Текст книги "История Канады"

Автор книги: Сергей Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Финансирование военной индустрии и увеличение армии заставили Бордена отказаться от традиционной политики низких налогов, которой доминион придерживался со времен Макдональда. Консерваторы ввели целый ряд новых пошлин и налогов, в том числе подоходный налог, налоги на военную прибыль, на чековые операции, на крепкие напитки и др. Правительство выпустило внутренние займы. Впрочем, покупка их облигаций не стала обязательной.

Война все более затягивалась. Со временем приток добровольцев иссяк. В 1917 г. после жестоких потерь Антанты на Западном фронте и в условиях развала русской армии Лондон потребовал у Бордена перехода ко всеобщей воинской повинности.

Мнение метрополии не расходилось с убеждениями Бордена. Имевший твердое большинство в нижней палате консервативный кабинет провел в августе 1917 г. после 20-дневных жарких прений закон о принудительном наборе лиц мужского пола в армию для отправки в Европу. Либералы в ходе дебатов раскололись: меньшая часть их фракции сначала поддержала Бордена, а затем открыто перешла к консерваторам во имя «национального единства». Так поступил, в частности, такой видный деятель либералов, как Сифтон. Большая же часть партийной фракции во главе с Лорье голосовала против, требуя референдума по данной проблеме.

Вместо этого окрыленный удачным ходом событий премьер-министр переименовал консерваторов в «Партию национального правительства» и назначил нескольких бывших либералов, включая Сифтона, министрами. Затем Борден с согласия генерал-губернатора распустил палату и провел новые выборы. Избирательные права в срочном порядке распространили на военнослужащих и на их ближайших родственниц – матерей, жен и сестер. (Канада сделала это на год раньше метрополии – Великобритании.)

Сторонники правительства и экстренно созданное, неизвестное доселе канадцам учреждение – правительственный «департамент общественной информации» внушали публике: «Голос за Лорье – голос за германского кайзера, за тех, кто применил газы и потопил беззащитную “Лузитанию”». В свою очередь франкоканадская печать во главе с «Девуар» и ее издателем – крупным общественным деятелем-изоляционистом Анри Бурассой – решительно агитировала против участия в «британской войне».

Выборы 1917 г. сопровождались решительной поляризацией канадского общества. Они были прозваны «выборами хаки» – Борден выиграл их преимущественно за счет голосов солдат действующей армии, а также потому, что умело воспользовался расколом в либеральной партии. «Национальное правительство» победило в масштабе страны, но потерпело поражение в Квебеке.

Борден и его министр внутренних дел молодой и решительный Артур Мейген твердой рукой провели в жизнь закон о принудительной военной службе. В англоязычной Канаде это было несложно. Зато в Квебеке в апреле – мае 1918 г. состоялись массовые демонстрации протеста и жестокие уличные схватки у призывных пунктов. Кто-то подложил бомбу в здание редакции англоязычной газеты «Монреал стар». Состоявшая сплошь из франкоканадцев провинциальная полиция исполняла свой долг весьма неохотно. Тогда кабинет Бордена – Мейгена вывел на улицы Квебека федеральные силы безопасности и англоканадские армейские части. Те открыли винтовочный и пулеметный огонь. С их помощью волнения были подавлены. Четыре безоружных гражданина погибли, десятки были ранены, несколько сотен – арестовано.

Разбиравший дело местный суд не нашел в действиях граждан преступления и возложил всю вину на федеральные органы. Но их работников к ответственности не привлекли. Консерваторы утратили всякое влияние на квебекцев, за исключением нескольких англоязычных районов провинции.

Восьмимиллионный заокеанский доминион дал Антанте за годы войны свыше 600 тыс. военнослужащих, более половины которых сражалось на Западном фронте. Остальные были заняты на военно-строительных работах в тылу или же действовали на Балканах и в Месопотамии против турок. В отличие от Южноафриканской войны, канадские войска воевали не под британским флагом, а под красным полотнищем с копией британского знамени в левом верхнем углу. Этот флаг был знаменем Манитобы и Онтарио.

На Западном фронте канадцы участвовали в сражениях с 1915 г. и быстро заслужили уважение союзников и противников. Их стали называть «хорошими в обороне и великолепными в наступлении». Иностранные наблюдатели отмечали отличное здоровье канадцев, железную дисциплину и при этом отсутствие подобострастия перед начальниками.

Пять канадских дивизий, сведенных в корпус, жестоко пострадали во время первой германской газовой атаки у Ипра (Бельгия) в 1915 г. и затем в битве на Сомме в 1916 г. Однако они не поддались панике и не подвели соседей. Причинами неудач историки всех стран единодушно называют бездарность высшего британского командования.

Канадцы сыграли выдающуюся роль и в весеннем наступлении Антанты 1917 г. – только они выполнили боевые задачи, взяв важный мост у Вими, тогда как французы и англичане бесславно и неся огромные потери топтались на месте. Победу у Вими, которой канадцы гордятся до сих пор, корпус одержал под руководством бравого английского генерала Джулиана Бинга. После этого корпус передали канадскому командующему – генералу Артуру Керри.

Осенью 1917 г. британский генералитет вынудил способного, но исполнительного службиста Керри бросить корпус в тяжелейшее Пашендельское сражение, в котором уже исходила кровью английская армия. Ценой новых громадных потерь канадцы помогли англичанам отбить у врага небольшой участок болотистых низин Бельгии, заведомо непригодных для дальнейшего наступления осенью и зимой. «Грязь и кровь Пашенделя» привели в ярость даже уравновешенного и пробритански настроенного Бордена. Премьер-министр Канады заявил британскому кабинету протест. Корпус отвели в тыл на длительный отдых и пополнение.

Прекрасно проявили себя канадцы в известном Амьенском сражении 1918 года, вместе с австралийцами и англичанами с блеском и без заметных потерь прорвав германский фронт. Эта операция была хорошо спланирована. Канадская пехота умело взаимодействовала с английским танковым корпусом. За сутки канадцы разгромили четыре вражеские дивизии и потрепали еще несколько. Амьенская победа Антанты вызвала деморализацию германской армии и надломила ее мощь. Амьен ознаменовал перелом в сухопутной войне в Европе. До капитуляции Германии оставалось три месяца.

Перемирие 11 ноября 1918 г. канадский корпус встретил в только что освобожденном от немцев бельгийском городе Монсе.

В авиации отличился молодой онтарианец Уильям Бишоп. Он одержал 72 победы в воздушных схватках. Именно Бишопу весной 1918 г. посчастливилось сбить самого знаменитого германского пилота Первой мировой войны – «красного барона» Манфреда фон Рихтгофена.

Хотя ни один вооруженный неприятель не ступал на канадскую землю, Канада познала военные разрушения. Столкновение двух военных пароходов в гавани Галифакса в декабре 1917 г. сопровождалось грандиозным взрывом. Он считается сильнейшим в истории (если не считать ядерных взрывов). Его грохот был слышен за 150 километров. Взрыв до основания разрушил город, убив и ранив 11 тыс. человек.

На средства федеральных и провинциальных властей Галифакс восстанавливали вплоть до 30-х годов. Компенсации потерпевшим выплачивались вплоть до 1976 г.

Годом ранее загадочный пожар в центре мирной и благопристойной Оттавы уничтожил здание федерального парламента. Уцелела только стоящая на отшибе парламентская библиотека. Ее работники успели вовремя задраить массивные свинцовые двери, отделяющие ее от собственно парламента. Власти предполагали немецкую диверсию. Однако вещественных доказательств и злоумышленников обнаружить не удалось.

В общей сложности мировая война стоила доминиону 80 тыс. погибших и 200 тыс. раненых и искалеченных.

Международное влияние доминиона возросло. Двадцать восьмого июня 1919 г. Канада отдельно от метрополии подписала Версальский мир с побежденной Германией. Без сопротивления Лондона она стала соучредительницей Лиги наций.

Военные победы и политико-дипломатические достижения не укрепили положения «национального правительства». В массовом сознании канадцев оно слишком прочно ассоциировалось с тяготами военного времени. «Национальное правительство» сохранило исключительно непопулярный во всех слоях населения подоходный налог. Оно позаботилось о ветеранах войны, но проявило полное равнодушие к участи фермеров и безработных. В столкновениях между капиталом и трудом оно постоянно оказывалось на стороне первого.

В 1919 г. в подобной обстановке разразилась поразившая флегматичных и законопослушных канадцев всеобщая забастовка трудящихся Виннипега. Впервые в истории XX в. четвертьмиллионный промышленный город, административный центр и важный узел коммуникаций оказался в руках забастовщиков. Первыми бросили работу строители. Затем остановились фабрики, поезда и трамваи. К забастовщикам примкнули пожарные, почтовики, телефонистки и даже полицейские. Их активно поддержала часть протестантского духовенства. Кроме профсоюзных лидеров, важную роль в событиях играл священник методистской церкви и публицист-демократ, эмигрант из Шотландии Джеймс Вудсворт (1874–1942).

Стачечники руководствовались идеями Кропоткина и Прудона о «мирном анархизме» и потому не применяли насилия. В провинциальной столице поддерживался порядок. Не было отмечено грабежей, погромов, убийств. Профсоюзы и мелкие предприниматели продолжали снабжать жителей необходимыми товарами. По улицам с плакатами «С разрешения стачечного комитета» двигались санитарные автомобили, грузовики и тележки с питанием.

Власти Манитобы, лишившиеся поддержки полиции, уклонялись от подавления забастовки. Центром отпора стачечникам стали две спешно созданные общественные организации – «Комитет тысячи граждан», в котором объединились богачи Южного Виннипега, и Комитет ветеранов войны. Их собрания проходили под верноподданническими лозунгами «Мы стоим за законное правительство «и «Боже, храни короля».

Прибывшие в город министр внутренних дел Мейген и министр труда сенатор Робертсон охотно встретились с деятелями комитетов, но отказали в приеме забастовщикам.

И только через месяц после начала событий федеральное правительство двинуло против забастовщиков Королевскую конную полицию. В упорных уличных схватках, инициатива в которых принадлежала правительственным силам, было убито и ранено свыше 30 стачечников и гораздо больше задержано. Среди задержанных был и Вудсворт. Стачку удалось подавить.

Последующее расследование и судебное разбирательство больше напоминали узаконенную расправу. Никого из чинов политической полиции к ответственности не привлекли. Роль предпринимателей, своей алчностью и неуступчивостью спровоцировавших стачку, суд не интересовала. Десять профсоюзных вождей были обвинены в намерении свергнуть существующий строй, объявлены – при отсутствии доказательств – виновными и получили сроки – от полугода до двух лет тюремного заключения. Вудсворта пришлось освободить до суда.

Опыт Виннипегской забастовки был использован британскими рабочими во время всеобщей забастовки 1926 г. Бывшая колония указала путь метрополии.

В ходе борьбы с невооруженными виннипегцами «национальное правительство» пополнило уголовный кодекс драконовской 98-й статьей о наказании всех лиц, обвиняемых или только подозреваемых в принадлежности к любым «незаконным объединениям». Тем самым правительство окончательно заслужило репутацию прибежища реакционеров.

К 1920 г. несколько министров, предвидя неминуемое поражение правительства, вышли в отставку. Из-за болезни покинул политическую сцену и Борден. Его преемником по воле парламентской фракции консерваторов стал смелый и энергичный, но крайне негибкий и догматически мысливший «настоящий тори» Мейген. Он ревностно поддерживал принудительный набор в армию и потому не имел ни малейшей поддержки в Квебеке. Из 17 его министров 16 было англоканадцами.

Произошла смена руководства и у либералов. Вместо почти 80-летнего Лорье партийный съезд избрал лидером Уильяма Кинга. Онтарианец, потомок бунтовщика Уильяма Маккензи, Кинг в отличие от деда не имел ораторского и публицистического таланта, был очень скрытным и потому казался скучным человеком. Четыре раза он проваливался на парламентских выборах и каждый раз затем не без труда подыскивал новый избирательный округ. В конце концов этот уроженец и житель Онтарио стал баллотироваться в окраинных провинциях доминиона – на Острове Принца Эдуарда, затем в Саскачеване.

Кинг славился гибкостью и хитростью и умел соединять несовместимое. Кинг был юрисконсультом крупных корпораций, служил заместителем министра труда и одновременно поддерживал связи с социалистическим клубами Торонто. Он также умел в трудных ситуациях быть лояльным и сохранять присутствие духа. Кинг был одним из очень немногих англоязычных либералов, сохранивших верность побежденному Лорье после поражений партии 1911 и 1917 г. В отличие от Сифтона он не искал министерского портфеля в «национальном правительстве».

Опыт урегулирования трудовых конфликтов Кинг обобщил в скучно написанной, но содержательной и во многом новаторской работе «Промышленность и человечность» (1918), тогда же изданной в Соединенных Штатах и во Франции.

Съезд либералов принял объемную программу реформ, предопределившую действия партии на несколько десятилетий вперед. Либералы обещали создать разветвленную структуру социальных программ, принять федеральный трудовой кодекс, смягчить уголовный кодекс, добиваться расширения самостоятельности страны, реформировать сенат, дать Канаде национальный флаг и гимн и т. д. Подобные обещания сразу же расширили массовую базу канадского либерализма и еще более ухудшили положение и перспективы консерваторов.

Кроме Кинга, соперником Мейгена стал крупный аграрий, деятель фермерского движения и бывший министр сельского хозяйства Томас Крерар. Образованная им в 1919 г. фермерская Национальная прогрессивная партия победила на выборах в Онтарио и Альберте и затем бросила вызов федеральной двухпартийной системе. Вызов прогрессистов был куда опаснее стоявшим у власти и значительно обескровленным консерваторам, чем набиравшим очки оппозиционерам-либералам.

Мейген пробыл премьер-министром всего год. Всеобщие выборы 1921 года превратились в разгром федеральных консерваторов. По количеству мандатов в нижней палате консервативная партия впервые была отброшена на третье место. Первое место досталось либералам Кинга, завоевавшим почти всю Центральную Канаду и Британскую Колумбию, второе – прогрессистам, уверенно победившим в прериях и в сельских округах Онтарио.

В палату общин в 1921 г. впервые было избрано несколько независимых рабочих депутатов, наиболее видным из которых был снявший с себя церковный сан пацифист и участник Виннипегскои стачки Джеймс Вудсворт.

Ни одна из партий не получила большинства. Скомпрометированному Мейгену – усмирителю Виннипегскои стачки – все малые партии дружно отказали в поддержке. Кингу же удалось получить условную поддержку Крерара, Вудсворта и их соратников и образовать правительство меньшинства. К власти пришел человек, ставший самым преуспевающим в канадской истории федеральным политиком.

Первое, что сделал Кинг, – нашел квебекского уполномоченного. Им стал искушенный политик Эрнест Лапуант, который добрых двадцать лет помогал не говорившему по-французски лидеру-англоканадцу держать под контролем положение дел в Квебеке. Кабинет был составлен из депутатов от восьми провинций из девяти.

Либеральный кабинет отменил репрессивные законы, провел политическую амнистию, уменьшил налоговые ставки, снизил пошлины на ввоз товаров, увеличил пособия ветеранам войны. Был взят курс на поддержку предприятий добывающей индустрии – им адресовалась большая часть налоговых и кредитных льгот.

Хотя доминион по вывозу зерна занял при Кинге первое место в мире (сказывался выход России из системы мирохозяйственных связей), «пшеничная экономика» постепенно сменялась ресурсносырьевой.

Курс на снижение таможенных пошлин на ввоз товаров означал постепенный демонтаж «национальной политики» Макдональда – Бордена. Он способствовал снижению цен на готовые изделия и тем самым повышению жизненного уровня канадцев.

После долгих дебатов по настоянию Вудсворта, поддержанного левыми либералами, были учреждены пенсии рабочим и служащим старше 70 лет. Это был первый пенсионный закон во всем Западном полушарии. Этого оказалось довольно, чтобы Кинг оставался премьер-министром почти десять лет.

Двадцатые годы стали кульминацией в истории канадского фермерства. В стране насчитывалось до 800 тысяч ферм. От Альберты до Онтарио расцвело фермерское кооперативное движение. Его инициаторами считаются альбертец Генри Вуд и манитобец Томас Крерар. Через кооперативы фермеры стали напрямую продавать в канадские города и за рубеж много продовольствия. Фермерским ассоциациям удалось приобрести у городского бизнеса часть элеваторов, в том числе на Великих озерах и на Тихоокеанском побережье. Фермерская прогрессивная партия стояла у власти в Альберте и Манитобе. По требованию фермеров Оттава построила железную дорогу к Гудзонову заливу.

Доминион переживал культурный подъем. В это время появилось множество творческих союзов. Торонтские интеллектуалы основали журнал «Канадиан форум», печатавший политические обзоры и стихи. Достиг расцвета талант двух крупнейших англоканадских писателей – Эрнеста Сетон-Томпсона (1860–1936) и Стивена Ликока (1869–1944). Любитель и знаток природы, Сетон-Томпсон воспел почти не тронутый тогда животный мир Скалистых гор и прерий. Он наделил своих персонажей – дворнягу Вулли, лиса Домино, виннипегского волка и многих других – человеческими чертами.

Своего рода практическим продолжателем идей Сетон-Томпсона стал живший в Саскачеване среди индейцев и диких зверей и птиц натуралист Серая Сова (1888–1938). Он оставил ценнейшие биологические и этнографические наблюдения. Только после его смерти выяснилось, что он был не индейцем Серой Совой, а страстным поклонником природы англичанином Арчибальдом Белани.

Что же касается Стивена Ликока, то этот истинный горожанин и профессор политологии Макгильского университета прославился в качестве литератора-юмориста, мастера короткого рассказа. Ему особенно удавались бытовые зарисовки из жизни горожан и пародии. Ликок блистательно пародировал многие литературные жанры – драму, приключенческие повести, любовные романы.

Если творчество Сетон-Томпсона стало известно в нашей стране уже в 20–30-х годах, то Ликока при советской власти у нас долго не переводили: в молодости он был держателем ценных бумаг Российской империи и потому враждебно относился к СССР.

Двадцатые годы XX в. стали временем рождения собственно канадской живописи. Прежние художники, такие как Корнелиус Кригхоф и другие, как правило, подражали французским, английским или голландским мастерам. Теперь же в Онтарио образовался творческий союз из семи живописцев, прозванный «группой семи». Они отказали от подражания иностранным образцам, в том числе и в выборе тематики, и стали изображать только природу Ближнего Севера Канады – озера, скалы, хвойные леса, болота. Благодаря «группе семи» канадское общество сделало заметный шаг в духовном самопознании. Под ее влиянием позже стал входить в моду североканадский туризм.

Межвоенный период стал временем рождения канадского балета. У его истоков стояли наши соотечественники, покинувшие Россию после 1917 г. Канада тогда приняла около 3 тысяч «белоэмигрантов», прибывших в страну через Китай и Японию. Среди обосновавшихся в доминионе оказались талантливые хореографы и постановщики, среди которых выделялись Борис Волков (1900–1974) и Людмила Ширяева (1924–1990), которые пользовались поддержкой жившего в Европе прославленного балетмейстера Михаила Фокина. Из созданных ими маленьких и плохо оборудованных студий со временем выросли профессиональные балетные труппы – Национальный балет в Торонто и Большой канадский балет в Монреале. Волков внес вклад и в создание канадского балета на льду.

На поприще общественных наук выдвинулся один из крупнейших англоканадских интеллектуалов – торонтский профессор Гарольд Иннис (1884–1952). Работая на стыке нескольких наук – истории, политэкономии и политологии, он явился основоположником теории комплексного анализа прошлого и настоящего Канады. Его монографии «Пушная торговля в ранней Канаде» и «Рыболовство в Канаде» стали важным этапом в самопознании англоканадского общества. Патриот и исследователь канадской самобытности, протестовавший против засилья зарубежной профессуры в канадских вузах, Иннис наглядно вскрыл европейские корни канадского общества и показал его отличие от США.

Особенности мировоззрения Инниса, отводившего большое место в историческом и экономическом анализе средствам связи, повлияли позже на двух других крупных англоканадских интеллектуалов – философа Маршалла Маклюэна (1911–1980), создавшего основы теории массовых коммуникаций, и историка Дональда Крейтона (1902–1979), автора книги «Торговая империя Святого Лаврентия» и капитальной, двухтомной биографии Джона Макдональда.

Между тем в доминионе не затихала партийно-политическая борьба.

Либералы при Кинге умудрились извлечь выгоду даже из крупной неудачи на выборах 1925 года и из последовавшего за этим конфликта между генерал-губернатором и премьер-министром. Конфликт вошел в историю под названием конституционного кризиса Бинга – Кинга. Когда подвергшийся в парламенте ожесточенным нападкам Кинг решил прервать сессию, лорд Бинг – герой сражения у Вими, но «наихудший генерал-губернатор» – вмешался и отказал премьер-министру в его просьбе. Прецедентов такого рода в политической истории доминиона не было. Заявив публичный протест, Кинг вышел в отставку, а генерал-губернатор немедленно поручил создание нового кабинета Артуру Мейгену.

Правящую партию таким образом поменяли без участия избирателей.

Впрочем, второе премьерство Мейгена длилось всего несколько дней – палата общин усилиями либералов и прогрессистов большинством в один голос выразила ему недоверие. Правительство пало. Генерал-губернатор был вынужден принять отставку Мейгена и назначить внеочередные выборы 1926 г., в результате которых либеральная партия вернулась к власти.

Закономерным итогом выборов стало отозвание Лондоном Бинга.

В дальнейшем Лондон стал назначать генерал-губернаторов только после предварительно испрошенного согласия Оттавы. А генерал-губернаторы Канады уже не проявляли собственной политической воли. Их действия отныне были политически нейтральными – они стали санкционировать все начинания премьер-министров (назначение министров, сенаторов, судей, роспуск парламента и др.). Генерал-губернаторское вето ушло в прошлое. Оно превратилось в «спящую прерогативу».

Кризис Бинга – Кинга таким образом вскрыл несомненное ослабление власти метрополии над доминионом. (С тех пор генерал-губернаторы исполняют лишь церемониальные полномочия. К ним на подпись поступают все принятые парламентом законопроекты. Они оглашают ежегодную тронную речь кабинета. Утверждают назначения и перемещения офицеров и чиновников. Генерал-губернаторы участвуют в приеме официальных иностранных делегаций, открывают ежегодные общеканадские спортивные состязания – Национальные игры. Иначе говоря, они освобождают премьер-министров от ряда второстепенных обязанностей.)

Что же до провинциального лейтенант-губернаторства, то оно стало откровенной синекурой. Канада все более превращалась в самостоятельное государство. Либеральная партия утвердила свою репутацию патриотической силы. Кинг обрел реноме маститого государственного деятеля. Авторитету же пробритански настроенной консервативной партии и Британской империи был нанесен большой урон. Через год Мейген сложил полномочия партийного лидера.

Характерно, что в том же 1926 г. правительство Кинга добилось принятия британским парламентом Вестминстерского статута – закона, признавшего за доминионами полную политическую независимость. По настоянию метрополии статут вступил в силу с пятилетней отсрочкой – в 1931 г.

Кинг стал первым премьером доминиона, осознавшим необходимость конституционной реформы. Полуколониальный статус доминиона и разграничение полномочий центра и провинций успели к первой четверти XX столетия устареть. Премьер-министр с целью обновления основного закона в 1927 г. созвал первую федерально-провинциальную конференцию. Однако почти все премьеры высказались против реформы: провинциальная власть была заинтересована в сохранении устаревшего к этому времени и изобиловавшего пробелами АБСА.

Позже Кинг не предпринимал никаких инициатив в конституционной сфере. Не торопил он и с окончанием дебатов о канадском флаге и гимне, развернувшихся в парламенте с середины 20-х годов. О Кинге недаром говорили, что его негласный девиз – «Не оставлять дела на полдороге, если его можно оставить на четверти дороги». С государственными эмблемами не было ясности. На одних официальных церемониях развевалось британское знамя, на других – флаг канадской армии. Некоторые квебекские пароходы и парусники плавали под трехцветным флагом Французской Республики. Исполнялся британский гимн, но куранты на федеральном парламенте с 1927 г. стали вызванивать мелодию патриотической песни «О Канада».

К 30-м годам федеральные либералы «поглотили» большую часть Национальной прогрессивной партии. Некоторые ее деятели получили министерские портфели в кабинетах Кинга. Крерар стал сенатором-либералом. Угрозу двухпартийной системе либеральная партия умело устранила. (Кинг предлагал министерский пост и Вудсворту, но принципиальный социалист отказался.)

Зато «великий кризис» 1929 г. застал либералов (как впрочем и прочие правящие партии западного мира) врасплох. Страна оказалась в тисках безработицы и массового разорения фермеров. Мировые цены на зерно упали. Канадские прерии постигла подлинная экономическая катастрофа. Особенно трагическим было положение Саскачевана. Тысячи его разорившихся жителей искало спасения в других провинциях.

Либеральная партия проиграла всеобщие выборы 1930 г., что было вполне закономерно. Кресло премьер-министра перешло к новому предводителю консерваторов – Ричарду Беннету. Уроженец Нью-Брансуика, Беннет был сыном бедняков, «самодельным» миллионером. Он был прочно связан с крупным капиталом Центральной Канады, баллотировался же в парламент в Альберте.

Премьерство Беннета оставило по себе «черную» память. Правда, в знак солидарности с нуждающимимся он сократил свой оклад на 20%, а оклад генерал-губернатора – на 10%, но в остальном его политика не нашла в обществе положительного отклика. Подобно современнику – президенту США Герберту Гуверу, Беннет раздавал щедрые обещания покончить с кризисом в три месяца, а пока что требовал потерпеть.

Если Кинг назначил в сенат популярного у фермеров и предпринимателей Крерара, то Беннет – совсем непопулярного Мейгена. Пустыми обещаниями оказались ее широковещательные лозунг Беннета «Пробьем канадским товарам дорогу на мировые рынки». Премьер-министр заверял общество, что таким образом он даст канадцам работу и доходы. Но в условиях кризиса перепроизводства все основные державы Запада оградились друг от друга высокими таможенными пошлинами.

Заключенные же Канадой при Беннете Оттавские торговые соглашения с другими доминионами – Южной Африкой, Новой Зеландией и Ирландией (1932–1934) – мало что могли изменить в экономике страны. Эти страны не способны были закупить много канадских товаров.

Правительство Беннета заботилось главным образом об оздоровлении финансов и потому повышало налоги, что еще более разоряло население. До 1932 года правительство выделяло мизерные суммы на помощь безработным, а затем перешло по образцу Гувера к отправке лиц без источников дохода в «рабочие лагеря» с военнокаторжной дисциплиной. Порядки там были такими, что многие безработные предпочитали просить милостыню или становиться на пути преступлений, но не идти в лагерь.

Беннета недаром прозвали «железной пятой». Под стать главе правительства были его министры и тогдашние федеральные судьи. За пять лет было арестовано около 600 профсоюзных активистов, многие из них пошли под суд. Часть обвиняемых была приговорена к заключению в Кингстонской каторжной тюрьме.

Поход безработных из Британской Колумбии на Оттаву, не нарушавший законодательство страны, в 1935 г. был пресечен федеральными силами безопасности в Реджайне. Федеральная полиция неожиданно атаковала и разгромила палаточный городок безработных: 140 человек было ранено, один убит, свыше ста арестовано. Силы правопорядка потерь не понесли. Приказ об атаке отдал генеральный прокурор Канады. Дальнейшее кровопролитие было предотвращено либеральным правительством Саскачевана, фактически взявшим рабочих под защиту – но при условии их возвращения в Британскую Колумбию. Репутации федеральных консерваторов был нанесен жестокий удар.

Против бастовавших рабочих Онтарио федеральные министерства труда и обороны не постеснялись использовать танки (которых на весь доминион было полтора десятка). Премьер-министр не отмежевался от действий своих подчиненных. В знак протеста против политики репрессий и экономического бессилия кабинета единственный реалистически мысливший член правительства министр Гарри Стивене ушел в отставку. (Какими бы ни были страдания канадских трудящихся, еще худшей была участь ньюфаундленцев. Ньюфаундленд в 1933 г. обанкротился и отказался от парламентского правительства. Остров снова перешел под прямое управление метрополии.)

^{Административное деление Канады, 1931 г.}

^{Цифрами на карте обозначены: 1. Новая Шотландия; 2. Нью-Брансуик; 3. Остров Принца Эдуарда. 1873 г.} 

Ответом канадского общества стала волна забастовок, в том числе стачек протеста и солидарности. Профсоюзы, церковь, благотворительные организации собирали средства на нужды обездоленных. Одна за другой появлялись новые политические партии, отражавшие возмущение канадцев неспособностью правящих кругов помочь народу.

Особенно пострадавшие от кризиса перепроизводства прерии в 1932–1935 годах стали местом рождения двух партий. Сначала в результате объединения прогрессистов с социалистическими клубами канадского Запада в Саскачеване образовалась Федерация кооперативного содружества (ФКС) – единственная в Северной Америке массовая социал-демократическая организация, объединившая почти 100 тыс. рабочих, фермеров и интеллектуалов. К Федерации вскоре присоединился шурин Беннета – дипломат Уильям Херридж. Лидером партии избрали Вудсворта – героя Виннипегской забастовки и вдохновителя закона о пенсиях. Девизом ФКС стало осуждение капиталистической системы и установление планирования и социального страхования.