знакомы с Зинаидой.

Я удивлённо взглянула на Мишеля.

– Достаточно хорошо.

– Скажите, она замужем?

– Уже нет.

– Слава Всевышнему!

– В чём дело?

– Да так, я выяснил всё, что хотел. Прошу вас ничего не говорить Зинаиде.

Интересно дела складываются, нам жить осталось всего ничего, а тут тайны мадридского двора. Мне показалось, что я задремала, ибо отчётливо услышала голос Женевьевы:

– Машка, с тобой всё в порядке?

Я непроизвольно ответила. Всё тот же голос поинтересовался, со мной ли Мишель и что за мужчина сидит рядом. Я вновь ответила, и тут до меня дошло, что это явно не сон. Вскочив на ноги, прошептала:

– Женька, ты где?

– Как где? В засаде. Взгляни наверх.

Я посмотрела на потолок, но ничего не увидела.

– Никого, видимо, глюки, – я вновь намерилась сесть.

– Машка, ну ты и дура, я тут, за решёткой.

Наконец-то до меня дошло. Я растолкала Сергея Павловича и попросила подсадить меня. Вновь уцепившись за железные прутья, увидела прильнувшее к окошку лицо подруги.

– Ты как здесь оказалась?

Женевьева попыталась объяснить, но тут я услышала, как открылась дверь и в подвале вновь появились солдаты. Неужели за новой партией обречённых?

Мои худшие подозрения оправдались. Отобрав человек десять, их вывели во двор и вскоре раздались выстрелы.

– Что это? – удивилась Женевьева.

– А это то, что нам, возможно, осталось не так уж долго пребывать на этом свете.

– Так, всё понятно. Слушай меня. Здесь находится подземный ход, по которому я и пробралась. Со мной денщик Мишеля.

– Я ничего не вижу. Мы уже искали этот ход, но бесполезно.

– Посмотри вниз. Под окном должна быть дверь.

– Оглядев стену, ничего не заметила.

– Жэка, ты ничего не напутала. Здесь только кирпичная стена.

– Подожди, я сейчас.

Женевьева исчезла, и вскоре мы услышали стук по металлу. Исходил он из-за стены как раз под зарешеченным окном.

– Ого, наконец-то, – оживился Сергей Павлович, – вот оно наше спасение.

– Где оно? – зашипела я, – ничего не вижу, только слышу какой-то подозрительный стук.

– Здесь за кирпичной кладкой дверь, – обнадёжили меня, – её замаскировали.

Следует разбить кирпичи, и мы сможем открыть проход.

Послышался металлический скрежет, кирпичи зашатались. Сергей Павлович бросился разбирать кладку. Я помогала, Мишель попытался встать, но вновь опустился на пол.

– Идите без меня, – начал он, – я буду вам обузой. Передайте Зинаиде, – договорить он не успел. Стена зашаталась, и кирпичи посыпались на пол, открыв взору массивную железную дверь. Через пару секунд она отворилась, и я увидела счастливое лицо Женевьевы.

– Что с Мишелем? – забеспокоилась она, разглядев беспомощного юношу.

Я объяснила.

– Давайте за мной, – заторопила подруга.

– А как же Мишель?

– В проходе показался денщик. С помощью Сергея Павловича ему удалось поднять юношу.

– Ну, всё. С богом!

Мы прошмыгнули в открывшийся проход. Вслед за нами просочилось ещё человек семь, среди которых было и две женщины в потрёпанных нарядах.

– Скорее, – поторопила Женевьева, закрывая дверь на засов.

– Зачем? – поинтересовалась я, – пускай и другие используют свой шанс на спасение.

– Машка, ты всё такая же жалостивая. Пока вы возились с Мишелем, я заметила, как пара человек подбежала к двери и стали молотить в неё кулаками. Думаю, не для того, чтобы помочь нам с побегом. Мне кажется, скоро будет погоня. Эй, ребята, – позвала она беглецов, – помогите подпереть дверку.

Мужчины остановились и, оглянувшись, неохотно вернулись обратно.

– Вот, возьмите, – Женевьева указала на неизвестно как попавшее сюда бревно.

Мужчины подхватили его и вставили в пазы. Значит, бревну здесь и место. Не успели мы завершить работу, как раздались стуки в дверь и требовательные крики вернуться обратно:

– Немедленно откройте засов, иначе вас ждут большие неприятности.

Ага, как же, разбежались! Ждут нас неприятности через расстрел на месте без предварительного дознания. Обо всём этом я и не преминула сообщить преследователям. Возмущённые такой наглостью, они на некоторое время прекратили бесполезные призывы к нашей совести и замерли, придумывая, какую бы каверзу применить к нам. А вот этого знать, пожалуй, не стоит.

Поэтому все поспешили пройти вперёд. Тьма окутала нашу разношёрстную компанию.

– Жэка, посветила бы чем, – укорила я подругу, в очередной раз едва не налетев на какое-то архитектурное излишество неизвестно зачем украшавшее подземелье.

– Ага, сейчас. Совсем забыла, я с собой фонарик взяла.

Порывшись в карманах, Женевьева выудила фонарь, который мы прихватили ещё во время поисков сокровищ. Свет развеял темноту и впереди показался длинный коридор.

– Теперь куда? – спросила я подругу.

Та, покрутив головой, заявила, что вроде бы заблудилась.

– Я мелом отмечала путь, а теперь что-то ничего не вижу.

– Жэка, ты, как всегда, на высоте. Ничего тебе поручить нельзя. Вечно с тобой что-нибудь происходит.

Тут, к моему изумлению, на её защиту пришёл Сергей Павлович.

– Зря вы так со своей подругой. Она спасла нас, и к тому же вон на той стене, кажется, я вижу меловую отметку. Женевьева благодарно сжала руку Сергея.

Ого, незнакомец уже стал для меня Сергеем. Быстро беда сближает. Подруга отпустила руку мужчины и поспешила к стене, где виднелась сделанная мелом загогулина. Мне показалось, что Сергей с неким сожалением отпустил от себя Женевьеву. Да, новая проблема. Неужели ему так понравилась моя подруга, что даже в такой не простой ситуации он начал оказывать ей знаки внимания?

Нет, этого нельзя так оставлять. Этот Сергей Павлович старше Женевьевы по крайней мере лет на пятнадцать, а всё туда же: увидел молоденькую красотку и губу раскатал. Размышляя о судьбе подруги, не заметила, что основная группа прошла достаточно далеко. Мишелю стало худо и пришлось опустить его на землю. Да и самим следовало передохнуть. Денщик француза заявил, что пройдёт вперёд и разведает, где находится кратчайший путь. Мы остались ожидать возвращения Жана. Хорошая компания. Две девицы в расцвете молодости и красоты и два мужика, которым по моим прикидкам должно было исполниться по двести с лишним лет, а вот смотри, разгуливают, как ни в чём не бывало!

– Тише, – прижал палец к губам Сергей Павлович.

– Что? – прильнула к нему Женевьева, – что ты услышал?

Ого, она уже с ним на ты.

– Мне показалось, что впереди послышался какой-то странный шум.

Действительно, прислушавшись, я тоже уловила какие-то подозрительные звуки. Что-то они мне напоминали. Тут меня пронзила догадка, подобный шум могли издавать, идущие на большой скорости, автомобили. Нет, этого быть не может или же каким-то образом в Москве двенадцатого года проложили скоростную автотрассу. Чушь собачья! Что-то мы засиделись, пора двигаться дальше.

– Поднимаем Мишеля и вперёд! – скомандовала я и уверенно шагнула в неизвестность. Не успела сделать и шага, как впереди раздался ужасный грохот, и прямо передо мной упало несколько крупных камней. Оглянувшись, заметила, что мои спутники замерли в нерешительности.

– Скорее пока тут всё не обвалилось.

Мы успели проскочить опасный участок, как за нами осыпался свод, отрезав путь к отступлению. Теперь только вперёд. Пройдя метров сто, заметили впереди полоску света и устремились к ней. Перед нами виднелась полуоткрытая дверь, из-за которой и раздавался тот странный шум, который услышал Сергей Павлович. Мои спутники не решались выйти наружу и мне, как всегда, пришлось всё взять в свои руки.

Москва, ближнее Подмосковье, наши дни

Подойдя ближе, приоткрыла дверь и чуть не лишилась сознания. Впереди виднелась груда кирпичей, а за ними расстилалась обычная московская улица в час пик. По широкой магистрали мчались сотни автомобилей. Вот они-то и издавали тот странный шум.

Шагнув обратно, прикрыла за собой дверь.

– Что там? – тихонько спросила Женевьева.

– Отойдём, – ухватив подругу за руку, потянула её подальше от наших спутников.

– Там что-то страшное? – округлив глаза, поинтересовалась Жэка.

– Для кого как.

– Не говори загадками.

– Кажется, мы вернулись домой.

Женевьева едва не подпрыгнула от радости.

– Так это здорово! Идём скорее. Я так соскучилась по ванной. Телик хочется посмотреть до одури.

– Стой, стой, – остудила её порыв.

– В чём дело?

– А ты подумай. Для нас всё это в радость. Мне кажется, ты забыла, с нами два человека, для которых эта обыденность может стать фатальной.

Представь себе, какое потрясение ожидает их.

Женевьева призадумалась.

– Как же быть?

– Надо как-то подготовить наших товарищей к неприятному для них сюрпризу.

– Пожалуй, ты права.

Подойдя к мужчинам. Женевьева подхватила Сергея Павловича под руку.

– Нам следует поговорить.

Тот воспрял духом, уставившись засиявшими глазами на Женевьеву. Та продолжила:

– Знаешь, – тут Женевьева замялась, – не знаю, как тебе и сказать.

– Говори, я всё пойму, – сжав её руку, попросил он.

– Так вот, мы спаслись, и это хорошая новость. А вот вторая новость, не знаю, понравится ли тебе?

– Говори, не томи.

Женевьева решила действовать методом шока. Подойдя к двери, широко распахнула её. Ухватив Сергея за руку, просто подвела его к выходу и сказала:

– Смотри!

Сергей Павлович выглянул наружу и тут же отскочил обратно. Выглядел он крайне ошарашенным.

– Что это? Мы попали в ад?

– Нет, друг мой, мы попали в моё время, – успокоила Женевьева, – ты пойдёшь со мной?

Взглянув на мою подругу, Сергей неуверенно кивнул головой и, закрыв глаза, сказал «да».